Дьявольский Трокадеро. Часть 1 (Ольга Сенникова)

1

– Аллё, Марина, ты всё еще собираешься на эту вечеринку? – поинтересовалась девушка в телефонную трубку. – Не могу выбрать, что надеть, заходи в гости – поможешь. И вермут захвати, вариантов для выбора достаточно много, можем утомиться.

Алкоголь странно воздействовал на её организм – от пива развивалась странная аллергическая реакция в виде чихания, от вина ужасно болела голова, шампанское она не любила за чрезмерное количество газа. Но сегодня очень хотелось выпить. То, что случилось, мало походило на реальность, и сознание отказывалось верить в произошедшее. Последние дни с большим интересом, словно за сюжетом напряженного триллера, она следила за меняющимися с огромной скоростью собственными оценками ситуации. Где-то там, в прошлом, она была счастлива, пусть недолго… Но сейчас всё разрушено. Никогда – это жуткое слово, «никогда», которое означает, что дальше у фильма продолжения не будет, не важно страшным он задумывался или романтически-приключенческим, всё равно жизни главных героев после титров никогда больше не пересекутся.

2

Двадцать три года назад родители назвали свою дочь серьезно и официально – Людмилой, но в процессе общения с подросшей девчонкой собеседники быстро и естественно переходили на более уютную и подходящую форму имени – Мила. Она и вправду была миловидной рыжеволосой девицей с глазами необычного изумрудного цвета. Природа одарила ее легким характером, очаровательной улыбкой и хорошим телосложением без склонности к полноте. И пускай ног «от ушей» не отмечалось, зато имелась приятная возможность в невероятных количествах поглощать шоколад и кексы, не задумываясь о последствиях.

Милка чудно соединяла в себе прагматизм современного жителя мегаполиса с трогательными, подчас детскими идеалами. В девичьем гардеробе невероятным образом соседствовали элегантные платья и джинсы с прорехами, легкие строгие блузки и футболки с невообразимыми принтами, изящные туфли на десятисантиметровых шпильках и удобные кеды. Её реакции и поведение могли меняться с поразительной частотой – только что она со звонким смехом раскачивалась на качелях в своем дворе, а в следующую минуту, словно благовоспитанная барышня, вплывала в книжный магазин, чтобы выбрать между произведениями Ремарка, Камю или Пушкина. Причем, каждое из этих состояний ощущалось, как комфортное – и ребячество, и благоразумное, взвешенное поведение были нормой.

Она находилась в центре внимания, окруженная большим количество приятелей и товарищей, но с горечью признавала за собой откровенное поражение в делах сердечных. Собственная жизнь казалось ей бессмысленной, незаполненной тем, чем бы хотелось. За плечами несколько романов, закончившихся так и не начавшись, очередь нерешительных поклонников, которые не осмеливались идти дальше, и мысли о том, что, наверное, её счастье отдали кому-то другому. Те, чье внимание притягивала, быстро становились для нее скучны и предсказуемы, и единственным выходом было скрываться, меняя номера телефонов, пароли и явки. В такие моменты она, растеряв всю свою смелость и паникуя, словно трусливый заяц, пыталась затаиться от всего мира, а заодно – и от своих мыслей.

Уже несколько лет Мила жила одна – её родители работали по контракту в Чехии и по воле случая не имели возможности часто наведываться в гости. Вынужденная временная разлука отчасти компенсировалась периодическими онлайн разговорами в программах видеосвязи. В связи со сложившейся ситуацией девушке пришлось рано повзрослеть и проявить самостоятельность. Впрочем, она обожала свою роль хозяйки дома – во вверенной родителями квартире всегда царили уют и, пусть не идеальный, но порядок.

Самым любимым укромным уголком в доме по праву считался широкий подоконник, на котором уже прописался теплый тонкий матрасик, и где так нравилось сидеть пустыми вечерами и смотреть в черное небо, проколотое светлыми звездами. Наверное, если очень громко крикнуть куда-то в эту небесную бездну, крикнуть от отчаяния с просьбой о помощи, то непременно самое заветное желание сбудется. Но отчего-то проверить свои подозрения на деле она долго не решалась.

Вот и тогда, прислонившись к холодному стеклу своего окна, она задумчиво смотрела на черное-черное небо. Но совершенно случайно внимание привлекли окна дома напротив, за каждым из которых была какая-то жизнь, словно недоступная для одинокой в душе девушки.

В одном из окон, не задергивая штор, жена торопилась подать припозднившемуся мужу горячий ужин. Казалось, сквозь плотную пелену позднего вечера Мила видела, каким нежным и влюбленным взглядом на свою избранницу смотрел мужчина. Тут она резко спрыгнула с подоконника и уверенно зашагала к письменному столу.

Еще в детстве кто-то говорил, если написать на клочке бумаги самое заветное желание, описав его до малейших деталей, и немного подождать, то вся Вселенная придет на помощь в его осуществлении.

