Глава 2
Америка – страна мечты и жира
Хочу обратить ваше внимание на одну любопытную коллизию. Мы, человечество, постоянно взрослеем в смысле научных знаний и технологий, и некоторым даже кажется, что это происходит чересчур быстро. Но до недавнего прошлого наше пищевое поведение в глобальном масштабе оставалось очень инфантильным (и во многом оно остаётся таким до сих пор, чего уж тут скрывать). Повторю за профессором Преображенским из булгаковского «Собачьего сердца»: мы, как дети, тащим в рот всякую гадость, которая кажется нам вкусной, и не задумываемся о последствиях. А поскольку мир уже почти полтысячелетия с возрастающей скоростью движется к унификации и глобализации, то дурная пищевая привычка, возникнув в одном месте, неизбежно охватывает всю планету за исключением труднодоступных и малонаселённых мест.
Впрочем, конкретно с ожирением долгое время ничто не предвещало беды. Первый робкий звоночек прозвучал в 1700-е годы, когда европейцы распробовали сахар, который кораблями везли из-за Атлантики. Скорость и объёмы доставки были относительно невелики, а конечная стоимость продукта высока. Из-за этого объедаться сладким до ожирения и болезней могли далеко не все, так что его проникновение в регулярную диету жителей Земли было отложено на две с лишним сотни лет. Тогда же в глазах многих поколений сахар приобрёл облик продукта, которого всегда не хватает, к которому нужно стремиться и который следует обязательно иметь дома в достаточных количествах.
Тот же процесс постепенно происходил и с другим, как выяснилось позже, продуктом-убийцей – белым хлебом. Долгое время он был доступен только обеспеченным людям, и о куске белого хлеба мечтали почти так же, как сейчас о шоколадном торте. Одним из первых завоеваний промышленной революции второй половины XIX века стало конвейерное изготовление белого хлеба из пшеничной муки высшего сорта. Вкус его стал лучше, но с диетологической точки зрения хлеб превратился в настоящую углеводную бомбу, постоянное употребление в пищу которой очень быстро сказывалось на жировой ткани в сторону её обильного разрастания. И уже в 1910-е годы в высшем свете самых развитых европейских государств о белом хлебе стали говорить как о нездоровой еде простолюдинов, стремящихся быстро набить брюхо.
Первая половина XX века оказалась богата на события, которые совсем не способствовали массовому ожирению: то война, то революция, то голод из-за неправильного планирования хозяйства, а то и вовсе тоталитарный режим с культом спортивного тела. В особенно тяжёлые времена на всей планете было нельзя найти ни единого признака того, что людям угрожает лишний вес. Но как только во второй половине 1940-х годов мировая обстановка более-менее успокоилась, эти признаки стали появляться, и первой страной, с которой началась мировая эпидемия ожирения, стали Соединённые Штаты Америки.
Я много раз бывал в США и могу засвидетельствовать, что статистика не врёт: тучных людей на улицах Нью-Йорка или Лос-Анджелеса куда больше, чем в других частях света. Сегодня лишний вес имеется почти у 70 % взрослого населения США, а ожирение – у 35 %. Но, с другой стороны, именно там раньше других стран стали это явление описывать, изучать и пытаться как-то с ним бороться. К настоящему времени американские специалисты накопили немало интересных знаний, пройдя очень тернистый путь со многими ошибками, перегибами и прочими экстремальными событиями.
Поначалу американцы, как и подавляющее большинство жителей Земли, тоже практиковали культ «здоровой» полноты: если посмотреть на череду американских президентов конца XIX – начала XX века, то можно заметить, что многие из них были людьми весьма плотного телосложения, если не сказать тучными. Тенденция прервалась только в конце 1920-х на Герберте Гувере, при котором США устремились в пучину Великой депрессии. В тяжёлые времена экономического кризиса и Второй мировой войны страной управлял худой и жилистый Франклин Рузвельт, а после него все президенты были как минимум подтянутые (Трамп с его любовью к бургерам и картошке стал исключением – впрочем, он во многом таков, выбивается из ряда). Впрочем, впечатляющие размеры талий у крупных американских предпринимателей и государственных чиновников очень долго были настолько распространённым явлением, что попали в литературные произведения, на страницы комиксов и в карикатуры. Отсылаю вас к знаменитому стихотворению Самуила Яковлевича Маршака «Мистер Твистер»: в интернете можно найти отсканированный номер журнала «Ёж» за 1933 год, где оно впервые было опубликовано. Там можно полюбоваться на мистера Твистера, бывшего министра, дельца и банкира, каким его представил художник-иллюстратор: с обширным животом и тремя подбородками.
