Ева. Колыбельная для Титана. Глава 3 (И. А. Георгиева, 2014)

Глава 3

Ева Моргалис

Той ночью Полина ночевала дома. Ей нужно было подготовиться к очередному блицкригу в сторону Богдана, а для этого – восстановить силы и подумать не отвлекаясь. По крайней мере, озвучила она именно такую версию, хотя мы обе знали, что ей просто не хотелось присутствовать при том волшебном моменте, когда Ядвига узнает о нашей встрече с лисой. Если честно, я бы тоже с удовольствием слиняла: мама наверняка будет ругаться, ведь мы пригласили Алию в дом. Но утаить такое тоже было нельзя. Потому скрепя сердце пришлось возвращаться в особняк с докладом.

Однако мне повезло. Разбор полетов пришлось перенести на неопределенное время, так как мамы дома не оказалось. Куда она отчалила на ночь глядя – никто не знал, мобильный отправлял в голосовую почту, но поскольку ушла она по своей воле и без компании, я решила, что по делам. Скорее всего, на шабаш. Тем более что метлы в кладовке тоже не было.

«Ничего, под утро явится», – решила я и легла спать.

А утром оказалось, что праздник у мамы затянулся. Я спустилась на кухню, но нашла там только Богдана, с сосредоточенным видом рисующего что-то в блокноте. Тихонько подкралась ближе, заглянула через плечо.

– Ого! – воскликнула, разглядывая чертеж. – Да ты прямо архитектор, а не дизайнер. Замахнулся на многоэтажку?

– Угу, – кивнул братец, не отрывая глаз от своего детища. – Как тебе?

– Ну-у… – протянула, не зная, как объяснить человеку, который никогда не жил в доме, рассчитанном более чем на одну семью, где он промахнулся. – В целом все нормально. Только зачем в стенах вот этой угловой квартиры столько труб[6]?

– Потому что иначе здесь всегда будет холодно.

– Так это ради отопления? – уточнила я. Нет, ну мало ли: вдруг Богдан хотел сделать какой-то экзотический воздуховод, но слегка перестарался?

Братец оставил наконец чертеж в покое и поднял на меня удивленный взгляд:

– А зачем я еще мог такое спроектировать? Через эти трубы будет проходить отопление для всего подъезда.

М-да… я, конечно, знала, что Соколов – тот еще изобретатель, но такими масштабами он еще не вредил.

– Богданчик, ты ведь понимаешь, что у тебя десятиэтажный дом? – осторожно уточнила я. – За что ты так ненавидишь жителей угловых квартир?

– Что значит «ненавижу»?! – возмущенно завертел дизайнер в руке карандаш. – Они ведь постоянно жалуются на холод. Теперь им будет тепло!

– Во-первых, «тепло» и «средняя температура котла в аду», когда зимой из форточки валит пар, а в доме плюс тридцать – две разные вещи. Во-вторых, у меня одноклассница жила в квартире с такой же планировкой. Так вот: им приходилось каждую осень продувать батареи, чтобы избавить весь подъезд от воздушной пробки.

– Откуда там может взяться воздушная пробка? – нахмурился этот гений архитектурного мышления, но я только мотнула головой:

– Если честно, даже не знаю, что это такое. Но в результате продувание оборачивалось генеральной уборкой, а то и ремонтом. Одноклассница стабильно раз в год на это жаловалась.

Богдан тяжко вздохнул, будто сетуя на глупость отдельно взятой девчонки, не знающей, как справляться с бытовыми трудностями, и на меня заодно – за то, что повторяю чьи-то глупые мысли:

– Есть, Евочка, такие вещи, как вентиль и терморегулятор! При наличии мозга они решают все проблемы. А с пробками всякими справится ЖЭК. Для того он и нужен.

Я задумалась на мгновение:

– Но ведь в данном случае тепло идет от трубы, а не от батареи, значит, вентиль не поможет…

Взгляд брата, устремленный на меня, плавно перетек из состояния «снисхождение» в состояние «шла бы ты, девочка, заниматься своими делами!».

– Хорошо-хорошо! – Я отмахнулась и щедро насыпала мюсли себе в тарелку. – Я не настаиваю: может, у кого-то из твоих будущих жильцов аура плохая и ему в следующей жизни суждено стать камнем. А так отмучается в твоей квартире и реинкарнирует во что-нибудь красивое, с крылышками…

Кажется, брат зарычал и явно уже хотел ответить что-то не очень культурное, но тут по лестнице со скоростью товарняка и таким же звуком спустился мой Диплодок. Довольный донельзя, он ворвался на кухню и принялся скакать вокруг меня.

– Что с тобой, малыш? – не поняла я и только пару минут спустя услышала, как на улице раздался сначала звук открывающихся ворот, а затем – звук трения шин об асфальт.

Доберман рванул к двери, а я бросилась сначала к окну, а затем, едва не вписавшись в Богдана, следом за псом.

Алекс возвращался домой.

Как же я соскучилась! Шурика всего два дня не было, а мне показалось – целую вечность. И не только мне: Диплодок крутился рядом, весело пританцовывая и всем видом демонстрируя необыкновенный восторг по поводу возвращения хозяина. Честное слово, я даже ревновать начала: он меня так не встречал, как сейчас Шурика. А ведь это я постоянно защищала добермана от нападок заклинателя: то ему пес на белом диване полежал, то палку не донес, то команду «сидеть!» выполнил только со второго раза. Да как они вообще умудрились подружиться при таком раскладе?

Короче, не успел Шурик выбраться из машины, как к нему метнулись сразу два объекта: визжащая ведьма – на шею и упитанный доберман – под ноги. Заклинатель охнул, но устоял. Схватил меня в охапку:

– Привет! – накрыл губы поцелуем.

Краем глаза заметила, как он опустил вторую руку и потрепал Диплодока по макушке. Что в ответ сделал пес – уже не разглядела: сердце забилось как сумасшедшее, дыхание стало прерывистым, голова закружилась. Потянувшись, я зарылась пальцами в волосах Шурика…

– Блин, ну вы хоть для приличия вели бы себя поскромнее, – раздалось от двери.

«Черт!» Я резко обернулась: опираясь плечом о косяк, в проходе со скучающим лицом стоял Богдан. Почувствовала, как щеки заливает краска.

– Ты ведь не расскажешь Егору с Георгием? – уточнила просящим тоном. Братец коварно ухмыльнулся:

– Конечно нет! Вы сами им все расскажете. А я посмотрю.

С осуждающим видом покачала головой: похоже, у Полины с нашим метросексуалом куда больше общего, чем кажется на первый взгляд. Особенно когда дело касается возможности поржать за чужой счет.

Наверное, Алекс подумал о том же.

– Привет, бро! – поздоровался он, продолжая обнимать меня за талию (иначе я бы уже, наверное, рванула куда подальше). – Ты не мог бы чисто ради своего обожаемого приличия не портить мне момент встречи и сделать вид, что ослеп?

– Да не вопрос, – фыркнул дизайнер, вновь опуская глаза в блокнот. – А где ты, кстати, пропадал два дня?

– Ездил по делам группы, – тут же выдал Шурик заготовленную легенду. – Выездной концерт, репетиции, все такое…

– Не думал, что «Shadows» настолько популярны, – скептически бросил Богдан, и я поняла, что пришло время вмешаться:

– Сама в шоке, но пока мы говорим о тех, кто кочует: куда подевался Егор?