Руки спешно перебирали лежащие на столе бумаге в поисках самого красивого бланка для будущего «заказа». Ручка в суете движений тоже нашлась не сразу. Наконец, плюхнувшись на стул, торопливо одну за другой Мила выводила строки, призывавшие в её незаполненную жизнь того самого, единственного.

Чтоб был хорош собой, высок, подтянут – начала она, голос низкий, «бархатный», образован, начитан, интересен в общении… Влюбится, женится, счастливы, двое детей… Для успокоения приписала, что допускает, чтоб мужчина мечты имел ряд мельчайших недостатков, которые она, собственно, даже не будет замечать.

Запаковав послание для Вселенной в ярко-красную коробочку из-под шоколадных конфет, Мила приготовилась ждать. Она потом еще не раз пыталась уточнить, как скоро ей подберут по указным параметрам мужчину, и ответ был не за горами.

3

Успешно окончив университет, Людмила без особого труда устроилась на неплохую работу, подобранную исходя из записи в дипломе. Ее работодателем была крупная и серьезная корпорация, где карьерная лестница для новичка казалась закрученной, с высоченными ступенями. И никакого творчества, с грустью думала Мила. Хотелось творить, добиваться, доказывать, но страх резких перемен и отсутствия стабильности крепко сидел в её кудрявой от природы голове. Поэтому она смиренно и скрупулезно выполняла свои непосредственные обязанности, надеясь реализоваться в чем-то другом.

От своих коллег между делом Мила узнала о приложении, позволявшем в режиме чата знакомиться и переписываться с сотрудниками всех подразделений компании. Идея общения с новыми людьми мгновенно завладела ее вниманием, и при малейшем возникающем перерыве она искала укромное местечко для нескольких минут переписки. Собеседников было на удивление много: коллеги по-свойски обсуждали новые идеи, кадровые перестановки и последние новости. Но оставалось место и для личных переписок.

И вдруг появился Он. С фотографии профиля самоуверенно смотрел на всех интересующихся крепкий симпатичный мужчина в деловом костюме. Среди разноцветных строчек чата именно его фразы выделялись точностью и меткостью, собеседник поднимал актуальные темы и не скупился на комплименты присутствующим дамам, больше всех их доставалось Милке. Она по-детски краснела, а потом с грустью переводила взгляд на обручальное кольцо на его руке на фотографии. Воспитанная в классических традициях, девушка отгоняла даже мысли о возможной встрече и продолжении общения.

Ей очень хотелось, наконец, получить того самого, своего, единственного, влюбленного и любимого в собственное распоряжение. Но где его найти, по-прежнему оставалось загадкой. Только необычные сны, которые снились Миле, давали понять, что он уже совсем рядом.

А её сновидения и впрямь нередко оказывались вещими. В тот период, заснув, она часто гуляла по знакомым в реальности улицам, где было так темно, пусто и одиноко. Даже встречающиеся горящие фонари не могли разогнать дымку вечернего холодного тумана. И в одну из таких прогулок она встретила Его. Мужчину, который взял её за руку, и одним своим присутствием развеял все страхи. Он не был знаком, а она почему-то ощущала его до боли родным. Хотелось крепко схватить и вытянуть из своего сна. Но наступило утро…

Можно ли считать это совпадением, но параллельно снам, занимавшим мысли, активизировался и тот самый собеседник из чата. Кодовое прозвище ему было дано – Искуситель или ласково – Куся. Дело в том, что большую часть разговоров он сводил к вопросам веры и существования дьявола. Мила верила в чистые и светлые силы и всегда остерегалась чертовщинки. Но в этот раз, очевидно, план судьбы сложился известным только ей образом. Девушке уже и самой хотелось искушения, любви, за которую она могла бы пожертвовать душу. Когда светлые силы так долго бездействовали, сотрудничество предложили их оппоненты.

Разговор молодых людей начался незатейливо, из разряда «привет – как дела». Но общение развивалось очень быстро. От шаблонной беседы о погоде молодые люди легко перешли к рецензиям на прочитанные книги и увиденные события, к обсуждению политики, экономики, к разговорам о необходимости крутить обруч и пользоваться кремом для рук. Обо всём на свете. Любая из начатых тем становилась захватывающей.

– Жить торопишься, – однажды написал собеседник. – У тебя, такой замечательной, всё должно быть лучшим, а не «как-нибудь». Душа моя, ты такая хорошая!

Оторопев, несколько минут Мила внимательно вглядывалась в строки чата, пытаясь обвинить себя в неверном прочтении слов. Ведь в той записке, которая была написана Вселенной, имелось упоминание этого выражения, душа моя. «Неужели?» – спрашивала она себя, а её сердце колотилось так сильно, что стук было слышно далеко за пределами юной девичьей груди.

