Глава 4
– Артём, сынок! – кричала мама, стоя в дверях своей квартиры. – Ты дома? А что это за запах? – задала она несколько вопросов подряд, но ответа так и не последовало.
Антонина Александровна прошла в кухню, но и там, сына не оказалось.
– Ар-т-ё-ё-м? – протянула мама, – ты где? Заглянув в комнату сына, она опять стала принюхиваться, что за запах? «Странно», – подумала про себя женщина. – «Вроде, Валя убирается с утра до вечера, а запах стоит, наверное, опять носки грязные где-то скинул?»
Антонина Александровна опять прошла в кухню и чуть не столкнулась в прихожей с сыном и каким-то парнем, который, явно, был старше её сына. Незнакомец в этот момент выходил из ванной комнаты. «Мылся, что ли?» – подумала она. Голова мужчины была мокрой и взъерошенной.
– Ой! – вскрикнула женщина, – ты меня напугал, почему ты не отвечал? Я тебя зову, а ты молчишь, может, что случилось? – уставилась женщина на сына, переводя взгляд на незнакомца. Парень мило улыбнулся и представился:
– Я Афанасий, приятель вашего любимого сына. Незнакомец схватил руку мамы и припал в поцелуе к ней.
– Ой, да что вы, не надо! – отдёрнула мама руку, спрятав машинально её за спину, – я просто не ожидала здесь увидеть ещё кого-то, – сказала кокетливо мама и захлопала ресницами. – Артёмушка, милый, а почему ты меня не предупредил, что у нас будут гости?
– Да я сам не знал, что у нас будут гости, – пробубнил Артём в ответ.
– Что? – переспросила мама.
– Да нет, ничего! Я говорю, что сам не знал. Просто Афанасий проездом, вот и решил заскочить ко мне, правда? – обратился Артём к парню и ударил того по спине так, что тот поперхнулся.
– Да-да, – подтвердил Афанасий и попятился назад, метнув на подростка суровый взгляд.
– А можно мне в туалет? – заскулил гость, переминаясь с ноги на ногу. – Что-то живот прихватило. Я, наверное, в поезде что-то съел, теперь вот живот болит, наверное, понос будет.
Мама отступила в сторону, пропуская гостя в туалет, глаза её смотрели на Артёма, а в них стояло такое непонимание, что она не выдержала и всё же задала ему вопрос, интересующий её в данный момент больше всего:
– Артём, что у тебя общего с этим парнем, я бы даже сказала, с мужчиной?
И тут из туалета раздались такие звуки, от которых им самим стало стыдно за гостя.
– Господи, – испугавшись, произнесла мама, – он, точно, отравился, не дай Бог у него дизентерия, только этого нам не хватало! – Артём, кто он такой?! Что ты молчишь?!
– Отстань, мам, я сам в шоке!
– Что значит, «в шоке»?! – завизжала женщина, – он надолго к нам?!
– Мам, отстань, я устал. Подросток отправился к себе в комнату и уже оттуда прокричал: – И это,… пожалуйста, скажи Вале, чтобы выкинула те вещи, что в ванной в пакете лежат, я ему дал свою одежду.
– О Боже, о чём ты говоришь? Какая одежда? – передёрнулась брезгливо мама.
– Сама ведь сказала, что это может дизентерия, так, я думаю, надо избавиться от одежды. Тут из туалета вышел Афанасий и прямым ходом отправился на кухню, не помыв рук, полез в кастрюлю, что стояла на плите. Мама стремглав перегородила дорогу и стала грудью у плиты.
– Афанасий, а вас не учили мыть руки после туалета? – претенциозно сказала женщина, щурясь на гостя.
– Может, и учили, уже не помню, это так давно было, – совсем спокойно произнёс Афанасий и, обойдя маму с другой стороны, плюхнулся на стул за кухонным столом.
– Афанасий! – завизжала женщина, – вон мыть руки! – губы её задрожали, а в глазах появился испуг.
– Понял, понял, мамаша, зачем так кричать. Он лениво поднялся со стула и направился в ванную.
– Какая я вам «мамаша?» Что вы себе позволяете?!
– Чего? – уставился на неё Афанасий, – ну, не папаша же?!
– Арт-ё-е-м! – заголосила снова мама и бросилась в комнату сына, – это что такое?! Кто это, вообще?!
– М-а-а-м! – зарычал Артём и накрыл голову подушкой, – отстань, потерпи немного, я же терплю!
– Я сейчас отцу позвоню, он и тебе и твоему Афанасию хвоста накрутит. Вернувшись в кухню, она увидела такую картину, от которой, у женщины волосы зашевелились на голове. У плиты стоял гость и ел прямо из кастрюли.
– Боже мой! – вскрикнула женщина, облокачиваясь о дверной косяк.
– Валя! – крикнула мама, подзывая женщину, что служила в семье.
Валя не отвечала, чем вывела хозяйку дома ещё больше из себя. – Валя, ты, где шляешься? – прибавила женщина децибелов, а в ответ опять тишина. – Я уволю эту мерзавку, – процедила сквозь зубы мама.
Валя прибежала, и застыла в дверях. Переминаясь с ноги на ногу, она смотрела на Афанасия как на пришельца.
– Валя! Где ты была? – взвизгнула Антонина Александровна. – Почему рагу на плите, а не в холодильнике?
– Так я в магазин ходила, – потупила Валя взгляд, – кинулась, а хлеба нет, – стала оправдываться женщина, – а рагу достала для вас. Я же знала, что вы сейчас придёте с работы, вот и подогрела, – пожала женщина плечами.
– Да тут ещё много, я же не съем всё, я так, просто попробовал, – спокойно отвечал Афанасий, подмигивая женщинам.
– А ну давай, иди отсель, – опомнилась Валентина и пошла буром на Афанасия.
– Но, но! Мамаша! Прочь руки, от святого Афанасия! – заголосил парень и кинулся в комнату наследника.
– О Боже! – вскрикнула мама и убежала в гостиную, судорожно набирая номер мужа.
– Ты чё, козлина?! Захотел снова на улицу, мне сказали, что ты воспитанный, а ты чё творишь? Сейчас придёт отец и нам обоим понадобиться ночлежка, хорошо, если не реанимация! Так что заткнись и сиди спокойно, бомжара, не выводи меня! Мне, если честно, уже всё по барабану, сам пойду к ментам, отец всё равно отмажет, с его деньгами – это раз плюнуть!