Дизайнер хмыкнул:

– Ну а что могло заставить его выбраться из постели в такую рань, да еще в выходной день? Наташку свою поехал в аэропорт встречать. Интересно, она ему прямо там накостыляет или все же дождется, пока они вернутся в особняк? Ну, чтобы «отблагодарить» за идею, отдающую сильным национализмом.

Я улыбнулась, вспоминая, как совсем недавно Егорушка убедил Наташкиного отца забрать дочь из Калифорнии и вернуть на историческую родину. Она, конечно, была в «восторге». Представляю, во что обойдется братцу эта инициатива…

Настроение в ожидании интересного зрелища (зная Игнатову, можно догадаться, что это будет почти гладиаторский бой!) резко поползло вверх. Я подняла голову, уже готовясь поделиться с Шуриком предложением запастись попкорном, но осеклась под его хмурым взглядом:

– Ты что, сегодня дома не ночевала?!

Очень любопытный вывод!

– Ночевала, конечно.

– Почему тогда не знаешь, где брат?

С раздражением прищурилась:

– Потому что он передо мной не отчитывается! – и добавила шепотом: – А ставить на него магическую метку ты запретил!

– Магическую метку? – задумчиво переспросил Алекс. – Идем-ка в дом, ведьмочка. Подробно мне расскажешь, как дошла до такой идеи.

Чего-чего? До какой такой идеи? Я же просто к слову сказала, ради прикола.

– Шурик, тебе что, там, на инициации, мозги промыли? – спросила осторожно. Ну, может, не так осторожно, как взволнованно. Парень изогнул бровь:

– Что за дикое предположение?

– А почему ты так странно реагируешь на обычную шутку? – рассерженно сложила руки на груди. – Снова придираешься к тому, что я – ведьма?

– Ева, идем в дом! – с нажимом повторил Алекс, но я упрямо вздернула подбородок:

– Уходишь от ответа?

– Нет! – уже почти прорычал Шурик.

– Тогда почему не хочешь объяснить все прямо сейчас?

– Потому что Богдан может притвориться слепым, но он точно не глухой! – резко ответил парень и, схватив меня за руку, потащил в особняк.

Мне захотелось треснуться лбом о стену. Желательно с разбегу, чтобы уж наверняка. Какого черта устроила допрос на пустом месте? Придралась к словам, возмутилась, обвинила непонятно в чем…

– Алекс! – позвала, хватаясь за его ладонь и второй рукой, когда мы поднялись на третий этаж. – Ну извини меня. Я просто очень за тебя волновалась.

Он толкнул дверь своей спальни.

– Волновалась? – покосился через плечо.

– Конечно! – закивала с виноватым видом. – Я не так уж сильно доверяю Совету заклинателей. Мало ли какие они тебя заставили проходить испытания…

Губы Алекса тронула легкая улыбка.

– Да ладно! Все было не так страшно.

– Серьезно? – подступила ближе. – А как именно было?

Он кашлянул и, отпустив мою руку, подошел к окну. Чуть отодвинув штору, выглянул на улицу с таким видом, будто ожидал увидеть притаившегося в кустах шпиона-ниндзю. И только потом ответил:

– Прости, но я не могу тебе рассказать.

То есть как?!

– Почему?

– Запретили, – коротко объяснил заклинатель.

Я напряглась: что-то мне не нравилось его сегодняшнее поведение! Я, между прочим, вопросы задавала не потому, что просто мимо пробегала, и, если уж на то пошло, именно моя мама добилась его инициации. По-моему, это вполне справедливо: рассказать мне, что она из себя представляет. Разве нет?

– Шурик, ты ведь понимаешь, что я спрашиваю не из праздного любопытства?

Левая бровь парня поползла вверх.

– Ладно, не только поэтому! – согласилась не без раздражения. – Но еще и потому, что переживаю за тебя!

– Не стоит, – храбро отмахнулся заклинатель. Я стиснула зубы.

– А я все равно переживаю! – повторила грозным тоном. – Хочу и буду!

– Ну… как знаешь, – даже растерялся этот тугодум. – Если тебе так легче…

«Легче»? Блин, пора менять тактику, а то он меня сейчас мазохисткой назовет, демонстративно посочувствует и успокоится.

– Алекс, – протянула самым ласковым тоном, который только могла изобрести, – ну, почему ты не хочешь со мной поделиться?

Он весело ухмыльнулся:

– Нормально! Когда тебе что-то нужно, я – Алекс. В остальное время – как был Шуриком, так и остался. Слушай, да мне чисто из корыстных соображений тебе что-то рассказывать невыгодно.

– Ап! – задохнулась я. – Шурик, не гневи Бога!

– Вот! Опять Шурик! – обличающе воскликнул он.

Я возмущенно запыхтела.

– Слушай, ты! – процедила, сжимая кулаки. – Упертый, нахальный, твердолобый баран…

– Да-да, – перебил Алекс. – Я тебя тоже люблю, моя овечка.

Скрежетнула зубами так, что могла бы зажечь деревяшку искрами.

– Ты ведь знаешь, что мне можно доверять?! – спросила с вызовом.

Шурик хохотнул:

– Да если бы даже не доверял, было бы страшно ответить «нет»! Но, Ева, я доверяю! А потому хочу, но не могу все тебе рассказать! – повторил, выделяя каждое слово.

Елки зеленые, какой неподдающийся! Ну, ладно… мы пойдем другим путем.

– Чтоб ты знал: у меня для тебя есть новость! – заявила, призывая на лицо маску таинственности. – Интересная и очень важная. Только я тебе ее не расскажу!

И замолчала в ожидании реакции. Что ж, надо признать: дождалась. Он все-таки заржал. А потом прищурился и с рожей кота, определившегося с мышью, которую сожрет на ужин, бесшумно подступил ближе.

– Не расскажешь? – повторил насмешливо. С опаской скосила на него один глаз и мотнула головой. – А если я буду просить?

– Да хоть умоляй!

– А если угрожать? – проурчал на ухо.

Почувствовала, как по коже побежали мурашки, причем особенно высокая их концентрация оказалась в районе живота.

– Ни за что! – ответила дрогнувшим голосом.

Лицо Шурика стало коварным. Я не успела заметить, как он скользнул в сторону и оказался у меня за спиной. Только ощутила его ладони у себя на талии и жаркие губы на мочке уха.

– А если я буду тебя пытать?

«О, да! – проорал кто-то очень смелый в моей голове. – Вот с этого и начни! Пытай меня!»

Но разве я могла озвучить это вслух? Как бы не так! Я же гордая.

– Т-ты не п-посмеешь, – прошептала, запинаясь на каждом слове.

– Думаешь? – мурлыкнул Алекс, скользя губами по моей шее.

Вообще-то я уже ни о чем думать не могла, но на всякий случай кивнула. Из последних сил. И очень зря, потому что Шурик внезапно обхватил меня руками за талию, оторвал от земли, бросил на кровать, сам навалился сверху и… принялся щекотать!

– Нет! – заорала дурным голосом. – Отпусти меня! Маньяк! Гаденыш! Душегуб! Отпусти немедленно!

Угадайте, послушался ли он, и пойдите опечальтесь неправильным ответом! Вцепившись, как бультерьер в аппетитную ляжку, Алекс зажал меня между коленями и, что называется, отвел душу. А я, между прочим, дико боюсь щекотки! Да что там! Минут через пять такого откровенного издевательства над своими бедными ребрами я была готова выдать секреты Третьего рейха, детали своего банковского счета и пару точек нефтяных месторождений вдобавок. Не то чтобы я все это знала, просто бывают в жизни ситуации, когда фантазия работает лучше, чем память.

