Глава 1
Изящная минутная стрелка преодолела последний барьер, отделявший ее от отметки «двенадцать». Раздалось уже ставшее привычным едва уловимое поскрипывание. Когда мы увидели эти часы на ярмарке, Дамиан отнесся к ним как к дурацкой детской игрушке. Я же, напротив, пришла от них в восторг, и муж, не задумываясь, выложил за них двадцать серебряных монет, с единственным условием, что в спальне у нас они висеть не будут. Прошла уже неделя, а я до сих пор с умилением смотрела, как над крупным циферблатом открывается маленькое окошко, из него выезжает прикрепленная к длинной деревянной дощечке кукушка, дергается, пока часы издают звуки, подражающие кукованию, и заезжает обратно в свой домик. Створки закрываются, чтобы снова открыться только через час. Порой я даже ловила себя на том, что лишний раз хочу зайти в маленькую гостиную, располагавшуюся в наших с мужем покоях, чтобы понаблюдать за тем, как птичка покинет свой укромный уголок.
Одиннадцать часов. Времени осталось совсем немного. Я прошла к выходу. По дороге ненадолго остановилась у зеркала, окинула взглядом свое отражение, поправила загнувшийся высокий воротник и слегка взъерошила короткие волосы, придавая объемной прическе форму, а затем вышла в коридор.
– Виконт у себя в кабинете? – спросила я у дворецкого.
– Именно так, госпожа.
Я кивнула. Стало быть, менять направление не нужно. Я и рассчитывала найти его именно там.
– Дамиан! – окликнула мужа я, постучав в закрытую дверь. – К тебе можно?
– Конечно. Заходи! – послышалось изнутри.
Я открыла дверь и вошла. Дамиан сидел за письменным столом и как раз обмакивал в чернильницу гусиное перо. Перед ним лежал листок бумаги, наполовину исписанный аккуратным почерком. В комнате вообще все было аккуратно и на своих местах. Книги на полке стоят корешок к корешку, от высоких к низким. Документы и письма на столе сложены в стопки в соответствии со сферой, к которой относятся, и степенью важности. Я точно знаю, что и в ящиках стола все содержится в абсолютном порядке: и запасные перья, и листы чистой бумаги, и более старые конверты, и счета. У меня такого порядка никогда не бывает. Мне достаточно просидеть в комнате совсем недолго, чтобы там начали появляться первые приметы мелкомасштабного хаоса. Впрочем, с моей точки зрения, это не хаос, а просто признаки жизни.
– Дамиан, ты помнишь, что через час – торжественное открытие госпиталя? – подчеркнуто энергично осведомилась я.
Он поднял на меня удивленный взгляд.
– Кажется, припоминаю. А какое это имеет значение?
Я фыркнула.
– Такое, что ты должен там присутствовать, – пояснила очевидное я, подходя поближе.
– Должен? – изогнул бровь Дамиан. – Напомни-ка, кому это я успел так задолжать?
Он чуть-чуть откинул голову назад. Так хорошо знакомое движение. Мне вообще все в его облике хорошо знакомо. Мы женаты меньше года, но за это время я успела прекрасно его изучить. И эту интонацию, бесстрастную и в то же время таящую в себе легкую смешинку. И взгляд, вроде бы строгий, такой, что не подступишься, но в моем присутствии смягчающийся. Да и глаза – синие. Смеются, и с этим ничего не поделаешь, сколько ни изображай неприступность. И две морщинки на лбу, они никогда не разглаживаются.
Дамиан, черноволосый, с бледным лицом, показался мне мрачным, жестким и пугающим, когда около года тому назад я впервые пересекла порог этого дома. Неопытная семнадцатилетняя девушка, приехавшая сюда прямо из религиозного пансиона, в котором мне пришлось провести последние несколько лет. Отец отправил меня туда сразу после смерти моей матери. И он же распорядился в своем завещании, что я должна выйти замуж за виконта Дамиана Телбриджа. Понятное дело, я не пришла от такого известия в восторг, хоть и была рада покинуть стены пансиона, в котором мне приходилось совсем несладко. Дамиан тоже вовсе не горел желанием жениться. Но мой отец в свое время спас ему жизнь, вытащив из тюрьмы, и Дамиан остался ему должен, поэтому не смог проигнорировать волю умершего.
