Глава 3
Потолок конференц-зала «Рэдиссон Славянская» показался Саше низким и враждебным. Стройные ряды круглых плафонов маршировали прямо на нее, а она должна командовать этой армией в светящихся шлемах, или они раздавят ее.
Зал был набит до отказа. Поначалу Саша не различала лиц сидящих, лишь цвета одежды и позы: в черном – напряжение, в зеленом – ожидание, в белом – расслабленность, в сером – равнодушие, в красном – провокация. Ряды бордовых кресел сливались в огромное воспаленное нёбо широко открытой пасти. И в этой пасти все время что-то шевелилось, переходило с места на место, устраивалось поудобнее, дышало и переговаривалось…
– Здравствуйте, уважаемые коллеги, друзья, единомышленники, соратники, все, кто посчитал небезынтересным для себя присутствовать на этой встрече. Надеюсь, она вас не разочарует. Меня зовут Александра Добродел, я представляю политическую партию «Молодые патриоты России». Лидером партии является Добродел Александр Алексеевич, с его биографией вы можете ознакомиться в полученном вами при регистрации пресс-релизе. По уважительной причине Александр Алексеевич не сможет сегодня присутствовать в этом зале, поэтому я, как пресс-секретарь нашей молодой политической организации, возьму на себе эти полномочия. Сочту за честь ответить на все интересующие вас вопросы, но для начала позвольте немного рассказать о нашей партии. Она образовалась относительно недавно, – заговорила Саша в микрофон и не узнала свой голос.
Он был низким и немного хрипловатым, словно после долгой болезни. Она осторожно откашлялась, отвернувшись от микрофона, коротко рассказала о политической платформе и еще раз выразила готовность отвечать на вопросы из зала.
После обязательного вступления ее волнение немного спало. Она заметила у помощницы Ирины, сидящей в первом ряду, круги пота под мышками на слишком обтягивающей белой блузке. Волнуется… Потом разглядела в зале знакомую кудрявую голову Давида, бросавшего томные взгляды на отшлифованную блондинку в соседнем ряду. Он-то зачем здесь? Они с мужем работают вместе, он его лучший друг, молочный брат, однояйцевый духовный близнец и прочее, но к политическим амбициям Александра он всегда относился прохладно. И почему же он здесь, а Александра нет? До него так и не дозвонились. Где все-таки муж?
Разноцветные люди вырастали из воспаленного нёба, как грибы, представлялись, задавали свои вопросы. Микрофон принимался гудеть, словно доктор «ухо-горло-нос» просил больного ангиной сказать: «Аааа». Вопросы практически соответствовали списку, подготовленному Ириной. Александра просмотрела его перед мероприятием. Но некоторые выбивались из заранее оговоренного плана встречи.
Молодой человек в пестром шарфике поинтересовался:
– Госпожа Добродел! Ваша партия часто проводит мероприятия в гостинице «Рэдиссон Славянская». Это потому, что гостиница принадлежит американской компании и здесь, в роскошных люксах, проживали Буш и Клинтон? Или это связано с тем, что у отца вашего мужа, бизнесмена Алексея Добродела, есть финансовые интересы в США?
– Обо всех финансовых интересах ближайших родственников моего мужа хорошо известно нашим налоговым органам. И у них нет претензий ни к одному из членов нашей семьи. А мероприятия проводятся здесь по очень простой причине. Гостиница «Рэдиссон Славянская» в десяти минутах от Красной площади и Кремля. А это традиционное рабочее место политической элиты, – ответила Александра.
Вопрос о политической элите оказался ключевым. В любой дискуссии, есть такие злокозненные вопросы, при упоминании которых она, дискуссия, выезжает на круговой перекресток. И уже никакими отвлекающими светофорами, сигналами, лежачими и стоячими полицейскими не вытолкнуть ее из круга. Это традиционные вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?», «еврейский вопрос», ну и, видимо, вопрос о политической элите…
– Здравствуйте, Александра Анатольевна. Вопрос от газеты «Московская…». – На втором слове больной микрофон произнес: «А-а-а». – Во многих партиях в первых рядах – люди известные, которые уже достаточно проявили себя в политике. В вашей партии «Молодые патриоты России» почти нет известных личностей, а ведь не секрет, что люди с большей охотой голосуют не за программы партий, а за личности. Собираетесь ли вы привлекать в партию известных персон?