– Я согласна! – закричала, когда поняла, что сил терпеть больше нет. – Все скажу! Только отпусти!

Алекс перехватил мои руки, которыми я безуспешно пыталась спихнуть его с себя, и прижал к подушке над моей головой.

– Поздно! – сообщил строгим голосом.

– Да ты что, издеваешься? – воскликнула, выгибаясь дугой в попытках освободить запястья. – Я ведь сдалась!

– А я просил? – деловито уточнил парень, покрывая поцелуями мою ключицу. – Можешь продолжать вырываться. Мне не мешает.

– Уи-и-и! – завизжала я, хотя было уже не щекотно, а наоборот – очень приятно.

Его губы становились все нежнее, дыхание – все более жарким, и мне уже совсем не хотелось бежать от него прочь. Потому, когда я почувствовала, что руки наконец свободны, зарылась пальцами в его русую шевелюру и заурчала от удовольствия. Такие методы допроса мне определенно начинали нравится…

Пальцы Алекса, едва касаясь, пробежали по моей спине вдоль позвонка вверх, до самой шеи, и вниз. Я улыбнулась, но веки поднимать было лень – они казались тяжелыми, как у Вия, – равно как и отрывать голову от подушки. Разомлевшая, довольная, я лежала на животе, сложив руки под головой, и меня хватало лишь на то, чтобы не провалиться в сон, пребывая на шаткой грани между осознанием реальности и полным исступлением. Алекс приподнялся на локте и, убрав волосы с плеча, коснулся его губами.

– Мрр, – выдохнула, не открывая рта.

Теперь понятно, почему коты, когда им хорошо, не мяукают, а именно урчат – это же сколько нужно иметь силы воли, чтобы в такой момент внятно изъясниться! Или хотя бы внятно думать. И похоже, кое-кто это отлично понимал.

– Хорошо ли тебе, девица? – прошептал Алекс, подражая сказочному Морозко. – Хорошо ли тебе, красная?

М-да, услышал бы это Одоевский – в гробу бы перевернулся.

– Мм… – ответила, зарываясь носом в подушку.

Парень хмыкнул и вновь заскользил пальцами по моей спине.

– Я скучал по тебе эти два дня, – проурчал, склонившись над ухом.

– Угу, – зевнула, переворачиваясь на бок. – Я по тебе тоже…

– Но ты, ведьмочка, времени зря не теряла, – продолжал бормотать этот неугомонный человек.

Я подтянула колени к груди:

– Мг…

– Узнала что-нибудь новое?

Зевнула еще раз и брякнула, даже не задумавшись:

– Алия – демон.

За спиной притихли. Настолько, что мне захотелось обернуться и посмотреть, как мой ко всему готовый заклинатель выпадает в осадок.

– Так это и была твоя «интересная новость»? – уточнил он совсем другим, более деловитым, что ли, тоном.

Я со вздохом перевернулась на спину, распахнула глаза и несколько секунд смотрела в потолок.

– А еще очень важная, – добавила, признавая, что шпионом мне не быть. Надо же было так глупо проболтаться! – Потому что наш Костик решил в нее влюбиться.

Алекс пожал плечами:

– Прекрасно его понимаю: горячая штучка. Спокойно! – хохотнул, поймав мой злобный взгляд. – Я шучу! Хотя ты должна признать, что демоница хорошо приспособилась. Особенно по сравнению с моим Азриэлем.

Улыбнулась, укладывая голову ему на плечо (а потом, подумав, еще и ногу через бедро перекинула: я ему покажу «горячая штучка»!):

– Ну, по сравнению с твоим Азриэлем любой демон хорошо приспособился. Но это не отменяет того факта, что Костика от нее нужно держать подальше.

– Дай угадаю, – опустил на меня глаза заклинатель. – Сию почетную миссию ты хочешь возложить на мои плечи?

– На твои могучие плечи! – добавила с ударением. – Мы с Полиной решили, что тебя Костик должен послушать.

– Какие вы молодцы, – не без сарказма похвалил парень. – Взяли и решили. Долго, наверное, думать пришлось?

Обиженно свела брови на переносице:

– Мы хотим помочь другу! Это, по-твоему, плохой план?

– План отличный! – криво ухмыльнулся Алекс. – Исполнение хромает. Если Алия действительно демон, то спасать нужно не только Костика. Это – глобальная проблема.

Я резко села:

– Только не говори, что ты хочешь заключить с ней контракт!

Заклинатель развел руками:

– Исключительно в целях защиты человечества!

Подняла на него мрачный взгляд: ну прямо Супермен и Бэтмен в одном флаконе. Абсолютная уверенность в своей непобедимости и стойкое желание заработать. Только та парочка хоть ради добра старались, а моему герою не терпится коллекцию пополнить!

– Алия – девятихвостая лисица, – заявила, складывая руки на груди. – В некоторых культурах такой демон почитается как божество. Ты действительно хочешь с ней тягаться?

Заклинатель сделал задумчивое лицо и уселся, опираясь спиной на подушки. С минуту сосредоточенно буравил взглядом стену: видимо, прикидывал сценарии потенциальной битвы и вероятность своей победы. Похоже, вероятность была не слишком высокой, потому что в конце концов он нахмурился и уточнил:

– Лисица, говоришь? Это, случайно, не та, которая печенью питается?

Какой у меня сообразительный парень, однако!

– Она самая! – ответила, кивнув. – Только наша Алия, по ходу, пацифист. Сказала, что станет человеком, если тысячу дней никого не убьет. А! И еще она должна помогать каждому, кто этого попросит. Безвозмездно. Потому и не может сама отшить Костика.

– Мг… – задумчиво потер подбородок заклинатель. – Это все тебе Алия рассказала? Какая честная демоница… Ну, тогда понятно.

– Что именно? – почувствовав подвох, навострила я уши.

– Демон не способен стать человеком, Ева. Это противоречит его природе. Он может притворяться, менять внешность и даже поступать как человек. Но все равно останется демоном. Скорее всего, то, что тебе рассказала лисица, предполагается ее контрактом. Если она выполнит условия договора, то сможет освободиться и остаться здесь, по эту сторону завесы. Перестанет подчиняться своему заклинателю. В этом они чем-то похожи с джиннами: те тоже после трех исполненных желаний могут обрести свободу. Если, конечно, избавятся от хозяина. Так что я бы не хотел встречаться с Алией после того, как она выполнит условия договора. Демона не перевоспитаешь за тысячу дней воздержания. Он может терпеть, пока ему это нужно, но потом все равно наверстает упущенное. А значит, моя задача – не уберечь от нее Костика. Я должен отправить Алию обратно за грань.

Так вот что такое когнитивный диссонанс! Боженька наконец соизволил показать наглядно. Так сказать, дал прочувствовать на собственной шкуре. Спасибо тебе, о Всемогущий и Всевидящий! Как я раньше-то жила без этого опыта?

– Алло, Полина? – набрала подругу сразу, как только за Алексом захлопнулась дверь спальни. – У нас проблемы.

В ответ раздалось недовольное сопение:

– Девять тридцать утра, Ева! Это не у нас проблемы. Это у тебя они сегодня на тренировке появятся! Ты хоть представляешь, какой классный сон мне снился? Так я намекну: с участием Богдана!