– Ну, это ты в пятницу самой бабуле скажешь, мне тоже всё равно, речь даже не за то, что вас посадят, а за то, что она тебя, и твоих дружков, может к себе призвать, на страшный суд.
– Чё, ты несёшь, дядя?! Думаешь, я не знаю, что нас кто-то разводит?! И если я подключу к этому отца, то он вас вычислит, не успеете и глазом моргнуть!
– Ну, глазом, допустим, мы успеем моргнуть, – спокойно парировал гость, – а вот вы, наверное, чего-то не догоняете. Не хотелось бы вас заживо закапывать, а мне поверь, это сделать, не составит ни малейшего труда.
– Не пугай, пуганые! – рявкнул Артём, – а там ещё посмотрим, кто кого?
– Посмотрим, посмотрим, – отвечал ехидно Афанасий, – а хочешь, могу предположить?
– Не надо, сам могу предположить, – огрызнулся подросток, метнув на гостя злобный взгляд.
– Слушай, а чем ты недоволен? – стал рассуждать фальшивый бомж, подтягивая спортивные штаны, которые сползали с него, так как вес Артёма в разы был больше Афанасия.
– Вот молодёжь пошла! «И чем их кормят, – подумал он, – что в семнадцать как бройлеры выглядят».
– Ну вот, вернёмся к разговору, – сказал он, подвернув на поясе штаны. – Женщина жила и не думала, что когда-то вот так, забавы ради, отморозки лишат её жизни. Ты думаешь, вы вправе были это делать? Нет, не в праве! Но вы идиоты, малолетние, решил иначе, и вот бабулька на том свете.
– Да ничего мы не решали. Да мы и убивать-то её не хотели, просто она меня опозорила перед девушкой, с которой я это… – замялся он, – ну короче мутил. Ну, вот я и не рассчитал силы. Ну, короче, мы в хлам были в тот вечер, шмали перекурили и спиртного выпили ведро. А тут она опять как назло. Я её окликнул, а она взяла и подошла.
– Ну и что было дальше?
– Больше не скажу ни слова, я не удивлюсь, если у тебя прослушка, так что больше можешь не спрашивать, сам догадаешься, ведь ты со старушкой на связи, вот пусть и расскажет тебе сама.
– Хорошо, сама – значит сама. Вообще некатегорично, – пожал гость плечами, делая безразличный вид. – Только учти, если ей что-то не понравится или вы её ослушаетесь хоть на йоту, то я готов вынести тебе и твоим друзьям неутешительный приговор.
– Не угрожай, за это тоже есть статья. Не забывай – мы ещё дети.
– Ну ни хрена себе, дети! Убивать научились? Научились! Трахаетесь самостоятельно? Самостоятельно! Значит взрослые! И спрос с вас будет по-взрослому.
– А кто она тебе, эта старуха? – поубавив пыл, спросил подросток.
– А это не важно, важно то, что она человек, и имела право жить.
– Слушай, Робин Гуд! А чего ты раньше на неё внимания не обращал, ведь этот человек вот уже два года жил в подъезде, где же ты был со своей справедливостью? Почему не помог старушке с жильём? Я, может, её избавил от этой жизни, она сама писала в записке, что довольна, встретилась с мужем и сыном. А что ты сделал? Только что угрожать малолеткам? А? Ну, ответь?
– Так, час дебатов закончен, слушай сюда, сейчас придёт твой отец, и ты сделаешь так, чтобы он обрадовался такому гостю, как я. А я обещаю не чудить. В твоих интересах сделать всё правильно, чтобы я не брал грех на душу. Придумай что угодно, чтобы бабулю не расстраивать, я, если честно, сам её побаиваюсь. Вольно! – вдруг вскрикнул Афанасий и наделил подростка хитрой улыбкой. Тот от неожиданности вздрогнул и показал непрошеному гостю средний палец.
Тут в комнату заглянула мама, а в глазах её стояли слёзы.
– Артёмушка, милый, у нас горе, сынок, – говорила мама, всхлипывая.
– Что? – соскочил парень с дивана, – что-то с отцом?!
– Папа попал в аварию, мне только что сообщили по телефону.
– Как он? Жив?
– Да, Артёмушка, папа в реанимации.
– Мам, прекрати звать меня Артёмушкой! Я тебе не маленький мальчик. Он перевёл взгляд на гостя и жёстко поставил того перед фактом:
– Если он умрёт, я тебя сам заживо закопаю, понял?
– Не гони, я к этому не имею никакого отношения, это уже не смешно.
– Ах, значит, до этого было смешно?
– Не придирайся, лучше езжай с матерью в больницу.
– Артёмушка?
– Мам! Я же сказал!!!
– Извини сынок, а что, Афанасий один останется у нас дома? Валя то уже шла.
– Нет, он поедет с нами, я ведь не конченый лох, чтобы оставлять его одного в такой затаренной квартире.
– Что затаренной? Не поняла?
– Ладно, мам, забей! – крикнул он ей на ходу, натягивая джинсы.
– Артём, кого забей? О чём ты? Поехали уже, там ведь отец!
– Щас, мам! Пару минут. А ты чего стоишь? Одевайся! – обратился он к Афанасию, и бросил тому штаны и рубашку. – Не тупи, поедешь с нами.
– Не рычи, я понял, – сказал Афанасий и покорно стал одеваться. На лице парня прослеживалось недоумение, видимо, он никак не ожидал такого оборота. Теперь он уже не сомневался в том, что девушки, наверное, серьёзно заигрались, если пошли на такое.
В больнице сообщили, что к отцу нельзя, сейчас он в коме, и остаётся только ждать. У мужчины серьёзная травма головы и шансы, как говорили врачи, невелики.
– За что нам такое горе? – причитала Антонина Александровна, прижимаясь к сыну. – Сынок, почему нас Бог так наказал, за что?
– Мам успокойся, на этот вопрос он тебе точно не ответит. У него на этот счёт сугубо противоположное мнение.
– Не богохульствуй, Артёмушка! – это кощунство.
– Мам, да я и не думал богохульствовать, я же не конченый.
– Артём, сынок! Да что с тобой происходит такое? Не груби матери!
Артём посмотрел на мать, и подумал, что она действительно ни при чём. Прижав мать к себе, он хотел было попросить у неё прощения, как вдруг мама его перебила, с тревогой заглядывая в глаза.
– А где Афанасий, он что, уехал домой? Ты что, ему ключи дал от квартиры?
