Вы здесь

Жена на полставки. Глава 3 (Кристина Зимняя, 2015)

Глава 3

За хорошим мужем глаз да глаз нужен, а дурного и с доплатой отдать не грех.

Авторская мудрость

Бушевавшая всю ночь гроза совершенно не помешала мне выспаться. А может, именно благодаря раскатам грома и вою ветра вместо кошмаров мне привиделся бескрайний бушующий океан. Или же принятое решение, несмотря на всю его воинственность, принесло умиротворение? Как бы там ни было, утро началось для меня довольно рано и было таким же солнечным, как погода за окном. Почти… Легкие облачка сомнений все же надвигались понемногу и требовали немедленных действий.

От традиционного подноса, как обычно принесенного Хайдой, едва я успела открыть глаза, я отказалась и, накинув халат, спустилась в столовую. Муж встретил меня изумленно приподнятой бровью. Кажется, за год супружеской жизни это была всего лишь третья наша встреча за завтраком. И на первые две я являлась куда приличнее одетой.

– Светлого утра! – скользнув на свое место, поздоровалась я.

– Не ожидал увидеть тебя так рано, непредсказуемая моя, – улыбнулся в ответ Грэг и, подхватив тяжелый чайник, наполнил мою чашку еще не остывшим отваром.

Кайра, последовавшая за мной, с недовольным лицом принялась сгружать на стол содержимое подноса. Последним она демонстративно водрузила прямо передо мной пухлый конверт и, тихонько буркнув: «Дурища!» – вышла. Я уставилась на послание, как на раздавленное насекомое в компоте, и, взяв десертную вилочку, аккуратно подвинула его в сторону мужа.

– Открой!

– А вдруг там что-то очень-очень личное? – протянув руку, съязвил супруг. С его ладони, зависшей над конвертом, дождем полетели крохотные искорки. – Вроде ничего опасного, – констатировал он, переместив письмо ближе ко мне.

– Вроде? – снова воспользовавшись вилкой не по назначению, уточнила я.

– Проверка почты не моя специализация, – пожал плечами Грэг. – Секретарь лэйдара сказал бы тебе точнее.

– Тогда открывай сам!

– Уверена?

– У меня нет от тебя секретов! – отрезала я.

– Как скажешь, дорогая.

Подцепленная столовым ножом розовая пломба в виде сердечка отлетела в сторону. Белые крылья конверта развернулись, словно лепестки. В воздух взлетела стайка махоньких птичек с цветущими веточками в крохотных клювиках. Последними выпорхнули две малиновые пичужки и растянули перед Грэгори голубую ленточку. С моей стороны просто голубую.

– «Сокровище мое, я до зари перебирал в памяти те драгоценные мгновения, что ты мне подарила: твой чарующий голос, вкус твоих губ, трепет твоего тела… Уповаю на новую встречу. С нетерпением жду весточки. Бесконечно влюбленный, А.», – озвучил невидимую мне надпись муж. – Так-таки и нет секретов? – В голосе супруга мне вдруг послышались какие-то незнакомые интонации. – Я что-то пропустил, скрытная моя?

Я почувствовала, как к щекам приливает краска, и поспешила прикрыться чашкой с отваром.

– Не знала, что у Алвина такое буйное воображение.

– Ах да, «милый мальчик»! – процитировал мою характеристику Грэг, взмахом кисти развеивая иллюзию. – Кажется, я его вчера так и не увидел.

– Он подходил, пока ты был занят разговором с Мистом.

– Как некстати. А мне было так любопытно познакомиться с магом, подходящим под определение «милый».

– Действительно жаль! Так хотела вас познакомить. – Я неискренне согласилась и поспешила перевести тему: – Я так рано встала, надеясь застать тебя перед уходом, дорогой. Ты же сейчас поедешь в город? – задала я вопрос и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Завезешь меня по пути к тете? Мне нужно с ней кое-что обсудить.

Брэмвейл еле уловимо поморщился, но кивнул. Неприязнь, которую он испытывал ко всему семейству Чарди, новостью для меня не являлась. Более того – мои родственники отвечали ему пылкой взаимностью. Нелюбовь тетки и ее сыновей к «наглому хлыщу», который увел у них из-под носа целое состояние, пусть и прихватив в нагрузку бестолковый позор семейства, была понятна. А вот реакция Грэгори, порой очень похожая на тщательно скрываемую злобу, ставила меня в тупик.

– Через час тебя устроит? – промокнув рот салфеткой, уточнил муж.

– Конечно!

– Тогда буду ждать тебя в кабинете, – поднявшись, сообщил Грэг. По пути к двери он небрежно чмокнул меня в висок и уже на пороге, словно вдруг вспомнив, спросил: – Кстати, милая, ты не нашла ключик?

Я застыла, не донеся до рта намазанную джемом булочку, и уже почти привычно соврала:

– Нет, милый, не нашла. А что?

– Если найдешь, ни в коем случае не прикасайся! – нахмурившись, порекомендовал супруг. – Обязательно позови меня!

– А если тебя не будет дома?

