Глава 2
Энди в миллионный раз водила глазами по буквам на золотой табличке с именем, вывешенной у кабинета. Блейк Донован, президент. Даже его имя звучало помпезно, богато и по-республикански. И если даже он не родился богачом, то сейчас деньги у него точно есть. Его приемная была достойна показа в специальных передачах спутникового телевидения «Эйч-джи-ти-ви»: кожаный диван, на котором сидела Энди, наверняка стоил больше, чем годовая рента, которую выплачивала Лейси. Какая бессмысленная трата денег!
Откинувшись на прохладный материал, Энди покачала взад-вперед ногой и прикусила щеку. Она нервничала. И это смешно. Да, ей нужна работа, и Лейси рассчитывает, что сегодня Энди устроится, однако последняя уже решила, что эта работа не для нее. Она пришла сюда только по настоянию сестры, чтобы продемонстрировать той свою готовность найти работу. Она выдержит нелепое собеседование, а завтра заглянет в одно из агентств по трудоустройству, которые всегда избегала.
К тому же если должность персональной свахи по ее части, Энди было достаточно оглядеться по сторонам в приемной Донована, чтобы понять, что это место не для нее. Но дело даже не в окружении – она чувствовала себя непривлекательной и неквалифицированной из-за внешнего вида других служащих.
Их можно было хорошо разглядеть за стеклянной стеной. Они выглядели так, будто их снимают для рекламы: безупречно одеты, собраны и двигаются плавно, словно их катают на рельсах. Полная ее противоположность.
Удар первый: не модель.
Дверь офиса открылась, и Энди оторвалась от книги, которую читала в телефоне. Из комнаты вышла длинноногая блондинка с опущенными глазами. Она была великолепна: высокая, тоненькая, как манекенщица. О ее острые скулы можно было бы порезаться, и эта черта каким-то образом добавляла ей привлекательности. Она оказалась в точности такой же, как и остальные девушки, какие, кажется, нравились Блейку Доновану.
По сути… Энди еще раз оглядела письменные столы работников, но сейчас она обращала внимание только на женщин. Да, она ничего не выдумывала. Среди них не было ни единой брюнетки.
Удар второй: не блондинка.
Уже два удара, а ведь собеседование даже не началось.
Энди притворилась, что по-прежнему читает, но ее глаза следили за блондинкой, пока та шла по приемной к главной рабочей зоне, и лишь после этого вновь опустились на книгу.
Энди утратила уверенность в себе, несмотря на новый элегантный костюм. Она, как всегда, гордилась своими золотисто-каштановыми волосами, и ей было не по нраву думать о том, что они могут послужить ей помехой. Какой-то шорох у дверей офиса заставил Энди вновь поднять голову. Из кабинета вышел мужчина и заговорил с секретаршей. Ах, должно быть, это и есть знаменитый мистер Донован. Он стоял спиной к Энди, и она не видела его лица, но со спины он был очень привлекателен. Пожалуй, даже сногсшибателен. Несмотря на то что пиджак прикрывал его зад, Энди была уверена, что он у него точеный.
А потом он повернулся, и ее рот открылся в молчаливом вскрике. Он был не просто сногсшибателен. Он был великолепен, роскошен. До дрожи в коленях. Сильная челюсть, высокие скулы. Широкий лоб и короткие светлые, но темного оттенка волосы подчеркивали голубой цвет его глаз. Пронзительных голубых глаз. Глаз, заставляющих женщин испытывать головокружение и смущение. Глаз, заставляющих совершать глупости. Например, забыть свое имя, причину, приведшую в офис Донована, или собственную решимость возненавидеть его. Вот такие глаза.
Удар третий: мистер Донован опасен.
Слишком опасен. Энди будет не в состоянии пройти собеседование с таким привлекательным мужчиной. Как она вообще сможет говорить? Ей нужно выключить телефон, взять свою сумку и немедленно уйти отсюда.
Не считая охватившего ее оцепенения, Энди уставилась на человека, на которого нельзя смотреть.
– Определенно это не последняя, – сказал мистер Донован секретарше. – У нее мужские икры. – Этот парень помешан на своей заднице и деньгах, поэтому все вокруг кажется ему уродливым.
Пока Энди помнит об этом, собеседование будет проходить гладко. Во всяком случае она на это надеялась.
– Эндреа Доусон! – Он произнес ее имя как «Энд-рии-а», и у нее по спине побежали мурашки.