– Да нет, мам, ты чего? Я что, похож на идиота?
– Ох, Артёмушка, как ты некрасиво выражаешься, – покачала мама головой и снова прижалась к сыну. – Что теперь будет, как мы будем жить? А если папа не сможет больше работать, как жить будем?
– Мам, успокойся, всё будет хорошо, я же наследник, не уж-то я не справлюсь?
– Ой, сынок, ты ведь ничего не умеешь, а бизнес у отца серьёзный.
– Хорошо, чего-нибудь придумаю, давай будем верить в лучшее.
А тем временем Афанасий уже ехал в такси домой. И не Афанасий он вовсе, а Михаил, который работал в единственном театре города, осветителем. Ольга посещала драмкружок и там она познакомилась с Михаилом, который, как увидел девушку, сразу неровно задышал в её сторону. Парня она держала на дистанции, иногда давая ему мизерную надежду на то, что у него есть шанс.
Ольга была девушка не из с простых: характером, да и натурой, она была похожа на мать. А та, в свою очередь, была достаточно жёсткой женщиной, работая на заводе у станка, вытачивала детали для лёгкой промышленности. Со временем она доросла до бригадира, ну а потом, уже и до мастера смены. А пять лет назад она заболела и ушла с работы. Тяжёлый мужской труд сделал своё дело, и женщина к пенсионному возрасту была серьёзно больна. Оторвавшийся тромб не оставил женщине ни малейшего шанса. Ольга долго приходила в себя, отвергая «всё» и «всех». Она жила всё это время в каком-то своём мире и только несколько месяцев назад окончательно пришла в себя. Старшая сестра Наталья заменила ей мать и теперь выстраивала модель отношений с сестрой так, чтобы та не считала себя обделённой. Наталья хорошо зарабатывала, возглавляя небольшую торговую компанию по доставке удобрения и комбикорма на просторы нашего сельского хозяйства, которое, в принципе дышало на ладан. Бизнес, который ей достался после смерти мужа, она удачно развивала, несмотря на то, что бизнес, впрочем, не из самых перспективных. Ольга работала в этой же компании менеджером по импортным доставкам.
Иногда проходя мимо подъезда, где сидела баба Шура, которая с наслаждением покуривала папиросы, Ольга останавливалась и садилась рядом с ней.
– Хорошо как! – говорила Ольга скорее себе, чем бабе Шуре, втягивая в лёгкие вечерний воздух города.
– Ну да, хорошо, – соглашалась баба Шура, втягивая в себя дым от папирос. – Смешная ты, Олька, – говорила она, – сидишь, дышишь моим дымом и говоришь, как хорошо!
– Баб Шур, а я и не чую твой дым, а чувствую запах этого города, ведь совсем недавно я поняла, что жизнь должна, да и обязана продолжаться.
– Ты чё, милая, влюбилась? – вдруг спросила старушка.
– Да, баб Шур, влюбилась, я в жизнь влюбилась! Ольга встала, поцеловала женщину в щёку, и бодрым шагом пошагала к дому.
– Ладно, баб Шур, завтра поболтаем, я побежала.
– Хорошо, Олька, если свидимся, что-то сны мне нехорошие снятся, – прошептала старушка и печально посмотрела девушке вслед.
После этого вечера Ольге довелось свидеться с женщиной только уже в трагичной обстановке. Через пару дней она и обнаружила её недалеко от своего дома. Та лежала на боку и стонала от побоев, которые нанесли ей малолетние монстры, и жизнь её уже висела на волоске.
– Олька? – прошептала старушка, – вот и свиделись, – улыбнулась она вымучено через боль, – только я умру сейчас. Говорить ей было тяжело, во рту стояла кровь, дышать было трудно.
– Баб Шур, молчите, я уже вызвала скорую, не тратьте силы!
– Оленька, – говорила она сквозь слёзы, – если я буду молчать, то ты не узнаешь, кто это сделал.
– Говорите, баб Шур, говорите, – уже просила Ольга сквозь рыдания.
– Это Артём Виноградов со своими дружками, третий самый мелкий из них не бил меня, даже пытался отговорить их. Не знаю, что я им сделала. Оленька, пообещай мне, что накажешь их, мне ведь так жить хотелось. А ещё, мне пообещали квартиру вернуть, сам прокурор взял это дело под контроль. Вот, Оленька, хотела пожить, но, видать, не суждено. Прости, если что! Женщина тяжело вздохнула, и взгляд её застыл, в следующую минуту последняя и единственная слеза скатилась по щеке. По приезде скорой, фельдшер констатировали смерть от внутреннего кровотечения.
– Во дела! Какая же ты смелая и правильная! – говорила Зоя, шмыгнув носом, – это ведь надо – за чужую женщину так вписалась! Вот, учитесь, бабы, вот это человек с большой буквы, уважаю! Теперь можешь на меня рассчитывать, если на одну зону попадём, будет тебе «грев»!
– Да это ж, ещё, не всё, там столько всего впереди! – затараторила Ольга.
– Да ладно, завтра расскажешь, а сегодня надо отдыхать, – сказала Зоя и снова завернулась в плед. – У тебя ещё время до хрена, успеешь, – пробубнила женщина, зевая.
Немного поразмышляв, Ольга тоже задремала. Ночью к ней во сне опять пришла баба Шура и, как в прошлую ночь, пообещала ей помочь:
«Я теперь буду твоим ангелом-хранителем», – сказала она, грустно улыбаясь.
И действительно, с недавнего времени Ольга чётко чувствовала её присутствие рядом с собой.
– Может, это мистика, – говорила она Зое на ухо, – но бабуля всегда рядом со мной.
– Да ладно! – уставилась та на неё, – прямо так и чувствуешь?
– Ну да, не знаю, как это объяснить но, что она стала моим ангелом-хранителем – это точно.
– Обалдеть! Просто жесть, ладно, валяй дальше, – попросила она, словно приказала.
А дальше: ей позвонил Михаил, пытаясь объяснить на полном СЕРЬЁЗЕ, что дело ДРЯНЬ.
– Оль, это Михаил! Надо встретиться, не хотел говорить сегодня, но до завтра, думаю, нет смысла ждать.
– Ну что у тебя? Как тебе живётся в роли бомжа? – хмыкнула Ольга в трубку.
– Вот об этом я и хотел поговорить.
– Ну, хорошо, слушаю тебя.
