Глава 2
Когда Сергей Николаевич приглашал на свой юбилей Элину, он не надеялся, что дочь придёт поздравить «заблудшего» отца, но он совершенно не ожидал, что никто из его прежних близких и настоящих друзей тоже не появится на торжестве. Явились все – и партнёры по бизнесу, и сотрудники его фирмы, но тех, кого он хотел бы искренне видеть рядом с собой в этот знаменательный день, не было. Глядя на пустые стулья за накрытыми столами, юбиляр старался не подавать виду, и отчаянно шутил с Ольгой и остальными гостями.
– Серёжа, ты только не расстраивайся, – от неё не укрылось его истинное состояние, и женщина решила немного подбодрить любимого мужчину, – если честно, то я предполагала, что всё будет именно так.
– Всё в порядке, – он снова изобразил на лице улыбку, – главное, что ты со мной.
– А ты – со мной…
Глядя в его по-молодому искрящиеся карие глаза, Ольга слегка сжала мужскую руку обеими ладонями. Улыбнувшись в ответ, ненадолго прислонилась лбом к его щеке, затем отстранилась и потянула к столу.
Она была даже рада, что никто из друзей и родных Сергея не явился сегодня в ресторан. Их близкие отношения с Вересенем длились уже около полугода, и, искренне влюблённая в него, Ольга давно ожидала, что он предложит ей руку и сердце. Покоривший её своими манерами и неотразимой даже в его возрасте внешностью, Сергей не создавал впечатления великовозрастного ловеласа. Двойная жизнь оказалась для него непосильным бременем, и после мучительных для него месяцев тайных встреч, он во всём признался Ирине, после чего сразу же предложил молодой любовнице стать его женой, и это предложение Ольга приняла без колебаний.
«И ты сразу согласилась? – её лучшая подруга удивлённо дышала в телефонную трубку. – Хотя, если забыть о возрасте, то партия вполне приличная…»
«Возраст здесь совершенно ни при чём, – улыбнулась тогда Ольга, – я, действительно, встретила настоящего мужчину».
«Ну… может, не надо было торопиться… – теперь в голосе подруги слышались едва уловимые нотки ревности. – Походил бы пока в любовниках…»
«Таких мужиков нельзя держать в любовниках… Таких – только в мужья».
Она предвидела, какой скандал разразится в семье Сергея, который всю жизнь пользовался репутацией отличного семьянина, она предполагала неприятие его близкого окружения. Умная и тонкая по натуре, Ольга не строила иллюзий по поводу будущих отношений с детьми своего избранника… Она сама несколько раз напомнила ему, чтобы он пригласил на свой юбилей и Элину, и Виктора, хотя в душе надеялась, что они не придут.
Надежды оправдались… Никто из близких не явился на торжество. Но теперь, глядя, как он изо всех сил бодрится, Ольга чувствовала, как сердце сжимается в твёрдый комок… Сама она нарочно не пригласила никого «из своих», за исключением всё той же лучшей подруги и её гражданского мужа, решив, что всех остальных близких и друзей позовёт на их с Сергеем свадьбу. А пока – рано…
Сам же Сергей Николаевич, несмотря на этот праздничный и торжественный день, чувствовал жуткие угрызения совести, и на следующее утро позвонил дочери.
– Эля, вы с Игорем могли бы и прийти.
– Я не могла бросить маму. Так что… прими мои запоздалые поздравления, – довольно сухо ответила Элина.
– Спасибо… спасибо и за это. Витька, тот даже не позвонил.
– Витя собирался приехать… Но, когда всё узнал, отменил поездку.
– Я всё понимаю… – нахмурившись, Сергей Николаевич незаметно вздохнул. – Но… я надеюсь, что мы будем видеться и с тобой, и с Антоном.
– Я… я не знаю… – несмотря на сухой тон, Элина чувствовала, что не сможет отказать отцу в общении. Несмотря ни на что, вычеркнуть его из своей жизни было выше её сил, ведь это был её любимый папа…
«Самый лучший папа на свете», – так думала она не только в детстве. Все самые радостные воспоминания в её жизни так или иначе были связаны с отцом: и детские игры, и покупки новых игрушек, и поездки к морю… и даже её собственная свадьба, на которой отец, несмотря на то, что был очень недоволен будущим зятем, сделал им с Игорем неожиданный подарок – ключи от двухкомнатной квартиры… Да, он не любил Игоря, и всегда подчёркивал своё к нему отношение… Но именно он спустя несколько лет помог обменять эту квартиру на более просторную… Элина никогда не жаловалась своим родителям на жизнь, и почти никогда у них ничего не просила, но она всегда знала, что в любое время может рассчитывать на их помощь. Вот и с деньгами на лечение Игоря помог отец… и с новой работой для него…
Да, обида на него за мать велика… Но она, Элина, всё равно не может забыть всего, что он сделал для неё и её семьи.
