Глава 1
Машина летела по бездорожью на максимальной скорости. Свет фар выхватывал из темноты то искореженные ветрами ветви деревьев, то кусты, то детали рельефа – холмистый склон, поросший густой травой, живописную долину. Ветров резко бросил руль вправо, и колеса запрыгали на камнях, вспенили воду. Ручей был неглубокий, но с быстрым течением. Потоки воды веером разлетались из-под колес, захлестывали лобовое стекло. Водителю пришлось включить дворники. Преодолев водную преграду, машина выскочила на берег и вновь затряслась на ухабах. Он должен был успеть, успеть во что бы то ни стало. До поселка, где располагалась комендатура, минут пятнадцать езды. Вывернув из-за сопки, Ветров увидел озеро огоньков внизу – это светились окна в домах. Дорога пошла под гору. Данила выжал газ до отказа. «УАЗ» громыхал, как разбитое корыто, – того и гляди развалится, но он не обращал на это внимания. Его глаза были прикованы к светившимся в темноте окнам. Где-то там был и его дом. Душу терзала тревога. Поселок быстро приближался, и нехорошее предчувствие росло.
Вот он уже на главной улице, освещенной фонарями. Свернул в знакомый переулок – и едва не закричал от ужаса. Его дом был объят пламенем. На какое-то мгновение за клубами дыма ему почудились черные тени, метнувшиеся от дома в кусты. Данила в отчаянии ударил по тормозам, выскочил из машины и побежал к дому. К двери подойти было невозможно, тогда он бросился к окну. Отовсюду било жаркое пламя. Ветров чувствовал, как горит на нем одежда, скручиваются от жара волосы. Внезапно окно распахнулось, и он увидел жену. Одежда на ней горела. Крича от боли, она протянула к нему руки… и тут на нее рухнуло перекрытие. Язык пламени с воем вырвался из оконного проема и ударил Даниле в лицо, сжигая кожу, волосы, выжигая глаза. На долю секунды он увидел перед собой разверзшийся ад и… с хриплым воплем подскочил на кровати.
Сердце колотилось как бешеное. С трудом поднявшись, Ветров на подкашивающихся ногах прошел на кухню, налил кружку воды и залпом осушил ее. В окно лился бледный утренний свет. Из-за черных вершин могучих елей медленно поднималось солнце. Обессиленный, он опустился на табуретку и смахнул с лица капли холодного пота. Кошмарные видения медленно отступали…
Он не знал, как на самом деле погибли его жена и сын. Ему сообщили позже, по рации. Данила приехал на пепелище, долго ходил по месту, где раньше стоял дом, месил жижу из остывающих головешек и воды, пока кто-то не увел его. Похороны он помнил плохо. Казалось, рассудок его помутился от осознания собственной вины в гибели самых дорогих ему людей. В том, что пожар не был случайностью, Данила не сомневался ни на йоту.
Будучи начальником отделения пограничной береговой охраны, он наступил на хвост местной рыбной мафии, специализировавшейся на вылове ценных пород рыбы, крабов, моллюсков. За небольшой промежуток времени – с июня по февраль – тысячи тонн «неучтенки» синего камчатского краба и краба-стригуна ушли, минуя российскую биоресурсную охрану, в южнокорейский город Пусан, а оттуда – в Японию. От своего информатора Данила узнал, что на берегу, в глухом районе, работает целый подпольный завод по переработке добытых морепродуктов. А в ходе операции выяснилась еще одна немаловажная деталь: оказалось, что у капитанов задержанных браконьерских судов имелась точная информация о расстановке сил береговой охраны в территориальных водах и исключительной экономической зоне России. По всему выходило, что на бандитов работал кто-то из своих.
Вскоре после операции ему позвонили и предупредили, чтобы не лез куда не надо, но он послал звонившего «по матушке», а все собранные материалы по рыбной мафии передал в управление. А потом был пожар…
Когда спустя некоторое время после похорон Ветров вновь приступил к своим обязанностям, то понял, что за время его отсутствия ничего не изменилось. Подпольный консервный завод продолжал работать, а морские деликатесы все так же вылавливали как местные, так и японцы. Сволочей, что подожгли его дом, он не смог найти – постоянно мешала местная полиция, прикормленная бандитами. Все вокруг кормились с браконьерства – начиная от бомжей, работавших грузчиками на консервном заводе, и заканчивая отдельными представителями руководства края. Он словно бился головой о стену, но все его усилия были напрасны. И тогда он сорвался. Как-то ночью Данила взял со склада конфиската на заставе взрывчатку, заминировал консервный завод и взорвал его к чертовой матери. В душе как-то разом потеплело от созерцания того, как на месте заводских корпусов поднимаются грибовидные облака взрывов, как огненный смерч сметает постройки и технику. Затем бритоголовые «быки» из охраны подняли в воздух вертолеты. Началась такая свистопляска, что только держись. Ветрова спасли выучка, физическая выносливость и опыт – годы, проведенные на границе с Афганистаном, где боестолкновения с бандами наркокурьеров были обычным делом.
Как раз тогда, в мае, в Охотском море проводилась пограничная операция по противодействию незаконной добыче водных биоресурсов «Волна». После всей этой ночной кутерьмы, наскоро переодевшись и умывшись, он на рассвете вышел в море на борту пограничного сторожевого катера «Грозный» Северо-Восточного пограничного управления береговой охраны ФСБ России. Операция была назначена на полдень, но Данила решил ударить раньше, чтобы обеспечить себе хоть какое-никакое алиби. На нарекания начальства ему было наплевать.
В ходе рейда в море обнаружили сотни две немаркированных крабовых ловушек. Затем патрульный катер засек судно под камбоджийским флагом. Началось преследование, стрельба. Чтобы остановить браконьеров для досмотра, он попросил по рации поднять в воздух вертолет с оперативной группой ФСБ. Со сторожевика, что находился неподалеку от них, обещали помочь. Но шли минуты, судно уходило к японским берегам, а поддержки все не было. Дали предупредительный залп осветительных ракет. Браконьеры немедленно ответили залпом из крупнокалиберного пулемета. Данила едва успел пригнуться. Иллюминатор рядом разлетелся на осколки, две пули прошили стальную обшивку. Командир группы отдал приказ стрелять по корме браконьерского судна, чтобы повредить энергетическую установку. Дали залп, но браконьеры каким-то чудом уклонились. Пули попортили правый борт, рубку, но это никак не сказалось на скорости и маневренности противника. По рации пришел приказ прекратить преследование, так как судно уже вышло в территориальные воды Японии. Якобы командование уже связалось с береговой охраной Японии и те сами разберутся с браконьерами.
– Как же, разберутся, – хмыкнул Данила и отобрал рацию у командира группы. – Повторите, вас не слышно. Повторяю, не слышно!
Отключив приемник, он приказал командиру бить на поражение: «Всю ответственность беру на себя».
Чувствуя себя в полной безопасности, браконьеры обстреляли их на прощание из пулемета. На «Грозном» полетела навигационная РЛС. Одному из матросов пробило плечо. Данилу и самого зацепило осколками.
– Ну все, суки, доигрались, – процедил он сквозь зубы и грозно посмотрел на бледного командира. – Топи их!
Вопросов больше не было. Пограничный катер дал залп из артиллерийской установки. Снаряд попал в боезапас, отчего корабль браконьеров буквально разорвало пополам. В считаные секунды остатки судна, объятые огнем, затонули. Спастись никому не удалось. Из экипажа пограничного катера никто серьезно не пострадал, однако само судно нуждалось в серьезном ремонте.