– Оль, я уехал оттуда, там, короче, если ты не в курсе, отец Артёма попал в жуткую аварию и там что-то очень всё серьёзно.
– Да ты что?! Нет, не знала, ну-ну, и что там?
– Короче, его отец в реанимации, он в коме, у него там что-то с головой, я не очень всё слышал, но мать рыдала так, словно он уже того…
– По-нят-но, – озабочено протянула Ольга, – ладно, спасибо за услугу, если есть такая возможность, то прошу пока не показываться Артёму на глаза.
– Оль, ты чего? Мы с ним живём в разных частях города!
– Ой, Миш, у нас город-то, как посёлок. Так что, пожалуйста, поосторожнее. А так, большое спасибо!
– Оль, он меня без бороды и усов сто пудово не узнает, так что не загоняйся. У меня создалось впечатление, что пацан напуган, и с ним можно делать всё что угодно. Только прошу тебя, не перегибай палку, несмотря на то, что они убили эту несчастную женщину, они всё же ещё дети. Поэтому и не очень отдавали себе отчёт, что делают. Он говорил мне, что пожалел триста раз об этом. Что были пьяны в хлам и ничего не соображали. Если хочешь, дам маленький совет, попробуй не отомстить, а перевоспитать их. Если мальчишки встанут на истинный путь исправления, то будет тебе, честь и хвала. А тюрьма их только озлобит и ещё неизвестно, какие они выйдут оттуда. А старушку твою уже не вернуть, думаю, ей уже всё равно, а этим… – Михаил, осёкся, глубоко вздохнув, добавил: – дай шанс. И ещё…
– Ну, что там ещё?
– Ты бы не могла встретиться со мной, может, в кино сходим? – выпалил он на одном дыхании.
– Хорошо, Миш, я подумаю, если честно, в твоих словах есть смысл.
– Смысл, в том, чтобы сходить со мной в кино?
– Да и в этом тоже, – задумчиво ответила она, – так что забивай стрелку, сообщи мне место и время.
– Есть, – прошептал Михаил, – согнув руку в локте, радости его не было предела. Глаза парня светились, казалось, что этого момента он ждал, очень, долго. Наблюдая иногда, как Ольга играет на сцене, он невольно любовался ею. Ольга нравилась парню и внешностью и характером. Почти год он вызывался время от времени проводить её домой, но Ольга каждый раз ему отказывала.
В этот вечер Ольга поехала к Светке, и они почти до утра соображали, как им быть дальше с этими подростками – переростками. В словах Михаила она действительно видела смысл, и теперь была крайне озадачена. Светка также поддержала идею, и теперь они под «мартини» разрабатывали программу по исправлению горе убийц.
– Вот, я думаю, этот твой Михаил очень хороший человек. Другой бы наоборот подначивал, а этот рассуждает по-человечески, мне так-то тоже уже жалко этих шкетов.
– А ты думаешь, что эти твои, как ты их называешь «шкеты», по-человечески лишили её жизни? Что вы все строите из себя святош?! Я, быть может, тоже жалостливая, но в отличие от вас справедливая!
– Да ты чего, я же так, поступай с ними как хочешь, – голос Светланы надломился, и Ольга поняла, что та обиделась.
– Да хватит тебе, не обижайся, я сама запуталась, взяла на себя то, что не имела права делать. На видео уже достаточно улик, чтобы их взяли за задницу, только вот теперь совесть моя даёт сбой.
– Слушай, давай ещё немного подрючим их, а потом за воспитание возьмёмся. Завтра пятница, так что пора на связь с Серёгой выходить, ты ему позвони, пусть ко мне чешет.
Через час Серёга сидел напротив девушек и рассказывал последние события, какие происходили в жизни его друзей:
– Короче, отец Артёма в тяжёлом состоянии, врачи говорят, если и очнётся, то не без последствий, может даже останется инвалидом. Град всё на бабу Шуру валит, говорит, старуха ва-банк пошла, и что ещё выкинет – неизвестно. Мы тут хотели его на дискач позвать, так он сказал, что ему не до этого и покрутил пальцем у виска. Сказал, что мы малолетние беспредельщики и что нам всё по барабану, и ещё сказал, что мы его бесим. Теперь мы с Лавашом вдвоём тусим. Так что, думаю, на кладбище пойдём без него.
– Да-а-а, – протянула Ольга, – у парня нервный срыв, ну ничего, то ли ещё будет.
– Ну, ты, мать, просто изверг! – сказала Светка заплетающимся языком. – Прямо, жёстко так взялась за них. Ну да ладно, Бог тебе судья!
– Чего? – взорвалась та, – ты чего плетёшь?! Ты тоже хороша! Как телек и шубу – так ты, прям первая, а сейчас овцу из себя корчишь невинную! Так, короче, если ты передумала мне помогать, то, пожалуйста, сама справлюсь. А сейчас иди, передохни, смотрю, ты перебрала с мартини!
Выскочив на балкон, Ольга устремила взгляд в ночное небо.
– Чёрт! как же она достала, со своей лояльностью, прям сома добродетель! Тьфу, идиотка!
– Тук-тук, к тебе можно? – просунув голову в приоткрытую дверь, спросил Сергей.
– Валяй, я не против, – ответила Ольга, и грустная улыбка дёрнула уголки губ.
Сергей пристроился рядом и затянулся сигаретой. Перевесившись через перила, парень стал откровенно валять дурка.
– Эй! – прикрикнула Ольга, – поосторожнее, малыш, я не Карлсон, не словлю!
– Да хорош, не такой уж я и малыш, – замурлыкал Сергей, выпуская дым кольцами. Потом неожиданно для неё, да и самого себя, обнял её за талию. Она смерила его сверху вниз колючим взглядом, рассмеявшись, произнесла:
– Слышишь, малыш, ты ничего не попутал? Руку убрал! – чуть грубее процедила девушка.
Сергей вскинул на Ольгу удивлённый взгляд: – Окей, окей, я пошутил! Только если честно, ты зачётная! – добавил он, и покраснел до кончиков ушей.
– Меня заводят взрослые самцы! – игриво произнесла Ольга и щёлкнула парня по носу. – Окей, вернёмся к разговору. Скажи, что там Кирилл, (то бишь Лаваш), как его настроение? Что он говорит?
– С Лавашем всё намного проще: этому придурку всё прикольно, он почти всегда гашённый, так что с него как с гуся вода.