– Ни привлекать, ни приглашать в партию известных людей, ради того чтобы они там просто значились, мы не собираемся. И никогда не ставили такой задачи. Участие в партии дело личных убеждений и дело абсолютно добровольное. Дружный костяк экс-чиновников, перетекающий из партии в партию, на наш взгляд, был бы сомнительным приобретением. Да, в этом есть свои плюсы. У них хорошо развито чувство локтя, они неформально решают многие проблемы, но это балласт, мешающий развитию прогрессивного. Мы делаем ставку на пока неизвестные имена. И это дает надежду на обновление политической элиты, приход к власти одаренных личностей, способных выстроить конструктивную государственную политику в будущем.
– В СССР не только секса не было, но и политической элиты. Была номенклатура, – заговорила представительница крупной общественной организации. – Но с момента развала Советского Союза не было и нескольких лет устойчивой политической ситуации в стране. Уместно ли сегодня говорить об элите в России?
Серьезность дамы намекала на то, что слово «секс» для нее находилось где-то между словами «секретер» и «семеноводство». Саша с трудом сдержалась, чтобы не улыбнуться.
– Говорить об элите всегда уместно, – ответила она. – Элита, без сомнения, есть сейчас и была всегда. Даже при первобытном строе. Кто быстрее бегал и доставал еду, у кого было больше тестостерона и здорового потомства, тот и был элитой того времени. Элита существовала и существует во всех обществах без исключения. Это люди, которые сами создают новое и инициируют других к новым, нестандартным решениям, а главное – заставляют думать.
После этого заявления Александры вопросы посыпались как из нелицензированного рога изобилия.
– Госпожа Добродел, вы говорите об идеальной модели, о том, как должно быть. Но на практике в элиту попадают случайные люди. Наша страна – тому прекрасный пример! Как же коррелируются теория и практика? – Вопрос поступил от плотного мужчины в рубашке цвета юной травы, диссонирующей с отросшей неопрятной бородкой.
– Элита – это необходимый и объективно существующий элемент социальной структуры любого общества. Но она не существует сама по себе и не зарождается случайно. Случайны в ней только отдельные личности. Власть не может принадлежать всем, не может быть механически равной. Власть должна принадлежать лучшим, избранным личностям, на которые возлагается великая ответственность и которые возлагают на себя великие обязанности. Это мнение русского философа Бердяева. Конечно, он был в какой-то степени идеалистом, но идеалистом в самом чистом смысле этого слова. А теория и практика коррелируются посредством усилий, в том числе и идеалистов.
– Прекрасная цитата! Но как далек Бердяев от современных российских реалий! Наша элита отдыхает за рубежом, пьет в Куршевеле, развратничает в Ницце и учится в Лондоне. Россия в этом смысле переплюнула Саудовскую Аравию, где двести шейхов сорят деньгами в Ницце, посылают своих детей учиться за рубеж, периодически приезжают к неверным, чтобы оттянуться, а внутри страны царствует мрачное Средневековье. И в России политэлита не спешит декларировать моральные принципы «строителя капитализма», в отличие от «ум, честь и совесть нашей эпохи». Так о какой элите вы толкуете, госпожа Добродел?
– То, что существует сейчас в политической элите, на самом деле «политическая пена». Девяностые взболтали и выплеснули ее на поверхность. Нам важно сейчас сформировать другую, новую, элиту, которая в будущем будет способна заместить существующую. Этот процесс неизбежен, и он должен быть эволюционным. Мы верим в закон и считаем, что это одна из тех идей, которые способны консолидировать вокруг себя новые силы. Существующая «элита», а вернее сказать, «правящая тусовка», поскольку термин «элита» подразумевает ответственность, в ходе этой эволюции уйдет в небытие, оставив нам огромное количество проблем. Придется заниматься вытаскиванием себя из этой ситуации. Вот тогда и появится «элита»: не те, кто кичливо ставит себя выше других, а те, кто требует больше от себя. Человечество радикально делится на два класса: на тех, кто требует от себя многого, и на тех, кто не требует от себя ничего, плывя по течению, не пытаясь перерасти себя… – произнесла Александра и взглянула на помощницу Ирину, которая показывала ладонь с растопыренными пальцами: значит, до конца встречи осталось пять минут и пора закругляться.