– Дождись непременно! А лучше… – Грэгори немного помедлил и, шагнув обратно в столовую, положил передо мной невзрачный каменный кругляшок: – Вот! Если что-то случится, немедленно воспользуйся.

– Фонит?[36] – удивилась я. – Откуда?

Артефакты связи были вещью дорогой и в общем-то запрещенной для бытового применения. Правом использования, да и самими камнями владели только охотники, чтобы в случае крайней необходимости вовремя послать сигнал о помощи. Ведь фониты, выплавляемые из редкого минерала, позволяли мысленно дотянуться до кого-то только один раз, после чего превращались в мертвый кусок камня.

– Это мой.

– А как же…

– Возьму запасной на работе. – С этими словами муж скрылся за дверью, оставив меня задумчиво изучать вопиющее нарушение правил, скромно лежавшее возле тарелки.


На третьем этаже Чарди-мола у меня по-прежнему была своя комната. Она-то и являлась истинной целью моего визита. Тетя Марвейн весьма удачно оказалась занята приемом какого-то важного гостя, а потому я, не тратя времени на пустую беседу, сразу поднялась к себе. Небольшая спальня с одним окном и крохотной ванной не менялась еще с тех пор, как я ночевала в ней, когда приезжала сюда с родителями. Светлые стены, простые шторы, узкая кровать, трехстворчатый шкаф, несколько подушек на низком широком подоконнике, раскрытая на середине книга и… толстый слой пыли.

Уборкой здесь явно пренебрегали. Оно и понятно – своего мага для подзарядки чистящих механизмов в доме не было, нанимать чародея для прижимистой тети было слишком дорого, а прислуга не спешила наводить порядок в никому не нужной комнате. Я открыла шкаф и вытащила с верхней полки, из-за стопки старых свитеров уродливую колючую конструкцию. Сдув пыль с подоконника, положила на него каменного «ежика», села рядом и принялась перебирать пальцами острые иглы в поисках той единственной, что позволяла извлечь содержимое уродца.

Плодом моих вчерашних размышлений было решение, во-первых, обязательно показать какому-нибудь магу прячущийся в недрах сумки ключик, а во-вторых, проследить за мужем. И для того, и для другого нужны были деньги. И вот тут-то начинались проблемы – у унаследовавшей от отца целое состояние Эльзы Варейс, ныне супруги также весьма небедного лэйда Брэмвейла, денег не было.

Вернее, они были. В банке. Самом надежном, принадлежавшем лично Повелителю нашего шахада. И пользоваться я ими могла свободно, всего лишь приложив кольцо к печати на счете. Вот только все денежные операции фиксировались, и в конце месяца домой присылался длиннющий перечень – кому, когда и сколько. И в моем случае попадал этот список прямиком на стол к мужу. А мне вовсе не хотелось привлекать его внимание к таким сомнительным тратам, как услуги мага и найм шипа.

Через полчаса безрезультатного верчения в руках «ежика», когда я уже почти уверилась, что бесповоротно забыла, как его открывать, указательный палец наконец прострелило острой болью. Та самая игла, коротенькая, притаившаяся между тремя длинными соседками, все-таки получила положенную для опознания порцию крови. Такие хищные шкатулки для ценностей были в моде лет тридцать назад и со временем уступили место более красивым усовершенствованным версиям. Вот только я свою колючку, принадлежавшую когда-то маме, ни за что бы не променяла на самый красивый ларчик.

Да и надежность новых вариаций казалась мне сомнительной. Если бы мой тайник открывался на голос хозяйки, тетя с ее даром давно бы была в курсе содержимого. А вот про способность подделывать кровь я еще ни разу не слышала.

«Ежик», впитав алую каплю, медленно втянул колючки, превращаясь в гладкий матовый шар с полосой посередине. Я аккуратно «разломила» его пополам и вытряхнула на колени свои незатейливые сокровища – сломанную брошку в виде паучка, обнимающего зеленый камень, миниатюру с семейным портретом, шпильки с позолоченными бутончиками, засушенный цветок, длинные стеклянные бусы и пачку купюр.

Отец верил, что детей нужно учить обращаться с деньгами, и регулярно выдавал мне несколько бумажек на карманные расходы. Но поскольку меня и так баловали, тратить было особо не на что. Тетка, конечно, подобной щедростью не отличалась, но на все праздники, не утруждая себя поисками подарка, отделывалась парочкой купюр.

Я пересчитала свой капитал – сумма оказалась небольшой, но на консультацию мага средней руки и несколько дней пользования наемным транспортом должно было хватить. Деньги и паучка, которого решила попробовать починить, я переложила в сумку, остальные «драгоценности» стряхнула обратно в шкатулку. Вновь обросшего иголками «ежика» завернула в один из свитеров и сунула под мышку, рассудив, что надежный тайник мне и дома понадобится, и отправилась вниз в надежде быстренько распрощаться с хозяйкой дома и приступить к осуществлению плана.


