8
Ах, детство – тихая летняя ночь перед рассветом!
Дружелюбное солнце, неведомые, тревожные ароматы, патриархальная жизнь частного сектора, заводная зеленая лягушка, жестяной мотоциклист в черных крагах, целлулоидная утка, купание в оцинкованной ванне, мир за окном маленького домика, запах курятника, хлева и собачей шерсти, протяжное мычание коровы и парное молоко на закате дня, слипшиеся подушечки с повидлом, ходики на стене рядом с портретом кудрявого Пушкина, кораблик в завитушках ветра из книжки сказок, ветер по морю гуляет, тяжелый черный телефон на столе, патефон, протяжные песни про войну, про калину, про дуб с рябиной, про степь, про бродягу и Байкал, про любовь. Кино, самое важное из всех искусств, поезд идет на восток, обреченные герои "Звезды", трофейные фильмы с подстрочником, я поминутно и громко дергаю мать: "А что она сказала?", и голоса со всех сторон: "Уберите пацана, это для взрослых!" Мой детский сад, сопливые носы и мокрые глаза моих друзей и подружек, метелки чубчиков, тонкие косички, тихая девочка в мягкой кофточке, почему-то самая лучшая, болезни и вши одни на всех, длинные чулки и следы от круглых резинок, желтый глазок масла поверх пюре, незабываемый вкус котлет, дрожащая пенка на горячем молоке, отвратительный вкус рыбьего жира, матроска с бескозыркой, танец "Яблочко" вприсядку, береза в кадке в углу зала распускает липкие листья к Первомаю. "Под знаменем Маркса-Энгельса-Ленина, под руководством великого Сталина, вперед…", Ленин – Сталин, Ленин – Сталин, военные марши из репродуктора, блестящие погоны на плечах взрослых; одна на весь город полуторка, за которой бежит ребятня, лошадь на все случаи жизни, запах дегтя, сена, помета, настоящий двухколесный велосипед, лечу, обгоняя ветер; запах хвои и мандаринов, тонкие свечки вместо лампочек, тихий звон и вращение шаров в полумраке, скрип полозьев по укатанной зимней дороге, сладчайшие сны.
Вместо "вчера": "Пап, ты же мне обещал!" Вместо "завтра": "Когда я вырасту большой…" И бесконечное «сегодня».
Портфель, тетради, пенал, чернильница-непроливайка, форма на спинке стула – мое детство кончилось, завтра я иду в первый класс.
Буйный апрель заставил раздеться до рубашки.
Отца переводят с повышением на запад, нам выделена теплушка, и сейчас его друзья помогают грузить туда вещи. Я участвую в общей суматохе. Мне разрешено таскать мелкие вещи, но я стараюсь ухватить то, что потяжелее.
Вот погрузка закончена, на полу теплушки расстилают клеенку, режут хлеб, сало, колбасу и начинаются проводы. Немного растерянные лица, слова от всей души, искренние рукопожатия, женские слезы – сердечное расставание, я это чувствую, но особенно не переживаю: я весь в ожидании путешествия. Все целуются, достается и мне. Вместе с отцом и матерью я поднимаюсь внутрь, вагон трогается, нас везут и цепляют к поезду.
Ночь, день, и мы на месте. Вещи грузят в машину и везут туда, где мы теперь будем жить. Наша новая двухкомнатная квартира – в двухэтажном доме с тремя подъездами, на пересечении двух больших улиц. Ничего такого я раньше не видел и откровенно восхищен. За переездом наблюдают из своих окон соседи, вышел поздороваться будущий сослуживец отца. Возле меня крутятся два пацана моего возраста. Один из них с хитрым видом предлагает мне:
"Скажи – чайник!"
Я доверчиво говорю:
"Чайник"
"Твой отец начальник!" – радостно кричит пацан и отбегает, показывая на меня пальцем.
Это мой будущий друг Вовка Крымчук, с которым я отсижу за одной партой десять лет, а это – дом, двор и город моей грядущей юности.