В порту их встречала целая делегация из управления. Начальник так орал, что половина личного состава едва не оглохла, а вторая часть находилась в предобморочном состоянии. Когда после обеда Данила явился в управление для «прилюдной порки», его ждал сюрприз. Оказалось, до этого по телевидению выступал президент, который во всеуслышание заявил в ответ на ноту протеста со стороны японского правительства, что пограничники действовали правильно и так будет со всеми, кто проявит агрессию по отношению к гражданам Российской Федерации. Поэтому удивленный не меньше его начальник управления зачитал приказ о присвоении Даниле Андреевичу Ветрову внеочередного воинского звания и о его переводе в пограничное управление ФСБ России по Хабаровскому краю на должность начальника одной из комендатур. А он-то думал, что так и умрет капитаном… Но начальству, как говорится, виднее. Оно и перед руководством страны отличилось, и от строптивого героя избавилось.
Впрочем, герою было все равно. Наскоро собравшись и простившись с родными могилами, майор Ветров отправился в почетную ссылку. На новом месте ему выделили дом в селе. Пара дней ушла на то, чтобы ознакомиться с обстановкой и принять дела у своего нового заместителя. С самим комендантом, майором Пилипенко, на чье место был назначен Ветров, приключилась темная история. Он пошел поохотиться – и исчез. Ни тела, ни даже следов коменданта обнаружить не удалось, несмотря на то, что силами местного погранотряда был прочесан весь район предполагаемого места охоты…
Не прошло и недели, как Ветров приступил к своим обязанностям, а руководство решило провести проверку боеготовности личного состава, состояния воинской дисциплины и правопорядка в подразделениях, обустроенности городков пограничных застав и состояния режима государственной границы. Готовясь к предстоящей инспекции, Ветров объезжал заставы, проверял отчеты. К вечеру он возвращался домой и буквально валился на кровать от усталости. Очень не хотелось засыпаться на первой проверке.
…Стряхнув с себя тяжелые мысли, Ветров умылся и вышел во двор полюбоваться восходом солнца. Яркий шар солнца парил над верхушками деревьев. Данила зажмурился и прикрыл глаза рукой, вдыхая смолистый запах леса. Потом сладко потянулся, разминая суставы, и приступил к зарядке. Сделал несколько упражнений из карате, затем из айкидо – отработку перемещений и базовых форм движения тела «кихон доса»; плавно перешел к различным техникам единоборств, а после – к бревну, подвешенному у сарая на толстой цепи: на нем он отрабатывал удары. В какой-то момент его мысли улетели так далеко, что когда он очнулся, то обнаружил, что разбил руки до крови. Потеря самоконтроля – это очень плохо. Раздосадованный, он сунул руки в бочку с водой, что стояла возле сарая, и услышал, как к дому подъехала машина. Двигатель снизил обороты, а затем смолк. Хлопнула дверца. Обернувшись, Ветров увидел знакомый «УАЗ» с военными номерами и прапорщика Олега Семенова, своего водителя.
– Здравия желаю, товарищ майор, – вяло козырнул Олег.
– Здорово! Сейчас оденусь и поедем, – бросил ему Данила и вошел в дом.
Там он быстро надел форму, застегнул ремень, проверил оружие, нахлобучил фуражку, захватил планшет и ежедневник. Ключи от дома висели в прихожей на гвоздике. Закрыв дверь, майор сунул их в карман и вышел за калитку. «УАЗ» стоял «под парами».
– В комендатуру? – поинтересовался Олег, разминая в пальцах сигарету.
– Нет, к Лапину на заставу, – сердито ответил Ветров. – И выкинь сигарету. Закуришь в моем присутствии – на «губу» отправлю.
Олег тяжело вздохнул, выкинул сигарету и стал разворачиваться.
Новый современный гостиничный комплекс со знакомым каждому русскому названием «Путин» располагался в одном из живописнейших мест туристической части города – парке Хэйлунцзян. По набережной Хэйхэ, вымощенной разноцветной плиткой, среди изящных фонарей и красивых лавочек прогуливались туристы; тут же сновали «помогайки», предлагая на ломаном русском свои услуги, так как большинство туристов были из России. На противоположном берегу Амура, окутанный туманной дымкой, виднелся Благовещенск, который старался ни в чем не уступать китайскому собрату. Там тоже пытались строить небоскребы, украшали набережную и здания иллюминацией.
Многие из россиян останавливались и фотографировались у поющего фонтана или на фоне Амура, а нагулявшись, отправлялись в гостиницу. На верхнем этаже гостиничного комплекса располагался ресторан «Красный феникс», где, кроме обычных курицы, говядины и свинины, можно было заказать змей, улиток, насекомых, червяков, утиные языки и потроха. Почти все готовилось на пару или быстро обжаривалось во фритюре, чтобы сохранить вкус свежих продуктов. Ну и, конечно, обилие специй: имбирь, зеленый лук, сахар, соль, соевый соус, рисовое вино, крахмал и масло плюс большое количество чеснока.
Были здесь и совсем уж экзотические блюда, вроде «Битвы тигра с драконом», которое готовилось из мяса кошки и кобры. В меню не значились запрещенные законом блюда для отъявленных гурманов, от которых цивилизованных людей бросало в дрожь, но и их можно было заказать по договоренности.
О наркотиках и малолетних проститутках и говорить нечего. И все эти «милые» шалости сходили владельцу «Красного феникса» Ли Хай Су с рук лишь потому, что он работал на господина Ван Цзянь Чжэня – отца местной преступной группировки «Две головы дракона», которая имела своих людей и в милиции, и во властных структурах. Группировка была разделена на две части. Одну часть, контролировавшую бизнес в Хэйхэ, возглавлял сам Ван Цзянь Чжэнь, а вторую, в Благовещенске, – его младший брат Ван Цзянь Бо. «Красный феникс» стал постоянным местом деловых встреч руководителей «триады», и поэтому не стоило удивляться тому, что рядом с гостиничным комплексом и днем и ночью тусовались атлетически сложенные молодые парни с цветными татуировками на руках. Центральным персонажем тату неизменно был черный дракон в окружении человеческих черепов.
Встречи руководителей «триады» проходили в VIP-зале, закрытом для простых смертных. На этот раз встреча была особенной, так как в ресторан приехал сам Линь Яо – владелец корпорации «Куньлунь», группы акционерных предприятий международного сотрудничества, утвержденных министерством внешнеэкономических связей и внешней торговли КНР. Трудно было найти сферу деятельности, в которую корпорация не запустила бы свои щупальца. Ко всему прочему, Линь Яо являлся депутатом Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП). Именно он, используя свою власть и связи, прикрывал мафиозную группировку и направлял ее действия в нужное русло. Братья Ван отлично понимали, что без его поддержки им долго не протянуть, так как китайское руководство начало активное наступление на «триады». Не помогало даже прикрытие с помощью законно функционирующих фирм. Все труднее становилось отмывать сверхприбыли в Китае через подпольные меняльные лавки, а потому приходилось перетаскивать свой бизнес в Россию. Китайское землячество в Благовещенске росло день ото дня. Весь бизнес там находился под контролем «триады». Линь Яо активно помогал этому и получал немалую выгоду, покупая у братьев Ван по бросовым ценам лес и другие природные ресурсы.