Я смущенно прикусила губу:

– Прости, Полечка! На часы не посмотрела. Просто Алекс домой вернулся, и мы все утро делали то же самое, что и ты с Богданом во сне… только по-настоящему.

– Правильно! – мрачно рыкнула готесса. – Добей меня!

– Но я ведь тебе не поэтому позвонила! – воскликнула с ноткой отчаяния в голосе. Поля удивленно протянула:

– Правда? Потому что на Горбунка ты уже наговорила. Обрадуй меня еще чем-нибудь, и будешь сегодня на нем метр пятьдесят брать, пока не возьмешь!

Я представила Горбунка – здоровенного каурого мерина под два метра ростом и такого злющего, будто в прошлой жизни он был бешеной росомахой.

– Но ведь Горбунок – тяжеловес… – протянула неуверенно. – Если он прыгнет на полтора метра вверх, в соседней деревне решат, что началось землетрясение.

– Ну ты же ведьма! – ехидно процедила Полина. – Придумаешь что-нибудь!

Блин, и почему она с утра такая несговорчивая?!

– Ладно, – будто почувствовав, что мое терпение на исходе, буркнула готесса. – Рассказывай уже, почему разбудила.

С облегчением выдохнула мимо трубки.

– Алекс узнал об Алие! – заявила бодрым шепотом. – И теперь хочет ее изгнать.

– Типа как экзорцист? – задумчиво уточнила Полина. – Ну, вполне логично. Она же демон. Или это по какой-то причине не вписывается в твою картину мира?

Я спрыгнула с кровати и бодро зашагала по комнате.

– В том-то и дело! – воскликнула, размахивая одной рукой. – Алекс прав, и его план вполне разумен, я понимаю. Но это же Алия! Она добрая, никого не обижает. Еще и богиня… слушай, мне как-то совсем не улыбается связываться с богиней!

– Так, Ева, погоди! – попыталась вклиниться в монолог Полина, но я закончила, падая в кожаное кресло у окна:

– И Костик ее любит!

– Что еще раз доказывает, как вредно бывает идти на поводу у своих желаний, – заявила Казакова.

Я с удивлением покосилась на телефон:

– И это говорит человек, который тоннами ест шоколад и галлонами пьет все, в чем больше двадцати градусов?

– Ты меня с Перовым не сравнивай! – самоуверенно ответила Полина. – Я свою норму знаю. А вот ему пора прекратить жрать чипсы, наггетсы и другую несъедобную дрянь!

Я пожала плечами:

– Что, конечно, поможет ему в борьбе с целлюлитом, но…

– И встречаться со слащавыми демонами заодно! – поставила строгую точку готесса.

Я нервно хихикнула, накручивая на палец прядь:

– От Алии у него вряд ли случится ожирение…

– От Алии у него случится геморрой! – со знанием дела отрезала знахарка. – Все, заканчивай ныть! Алекс прав: демонам на земле не место. Даже если этот демон – приятная во всех отношениях герла. Смирись с этим. И не опаздывай, пожалуйста, сегодня на тренировку!

На этой оптимистичной ноте Полина отключилась. Я с тоской посмотрела на телефон, потом на окно и представила себя бейсболисткой. Даже замахнулась. К счастью, быстро опомнилась, потому что моей Nokia, даже особо не замахиваясь, можно было запросто вынести окно вместе с рамой и куском стены в придачу. Боюсь, такого издевательства над своей второй комнатой Шурик не простил бы.

Чертыхнувшись, бросила Nokia на стол и залезла к Алексу в шкаф. Поковырялась там немного.

– А вот и ты! – достала «заначку» в виде короткого ярко-голубого халата. Самое оно, чтобы добежать до ванной.

Шустро укомплектовалась, завязала пояс, в последний раз глянула на телефон.

– Может, Поля в чем-то и права, – пробормотала себе под нос, – но Алия – не худший демон, с которым я встречалась. И если Азриэль при его жуткой внешности может быть милым, то почему бы не дать шанс лисе?

Вздохнула, представляя, как буду убеждать в этом Алекса, если даже Полина встала на его сторону, и вышла в коридор.

Короче, мама всегда говорила, что философия меня погубит. Пока думала об Алие, совсем забыла, что тоже шифруюсь. Черт, при моем-то слухе так глупо попасться!

– Д-доброе утро, – слегка запнувшись, поздоровалась Наташа.

Я судорожно сглотнула, сделала шаг назад и медленно закрыла дверь у нее перед носом. Ну просто гений интеллекта! Не хватало только поднять руки над головой и заявить, что я в доме!

«Давай, Ева! – гневно обратилась сама к себе. – Найди в сердце ростки геройства, и вперед, спасать репутацию!»

Блин, к сожалению, нашла. И тут же выскочила обратно в коридор. Это я уже там поняла, что искать надо было не героизм, а что-нибудь типа фантазии с хорошо развитой сообразительностью. Потому что моего «Зорро» хватило только на то, чтобы вякнуть:

– Привет, Наташа! Это не то, что ты подумала!

Игнатова, уже отошедшая на порядочное расстояние, с удивлением обернулась, смерила взглядом мою категоричную персону и выгнула брови дугой:

– Да ну? То есть вы с Сашкой не встречаетесь?

– Э… а к-как ты догадалась?

Говорю же: к мозгу за помощью надо было обращаться!

Наташка улыбнулась:

– Для начала: у тебя халат надет на голое тело, – я быстро скрестила руки на груди. – А во-вторых, ты выходишь из его спальни.

Закрыла глаза: туше! Чистая победа. От такого не откреститься…

– Да ладно! – вдруг звонко хихикнула Наташа, положив ладонь мне на плечо, – не боись! Я так понимаю, ваши отношения – тайна? Обещаю бережно ее хранить.

– Честно? – совсем по-детски переспросила я.

Она кивнула:

– Честно-пречестно!

– И даже Егору не скажешь?

– Особенно Егору. – Взгляд Игнатовой стал суровым, как у полководца перед атакой. – С этим бабуином я вообще разговаривать не хочу! О, кстати… – девушка обернулась в сторону лестницы: кто-то быстро поднимался, прыгая через три ступени, – помяни черта. Иди к себе, Ева. Я его отвлеку!

И, улыбнувшись так, что на секунду мне за Егорку стало страшно, Наташа решительно потопала ему навстречу. А я бросилась в противоположную сторону, думая, что, если братец упустит свою нимфу и на этот раз, я лично вручу ему премию «Неудачник года». Блин, ну разве можно променять такую девушку на какую-нибудь Светочку-Оленьку-Катеньку? Красивая до неприличия, сообразительная, дружелюбная и к тому же действительно его любит! Потому что если бы не любила, уже давно прибила бы за то, как он с ее отцом скооперировался. Хотя…

Уже дернув за ручку дверь своей спальни, я остановилась и прислушалась… Возможно, насчет миролюбия Игнатовой я и погорячилась. Пожалуй, пора менять одежду и спешить брату на выручку. Пока одна добрая девочка его сначала не лоботомировала, а потом не стерилизовала до кучи.

Прикиньте, еще полгода назад я всерьез думала, что самые бурные выяснения отношений были у нас с Шуриком. Наивная! Наташка с Егором быстро завоевали пальму первенства в этом сомнительном виде спорта. Буквально в тот момент, когда я ступила на порог кухни, мне в голову полетел крупный такой бергоффский ковш килограмм в пять весом. Ага, тот самый, из рекламы, с двойным дном.