Егор, а именно так звали искусителя, оказался настойчив, оставил свой номер телефона и настаивал на звонке. В один из вечеров, собравшись духом, Мила скинула сообщение, тем самым выдав себя. Звонок не заставил долго ждать. Ее сердце застучало так громко, что удары были слышны без стетоскопа. Первый разговор был необычайно длинным, молодые люди болтали обо всем на свете, и, казалось, никакой силе не подвластно прекратить это общение. Перезвоны повторялись снова и снова, каждый вечер они были на связи.

Щеки становились пунцово-красными, а ладошки начинали предательски увлажняться, если на экране телефона высвечивался уже ожидаемый знакомый номер. А однажды, когда она была на прогулке и ответила на звонок, Егор томным голосом предложил выкрасть её, на что девушка только кокетливо похихикала.

Но всё-таки пустая болтовня, которую предполагает одно только удаленное телефонное общение, начала иссякать. И Мила решилась, несмотря на опасения. Пусть так, пусть хотя бы на время, чужой, но интересный мужчина. «Будет о чем вспомнить», – успокаивала она свою совесть. К тому же, он звонил регулярно, но при этом был вне дома. Могло ли этого говорить о проблемах в его семье или о нраве кобеля в охотничьей стойке, предстояло еще выяснить. «Душа моя, душа моя», – восторженно повторяла она, и, словно мотылек, стремилась к яркому, манящему абажуру.

4

Очередной полуночный разговор по сложившейся традиции затянулся – молодые люди, словно пылкие влюбленные, прощались дольше, чем говорили. От бьющей все рекорды своей длительностью болтовни телефон разогревался и обжигал, но, казалось, никто не обращал внимания на подобные мелочи. Самое романтичное и таинственное время суток располагало к доверительным разговорам, провоцируя сообщить собеседнику что-то глубоко личное, недоступное для демонстрации днем. Мила окончательно для себя уже приняла решение как-нибудь непременно встретиться с Егором, но именно в ту ночь уровень решимости поднялся до нужной отметки.

– Мила, чего ты боишься? Я же не кусаюсь, – уговаривал её искуситель.

– Хорошо… Давай увидимся завтра, в Монпансье. Встретимся там.

Городское кафе Монпансье имело очень удобное местоположение и приятно выделялось среди прочих других своей неповторимой атмосферой. Попадая туда, гости погружались в уют, заботливо, по крупинкам созданный владельцами заведения. Мягкие диваны, обтянутые приятной на ощупь темно-зеленой ворсистой тканью, небольшие столики, разделённые тонкими нитяными занавесами, вкусная кухня и живая музыка однозначно определяли выбор многих. Горожане предпочитали это место для того, чтобы сделать предложение, отметить важные события или просто обсудить последние новости за чашечкой ароматного свежесваренного кофе. Именно там Мила любила проводить время с друзьями, поэтому на вопрос: «куда пойдём?», не задумываясь, всегда отвечала: «В Монпансье».

В этот вечер она решила сама добраться до пункта назначения, проявив самостоятельность. Для первой встречи Мила неизменно выбирала нейтральную территорию, предпочитая открытые пространства салону чужого автомобиля. Снег мерно скрипел под ногами. Девушка, не торопясь, шагала на встречу с самым странным и загадочным мужчиной, столь неожиданно появившимся в её жизни. Когда она уже подходила к Монпансье, в кармане зажужжал телефон, сообщая хозяйке о важном звонке.

– Алло! Слушаю тебя.

– Мила, не сердись, но я проспал! Гадкий будильник окончательно сломался.

– И? – растерянно поинтересовалась девушка.

– Можешь подождать меня на крыльце… Полчасика…

– Егор!

В трубке раздался смех, и в это же время к ступеням кафе, шурша шинами, подъехал длинный черный автомобиль, из которого вышел явно довольный своей шуткой Егор.

– Получилось снять напряжение? – спросил он.

Девушка засмеялась и впервые воочию посмотрела на Егора. Высокий шатен спортивного телосложения оказался обладателем серо-зелёного оттенка глаз и спокойного, волевого взгляда. Стильная стрижка придавала его лицу особое благородство. Он был одет в небрежно застегнутую наполовину легкую кожаную куртку, из-под которой виднелся светлый свитер из тонкой шерсти. Темно-синие джинсы заманчиво облегали прокачанные и рельефные мышцы ног, а его ботинки блестели, выдавая свои регулярные встречи со щеткой.

«Какой симпатичный», – подумала Милка и кокетливо улыбнулась. «Тук-тук-тук-тук», – подтвердило девичье сердечко.

– Не желаете ли выпить? – поводя бровями, поинтересовался красавец.

– Легко! – с неприличной для порядочной девушки готовностью отозвалась Мила.

Кавалер галантно открыл дверь, пропустив свою спутницу вперёд. Ей безумно хотелось произвести впечатление, и всё врожденное обаяние было брошено на решение этого вопроса. Визави заметно нервничал, чем ощутимо добавлял очки на свой счет. «Обручального кольца не носит, умён, интересен», – отмечала она.