Ольда – тетина кайра – дремала в кресле под лестницей. Докладывать обо мне было некому, спросить, освободилась ли лэй Чарди, тоже было не у кого, и я направилась к гостиной, чтобы самостоятельно определить, готова ли родственница принять единственную племянницу. Дверь приоткрылась без скрипа и, услышав чужой голос, я хотела так же осторожно ее закрыть, но разговор невольно привлек мое внимание.

– Неужели ничего нельзя сделать? – взволнованно вопрошала тетка.

– Мара, я тебя сразу предупреждал о последствиях, – увещевал незнакомец.

– Ты говорил, что в худшем случае она сойдет с ума! – капризно напомнила собеседнику тетя. – Меня бы и это устроило.

– В худшем, – терпеливо подтвердил мужчина. – К счастью, этого не случилось. Пойми, Марвейн, психика подростков очень нестабильна, а девочке сколько было? Чуть больше десяти?

– Двенадцать.

– Шанс, что внушение сработает точно как надо, был один из ста.

– Но ты же согласился, Эрвил! – воскликнула тетя.

– Я был должен тебе услугу, дорогая, а ты совершенно не желала ничего слышать.

– И что же делать?

– Ничего. Еще одно вмешательство точно приведет к сумасшествию. И я этим заниматься не буду даже для тебя. Честно говоря, я не понимаю, почему спустя столько лет тебя все еще волнует этот вопрос.

– Я боюсь, Вил! – неожиданно призналась тетя.

– Чего?

– Он порой так смотрит на меня, словно все знает.

– Кто «он»?

– Ее муж!

– Девочка вышла замуж? – изумился тетин собеседник и, явно удерживая улыбку, добавил: – Вот уж не ожидал. И кто же рискнул?

– Брэмвейл! – зло произнесла, словно выплюнула тетка.

– Кто?

– Грэгори Брэмвейл. Знаешь его?

– Не лезь в это, Мара! – вмиг посерьезнев, отрезал названный Эрвилом. – Просто забудь! И молись Змею, чтобы у этого твоего родственника никогда не возникло вопросов.

Из комнаты донесся противный звук – так скрипели старые кресла, что стояли у камина. Я очень осторожно прикрыла дверь и бросилась вверх по лестнице. Покинув гостиную, хозяйка дома и ее гость застали меня спускающейся со второго этажа. Я старательно заулыбалась, подойдя к парочке, привычно чмокнула тетку в напудренную щечку и вопросительно уставилась на незнакомца. Впрочем, незнакомцем-то он и не был. Этого импозантного, еще не старого, но уже сплошь седого мужчину я знала.

– Познакомься с лэйдом Ланкертом, милочка, – прощебетала тетка. – Эрвил, это моя любимая племянница, Эльза.

– Ой, а я вас помню, – воскликнула я. Гость вздрогнул, но вежливую улыбку на лице удержал. – Вы тот маг, которого тетушка приглашала для консультаций, когда мне было пятнадцать.

– У вас прекрасная память, моя дорогая! И не только память – приятно видеть, какая красавица выросла из той грустной малышки, – галантно отозвался мужчина и распрощался.

Почти сразу вслед за ним ушла и я, отказавшись от приглашения на обед, чему разнервничавшаяся тетка была явно рада. Чарди-мол я покидала как никогда поспешно. Шестеренки в голове усиленно работали, прокручивая услышанный обрывок разговора. А еще я вдруг вспомнила, как часто после переезда в этом дом, где Марвейн заботливо сидела ночами у кровати осиротевшей племянницы, мне снилась мама. И как она нашептывала мне, что главное в жизни – найти своего единственного, чтобы никогда больше не быть одинокой. А по утрам у меня часто болела голова и не было никаких сил выслушивать тетины восхваления в адрес собственных сыночков.


Первым делом я приобрела простенькую объемную сумку, куда запихнула и сумочку, и колючую шкатулку. А еще купила широкополую шляпу и билет на стрелу до Тонии[37]. В этом городе я никогда не была, но знала, что он ближе всего к Латии. В случае удачи я вполне могла успеть слетать туда и обратно и попасть домой к ужину. Очень позднему ужину.

В стреларии[38] я была впервые в жизни, но билетную кассу нашла без труда. Честно говоря, такая грамотная система подсвеченных указателей очень бы пригодилась в Латийском Поясе, где постоянно кто-то терялся. Так же без особых усилий обнаружив нужную стрелу, я предъявила билет, забралась внутрь, заняла свое место в правом ряду сразу за отсеком стрелера[39] и осторожно огляделась. От обычного шипа это транспортное средство отличалось прежде всего габаритами и формой. Стрела была такой же остроносой, с таким же прозрачным куполом сверху, но не треугольной, а длинной. Я насчитала по десять мест в каждом из двух рядов, но лишь половина из них была занята.