– Ева, ложись! – гаркнул Богдан, доселе тихонько сидевший за барной стойкой. Рухнула, даже не задумываясь. Еще и голову руками прикрыла на всякий случай. – Ну ты прямо как маленькая! – проворчал братец, подходя ближе и опускаясь передо мной на корточки. – Слышишь ведь, что здесь ведутся полномасштабные военные сражения, а входишь как бессмертная – в полный рост.

Подняла на братца возмущенный взгляд (не забывая при этом кивать в ответ на невнятные извинения Егора с Наташкой):

– А нужно перебежками или кувырком?

– Зависит от обстоятельств, – серьезно ответил тот. – Но самый эффективный способ – бросить перед собой что-нибудь гремучее, громко представиться и сказать: «Расступись! Я иду!» Это помогает: по отношению к другим членам семьи наши дуэлянты обычно ведут себя мирно. Кстати, где Алекс?

Удивленно изогнула бровь:

– Я думала, уже здесь.

Поскольку парень занял хозяйскую ванну, мне пришлось идти в гостевую на втором этаже, но я и подумать не могла, что он будет сидеть в душе так долго. Покосилась на часы: четверть часа, однако. Что он там делает? Нехорошая мыслишка пришла на ум, но я отбросила ее как нереальную. Ну не может же человек быть настолько ненасытным! Или может?..

– Так, – протянул мне руку Богдан, – наши бойцы опять сосредоточились друг на друге. Уйдем с полигона.

Я кивнула и поднялась на ноги. Тихонько, по стеночке, добралась следом за братцем к барной стойке и заняла соседний стул. Отличные, кстати, места выбрали: в первом ряду. Все слышно, видно, теперь главное, чтобы взрывной волной случайно не зацепило…

– И что? Часто они так… общаются? – выразительно указала глазами на пролетевшую через всю кухню тарелку. Я, конечно, и раньше слышала, что у Наташки с Егором какие-то особые отношения, просто не догадывалась о размере катастрофы. И, честно говоря, немного смущало равнодушное поведение Богдана, который хмыкнул, передал пакет с мюсли и ответил:

– Да вот, как в пять лет впервые подрались, выясняя, кто первым залезет в домик на дереве, так с тех пор и воюют. А мы наблюдаем и болеем.

В обратном направлении полетело скомканное полотенце. Молодец, Егор, жалеет Наташку. Она-то в ответ в него соусником замахнулась.

– Осколочная граната! – быстро сориентировался Богдан, выставляя перед нами две разделочные доски. Щиты, ага.

– Болеете? – переспросила я. – За кого? За Наташу или за Егора?

– За то, чтобы у них однажды разум прорезался! – мрачно отрезал Богдан, услышав, как соусник с грохотом врезался в стену. – У кого первого – не важно. Пока, правда, ни фига не получается. Наташка считает, что Егор кобель…

– Кобель!! – словно в подтверждение его слов, рявкнула Игнатова. И схватила тяжелый стеклянный противень.

Богдан тяжко вздохнул:

– Надо признать, здесь она права. С другой стороны, будь она с ним, он стал бы куда меньше кобелем. А может, и вообще перешел бы на моногамные отношения. Ну а Егор в ответ называет Наташку…

– Вонючка!! – взревел старший братец, этот наш доморощенный миротворец, срывая с крючка прихватки. Мои любимые, между прочим.

– Да, именно так, – как ни в чем не бывало кивнул Богдан. – Вонючкой. Здесь он не прав, но это – единственная кличка, которую он сумел придумать за годы их кровопролитной «дружбы».

– Я в шоке… – пробормотала, глядя, как эта воинственно настроенная парочка кружит вокруг стола. – Ему же двадцать один год! А ведет себя… на пятнадцать!

Дизайнер хмыкнул:

– Я думал, ты скажешь «на пять»!

– Я хотела, но на пять он уж больно сильно вымахал!

– Смерть тебе, ирод поганый! – заглушая мои рассуждения, взвыла Наташка.

Егор тут же метнул в нее перчатку:

– Ты в своей Америке совсем разучилась на родной речи объясняться!

– Я в своей Америке в тепле сидела, под солнцем! А здесь снег, слякоть и стужа! Я мерзну!

– Так дай мне шанс! – возопил Егор. – Я тебя согрею!..

– Кобель!!!

Богдан ухмыльнулся:

– Зато наблюдать за ними прикольно.

Я бросила на него полный негодования взгляд:

– Наблюдать? Где твоя совесть, Соколов? Разве ты не желаешь брату счастья? Может, ему твоя помощь нужна! Может, он просто не знает, как со своей Наташкой помириться!

– А чего там знать? – фыркнул парень. – Протягиваешь мизинец и говоришь: «Мирись-мирись и больше не дерись». Вполне в духе их ссоры.

Покачала головой, отчаянным усилием воли сдерживая улыбку:

– Тебе совсем не жалко Егора!

– Мне жалко нашей побитой посуды! А Егор сам дурак.

Кстати, о посуде: Наташка богатырским замахом запустила противень в недолгий полет, и я закрыла глаза, не в силах смотреть, как толстое стекло со звуком лавины осыпается на пол. Между прочим, это была лучшая емкость в доме для приготовления яблочного пирога… И она же стала последней жертвой! Потому что, избавив наш дом от противня, Наташка совершила стратегическую ошибку – схватила очередной дизайнерский «шедевр» Богдана. Честно говоря, до сих пор не могу понять, что это было: то ли странной формы горшок, то ли кувшин. Но он уже дня три украшал наш кухонный стол, попутно распугивая тараканов своим разноцветным и довольно вонючим содержимым. Запах отдавал явной примесью бензина, а значит, содержимое было не плесенью. Хорошо, конечно, с одной стороны, потому что две дезинфекции в месяц – многовато даже для нашей большой кухни. Но вот с другой: как теперь найти законный повод избавиться от этого жуткого украшения?

Короче, когда Наташка схватила и занесла над головой «кувшин», замерли все. Причем мы с Егором – с предвкушением, боясь спугнуть удачу. Ну а Богдан – по прямо противоположной причине. Жаль, очнулся он первым.

– Э-э-эй! – завопил, выскакивая из-за стойки. – Руки прочь от произведения искусства!

Наташа застыла испуганным сусликом, подняла глаза, несколько мгновений смотрела на кувшин, видимо пытаясь разглядеть в нем заявленный «шедевр», и не смогла. Да никто бы не смог! Из нормальных людей, конечно, тех, которые обладают обычным, человеческим вкусом.

– Прости, пожалуйста! – жалобно протянула она, судорожно пытаясь придумать причину грозного оклика. – Я, видимо, разбила твой любимый противень?

Дизайнера перекосило. Зато у Егорки-то как настроение сразу поднялось! Я тоже кашлянула, пытаясь сдержать смех, и подняла руку:

– Противень был моим. И он, конечно, был классным, но на произведение искусства никак не тянул.

Наташка осеклась и еще раз скользнула глазами по кувшину.

– Fuck… – дошло до нее. – Прости, Богданчик.

– Ничего! – обиженно буркнул тот, почти выдирая из ее рук свое творение. – Я уже привык. В этой семье никто не понимает истинной красоты!