– Эля, что бы не произошло у нас с матерью, я хочу, чтобы ты знала… И ты, и Витя, навсегда останетесь для меня детьми.
– Мы уже не дети, – усмехнулась Элина, – можешь за нас не беспокоиться.
– Я хочу тебе сказать… здесь, в этом городе, у меня теперь нет роднее никого, чем ты и Антон.
– Мне хотелось бы тебе верить…
– Это правда, – Сергей Николаевич заговорил более твёрдо. – И ты, и Антошка – самые родные мне люди… Я прошу тебя только об одном: не пропадай… Да, я плохо поступил с мамой…
– Ты поступил не просто плохо…
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Но я сейчас не об этом. Я прошу… Эля… не лишай меня общения ни с собой, ни с Антошкой… Я должен знать, что у вас происходит…
– О том, что у нас происходит, ты можешь спросить у Игоря. Надеюсь, ты его не уволишь? – говоря эти слова, Элина почувствовала, как глаза наполняются слезами. Снова стало ужасно обидно…
– Я не хочу ничего спрашивать у Игоря. Я хочу всё слышать от тебя и от внука. А, насчёт уволить… Ну, зачем ты так?
Элина предполагала, что рано или поздно отец ей позвонит, и всё равно растерялась, услышав в трубке его голос. Окончив разговор, она ещё какое-то время приходила в себя.
– С кем ты тут с утра?… – выйдя на кухню, Игорь, ещё сонный, потянулся за сигаретой.
– Отец звонил, – наливая ему кофе, угрюмо ответила Элина.
– Понятно… – кивнул супруг. – Может, всё же нужно было его поздравить вчера?
– Поехать в ресторан? – обернувшись к нему, усмехнулась Элина. – Ты что?…
– Ну, не знаю… – Игорь пожал плечами. – Всё равно, нехорошо как-то.
– А он?… – скрестив руки на груди, Элина в упор посмотрела на мужа. – Он сам – как поступил?! Мама в себя не может прийти. Если честно, я не знаю, что мне делать… Я боюсь оставлять её одну. Она всё время плачет…
– Позови её к нам, – затушив сигарету в пепельнице, Игорь устроился за столом, – пусть поживёт, пока успокоится…
– Я звала, она не идёт. Просит к себе Антона.
– Нет. Антона я к ней не пущу, – нахмурившись, муж покачал головой, – после этих посещений он вообще становится неуправляемым. Пусть тёща приезжает к нам, если захочет, но этот оболтус останется дома.
– Зря ты так… – как можно мягче возразила Элина. – Ну, какой он оболтус? Хороший ребёнок, учится хорошо, послушный…
– Да вы из него тряпку какую-то растите! Если бы не я…
– Ну, ладно, ладно… – чувствуя, что ещё чуть-чуть, и супруг «заведётся», Элина согласно закивала головой. – Позову маму к нам ещё раз.
Несмотря на разногласия в вопросах воспитания сына, возникающие время от времени, Элина искренне считала, что в их с Игорем отношениях наступил, наконец, счастливый период. Муж никогда не был щедрым на ласковые слова, но она была рада уже тому, что он всё реже повышает на неё голос, и сама, как могла, гасила все вспышки его гнева.
– Что будем делать сегодня? – она подошла сзади к мужу и, наклонившись, обхватила его руками, прижалась щекой к щеке. – Куда-нибудь пойдём?
– У тебя что, никаких мероприятий? – недоверчиво усмехнулся тот. – Быть не может. У тебя каждое воскресенье что-нибудь где-нибудь происходит…
– Может, – рассмеялась Элина, – так вышло. А в июле меня вообще выгоняют в отпуск, на две недели, в принудительном порядке.
– Это за какие заслуги?