Энди пошла следом за Блейком Донованом в его роскошный кабинет. Одновременно мужской и современный – сплошные чистые линии и нейтральные тона. По крайней мере, его вкус в искусстве и мебели не так жалок, как в объявлении в каталоге «Крейгслист».
– Эндреа, – сказала она его спине. – Почти рифмуется с именем Лея. Как принцесса Лея. Вы смотрели «Звездные войны»? Я всегда напоминаю имя Леи, чтобы люди запомнили мое. – Святой Иисусе, она говорит как идиотка. Вспоминать о «Звездных войнах» – лучший способ найти работу в пиццерии, Энди! И он еще не взглянул на нее. Даже произнося ее имя, он изучал резюме, а не смотрел на нее. Зануда с большой буквы «З».
– Эндреа. Дреа. Дреа. – Он постучал пальцем по письменному столу, словно пытался вбить себе в память верное произношение ее имени. Это уже что-то. – Похоже, у вас подходящие навыки работы с компьютером. – Расстегнув пуговицы на своем пиджаке от Армани, мистер Донован уселся в кресло с подголовником, не пригласив сесть и ее. А потом стал водить пальцем по резюме.
– Да, – подтвердила Энди, усаживаясь на свободный стул и пытаясь не смотреть на него.
Мистер Донован продолжал читать резюме, а она – пожирать глазами его тело, длинное и хорошо развитое физически. Грудные мышцы проступали сквозь ткань его сорочки, и – ух ты! – это были роскошные мышцы.
Возможно, хорошо, что он на нее не смотрит. Потому что если он это сделает, то тут же заметит, что она не сводит с него жадного взгляда. Однако в душе он некрасив. Абсолютно нельзя это забывать.
Не поднимая глаз, Донован спросил:
– Вы знаете, как пользоваться социальными сетями?
– Знаю, да и кто в наши дни этого не знает?
Даже не задумавшись над ее словами, он продолжил:
– Я вижу, вы работали у Макса Эллиса личным консультантом?
Энди напряглась.
– Да. – Ее голос прозвучал более кротким, чем следовало бы. Может, ей стоит откашляться? Нет. Это будет неловко, а неловкость не идет на пользу тому, кто пытается казаться привлекательным. Привлекательным для кандидата на какую-то должность, а не в сексуальном смысле, хотя все в этом мужчине так и заставляло ее испытывать желание еще раз посмотреться в зеркало.
Господи, почему же она так нервничает? Ей ведь даже не хочется получить эту работу. Вероятно, все дело в том, что Донован спросил про Макса. Да, конечно, вот в чем причина. Это часть собеседования, которого Энди так боится. Она не хочет говорить о своей прошлой работе. Но это неизбежно. Чем быстрее она пройдет через это, тем быстрее сможет выйти в эти чистые стеклянные двери и забыть обо всем.
– Хм! – Донован продолжал рассматривать резюме, хотя Энди была уверена, что к тому моменту он уже не менее трех раз прочел его. – Что именно вы у него делали?
«Говори обо всем просто, – сказала она себе. – И туманно».
– Я помогала ему подбирать персонал на ведущие должности, – произнесла Энди. Что ж, это правда.
– Стало быть, вы работали с кадрами? – Донован быстро перевернул страницу.
– Не совсем. – Ах, черт, не так-то просто. Надо сказать правду. Что ей терять? – Я ходила с ним на деловые обеды и мероприятия, где он подыскивал потенциальных кандидатов, и там общалась с ними. Я имею в виду с людьми, которых он хотел нанять на работу, – пояснила Энди. – Потом я сообщала ему свое мнение.
Лоб Донована наморщился. Возможно, он и губы скривил, но Энди не видела их, потому что его голова все еще была опущена.
– Ваше мнение? Или вы оценивали их пригодность для работы?
– В некотором роде. Но скорее я оценивала их личностные качества и социальные навыки. Я выясняла, состоят они в браке или нет. Из тех ли они людей, которые могут изменить своей девушке. Примерно такие вещи. Макс хотел знать о кандидате все. – Кстати, Энди разглядывала кабинет Донована, отмечая про себя многие детали. Ничего теплого, домашнего. Ни семейных фотографий, ни личных воспоминаний. Он абсолютно закрыт. Энди было интересно, как, по мнению мистера Донована, он сможет найти себе пару, учитывая его безликость.