– Ты обещала мне выпить, – с охотничьим блеском в глазах напомнил Егор. – Могу я заказать тебе коктейль? Какие ингредиенты предпочитаешь?

– Скорее всего, вермут, – задумчиво произнесла Мила. И зачем-то быстро добавила: – Но вообще-то я редко пью.

Егор захохотал. Подозвав официанта, он с заговорщическим видом ткнул пальцем в меню и подмигнул девушке. Через пару мгновений на столике оказался чудной красоты розово-оранжевый напиток, украшенный коктейльной вишней.

– Вкусно, – сообщила Мила, потягивая через соломинку сладкую жидкость, еще не подозревая, как скоро откроются предательские свойства коктейля, выражающиеся в хмельном ощущении невесомости в голове и ватных конечностях. – Каково название сего божественного напитка?

– О, он скорее от Дьявола, – таинственно заявил Егор. – Искушающий, раскрепощающий и соблазняющий вкус не оставит никого равнодушным. Сухой и розовый вермуты, сироп и содовая, а название ему – «Трокадеро». Это форт Испании, который был взят в 1823 году французскими войсками, стремящимися подавить восстания против возвращения на трон испанских Бурбонов.

Коварный коктейль сделал свое дело, и форт «Мила» начал потихоньку сдаваться под неистовым напором захватнических войск. Встреча проходила в тёплой обстановке, словно они были знакомы не первый год. Единственное, что по-прежнему не прекращало её смущать – все разговоры вертелись вокруг да около темы религии. Казалось, ловкому искусителю доставляло удовольствие раскачивать и без того пошатнувшуюся веру.

– Идеи, изложенные в священных книгах, порой невероятны и дики, – делился рассуждениями собеседник, – Например, в одной из книг Ветхого Завета, посвященной религиозно-культовой стороне жизни народа Израиля, сообщается о том, что евреи вправе иметь рабов, купленных у соседних народов1. Выходит, что для Бога есть разница, какой национальности человек. Или вот любопытно: «Скота твоего не своди с иною породою; поля твоего не засевай двумя родами семян; в одежду из разнородных нитей, из шерсти и льна, не одевайся»2. Скажи мне, кто безгрешен сегодня?

Чертовские огоньки в глазах собеседника во время изложения мыслей о вздорности священных писаний немного пугали Милу. Но речи его были мягки и ненавязчивы, это притупляло бдительность впечатленной и опьянённой «Трокадеро» девушки. Однако самым метким за тот вечер выстрелом соблазнителя оказалась преподнесённая банка вишнёвого варенья, которое она так яро обожала, о чём мельком сообщала в переписках. Сомнений больше не оставалась – это Он.

5

Спустя несколько часов обстановка уютного, но при этом шумного кафе, где было вполне комфортно малознакомым людям, стала непригодной для двоих, мечтающих об уединении. Молодые люди с удовольствием переместились на тихую тропинку городской лесопарковой зоны. Пустынная аллея мягко освещалась желтым светом немых фонарей, в котором переливались и искрились снежинки, словно алмазная пыль. Под двумя парами ног мерно поскрипывал снег. После кафе, где играла музыка, и приходилось громко говорить, чтоб тебя услышали, на природе ощущалась полное спокойствие, вызывающее звон в ушах. Какое-то время они молча шли рядом, привыкая к новой обстановке. Первым нарушил тишину Егор:

– Думаю, что к старости я стану философом – в моей голове слишком много мыслей. Обидно, что не все хотят меня услышать и понять. Ты не такая, как все, Мила. Ты другая. Более глубокая, что ли. Видишь дальше, чем тебе показывают.

Мила таинственно улыбалась. В этот момент девушка была счастлива, как никогда. Вот и она, до недавних пор предпочитающая общество подоконника, в ночной тишине гуляет по парку рядом с симпатичным и глубокомыслящим мужчиной, который рассуждает об её уникальности.

– В общем, ты мне понравилась, – хозяйственно заявил Егор. В этот вечер говорил в основном он: – Я сразу понял это. Улыбчивая, смешливая, эффектная девушка. Со мной, конечно, сложнее. Мне кажется, что все люди делятся на две категории – те, кто делает из дурно пахнущей субстанции конфеты, и те, кто ищет в сладких и вкусных конфетах то самое, ну ты поняла. К кому я отношусь, ещё не осознал.

Спутница улыбнулась необычной аллегории. Мужчина продолжил:

– Я, кстати, не люблю сладкое, но ведь это совсем не значит, что гадкого в конфетах для меня должно быть больше.

Молодые люди весело засмеялись.

– А я люблю сладкое, – разоткровенничалась Мила. – Мне никто и никогда не дарил трехлитровую банку варенья. Признавайся, где взял?

– Да разве это сложно, сделать приятно хорошему человеку?