– В июле обычно мало мероприятий, вот и выгоняют. Так что, могу поехать куда-нибудь на острова…
– Слушай, Элька… – как будто вспомнив о чём-то, Игорь повернул к ней голову. – Вчера такую инфу увидел… В июле «Пёплы» приезжают, дадут всего два концерта, в Питере и в Москве.
– Предлагаешь попытаться попасть на их концерт?… – зная пристрастие мужа к року, Элина сразу уловила суть.
– Почему бы и нет? Посмотри в интернете, как там с билетами, можно ли ещё купить?
– Ладно… – она согласно кивнула. – А ты? У тебя-то нет отпуска.
– Спрошу тестя, может, даст тоже недельку… Хотя, могла бы и сама за любимого мужа попросить.
– А кто тебе сказал, что ты – любимый? – Элина игриво закусила нижнюю губу.
– А разве – нет? – потянув за руку, он усадил её к себе на колени – мужская ладонь недвусмысленно скользнула по женской ножке вверх и скрылась под короткой полой шёлкового пеньюара.
– Нет, конечно… – хитро улыбаясь, она обхватила его руками за шею и приблизила лицо к его лицу – глаза в глаза. – Ты ещё на что-то надеялся?…
…Элина очень любила вот такие их воскресные утра. Её работа не позволяла расслабляться, и даже выходные часто бывали загружены праздничными мероприятиями, и тем ценнее и приятнее были вот такие свободные дни. Они всегда проводили вместе свободное время: у Игоря был всего один близкий друг, который обычно сам приходил к ним домой – Элина была радушной хозяйкой, и с удовольствием принимала участие в их разговорах. Кирилл профессионально занимался музыкой и играл на гитаре в одном из городских коллективов. Сам Игорь увлекался гитарой ещё в школе, но потом его увлечение сошло на нет, и вот теперь Элина не могла нарадоваться, что, благодаря Кириллу, муж снова вспомнил об инструменте. Кроме того, Игорь неплохо разбирался в автомобилях, смотрел все передачи о них, и Элина была его постоянным собеседником в разговорах на автомобильные темы. Она с радостью поддерживала все его интересы, которыми он жил. Ещё с детства Игорь много читал исторической литературы, и, подперев ладонью подбородок, Элина слушала его рассказы… слушала и смотрела на него… смотрела, не уставая любоваться… И этот чуть удлинённый овал лица… и эти, цвета тёмной морской волны, глаза… и эти красиво очерченные губы, и этот чуть приподнятый кверху нос абсолютно правильной формы… Все эти черты были настолько любимы, что Элина и представить себе не могла, что возможна другая жизнь – без этого родного лица, без этих мягких, чуть волнистых на самых кончиках, русых волос, без этого бархатистого голоса… Игорь был частью её самой… неотъемлемой частью, сродни сердцу, вырви которое, и жизнь закончится…
Сама же она лишь изредка встречалась со своими школьными подругами, всё реже делясь с ними семейными проблемами – ей почему-то казалось, что и то, и другое воспринимается и Маринкой, и Людкой слишком эмоционально, и служит поводом для обсуждения ещё долго после её, Элины, ухода. Что касается повседневных забот, то она всегда искренне считала, что хвастать ей особо нечем: на фоне «генеральских» речей Марины и «восторженных» монологов Людмилы её собственные будничные рассказы, об обсуждениях вместе с мужем музыкальных новинок или технических характеристик автомобилей, теряют всякий смысл.
– Вы чего, ещё дрыхнете?… – заспанное лицо Антона заглянуло в дверь их спальни. – Ну, вы даёте…
– А, если бы не успели?… – лёжа в объятиях мужа, укоризненно-весело прошептала Элина, как только дверь за сыном закрылась. – Я же говорила, что он сейчас проснётся…
– Успели же… – поцеловав её, Игорь ещё крепче прижал к себе разгорячённое женское тело под одеялом и закрыл глаза. – А, вообще, можно и поспать…
Ирина Германовна с трудом согласилась пожить у дочери какое-то время. Ей тяжело было оставаться в своей огромной квартире, где всё напоминало об их совсем недавнем семейном счастье с Сергеем, и, в то же самое время, ещё тяжелее было эту самую квартиру покинуть. Она в душе очень обиделась на зятя, который не разрешил Антону переехать к бабушке, и, скрепя сердце, отправилась к ним сама.
– Игорь ничего не говорит об отце? – улучив момент, когда зятя не было дома, Ирина Германовна после некоторых колебаний завела разговор с дочерью.