Ли, улыбаясь во весь рот, провел гостей в зал, куда услужливый официант принес на чайной доске заварник и ча-хай и стал разливать чай в высокие чашки. Заполненную высокую чашку он тут же накрывал другой, широкой чашкой, переворачивал и передавал участникам чаепития.
Линь Яо взял со стола о-сибори – влажную махровую салфетку, вытер полное широкое лицо, как бы отстраняясь от всех забот и хлопот, дабы полностью насладиться трапезой. Затем, приподняв высокую чашку, поднес ее к носу и медленно вдохнул неповторимый аромат.
Некоторое время сидели молча и пили чай. Высокий худощавый Ван Цзянь Чжэнь сохранял абсолютное спокойствие и, казалось, получал истинное наслаждение от чаепития. Его брат Цзянь Бо напоминал медведя, которого силой усадили за стол. Все эти церемонии были ему не по нутру. Сила распирала его изнутри. Могучие мышцы то напрягались, то расслаблялись. Он пил чай, но предпочел бы употребить маотай или, на худой конец, шаосинское рисовое вино.
Молчание нарушил хозяин ресторана.
– Повар приготовил сегодня для вас нечто особенное. Вы не уйдете разочарованными или голодными.
– Никто в этом не сомневается, Ли, – спокойно ответил старший из братьев Ван.
– Да, в этом сомнений нет, – согласно кивнул Линь Яо. – Я сомневаюсь в другом – что мои заводы получат необходимое сырье в назначенный срок. Это меня действительно сильно беспокоит.
– Откуда у вас появились такие сомнения, депутат Линь? – уважительным тоном спросил Ван Цзянь Чжэнь, отставив от себя чашку с чаем. Добродушный вид и улыбчивость депутата могли обмануть кого угодно, но не его. Разговаривая с ним, следовало взвешивать каждое слово.
– Лао Ван, в бумагу огонь не завернешь, – хитро прищурился Линь Яо. – До меня дошли слухи, что на границе возникли какие-то проблемы.
– Я решу все проблемы, – уверенно ответил Ван Цзянь Чжэнь и посмотрел на младшего брата. Тот согласно кивнул, поняв все без слов.
– И в чем же суть проблем? – невинно спросил Линь Яо. – Может, я смогу чем-то помочь?
Его улыбка стала шире.
– Нет, мы сами все сделаем, – покачал головой Цзянь Чжэнь, не желая показывать слабости, – начальник комендатуры русских оказался несговорчивым.
– Что, отказался взять деньги? – делано удивился депутат.
– Нет, попросил слишком много, – поджал губы Цзянь Чжэнь.
– И как вы решили проблему? – изобразил интерес Линь Яо, отстраняясь от стола и давая возможность официанту поставить перед ним тарелку тушеного мясом с ростками молодого бамбука.
– Ну, проблема решилась сама собой. Он просто исчез, – сурово ответил Цзянь Чжэнь.
– Да, русским следовало бы помнить, что чрезмерность навлекает беду, а умеренность призывает богатство, – вздохнул Линь Яо, протирая салфеткой палочки из слоновой кости. – Только на место пропавшего коменданта пришел новый, и с ним, похоже, будет сложнее, чем с предыдущим.
– Если есть деньги, можно и с богами договориться, – вспомнил Цзянь Бо старую китайскую пословицу, ловко орудуя палочками.
– Верно говоришь, Сяо Ван, только ты не знаешь этого человека, – ухмыльнулся депутат. – По своим каналам я получил досье на него. Он настоящий воин. Получил много наград. Не подчиняется приказам начальства. Сюда его перевели с другого участка границы. Люди, делавшие там бизнес, так и не смогли с ним договориться. В конце концов он расстрелял судно браконьеров, хотя начальство приказало отступить.
– Если с ним не удастся договориться, то он тоже исчезнет, – отрезал Цзянь Бо, которого раздражало, когда к его имени прибавляли приставку «сяо» – младший. Он считал себя равным брату.
– Сяо Ван, ты слишком горяч. Голову-то можно отрубить, да языкам не запретишь говорить, – назидательным тоном напомнил Линь Яо. – Действовать нужно тоньше. Есть много способов уговорить человека, не прибегая к насилию.
– У нас есть люди, которые этим займутся, – пообещал Цзянь Чжэнь, переходя с птицы на тушеного карпа в соевом соусе. – В организации имеются психологи для работы с представителями власти; есть женщины, способные соблазнить любого мужчину; он может оказаться любителем азартных игр или запретных удовольствий. У любого человека есть слабое место, нужно только его найти.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – засмеялся Линь Яо и с серьезным лицом добавил: – Только не затягивай. В долгой игре нет победителя. Из-за отсутствия сырья я каждый день теряю деньги.
– Сырье будет, – поспешил заверить его Цзянь Чжэнь.
– А как прошли переговоры с Кривым? – поинтересовался Линь Яо, ободренный этим заверением.
– В Поднебесной нет трудных дел; надо только, чтобы были люди с головой, – засмеялся Цзянь Бо. – Кривой принял наши условия. Он понимает, насколько мы сильны, и решил сотрудничать, а не воевать. Мы будем пользоваться услугами его пассажирско-перевозочной фирмы и использовать склады. Сумма аренды мизерная.
– Значит, склады наши, – задумчиво произнес Линь Яо, обдумывая услышанное, – это хорошая новость. Постепенно мы захватим весь Дальний Восток. И все богатства этой земли будут принадлежать мне.
– Нам, – поправил Цзянь Чжэнь и, перехватив недобрый взгляд депутата, поправился: – Китаю.
Линь Яо хитро прищурился, глядя на лидера «триады», и подумал, что парень высоко метит, да плохо кончит. Приближалось время, когда придется избавиться от балласта. Китайская экономика более не нуждалась в деньгах, полученных полукриминальным или криминальным путем. Инвестиции шли со всего мира, внешнеторговый оборот Китая рос как на дрожжах. Впереди маячила перспектива обогнать по товарообороту Америку. И, выходя на новый уровень, следовало обрубить все связи с криминалитетом. Братья должны решить его проблемы с поставками, создать мощное землячество на территории России, подмять под себя местную промышленность, – а потом исчезнуть.
Официант принес фарфоровые кувшины с расширенным горлом, заполненные подогретым шаосинским вином. Линь Яо правой рукой поднял свою крошечную нефритовую пиалу, придерживая ее донышко левой рукой, и с улыбкой произнес тост:
– Каждому небо дарует жизнь, каждому земля готовит смерть. Так пусть мы встретим свою смерть тогда, когда на карте останется только одно государство – Великий Китай, а мы будем богатыми, знатными и уважаемыми людьми, постигшими все великие истины.
Его тост бурно поддержали. Следующий тост предложил Цзянь Чжэнь:
– Большой лавке нужны маленькие лотки, большому кораблю – маленькие лодки. Наши предприятия малы по сравнению с «Куньлунь», но сотрудничество обоюдовыгодное. Пусть так и будет всегда.
– Хорошо сказал, – улыбнулся Линь Яо, кивнул и осушил свою пиалу.
– Как вы дальше планируете поступить с Кривым? – поинтересовался Линь Яо.
– Мы внедрили наших людей в его группировку и с их помощью возьмем его под контроль, – по-деловому ответил Цзянь Чжэнь.
– И какие же функции выполняют в группировке ваши люди? – прищурился Линь Яо, внимательно изучая лицо собеседника.