Еще раз, уяснив себе, как хороша, она внимательно посмотрела на Егора. Удивительно, но такой морозной зимней ночью он был одет не по погоде – обувь на тонкой подошве, лёгкая куртка, без головного убора. Даже её теплая шубка уже начала отдавать тепло, а он, казалось, не мерз, будучи практически раздетым. «Нужно непременно связать ему шарф», – неожиданно для себя подумала Мила, – «… и варежки, чтоб не замерз в самые лютые морозы».

– Ты не любишь фотографироваться? В чате я не видел твоих изображений, – вдруг произнёс Егор. – Мне порой кажется, что фотография останавливает течение жизни, чтобы сохранить в вечности. Казалось бы, кусочек бумаги, переживающий время и человеческую память. Такой своеобразный флирт со смертью – тебя уже нет, а картинка, где ты улыбаешься, есть.

– А ты знаешь, что давным-давно была развито такое направление, как посмертная фотография? – спросила Мила. – Люди жили меньше, чем сейчас, а маленький детки вообще могли не иметь прижизненных фотографий, покидая родителей в раннем детстве. Мастера этого дела пытались создать иллюзию, что человек просто спит. Правда, существовали четко регламентированные символы, что изображенный мертв – перевернутая роза, надломленный стебель цветка, ивовые ветки.

Девушка бегло взглянула на собеседника, пытаясь понять его отношение к теме, и стоит ли продолжать. Егор задумчиво слушал, не прерывая рассказа.

– Кажется, что это всего лишь сон, который может прекратиться. Мы живы, пока жива память о нас, а фотография – это форма памяти. Да и отношение к смерти раньше было иным. В первой половине 19 века смерть чаще всего заставала дома в окружении родных и близких. В отличие от наших современников сознание тех людей фокусировалось на потере, на разлуке с любимым человеком, а не на мертвом теле. Поэтому фотография покойного считалась не напоминанием о смерти, а скорее сувениром, хранящим память об усопшем.

Заметив глубокую задумчивость спутника, девушка поняла, что увлеклась и замолчала. Повисла неловкая пауза, которую нарушил Егор:

– У меня мама год назад умерла. Я, когда прихожу на кладбище, чувствую себя иначе, словно, время там идет по-другому, как будто окружающий мир перестаёт существовать… Там спокойно думается. Грустно, что есть много вещей, которые я бы хотел не помнить…

Милу захлестнуло внезапное желание обнять большого и сильного мужчину, прижать его к себе и материнским жестом погладить по голове. Она резко остановилась и, буквально набросившись, обвила руками его шею. Пару секунд девушка пристально смотрела в растерянные от неожиданности глаза, не решаясь пошевелиться в ожидании его реакции на столь импульсивное действие. Но Егор, недолго думая, одной рукой аккуратно притянул ближе её лицо и нежно поцеловал, привлекая другой рукой к себе.

Казалось, что весь мир вокруг перестал существовать. Когда она открыла затуманенные от долгого поцелуя глаза, Егор, как ни в чем не бывало, произнес:

– Ты знаешь, лучше скажу сразу – я вредный и противный человек, осознаю это и понимаю, что мало тех, кто сможет меня терпеть. У меня есть дурное качество: я помню всё плохое и никогда не прощаю. Это, как концентрат, как ядерные отходы – вечно. Я до сих пор помню все мелочи, которые были, и не могу простить… не могу!

– Егор… – прошептала Мила, прерывая слова поцелуем.

6

Егор был хорош собой. Регулярно посещая тренажерный зал, он добился неплохих результатов. В свои 30 выглядел несколько моложе собственных лет, но при этом мужественно и впечатляюще. Крепкие, рельефные мышцы причудливо сочетались с разносторонним развитием и уникальным даром собеседника. Он был начитан и образован, и не мог не нравится девушкам. К этому времени имел неудачный, по его словам, брак. Жена в разговорах изображалась истеричной женщиной, слишком много от него требовавшей и манипулирующей им с помощью маленькой дочери. После той встречи он сообщил, что уходит от них и больше не вернется. Так должна была начаться новая страница его жизни, яркая и красочная.

Влюбленная девушка летала от счастья, мало спала и проводила всё свое свободное время с новым знакомым. Его автомобиль с завидной регулярностью каждый вечер невероятным образом материализовывался под её окнами. И если раньше она любила в одиночестве сидеть на подоконнике, вглядываясь в пустоту, то сейчас на это просто не было времени. Молодые люди упивались общением – они много разговаривали, выясняя друг о друге всё новые подробности.

Мила была любимым и балованным ребёнком, выросшим в полной семье – Егору повезло меньше. Семейные проблемы добавили периодически обостряющиеся приступы мигрени и россыпь седых волос в его густую шевелюру. Родители давно развелись, мама умерла, а с братьями чувствовалась напряжённость в общении. Недолюбленный и недоласканный, в душе ребёнок, подчас в своих рассказах захлёбываясь обидами, говорил с досадой о самом, казалось бы, прекрасном времени – детстве. Но девушка, будто не замечала этих проблем, наоборот, сильная и амбициозная, она обладала уверенностью, что всё пройдет, и её тепло и ласка помогут почувствовать Егору то, чего он был лишен. Слушая его печальные истории, кажущиеся ей дикими и малоправдоподобными, жалела и сочувствовала сильному с виду мужчине, которого в такие моменты просто хотелось прижать к себе и отогреть. Наивно представляла себе, как окружит его заботой и вниманием ради того, чтоб они оба могли быть счастливы – она в своем проявлении женской сущности всепонимания, а он – в теплоте и уюте настоящих человеческих отношений.