Но нельзя сказать, что такое положение вещей вообще никого не волновало, кроме учёных и врачей. Любовь американцев к всевозможной статистике заставила их одними из первых принять на вооружение индекс Кетле, позднее названный индексом массы тела – BMI (Body Mass Index). Формула бельгийского математика Адольфа Кетле предлагала оценить, является ли масса тела человека избыточной, нормальной или недостаточной для его роста. В конце XIX столетия авторы популярных американских журналов отмечали, что в крупных городах наблюдается рост числа толстяков, и проницательно связывали это с тем, что многие жители мегаполисов стали меньше передвигаться пешком, поскольку пересели на автомобили. В начале XX века американские страховые компании, взяв на вооружение исследования медиков, связали тучность с риском преждевременной смерти и назначили толстякам страховые взносы в повышенном размере.
Первые диеты на основе строго научных данных тоже появились именно в Северной Америке. Там, как и в других развитых странах на рубеже XIX и XX веков, бытовало множество весьма странных рекомендаций, как избавиться от лишнего веса. В аптеках продавались «патентованные чудо-средства» (как захватывающе и смешно написано про это у О. Генри!), в состав которых, в зависимости от фантазии изготовителя, входили мышьяк, стрихнин, стиральная сода и английская горькая соль (сильное слабительное). Популярные «специалисты» по здоровью, нередко без малейшего признака медицинского образования, советовали страдающим от ожирения то длительный пост, то питание только сырыми фруктами и овощами, то пережёвывание каждого куска пищи по 100 раз. Но в таком пёстром и не всегда адекватном наборе инструкций было всё-таки нечто здравое, например подсчёт калорий.
Кстати, все ли хорошо знают, что такое калория? Мы очень часто используем этот термин в повсе-дневной жизни, но далеко не все понимают, о чём речь. Между тем у калории есть чёткое определение: это количество теплоты, которое надо затратить, чтобы нагреть один грамм воды на один градус по Цельсию. Само слово происходит от латинского calor – «тепло». Кстати, в интернете нередко пишут то «калория», то «килокалория». Такая путаница возникает от неправильного перевода текста с английского языка, в котором есть понятие «малая калория» (cal) – это та самая внесистемная единица количества энергии, о которой была речь выше, и «большая», или «пищевая калория» (Cal) – по-русски её правильнее называть килокалорией, так как она равна тысяче «малых калорий». То есть когда в англоязычных источниках пишут «столько-то calories», то имеют в виду именно килокалории (ккал). Об этих трудностях перевода нужно не забывать.
Так или иначе, люди, в отличие от механизмов, могут получать энергию только из поглощённой еды, что бы там ни утверждали те персонажи, которые якобы питаются солнечным светом, праной и прочими нематериальными субстанциями. Тратить же её приходится как на движение и умственные усилия, так и на все базовые процессы организма: сокращения сердца, дыхательных мускулов и гладкой мускулатуры желудочно-кишечного тракта, работу бесчисленных желёз внутренней секреции. У медиков существует понятие «основной обмен» – это минимальное количество энергии, которое требуется организму в состоянии полного покоя для поддержания адекватной жизнедеятельности. Показатели основного обмена зависят от возраста и пола человека и, конечно, от его роста и массы тела. Наиболее высокие значения основного обмена фиксируются у детей, так как для роста им требуется дополнительная энергия. Самые низкие показатели бывают у пожилых людей, тоже по очевидной причине. Средние значения для взрослого человека составляют около одной килокалории на один килограмм массы тела в час. Важно помнить, что в разных частях организма энергопотребление различно: внутренние органы и мышцы жгут калории весьма активно, нервные клетки и мозг вообще являются чемпионами по расходу энергии, а уровень основного обмена у жировой ткани намного ниже. Поэтому общую потребность конкретного человека в энергии следует определять не по общей массе его тела, а по количественному соотношению адипоцитных залежей и остальных тканей. Этой причиной, в частности, объясняется то, что в среднем уровень основного обмена у женщин ниже, чем у мужчин: размеры и масса тела меньше, а процент жира из-за особенностей женского организма больше.