Цзянь Чжэнь выдержал его взгляд и бесстрастно ответил:
– Они выполняют роль наводчиков, сдают наших торговцев, которые отказываются мне платить или пытаются обмануть. Русские с ними расправляются, а остальные начинают платить мне еще больше, только бы получить защиту. Так мы не вызываем недовольства у простых людей, держим торговцев под контролем, а плохими остаются только русские. Это нам на руку. В нужный момент можно сыграть на этой ненависти к варварам.
– Понимаю, – улыбнулся депутат. Его лицо излучало благодушие. На губах блуждала легкая улыбка. Напомнив братьям Ван о сырье для заводов, он переключился на отвлеченные темы. Рассказал, как отдыхал недавно в Удалянчи, о местных минеральных источниках. По его словам, тамошние врачи творили чудеса.
Цзянь Чжэнь кивнул брату, и тот достал обшитую красным бархатом и украшенную золотыми драконами шкатулку.
– Это для вас, депутат Линь, подарок от нас с братом, – поклонившись, произнес Цзянь Бо.
– Зачем вы себя утруждали? – ухмыльнулся Линь Яо, глаза которого изучающе скользили по шкатулке. – Спасибо, но я не могу это принять.
– Пожалуйста, примите, это женьшень, для продления жизни, – настойчиво продолжал Цзянь Бо. Он знал, что отказ депутата – формальность, обусловленная традициями. И оказался прав.
– …Надо решить проблему на границе, – сухо сказал Цзянь Чжэнь брату, когда после ухода депутата они спускались на лифте.
На душе у него были нехорошие предчувствия. Взгляд депутата Линя напоминал ему взгляд сытого волка. Пока Линь позволял им жить, но придет время, и он сожрет их – вернее, позволит сожрать МГБ. Главное, чтобы это время не настало раньше, чем они смогут закрепиться в России.
– Да, брат, я все сделаю, – кивнул Цзянь Бо.
– Если будут проблемы, сразу сообщай мне, – предупредил Цзянь Чжэнь.
Они вышли в холл комплекса, и весь персонал, попадавшийся навстречу, кланялся и угодливо улыбался. Служитель стоянки подогнал к крыльцу их машины: черный «Хаммер», принадлежавший младшему брату, и белый «Роллс-Ройс Фантом» – старшему. Цзянь Чжэнь бросил служителю щедрые чаевые и задумчиво посмотрел на реку. За «рекой черного дракона» начиналась территория русских. Там было их будущее.
Лесовский был не в восторге, что его оторвали от дел и бросили, что называется, «на амбразуру», но приказы начальства не обсуждались. На Дальнем Востоке сложилась критическая ситуация с контрабандой леса, угрожавшая национальным интересам страны. Чиновники погрязли в коррупции, а сотрудники местного управления ФСБ действовали вяло и безынициативно. В довершение поступила информация, что в пограничной службе происходит утечка информации. Сразу же по приезде Лесовский стал готовить операцию по внедрению агента в банду, действовавшую на территории Хабаровского края. Кандидат уже был подготовлен до него, и майору осталось лишь побеседовать с агентом, уточнить кое-какие моменты плана, провести психологическую подготовку и приступить к выполнению.
Че – так звали китайца, подготовленного к внедрению, – попался на контрабанде наркотиков. Его подельников в перестрелке положили всех до единого, а парня забрали в управление, промыли мозги и убедили работать на ФСБ.
«УАЗ» прыгал по ухабам грунтовой дороги. Кабину хлестали еловые ветки, сквозь разрывы крон деревьев прорывались редкие солнечные лучи. Старая дорога лесорубов. Ей не пользовались уже довольно давно. Просека вела почти до самой границы, а потом резко обрывалась. У Лесовского было тревожно на душе. Нет, это не обычное волнение перед сложной операцией, а нечто другое. Может быть, предчувствие…
Они находились в нескольких десятках километров от границы, а внедряемый агент трясся как осиновый лист. Было от чего разволноваться. Лесовский скосил глаза вбок – Че сидел рядом на заднем сиденье. Бегающий взгляд и капли пота, стекающие по лицу, делали его похожим на приговоренного, стоявшего перед расстрельной командой. Во взгляде китайца был настоящий ужас. Парень боялся, и это естественно, ведь ему предстояло внедриться в группировку, которую возглавляли братья Ван, славившиеся своей жестокостью. Предыдущих агентов, о которых доложили майору, после провала собирали потом по кусочкам. Лесовский сверился с картой и подумал, что Че придется еще два километра отмахать пехом, через непролазную тайгу и болото. Зато он практически без риска пересечет границу. Пограничников об операции не предупреждали, и, если что, можно запросто схлопотать пулю. Однако иначе нельзя – среди погранцов завелся оборотень.
– Скоро будем на месте, – весело сообщил капитан Мещеряков, сидевший впереди рядом с водителем.
Лесовскому он напоминал задиристого мальчишку. Рыжие вихры, веснушки и открытая улыбка – салага, что тут еще скажешь, и тем не менее подающий надежды. По-настоящему опытных сотрудников, равных ему, в местном управлении не было. Кивнув, майор посмотрел на Че.
Китаец совсем сник. Зубы стиснуты, пальцы сведены в замок. Вся его поза говорила о страшном напряжении. Чтобы как-то разрядить ситуацию, Лесовский дружески похлопал парня по плечу и сказал на китайском:
– Ну что, Че, теперь у тебя начинается новая жизнь. Тебе больше не надо быть преступником, зарабатывать на кусок хлеба, продавая наркотики. У тебя будет все – и деньги, и уважение.
– Да, конечно, – кивнул китаец, не поднимая глаз.
– Подумай, Че, ты помогаешь не только нам, но и своей стране, – продолжал Лесовский вкрадчиво, понизив голос. – Россия и Китай ведь не враги. Мы союзники. А братья Ван – бандиты. Если ты поможешь разобраться с ними, то в первую очередь поможешь своей стране. Мы же не заставляем тебя предать свой народ, украсть какую-то секретную информацию или кого-нибудь убить. Это наша помощь союзному государству, твоему народу. Если ты все сделаешь, то станешь настоящим героем и для нас, и для своих соотечественников, которые смогут дышать свободнее.
– Да, конечно, – бесцветным голосом повторил Че, глядя в окно.
– Сам понимаешь, что задание опасное, но не все так страшно, как кажется на первый взгляд, – заверил его Лесовский, а сам подумал, что толкает парня на верную смерть.
– Я помню инструкции, – сглотнув подступивший к горлу комок, произнес Че.
– Главное – перейти через границу, – кивнул Лесовский. – Маршрут ты помнишь. Когда доберешься до Хэйхэ, сразу отправляйся в гостиницу «Путин». Там тебя встретит наш связной и передаст инструкции. Если попадешься на границе, то скажешь, что собирал женьшень.
– Да, я понял, – отозвался Че, и Лесовский отметил, что парень немного успокоился. Казалось, что он наконец-то принял какое-то решение и волнение сменилось уверенностью. Вот только знать бы какой… О провале не хотелось и думать, ведь на подготовку нового агента уйдет уйма времени, а начальству нужны результаты, и немедленно.
– Саша, останови, надо зайти в кустики, пока к границе не подъехали, а то потом будет не до этого, – приказал Мещеряков водителю.
– Давай, только недолго, – буркнул Лесовский и, глянув на Че, поинтересовался: – Выйти не хочешь?
– Нет, – коротко ответил китаец.
Когда Мещеряков вернулся, Лесовский сказал, что тоже, пожалуй, сходит, и глазами указал капитану на агента: мол, остаешься за старшего.