В итоге жених по завещанию встретил меня вежливо, но крайне холодно, и я очень быстро поняла, что моему приезду здесь совершенно не рады. Он оказался человеком замкнутым, мрачным, и к тому же безбожником, не посещавшим храм по четвергам, как делали все добропорядочные прихожане. Сплетники даже обвиняли его в колдовстве. Я боялась его, ненавидела и даже пыталась бежать. Удивительно, но именно этот поступок, чуть не закончившийся для меня чрезвычайно плачевно, способствовал нашему сближению. Тогда впервые со времени моего приезда мы с Дамианом поговорили по душам. Выяснили, что оба испытываем одинаковые чувства касательно навязанного нам брака и оба не видим иного выхода, кроме как выполнить волю моего отца.
Выяснилась и еще одна существенная деталь. Особые свойства моей крови, к которым я никогда прежде не относилась с должной степенью серьезности, как оказалось, представляли для меня большую опасность. Дело в том, что я принадлежу к редким обладателям Живой Крови, при помощи которой можно исцелять болезни и раны и, если использовать очень большое количество крови, – даже спасти жизнь смертельно больному человеку. Ясное дело, многие люди, узнай они об этой моей особенности, были бы готовы пойти на все, чтобы заплатить моей жизнью за жизнь своих близких или обогатиться, получив в свое распоряжение столь мощное универсальное лекарство. Из-за таких людей я дважды чуть не погибла, и оба раза Дамиан оказывался рядом, чтобы меня спасти.
Теперь становились более понятными мотивы моего отца. Как оказалось, он отдал меня в закрытый пансион именно для того, чтобы максимально обезопасить от подобных охотников за Живой Кровью. Взять меня к себе после смерти матери он не мог, поскольку выполнял опасные поручения на службе у короля и, сблизившись со мною, тем самым подставил бы меня под удар. А перед смертью он принял решение выдать меня замуж, потому что знал, что виконт Телбридж сумеет меня защитить.
В общем, мы с Дамианом поженились и постепенно привыкли друг к другу. Неприязнь и подозрительность сменились симпатией, симпатия же со временем переросла в любовь. Впоследствии я узнала причины, заставившие Дамиана замкнуться в себе, фактически запереться в собственном замке, а обществу людей предпочесть чтение книг и наблюдение за звездами.
Прежде чем попасть в тюрьму, Дамиан служил в Ансилоне, маленькой южной стране, населенной варварами, на территории которой велись военные действия между нашим королевством и соседствующей с нами Ланрегией. Дамиан был разведчиком и следопытом, дослужился до высокого звания и имел доступ к сверхсекретной информации. Однажды такая информация стала известна врагу. Дамиана подставили, и именно на него пало обвинение в измене. Его посадили в тюрьму и дважды пытали, стремясь выбить признание. Узнав о случившемся, любимая девушка расторгла помолвку. Лучшие друзья, Джастин и Нортон, с которыми виконт Телбридж много раз вместе ходил в разведку и которые, к слову, имели доступ к той же информации, что и Дамиан, поверили в его виновность. Рано или поздно виконт, раздавленный этими обстоятельствами, признался бы в преступлении, которого не совершал, и был бы казнен, если бы на помощь совершенно неожиданно не пришел мой отец. Так случилось, что в его распоряжении оказались доказательства невиновности Дамиана, и он специально вернулся в Ансилону из-за границы, чтобы дать показания.
В итоге Дамиана отпустили. Однако его военной карьере пришел конец, и репутация его оказалась подмочена. Поэтому он уехал в свой родовой замок и в двадцать четыре года отгородился от мира. А четыре года спустя воля моего отца разрушила его одиночество.
И вот сейчас Дамиан сидит за письменным столом, смотрит на меня со смесью удивления и иронии во взгляде и интересуется, с какой стати он должен идти на открытие госпиталя, появившегося в нашем городе благодаря его стараниям.