Головной убор, честно говоря, слишком уж объемный для меня, оказался чрезвычайно удобным. Тень от полей удачно скрывала большую часть лица и позволяла не особо заметно для окружающих глазеть по сторонам. Я и без того привлекала чересчур много внимания. Среди представителей первого и второго кругов я в своем недешевом брючном костюме и изящных туфельках смотрелась инородно. Неуместно. Шляпа и кружевные перчатки, прикрывающие эсты, лишь ухудшали ситуацию. Сделав мысленную пометку непременно купить что-нибудь менее приметное, я прикрыла вызывающе дорогие туфли сумкой и откинулась на спинку жесткого кресла.

Стрела дрогнула, загудела и поднялась в воздух. Я невольно поморщилась и пожалела об оставленном дома Малыше. Механизм шипов был куда более тихим. Впрочем, неудобство было недолгим – как только мы оказались за чертой города на гурановой дороге, противный гул умолк и стрела понеслась к своей цели. А я, решив не тратить время на созерцание мелькающих за стеклом пейзажей, пониже опустила поля шляпы и попыталась обдумать подслушанный в Чарди-моле разговор.

Речь, несомненно, шла обо мне. И ребенок бы догадался, даже если бы не было произнесено имя супруга. Обо мне и о некоем магическом воздействии на психику, которое оказало не тот эффект, что был запланирован. Больше всего задело не то, что когда-то родная тетка применила опасные чары, а ее слова, что и сумасшествие ее бы устроило. Это было больно. Я всегда знала, что тетка меня недолюбливает, но даже не подозревала насколько.

Впрочем, если отбросить эмоции, Марвейн можно было понять – в случае душевной болезни опека над умалишенным и, естественно, его собственностью переходила к ближайшим родственникам. Лэй Чарди, в девичестве Варейс, так и не смогла смириться с тем, что мой отец стал единственным наследником родительского дома и состояния.

Дедушка не только вычеркнул дочь из списка наследников после того, как она сбежала со своим будущим мужем, но и перестал с ней общаться, не желая иметь ничего общего с взбалмошной девчонкой, отказавшей нескольким выбранным им магам ради какого-то смазливого юнца. Папа хоть и не одобрял дядю Лэнри, но с сестрой отношения поддерживал. Возможно, предчувствовал, что и сам пойдет против семьи, встретив маму, в чьем обедневшем роду уже четыре поколения не было ни одного чародея. Дед бушевал, как ураган, но отвергнуть единственного наследника не рискнул. Может, именно тогда в сердце тети зародилась ненависть? Ведь ее брату простили то, чего не простили ей.

Как бы то ни было, оправдать поступок Марвейн по отношению к несчастной зареванной девочке, потерявшей в одночасье обоих родителей, никак не получалось. Тем более, насколько я теперь понимала, ненормальная влюбчивость, отравлявшая мою жизнь, была следствием именно тех чар.

Шестеренки в голове с тоскливым скрипом провернулись, подкидывая в очаг размышлений еще одно воспоминание. После того, как приняла предложение Брэмвейла, я всерьез опасалась, что тетка не даст разрешения на брак. Поскольку я уже достигла второго совершеннолетия[40], это означало только то, что придется подать заявку лэйдару и выждать положенные на раздумья три месяца. Но лэй Чарди неожиданно согласилась – после того, как побеседовала с будущим родственником за закрытыми дверями библиотеки, – и мы смогли пожениться через неделю.

Шантаж? Или я вдруг стала чрезмерно подозрительной?

Возможно, еще неделю назад подслушанный разговор стал бы для меня настоящим потрясением, теперь же, на фоне вероятного предательства со стороны единственного друга, вероломство тети оказалось куда менее болезненным, чем могло бы быть. Но две вещи я знала точно. Во-первых, через месяц, когда после третьего совершеннолетия я смогу полностью распоряжаться своим имуществом, я не отдам семейству Чарди половину наследства, как планировала. А во-вторых, как только разберусь с более насущными делами, Марвейн придется ответить на несколько вопросов.


Тония встретила духотой и палящим солнцем. Я знала, что здесь расположены экзотические сады Повелителя и поддерживается специальный климат, но такой разницы с прохладной Латией не ожидала. Пришлось снять жакет, расстегнуть верхние пуговки блузки, закатать рукава и еще раз порадоваться широким полям шляпы.

Заблудиться в чужом городе я не боялась – вся цепь поселений, растянувшихся по периметру разлома, была организована по одному и тому же принципу. В центре располагалась огромная башня, возле нее обязательно находились парк, площадка для шипов, стоянка та-шипов, сувенирная зона с аккуратными рядами торговых шатров и площадь. От этого центрального ядра во все стороны лучами расходились старинные улочки, где предоставлялись любые услуги и можно было найти любой товар. Следующим кольцом шли дома третьего круга, потом второго, затем первого. Замыкали городскую систему лесопарк и разбросанные на значительном расстоянии друг от друга молы чародеев.

Тония не была исключением. Покинув стреларий, я воспользовалась услугами та-шипера и вылезла из пахнущего дешевой курительной смесью салона у Тонийской ратуши, именуемой сокращенно Торатой. Приглянувшаяся мне вывеска, простая и некрикливая, со скромной надписью «Артефакты и мороки» обнаружилась через пару кварталов от башни.