Выбравшись из «УАЗа», Лесовский захлопнул дверь, отвернулся к лесу и стал расстегивать ширинку. Солнце ласково припекало, в лесу пели птицы, а воздух пах еловой смолой – не день, а сказка. Однако насладиться всеми прелестями таежного лета ему не дали. Стоило майору отвернуться, как Че напал на капитана. Повернувшийся на шум водитель получил пинок в лицо и мгновенно отключился.
– Черт, – вырвалось у Лесовского, когда он увидел, как китаец душит Мещерякова ремешком бинокля. Отбиваясь, капитан выхватил пистолет, но китаец перехватил руку с оружием.
– Не дури, Че, – закричал Лесовский, выхватывая свой пистолет из кобуры.
Грохнул выстрел. Пуля, пробившая стекло, пролетела у майора мимо виска, слегка опалив волосы. Лесовский отшатнулся, вскинул оружие, но в этот момент китаец бросил капитана и, распахнув дверцу со своей стороны, нырнул в густой подлесок.
– Вот сука, – прохрипел Мещеряков, откинувшись на сиденье и растирая горло.
– Я его возьму, доложи в штаб, – коротко бросил Лесовский и вломился в подлесок следом за китайцем.
Че забрал пистолет капитана и теперь в любой момент мог пустить его в ход. Майор слышал, как в тридцати метрах впереди трещат ветки, но разглядеть ничего не мог. Однако нетрудно было понять, что китаец шел в сторону границы.
И как такое могло случиться?! Видать, у парня совсем крыша поехала. Или страх перед главарями «триады» был настолько велик, что Че решил выбрать смерть от рук русских, чем разоблачение. Хотя он мог сначала перебраться через границу, а потом сбежать, ломал голову Лесовский, осторожно пробираясь вперед. Нет, все-таки Че сдвинулся. Чего-чего, а этого майор никак не ожидал. Парень стойко держался на допросах, показал себя молодцом, потом с ним работали, склонили к сотрудничеству. Он согласился – и теперь выкинул такой фортель…
Прислонившись к могучему стволу сосны, Лесовский крикнул:
– Че, успокойся, давай поговорим! Пока никто не пострадал, дело можно уладить!
В ответ прозвучал одиночный выстрел. Пуля сорвала кору с дерева по соседству, и Лесовский мрачно заключил: «Это значит «нет». Тогда будем разговаривать по-другому…» Он резко ушел вправо и стал обходить китайца. Внезапно треск ветвей прекратился – Че затих. Лесовский сделал несколько шагов и прижался к стволу дерева. Куда же он делся, сволочь?
Внезапно справа, метрах в пятидесяти, майор уловил какое-то движение в просвете между ветвями. Стараясь не шуметь, он двинулся следом, пригибаясь и осторожно раздвигая еловые лапы. На пути попались обломанные ветки. В одном месте у камня мох был придавлен подошвой кроссовки. Следовательно, он на верном пути. Примятая трава, порванная паутина – все указывало направление движения беглеца.
В кармане завибрировал сотовый. Лесовский вздрогнул, судорожно сунул руку в карман и отключил его, не взглянув на экран. В этот момент ему было не до разговоров. Китаец находился где-то рядом с табельным оружием капитана. Опасность – реальнее не придумаешь. Следовало решить, что делать дальше. Догонять Че не имело смысла: тот сразу заметит преследование и начнет стрельбу. Если держаться на расстоянии, то в какой-то момент китаец устанет и остановится отдохнуть. Вот тогда майор его и настигнет.
Впереди послышался шум текущей воды, и в воздухе запахло влагой. Река или ручей. Лесовский сделал еще несколько шагов и понял, что китаец сзади. Шестое чувство не раз спасало жизнь майору. Развернувшись, он прыгнул спиной на кусты, одновременно нажав на спусковой крючок. Стрелял навскидку, даже не целясь, больше для острастки. Че тоже выстрелил в него. Лесовский, падая, видел лицо китайца, искаженное ненавистью и страхом, как в замедленном кино. Его пистолет. Вспышка. Облачко пороховых газов. На бедре китайца образовалась кровавая дыра. Из раны немедленно брызнула кровь. Убойная сила отбросила тело противника к стволу. Он все-таки попал, а Че промазал. Пуля китайца ушла выше – туда, где секунду назад была голова Лесовского. Лицо несостоявшегося агента исказила гримаса боли. Лесовский прицелился в Че, сделал шаг назад и… кубарем покатился вниз. Ветки немилосердно стегали по лицу, разрывали одежду и кожу, пока он наконец не рухнул в обжигающе холодную воду быстрой речушки. Моментально течение подхватило майора и потащило дальше вниз. Он стал барахтаться, пытаясь ухватиться за скользкие камни, ноги бессильно цеплялись за каменистое дно. Хлебнув воды, Лесовский ударился о громадный валун и потерял сознание.
Получив звонкую пощечину, майор Пилипенко с трудом открыл глаза и вновь увидел ненавистные лица палачей. Крепко сбитые китайцы, утюжившие его несколько часов подряд, выглядели еще злее, чем раньше. Лица их блестели от пота. На белых рубашках появились темные пятна. Избитый, закованный в наручники майор сидел в одних трусах на табуретке. Кровь из разбитого рта стекала на его объемистый живот.
Ад для Пилипенко начался, когда после обильных возлияний Дмитрий Иванович решил поохотиться в тайге с друзьями. В какой-то момент он потерял остальных членов группы и заблудился в лесу. С трудом майор вспоминал, как бродил пьяный, орал до одури, а потом упал в овраг и отключился. Очнулся он уже в маленькой камере на полу в одних трусах. Потом за ним пришли и потащили на допрос. Китайцев интересовал новый интегрированный комплекс охранных систем, схема расстановки видеокамер и датчиков и что-то еще. Майор пытался объяснить, что с техникой у него нелады, что он пропустил мимо ушей все лекции о новой системе и понятия не имеет, где что находится, но китайцы ему не верили и продолжали бить.
– Господин Пилипенко, у вас нет выхода, – заговорил по-русски тонким звенящим голосом высокий худощавый старик в круглых очках. – Если вы не станете с нами сотрудничать, то будете казнены. Вы достойно держались все это время, но, может быть, хватит геройства?
– Какое там геройство, я ничего не знаю!!! – заорал в ответ Пилипенко, потеряв самообладание. – Приехали какие-то люди в гражданском, установили эту хрень, потом всех собирали в зал и читали лекции… Но я не запоминал, на кой мне?!
– Это смешно, – сухо захохотал старик в очках. – Вы хотите сказать, что не знаете карты укреплений своего участка границы?.. Вы все знаете! Вы умрете здесь, если не скажете. – Он встал, подошел к майору и, наклонившись над ним, прошептал: – Вы даже не представляете, какие бывают пытки. Все, что было до этого, – только разминка.
От слов старика Пилипенко задрожал всем телом и взмолился:
– Господи, ну почему я не прочитал эту дурацкую инструкцию!..
Старик позвал подручных, и те стали приближаться к майору, поигрывая бамбуковыми палками.
– Я ничего не знаю, мать вашу, сволочи косоглазые! – заорал Пилипенко, встретившись взглядом со стариком.