Когда речь идёт об энергетической ценности еды (она тоже выражается в калориях), то имеется в виду энергия, которую человек способен из неё усвоить – то есть высвободить в процессе биологического окисления содержащихся в пище компонентов. Органические вещества в нашем организме никогда не усваиваются полностью: даже супердоступные углеводы отдают только 98 % энергии, а жиры и белки усваиваются на 95 % и 92 % соответственно.
Все эти данные учёные сначала получали непосредственно от людей, которые принимали участие в лабораторных исследованиях. Затем были созданы приборы, измеряющие то же самое без непосредственного участия человека – для этого пище создают особые условия температуры и влажности, после чего сжигают.
Американские химики Этуотер и Читтенден в 1890 – 1900-е годы научились измерять энергетическую ценность сначала отдельных элементов еды (собственно жиров, белков и углеводов), а потом и конкретных блюд. Этими знаниями воспользовалась Лулу Хант Питерс, доктор медицины, выпускница калифорнийского Беркли, когда она стала автором газетной колонки «Диета и здоровье» и принялась пропагандировать подсчёт калорий и соответствующее урезание рациона как самое верное средство похудения. На основании материалов, публиковавшихся в колонке несколько лет, доктор Хант в 1918 году выпустила одноимённую книгу, которая разошлась в США в количестве двух миллионов копий и стала первым в истории бестселлером о диетическом питании. Эта книга выдержала несколько десятков переизданий, а информация из неё до сих пор встречается в диетологических статьях и публикациях.
Те люди, которые хотя бы раз следовали этому способу (считали калории, употребляемые в течение дня, и старались удерживать суммарную калорийность рациона в рекомендованных врачами пределах), знают, насколько он требователен к внутренней дисциплине и глубокой мотивации, при этом видимый эффект наступает далеко не сразу (мы обязательно обсудим эти нюансы в отдельной главе). Неудивительно, что передовые идеи доктора Хант, пережив свою минуту славы, потерялись на фоне тех предложений, которые обещали эффект намного быстрее и без излишних сложностей.
Спрос на похудательные техники в тот момент был чрезвычайно высок, поскольку в начале 1920-х годов моду уже начал задавать Голливуд, а в нём царствовали худощавые и изящные Мэри Пикфорд и Грета Гарбо, которые пользовались особенной диетой звёздного диетолога Гэйлорда Хаузера. Этот харизматичный и очень убедительный в своих речах и книгах человек называл себя доктором, но на самом деле он был представителем, как сказали бы сегодня, «нетрадиционной» медицины: дипломы об образовании он получал в университетах, где среди основных дисциплин значились натуропатия и хиропрактика. За годы изысканий Хаузер разработал собственную систему мероприятий по снижению веса, которую сумел продвинуть в Голливуде, сделав своими агентами влияния виднейших звёзд кино – упомянутую Грету Гарбо, Адель Астер, Паулетту Годдард, Глорию Суонсон и позднее Марлен Дитрих.
В методике Хаузера здравые идеи переплелись с ничем не подтверждёнными заявлениями и откровенно опасными рецептами. Я готов подписаться под его призывами урезать в рационе долю сахара и пшеничной муки высшего сорта, но уменьшение суточной калорийности рациона до 1000 ккал я приветствовать не могу: это на 500 ккал ниже безопасного порога, установленного Всемирной организацией здравоохранения. Такая калорийность ещё допустима на один – два дня в качестве разгрузки, но уж точно не на месяц подряд! Кроме этого, доктор Хаузер был уверен в чудодейственной силе конкретного списка продуктов, которые нужно было регулярно включать в своё меню. В него входили натуральный йогурт, пророщенная пшеница, пивные дрожжи и порошковое обезжиренное молоко, а главным элементом была чёрная тростниковая патока – один из продуктов, получаемых при переработке сахарного тростника, который до сих пор очень уважают веганы за высокое содержание кальция. Набор, прямо скажем, своеобразный: медицинская ценность его вызывала сомнения даже у современников Хаузера, и я уж точно не стал бы прописывать его всем подряд, так как в этом случае может возникнуть слишком много побочных эффектов.