Хозяин кабинета откашлялся, и она догадалась, что надо что-то добавить.
– Макс пользовался полученной от меня информацией, чтобы понять, хочет ли он нанять этих людей на работу, – добавила Энди.
– Иными словами, вы за ними следили, – сказал Донован.
Энди поморщилась.
– Я бы не стала употреблять это слово. – Хотя оно было вполне подходящим.
– А какое бы употребили? – Он сделал паузу, но недостаточно долгую, чтобы она успела ответить ему. – Кандидаты знали, что вы работаете на Эллиса?
Энди помолчала, все еще раздумывая над вопросом, ответить на который он ей не дал. Как она охарактеризовала бы работу, которую выполняла для Макса? Практичная, интеллектуальная, быть может, почти неэтичная. Хотя вообще-то наиболее подходящим было слово «шпионаж».
Донован снова откашлялся.
Да, он ведь ждет от нее ответ.
– Прошу прощения, не могли бы вы повторить вопрос?
– Кандидаты, за которыми вы шпионили, знали, чем вы занимаетесь? – Донован говорил медленно, четко произнося каждое слово, будто у нее были проблемы со слухом. Или будто она просто глупа. К этому моменту Энди казалось, что более верен второй вариант.
На этот раз ей все-таки пришлось откашляться, уже не думая о неловкости.
– Некоторые знали. По крайней мере, им было известно, что я с ним. Иногда. Возможно, нет. Не знаю… – Энди почувствовала себя взволнованной. Он делает это нарочно, она ничуть не сомневалась. Она действительно ненавидела таких мужчин – которые утверждают собственную власть, запугивая женщин.
Донован нацарапал что-то на резюме. Энди представила себе, что он написал. «Легко возбудима, никакой этики, шпионка».
– И как же вам удавалось узнать их, так сказать? Всегда ли кандидаты были мужчинами?
«Использует женские уловки, чтобы вытянуть информацию из ничего не подозревающих мужчин». Энди была уверена, что у Донована в голове именно это, даже если он и не написал этих слов в ее резюме. Хотя она вполне могла так поступать.
– В основном. Да.
Голова Донована поднялась, и он посмотрел на нее в первый раз с тех пор, как Энди пришла в его офис. Его шокирующие голубые глаза слегка прищурились, когда он поднял голову. Энди не отводила взор, завороженная его проницательным взглядом.
– Понятно.
– Что? Что вам понятно? – На что, черт возьми, он намекает?
Его тон был осуждающим, но его выражение показалось ей почти… привлекательным? Нет, этого не может быть.
Может, у нее в зубах что-то застряло? Не хотела бы она выглядеть так неопрятно, несмотря на то что это всего лишь пробное собеседование.
Энди почувствовала, что лишается душевного равновесия. В обычной ситуации она к этому моменту уже расколола бы своего собеседника. Вместо этого она с трудом справлялась с собственной реакцией на происходящее.
Наверняка этот парень отлично играет в покер.
Донован продолжил, словно Энди ничего не говорила:
– Но почему вы? Почему ему было интересно ваше мнение? Я не вижу в вашем резюме ничего такого, что хотя бы отдаленно квалифицировало вас как специалиста, способного выбирать экспертов для банковского дела.
О боже! Эту часть всегда было сложно объяснять и трудно продать новому нанимателю, который не видел Энди в деле. И который – кстати, так же явно вел себя и Донован – видел в работе сексуальный подтекст. Глубоко вздохнув, Энди очертя голову бросилась вперед:
– Одним летом, когда я еще училась в колледже, я временно работала у Макса офисным работником и…
– Вы хотели получить степень по философии? – перебив Энди, спросил Донован, вновь заглядывая в ее резюме.
– Да. Он заметил, что я обладаю «уникальным талантом распознавать истинные мотивы людей» – это его слова, не мои. – Правда, именно эти слова всегда вызывали у нее улыбку. Энди гордилась своими способностями, хотя при поиске работы обычными словами это было не описать.
С трудом сглотнув, она продолжила:
– Он стал брать меня с собой на деловые встречи из любопытства, и мы развили своего рода сотрудничество. В конце лета он предложил мне щедрое вознаграждение за то, чтобы я осталась работать у него на той должности, которую описала ранее. Практически он создал эту должность для меня. В результате я бросила учебу в колледже, чтобы работать.