Капитан Лапин, начальник заставы «Каменка», со всей страстью и энтузиазмом, на которые был способен, рассказывал начальнику о новой системе охраны, которую установили на его участке границы. За пультом оператора сидела молоденькая чернявая девушка-прапорщик, и Ветров решил полюбоваться ее стройными ножками и делать вид, что слушает начальника заставы. Капитан ничего не замечал и продолжал увлеченно рассказывать:
– Система поставляется с подробной трехмерной моделью объекта, которая имеет картографическую привязку. На 3D-модели объекта указаны места расположения видеокамер и датчиков и отображается их состояние. Видите картинку?
Он указал на экран компьютера, где было выведено изображение заставы.
– Мы находимся вот здесь. В этом здании, в моем кабинете. Реализована возможность управления датчиками и камерами, постановка объектов на охрану простым набором определенного кода, их снятие с охраны, получение текущей видеоинформации в реальном времени, ведение журнала событий, архивирование данных. Потом, после происшествия, можно пролистать журнал событий назад и узнать, что́ в тот момент творилось в интересующем нас секторе. Это очень удобно. Вот видите, вся застава защищена периметральной системой наблюдения; это камеры, и еще имеется трехуровневая система защиты – датчики на окнах, объемные датчики в помещениях, система контроля и управления доступом с помощью электронных карт. Система позволяет контролировать на мониторе из моего кабинета всю обстановку – ситуацию на прилегающих территориях, внутри помещений, просмотр видео с любой из наружных и внутренних видеокамер в помещениях – и получать любую информацию об установленном здесь оборудовании.
– Очень интересно, продолжай, – кивнул Ветров и подмигнул девушке. Та улыбнулась в ответ, а затем сосредоточилась на мониторе, так как Лапин попросил вывести на экран участок границы с системой охраны.
– При срабатывании инфракрасных датчиков, установленных на границе, тепловизоры фиксируют нарушителя, сопровождают его, и система выдает дежурной смене всю необходимую для его задержания информацию: время и точное место нарушения границы, изображение нарушителя и маршрут его передвижения. Система не только обнаруживает нарушителя, но и на основе анализа общей ситуации прогнозирует модель его поведения и сама рассчитывает и предлагает варианты по его наиболее эффективному задержанию. Она поддерживает несколько программ оперативно-служебной деятельности. Перечень этих программ может моментально изменяться по желанию оператора. Весь личный состав заставы также находится под контролем системы. Видеокамеры снимают все происходящие на заставе события. Изъять эту информацию из архива невозможно без соответствующего уровня доступа. Категории пользователей системы имеют доступ только в пределах своей компетенции и в рамках предоставленных им полномочий. Так, коды сервера системы есть только у генерала – начальника управления. Вы можете просматривать информацию, но изменить ее не сумеете.
На экран внезапно выскочил подсвеченный красным прямоугольник с изображением участка границы. Один из секторов также выделился красным, а установленное на стене устройство запищало условленным сигналом.
– А это что значит? – поинтересовался Ветров, глядя на расширившиеся глаза капитана.
– 55, боевая тревога, нарушение, – прошептал Лапин и, опомнившись, заорал: – Тревожную группу на выезд!
Подчиненных из его кабинета как ветром сдуло.
– Капитан, а что за нарушитель, сколько их и куда движутся? Ты говорил, мы все это можем узнать, – спросил Ветров.
– Да-да, сейчас… Катя, покажи нам ситуацию в зоне нарушения, – попросил Лапин девушку за монитором, и та развернула картинку с границы на весь экран.
– И что это? – Ветров показал на экран, имея в виду ветку дерева, загородившую видеокамере обзор.
– Черт, Васильков, я же приказал ветки попилить, – схватился за голову начальник заставы, потом покосился на майора и пояснил: – Наверное, дерево упало или ветка обломилась. Я до этого проверял, все было чисто. На всех камерах свободный обзор.
– Ясно, – кивнул Ветров. – А что датчики показывают?
– Мечущийся объект, – бодро доложила прапорщик.
– Зверь какой-нибудь, – предположил Лапин, – нарушитель не стал бы метаться у границы.
– А может, он сомневается, переходить ему или нет, – пошутил Ветров и приказал девушке: – Листни-ка журнал событий системы видеонаблюдения. Что там было до этого?
Она послушно нашла нужную запись и вывела ее на экран. Было видно, что какая-то большая темная масса пронеслась по направлению к системе из леса, однако понять, что это, даже на покадровом просмотре было нельзя.
– На медведя не похоже, – с сомнением в голосе произнес капитан, – может быть, лось?
– Давай не будем гадать на кофейной гуще, а съездим на место и посмотрим, что к чему, – предложил Ветров, глядя в окно. Тревожная группа уже была готова к выезду. Собаки лаяли из кузова бортового «Урала». На площадку выкатил БТР.
– Давай, капитан, без лишнего шума, – предложил Данила начальнику заставы. Тот отдал распоряжение, чтобы вертолет в воздух не поднимали. Колонну возглавил Ветров на своем «УАЗе».
– Что там? – поинтересовался обеспокоенный водитель.
– НМО, – хмуро ответил майор, – неопознанный мечущийся объект.
В глазах Олега промелькнула тревога. Ему совсем не хотелось встречаться с НМО, тем более возглавлять колонну.
– Так, может, вам лучше на БТРе? – робко предложил он.
– Там сиденья жесткие, – криво улыбнулся Ветров в ответ. – Давай, рули.
Между тем небо быстро темнело, наливаясь свинцовыми грозовыми тучами. Вдали на горизонте сверкали молнии, предвещая неминуемый дождь.
Зона нарушения располагалась на самом глухом участке тайги. В одном месте дорогу перегородило упавшее дерево, и бойцам пришлось оттаскивать его в сторону. За двести метров до точки нарушения Ветров приказал заглушить двигатели и спешиться. Собак решили держать позади. Если это зверь, то кто-нибудь из них мог пострадать, а собак на границе берегли – на подготовку каждой уходили годы.
Знаками Ветров показал, чтобы двигались за ним. Бойцы взяли на изготовку автоматы. Зверь не зверь, а осторожность никогда не помешает. Вскоре до них стали доноситься какие-то жуткие всхлипы и хрипы. От этих звуков мороз продирал по коже.
– Медведь, – шепнул Лапин, кравшийся рядом с майором с пистолетом в руке. Ветров ничего не ответил. Потом послышалась какая-то возня в траве. Майор дал знак, чтобы бойцы окружили заросли, где кто-то копошился, затем громко крикнул:
– Эй, там, в кустах, выходите с поднятыми руками, или открываем огонь на поражение! Бежать некуда. Все оцеплено.
Ответом ему было конское ржание.
– Не медведь, – буркнул он капитану и полез в кусты. Лапин последовал за ним.
Остальные тоже полезли вперед. В кустах недалеко от «системы» лежала раненая лошадь. Пуля пробила ей шею. Вся трава вокруг была в крови.
– Что за черт, – выдохнул Лапин, опуская пистолет.
Лошадь последний раз дернулась, вытянулась и затихла.
– Откуда ее сюда занесло?
– Это лошадь местного лесника, – ответил Ветров, оглядываясь.
Он несколько раз заезжал на кордон, беседовал с егерем Иваном Проскуриным, познакомился с его семьей и отлично запомнил лошадь, на которой тот объезжал свои владения, – каурую кобылу по кличке Верба. Похоже, с Иваном что-то случилось. Может, натолкнулся в лесу на кого-то, мало ли лихих людей шатается по округе.
– А что она тут делает? – задумчиво пробормотал Лапин.