– Должен-должен, – беззаботно отозвалась я, не намеренная ему уступать. Не в этот раз. – Так что быстро реши, что ты наденешь.
Дамиан снова слегка откинул голову, и я, не выдержав, хихикнула.
– Не пытайся сбить меня с толку своим удивлением, – заявила я, поднимая указательный палец. – Ты все равно туда пойдешь.
– Ты не могла бы пояснить мне, зачем?
Его глаза смеются, но вопрос тем не менее задан серьезно.
– А затем. Это же твой госпиталь! Ты столько сделал для его открытия, а теперь не хочешь даже окунуться в лучи заслуженной славы?
– Не хочу, – развел руками Дамиан. – Терпеть не могу лучи славы. От них недолго сгореть.
– Глупости! За такой короткий срок ничего с тобой не случится, – отрезала я. – И вообще, люди должны знать своих героев.
– Люди и без того знают своего героя, – поморщился Дамиан. – Имеющаяся у них информация привычна и чрезвычайно интересна. Давай не будем портить им картину.
– Портить не будем. Картину пора менять. – На сей раз мой тон стал предельно серьезным. – Брось, Дамиан, старые слухи уже забыты. Того жреца, что бесконечно трепал твое имя в храме, по счастью, давно уже сместили с должности. А учитель Антоний – вполне умный и адекватный человек. Что касается остальных слухов, так тебя давно уже оправдали, и люди, сколько бы им ни нравилось болтать, прекрасно об этом знают.
– Ты забыла про колдовство.
Дамиан со вкусом потянулся. Наша маленькая перепалка позволила ему отдохнуть от работы, что в принципе его радовало. Вот только идти в город на церемонию он и правда решительно не собирался. Я недовольно прикусила губу.
– Дамиан, люди должны знать, что ты для них сделал.
– Ника, мне ни холодно ни жарко от того, знают они об этом или нет.
Он не пытался меня переспорить. Он действительно так думал. А я, вот беда, была не согласна.
– Ну что тебе стоит пойти и поприсутствовать на торжестве пять – десять минут?
Дамиан пожал плечами.
– В общем-то ничего. Но что ты хочешь, чтобы я там делал? Стоял посреди площади рядом с настоятелем монастыря Святого Веллира как истукан?
– Почему как истукан? Ты мог бы толкнуть речь, – предложила я. – Не надо так морщиться! Коротенькую! Что-нибудь в духе: «Я счастлив, что этот госпиталь, в строительство которого я вбухал кучу денег, послужит на благо отечества». И все. Аплодисменты обеспечены, почет – тоже.
– Вот сама пойди и толкни там речь, если тебе так это нравится.
– Я бы с удовольствием произнесла речь, – соврала я. Легко давать заверения, когда точно знаешь, что проверки не потребуется. – Но дело в том, что ко мне строительство госпиталя не имеет никакого отношения. А к тебе – имеет. Ну ладно, если так не хочешь, не толкай никакую речь, но хоть поприсутствуй там совсем немного.
Дамиан вытянул руки и усадил меня к себе на колени.
– Все равно не убедила, – с усмешкой констатировал он.
Вот ведь упрямый! Ладно, придется подойти с другой стороны.
– Ты в курсе, что на церемонии открытия собирается присутствовать твоя мать?
– Что?! – Судя по полезшим на лоб глазам, Дамиан был не в курсе. – Почему ты так решила?
– Ты еще не читал утреннюю почту? – предположила я.
Дамиан тревожно нахмурился.
– Не всю, – медленно подтвердил он.
– Там было письмо от твоей матери.
Я встала с его колен, склонилась над столом и, отыскав стопку доставленных сегодня писем, извлекла нужный конверт.
– Вот, – я протянула письмо Дамиану, – она уведомляет тебя о том, что непременно посетит сегодняшнее торжество.
Муж плотно сжал губы и устремил на меня чрезвычайно мрачный взгляд. Да, я отлично его понимала. Мать Дамиана – женщина с чрезвычайно непростым характером, к тому же обожающая без остановки критиковать своего сына и предъявлять ему всевозможные претензии.