Вместо того чтобы скептически посмотреть на нее, как, по мнению Энди, должен был взглянуть на нее Блейк Донован, он, похоже, был заинтересован. Даже заинтригован.
– И вы работали у него на этой должности восемь лет? Почему же ушли?
Энди заскрежетала зубами.
– Мы не сошлись во мнениях. – «Ох уж этот Макс!» Энди до сих пор краснела при воспоминании о нем, хоть прошло уже девять месяцев.
– И с тех пор у вас не было работы? – И снова ей показалось, что Донован скорее недоумевает, чем осуждает ее.
Может, она неправильно понимала его. А это означало, что у нее не такие уж уникальные способности, как она считала.
– Нет, с тех пор не было. Я не могла найти ничего такого, в чем действительно разбираюсь.
Он прищелкнул языком.
– Уверен, что это правда. Вы действительно обладаете уникальными способностями, Дреа. Макс дал вам рекомендации?
Ого! Он счел ее способности законными! Такое произошло впервые. Но, разумеется, не исключено, что ее ответ на его последний вопрос положит конец его интересу к ней. Не сказать бы, что Энди это волновало…
– Нет, у меня нет рекомендаций. И мое имя Энди.
– Тогда я свяжусь с ним по телефону. – Он сделал пометку на верхней части резюме.
– Нет, не надо ему звонить! – Энди почти вскочила со стула. Это было неловко. Но она надеялась, что Донован примет ее раскрасневшиеся щеки за проявление энтузиазма.
Донован замер, держа руку на телефонной трубке.
Энди дала себе секунду на то, чтобы успокоиться, а затем скользнула назад на стул, выдавливая естественную улыбку.
– Прошу вас, мистер Донован. Мы с Максом расстались не лучшим образом.
– Да? – Донован тоже сел.
Слава богу.
– Я предпочла бы не говорить об этом, если вы не возражаете. – Энди положила ногу на ногу, но затем опять опустила ее. Все шло не так гладко, как она себе представляла. Надо ей лучше продумать ответ на этот вопрос, чтобы не теряться, когда ей будут задавать его на будущих собеседованиях.
– Возражаю. – Судя по тону Донована, его ничуть не смущало, что он игнорирует ее просьбу.
Донован смотрел на нее, но Энди затаила дыхание, ожидая, что он заговорит первым.
– Но поскольку вы не моя служащая – пока, – я, вероятно, должен подчиняться вашим желаниям. Так что давайте обсудим мои нужды, вы не против? – наконец проговорил он.
Его нужды? Если он будет по-прежнему смотреть на нее своими невозможно голубыми глазами, им придется обсудить ее нужды. Однако Энди едва ли была по нраву эта мысль. Взгляд голубых глаз разоружал ее. Особенно когда эти глаза прилагались к высокому мускулистому мужчине в дорогом костюме. Позор индивидуальности! И позор ей за то, что думала о нем только как об отвратительном человеке. Или, по крайней мере, как о непривлекательном. Или в большей степени непривлекательном. Внутренне уродливом.
– Да, давайте обсудим ваши нужды, – сказала она.
«Пожалуйста, пожалуйста, пусть окажется так, чтобы мои слова прозвучали не так заманчиво, как мне показалось!»
Но даже если Донован и расслышал в ее голосе желание, то виду не подал.
– Я очень занятой человек, – начал он. – Я построил этот Ай-ти-бизнес, начиная с росчерка пера. Теперь это компания мирового уровня. Мне часто приходится ездить в Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Чикаго. Иногда в Японию или Германию. У меня очень длинный рабочий день, мне приходится иметь дело с клиентами, живущими в разных часовых поясах. Когда я, наконец, выхожу из офиса и направляюсь домой, я там не отдыхаю, а чаще всего продолжаю работать. Понятно, что при таком образе жизни ни на что другое времени не остается.
А-а, он из тех мужчин, что женаты на своей работе. Но он же так привлекателен! Иногда ему следует об этом вспоминать. Не сдержавшись, Энди спросила:
– У вас не бывает свиданий или… еще чего-то?
– Вы хотите спросить, есть ли у меня секс?
Энди вспыхнула от такой откровенности, хотя на самом деле именно это она и имела в виду. Но можно ли обсуждать такие вещи на собеседовании?
Выяснилось, что он считал собственный вопрос вполне уместным.