Разгул методик похудения, опасных для здоровья, в 1920-е годы принял в США такие масштабы, что вынуждены были вмешаться даже чиновники. На официальном уровне проблема лишнего веса была объявлена «чисто косметической», а рекламные проспекты, утверждавшие, что средства для избавления от жира жизненно необходимы, были признаны лживыми. Многие препараты, содержавшие токсичные ингредиенты, попали под запрет, заметная часть самозваных диетологов лишилась лицензии на ведение своей деятельности, а несколько самых отпетых шарлатанов даже сели в тюрьму. Впрочем, справиться с проблемой помогли не столько распоряжения правительства, сколько Великая депрессия и Вторая мировая война.
В начале 1950-х годов Соединённые Штаты принялись без зазрения совести заедать стресс военных лет. Они могли себе это позволить, но лишние фунты веса и дюймы талии окончательно вышли из моды и перестали быть добродетелью: в комиксах и популярной литературе персонаж с избыточным весом в большинстве случаев оказывался злодеем, толстый мальчик в детской книжке гарантированно получал эпитет «противный», а ожирение рассматривалось как изъян характера.
В послевоенной Америке зародилось то, что Владимир Владимирович Познер, большой знаток этой страны, называет разделением на два класса: бедный и необразованный объедается и жиреет, а богатый и культурный практикует культ здорового тела, спорта и стройной фигуры. В 1950-е годы американские женские журналы вспомнили труды доктора Лулу Хант и снова стали продвигать подсчёт калорий, при этом хватало и попыток решить проблему лишнего веса быстрым «чудесным» образом. В середине десятилетия была предпринята попытка разработать химическую замену пищевым жирам: канадский химик О.А. Батиста сумел создать из частиц искусственного шёлка микрокристаллическую целлюлозу, похожую на жир. Продукт вывели на рынок под названием «Avicel», но из-за более чем посредственных вкусовых качеств распространения он не получил. Но эта разработка все-таки пригодилась – её используют как пищевой загуститель и стабилизатор и обозначают номером E460. Адепты нетрадиционной медицины до сих пор уверенно продвигают микрокристаллическую целлюлозу как популярное средство подавления аппетита.
Самым востребованным средством для похудения в начале 1950-х годов были диетические продукты «Tasti-Diet» от бизнесвумен Тилли Льюис: производительница консервов для американской армии вышла на рынок со сладкими консервированными фруктами и шоколадными соусами, в которых содержалось смешное количество калорий – от 1 до 3 ккал на порцию! Реклама обещала: «вы сможете наслаждаться вкусом своих любимых десертов без опасения потолстеть». Как же это ей удалось? Простой ответ состоит из двух слов: искусственные подсластители. Льюис сделала ставку на сахарин – это вещество в 300 раз более сладкое, чем сахар, при этом содержит практически ноль калорий. А для придания продуктам более аппетитного вида использовался пищевой пектин.
Всё было бы хорошо, но именно в 1951 году стали появляться первые научные отчёты, которые указывали на потенциальную канцерогенность сахарина. Дополнительные исследования привели к тому, что американское Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) официально удалило сахарин из списка безопасных пищевых добавок. Но это случилось только в 1971 году, а недавно сахарин и вовсе реабилитировали!
Но идея худеть при помощи заменителей сахара в США оказалась очень живучей несмотря на то, что препараты наподобие ксилита, аспартама или чисто американских марок «Sucaryl» (цикламат натрия) и «Sweet'n Low» (ещё один вариант с сахарином) всегда предназначались в первую очередь для больных диабетом. К 1981 году их уже регулярно употреблял каждый третий житель Соединённых Штатов, а совокупный объём рынка искусственных подсластителей превышал 2 миллиарда долларов. Но о том, насколько разумно такое поведение, мы ещё поговорим.