Роман Егора и Милы развивался стремительно. Он дарил подарки, водил по ресторанам, окружал вниманием. В свою очередь, она, удивленная отсутствием у благоверного теплых вещей суровой зимой, старательно вывязывала замысловатые узоры шарфиков, носков и варежек. Взрослый мужчина менялся в лице и радовался, словно ребёнок, согревающим тело и душу подаркам. И Мила привыкала к нему, придумав себе, что это именно Он, тот самый, о ком просила у Вселенной, сидя на окне той темной и холодной ночью. Девичье сердце стучало часто и громко, стараясь насладиться каждым моментом нового ощущения. Она строила грандиозные планы, записывая мысленно всё в сценарий идеального развития отношений. Просчёт действий вообще был характерен для Милы – мечтательная по натуре, она слишком часто выдумывала то, что якобы должно произойти в будущем. И когда реальность расходилась с уже одобренным ею сценарием, девушка, словно режиссёр, до хрипоты в голосе готова была возмущаться, что всё идет не так.

Безусловно, жизнь вносила свои коррективы. Мила, например, уже не так ревновала к времени, проводимому с ребёнком. Это стало основным поводом для разногласий в первый период общения. Егор считал маленькую дочку, наверное, самым близким человеком на всем белом свете, он был счастлив каждую минуту, что они проводили вместе. Но это общение сводило с ума молодую девушку, ей с трудом удавалось принять факт наличия такого прошлого своего мужчины. Она всегда мечтала о своей, крепкой семье, где не могло быть места никому чужому, оттягивающему внимание на себя. Но шло время, ослепленная чувствами Мила научилась отпускать Егора на прогулки с дочерью, понимая, что это единственно возможный вариант. Если не можешь ничего изменить, то выбор не велик – либо теряешь, либо принимаешь, как есть.

На смену холодной, но счастливой зиме пришла весна, а их отношения трансформировались, приобретая новые грани. К тому времени Егор получил тактичный, но прозрачный намек, что стоит окончательно расставить все акценты и прекратить ставший по сути фиктивным официальный брак. Развод оказался трудным испытанием для мужчины. Бывшая супруга стала требовать раздела имущества, шантажируя ограничением общения с ребёнком, но, взвесив все за и против, он согласился на её запросы. Ведь всё казалось не так важно, когда рядом с ним была Она, его Мила.

7

Уютная и светлая гостеприимная квартира подруги была наполнена задорным девичьим смехом и периодическим звоном бокалов. Заимствованная из фильмов идея пижамных вечеринок пользовалась у подруг невероятным успехом. Повсюду валялись разбросанные подушки и неизменный атрибут подобных мероприятий – пушистые мягкие игрушки. Девушки, сидя на толстом ворсистом ковре, большими ложками прямо из банки уплетали мягкое кофейное мороженое, а загадочная Мила и вовсе на вечер стала барменом и провела мастер-класс «как приготовить фирменный коктейль-форт», намешав, наверное, месячный запас напитка.

Она разместилась на огромном мягком диване, поджав под себя голые ноги. Для этого вечера Мила, не задумываясь, выбрала маечку на тонких бретельках и короткие шорты невероятно жизнерадостной расцветки, как и теперь вся её жизнь после знакомства с Егором. Девушка держала в руке бокал с «Трокадеро», щедро набитый ледовой крошкой, и задумчиво улыбалась, параллельно разглядывая полку с коллекционируемыми хозяйкой снежными шарами, привезёнными из различных городов и стран.

Наконец, Мила смогла обрести душевное равновесие и спокойствие, необходимое для комфортной безоблачной жизни. Она обожала засыпать в крепких объятьях любимого, уткнувшись в его широкую грудь. Ей казалось, что более безопасного места невозможно выдумать. Как следствие, ей снились невероятно красочные и яркие сны, выманить из которых мог только утренний поцелуй. Во всех остальных случаях она, по-детски капризничая, отказывалась окончательно просыпаться.

Воспоминания о прогулках под луной, о трепетных словах и признаниях дарили ощущение счастья. Рядом был сильный, заботливый мужчина, который любил, холил, лелеял и в буквальном смысле носил на руках. Они встречались и расставались только для того, чтоб встретиться вновь. Жизнь наполнялась смыслом, сочными красками и эмоциями. Вселенная, в конце концов, услышала и исполнила безграничное желание стать самой значимой в чьей-то жизни.