– Если это была попытка уговорить меня туда пойти, то она с треском провалилась, – заявил Дамиан.
– А ты не боишься, что в твое отсутствие леди Камилла возьмет инициативу в свои руки? Например, надумает выступить с речью вместо своего сына?
Дамиан сжал губы еще сильнее. Затем быстро проглядел текст письма.
– Ты права, – через силу произнес он затем. – От нее вполне можно ожидать чего-нибудь подобного. Придется пойти туда и это проконтролировать.
Сам того не замечая, Дамиан с силой сжал в кулаке письмо, сминая надушенную светло-розовую бумагу с вензелем. Я осторожно вытащила листок из его руки, положила на стол и снова села Дамиану на колени.
– Не надо так сильно тревожиться, – сказала я ему на ухо. – Мы справимся.
Он усмехнулся.
– Ни секунды в этом не сомневаюсь.
– Как поедем? Верхом или в карете?
– Верхом, если ты не против. Не хочу разводить торжественность.
– Ладно, – улыбнулась я, вставая. – Мне надо переодеться. Увидимся через двадцать минут у лестницы, хорошо?
– Я распоряжусь насчет лошадей, – сказал Дамиан, кивая.
Он задержался в кабинете, вне всяких сомнений для того, чтобы разложить по местам те бумаги, с которыми работал, когда я вошла и прервала размеренное течение его дня.
Я же поспешила переодеться: мое платье не подходило для верховых прогулок.
На главную городскую площадь мы прибыли как раз к самому началу церемонии. Матушка Дамиана взяла нас в оборот практически сразу, стоило нам спешиться. Точнее, попыталась это сделать. Дамиан еще не успел вытащить ногу из стремени, а она уже устремилась к нему со словами:
– Это так на тебя похоже, дорогой. Опаздывать везде, даже на событие, имеющее к тебе непосредственное отношение.
– Я тоже рад тебя видеть, матушка.
Дамиан поцеловал ей руку, и леди Камилла сразу же нацелилась взять его под локоть, но тут уж вмешалась я. Нельзя же было оставить мужа ей на растерзание на все время церемонии.
– Леди Камилла, какой приятный сюрприз!
Буквально вцепившись в локоть матушки Дамиана, наблюдавшей мою радость с довольно-таки ошалелым видом, я поволокла ее в сторону.
– Мы так давно с вами не виделись! Какие новости в поместье? А у нас столько всего произошло! Вот, госпиталь достроили. О, учитель Антоний! – Я призывно махнула рукой священнослужителю и потянула свекровь ему навстречу. – Вот, познакомьтесь, леди Камилла, это наш новый жрец. Совет жрецов назначил его на служение в центральный городской храм вместо предыдущего – ну, вы помните, того, который рассказывал про пояса верности и гортанобесие. Учитель Антоний, это леди Камилла Телбридж, матушка виконта.
Представленные обменялись короткими положенными приветствиями, и я тут же продолжила:
– Вы не представляете, леди Камилла, насколько хороши проповеди отца Антония. Вдохновенны, мудры и в то же время без излишних витиеватостей…
Я говорила, а краем глаза следила за тем, что происходит с Дамианом. Мой маневр предоставил ему возможность спокойно поздороваться с некоторыми людьми, такими как наш местный шериф, мэр Веллсайда, нашего городка, заместитель мэра и представители проживающего поблизости дворянства, а затем начать наблюдать собственно за ходом церемонии.