– Ну, так… – уклончиво ответила Элина, краем глаза наблюдая за выражением лица матери. – Говорит, но чисто по работе.
– По работе… – Ирина повторила это дрогнувшим голосом. – Ну, да… работа…
– Мама… – Элина присела рядом с матерью и обняла ту за плечи. – Игорь же не виноват, что так случилось. А работа есть работа, личные отношения тут ни при чём.
– Был бы сын… – скорбно сдвинув брови, женщина смотрела вперёд каким-то отрешённым взглядом. – Сын бы не остался в его фирме… Вот Витя – тот бы сразу ушёл… А зять… он и есть – зять… нечего взять…
– Мама, ну, куда ему идти? Где он ещё найдёт такую должность? Игорь там на очень хорошем счету, зарплата высокая…
– Вот-вот… – мать торопливо кивнула. – Зарплата, положение… Деньги – выше личных отношений, выше благородства и справедливости…
– К чему этот пафос, мама?! Эти деньги он приносит нам с Антошкой. Мы только жить начали, ты сама видишь!
– Пафос… – Ирина Германовна горько усмехнулась. – Вот, что значит – отрезанный ломоть… Мужа защищаешь, а у матери – пафос! Ты хоть сама слышишь, что говоришь? «Жить начали». Вам по тридцать одному скоро исполнится, а вы только жить начали?! А кто в этом виноват, не Игорёк твой?!
– Ну, вот, приехали… – Элина резко поднялась с дивана. – Мам, ну, зачем ты всё собираешь?! Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но зачем всё вспоминать?!
– Затем, чтобы ты не повторила моих ошибок!.. – вскочив вслед за дочерью, Ирина быстро прошла к окну. – Жизнь пролетит, и не заметишь! Останешься, как я…
– Разве у тебя были ошибки? – Элина удивлённо посмотрела на мать. – Вы с папой – идеальная пара… Были…
– Я тоже так думала… А, видишь, как вышло. Он слишком податливый, вот и не смог удержаться от соблазна. Конечно… – женщина язвительно усмехнулась. – Молодая, ничем не обременённая. Не то, что я…
– Ты тоже молодая, – смягчив голос, Элина снова подошла и обняла мать, – и тоже не обременённая.
– Нет, Элечка… – уже совсем тихо ответила Ирина Германовна. – Уже не молодая. И обременённая… Знаешь, сколько мне вменили обязанностей? Хоть до ночи из больницы не уходи. Хотя… с другой стороны, и – хорошо. Забываюсь…
– Мам… – Элина немного помолчала, как будто собираясь с духом. – А, если папа вернётся… Ты его простишь?
– Он не вернётся…
– Ну, откуда ты знаешь? – Элина попыталась заглянуть матери в глаза. – Другие ведь возвращаются!
– Я не хотела говорить… – Ирина отстранилась от дочери и, пройдя назад к дивану, устало опустилась на мягкое сиденье. – Он подал на развод. Позавчера пришла повестка…
– Он что… – услышав новость, Элина вновь почувствовала, как в груди закипает волна возмущения. – Он что, совсем сдурел?! Ну, я сейчас… Сейчас я ему позвоню!
– Не надо!.. – глядя, как дочь мечется по комнате в поисках телефона, Ирина Германовна, попыталась её остановить. – Элечка!.. Не надо…
– Как – не надо?! – та возмущённо остановилась напротив. – Я всё ему скажу!.. Совсем с ума сошёл!.. Ну, ладно, ушёл, всё бывает… Но на развод-то зачем подавать?!
– Вот и я… – мать вытерла ладонью слезу со щеки. – Я так же… Вроде уже осознала, что Серёжа ушёл… даже начала смиряться. А когда повестку увидела – снова всё оборвалось… Стало так больно… В тысячу раз больнее, чем тогда, когда он мне всё рассказал.
Глядя, как мучается мать, Элина мучилась сама… Она искала и не находила слов утешения, всё больше и больше склоняясь к мысли, что их, этих самых слов, просто нет. Мысли об отце сейчас заставляли её метаться из крайности в крайность… Ей было тяжело даже представить, что она вычеркнет навсегда его из своей жизни, она готова была простить его и принять всё так, как есть, лишь бы не потерять его навсегда… И, в то же самое время, боль, обида, неприятие его поступка вызывали у неё чуть ли не физическую боль, спустя какое-то время трансформирующуюся в полное опустошение и желание забыть о человеке, которого она называла своим отцом.