– Правильно, – довольно оскалившись, подступил ближе Егор. – И это еще одно подтверждение тому, что ты, вонючка, отлично впишешься в коллектив.

Ой, зря он так близко подошел. Наташка ласково улыбнулась, согнула руку в локте и от души врезала братцу по ребрам. Нокдаун! Егорку согнуло пополам. Мы с Богданом переглянулись и поняли, что сейчас будет второй раунд. И Егор тут же попытался это подтвердить, потому что уже набрал воздуха, собираясь выдать что-то грозное и наверняка обидное, но его перебили.

– Наташка, привет! Надолго к нам? – в комнату широким шагом вошел чем-то недовольный Алекс.

Игнатова улыбнулась:

– На две недели. Соберу документы, пройду медкомиссию, узнаю, что нужно будет досдать. Этот дятел, который ваш брат, «снял» меня с третьего курса, так что сдавать придется много. Учебные программы сильно отличаются.

– Этот дятел, – с трудом выдохнул Егор, – хотел как лучше!

Наташка скрежетнула зубами:

– Убейся об стену!

– Не могу! Я же дятел – меня стены не интересуют.

– Тогда найди сук поувесистее и боднись об него!

Однако… недолго длилось перемирие… Мысленно махнув на них рукой, я подошла к Шурику.

– Ты где был? – спросила, глядя, как он невозмутимо намазывает масло на бутерброд в полбатона. Парень скосил на меня глаза:

– Я – в душе. А вот где была ты?

В искреннем недоумении хлопнула ресничками:

– А где я должна была быть?

– Например, со мной, – ответил заклинатель, наливая себе кофе. – Я тебя пятнадцать минут ждал.

– Но… мы разве договаривались?

– Блин, ну я даже не знаю! – ехидно скривился Алекс. – Отца с Ядвигой дома нет. Егор занят. Да! Я был уверен, что ты поняла мой прозрачный намек.

Эм… поскребла в затылке. Каким-то этот намек был уж чересчур прозрачным…

– Ладно, проехали, – сдался Шурик, глядя на мое растерянное лицо. Потом прошелся взглядом по свитеру и джинсам. – Ты куда-то собралась?

Кивнула:

– На тренировку.

– С Полиной?

Кивнула второй раз.

– Подбросить?

Расплылась в улыбке: все-таки он бывает таким милым, когда захочет!

– А скоро вернешься? – внезапно подал голос Егор, ловко прикрывая голову руками от Наташкиных шлепков полотенцем.

– К пяти, – ответила, аж вздрагивая в ответ на особо хлесткие удары. Нет, все-таки Егор – мазохист. Причем из тех, что колются, плачут, но догрызают кактус…

– Тогда хороших тебе… ой!.. скачек, и вечером будь, пожалуйста… ой!.. дома, – ловко наматывая конец полотенца себе на руку, попросил братец. – У меня план: сыграть в карты. Всей семьей. Поняла, вонючка?

– Ну… – протянула я с некоторым сомнением, глядя, как стремительно белеет от ярости лицо Наташи. Нет, Егор – не мазохист. Он садист-экстремал с особой любовью к опасным видам спорта. Как то: плавание с акулами, укрощение диких мустангов, насмешки над грозными девушками. – Прости, но я не особо хороший игрок.

– А мне просто в лом, – без обиняков добавил Шурик.

Я тут же закивала:

– Да, Егорушка. Алекс не сможет играть.

Подозрительный заклинатель тут же напрягся:

– С чего бы это я не смог?

– У тебя времени не будет, – с готовностью ответила я. – Завтра ведь понедельник, ты не забыл? Школа, занятия, все такое. И можешь даже не благодарить.

– За что?!

– Я с ног сбилась, но нашла весь перечень того, что тебе задано на дом. Причем по всем предметам. Тебе осталось только его сделать.

Брови Алекса поползли вверх.

– «Домашнее задание»? – повторил он таким тоном, будто в последний раз слышал это словосочетание в третьем классе начальной школы. – Да еще весь перечень? – Резко обернулся к Егору:

– Слушай, бро, я тут подумал… На что играть будем?

– На желание! – кровожадно ухмыльнулся старший из Соколовых, недвусмысленно поглядывая на Наташку.

Та засопела:

– Кто сказал, что я стану в этом участвовать?!

Егор развел руками:

– Так ведь всей семьей будем играть.

– И даже Ева?! – с нажимом уточнила Игнатова, буравя меня злобными глазищами.

Я поперхнулась и перевела растерянный взгляд на Егора. Тот ответил: «Ну разве любимая сестренка не поможет своему обожаемому братцу?» – и что-то мне подсказывало, что, если я сейчас соглашусь, помогать ему придется постоянно. А ведь я даже не поняла, во что будем играть! Потому что если в покер – то это не ко мне. С моим умением врать я буду все время в пролете, даже если они всей толпой станут мне поддаваться.

– Конечно, – проурчал Егор, не отрывая от меня глаз. – Евочка тоже будет играть. Правда, сестренка?

Тоскливо вздохнула, понимая, что отказать ему просто физически не смогу. Ибо совесть меня потом сожрет, а несчастный вид брата станет преследовать в кошмарах до гробовой доски.

– Ладно, сыграю разочек…

И будем надеяться, что эта тактическая хитрость поможет Егору обуздать свою дикую нимфу. Иначе в нашем доме не останется посуды, а ужин на дровах я готовить не умею.

В теплое время года вокруг деревни Верховушки паслись коровы. Мирные домашние животные, которые почему-то очень не любили ведьм. Особенно одна буренка с такими крупными витыми рогами, будто в ее предках затесался африканский буйвол. С нею у меня были длительные и насыщенные отношения. Почти как у японцев и американцев во время Второй мировой войны. Причем японским авианосцем была она, а я – мирным, ни о чем не подозревающим и вообще просто мимо проплывающим Перл-Харбором. Я так и не поняла, с чего этот кусок говядины вдруг взбесился! Зато отлично помню, как впервые удирала от нее по бездорожью. И ведь специально в лесу приземлилась. Выбрала куст посимпатичнее, проверила окрестности на наличие любознательных смертных: все предусмотрела! Ну, почти все: видимо, в тот день у коровы сломался внутренний компас, и ее понесло в заросли. К тем же кустам. Святые ежики, они даже несъедобные, что же она их так защищать-то бросилась?!

Короче, пастух был весьма удивлен, когда из чащи, вопя и отмахиваясь метлой, выскочила растрепанная девица, а за ней, нагнув рога к земле, – злобная черно-рыжая тварь. В смысле, скотина. С тех пор лес я обхожу сторонкой, по широкой дуге. Да и на поле стараюсь лишний раз не светиться: подлая корова меня запомнила и бросалась вдогонку, стоило оказаться в поле ее зрения. А пастуха, кстати, деревенским пришлось сменить. Говорят, он бросил пить и вообще – резко ударился в религию. Возможно, потому, что на повороте, не удержавшись, я метнула в корову молнией. Блин, ну хоть какой-то плюс от ситуации…

– Ты вообще в курсе, что зимой скот пастись не выгоняют? – усмехнулся Алекс, поворачивая «мазду» к «иноходцу».