– Надо проверить кордон, – рявкнул Ветров, не дожидаясь, пока начальник заставы сделает выводы. – Вы, с собаками, сюда! Идем пешком. Всем быть начеку. Остальные остаются на месте и ждут сигнала.
– Да, и приберите тут все это безобразие, – добавил Лапин, чтобы показать свой авторитет. Майор покосился на него, но ничего не сказал.
Их небольшой отряд из восьми человек и четырех собак быстро преодолел напрямик два километра непролазной тайги и вышел к кордону. Бойцы укрылись в подлеске. Ветров и Лапин подобрались ближе. Майор прильнул к окулярам бинокля, несколько секунд изучал обстановку, затем передал бинокль начальнику заставы, бросив:
– Не нравится мне все это.
– Да вроде бы все спокойно, – пробормотал Лапин, разглядывая дом.
Действительно, ничего на первый взгляд подозрительного. На веревке перед домом сушилось мокрое белье. Под навесом стоял «Патриот» Проскурина. По двору бегали куры. На лавке под окном кошка, умываясь, терла лапами уши. Все как всегда. Однако Ветрова насторожил тот факт, что не было слышно детей Проскурина. Мальчик и девочка, близнецы лет по шесть, устроили настоящий цирк, когда он приезжал в прошлый раз. Уснуть в половине десятого они не могли. Возможно, смотрели телевизор, но Данила чувствовал, что что-то не так.
– Подберемся и посмотрим, что у них там происходит, – предложил он капитану. Тот рванулся, но Ветров его остановил: – Ты останешься здесь прикрывать меня и управлять личным составом, а я возьму Фролова. Сержант, пойдешь со мной!
– Есть, – ответил бритый крепыш в камуфляже и передернул затвор автомата.
– Все, пошли, ты справа, а я слева. И не высовывайся, – распорядился Ветров и быстро побежал через кустарник вдоль опушки леса.
Лапин вздохнул и посмотрел на небо. Начал накрапывать мелкий дождик. Раскат грома ударил совсем рядом и басовито прокатился по окрестностям. Запахло озоном.
Ветров неслышно проскользнул к стене дома и заглянул в окно. Дети егеря сидели на полу, обнявшись, с бледными, точно мел, лицами и плакали. Они буквально вжались в дальний угол гостиной между стеной и диваном. Мужчина в порванной и окровавленной рубашке прижал к стене жену егеря Наталью. Приставив пистолет ей к виску, он истошно орал на китайском, чтобы они все замолчали, но никто не понимал, что он говорит, поэтому и женщина, и дети продолжали рыдать в голос. Еще Ветров успел заметить, что у китайца прострелена нога. Тот остановил кровотечение, перетянув бедро ремнем. Вся штанина у него была пропитана кровью. Внезапно китаец стал поворачиваться. Данила едва успел нырнуть в последний момент под подоконник. Не теряя времени, он бросился вдоль дома к крыльцу. Свернув за угол, увидел Фролова, подкравшегося с другой стороны к входной двери. Парень осторожно взялся за ручку. Помешать ему майор уже никак не мог. Тут же деревянную дверь прошила пуля. Фролов рухнул на ступени, сраженный в грудь. Ухватив парня за руку, Ветров оттащил его в сторону – и вовремя. Следующая пуля легла аккуратно в то место, где только что лежал раненый. Уловив сбоку движение, майор резко повернулся. Его пистолет уперся в лоб высунувшемуся из-за угла Лапину.
– Я же приказал ждать! – прорычал он, облегченно выдохнув.
– Я услышал стрельбу, – принялся оправдываться капитан.
Из леса послышался собачий лай, и из кустов показались пограничники. Ветров махнул им, чтобы убрались с глаз долой, и те попрятались. Затем майор попытался прижать рану на груди Фролова. Тот кашлял. На губах показалась кровь. Пуля, скорее всего, пробила легкое и застряла где-то внутри. Лапин стал ему помогать, оторвал от рубашки рукав, свернул. Ветров быстро вытаскивал у раненого ремень из штанов. Оба вздрогнули, когда у них прямо над ухом во всю глотку заорал китаец. Он видел пограничников и от этого окончательно тронулся умом.
– Он сказал, что будет есть лапшу, если мы ему не помешаем, – перевел Лапин, нахмурившись. – Какая-то бессмыслица.
– Ты где китайскому учился? – поинтересовался у него Ветров, который прекрасно понял, что сказал китаец.
– На курсах, – буркнул Лапин, уловив скрытую иронию в голосе коменданта.
– Плохо, значит, учился, – подытожил Ветров, затягивая повязку на грудной клетке раненого ремнем. – На самом деле этот урод сказал, что убьет заложников, если мы попытаемся его схватить.
– Он слишком быстро говорил, – попытался оправдаться Лапин.
– Я войду внутрь и попытаюсь его обезвредить, а ты оставайся здесь, это приказ, – сурово произнес Ветров.
Мысленно он представлял, как врывается внутрь, китаец стреляет в него, а он успевает выстрелить в ответ. Все должно получиться. Судя по всему, китаец очень хорошо стреляет, и у него будет мало шансов выжить. Главное – успеть самому выстрелить. Плевать на жизнь. Это будет его искуплением. Из-за него погибли жена и ребенок. Настал момент отдавать долги.
– Я тоже пойду, – внезапно упрямо возразил Лапин.
– Ты не выполнишь приказ? – в упор глядя на капитана, прошептал Ветров. – Да я тебя в порошок сотру!
– В черту такие приказы, – смело ответил Лапин, покраснев, – входить одному – это самоубийство.
Кулаки Ветрова сами собой сжались. Он сначала думал двинуть в челюсть капитану и ворваться внутрь, а потом решил, что тот, пожалуй, прав. То, что задумал Данила, действительно смахивало на суицид. Самоубийство – выход для слабых. Кроме того, Ветров еще не нашел тех тварей, которые расправились с его семьей… Нет, ему нельзя умирать. Лапин смотрел на него широко открытыми глазами, ожидая решения. А парень-то оказался что надо. Такого можно брать с собой в разведку. Криво улыбнувшись, Ветров произнес:
– На этот раз, капитан, я тебя прощу, но попробуй еще раз не подчиниться приказу, пожалеешь. Я не шучу.
– Договорились, – кивнул Лапин. – Теперь нужен другой план.
– Видишь вон там солому? – показал Ветров на стог у торца здания. – Натаскаешь соломы к стене и подожжешь.
– Как? – изумился Лапин.
– Спичками, – терпеливо пояснил майор и, приподнявшись, махнул разведчикам, чтобы подбирались к нему. Лапин на этот раз не решился спорить и пополз за соломой. Он понял задумку майора.
Когда все собрались, Ветров махнул одному из солдат, чтобы поджигали дом. Лапин стоял рядом с оружием на изготовку. Дождь тем временем усиливался. Капли тяжелели, и уже вся трава на поляне перед домом заблестела, как посеребренная. Боец некоторое время возился со спичками, потом сухая солома вспыхнула, потянуло запахом гари. Несколько секунд, и из-за дома показались языки пламени, а все вокруг стало заволакивать дымом. Китаец внутри издал душераздирающий вопль и выстрелил в окно. Это послужило сигналом к началу атаки. Лапин выстрелил в замок, Ветров ногой распахнул дверь, и внутрь пустили собак. Вопль китайца превратился в визг. Отбиваясь от рычащих овчарок, он выстрелил в одну из них. И в этот момент Ветров и Лапин плечом к плечу вошли в дверь и одновременно выстрелили, уложив того на месте. Пуля Ветрова попала китайцу в лоб, начальник заставы угодил в сердце. Бойцы отозвали собак.