Кое-как взяв себя в руки, Элина посмотрела на часы – скоро должны были прийти муж и сын. Ей совсем не хотелось продолжать в их присутствии тяжёлый разговор.
– Что же он наделал… – не обратив на это внимания, Ирина Германовна уронила лицо в ладони. – Что же он наделал…
– Успокойся, мама… – чувствуя, что истерика затягивается не ко времени, перед самым приходом Игоря, Элина попыталась уговорить мать. – Нужно жить дальше.
– Я не знаю, как жить… Он всё пустил под откос, всё разрушил… Он убил меня, понимаешь?… Убил…
– Мам… ну, хватит… Жизнь на этом не закончилась. – Резко развернувшись, Элина вышла на кухню.
– На следующей неделе юбилей у Корецких… – Ирина Германовна проследовала за дочерью. – Мы приглашены оба… Вчера звонил сам Василий, он просит прийти меня, несмотря ни на что… Но я уверена, что Серёжа тоже придёт.
– Может, тебе не ходить? – Элина с тревогой посмотрела на мать, скорбно присевшую у стола.
– Не ходить?… – женщина вдруг гордо распрямилась. – Показать ему свою слабость?… Показать ей свою слабость?! Чтобы потом меня все жалели?!
– Не знаю… – Элина с сомнением покачала головой. – Тебе будет тяжело…
– Тяжело… – кивнула в ответ Ирина. – Но не пойти ещё тяжелее. Он будет думать, что я испугалась этой встречи.
– Пусть думает. Ты уверена, что выдержишь?… Он же придёт не один.
– Я должна… Я обязана выдержать… но… – слёзы вновь покатились по щекам. – Я не знаю… я не знаю, к а к…
Услышав, как в двери поворачивается ключ, Элина радостно выпорхнула в прихожую. В этот раз она с особым удовольствием приняла появление у них в гостях Кирилла – тот пришёл вместе с Игорем. Элине всё труднее было слушать жалобы матери, на которые она не находила должных утешений – повторять одно и то же было сложно и утомительно, тем более, Ирине Германовне легче не становилось. В будние дни было ещё терпимо – мать возвращалась с работы позже всех, и немного стеснялась зятя, но вот в выходные, не зная, куда себя деть, женщина впадала в привычное уже уныние. Она несколько раз пыталась вернуться к себе домой, но снова возвращалась к Элине – в пустой квартире одиночество наваливалось на неё с новой силой.
Зная характер мужа, Элина уже с некоторой опаской посматривала на него, ожидая очередных ссор – сказать открыто, что присутствие тёщи ему начинает надоедать, Игорь бы не смог, но накапливающийся негатив мог в любую секунду вылиться в очередные придирки к жене или сыну. Поэтому визиты Кирилла, благодаря которым супруг отвлекался от тёщиных проблем, Элина воспринимала с благодарностью.
– Послушай, Эля… – глядя, как дочь в очередной раз наливает в чашки кофе, чтобы отнести его мужчинам, Ирина Германовна строго поджала губы. – Почему ты позволяешь так собой понукать?!
– В смысле?… – Элина непонимающе уставилась на мать.
– Да ты как служанка весь вечер с этими чашками носишься!..
– Ну, и что, мальчишки весь вечер кофе пьют. Я всегда так ношу.
– Они что, не могут прийти на кухню и спокойно выпить кофе?! – с видом строгой учительницы, допрашивала Ирина Германовна. – Обязательно нужно гонять тебя?!
– Мама, меня никто не гоняет, – аккуратно обойдя мать, Элина обернулась в дверях, – я сама, понимаешь?! Са-ма!
– Я всё равно не понимаю, – дождавшись, когда дочь снова вернётся на кухню за своей чашкой, женщина решила продолжить начатый разговор, – почему нельзя прийти сюда и выпить кофе?!
– Потому, что они пьют его весь вечер, – как маленькому ребёнку, объясняла Элина, – через каждые полчаса. Они заняты, понимаешь? И им некогда ходить туда-сюда!
– Скажите, пожалуйста! – мать нервно хлопнула себя по бёдрам. – Бренчать на гитарах – это, по-твоему, заняты?! Мужикам по тридцать лет, а они такой ерундой занимаются!
– Мам, какая тебе разница, чем они занимаются?