– У меня полно секса, – заявил Донован. – Когда я, так сказать, в настроении, я просто нахожу то, что мне нужно.
– Что же вам нужно?.. – Этот разговор привел к тому, что у Энди в нижней части живота появилось ощущение сдавленности, отчего возникло чувство возбуждения и дискомфорта одновременно.
– Трудно подобрать подходящее слово, Дреа. Но я иду один в клуб или бар, откуда уже не ухожу в одиночестве.
– Меня зовут Энди. И как часто вы это делаете? – Она начинала разбираться в его личности. Нарцисс, человек, стремящийся держать под контролем все, что можно, женоненавистник…
Наклонившись вперед, Донован поймал ее взгляд.
– Очень часто, Дреа.
Энди вздрогнула, услышав его низкий, шелковистый голос, поймав на себе его взгляд, устремленный прямо в ее глаза. Когда Донован смотрел на нее так, ей хотелось быть одной из тех женщин, которых он выбирал для себя в баре. И хотя даже сама мысль об этом показалась Энди непристойной и отвратительной, она ощутила жар и волнение.
Блейк продолжал буравить ее взглядом.
– Вы считаете это неприличным?
Энди заерзала на стуле, не зная, что ответить на этот вопрос, да и вообще не зная, стоит ли что-то отвечать, потому что к этому мгновению она была готова не разговаривать, а забраться к нему на колени и облизать его с головы до пят.
Донован принял решение за нее: прервав зрительный контакт, он смахнул невидимую пушинку с рукава.
– Однако эти встречи никогда не длятся дольше одной ночи, – заметил он. – Похоже, женщины, ожидающие мужчин, которые подберут их в баре, не принадлежат к тому типу женщин, с которыми мне хотелось бы проводить больше времени.
К счастью, это утверждение, сделанное внутренне уродливым Блейком Донованом, разрушило то очарование, которым он обезоружил Энди. Почти разрушило. Она поняла, что все еще испытывает патологическое любопытство и желание задать тот вопрос, который она обещала себе не задавать.
– Какой именно должна быть идеальная для вас женщина, мистер Донован? – не веря собственным ушам, спросила она.
Он тут же ответил:
– Около пяти футов семи-восьми дюймов… Сто пять – сто двадцать фунтов… Я предпочитаю экзотическую внешность: темно-карие глаза, почти черные волосы.
Боже, да этот человек – настоящая свинья! И не потому, что пять футов пять дюймов Энди и ее 147-фунтовое тело никак не вписывались в его требования. Признаться, она еще никогда так сильно не гордилась своими золотисто-каштановыми волосами и карими глазами. Ей было бы противно даже думать о том, что она включена в список желаний этого мерзкого типа!
По крайней мере, это говорил ее разум. А вот пульс между ее ног свидетельствовал об обратном.
«Прекрати это, Энди! Это презренный мужчина. Сосредоточься и пройди через эту пародию на собеседование».
– Очень необычный тип женщины, мистер Донован, – заметила она.
– Что я могу на это сказать? Я знаю, чего хочу.
Энди вспомнила о его офисе, полном блондинок.
– Интересно, но я не видела среди ваших служащих ни одной женщины, которая подходила бы под это описание, – заметила она.
Его губа приподнялась в самодовольной улыбке.
– Лучше не окружать себя соблазнами, – заявил Донован.
Энди попыталась не обращать внимания на то, какими отвратительными показались ей слова Донована. В нем было столько всего неприятного: сама идея того, что женщин могут собрать вместе, ориентируясь на их внешность; что внешность при выборе сотрудника может оказаться важнее его способностей; наконец, уверенность Блейка Донована в том, что его тяга к женщине – единственно важный фактор для секса.
Возможно, последнее утверждение верно, и это больше всего волновало Энди.
Подавив отвращение, она бросилась в омут.
В конце концов, она все-таки решила пройти это собеседование.
– А что вы скажете о ее личности? – спросила Энди.
Донован нахмурил брови.
– Что вы имеете в виду? – уточнил он.
– Я имею в виду, каковы ваши требования к личности женщины, которую вы ищете для того, чтобы провести с ней остаток жизни? – Неужели он действительно не понял ее вопроса? – Должна ли она быть веселой, милой или…
– Спокойной, – решительно перебил он ее. – Я не хочу, чтобы мне досаждали разговорами о туфлях или мыльных операх. Милой – это хорошо. Хотя, быть может, больше подойдет слово «покорная».