– Ничего и до него достучимся, он у нас на каком этаже живёт?
– На третьем, а окна в его комнате не во двор выходят, а с торца дома, угловые. У него шторы на окнах красные, так что не спутаешь.
– Ох ты, батюшки! Прям, как по заказу, то, что доктор прописал. Хоть в этом повезло! Ладно, пора расходиться, чеши домой, мы здесь уже сами. А я подумаю, чем удивить твоего друга, чтобы жизнь не казалось ему сказкой, пора уже серьёзно подойти к этому делу.
– Да окей, дерзай, я только за…
– Тебе такси вызвать?
– Ну, если денег не жалко, то вызови, своих-то у меня нет. Я чё тут подумал, может, мне пора вознаграждение какое, а то я, как церковная мышь. Мамка-то вообще карманных денег не даёт.
– Хорошо, я подумаю.
– Да хорош, я пошутил!
– А я нет, – сказала она в ответ и протянула парню пятьсот рублей. – Извини, ты прав, любой труд должен быть в почёте, а значит должен быть оплачен.
– Я же сказал – ты зачётная! Мне бы такую сеструху! «Нет, мне бы такую девушку», – добавил он мысленно.
– Иди уже, такси вон у подъезда ждёт, – хлопнула она парня по плечу и закрыла за ним дверь.
На следующий день, вечером, она выбрала время и сходила с Михаилом в кино. Ольга много узнала интересного о парне, и весьма, была удивлена самой себе, придя к выводу – что парень, даже очень, ничего.
Михаил пообещал достать машину с люлькой, не очень понимая, зачем она ей.
– Потом расскажу, я сама ещё не совсем придумала, но то, что мне нужна, будет, машина – это факт. Не обижайся, потом, обещаю, всё расскажу.
– Да конечно! Что ты, милая, какие могут быть обиды? Слово «милая» Ольге, как ни странно, пришлось по душе, девушка забыла, когда последний раз её кто-то так называл, имея в виду представителей сильного пола. Она гнала от себя мысль, что она и Михаил неплохая пара. Но мысли почему-то вновь возвращались к слову «милая». Ольга знала, что сейчас неподходящий момент отвлекаться на подобное, но парень был настойчив, и не переставал звонить ей каждый божий день, предлагая свои услуги в помощи по перевоспитанию подростков.
– Хорошо, – соглашалась она, почти, совсем, о чём говорил Михаил, и поймала себя на мысли, что ведёт себя, как идиотка. Нет, это уже никуда не годится, я не готова к отношениям, да и не до этого мне сейчас. Вечером, когда позвонил Михаил, она спокойно ему ответила, что сейчас занята и завтра тоже. Парень замер на том конце провода и не понял такую перемену настроения. «Хорошо, подождём, когда ты оттаешь», – принял он мудрое решение.
Ребята быстро сгоняли на кладбище, они ходили туда, как к себе домой, отметил сторож, умиляясь их любовью к старушке.
А баба Шура не переставала их удивлять своей изобретательностью. В письме она просила прощения за отца Артёма, что не хотела с ним так поступать, оправдывалась, что сейчас уже мало что зависит от неё, так как механизм запущен и всем достанется по заслугам. Бабуля попросила у Артёма компьютер, объясняя тем, что без интернета ей скучно. А ещё выговаривала ему, что он, якобы, обидел Афанасия и тот снова на улице по его милости. А ещё она посоветовала держать себя в руках и беречь маму. А Кириллу велела извиниться перед теми людьми, которых он обидел или нагрубил за последнее время. От такой странной просьбы Кирилл пришёл в ярость, выговаривая друзьям, что бабка там совсем того…
– Вот чёрт! Я чё, помню, кому нагрубил, и кого на хрен послал? Это ж я и через год не закончу извиняться! А ты прикинь, как на меня будут люди смотреть, скажут, парень с катушек съехал! Артём, как ни странно, просьбу старухи воспринял нормально, на подсознательном уровне, он догадывался, что – это, человеческий фактор, и это его ещё больше огорчало. Единственное, что он понял, это то, что он малолетка и сажать его в тюрьму кому-то нет смысла, а значит дело в чём – то другом. О своих сомнениях он не говорил друзьям, так как видел страх в их глазах. Да и переубеждать их ему было попросту лень. А Кирилл продолжал возмущаться и наотрез отказывался исполнять желания старухи.
– Слушай, Чиж, а чего бабка про тебя ничего не написала? Это чё, она позабыла про тебя? Или… – он замолчал и посмотрел другу в глаза. – Она, наверное, для тебя что-то особенное готовит. Думаю, в следующую пятницу – тебе жопа!
– Хорош, Лаваш! – огрызнулся Сергей, чуть обиженно. – То, что я пережил ночью на кладбище, этого достаточно на всю оставшуюся жизнь, сегодня утром, выдернул два седых волоса, от страха чуть не обделался!
– Откуда выдернул-то? – хихикнул Кирилл.
– Да пошёл ты!
– А, ты, чё гонишь?! Ты же сам рассказывал, что обкурился и ничего не помнишь!
– Ну да, – опомнился вдруг Чиж, – ну… это… я же, ну же… имею в виду до того, как обкурился, – выкрутился парень.
– Ну, и чего ты там натерпелся?
– А то, что когда я надел шубу и закурил первый косяк, кто-то стал шептать мне на ухо, чтобы я бросил – это делать. Я обернулся и никого не увидел. А потом на могиле венки стали ходуном ходить, я хотел было убежать, но подумал, что мне это мерещится и выкурил ещё косяк, а потом и ещё, и уже очнулся утром, завёрнутый в шубу, словно та гусеница в кокон. Открыл глаза, понял, где нахожусь и дёрнул оттуда, сверкая пятками. Думаю, бабка ещё покажет мне «кузькину мать». Просто, наверное, дала мне передышку.
– Ну да, может и есть в этом смысл, – вдруг согласился Кирилл, только вот Сергей не очень понял, про какой смысл говорил тот.
«Чёрт, чуть не засыпался» – подумал он и решил, что надо сказать Ольге, чтобы что-нибудь выдумали «эдакое» для него.
Вечером, следующего дня, друзья собрались у Артёма и долго обсуждали старуху, которая разошлась не на шутку. Артём странно посматривал на друзей, он пытался объяснить им, что это чья-то игра, но они были уверены, что такое невозможно.
