Вы здесь

Европа на ленте. Счета и время (Александр Анненский)

Счета и время

21.12.2009. Берлин

Кого больше «жмут» долги? Наверное, тех, кто хочет их получить… Ну, а как реагировать, если в должниках ходит целая страна, и длится все это ни много ни мало… 90 лет? Наверное такая история успевает наскучить в равной степени обоим – и кредитору, и его должнику.

По подписанному сразу после окончания Первой мировой войны Версальскому договору, первоначальный размер репараций, наложенных на Германию составлял весьма внушительную сумму – 226 млрд. рейхсмарок золотом. На столь суровом финансовом наказании проигравшей Германии настаивала, прежде всего, Франция и ее можно было понять – на полях сражений она потеряла почти три млн. своих сограждан, многие отрасли промышленности и сельского хозяйства пришли в упадок или были разорены. Британцы на Парижской мирной конференции 1.919 года критиковали столь жесткие условия Договора, полагая, что «гася пожар этой войны, нельзя разжигать огонь будущей». После кризиса 1929 года, вошедшем в историю как «великая депрессия», коснувшегося, конечно же, и Европы, на американской бирже размер германских репараций был сокращен до 132 млрд. рейхсмарок. С приходом в 1932 году к власти национал-социалистов все расчеты по репарациями были ими просто прекращены.

Выплаты возобновились лишь по окончании Второй мировой войны, но в 1953 году их вновь приостановили, в связи с разделением страны на два государства – Федеративную Республику Германии и Германскую Демократическую Республику. С 3 октября 1990 года, ввиду присоединения к ФРГ территории ГДР, обязательства по выплатам долгов вновь вступили в силу – причем с рассрочкой на 20 лет. Все эти годы Объединенная Германия, как порядочный должник, скрупулезно выплачивала назначенные суммы.

На сегодняшний день, по данным Министерства финансов страны, осталось выплатить еще 56 миллионов евро. Цифра эта звучит уже не так угрожающе, и по прикидкам Министерства финансов, правительство ФРГ должно окончательно расплатиться до 3 октября 2010 года. Как говорится, – не прошло и века…