Внутри было светло и пусто, как в кабинете лекаря. В центре красовалась кадка с оплетенной лалиями сферой, в углу намекало на уют продавленное кресло, пол был исцарапан, словно по нему шаеру за хвост тащили, а две одинаковых двери поблескивали облезлыми табличками. Рассудив, что в этом явно знававшем лучшие дни заведении будут рады любому посетителю и не станут задавать лишних вопросов, я решительно постучала по витиеватой букве «М», видимо обозначавшей часть названия «мороки».

– Прошу! – донеслось из-за деревянной преграды. Я потянула створку на себя и вошла. – Милости Змея, – старомодно поприветствовал меня, вставая, совсем еще нестарый, лет тридцати пяти на вид, маг с усталым лицом. – Холис Ард, – представился он.

Светло-карие, почти желтые, как у Повелителей, глаза смерили меня внимательным взглядом из-под припухших век.

Я ответила не менее пристальным взором, задержавшись на разбросанных по столешнице бумагах, очень похожих на счета, и вежливо отозвалась так, как было принято еще во времена прадедов:

– И жалости Грис!

Чародей поспешно сгреб чуть примятые листы в ящик, опустился в кресло, указал мне на стул, стоявший по другую сторону стола, и с деланым изумлением протянул:

– Лэй знакома с традициями?

– Лэй кое-что читала, – пояснила я, усаживаясь.

– Что же привело ко мне… – Мужчина помедлил и жестом – сперва сжав пальцы в кулак, а потом резко раскрыв его, – выпустил в мою сторону облачко желтого тумана: – Супругу чародея?

Эсты вспыхнули, яркими лучами пронизывая кружево перчаток. Впрочем, точно так же они были бы видны и сквозь кожаные, и даже железные, – брачные метки магов не только говорили о том, что женщина не свободна, но и, чутко реагируя на направленные чары, предупреждали о неприкосновенности для других чародеев. Неприкосновенность эта конечно же была довольно условной, но как-то воздействовать на жен братьев по дару было своего рода табу.

– Небольшой вопрос, который я предпочла бы выяснить без помощи мужа, лэйд Ард, – мило улыбнулась я, вынимая из сумки сверток и подвигая его к хозяину кабинета. Синяя бумага поразительно совпадала оттенком с еще не совсем погасшими эстами.

Маг деловито натянул сафировые перчатки и принялся распаковывать предложенный к рассмотрению предмет.

– И в чем вопрос? – подцепив двумя пальцами алую ленту, поинтересовался маг.

– В том, безопасен ли этот подарок поклонника.

За моей спиной скрипнула дверь, чародей бросил в ее сторону один-единственный взгляд и, извинившись, вышел. Я, хоть и повернула голову почти сразу, увидеть, что так встревожило Холиса, не успела. Алая полоска шелка, оставленная магом на столе, невольно приковывала мое внимание. И вызывала не самые приятные воспоминания о полутрансе после прочтения письма. Чтобы отвлечься, я заглянула в сумку и принялась перебирать содержимое, раскладывая по внутренним кармашкам. Указательный палец ощутимо царапнуло. Я ойкнула и вытащила сломанную брошку. В голову пришла забавная мысль: безделушка таким болезненным способом намекает, что неплохо бы ее починить. Тем более что за дверью с буквой «А» на табличке, должен скрываться такой же непритязательный, как Ард, артефактор.

Холис вернулся через пару минут и, еще раз извинившись, снова устроился на своем месте. Он подержал над ключиком и лентой сперва одну ладонь, потом другую, затем обе сразу, омывая подозрительный предмет потоками искорок то белого, то желтого цвета.

– След от какого-то морока есть, но слишком слабый, чтобы можно было определить его направленность, – наконец резюмировал чародей. – Теперь это всего лишь безобидный кусочек металла с простой остаточной функцией.

– Какой? – уточнила я, разочарованная расплывчатыми формулировками.

– Что-то настолько примитивное, что никак не могу сообразить. Возьмите его! – Я помотала головой, не испытывая ни малейшего желания прикасаться к ключу. – Смелее! Ничего страшного не произойдет. Гарантирую.

Я нерешительно протянула ладонь к кончику ленты, помедлила и хотела убрать руку, но тут шелковая полоска взметнулась вверх и змеей обернулась вокруг моего предплечья. Я заорала от неожиданности и затрясла рукой, пытаясь избавиться от этой гадости. Но алый «браслет» уже практически слился с кожей, выделяясь лишь цветом и свободным кончиком, на котором, задевая внутреннюю сторону запястья, издевательски покачивался ключик.

– Ну вот! Теперь понятно, – довольно заявил маг. – Простейшее назначение. Обыкновенная «напоминалка» – мэйм[41].

– Снимите это с меня! – потребовала я.

– Не могу, – развел руками Холис. – Пока не случится заложенное в мэйм событие или не наступит определенная дата, снять его не сможет даже «автор».