– Да ты подумай сам, кому это нужно? – говорил Кирилл. – Если кто и знает про то, что это мы её грохнули, то почему занимается фигнёй? Зачем все эти шарады? Насколько я знаю, – сказал Кирилл деловито, – в таких случаях требуют выкуп, а не мелочь в виде телека да шубы. Или кто нас спалил – это – сопливые малолетки, поэтому такие нелепые запросы. И, сто пудово, там есть тёлка!
– А может, это? – вдруг призадумался Артём, не обращая внимания на доводы друга. – Это те тёлки, что хоронили её? Лаваш, ты, вроде, говорил, – это Ольга Алёхина с трёхэтажки и её чокнутая подруга?
– Ну да, говорил. Просто тёлки клали вещи старухи в гроб. А потом эту трость я видел у старухи в церкви. С ней ещё тёлка какая-то шепталась, стрёмная такая, как моя жизнь!
– С кем шепталась, с тростью? – усмехнулся Сергей.
– Да нет! Чё подкалываешь? Тебя там не было! Она шепталась с бабкой, у которой «Паркинсон». Бабку так колбасило! Трость чуть не выскакивала из рук. Так вот, в церкви мне показалось, что за нами кто-то следил.
– Да, мне тоже так показалось, – поддержал его Артём, почёсывая затылок. – Да и старуха эта странная была, ходила за нами, словно познакомиться хотела. Извращенка, короче!
– Ну, ты даёшь! – вскрикнул Кирилл и взорвался смехом, его тут же поддержал Сергей.
– Это точно! Вот умора! – смеялся он, нарочито, громче всех, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку и увести ребят от основной версии. «А то не ровен час, – думал он, – девчонок разоблачат».
– Мальчики, мальчики! – закричала мама, вбежавшая в комнату. – Что за веселье, Артём? Это кощунство! Папа в таком состоянии, а ты что тут устроил?!
«Фу, – вздохнул с облегчением Сергей, – мама, прям, кстати».
– Ладно, мам, извини, они уже уходят!
– Я думаю, это будет сейчас разумно, – сказала мама, чуть понизив тон, наделяя подростков надменным взглядом. – У вас, мальчики, элементарно, не хватает воспитания! Думаю, сейчас, вам не стоит отвлекать Артёма от того, что происходит у нас в семье, и буду очень признательна, если вы поймёте меня правильно, и покинете нас.
«Ну, ничё себе, мама задвинула, – подумал Артём. – Наверное, переживания за отца сказываются».
Артём покраснел до кончиков ушей. Сейчас ему было неудобно перед друзьями. Мама вела себя довольно надменно, откровенно намекая подросткам, что «гусь свинье не товарищ».
– Нет, ты видел, как она на нас? Я даже прибалдел, сколько гонору! – высказался Кирилл, выйдя на улицу.
– Ну да, такая важная стала! – словно у неё муж не в коме, а в президентских выборах участвует.
– Всё, забили, забыли, – сказал Кирилл, затягиваясь сигаретой. Я вот чё думаю, с кого мне начать извиняться, – остановился Кирилл и посмотрел на Сергея, ища в его глазах, наверное, какую-то поддержку. – Слушай, а может забить мне на это её тупое пожелание?
– Как хочешь, я бы на твоём месте забил, чего она сделает? Только если в гости может прийти. Ты же сам говорил, что она на скамейке сидела и скалилась.
– Да нет, Чиж, это мне мерещилось, я так-то знал, что это – глюк, я в эту ночь забил пару косяков с забойной иранской шмалью, вот – меня и глюкануло.
– Ну, теперь понятно, тогда, можешь прокатить бабку, ведь надо чего удумала, извиняться перед лохами!
– Ну, а я о чём? – подорвался тот, – я уже и не помню, кого оскорбил или, как она там сказала – обидел!
– Ага, вроде так, – поддакнул Сергей и громко рассмеялся. – Пойду я, мать последнее время вообще озверела, до десяти – это потолок, потом орать начинает, как потерпевшая.
– Хорошо, так-то мне тоже надо домой, у тебя мать озверела, а у меня отец. Задолбал, цепляется ко мне по всякой мелочи. Кирилл развернулся и хотел уже уходить, как снова окликнул друга.
– Слышишь, Чиж?! Если так дело пойдёт, у Артёма в хате одни стены останутся, тогда мать его, точно, грохнет.
– Ага, это точно, – выкрикнул Сергей, и помахал тому рукой. – Пока, пока!
– Пока, – пробубнил Кирилл себе под нос и пошёл домой быстрым шагом. Парень задумался так, что не заметил, как оказался на пустыре. Покрутив головой, понял, что заблудился. Тут откуда ни возьмись на Кирилла, словно из-под земли, выскочила огромная кавказская овчарка. Зверина кинулась на парня и завалила того на землю. Кирилл уже и не вспомнит, когда орал так сильно, он цеплялся руками за шерсть, за ошейник, пытаясь удержать собаку, чтобы та не укусила его за лицо.
– Фу, Алабай, фу, ко мне! Фу, нельзя, псина непослушная! – кричал какой-то мужчина, оттаскивая собаку за ошейник.
– Эй, парень, ты там живой? – спросил спокойно собаковод.
– Живой кажись, – ответил Кирилл осипшим голосом.
– Ну, ты, брат, и орать! Голос-то вон сорвал, теперь будешь сипеть.
– А чего она у вас без намордника? – огрызнулся Кирилл шёпотом.
– Ну вот, голос сорвал, я же сказал! Мужик, казалось, издевался над парнем.
Единственное, что хотел сейчас Кирилл, это не слышать лай этой собаки-людоедки, которая рвалась из ошейника, брызгая слюной.
– Она у вас не бешеная? – сипел Кирилл, а то она мне руку прокусила, вон кровь хлещет.
– Нет, не переживай, всё нормально, просто она у меня с характером.
– Ага, я это заметил, да ещё с каким! – покосился он на собаку.
– А ты чё здесь делал-то? – интересовался мужчина, – может, Ваньку гонял?
– Чего? Какого Ваньку? А вы что делали? – ответил Кирилл вопросом на вопрос.
– А ты догадайся с трёх раз! – сумничал тот.
– Ладно, я понял. Ну, всё, я пойду, надо руку обработать зелёнкой, мало ли чего.
– Да не бойся, я же говорю, просто она не ожидала здесь встретить кого-то.
– Да понял я! Понял! – начинал уже психовать парень.
