Пролог
Сибирь, 1985 год…
– Это аванс. – Женщина, называющая себя Илоной, протянула ему пачку новеньких банкнот. – Пятьсот рублей…
Молодой человек иронично поднял бровь:
– Целое состояние… С такими деньгами хоть сейчас – в Сочи, и месяц шиковать! – Он хрустнул купюрами. – Не боитесь, что сбегу?
– Не боюсь, – отрезала она. – И перестаньте кривляться!
Ей было, наверное, немногим за сорок. Высокая, стройная, модно одетая, с безупречной прической и дорогими серьгами в ушах, она была похожа на героиню какого-то французского фильма. Он никак не мог вспомнить – какого именно. Кажется, там играл Бельмондо.
– Вторую половину получите после завершения операции. – Женщина внимательно его изучала. Глаза у нее были красивые, но холодные.
И кабинет, в котором они беседовали, несмотря на изысканность обстановки, дорогую мебель и тяжелые шторы на окнах, тоже был холодный, неуютный.
– В общем, так. – Молодой человек откинулся в кресле, небрежно вытряхнул из пачки «Родопи» сигарету и щелкнул зажигалкой. – Я внимательно ознакомился с этим делом, изучил карты, прочитал подробные инструкции, и…
– И? – Она прищурилась.
– И не понимаю, в чем здесь подвох. – Он шумно затянулся и медленно выпустил дым. – Ведь все это очень просто для меня. И пожалуй, не стоит таких денег.
– Здесь нет никакого подвоха, – сухо ответила Илона. – Есть работа, которую необходимо выполнить четко и в срок.
– Послушайте, – молодой человек наклонился к ней через стол, – у меня четырнадцать боевых выходов, три ранения и орден Красной Звезды! У меня три сопровождения роты на марше через Пандшер! – Он придвинул к себе пепельницу и с чувством потушил недокуренную сигарету. – А вы мне поручаете сопровождать простую женщину с грудным ребенком! Вот я и думаю: в чем фокус?
– Это не простая женщина и совсем не простой ребенок, – сказала Илона. – Кроме того, вам их не в Сочи сопровождать!
– Тоже верно, – кивнул он. – Не в Сочи. Но даже риск попасться на этом деле не стоит таких бешеных денег!
– Повторяю, – женщина начинала терять терпение, – это не простые мать с ребенком! Операцию готовили два месяца. И на вас лежит огромная ответственность. Вы – единственный, на кого сделана ставка. – Она, вдруг смягчившись, накрыла ладонью его руку. – Прошу вас, постарайтесь оправдать наше доверие. Это очень важная миссия, поверьте. И она, безусловно, стоит тех денег, которые вам платят.
Молодой человек убрал задаток в карман и поднялся из-за стола:
– Когда ехать?
– Завтра. – Илона выдвинула ящик стола и достала плоский металлический предмет величиной с ладонь. – Возьмите…
– Что это? – Он удивленно принял из ее рук пластину, похожую на медный значок с гравировкой.
– Это верительный жетон, – пояснила женщина. – Вы отдадите его тому человеку, который встретит вас в конце путешествия. – Она коснулась пальцами значка. – Здесь рисунок: звездное небо, на котором мирно соседствуют луна и солнце. И надпись внизу.
– «Иф зе хэвэн сайлэнс», – прочитал молодой человек и вопросительно поднял на нее глаза.
– «Если небо молчит», – перевела Илона и пояснила: – Это название операции.
– Романтично, – усмехнулся он. – Слишком романтично для простого уголовного преступления.
– Ступайте! – приказала женщина. – Завтра утром – в путь! На «уазике» доберетесь до Тюмени. Там пересядете в поезд. – Она вздохнула. – Ну а дальше – по инструкции.
– Разберемся, – кивнул он и подбросил на ладони значок. – Если небо молчит, значит, завтра будет хорошая погода!
…Уже рассвело, когда на извилистую грунтовую дорогу, ведущую вдоль леса, выскочил заляпанный грязью УАЗ. Машину заносило на поворотах, она подпрыгивала на кочках, ревела, пробуксовывая в размытой глине, и рвалась вперед. Водитель нервничал, стремясь наверстать время, потерянное на паромной переправе. Чтобы успеть к отправлению тюменского поезда, нужно было проскочить шестьдесят километров разбитой лесной дороги за час.
Рычащий «уазик» бросало из стороны в сторону. Ранние солнечные лучи прыгали по грязным стеклам, по ребристой крыше, сползали с колес и оседали в придорожных лужах.
На одном из поворотов машина вдруг перестала слушаться руля. Она скользнула по бровке лесного грунта, задела карданом кочку, взметнулась вверх и, пролетев несколько метров и ударившись в сосну, упала на крышу. В салоне лопнули стекла. Покореженный, как консервная банка, УАЗ еще некоторое время вращал колесами, потом загорелся, а через несколько минут над верхушками сосен с оглушительным грохотом взлетел кровавый огненный шар.