Произносить речь, равно как и напоминать присутствующим о своем вкладе в строительство, Дамиану не пришлось. И то и другое за него сделал учитель Аврелий, настоятель монастыря Святого Веллира, совместно с которым мой муж и работал над созданием госпиталя. Для священнослужителя, к тому же наделенного определенной властью и обладающего авторитетом, сказать речь – дело привычное. Так что учитель Аврелий кратко и по существу высказался о важной функции госпиталя, охарактеризовав завершившееся строительство как дело, полезное человеку и угодное богам. Под конец своей речи он не забыл упомянуть о роли виконта Телбриджа в этом проекте. Затем последовали бурные аплодисменты, которые Дамиан принял парой коротких кивков, в остальном сохранив свой обычный бесстрастный вид. Аплодируя вместе со всеми и улыбаясь Камилле, так же вынужденной аплодировать, я думала о том, что чрезвычайно довольна таким результатом. Представление людей о Дамиане действительно пора было менять, и для этого сейчас самое что ни на есть подходящее время. Образ безбожника, изменника и колдуна успел основательно поднадоесть даже самым рьяным сплетникам, нисколько не беспокоящимся о степени правдивости разносимых ими слухов. Теперь же нам представилась прекрасная возможность заменить в сознании людей глупые россказни на вполне реальные факты.
После священнослужителя речь произнес наш мэр. Высокий, худой, подтянутый, с тщательно ухоженными черными усами, он вышел в центр площади и довольно-таки сухим, деловым языком высказался о роли нового госпиталя в общественной жизни города, об ожидаемом снижении уровня смертности и росте числа рабочих мест. Предполагалось, что открытие госпиталя привлечет в маленький и ничем особо не примечательный городок людей, получивших медицинское образование, что, в свою очередь, пойдет на пользу местному обществу. Я, при своем отношении к лекарям, отнюдь не была уверена в последнем, но никак озвучивать собственный скептицизм, ясное дело, не стала.
Выступление мэра народ принял более сдержанно, чем речь настоятеля, но свою долю аплодисментов градоначальник все же получил. А дальше Дамиану была предоставлена высокая честь торжественно отпереть дверь госпиталя, как это всегда делается на церемониях открытия. Дамиан коротко закатил глаза, но ломаться, как барышня, не стал. Принял у мэра ключ и вполне неспешно и торжественно завершил официальную часть церемонии. Я осталась настолько довольна, что даже необходимость все это время занимать болтовней Камиллу не казалась мне излишне высокой ценой.
Речи сменились выступлениями менестрелей и бродячих артистов, среди толпы принялись с призывными возгласами сновать торговцы сладостями, и Дамиан снова присоединился к нам.
– Ну что ж, сынок, ты молодец, – сдержанно похвалила его Камилла. – Я с самого начала считала, что строительство госпиталя – это очень удачная идея.
– Матушка, ты запамятовала, – хмыкнул Дамиан. – Ты, напротив, утверждала, что идея глупая и бесперспективная.
– Вечно ты превратно истолковываешь мои слова, – обиженно надулась Камилла. – Я опасалась, что ты, как нередко бывает, сперва ввяжешься в это дело, а потом бросишь его на полпути.
– Когда это Дамиан так поступал?!
Эта претензия настолько меня изумила, что я не удержалась, на несколько мгновений позабыв о том, как именно следует относиться ко всему, что говорит Камилла. Этого времени оказалось достаточно, чтобы вопрос слетел с моих уст.
– Неоднократно, – заявила свекровь, весьма довольная тем, что я допустила такую ошибку, тем самым предоставив ей прекрасную возможность развить тему. – Как еще назвать то, что произошло с его военной карьерой? А с женитьбой?
Дамиан, полуотвернувшись, закатил глаза. Я заскрипела зубами. Нельзя же так, в самом деле, тем более с собственным сыном! Неужели она и вправду считает, что он сам виноват в том, как все обернулось? С другой стороны, говорила Камилла весьма убежденно, стало быть, именно так она и считала.
– Матушка, тебе не кажется, что тему моей несостоявшейся женитьбы не стоит поднимать при Нике? – вкрадчиво поинтересовался Дамиан.
– А что, разве ты от нее что-то скрываешь? – не замедлила парировать Камилла.
Я сдержанно рассмеялась.
– Матушка, ты неподражаема, – заключил Дамиан, в знак подтверждения целуя Камилле руку. – Нет, я ничего не скрываю от своей жены. И мне необыкновенно повезло, что тот брак так и не был заключен. Поскольку Нике Арсения в подметке не годится.