– Может, тебя проводить? – предложил мужчина, ехидно улыбаясь.
– Да нет, я чё, маленький?! Не надо меня провожать, я здесь недалеко живу, вон в той девятиэтажке, – показал Кирилл пальцем в сторону своего дома.
– Да знаю, где ты живёшь! Мой дом рядом. Вон тот, из жёлтого кирпича, №7 корпус 2.
– А… – протянул Кирилл, – ну хорошо, я тогда пошёл!
– А ты не хочешь передо мной извиниться? – вдруг неожиданно предложил незнакомец, продолжая держать собаку за ошейник.
– А есть за что? – спросил Кирилл, вроде это ваша собака мне руку прокусила, а не я ей.
– Ты её раньше успел обидеть, – заявил сейчас владелец собаки, голословно, – год назад ты эту собаку, будучи щенком, так пнул, что сломал ему два ребра, по твоей милости он ходил в корсете почти месяц. Это хорошо я в командировке был, а то бы ещё тогда тебе голову оторвал. А когда я вернулся, жена и дочь отговорили с тобой связываться.
– А вы меня ни с кем не спутали? Я чего-то не припомню такого.
– А вот она тебя припомнила, думаешь, она на всех так кидается? – Посмотрел он пристально в глаза подростку, потом перевёл взгляд на собаку, – Ну, так что?
И тут до Кирилла дошло, что пожелания старухи начинаться сбываться и решил не испытывать судьбу, мало ли что?
– Извините, пожалуйста, я был не прав, – выдавил из себя Кирилл, и чуть не заплакал от обиды.
– Ладно, иди, а то кровью изойдёшь, – хмыкнул мужчина. Потом неожиданно подошёл ближе и, с прищуром заглядывая парню в глаза, произнёс: – А извинения я твои принимаю, хоть и запоздалые, но всё же.
Кирилл уже направился в сторону дома, как услышал за спиной следующее:
– Ты подумай, может, ещё, у кого попросишь прощения, земля-то она круглая!
– Хорошо, я подумаю, – ответил Кирилл, чувствуя, как жар обжигает лицо, и потеют ладони. Парень был, конкретно, озадачен и, перестав оглядываться, надел капюшон и прибавил шаг.
Придя домой, он незаметно прошмыгнул в ванную и обработал рану. Голова болела, во рту сушило так, словно он был с глубокого бодуна. Хотя первое что сделал парень, когда зашёл домой, это залпом выпил два стакана воды.
– Ну, и где тебя носило? – вдруг услышал Кирилл голос отца за спиной. – Я тебе неясно, наверное, объяснил, чтобы ты вовремя приходил.
– Да ладно, пап, сейчас только одиннадцать, – заскулил Кирилл, пряча руку за спину.
– А ну-ка, что у тебя там? Чего глаза прячешь? Говори, что натворил? Вопросы посыпались с такой скоростью, что Кирилл не успевал их осмыслить.
– Да всё нормально, – только и успел сказать подросток, как почувствовал жёсткую оплеуху. – Ты чё, пап? Меня и так собака укусила, – просипел он жалобно, – вон руку как раздуло!
– Чего?! Какая собака? – завопил отец, – чего молчал-то, дурак?! Может, в больницу надо?
– Да нет пап, мужик сказал, что собака не бешеная.
– Да откуда тебе знать, может мужик этот – сам бешеный?!
Через пятнадцать минут Кирилл уже сидел в приёмной хирургии, а отец нервно ходил по коридору, временами бросая суровые взгляды на сына.
– Ну, ничего, завтра я возьму этого козла за яйца, он и его собака вообще пожалеют, что на свет народились. Ты сказал, что он в жёлтой девятиэтажке живёт? – спросил он сына уже в пятый раз.
– Ну да, пап, я уже говорил тебе, в седьмом доме корпус два.
Кирилл мысленно ругал себя, представляя, какая ждёт его разборка с этим собаководом. И ещё неизвестно, кто первым отгребёт, мужик или он.
Сергей позвонил Ольге, и почти в ультимативной форме требовал встречи.
– Что у тебя, малыш? – спросила Ольга игриво. – До завтра потерпеть нельзя?
– Нет, нельзя! Завтра, может быть, уже поздно! – нагонял жути малой.
– Ладно, давай подгребай к «Макдоналдсу», там и потрещим.
Парень молнией примчался в назначенное место, и стоял в стороне, переминаясь с ноги на ногу. Заприметив Ольгу, юноша невольно залюбовался девушкой. Тут неожиданно подул ветер, растрепав Ольге причёску. Она то и дело пыталась убрать прядь волос, спадавшую на лицо. Подойдя ближе к нему, приятно улыбнулась и произнесла:
– Я упала с сеновала, тормозила головой! Что у тебя опять? – Спросила она и пожала ему руку.
– Да это не у меня, а у вас! – чуть растерявшись, отвечал Сергей, почувствовав тепло её ладони.
– Есть будешь? – задала она вопрос вполне ожидаемый.
– Не знаю, хотя в животе с утра не было ни крошки, – сказал он и потупил взгляд.
– Ладно, я на своё усмотрение тебя угощу.
«Вот тёлка! И чё я ещё не подрос? Я бы за ней приударил», – рассуждал парень, посматривая ей вслед.
Минут через десять стол был завален всякой всячиной, отчего у парня желудок заурчал так громко, что, казалось, слышала Ольга.
– Давай, не стесняйся, налетай.
– Спасибо, – промычал застенчиво парень и стал уплетать гамбургеры и картофель фри.
– Ну, давай говори, что у тебя там?
– Ага, сейчас, – с забитым ртом до отказа, промямлил Сергей, втягивая в себя колу из трубочки. – Короче, Артём догадывается, что это не мистика, а кто-то нас разводит! Он говорит, что больно уж пожелания старухи меркантильные и на мистику не тянут. Артём интересовался тобой и Светкой, ему вдруг стало любопытно – почему именно вы, хоронили её?
– Ну да, я с тобой согласна, – вздохнула Ольга. – Это вот всё Светка никак не насытится. А вот, что они догадываются про нас – это плохо. Ладно, я подумаю, как твоих ребят простимулировать, чтобы обделались от страха, надо обязательно отвести от нас подозрения.
– А ещё они возмущались, – продолжал он докладывать: – бабка забыла в этот раз про меня. Особенно Кирилл возмущался, ему так влом извиняться перед теми, кому он нагрубил. Говорит, что не будет этого делать, а бабка ему всё равно ничего не сделает.