– Вы же гарантировали, что…

– Так ничего страшного и не случилось, – пожал плечами маг. – Если у вас больше нет вопросов…

Я подскочила, швырнула на стол самую мелкую купюру и вылетела из кабинета как ужаленная, невоспитанно хлопнув дверью.

О забытой в «Артефактах и мороках» броши я вспомнила, лишь бодрым злым шагом миновав два квартала. И то только потому, что внимание привлекла витрина ювелира с восхитительным зеленым колье. Я застыла на месте, разрываясь между опасением не удержаться от безобразной сцены, если снова окажусь в одном помещении с этим шарлатаном Холисом, и необходимостью вернуть свою вещь. Брошка вряд ли имела хоть какую-то ценность, иначе бабушка не отдала бы ее, пусть и сломанную, пятилетнему ребенку. Но именно потому, что это был подарок той, которую я, к своему стыду, почти не помнила, я не могла оставить его полоумному магу.

Обратный путь показался мне долгим. Злость, застилавшая глаза, несколько утихла. То и дело попадавшиеся аккуратные вывески солидных по виду чародейских контор вызывали уже скорее раздражение из-за собственной глупости, чем гнев из-за неудачного выбора. Измятые рукава, которые пришлось расправить, чтобы прикрыть вызывающе алый «браслет», неприятно липли к рукам.

От того энтузиазма, что бурлил во мне еще утром, не осталось и следа. Проследить за мужем, самостоятельно выяснить правду о ключе казалось таким… увлекательным. Настоящим приключением, о котором будет приятно вспомнить через несколько лет. Казалось! А оказалось, что каждый предпринятый мною шаг вел к очередной неприятности. Тетка, «украшение» на предплечье, потеря памятной вещицы… Что дальше? Впрочем, узнать, что собой представляет ближайшая родственница, было больно, но полезно. Утешившись этой не слишком веселой мыслью, я повторно вошла в облезлую магическую контору.

За время моего отсутствия конечно же ничего не изменилось. Я решительно обогнула кадку с цветами и, не затруднив себя стуком, толкнула обшарпанную дверь.

– …услугу, – услышала я обрывок чьей-то фразы.

– Всегда рад помочь, – ответил, судя по голосу, Холис. – Тем более на таких условиях, – хмыкнул он и тут же сорвался на крик: – Что вы себе позволяете? – Бросившись мне навстречу, чародей полностью закрыл собой дверной проем. – Как вы смеете врываться в мой кабинет?

Я слегка отступила, опасаясь оглохнуть от воплей, и резко, хоть и негромко, произнесла:

– Я оставила у вас брошь!

– Там! – ткнул в сторону второго кабинета этот хам и шагнул назад.

Я успела заметить лишь чей-то темный силуэт перед тем, как дверь захлопнулась прямо перед моим носом, а в замке со скрежетом провернулся ключ.

По табличке с буквой «А» я все-таки постучала. Но ответа не дождалась. Подождала минуту, постучала еще раз. Подумав, стянула с рук перчатки, чтобы незнакомый пока артефактор, если он такой же ненормальный, как его компаньон, сразу увидел, с кем имеет дело, и толкнула створку.

С порога на меня пахнуло нестерпимой вонью. Я помахала перед глазами перчатками, разгоняя желтоватый дым, и прижала их к носу.

– Есть здесь кто? – Голос прозвучал глухо, словно неживой. – Э-э-эй?!

Я сделала пару осторожных шагов, и это оказалось ошибкой – нога тут же угодила в какую-то вязкую субстанцию. Я дернулась, потеряла равновесие и стала заваливаться назад. Из клубов дыма вынырнуло огромное лупоглазое насекомое, протянуло мне щупальце и провыло басом:

– Тебе чего?

Дальнейшее я запомнила плохо, потому что, падая, ударилась затылком о дверной косяк. В себя пришла уже в дальнем углу кабинета, за стеллажом со всякой всячиной, в уютном кресле с чашкой отвара в руке. За остатками дыма по комнате гонялся, помахивая кожистыми крылышками, шарик воздухоочистителя. Разлитую по полу гадость деловито собирал другой механизм – точно такой же, как в доме у тетки. А насекомое, после того как стянуло перчатки и сдвинуло на макушку похожие на две подзорные трубы очки, оказалось симпатичным парнем примерно моих лет.

– Ты на Лиса не обижайся, – совершенно не заботясь о приличиях, продолжал обращаться ко мне на «ты» артефактор, назвавшийся Морисом. – У него было трудное детство – родители рано к Змею упорхнули, и пришлось братцу меня самому воспитывать.

– Да? – уже в который раз произнесла я, чтобы хоть как-то обозначить свое участие в беседе.

– Правду говорю! А я, сама понимаешь, тот еще подарок. Да где же? – Парень, устав рыться в ящике со всякими безделушками, просто перевернул его, вытряхнув все содержимое на стол. На самом верху образовавшейся горки вспыхнул зеленым огоньком мой паучок с камнем. – Вот оно! – обрадовался Морис, подхватывая двумя пальцами брошку. В его покрытой шрамами и ожогами руке украшение смотрелось каким-то хрупким и беззащитным. – Да-а-а, занятная вещица, – протянул он. – Давненько мне старушка Грис не попадалась. Все змеи да чешуя.