Теперь Энди пришло в голову, что назвать Донована свиньей было несправедливо по отношению к этому благородному животному.
Энди провела рукой по волосам и еще раз обвела взглядом кабинет. Убедившись в том, что там не было скрытых камер, она была вынуждена признать, что этот человек не шутит.
– А что скажете о долгосрочных целях? Насколько я понимаю, вы хотите жениться раз и навсегда. Вы хотите детей?
– Боже мой, нет. – Несколько мгновений Донован молчал. – Быть может, одного. Для меня невыносима мысль о том, что мой кузен, точнее, его жена наложит свои грязные руки на мои деньги, когда меня не станет. Что касается свадьбы, то да, понадобится брачный контракт. И никаких торжеств. Простая церемония, никакого приема. Ни к чему приглашать кого-то, кроме самых близких членов семьи. Хотя даже они под вопросом.
Невероятно!
– Понятно.
Теперь Блейк прищурился и задумывался над тем, что она имела в виду, произнеся это слово. Хорошо сыграно, сказала себе Энди, подчеркивая мелком свое имя, начертанное на ее мысленном демонстрационном стенде.
– А какой профессии вы отдаете предпочтение? – Энди понятия не имела, почему ей пришло в голову поддержать разговор. Ощущение было таким, словно она наблюдала за крушением поезда. Отвернуться было невозможно.
– Для женщины? Да никакой! Если она сейчас работает, я бы хотел, чтобы она бросила это дело, когда мы поженимся. В этом частично причина того, что я ищу компаньонку, – мне надо, чтобы кто-то ждал меня дома. Женщина, имеющая профессию, на это не способна.
– Хорошо. Итак, вам нужен кто-то… – Энди нарочно избегала местоимения «я», потому что черта с два она возьмется за эту работу, – кто найдет женщину, подходящую под это описание, и тогда… что?
– Вы покажете мне ее фотографию, чтобы я удостоверился в ее привлекательности. Если она мне понравится, вы назначите нам дату свидания. Если все получится, я выплачу вам ваш бонус, и вы свободны. Если ничего не выйдет, вы начнете поиски снова. – Откинувшись на спинку стула, он слегка улыбнулся.
Понимая, что он хочет заказать себе свидание, как заказывают в ресторане блюдо из меню, Энди не стала возвращать улыбку.
– И где же следует проводить поиски? – полюбопытствовала Энди.
– Где хотите. В «Фейсбуке», на сайтах знакомств, в бакалейных лавках – я предоставляю выбор вам, – ответил Донован. – Именно поэтому я вас и нанимаю. Чтобы вы вели поиски вместо меня.
– Верно… – Потому что так люди знакомятся и влюбляются – в результате поиска. Макс Эллис и этот подонок могли бы подружиться, хотя всем жительницам Бостона стало бы только хуже от этой дружбы.
– Еще какие-нибудь вопросы? – Судя по тону Донована, он был удивлен, что у нее вообще возникли вопросы. Как будто их сделка – дело обыденное.
Однако для Энди она уж точно не обыденна. И даже если плата за работу будет очень высокой, выполнить ее невозможно. Блейку Доновану нельзя найти пару. Энди всем сердцем верила в это. Пора кончать эту омерзительную игру.
– Нет. Пожалуй, я уже составила представление о работе, – сказала Энди.
– Вот и хорошо. Правда, после одного-единственного собеседования нельзя говорить о том, что вы составили представление о работе. Ваш наниматель сочтет, что вы либо все слишком упрощаете, либо вы чрезмерно самоуверенны.
Она… излишне самоуверенна? Ну прямо как в поговорке: говорил горшку котелок: уж больно ты черен, дружок.
– Ну а теперь давайте проверим ваши умения. Вы не против, Дреа?
– Меня зовут Энди. – Ее терпение было на пределе. – Или Эндреа, если вам так больше нравится.
– Мне больше нравится Дреа, благодарю вас. – Он наклонился вперед, упираясь локтями в столешницу письменного стола. – Предположим, Макс Эллис хотел бы нанять меня на работу. Что бы вы ему сказали?
Энди едва не расхохоталась.
– О, давайте не делать этого.
– Нет, давайте сделаем. И я жду правду.
– Честно? – Невероятное искушение… – Вы не захотите ее слышать.