– А… – протянула Ольга, так ты не в курсе, что твой Кирилл уже начал извиняться. Посмотришь, он сам будет судорожно вспоминать, кого оскорбил или обидел. Тебе задание, малой, – сказала Ольга с серьёзным видом. – Ты должен почти всегда быть рядом с Артёмом, словно вы сиамские близнецы.
– Понял, – рассмеялся Сергей, с восхищением смотря ей в глаза. – Нас и так иногда принимают за братьев. Но вот за «сиамских близнецов» – это круто!
Ольга объяснила, что шутки в сторону, и пора настала действовать.
– Потом, через два дня, ты должен остаться у Кирилла с ночёвкой и, желательно, часов до двенадцати должны бодрствовать. Услышишь стук в окно, сам подойдёшь к нему и крикнешь, что там старуха. Станешь нагнетать обстановку, биться в истерике, только негромко, чтобы родители его не заподозрили чего. Понял?
– Понял, – повторил Сергей довольно. – Фу, объелся, – шлёпнул он себя по животу. – Я и не помню когда ел так до отвала.
– Будешь делать всё правильно, будет тебе небо в алмазах. Понял?
– Да понял, я понял!
– Так, подумай, как увести от нас подозрения.
– Будь серьёзнее, сейчас только от тебя зависит успех нашей операции.
Ольга говорила всё это с таким трепетом, что парень действительно возомнил себя главным звеном в этой хитроумной цепи…
– И ещё: – добавила она, – это тебе за работу, – она протянула ему тысячу рублей. – Ты это честно заработал, тебе нужен стимул, так вот – твой стимул будет зависеть от тебя. Подросток смотрел на Ольгу чуть ли не влюблёнными глазами и уже придумывал, куда бы он мог потратить эти – деньги, а вариантов была масса.
– А можно вопрос?
– Валяй.
– Это, я чё тут подумал, может – это, ну короче…
– Да говори уже не тяни, как говорится, кота за причиндалы.
Сергей хмыкнул.
– У Артёма есть крутой «Айпод», ему папаша подогнал на днюху. Так вот, попроси его принести на могилу, он так дорожит им, а тем более, сейчас, отец в таком состоянии, просто хочу лишить его чего-то дорогого.
– И чего ты так решил? Он ведь твой друг! Не жалко тебе его?
– Нет, не жалко, – твёрдо отчеканил тот. – Ты знаешь, когда они били эту женщину, я ведь пытался их оттащить. А этот, козёл, велел Лавашу, чтобы тот меня угомонил. Ну вот он и зарядил мне в ухо, я даже сознание на время потерял, до сих пор плохо слышу. А когда очнулся, уже было поздно, женщина не подавала признаков жизни. Сергей потупил взгляд, и подбородок у парня задрожала. – А ты знаешь, как она их сначала умоляла, чтобы они её не били, «сынками» называла, «касатиками», – Сергей поднял глаза, а в них стояли слёзы. У Ольги от такой картины у самой слёзы навернулись.
– Ладно, хорошо, – пыталась она его успокоить, похлопывая по плечу. – Не казни себя, ты бы ничего не смог, они вон какие бугаи и на малолеток-то не похожи, – отомстим мы за бабу Шуру, не переживай, я уверена, она простит тебя. Если честно, она мне сказала, что ты пытался угомонить их.
– Правда?! – озарился Сергей, растирая слёзы. – Она, честно, так сказала?
– Зуб даю! – отшутилась Ольга, – если бы не так, разве я подошла бы к тебе с такой просьбой?
– Вообще-то, это я к тебе подошёл, а не ты. Забыла, когда вы ходили по району деньги собирали, я сам к тебе подошёл и предложил помощь.
– Ну, я имела в виду не это, а то, что я тебе сейчас доверяю, даже больше чем Светке.
– Чё, правда? Так-то Светка тоже зачётная!
– Я смотрю, у тебя все тёлки зачётные. Такой молодой, а уже кобель!
– Да и не кобель я вовсе. Если честно, у меня и девушки-то ещё не было. Это я так, треплю языком, а так-то я – сама невинность!
– Ладно, хорошо, «невинность», мне пора, держи меня в курсе, понял? Вот то, что у тебя ещё не было «тирлим бом-бом», так это хорошо! Парень-то ты симпатичный, да массу ещё наберёшь, и будешь потом девкам сердца разбивать.
– Ой, ёлы-палы, мне ещё никто не говорил, что я симпатичный! – он опять зарделся румянцем. – Ты меня прямо в краску вгоняешь.
– Да ладно тебе, поверь, я знаю толк в мужской красоте, – говорила Ольга игриво, – отбоя не будет от баб, через пару-тройку лет.
– Хотелось бы пораньше, чё, я ещё пару лет должен ходить бобылём?
– Кем ходить? Ты откуда это слово-то выдрал?
– От матери слышал, – хмыкнул он, и встал из-за стола. – Ладно, мне пора, а то мамка снова лютовать будет. Короче, я всё понял, разрешите выполнять? – отчеканил он, прикладывая руку к голове.
– Разрешаю! – подыграла она и хлопнула его легонько по спине. – Иди, малыш, дерзай, Родина тебя не забудет!
– Ну, не называй меня малыш! – возмутился он, а то чувствую себя пипеткой!
– Хорошо, как скажешь, мой большой друг, некатегорично!
– А мне категорично, – буркнул он в ответ недовольно. – Ладно, давай, я пошёл выполнять твоё поручение. Я теперь чувствую себя ответственным, как будто и правда от меня что-то зависит!
– А от тебя, действительно, очень многое зависит, ты сам подумай, что бы я могла без тебя, если б не твоя информация.
– Да ладно тебе, не преувеличивай моих заслуг, а то я зазнаюсь. Сергей застенчиво улыбнулся, и помахал Ольге рукой. Она смотрела ему вслед и думала, что парень хороший и у него, обязательно, всё будет хорошо.
«Вот парадокс, дружит с отморозками, а сам чуть ли не ангел. Как жизнь может сочетать такие вещи? Где логика? Рядом плечом к плечу добро и зло! Почему этот парень тянется к ним? Ведь он полная противоположность, сам мечтает о светлой и счастливой жизни, тем не менее, у отморозков на посылках?» Одно Ольгу успокаивало, что она вмешалась в его жизнь, и теперь этот парень, можно сказать, в надёжных руках.