– Знаешь, я удивляюсь тебе… – перегородив собой дверной проём, Ирина подбоченилась. – Ведь ты выросла в интеллигентной семье! Ты должна была перенять все наши привычки. Ты хоть раз видела, чтобы твой отец вот так приводил домой друзей, и чтобы я им вот так прислуживала?!
– Я не прислуживаю, – понимая, что сейчас ей мать не обойти, Элина обречённо остановилась напротив, – мама, я не прислуживаю. Я тоже – с ними, и у нас сейчас важное дело.
– Какое у тебя может быть общее дело с ними?! Ну, ладно, Игорь… – мать отчаянно махнула рукой. – Но этот Кирилл… Эля, на твоём месте я бы отвадила его от дома!
– Почему?! Они давно дружат с Игорем, ещё со школы.
– Я помню! – в голосе Ирины послышался неприкрытый сарказм. – Два алкаша!
– Кирилл не пьёт уже три года. Они поддерживают друг друга, понимаешь?! У них общие интересы!
– Да какие интересы?! Кто такой Кирилл?!
– Мама, он – музыкант. И очень интересный человек… Ты зайди, послушай их разговоры! Твой внук сидит с раскрытым ртом. Ему, ребёнку, интересно! Они не шляются нигде, не пьют, не колются, они – нормальные люди!
– Э-ля!.. – по слогам произнесла Ирина имя дочери. – Мне ли тебе объяснять, что музыканты – низшая каста! Обслуживающий персонал!..
– Знаешь, если так рассуждать, то я тоже – обслуживающий персонал, – Элина не на шутку рассердилась на мать. – Я же, как раз, работаю с такими вот музыкантами и прочими творческими людьми!
– А я тебе говорила! – чтобы её не услышал зять, Ирина перешла на громкий шёпот. – Я тебе говорила, что твой культпросвет – это чепуха на постном масле!
– Ну, тогда и ты – обслуживающий персонал! Ты же обслуживаешь больных.
– Врач – благородная профессия! У меня – сотни благодарных пациентов!
– Не спорю. Но нет неблагородных профессий. Пропусти меня, пожалуйста, – нахмурившись, Элина попыталась пройти, но мать так и не сдвинулась с места. – Мама, давай, потом договорим. Меня ребята ждут.
– Так и пробегаешь всю жизнь с чашками и тарелками!
– Ну, и пусть!.. Это – моя жизнь!.. Не лезь в неё, пожалуйста!
– Ах, вот как… – Ирина Германовна исподлобья посмотрела на дочь. – Значит, я лезу в твою жизнь? Ну, что ж… Спасибо за поддержку!
Наблюдая, как мать собирает свои вещи, Элина боролась с желанием отобрать у неё сумку, увести в кухню и, напоив чаем, уложить спать.
– Мам… – наконец, не выдержав, она уже в прихожей схватила ту за руку. – Ну, прости меня… Не уходи, пожалуйста!.. Мамочка…
– Я пойду, – вырвав руку, Ирина Германовна повернулась к большому зеркалу и начала поправлять причёску. – Я и так у вас зажилась.
– Мам… ну, перестань… мы просто все перенервничали. Прости меня…
– Я не обижаюсь… – женщина демонстративно оглядела своё отражение, затем, повернувшись к Элине, пристально посмотрела той в глаза. – Мне, действительно, пора. Ты поймёшь! Вот, когда твой Игорь поступит с тобой точно так же…
– Мама! Ты что, мне желаешь, чтобы…
– Нет, – мать перебила Элину на полуслове, – я не желаю! Просто хочу, чтобы ты помнила: твой отец меня уважал! Я никогда ему не прислуживала, но даже это не уберегло меня от его подлого поступка. А твой Игорь… Ты для него – всего лишь домашняя утварь, служанка. Какое уважение может быть к служанке?! Когда он поступит с тобой точно так же, а он обязательно поступит!.. Ты вспомнишь мои слова. Но будет поздно!
– Элька… – заглянув в кухню, Игорь удивлённо уставился на шмыгающую носом жену. – Ты куда пропала?!
– Сейчас… – вытерев слёзы, та встала из-за стола. – Иду.
– Чего ревёшь?… Что-то случилось?
– Мы поссорились с мамой. Она ушла…
– Как – ушла? Куда?
– К себе домой. Совсем.
– Так сильно поссорились?
– Я её обидела…