– Почему Грис? – удивилась я. – Лапок-то только восемь.

– Это потому, что сломано – остальных не видно.

– Починить сможешь?

– Я-то могу, но ты уверена, что тебе это надо?

– Конечно! Это память. Буду носить.

– А с виду и не скажешь, что ты из этих… – прищурившись, смерил меня взглядом парень.

– Из каких – этих? – подозрительно переспросила я.

– Любителей боли, – охотно пояснил он. – Судя по тому, как вытягивается твое лицо, – не из них. Тебя как звать?

– Э… Элис Виттэрхольт! – соврала я, зачем-то использовав фамилию Алвина.

– Так вот, Элис, эта прелесть, – парень погладил подушечкой пальца паучка, – пристегивается к телу.

– Как это?

– Очень просто. Берешь и втыкаешь, скажем, под ключицей.

– Зачем?

– Затем, что камень питается кровью – вернее, питался, пока иглу не сломали, и подпитывал все остальное.

Я поежилась и с сомнением посмотрела на кровожадное украшение, сомневаясь, что так уж стоит его чинить.

– А что оно делало? Для чего кровь?

– Понятия не имею, – отмахнулся Морис. – Все равно целостность нарушена, и работать, как раньше, оно уже не будет. А хочешь, я тебе из него пустышку сделаю?

– Пустышку? – бестолково повторила я.

– Резервуар для магии. Будешь носить к чародеям для подзарядки время от времени.

– А это долго?

Идея показалась заманчивой, но рисковать своевременным возвращением домой не хотелось.

– Полчаса, не больше! – обрадовал собеседник.

– Хочу! – решила я. – В виде подвески сделать можешь? – сама не заметив, тоже перешла на «ты» я.

– Запросто.

– А зарядишь… Морис?

Пауза перед обращением по имени вышла не намеренно. Младший Ард хоть и внушал доверие своим дружелюбием и какой-то бесшабашностью, был все же совершенно чужим человеком.

– Просто Мори, – поправил меня парень. – Лис зарядит, я не маг.

– А как же ты с артефактами работаешь?

– Дар у меня такой, – улыбнулся он, натягивая перчатки. Смахнул обратно в ящик вываленные на стол безделушки и принялся доставать какие-то пугающего вида инструменты. – Материалы чувствую.

Три чашки отвара спустя я покидала контору под вывеской «Артефакты и мороки» в куда лучшем настроении, чем в первый раз. Денег за работу Морис с меня не взял, уверяя, что должен как-то компенсировать неблагоприятные впечатления от общения с его братом и испуг от знакомства с ним самим. Но я все равно их оставила – подсунула несколько купюр под дверь с буквой «М», уходя. Судя по обстановке и обмолвкам артефактора, они лэйдам Ард были очень нужны.

В расстегнутом вороте блузки на новенькой цепочке красовался изящный кулон. Зеленый камень теперь обвивали не только восемь металлических лапок, но и еще девяносто две – я не считала, но Морис уверял, что их в сумме сто. Эти новые конечности паучка, питающиеся помещенной внутрь подвески магией, мягко светились, оплетая камешек плотной сеткой и приятно холодя кожу. А еще мысли о кулоне и забавном новом знакомом помогали хоть немного отвлечься от покачивающегося под рукавом ключа.


Прошагав два квартала прямо, один направо и свернув в узкий проулок, я оказалась перед массивными воротами. Хоть Мори, которому я, сама не ожидая, поведала о ближайших планах, и уверял, что арендное бюро вполне солидное, до конца я ему не верила. А потому видом добротного забора и парящих над ним светящихся букв, складывавшихся в слово «ШИПовник», была приятно удивлена. Небольшая калитка в левой створке ворот была слегка приоткрыта. Я осторожно толкнула ее и вошла.

За высоким ограждением, выкрашенным в ярко-желтый цвет, обнаружился просторный двор, сплошь уставленный шипами. Каменные кони разной степени помятости размещались на специальных трехъярусных конструкциях, снабженных сбоку лесенками, а сверху – двускатными крышами из затемненного стекла.

– Крю? Мастер Крю? – Я бродила по лабиринту из этих огромных стеллажей уже минут пять, но так и не встретила никого живого. – Мастер Крю-у-у? – Завывать подобно привидению было бы даже забавно, если бы не время. У меня оставалось всего три часа, чтобы вернуться, не вызывая особых вопросов. – Мастер?

– Что-то потеряла, куколка? – С верхнего яруса прямо передо мной спрыгнул мужчина в желтом рабочем костюме.

– Или кого-то? – приземлился за моей спиной второй.

– Может быть, меня?

– Или меня?

Работники «ШИПовника» сыпались, словно игрушки из мешка с разорванным дном. Очутившись в не слишком широком проходе в окружении шестерых рослых парней, я испугалась, но полученную от артефактора инструкцию все же вспомнила. Отступив на шаг и прижавшись спиной к одному из шипов, я сжала правую руку в кулак, потом выпрямила два пальца и, подняв кисть к плечу, бестолково помахала ими.