– Нет, захочу. Можете быть грубой, я стерплю.
Энди замешкалась. Если она скажет ему правду, ее можно больше не рассматривать как кандидата на должность личного секретаря. Хотя ей-то не все ли равно?
Все равно.
«Извини, Лейси».
– Ну хорошо. Я бы сказала Максу, что вы – целиком отдающийся делу бизнесмен, имеющий обязательства, жаждущий работать, обладающий силой духа и стремящийся добиться успеха.
Краешек его верхней губы слегка приподнялся вверх.
Энди продолжила:
– Я бы также сказала Максу, что у вас беда с социальными навыками, особенно со скромностью, добротой и порядочностью. Вы – женоненавистник, вы высокомерный и, главное, богатый надутый осел. Я бы также заметила, что ваши очень дорогие, занудно одинаковые черные ручки выстроились ровным рядочком. С правой стороны вашего письменного стола. Это означает, что вы одновременно суровы и скучны. Возможно, даже консервативны. И уж не буду говорить о вашей рубашке. Этот оттенок розовато-лилового кричит о гетеросексуальности и отчаянной меланхолии. При этом ничто не могло бы больше отдалить вас от того и другого. – Звучит великолепно.
– Очень хорошо, Дреа. В самом деле очень хорошо. – Донован посмотрел на нее с таким видом, словно это он оценивал ее характер. Да? Это ее дело, и ей ужасно захотелось, чтобы он воспользовался ее услугами.
Наконец Донован откинулся на спинку стула, на его губах заиграла улыбка.
– А скажите-ка мне, нанял бы Макс меня, выслушав вашу оценку?
– Да. К сожалению, думаю, что, скорее всего, нанял бы.
Блейк громко рассмеялся. Единственное, о чем он был в состоянии думать, так это о том, как бы избавиться от странного тепла, которое неожиданно начало заполнять его грудь. Господи, пусть виной этому будет изжога, а не восхищение потенциальной служащей, которая сидела напротив него.
Глаза Эндреа полыхнули в ответ на взрыв его смеха.
– Прошу прощения, – сказал он, взяв себя в руки. – Благодарю вас, Дреа. Я оценил вашу откровенность.
– Мое имя – Энди.
Блейк Донован счел ее явную раздражительность всего лишь слегка забавной. Все собеседование оказалось прямой противоположностью тому, что он ожидал. Он почти получил удовольствие. Хотя нет, не почти: он получил удовольствие.
Теперь Донован сожалел о том, что проявлял себя не с лучшей стороны с тех пор, как она пришла. Впрочем, почти во всем он показал свое истинное лицо, не считая высокомерия. Оно помогало ему отсортировать женщин, приходивших к нему в надежде стать его невестами, от тех, которые действительно хотели заняться поисками невесты. Печально, но последних было совсем мало.
Когда вошла эта, Донован тут же почувствовал нетерпение. Все началось с ее странно скудного резюме, в котором все же было что-то такое, что привлекло его внимание. Блейк любил хорошую тайну. И еще эти непрофессионально долгие взгляды, которыми они обменивались. От всего этого он вел себя еще хуже, чем обычно. Просто он не привык к тому, чтобы кто-то одерживал над ним верх.
Теперь, убедившись в том, что Эндреа Доусон честно рассказала о своей работе, Донован решил немного сбавить обороты.
– Энди… – Он испробовал ее имя на вкус. – Это имя вам не подходит. Оно слишком мальчишеское. А вы – женщина до кончиков ногтей. – Она даже отдаленно не походила на женщину его типа, начиная от изгибов тела и заканчивая типично американскими чертами, не говоря уже о честолюбии. Честолюбие в женщинах всегда казалось Доновану одним из наименее привлекательных качеств. Возможно, из-за того, что его алчная до денег мачеха переходила с его отцом все границы, и все во имя честолюбия.
Но сидевшая перед Блейком женщина не вызвала у него отвращения, какого он, возможно, ждал. Несмотря на некоторые ее ошибки, Донован был вынужден признать, что было что-то определенно сексуальное в «Эн-дрей-я принцессе Ле-йе» Доусон. Может, то, что она упомянула «Звездные войны»?
– Я… спасибо, пожалуй.
Блейк сел поглубже в кресло, наслаждаясь ее неловкостью.
– Да не за что, Дреа.
Энди, напротив, выпрямилась и расправила плечи.