Захмелевшие подруги, сменив занятие, раскрашивали друг другу ногти в яркие цвета и непринужденно болтали о жизни.

— Это крайне возмутительно! – начала возмущаться Анюта. – Завтра вечером я улетаю в отпуск, а собраться не могу – вещи даже в мой чемодан размера L не помещаются. Смотрите: фен нужен, плойка обязательна – люблю прически с кудрями, ну и как обойтись около моря без утюжка для выпрямления волос? Щетки-расчески, баночки-скляночки, косметика! А мой ненаглядный спутник, как и всегда, закинет в багаж зарядное устройство, зубную щетку, сменную пару носков, трусов да футболок. Возможно, в числе вещей будет еще станок для бритья.

Девицы понимающе закивали. Вероятно, каждая из них мгновенно представила свой боекомплект, необходимый для стратегических операций в войне за звание самой обаятельной и привлекательной. В регулярных сражениях проливаются моря духов, озера лаков для ногтей, а взвесь теней, пудры и румян заслоняют солнечный свет.

– Ты права! – фыркнула Маша. – В природе все иначе: именно самцы чаще всего имеют яркий окрас, пушистый хвост или ветвистые рога! Они вьют гнезда, преподносят подарки, устраивают невероятные по красоте танцы. А серые самочки наблюдают и выбирают. И ни одной из них не приходит в голову записаться на шугаринг3!

– Эх, жаль, что у людей немного устроено иначе, – подхватила зачинщица бунта против несправедливости. – Только представьте, что все наоборот: завтра я появляюсь в аэропорту с небольшой сумочкой через плечо, а мой напомаженный друг тянет за собой гигантские чемоданы уже со своими вещами, собранными для привлечения моего внимания. Он сильный, ему физические нагрузки полезнее!

Подруги дружно покатились со смеху, представляя нелепость нарисованной картины. Отдышавшись, они язвительно подметили, что не все поддались приступу бурного веселья. Логично, что следующей темой на повестке дня стала притаившаяся в углу Мила, витающая в своих грезах.

– Милка, расскажи, в конце концов, о нем, – просили они.

– Егор… он такой… такой хороший, – и девушка расплывалась в блаженной улыбке. – Мне невероятно хорошо с ним. Кажется, я нашла свою вторую половину.

– Мы так рады за тебя! – наперебой щебетали девушки. – На свадьбу не забудь пригласить!

Мила громко расхохоталась и запустила диванной подушкой в стайку подруг.

8

Он часто задавал один и тот же вопрос, с невыносимой настойчивостью, крепко сжимая любимую в своих объятьях. Казалось, что ему просто необходимо было услышать нужный ответ.

– Мила, ты моя? – спрашивал он и прижимал её еще крепче. – Ты моя?

Но девушка, не сопротивляясь подобному проявлению силы, только кокетливо улыбалась или, что еще хуже, начинала звонко смеяться. Такое поведение злило Егора, мысль о необходимости полного обладания этим человеком сводила его с ума. Мужчину преследовало навязчивое желание стать самым важным и главным действующим лицом в её сценарии, в её выдуманной сказке.

Егор знал, что его ненаглядная нравится мужчинам, которые окружают её всегда и везде. Когда она мило болтала, рассказывая истории своей жизни, внутри него зарождалось необъяснимое чувство. Словно изнутри прожигал грудь огонь. Ревнивец пытался себя успокаивать мыслью о том, что именно его девушка выбрала в качестве постоянного спутника жизни, но вечные подозрения не давали ему покоя. Ему казалось, что у него за спиной любимая флиртует с кем-нибудь, используя всё свое природное обаяние на полную катушку, стреляя изумрудными глазами наповал.

Вот и в это утро, разбудив избранницу поцелуем, Егор задал свой излюбленный вопрос.

– Мила, ты моя?

Девушка сонно улыбнулась, зажмурившись от яркого солнца, так нахально заглядывавшего в окна. Она сладко потянулась и, наконец, ответила:

– Конечно, Егор, я твоя.

Так начался День её рождения.

Егор долго и тщательно выбирал подарок. Ему хотелось удивить так, как никто до него раньше. В голове он прокручивал десятки вариантов, подбирая нужный. Этим утром он рано проснулся, заехал в самый лучший цветочный магазин города, разбудив сонную продавщицу, и долго пытался придумать свой самый лучший букет. Потом по дороге к любимой он трепетно оглядывался на заднее сидение автомобиля, где под слоем крафт-бумаги ждали своего выхода благородные благоухающие цветы.

Милка в короткой пижамке открыла дверь, разбуженная трезвоном и стуком в дверь. Ее волосы были небрежно примяты, она потирала глаза и щурилась на гостя. Но увидев шикарный тяжелый букет темно-красных роз, соня проснулась окончательно.

– Хеппи бёздей, душа моя! Желаю счастья в личной жизни! Пух.

– Проходи! Спасибо огромное, любимый! Я всегда мечтала о таком подарке! – наконец выдала она и, обвив крепкую шею мужчины своими руками, засвидетельствовала благодарность поцелуем.