С этими словами он обнял меня за плечи. Я опустила глаза, сознавая, что на моем лице сияет сейчас недозволительно широкая улыбка.
– Ох, не говори ерунды, – со вздохом поморщилась Камилла. – Твоя жена, конечно, смазливенькая и вообще ничего так девочка, но куда ей до Арсении! В Арсении чувствовалась порода, она была настоящей аристократкой, умела всегда правильно себя держать, а эта…
Свекровь вновь вздохнула и махнула рукой.
– Насколько я помню, в свое время тебе не нравилось в Арсении абсолютно все, – подчеркнуто холодно напомнил Дамиан. – От обуви и до кончика носа.
– Ничего подобного, – ни на секунду не смешавшись, возразила Камилла. – Да, я критиковала ее в некоторых случаях, но именно потому, что она очень мне нравилась. Ей оставалось лишь совсем немного исправиться. Я хотела, чтобы твоя жена была совершенной.
– Отлично. Именно так оно и вышло, – заключил Дамиан. – И даже критика не потребовалась.
– Когда-нибудь ты прозреешь, – печально покачала головой свекровь. – Но будет уже поздно.
– Кстати о времени, – фальшиво безмятежным тоном произнес Дамиан. – Тебе еще не пора выдвигаться в сторону поместья? Дорога ведь неблизкая. Что, если не успеешь вернуться до темноты?
– А я вовсе не собираюсь возвращаться в поместье, – с улыбкой опытного садиста ответила Камилла. – Я решила погостить у вас.
Дамиан заметно помрачнел.
– Хочешь остаться до завтра? – уточнил он.
– И не только, – радостно известила нас она. – На этот раз я, пожалуй, побуду подольше. Надо же посмотреть, как вы живете, как присматривает за замком твоя молодая жена. Справляется ли, не нужна ли помощь.
– Спасибо, матушка, мы отлично справляемся, и помощь нам не нужна, – жестко сказал Дамиан.
– Ну ты же у меня такой гордый, сам разве попросишь? – с доброй материнской улыбкой откликнулась Камилла. – Я уж лучше сама пообживусь, понаблюдаю, ну и помогу всем, чем понадобится, как же без этого? Для чего еще нужны родные люди? Так что недельку-другую я у вас погощу. Вы же меня не прогоните?
– Матушка, боюсь, что это не очень хорошая идея, – поспешил заметить Дамиан, а я почувствовала, как его пальцы сжались на моем плече от напряжения. – У меня сейчас масса неотложных дел, я просто не смогу посвятить тебе достаточно времени.
– Ну, зато жена твоя свободна, – оптимистично заявила Камилла. – А если вдруг и она занята, ничего, мне, старой женщине, много не надо. Сама во всем разберусь. Как-никак, мой бывший дом. Горничную какую-нибудь ко мне приставьте – и ладно.
Это было совсем не похоже на беседу матери с сыном, скорее на рыцарский турнир. И Дамиан отлично понял, что проиграл. Избежать продолжительного визита Камиллы теперь можно было, лишь неприкрыто послав ее к демонам, а этого он никогда не стал бы делать, да и скандал бы, скорее всего, вышел немаленький.
– О, леди Камилла! – восторженно воскликнул чей-то голос.
Я обернулась. К нам бойкой походкой приближалась одна из здешних баронесс. Сплавив таким образом матушку с рук на руки, мы с мужем отошли в сторону, чтобы хоть ненадолго вздохнуть свободнее.
– Неделя? – спросила я, понизив голос.
– Или две, – подхватил Дамиан с почти счастливым видом, свидетельствовавшим о том, до какой степени отчаяния его доводит эта новость.
Когда он бывает по-настоящему счастлив, то выглядит совершенно иначе. Я знаю.
– Продержимся? – с некоторым сомнением в голосе спросила я.
– Попытаемся, – горько усмехнулся он.