– Меня зовут Энди, мистер Донован, – отчеканила она. – Меня никогда не называли Дреа. Я всегда была только Энди. Или Эндреа – это в тех случаях, когда сестра сильно злилась на меня.
– Отлично, пусть будет Эндреа. Думаю, это лучше всего, потому что, подозреваю, вы будете часто меня злить. – Неужели он только что подмигнул ей? Странно. Он никогда не подмигивал.
Блейк потер глаза, надеясь, что она подумает, будто это подмигивание было конвульсивным.
– А вы можете называть меня Блейком. Вам придется узнать, чем я живу и думаю, а при такого рода общении неудобно обращаться друг к другу по фамилии, вы так не считаете?
– Что? Прошу прощения, но означает ли это, что вы предлагаете мне работу? – Казалось, она абсолютно шокирована. Обычно он предпочитал держать определенную дистанцию со своими подчиненными и требовал от них почтительного отношения, но внутренний голос подсказал, что Эндреа Доусон – та, что ему нужна.
– Да, – коротко ответил он.
– Но…
– Но мы еще не обсудили жалованье. Это верно. Вот сколько, по моему мнению, стоят ваши начальные навыки. – Взяв на столе ручку «Монблан» и чистый лист бумаги, он написал на нем число. Затем сложил лист и протянул своей новой служащей, которая с подозрением развернула его.
– О! – воскликнула Энди.
– Полагаю, это разумно.
– Да, но…
– Как я указал в объявлении, оплата будет повышаться в зависимости от продвижения наших отношений. Мы сможем обсудить ее позже, если вы согласитесь занять должность.
– Да, конечно. Я принимаю предложение…
– Не отвечайте сразу, – перебил ее Донован и, неожиданно занервничав, спугнул Энди, не дав ей даже договорить. Хотя, возможно, число, которое он написал, было недостаточно большим. – Вы должны всегда брать время на обдумывание деловых предложений, даже если вам известно, каким будет ваш ответ. Если вы сразу скажете «да», то можно будет подумать, что вы сделали это от отчаяния. Если вы скажете «нет», то, возможно, это укажет на то, что вы не благодарны за предложение. Никогда не будьте неблагодарной. Позвоните мне завтра к концу дня и дайте ответ.
– М-м-м… Ладно.
Встав, Блейк протянул Энди руку. Так все обычно поступают в конце деловой встречи, но он знал, что в данном случае это было всего лишь поводом, потому что на самом деле ему хотелось выяснить, действительно ли ее кожа так мягка, как кажется.
Похоже, Энди удивилась, увидев его протянутую руку. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы вложить в нее свою ладонь. И когда она сделала это, когда их руки соприкоснулись, Блейк был готов поклясться, что по его телу пробежала искра. Не удар током, а настоящая вспышка энергии. Его охватило тепло. Блейк был слишком потрясен, чтобы выпустить руку Энди.
Он встретился глазами со своей будущей служащей. Их и без того темный цвет стал еще темнее, а ее губы чуть приоткрылись в молчаливом вскрике. Выходит, она тоже ощутила это.
Эндреа первой разрушила чары.
– Прошу меня простить, но у меня возник еще один вопрос, – проговорила она.
Вернувшись в реальность, Блейк отпустил ее руку. Возможно, он сделал это с излишней готовностью.
– Слушаю вас?
Дреа прикусила губу.
– Почему вы решили нанять именно меня?
Блейк хотел было сказать, что все дело – в ее квалификации, которая отчасти его устраивала. Это было бы очень неплохо и честно. А также вполне уместно.
Но он никогда не скажет ей полной правды: что она заинтриговала его, очаровала, и он просто не мог допустить, чтобы она вышла в дверь и он больше никогда бы ее не увидел.
Поэтому Донован предложил ей еще один ответ – не менее правдивый и абсолютно идиотский.
– Вы – единственная претендентка на должность, которая не предложила стать моей женой, вместо того чтобы выразить готовность найти для меня супругу. Наше собеседование позволило мне сделать вывод, что роль моей спутницы вам не интересна. – Последние слова должны были убедить Энди в том, что в будущем не будет пробегающих по их телам искр и долгих взглядов.
– Нет, не интересна, – подтвердила Энди.
– Отлично! – Так оно и было, но она могла бы не показывать ему, какой ужас ее охватил при мысли об этом.