К началу 60-х стремление худеть стало настолько всеобщим, что отразилось даже на этических воззрениях американцев: лишний жир признали аморальным, толстяков окончательно (как тогда казалось) отправили на свалку истории, а новыми героями нации стали совсем другие люди: мускулистые, здоровые, успешные и правильно питающиеся. Кумиром миллионов граждан США был Джек Лалейн – человек, стоявший у истоков современного фитнеса и бодибилдинга. Он писал книги и делал чрезвычайно популярную телепрограмму о здоровом образе жизни – она шла в эфире в течение 34 лет! Он предлагал худеющим мужчинам и женщинам не только регулярные занятия в спортзале на тренажёрах (часть из которых разработал он сам), но и правильное питание. В этом вопросе Джек Лалейн придерживался весьма жёстких позиций. Например, он сформулировал два правила: «если это сделал человек – не ешь» и «если это вкусненько – выплюнь». Эти правила означали отказ от переработанных продуктов и исключение из рациона всего, что искусственно сделали более привлекательным при помощи сахара, соли или другого усилителя вкуса. Некоторые воззрения Лалейна сегодня подвергнуты корректировке или вовсе пересматриваются. Например, он был яростным противником кофе, а также призывал к диете с низким содержанием жиров – этим пунктам сейчас найдётся немало возражений. Но в целом мистер Лалейн был отличной ролевой моделью: например, он оказал мощнейшее воздействие на Арнольда Шварценеггера, у которого он однажды даже выиграл в неформальном бодибилдерском соревновании. Будущему Терминатору тогда был 21 год, а Лалейну – уже 54!
Предугадываю вопросы: почему же жители США, где здоровый образ жизни на протяжении всего новейшего времени был настолько популярен, превратились в нацию толстяков? Что произошло с людьми, которые были зрителями программы Джека Лалейна? В какой момент они не устояли перед атакой адипоцитов и раздались настолько, что вчерашний размер XL стал для них нынешним L? На эти вопросы есть вполне определённые ответы с упоминанием конкретных людей, запротоколированных решений и точных дат.
Первая из этих дат – 1971 год. Начинается президентская кампания Ричарда Никсона. Действующий американский президент страстно желает переизбраться, но ему мешают война во Вьетнаме, которая никак не закончится, и высокие цены в продуктовых магазинах, которые вызывают большое негодование избирателей. Чтобы стоимость еды пошла вниз, Никсону необходимо как-то договориться с фермерами. На переговоры с фермерами Никсон посылает своего советника по сельскому хозяйству, академика Эрла Батца – его родиной является штат Индиана, центр американского фермерства. У Батца есть радикальное предложение: урезать субсидии, которые государство выплачивало фермерам, чтобы те не выращивали слишком много зерновых культур, а вместо этого снизить налоги для тех, кто согласится засадить свои поля от забора до забора одним конкретным растением – кукурузой. Фермеры так и поступают, и их решение приносит неожиданно быстрый результат: супермаркеты США заполняются продуктами промышленной переработки, сделанными на основе кукурузы. В продажу поступают крупы, хлопья, мука, выпечка из кукурузы, и этот список быстро расширяется. Весь фастфуд жарят на сильно подешевевшем кукурузном масле, и количество калорий в стандартной порции картофеля фри вырастает. Кроме того, возникает приятный побочный эффект: излишками кукурузы можно кормить скот. Коровы и свиньи резко прибавляют в весе, и бургеры в кафе становятся больше. Всё это не только позволяет дёшево и эффективно удовлетворять голод избирателей, но и превращает многих американских фермеров в миллионеров с доступом к мировому рынку. И Никсон, конечно, успешно переизбирается на второй срок!
Вторая дата – 1974 год, Эрл Батц, всё так же в должности советника президента по сельскому хозяйству, летит с деловым визитом в Японию. В этой стране, которая за 30 лет превратилась из главного врага США в основного делового партнёра в Тихоокеанском регионе, учёные придумали, как массово изготавливать высокофруктозный кукурузный сироп (HFCS). Этот продукт переработки кукурузы, который представляет собой тягучую жидкость, превосходящую обычный сахар по сладости на 25 %, был открыт в США ещё в 1957 году, но только японцы смогли разработать технологию, которая позволяла получать HFCS в циклопических количествах и при этом экономить как минимум треть стоимости по сравнению с сахарным производством. США покупают разработку, внедряют её в свою пищевую индустрию, и кукурузный сироп начинают добавлять во всё подряд: пиццу, блюда из мяса, любимый американцами салат из капусты и моркови «коул-слоу», не говоря уже о сладостях и десертах. Если покрывать таким сиропом хлеб и выпечку, то у них появляется характерный блеск «только что из печи». Вся еда с HFCS становится слаще (а значит, вкуснее), а срок хранения продуктов увеличивается с нескольких дней до нескольких лет. Американский подход находит понимание во многих других странах, особенно в Великобритании и на Ближнем Востоке. Пищевики заявляют, что всё делается ради потребителя – то есть для того, чтобы еда была приятной на вкус и хорошо усваивалась.
Конец ознакомительного фрагмента.