– Мне нужен Крю! – вместо нормального голоса получился какой-то полузадушенный писк, но меня услышали.

Из-за спин высоких загорелых молодых мужчин вперед вышел бледный веснушчатый мальчик в съехавшей на затылок кепке, из-под которой во все стороны торчали светлые, почти белые кудряшки.

– Ну я Крю! Чего надо-то? – бросив хмурый взгляд исподлобья, спросил паренек.

– Мастер Крю? – уточнила я.

– Не похож? – задорно улыбнулся он.

– Не очень, – честно призналась я и тут же, спохватившись, что ненароком могла обидеть, поспешила протянуть выданную Морисом карточку. – Мне вас лэйд Ард рекомендовал.

– Кто? – снова нахмурился Крю.

– Э-э-э… – опасаясь, что младший из братьев-совладельцев «Артефактов и мороков» «пошутил» в духе старшего, я все же попробовала пояснить: – артефактор. Такой симпатичный, болтливый, глаза голубые.

– Мори, что ли? – вздернул белесые брови собеседник. Я кивнула. – Да какой из него лэйд? – рассмеялся блондин. Шестерка парней вторила ему дружным громовым хохотом. – Так чего надо, кукла?

Я поморщилась от столь вульгарного обращения, но, вероятно, после хама Холиса и обаятельного, хоть и ничуть не более воспитанного Мориса грубость Крю уже почти не задевала. Порыв развернуться и уйти был мимолетным и мгновенно побежденным необходимостью срочно обзавестись транспортом. Уверенности, что смогу быстро найти другой шипарий и что в нем мне окажут более любезный прием, не было. А потому я поглубже вдохнула и озвучила свои требования.


За время, проведенное в «ШИПовнике», я твердо усвоила одно – братья бывают не только по крови, но и по разуму. Артефактор и мастер были совершенно не похожи внешне, но стоило закрыть глаза, как уловить разницу становилось довольно сложно. Сперва Крю громогласно усомнился в моей способности управлять чем бы то ни было и заставил демонстрировать навыки на каком-то мешке с булыжниками, а иначе этот видавший виды обрубок назвать было сложно. А потом протащил меня через лабиринт стеллажей и, ловко вскарабкавшись по лесенке, спустил вниз исцарапанный шип грязно-зеленого цвета. Все мои возражения были отметены как совершенно несущественные мелочи, и я сама не заметила, как оказалась за воротами в компании каменного корыта – согласно утверждениям блондина: «Страшненького внешне, но прекрасного внутри».

Стеклянный купол был зеркальным, что как нельзя лучше соответствовало моим планам, но треснутым, что нисколько не радовало. Как и исцарапанные бока, и днище с вмятинами от не слишком бережного приземления, и обмотанная чем-то непонятным рукоять. Но самым обидным, тем, что не могла компенсировать даже неимоверно низкая (втрое меньше той, что я планировала потратить) сумма, были целых три амулета безопасности, закрепленные на носу и дверцах.

В полете облезлое зеленое чудовище, получившее от временной владелицы, то есть от меня, прозвище Коша, как ни странно, показало себя с лучшей стороны. За пределы города я выбралась без приключений, лишь немного поплутав на узких улочках последнего жилого кольца. Механизм работал без сбоев и шума. Амулет отвода глаз, похоже, тоже неплохо функционировал. По крайней мере, когда я при обгоне едва не задела днищем купол чьего-то серебристого шипа, никакой реакции не последовало. Ни ругани со стороны солидного мужчины, управлявшего чудом не пострадавшим транспортом, ни вспышки фикса[42], закрепленного на столбе буквально в паре шагов от происшествия.

Чем больше увеличивалось расстояние между мной и не слишком гостеприимной Тонией, тем забавнее казались сегодняшние приключения. Конечно, прежде мне не приходилось сталкиваться с такими людьми и ситуациями, но я ведь и границ своего круга общения никогда не покидала. Новые впечатления хоть и были на первый взгляд не самыми приятными, но, несомненно, очень полезными.

Очутившись на гурановой дороге, Коша вдруг возомнил себя хищной птицей и развил немыслимую скорость. Феномен взаимодействия серо-желтого покрытия и каменных коней был мне совершенно непонятен, несмотря на несколько прочитанных книг по шипостроению. Разумеется, как и все, я знала, что между дном транспорта и дорожным полотном возникает какое-то поле, позволяющее перемещаться, затрачивая энергию только на поддерживание выбранного направления, но была не в силах представить себе, как именно это работает. Коша, вероятно, тоже не понимал, но прекрасно использовал.

Вскоре впереди показалась стрела, судя по номеру на задней стенке купола, та самая, на которой несколькими часами ранее я прибыла в Тонию. Решив, что лучше двигаться чуть медленнее, чем пропустить нужный поворот, я пристроилась в некотором отдалении от общественного транспорта и осторожно сбавила скорость.