Наш невеселый разговор прервало появление мэра, который поспешил представить Дамиану своего коллегу. Вскоре после этого он ретировался, присоединившись к группе других гостей Веллсайда и оставив нас в компании нового знакомого. Жюль Линфокс, мэр города Тонвилль, внешне казался полной противоположностью нашего градоначальника. Пухлый, я бы даже сказала кругленький, невысокий, без усов и с лысиной, обрамленной не слишком широкой полосой до сих пор растущих волос. Линфокс постоянно промокал лысину платком, поскольку его комплекция в сочетании с энергичностью заставляли его изрядно потеть.
– Насколько я понимаю, ваш город расположен далеко отсюда?
Голос Дамиана звучал вежливо и в то же время безразлично. После той новости, которой ошарашила нас Камилла, ему было не до разговоров, но как-то поддержать беседу в течение пары минут тем не менее следовало.
– Да, далековато, – со страдальческой улыбкой подтвердил мэр. – Четыре дня пути в карете. И это мы еще старались ехать довольно-таки быстро. Но ради такого события стоило забраться так далеко от дома.
– Неужели? – изогнул бровь Дамиан. – Вы сочли присутствие на этой церемонии настолько важным?
Его удивление было вполне искренним. Сам он, помнится, даже десяти минут не хотел потратить на то, чтобы доехать до площади из замка.
– Дело не в самой церемонии, – покачал головой Линфокс. – Хотя она прошла чудесно, выше всяких похвал, – поспешил добавить он. – А я, поверьте, разбираюсь в подобных вещах. Однако меня привел сюда не праздный интерес. Видите ли, мы в Тонвилле тоже собираемся построить госпиталь.
– Вот как? – Теперь в голосе Дамиана появилось чуть больше заинтересованности. – Вы уже начали?
– Еще не приступили к строительству, – ответил мэр. – Пока мы на стадии планирования, подготовительной работы архитектора, решения финансовых вопросов. Я приехал сюда в надежде почерпнуть максимальную пользу из вашего опыта. Я уже встретился с главой местной гильдии строителей и с моим здешним коллегой. – Он устремил взгляд на нашего мэра, который неспешно вел беседу в небольшой компании неподалеку от нас. – И счастлив познакомиться с вами. Не скрою, я был бы очень рад, если бы вы согласились ответить на несколько моих вопросов и вообще, так сказать, поделиться своим опытом. Уверен, для нас это было бы бесценно.
– Хорошо, – кивнул Дамиан. – Приходите ко мне завтра в десять часов утра. У нас будет полчаса на то, чтобы обсудить интересующие вас детали.
– О, благодарю вас за такое щедрое предложение! Это было бы чудесно. Однако… – Мэр немного помялся. – По правде сказать, я хотел бы предложить вам альтернативный вариант… Вероятнее всего, вы откажетесь, но, с вашего позволения, я все же попробую.
– Не тяните, – усмехнулся Дамиан. – Если я откажусь, то сделаю это в любом случае, независимо от выбранной вами формулировки.
– Не скажите, не скажите, – рассмеялся Линфокс. – Люди моей профессии хорошо знают, как важно бывает обратиться с прошением в правильный момент, да еще и как следует все обставив… Но мне сегодня не до изощренностей. Слишком уж жаркий выдался день.
Он снова промокнул платком вспотевшую лысину. Я немного удивилась: по мне, так день был теплый, приятный, но нисколько не жаркий. Впрочем, вероятнее всего, опять-таки сказывались особенности комплекции мэра в сочетании с его темпераментом. Если Дамиан оставался во время этого разговора спокоен и почти неподвижен, Линфокс постоянно крутился, вертелся и только что не подпрыгивал на месте.
– Словом, господин виконт, я буду говорить напрямик, хоть это для меня и в новинку, – продолжил он. – Я бы очень хотел пригласить вас к нам в Тонвилль для обмена опытом. Понимаю, вы собираетесь отказаться! – поспешил воскликнуть мэр, предупреждающе выставляя руки вперед. – Но умоляю вас как минимум дослушать меня до конца. Видите ли, наш город – это, конечно, не столица, но он тоже по-своему интересен. У нас есть свои достопримечательности, которые, уверяю вас, еще никого не оставляли равнодушным. К тому же у нас есть свой опыт, который, возможно, мог бы заинтересовать и вас. Недавно мы поставили на площади несколько фонтанов, а также проложили специальные трубы, через которые вода поступает из ближайшего источника прямо в здание мэрии. Уверяю вас: это новейшая технология, которую кроме нас используют исключительно в столице. И наконец, всего через несколько дней в наших краях начинается празднование середины весны.