Я бросила на него обиженный взгляд: ничего он не понимает! Эта корова способна появиться где угодно, когда угодно и уже не раз это демонстрировала. Однажды умудрилась забраться в леваду. Правда, там как раз пасся Горбунок, а с ним и другой-то лошади общий язык найти непросто. Буренка же просто получила двумя копытами промеж глаз и поняла, что конкретно на этом поле ей не рады. Но косилась подозрительно. Будто что-то замышляла…

– Ева, успокойся! – уже практически ржал Алекс. – Я, конечно, понимаю, что корова – это серьезный враг, но у тебя такой вид, будто ты готовишься к вторжению инопланетян.

Мысленно закатила глаза. И какой черт дернул меня за язык рассказать обо всем заклинателю? Думала, посочувствует, пожалеет, а он издевается, гаденыш… Может, в него тоже противнем запустить, чтобы не расслаблялся?

– Невероятно! – глядя в мое насупленное лицо, покачал головой Шурик. – Неужели ты решила обидеться?

– На то, что мой парень насмехается над моими страхами? – гневно уточнила я. – Нет, ну что ты! Как я только могу?!

– Вот именно! – остановил Алекс машину рядом с главным зданием конно-спортивного клуба. – Не можешь! Потому что обижаться должен я.

– Ты?!

– Конечно! – откинулся на спинку сиденья заклинатель. – Моя девушка не верит, что я смогу ее защитить! Тем более от какой-то коровы! Так получается, да?

– Не-эт… – с сомнением протянула я. – Ты – защитник хоть куда. Просто там очень стремная корова!

Но улыбку, глядя в его веселое лицо, сдержать не смогла. Думая при этом, что скажет мой телохранитель весной, когда выползет на свет первая травка, и его расчудесная «мазда», уже однажды пострадавшая от копыт, познакомится еще и с рогами.

– Кстати о стремных личностях, – вдруг вспомнил Алекс. – Куда ты мистика заныкала, ведьма? У нас не такой большой дом, а я его найти не смог.

– Ты не поверишь! – качнула головой, ясно представляя счастливого обладателя имени Реммао – на редкость спокойного, вдумчивого юношу, приехавшего с нами из Египта.

Алекс хмыкнул:

– А ты испытай меня.

– Его Полина приютила, – ответила громким шепотом, будто боясь, что нас могу услышать.

Парень нахмурился:

– Неужели чтобы Богдан приревновал?

– Ты знал!

– Капец тактика, – покачал головой заклинатель, и здесь я была вынуждена с ним согласиться. С другой стороны…

– У Поли двухкомнатная квартира, а Реммао, сам знаешь, много места не занимает…

А если уж совсем честно, обычно он настолько незаметен, что может запросто затеряться даже в кладовой. Не знаю, все мистики такие или это нам повезло в особо крупном размере, но Реммао оказался склонен впадать в состояние, близкое к летаргии. Останавливаться где-нибудь у стены, задумываться о вечном и стоять, не двигаясь, пока кто-нибудь не решит убедиться, что парень еще жив. Прямо не человек, а манекен какой-то. Даже кушать не просил, пока не напомнишь. Хотя, может, мистики воздухом питаются или радугой там, как сказочные единороги (настоящие предпочитают что-нибудь посущественнее – кусок мяса, например). Впрочем, это даже хорошо, что он мало ест, – учитывая навыки Полины в кулинарии, сейчас такое умение ему может здорово пригодиться.

– Я думал, Ядвига его у нас поселит, – задумчиво добавил Алекс. – Чтобы хоть как-то влиять на Кусая. Странно, что она вот так запросто согласилась выпустить его из поля зрения.

А ведь действительно странно. Мне, конечно, мысль о шантаже папаши Реммао, продавшего на редкость ценный артефакт тому уродцу, который планирует выпустить на свободу Титанов, даже в голову бы не пришла, но то ведь я. У меня совесть зубастая, не разрешающая обижать людей. А вот у мамы она отсутствует как таковая – прямо деталька, не предусмотренная стандартной комплектацией. Равно как и доверие к людям, которых она, естественно, судит по себе. Так почему же тогда мама решилась и отпустила Реммао к Полине?

– И куда подевалась сама Ядвига? – продолжал допытываться Шурик. – Далеко, наверное, улетела, раз не попыталась прервать наши утренние развратные игрища?

– Почему сразу «развратные»? – покраснела я и тут же добавила, ибо у Алекса было такое лицо, будто он на полном серьезе готовился объяснить. Причем подробно и с примерами. А может, даже продемонстрировать для наглядности. – Не знаю, где мама. Она в субботу вечером улетела, а меня дома не было. Трубку не берет.

– Сегодня набирала? – деловито уточнил Шурик.

Выразительно скривила рот:

– Нет! Сегодня я была занята развратными игрищами.

В ответ парень вытащил из кармана свой HTC и протянул мне:

– Звони сейчас.

Вздохнула, по памяти набирая номер. Как будто мама ответит! Было бы у нее желание разговаривать, сама бы перезвонила, увидев мои десять пропущенных вызовов.

Впрочем, жизнь иногда любит преподносить сюрпризы.

– Алло, Александр? – после третьего гудка откликнулась Ядвига. Для нее – даже слишком быстрая реакция. – Ты уже вернулся?

– Мама! – слегка прибалдев от ситуации, отозвалась я. – Шурик вернулся, он рядом, но… ты вообще где?!

– С Георгием, – как-то не слишком довольно ответила ведьма. – В Лондоне.

Нормально?!

– А предупредить, что улетаешь, слабо было?!

– Dear God! – протянула Ядвига. – Ты прямо хуже Кондратия! Тот тоже мне мозг выел, когда я сказала, что лечу к мужу. Кстати, можешь его найти и «поблагодарить»: я попросила Коню тебе передать, что меня не будет в стране две недели.

– Две недели?! – ахнула я, в ужасе тараща глаза на приборную панель. – А ничего, что у нас тут Титаны вот-вот полезут из-под земли?!

– Кошмар… двое из ларца. Все же как много гены значат… Ева, ничего сейчас делать не надо! – отрезала Ядвига. – Просто ждать. Иногда это самый правильный поступок.

– Но я думала…

– Не надо, доча! – от души посоветовала мама. – Тебе вредно. От мыслей у тебя случаются приступы паники, а у меня – мигрени. А этого, поверь, не стоит ни один Титан. И вообще – считай, что на две недели вселенское зло освободило тебя от обязанностей этой, как ее… Сейлор Мун! Наслаждайся. И Александру привет передавай.

Я медленно опустила руку с телефоном себе на колено. Подняла все еще круглые глаза на Шурика.

– Слышал? – спросила, прекрасно зная ответ. У заклинателей, как и у ведьм, со слухом проблем не бывает. – Что думаешь?

Алекс хмыкнул, внимательно глядя на елку, росшую у здания клуба:

– Думаю, тебе пора на тренировку, пока твой тренер не выбил мне снежком лобовое стекло.

– Да ладно! Полина этого не сделает…

– А ничего, что она уже прицелилась? – с куда большим напряжением в голосе уточнил парень. – Иди на скачки, Ева! Я тебя здесь подожду. Вернешься – поговорим.

Резко обернувшись, я нашла глазами Казакову и кивнула уже на бегу. Полю, правда, это не остановило: хорошенько размахнувшись, она послала снежок мне в голову. Но я-то привычная! В меня сегодня уже тарелкой бросались: знаете, как быстро учишься уклоняться?

– Мазила! – крикнула, когда снаряд, пролетев надо мной, белой кометой впорхнул в салон. «Снайпер» замерла на полусогнутых.