Ветров подошел к кричавшим детям, сгреб их в охапку и вынес из дома. Лапин помог выйти женщине. На улице уже организовали тушение пожара. Выстроившись в цепь, бойцы передавали ведра с водой к занявшейся стене. Усилившийся дождь окончательно подавил последние очаги возгорания, и все получили возможность вернуться в дом. Труп накрыли скатертью. Ветров вытер лицо и спросил у женщины:
– Где ваш муж?
– Я-я-я не знаю, – заикаясь, ответила Наталья, обессиленно опустилась на стул и закрыла лицо руками. Дети подбежали к ней и обняли, крепко прижавшись с боков.
Ветров посмотрел, как в дом заносят раненого Фролова, вздохнул и вышел на крыльцо. Там стоял Лапин и смотрел в сторону леса. Не оборачиваясь, он спросил:
– Думаешь, он там?
– Да, и, возможно, ранен, – ответил майор.
– Я сообщил о случившемся в штаб и вызвал своих парней. Фролова надо срочно везти в больницу, а еще… – Лапин запнулся и резко развернулся, выхватив пистолет. Ветров тоже потянулся было за оружием, но, разглядев людей, показавшихся из-за дома, положил руку на ствол капитана:
– Опусти оружие, все нормально.
– Нормально, – неуверенно повторил Лапин, косясь на майора. Его нервы были взвинчены до предела:
– А это кто?
– Грибник я, – вяло пошутил Лесовский. Грязная вода вперемешку с кровью стекала с его одежды. На пол-лица красовался синяк. С трудом удерживая на руках тело егеря, он прислонил его к стене, а затем опустил на лавку. Потом сел рядом сам.
– Он жив. Просто, падая, ударился головой и поранил руку.
– Эй, парни, помогите занести его внутрь, – крикнул Лапин бойцам, затем спросил у коменданта: – Вы знаете этого человека?
– Да, больше, чем хотелось, – хмуро подтвердил Ветров.
Лесовский вяло улыбнулся:
– И ты это говоришь после всего, что мы вместе пережили…
– Ага, давай отойдем, пошепчемся, – предложил Ветров и оттащил чекиста от лавки, давая бойцам Лапина перенести егеря в дом.
– Куда отойдем? – отмахнулся Лесовский. – Я еле на ногах стою.
– Вон туда, – Ветров указал под навес, – там нам никто не помешает обменяться впечатлениями.
Кряхтя, Лесовский поплелся за ним. Под навесом он опустился на поленницу. Ветров встал рядом и, оглядевшись, тихо спросил:
– Твоя работа?
– Что ты имеешь в виду? – делано удивился чекист.
– Я говорю про бешеного китайца, который всех нас чуть не перестрелял, – процедил сквозь зубы Ветров.
Лесовский посмотрел ему в глаза и примирительно сказал:
– Ладно, Данила, не кипятись. Этот китаец сорвал нам очень важную операцию. У него просто крыша поехала. Никто не ожидал такого поворота, ведь парень согласился работать на нас за немалые деньги.
– Интересно, почему там, где ты появляешься, начинают умирать люди? – покачал головой Ветров. – Ты словно чума какая-то.
– Кто бы говорил, – огрызнулся Лесовский. – А кто недавно целый корабль с людьми на дно отправил?
– Они не были людьми, – фыркнул Ветров и отвернулся. – Уроды стреляли по нам, я защищал своих. Потом они снова вернулись бы и куролесили в наших водах.
– Признайся, что просто мстил за свою жену и ребенка, – тихо произнес Лесовский. – Ты еще легко отделался. Я с шефом как раз находился на планерке, где присутствовал наш начальник управления. Тебя бы в два счета посадили, если бы не одно обстоятельство – корабль перевозил груз, который не должен был попасть в Японию.
– Какой груз? – поинтересовался Ветров.
– Это секретная информация, – отрезал чекист.
– Да иди ты куда подальше со своей секретностью! И не трогай моих родных! – рявкнул в ответ Ветров, стиснув зубы.
– Поверь, я очень тебе сочувствую, но то, что произошло с твоей семьей, – роковое стечение обстоятельств, – попытался убедить его Лесовский. – Ты отказался взять взятку, не шел с ними на контакт, и они решили тебя устранить. Просто исполнители оказались отморозками и закидали твой дом зажигательными бомбами.
– Если бы я взял взятку, то ничего этого не случилось бы… – простонал Ветров, закрывая лицо руками. – Твою мать, почему я не взял у них деньги?
– Вот именно, почему? – подхватил Лесовский. – Помнишь, какую тогда в Таджикистане ты разыграл партию? Сделал вид, что соглашаешься играть на их стороне, а потом обвел всех вокруг пальца. Почему ты здесь так не действовал? Вышел бы на меня, все рассказал бы…
– А ты слышал, что в стране сейчас идет борьба с коррупцией? – желчно спросил Ветров. – Решишь поиграть вот так, а тебя под белы ручки и в тюрьму. Скажут потом, что был оборотнем… Я решил, что это подстава. Начальство-то меня недолюбливает.
– Это верно, но не настолько же, – возразил Лесовский. – Да и любить-то тебя особо не за что. Мы вот по твоей информации два месяца готовили операцию, а ты пошел и взорвал консервный завод, уничтожив все улики.
– Так вы все знали? – изумился Ветров. – А я-то всегда считал, что воюю в одиночку.
– Знали, блин… да ты все завалил, – скривился Лесовский. – Знаешь, Данила, постарайся хотя бы здесь держать себя в рамках. Я за тебя поручился перед начальством, сказал, что ты сможешь взять ситуацию под контроль…
– Ты бы у меня сначала спросил, прежде чем поручаться, – тяжело вздохнул Ветров. – Я не просил перевода и повышения.
– Тут творятся дела почище, чем на том консервном заводе, – попытался объяснить Лесовский, – поэтому мне нужна твоя помощь. Нужен человек, которому можно полностью доверять. К китайцам практически невозможно внедрить агента. Остается играть в поддавки. Заставить их открыться. В данный момент мы не можем проводить операции на территории Китая, поэтому нужно выманить руководителей «триады» сюда.
– А я-то что должен делать? – спросил Ветров. – Как я их выманю?
– Очень просто – так же, как там, в Таджикистане, – улыбнулся чекист. – Сделаешь вид, что соглашаешься работать на них, а когда будет крупная партия товара, прикроешь лавочку, а мы тебе поможем. Братьям Ван придется выехать сюда, чтобы лично разобраться в ситуации. На них тоже давят определенные люди. Братья обязательно постараются показать, что не зря занимают свое место. А когда они приедут, мы их прихлопнем.
– А я, значит, буду играть роль живца, – возмутился Ветров. Такой расклад ему совершенно не нравился. Он отлично понимал, что произойдет, когда он задержит крупную партию товара, несмотря на договоренность. Его просто устранят.
– Почему же живца, – нахмурился Лесовский, – мы сделаем все, чтобы отвести от тебя подозрение. Скажем, неожиданная проверка. Что ты мог сделать? Неожиданный приказ из Москвы… Мы обязательно тебя прикроем, не переживай.
– А где вы до этого были? – зло буркнул Ветров.
– Давай встретимся и поговорим обо всем в спокойной обстановке, – предложил Лесовский, глядя на подъезжавшую колонну машин.