4. Орест Беспалов
– Но, может быть, теперь, когда ваша фантазия, так сказать, удовлетворена, проговорил Люсли, – вы согласитесь перепродать этот молитвенник?
Орест покачал головою и, подняв палец, помотал им в воздухе.
– Никогда!
– Почему же это?
– Это – наша государственная тайна…
– Ваша? Значит, не вы один знаете ее, а и еще кто-то?
– Почему вы так думаете?
– Да потому что вы иначе бы сказали не «наша», а «моя…»
Орест нахмурил брови и строго произнес:
– Во-первых, я должен вам, досточтимый джентльмен, заметить, что Орест Беспалов имеет обыкновение говорить про себя часто во множественном числе, хотя и признает, что он – единственный в мире, что и доказано несомненными данными, а во-вторых, в данном случае вы совершенно правы: это государственная тайна не моя, а другого лица… И тут еще есть третье лицо… Замечаете мое красноречие?..
Люсли подумал и вдруг предложил Оресту:
– Не хотите ли пойти позавтракать?
– Вы хотите угостить меня или хотите, чтобы я угостил вас? – спросил Орест.
– Нет, отчего же?.. Я с удовольствием поставлю вам бутылку вина.
– Не пью! – пожал плечами Орест.
– Не пьете, вы?
– Ну да. Вина не пью!..
– А что же?
– Только водку! Всем другим пренебрегаю: кислятина!
– Отлично. Я угощу вас водкой.
– Покорно благодарю, с удовольствием! Сейчас видно, что вы – человек воспитанный, а с таким я всегда охотно вступаю в общение. Это ваша колесница? – показал Орест на карету Люсли.
– Моя, – ответил тот, – не угодно ли вам сесть?…
– С восхищением!.. – И Орест ловко вскочил по подножке в экипаж с таким видом, словно кататься в каретах для него было дело привычное.
Люсли, одетый франтом, сообразил, что ему неудобно будет показаться в хорошем ресторане вместе с таким по виду невзрачным товарищем, каков был этот Орест Беспалов, и велел кучеру своей кареты остановиться у трактира средней руки, где, по правде сказать, редко останавливались кареты.
Зато их и встретили с поклонами и провели не в общий зал, а в отдельную комнату, предназначенную для почетных посетителей.
– Так что же заказать? – обратился Люсли к Беспалову.
– Вина и фруктов! – сказал тот.
– Но ведь вы вина не пьете?!
– О святая простота! – улыбнулся Орест.
– Под вином подразумевается водка, а под фруктами – огурцы!
– Значит, водки и закуски?
– Вот именно.
Люсли распорядился.
Видно, он был очень заинтересован молитвенником, купленным Беспаловым на аукционе, что не погнушался познакомиться с этим не только по облику подозрительным субъектом, но и по разговору тоже, но и отправился с ним вместе в трактир…
Не могло быть сомнения, что Беспалов купил молитвенник не для себя, – откуда ему было взять тысячу восемьсот двадцать пять рублей? Но странным казалось, что кто-то мог ему доверить такую сумму?
Все это Люсли надеялся выяснить.
Поэтому, когда принесли водку и закуску, он сначала дал Оресту выпить хорошенько, а после этого принялся его расспрашивать.
Сам-то он знал, почему можно было дать такие большие деньги за молитвенник, и его интересовало, известно ли это самое Беспалову или тому, кто ему дал это поручение?
– Итак, вы купили молитвенник на том основании, что это – ваша государственная тайна? – начал Люсли, когда Орест опрокинул три рюмки водки, причем первую закусил кусочком черного хлеба с солью, а после второй и третьей только понюхал корочку.
– Да-с, это – тайна, так сказать, впрочем, не такая уж и сокровенная, – заявил Беспалов, заметно подобрев после выпитой водки.
– В чем же тут дело? – подзадорил его Люсли.
– А дело тут в том, что оный молитвенник составляет до некоторой степени семейную реликвию…
– Вашу?
– Нет, не мою, но лица, мною покровительствуемого…
– Вы кого-нибудь покровительствуете?
– То есть, положим, это выражение не совсем подходящее, потому что правильнее мы с ним просто в отличных, даже дружеских отношениях…
– Как же его зовут?
– Его полное имя – Александр Николаевич Николаев, а в аристократическом обществе его зовут сокращенно – Саша Николаич…
– И молитвенник составляет его фамильную реликвию?
Этот допрос, похоже, ничуть не смущал Беспалова, и потому он, не задумываясь, ответил:
– Совершенно верно. Этот молитвенник когда-то принадлежал аббату Жоржелю, ставшему впоследствии…
– …Кардиналом Аджиери, – подсказал Люсли.
– Вот-вот, кардиналом Аджиери. Оно самое.
– Так какое же отношение имеет кардинал Аджиери к господину Николаеву?
– А он не более, не менее как отец этого господина Николаева.
– Так Николаевич – сын кардинала?!
– Да, и одной русской графини, то есть, вернее, одной бывшей графини, а теперь просто госпожи Дюплон…
– Это что-то очень сложное…
– Да-с, история очень длинная и непростая; это смело можно сказать, не медведь в трубку начхал… Романея… цельная романея…
– Как вы сказали?
– Я говорю, романея, то есть романтическое происшествие, и если вы – писатель или хотя бы желаете стать таковым, вы можете заимствовать готовый сюжет…
– Расскажите, пожалуйста…
Орест Беспалов покачал головой.
– Если все рассказывать, то в этом графинчике водки не хватит…
– Вы не беспокойтесь, я велю подать еще, – сказал Люсли, после чего налил и себе рюмку водки и выпил ее приемом человека, тоже умеющего обращаться с этим напитком.
– Тогда извольте, – согласился Орест. – Надобно вам сказать, что я жил в так называемой своей семье, которая состояла из четырех душ: меня, то есть Ореста Беспалова, моего брата, слепого Виталия, молодой девицы, воспитанницы, или приемной дочери Марии и нашего отца, титулярного советника в отставке Власа Семеновича Беспалова. Сей почтенный гражданин земли русской разгуливал по дому с трубкой в халате. Слепой Виталий сидел в углу и мечтал о том, сколько миллиардов ему нужно для исполнения своих мечтаний. Девица Мария, отличавшаяся необыкновенной красотой, брала работу – шитье от разных лиц аристократического происхождения, и тем увеличивала наш скудный бюджет… Я по преимуществу ходил в трактир и играл там на бильярде…
– Да что ж вы про себя все рассказываете? Вы мне расскажите про Александра Николаева и про молитвенник…
– Дойдет дело и до этого всего. Вы только следите внимательно за нитью моего рассказа, а также и за тем, чтобы была водка в графинчике…