– Да нет, – пробормотала растерянным тоном. – На этот раз я, кажется, попала. Бежим! – и, не оглядываясь, первая помчалась в конюшню.

Из глубины машины ей вслед громко и с чувством матерился заклинатель.

Полина взгромоздила на Нимфу (к моему приезду гнев тренера несколько поутих, и наказание в виде Горбунка было решено перенести на «как-нибудь потом») тяжелое седло, подняла на меня задумчивый взгляд и с тоской протянула:

– Что-то у меня в последнее время ничего не складывается.

Я оторвала глаза от подпруги:

– Это ты сейчас о снежке? Не переживай, Алекс простит. Ты же ему не камень в стекло швырнула, в конце концов.

– Да я не об этом, – скривила рожицу готесса и вдруг как рявкнет: – Рот открой!!!

Боже, какой голосище! Я аж за сердце схватилась, а Нимфа, которая в очередной раз упрямо отказывалась взять в рот трензеля, хватанула их с таким рвением, будто собиралась проглотить.

– Такое чувство, что от меня отвернулась удача, – как ни в чем не бывало продолжила Полина. – С Богданом вон рассталась.

– А как же твой мегарасчудесный план по его возвращению? – изогнула я бровь. – Или ты больше не веришь в его успех?

На меня подняли мрачный и даже чуточку обиженный взгляд.

– Я всегда верю в успех своего дела! Просто на меня, кажется, напал весенний депрессняк. Как думаешь, такой бывает?

Фигасе заявленьице!

– Полина, – нахмурилась я. – Ты одна из самых умных людей, которых я знаю. Как ты можешь страдать от депрессии?

– То, что я умная, Ева, еще не значит, что я не могу маяться дурью! – резко ответила подруга, сопровождая заявление скорбным вздохом. – А знаешь, что в этой ситуации самое поганое? У меня тупо не получается пострадать от души!

– Э… – Я поскребла в затылке. Неужели страдания вдруг стали противозаконными, раз ей кто-то мешает? – Почему?

– Ну, я зашла сегодня утром на сайт, где обычно тусуются такие же убогие… в смысле ущемленные жизнью, но в целом – очень даже приятные люди, и нашла там девчонку с интересной аватаркой. Дай, думаю, ей выскажусь. Дура!

– Девчонка? – уточнила неуверенно.

– Да я – дура! – отрезала Полина. – Я-то думала, эти сайты нужны, чтобы помогать и поддерживать друг друга, а не чтобы выливать на головы другим страдальцам тонны негатива. Короче, я успела только поздороваться, а дальше… Знаешь, я в конце даже какой-то неполноценной себя почувствовала. Серьезно! Потому что она мне такую жесть рассказала, что я по-любому выхожу победителем по жизни. Одного не понимаю: раз у меня все так хорошо, чего ж мне тогда так хреново?! Но жаловаться как-то уже расхотелось. Потому что я слезливую историю этой барышни ну никак не переплюну. У нее такие проблемы!

– На личном фронте? – попыталась угадать я. Блин, ну а от чего еще страдают девушки Полинкиного возраста? Те, у которых проблемы посерьезнее, а возраст повесомее, на сайтах не сидят.

– Да на всех фронтах! – выдохнула готесса, пытаясь выровнять стремена. – Ее послушать, так на землю пришли всадники Апокалипсиса! И сосредоточились, падлы, конкретно на ней!

Я мысленно хихикнула, стараясь при этом сделать максимально скорбное лицо. Но это было сложно, так как по факту получалось, что Полина злилась от зависти. Мол, чего это кому-то хуже, чем мне, раз у меня депрессия? Вот уж точно – непреодолимое желание быть лучше всех. Во всем. Даже в количестве проблем.

– Знаешь, – пришла вдруг мне на ум интересная идея, – выслушать я тебя, конечно, могу. И посочувствовать тоже. Но лучше приходи к нам сегодня, в карты поиграем.

Полина тяжело вздохнула, кивком головы приказала мне запрыгивать на Нимфу. Коняшка послушно дождалась, пока я суну одну ногу в стремя, и медленно, будто нехотя, шагнула вперед.

– Стой-стой-стой! – запрыгала я следом, вцепившись обеими руками в седло и стараясь отыскать точку опоры, чтобы оторваться от земли. Полина закатила глаза и от души хлопнула подлую кобылу по крутой шее.

– Фррр! – недовольно мотнула головой Нимфа, что на человеческий язык можно было перевести как «не мешай мне тренировать эту убогую!». Но осталась стоять. Потому что с Полиной и так шутки плохи, а уж когда она в печали… М-да, этот человек не любит страдать в одиночестве.

– Сообразительная кобылка, – процедила я сквозь зубы, поднимаясь наконец в седло. – Нахальная как бандерлог, но сообразительная.

– Так что ты про карты говорила? – напомнила Полина. – Во что играть будем?

– Понятия не имею, – пожала плечами. – Там все Егор организует. А это важно?

– Ну, как сказать, – ехидно протянула Казакова. – В японские техонбики я вам компанию точно не составлю.

Удивленно опустила на подругу взгляд:

– Полечка, Егор предложил участвовать всей семье. Включая меня. А значит, играть будем либо в дурака, либо в подкидного дурака.

– Не-э… – тут же нахмурилась готесса. – В эту фигню я не шпилю! Это скучно и неприбыльно.

Я коварно улыбнулась:

– А если на желание?

Лицо подруги тут же приняло заинтересованный вид.

– Богдан участвует? – без обиняков спросила она. Я кивнула. – Ладно, так и быть, я в деле.

– Кстати, о Богдане, – я тронула Нимфу каблуками, заставив неспешно потопать к выходу из конюшни. – Как тебе с Реммао живется?

– Да нормально, – без особого энтузиазма ответила Поля. – Вчера слопал два пакета чипсов. Еле отобрала. А до этого – всю морковку. Так сегодня проснулся рыжим и с подозрением на гастрит. Который, к счастью, оказался обычными коликами. А вот не фиг было жрать всякую дрянь, тем более в таких количествах.

Со вздохом покачала головой: ну да. Чипсы и морковь – стандартный холостяцкий набор Полины. И еще шоколад, но его, я так понимаю, Реммао не досталось. Интересно, скоро мистик сдастся и вернется к нам? Ну, в смысле, к нашему забитому продуктами холодильнику?

– Ты это, не отвлекайся! – видя, что я сосредоточилась на своих мыслях, в которых ясно представляла Реммао на больничной койке, прикрикнула тренер и распахнула двустворчатые ворота конюшни.

Кивнуть я уже не успела: доселе спокойная, как мягкий ветерок теплой летней ночью, кобыла вдруг обратилась ураганом и помчалась к свободе резвым карьерным галопом. Мое наличие в седле ее особо не беспокоило. Она вообще частенько делала вид, что меня нет, демонстрируя потрясающее умение с полоборота превращаться из доброй и послушной няшки в сумасшедшую зверюгу. Талантливая коняшка. Доктор Джекил со своим мистером Хайдом даже рядом не валялись.

– Заворачивай ее! Заворачивай! – орала брошенная где-то на горизонте Полина.

«Только не в эту сторону!» – ясно читалось на лице Шурика, который вдруг понял, что поставил машину слишком близко к моему «полигону».

И только мне было пофиг, куда бежать.

– Да остановись же ты, оглашенная!! – упираясь ногами в стремена и всем весом налегая на повод, рычала я. Тренировка началась…