Вы здесь

Дюна: Орден сестер. *** (Брайан Герберт)

Жизнь сложна независимо от обстоятельств нашего рождения.

Хадита Коррино. Письмо мужу, принцу Родерику

Процессию в столице Салусы городе Зимия возглавила императорская карета, запряженная четырьмя золотистыми львами. Это был город монументов, воздвигнутых в честь многочисленных героев долгого джихада. Император Сальвадор Коррино повсюду видел изображения Серены Батлер, ее ребенка-мученика Маниона и великого патриарха Иблиса Джинджо: на развевающихся знаменах, на стенах зданий, на статуях, на фасадах. Впереди, внушая почтение, высился огромный золотой купол Зала Парламента, место эпических исторических событий.

Под облачным небом они миновали гигантского ходячего кимека – побитый и проржавевший монумент выше самых высоких зданий. Этой страшной машиной когда-то руководил человеческий мозг, и она участвовала во вражеской атаке в первой битве при Зимии. Теперь огромная фигура была мертва и служила напоминанием о мрачном прошлом. После более чем столетнего джихада Серены Батлер силы мыслящих машин были окончательно разгромлены при Коррине, и люди сбросили иго рабства.

Во время Джихада Зимия дважды тяжело пострадала от нападения машин, и оба раза город восстанавливался, свидетельствуя о том, что дух людей не сломлен. После битвы при Коррине семья Батлеров сменила имя на Коррино и возглавила новую империю. Первым императором стал дед Сальвадора Файкан, затем власть перешла к его сыну Жюлю. Эти двое правили в совокупности семьдесят один год, а потом на трон взошел Сальвадор.

Император в царском экипаже досадовал – его привычный утренний распорядок был нарушен, – но пришло сообщение о мрачной находке, и он должен был взглянуть на это лично. Он вышел из дворца в сопровождении гвардейцев, помощников, советников, с усиленной охраной (ведь иногда недовольные начинали протестовать). За императором в экипаже сидел врач из школы Сукк – просто на всякий случай. Сальвадор страдал повышенной тревожностью, и опасения вечно облекали его, как плохо подогнанная одежда.

Процессия продолжала движение. Императору не слишком хотелось видеть мрачную находку, к которой его везли, но это была его обязанность. Львы влекли карету к центру города, многочисленные наземные экипажи и грузовые повозки жались к обочинам, пропуская ее.

Нарядный экипаж плавно остановился посредине центральной площади, и слуги в ливреях торопливо открыли дверцы. Пока они помогали императору выйти, он уже учуял в воздухе вонь горелой плоти.

Подошел высокий мускулистый мужчина в алой рубашке и золотых брюках – цветах дома Коррино. Родерик приходился императору сводным братом, у них были общий отец, разные матери и общая беспокойная сводная сестра Анна – еще от одной женщины отца. (Император Жюль был очень занят и ребенком от законной жены не обзавелся.)

– Сюда, – негромко сказал Родерик.

В отличие от Сальвадора, темя которого, в его сорок семь лет (всего на два года старше брата), едва прикрывали редкие каштановые пряди, Родерик мог похвастать густой гривой светлых волос. У обоих обычной деталью туалета были личные щиты, окутывавшие их едва заметным полем. Оба почти не замечали этой вездесущей технологии.

Родерик показал вперед, на памятник Иблису Джинджо, харизматичному, но противоречивому вождю джихада, который вдохновил миллиарды людей на борьбу с машинами-угнетателями. Сальвадор с ужасом посмотрел на изуродованное обожженное тело, висящее на статуе. К прокопченному неузнаваемому трупу была прикреплена надпись, в ней мертвеца называли «Тур Бомоко – предатель Бога и Веры».

Сальвадор хорошо знал это имя. Двадцать лет назад, в правление его отца, Комиссия по экуменическим переводам вызвала ужасный скандал, выпустив новое издание священной книги, предназначенной якобы для последователей любых религий. Названием книги было «Оранжевая Вселенская Библия». Тур Бомоко возглавлял группу из КЭП; эта группа семь лет трудилась в полной изоляции под защитным куполом на радиоактивной Старой Земле. КЭП составила свод основных заветов всех религий и, рассчитывая на триумф, представила свое творение на суд общественности. Священный текст, по замыслу его авторов, должен был разрешить все религиозные споры, но на самом деле привел к прямо противоположному результату.

Вместо того чтобы ознаменовать торжество единства и стать краеугольным камнем всеобщего взаимопонимания, книга, проникнутая высокомерием, вызвала ярость повсеместно. Бомоко и его сотрудники бежали от гнева толпы. Многих линчевали, а остальные от нее отреклись, лишь бы спасти свою шкуру. Некоторые кончали с собой, часто при весьма подозрительных обстоятельствах, а других, в том числе Бомоко, так и не нашли.

Позже, получив милостью императора Жюля убежище в императорском дворце, председатель КЭП Бомоко публично раскаялся в своих грехах и признал, что ошибался, пытаясь создать новые религиозные символы, которые «вселяли сомнения в существующей вере» и «вызывали противоречивое отношение к Богу». После скандала во дворце, в котором участвовала императрица, Бомоко исчез – ему вторично пришлось бежать. И его так и не нашли.