– Середины весны? – переспросил Дамиан. – Чудесно. Полагаю, по такому принципу в ваших краях должно существовать чрезвычайно много праздников.
– Да-да, я понимаю вашу иронию, – охотно хихикнул мэр, – однако именно середина весны по традиции отмечается у нас особенно интересно и весело. На целую неделю город преображается. Ярмарки, уличные представления, всевозможные пиршества, народные гуляния… Уверен, это очень понравится вашей очаровательной супруге.
Он устремил на меня радушную и чуть заискивающую улыбку.
Мне кажется, Дамиан уже почти собрался отказаться, но затем нашел взглядом Камиллу, после чего переглянулся со мной.
– Говорите, ваш город лежит в четырех днях пути отсюда? – уточнил он.
– Совершенно верно, господин виконт. – Мэр развел руками в неловком, извиняющемся жесте. – Я понимаю, это далеко. Но, знаете, дороги очень хорошие, гостиницы по пути встречаются тоже весьма неплохие, так что в хорошей карете поездка не так уж и утомительна.
– И когда вы собираетесь возвращаться в Тонвилль? – поинтересовался Дамиан, не обращая особого внимания на тираду Линфокса.
– Я бы с радостью выехал уже завтра, – признался тот. – Видите ли, в преддверии праздника у нас довольно много работы, а я всю ее взвалил на плечи своего помощника. Он смышленый малый и справится, но все же…
– Значит, завтра, – задумчиво заключил Дамиан. – Хорошо. Мы с женой обсудим ваше приглашение и сообщим вам о своем решении.
– Благодарю вас, господин виконт, госпожа виконтесса!
Раскланявшись, Линфокс предоставил нас самим себе и присоединился к здешнему мэру.
Мы с Дамианом снова переглянулись.
– Что скажешь? – спросил он.
– Пока мы вернемся, как раз успеет пройти две недели, а то и больше, – неуверенно улыбнулась я. – К тому же мы с тобой ни разу еще не выезжали за пределы виконтства.
Я не хотела на него давить, но, думаю, Дамиан отлично видел, как загорелись мои глаза. Конечно, мне очень хотелось посмотреть незнакомые места и насладиться новыми впечатлениями. В течение пары минут он размышлял, я видела это по нахмуренному лбу и напряженному, чуть прищуренному взгляду. Наконец Дамиан улыбнулся и кивнул.
– Ладно, – заявил он. – У тебя всего несколько часов на то, чтобы собрать вещи.
Когда мы собрались уходить, Камилла поспешила распрощаться со своими знакомыми и присоединилась к нам возле самого выхода с площади.
– Дорогая матушка, – торжественно произнес Дамиан. – Мы всегда рады твоим визитам. Как я уже говорил, на сей раз у меня довольно много дел, и они вынуждают меня завтра же выехать в Тонвилль для консультаций с тамошним градоначальником. Моя жена отправляется вместе со мной. Поездка продлится долго. Но ты, разумеется, можешь оставаться в замке столько, сколько сочтешь нужным. Я позабочусь о том, чтобы ты получила все, что тебе понадобится.
Камилла смотрела на нас, хлопая глазами. Мы отвечали почтительными взглядами детей, готовых угодить любимой матушке всем, чем только возможно.
– Благодарю тебя, сынок, – холодно сказала она затем. – Я останусь у вас только до завтра. У меня тоже есть дела в поместье. Я не могу тратить свое драгоценное время на то, чтобы привести твой замок в порядок.
Данный расклад нас вполне устраивал. По сравнению с перспективой двухнедельного визита остаток дня в обществе Камиллы представлялся сущим пустяком. Тем более что нам следовало потратить некоторую часть своего времени на сборы. В сегодняшнем турнире в проигрыше все же оказался не Дамиан.