Рафинированная блондинка, к которой подбирался Давид, приблизилась к микрофону, оказавшись высокой, симпатичной девушкой с красиво уложенными волосами и глубоким декольте. Она представилась журналисткой известного гламурного издания. Голос ее напоминал звук отпущенного воздушного шарика, который мечется по комнате и визжит, пока не упадет, сморщенный, замертво. Говорила она, так же быстро выпуская слова из надутого красного рта.
– Скажите, Добродел – это псевдоним такой? Ну там как Ленин, Сталин? Или это настоящая фамилия вашего мужа? Я знаю, вы недавно вернулись из Сен-Тропе, где был весь цвет элиты. Как вам там понравилось? На каких мероприятиях вы были? Сколько стоило ваше платье? О вас говорят, что у вас с мужем весьма гармоничные отношения, это правда? И последний вопрос! Наши читательницы не интересуются политикой. Что бы вы написали о сегодняшней встрече, желая заинтересовать читательниц нашего журнала?
«Всё. Слова кончились, шарик упал», – подумала Саша. Помощница Ирина уже показывала двумя пальцами букву «V», означавшую две минуты до конца. Или победу…
– Добродел – это фамилия, – ответила она почти скороговоркой. – С мужем мы счастливы. В Сен-Тропе людно. Для ваших читательниц напишите, что бизнесмен и политик Александр Добродел, сын известного бизнесмена Алексея Добродела, регулярно свою жену бьет. Галстуком от Бриони. Можете написать, что встреча прошла в атмосфере открытости и разговор получился откровенный и живой…
В зале раздался одобрительный смешок. «Прекрасный итог для серьезных политических дебатов», – успела подумать Саша. Кто-то уже стоял в проходах, собираясь покинуть зал, некоторые пробирались поближе к трибуне, чтобы сказать еще какие-то слова, оставить свои визитки…
Через пятнадцать минут, когда представители общественных организаций и прессы, толкаясь в дверях, почти разошлись, Ирина протянула Саше телефон. Ее глаза были идеально круглыми от удивления.
– Александра Анатольевна, я дозвонилась до Александра Алексеевича… Он, кажется… Я не знаю…
Саша взяла телефон. В трубке молчали, не могли или не хотели говорить.
– Привет, – сказала Саша.
– Привет, – ответил голос мужа.
Он был явно нетрезв.
– Почему ты не приехал на встречу в «Рэдиссон Славянскую»?
Молчание.
– Ты меня слышишь?
– Я занят. У меня дела.
– Какие дела? Ты должен был быть на встрече.
– Я тебе ничего не должен! – с пьяной развязностью проговорил муж. – Я, кажется, не обязан перед тобой отчитываться! Я сказал, у меня дела!
Саша отключила телефон.
Как так могло получиться? Каким дьявольским кругом повернулась ее жизнь, что она снова оказалась лицом к лицу со слабовольным человеком, который не в силах сопротивляться соблазнам? Нет, он не глуп, напротив, умен, одарен, неординарен… И что? Просто это более высокий виток спирали, не более того…
Но почему? Она же так старалась убежать от этого, а снова несется по заколдованному кругу, откуда невозможно вырваться, спастись, выпрыгнуть…
Она прижалась виском к прохладному боковому оконному стеклу и почувствовала на себе внимательный взгляд водителя Жени, смотрящего на нее в зеркальце.
– С вами все нормально, Александра Анатольевна? – спросил он.
– Да, да. Не беспокойтесь, Женя.
– Вы отдохните, долго будем ехать. Пробки…
«Ну и хорошо», – подумала Саша и окунулась в свои мысли и воспоминания.