Сейчас Родерик стоял рядом с братом, рассматривая обожженный безликий труп, глядевший на них со статуи.

– Думаешь, на этот раз они его действительно отыскали?

Сальвадор, на которого изуродованное тело не произвело никакого впечатления, закатил глаза.

– Сомневаюсь. Это седьмой предполагаемый «Бомоко», которого они убили. Но все равно для надежности проведи генетическую экспертизу.

– Я обо всем позабочусь.

Сальвадор знал, что ему можно не беспокоиться. Родерик всегда был спокойнее и хладнокровнее брата. Император вздохнул.

– Если бы я знал, где Бомоко, сам отдал бы его им, лишь бы толпа была счастлива.

Родерик нахмурился. Он серьезно посмотрел на брата.

– Надеюсь, ты предварительно поговоришь со мной.

– Ты прав. Я не предприму ничего серьезного без твоего совета.

В минувшие годы волнения нарастали и утихали, хотя серьезных мятежей не было уже десять лет – с тех пор, как Сальвадор занял трон Коррино. Он собирался вскоре выпустить пересмотренное (и смягченное) издание ОВ Библии, которое получит от некоторых хвалебные отзывы. На новом издании должно было стоять имя самого Сальвадора, это сначала казалось удачной мыслью. Через своих теологов Сальвадор пытался разрешить отдельные неоднозначные тексты, но экстремисты хотели, чтобы единая священная книга была сожжена, а не переписана. В вопросах, касавшихся религиозных фанатиков, не могло быть излишней осторожности.

Родерик отдал двум офицерам императорской гвардии резкий приказ:

– Уберите тело и очистите место происшествия.

Когда обгорелый труп снимали, часть покрасневшего мяса на плечах и торсе соскользнула с костей, и гвардейцы с отвращением отпрянули. Один солдат принес Сальвадору плакат, и император, прищурившись, стал читать надпись мелкими буквами на обороте. Линчующая толпа сочла нужным объяснить, что тело изуродовали точно так же, как мыслящие машины поступили с Сереной Батлер – следовательно, их ужасный поступок вполне оправдан.

Возвращаясь с братом к своей карете, император проворчал:

– Казалось бы, после тысячи лет ига машин и столетия кровавого джихада люди устанут от этого.

Родерик понимающе кивнул.

– Они словно одержимы жестокостью и яростью. Толпа всегда склонна к жестокости.

– Человечество чертовски нетерпеливо. – Император сел в карету. – Неужели они думали, что после падения Омниуса все проблемы мгновенно решатся? Прошло восемьдесят лет после битвы у Коррина, а всюду по-прежнему хаос. Я хотел бы, чтобы ты это уладил, Родерик.

Брат улыбнулся уголками губ.

– Сделаю, что смогу.

– Да, я знаю, что сделаешь.

Сальвадор плотно закрыл дверцу кареты, и возница пустил львов быстрым шагом. Свита торопливо двинулась за каретой.


В тот же вечер Родерик представил брату в его сельском поместье результаты генетической экспертизы. Сальвадор и императрица Табрина в очередной раз громко ссорились – сегодня из-за ее желания играть какую-нибудь роль в правительстве, а не просто исполнять обычные церемониальные обязанности.

Сальвадор категорически отказался удовлетворить ее просьбу.

– Это противоречит традиции, а империи прежде всего нужна стабильность.

Монаршья пара находилась в комнате охотничьих трофеев, где стены украшали чучела рыб и диких зверей.

К счастью, принц Родерик слышал такие ссоры и раньше. Он вошел в комнату, не обращая внимания на крики.

– Брат, я принес результаты. Думаю, ты захочешь сам их посмотреть.

Сальвадор выхватил листок у него из рук, делая вид, что помеха его раздражает, но тайком благодарно улыбнулся брату. Пока Табрина, внутренне кипя, сидела у очага и прихлебывала вино (она была слишком вежлива, чтобы продолжать ссору при госте), Сальвадор прочел страницу отчета. Довольный, он скомкал листок и бросил в огонь.

– Это не Бомоко, как я и думал. Толпа вздернет всякого, против кого есть подозрения.

– Я бы хотела, чтобы они вздернули тебя, – негромко сказала императрица.

Табрина была поразительно красива – темные миндалевидные глаза, высокие скулы, гибкое тело. Сегодня она надела длинное облегающее платье, а рыжие волосы уложила в сложную прическу.

Сальвадор хотел ответить, что согласен и на это, лишь бы уйти от нее, но он не был настроен шутить. Отвернувшись от жены, он направился к выходу.

– Идем, Родерик. Научишь меня новой карточной игре, которая так популярна. Я слышал о ней от своей новой наложницы.

При упоминании наложницы Табрина раздраженно фыркнула, но Сальвадор притворился, будто не слышит.

Родерик слегка поклонился.

– Как прикажешь.

Сальвадор поднял брови.

– Мне нужно тебе приказывать?

– Нет.

Они отправились в гостиную.