– И будь готова, вечером мы идем в Монпансье, где всё начиналось, – загадочно сообщил Егор. – Я заеду в 19—00.

9

Весь длинный и насыщенный пожеланиями день, выслушивая поздравления, Мила могла думать только о предстоящем ужине в компании Егора. Для этого торжественного момента она выбрала самое изящное темно-зелёное платье с открытыми плечами, легкой тканью струящееся по стройной фигуре, туфли на тонком высоком каблуке и скромную жемчужную нить на шею. В сотый раз оценивающе взглянув в зеркало, рыжеволосая леди спустилась вниз, где в «карете» томился в ожиданиях её герой.

Радушное кафе встретило гостей оживленным шумом веселых голосов, звоном бокалов и живым музыкальным сопровождением. Невероятно, но это был настоящий вечер сюрпризов – сегодня в Монпансье выступала популярная в городе музыкальная группа, ради которой сюда частенько заглядывали стайки лепечущих девиц. Вот и сейчас, разместившись на импровизированной сцене, музыканты задавали привычное для заведения настроение.

В распоряжении пары благодаря заботе Егора оказался самый лучший столик, который стоял чуть поодаль и отделялся от общего зала плотной кулисой. Еще по пути до него, мужчина подмигнул бармену, и на столе мгновенно оказались бокалы с уже знакомым розово—оранжевым напитком.

– Душа моя, я сейчас, – таинственно сообщил благоверный и вдруг исчез.

Мила, воспользовавшись его отсутствием, полезла в свой телефон дочитывать непрерывно поступающие поздравления и пожелания. Вдруг ласкающая слух инструментальная композиция прекратилась, и девушка машинально взглянула на сцену.

Удивленная до глубины души она хлопала ресницами, не понимая, что происходит. Увиденное стало для нее большой неожиданностью – за микрофонной стойкой уверенно держась, словно подобное происходило каждый вечер, стоял её мужчина. Ударник задал ритм, и музыканты заиграли известную мелодию. В следующую секунду Егор… запел! Лишенная дара речи она, не отрываясь, смотрела на сцену, откуда лилось музыкальное признание в любви. Удовлетворенно глядя в её изумленные глаза, новоиспеченная звезда самозабвенно мурлыкал знакомые Миле слова.

Несколько минут, которые длилась композиция, девушка отказывалась верить, что это происходит именно с ней. Она улыбалась дрожащими губами, еле сдерживая слезы счастья. После финального аккорда певец манящим жестом пригласил девушку разделить его успех и бурные овации.

– С Днем рождения, душа моя! – произнес Егор и, притянув к себе, нежно поцеловал.

Аплодисменты стали громогласными. Гости кафе умиленно смотрели на восхитительную пару, а каждая из присутствующих дам мечтала оказаться на месте счастливицы.

Когда под пытливыми взглядами публики Егор вернулся к столику, он уверенно накрыл девичьи руки своими большими ладонями и загадочно посмотрел в её до сих пор таящие удивление и восторг глаза.

– Чего пожелали в этом году? – как ни в чем не бывало спросил он.

– Богатства, любви, счастья в семейной и личной жизни! – выдохнула девушка, вспомнив напутствия друзей и коллег.

– Ммм… – протянул Егор. – Всё это очень кстати. На сегодняшний вечер я возлагаю на себя функции доброго волшебника и исполнителя твоих драгоценных желаний.

Сердце Милы бешено заколотилось, а дыхание стало сбиваться. Она едва сдерживала волнение: неужели придуманная ею сказка становится явью? Миллион алых роз, романтическое признание в любви и претензия на будущее счастье. На столе в ту же минуту появился футляр, обтянутый темно-синим бархатом. Девушка разочарованно вздохнула – по форме упаковки нетрудно было догадаться, что внутри совсем не кольцо, которое могло означать желанное предложение руки и сердца. Немного помедлив, пытаясь совладать со своими эмоциями, она открыла подарок. На темной ткани в продолговатой коробочке, отражая искусственный свет всеми гранями драгоценных камней, покоился кулон в форме сердца, нанизанный на тонкую золотую цепочку. Это ювелирное изделие было прекрасным и утонченным, но, к сожалению, другого формата. Примерив подарок, именинница подвинулась ближе и поцеловала своего мужчину. «В конце концов, это не страшно: всему свое время», – уговаривала она себя.

– Спасибо, Егор. Ты меня балуешь, – подбирала слова Мила. – А давай выпьем!

– Сегодня твое желание – закон. Я желаю тебе всего самого наилучшего, чтобы мечты сбывались, чтоб богатство преумножалось, чтоб ты была осыпана золотом! Я хочу поднять бокал… – мужчина встал с дивана. – За твоё терпение! Спасибо за то, что ты у меня есть, душа моя…

«Душа» посмотрела на Егора и растерялась: в его глазах неожиданно появились предательские слезы, а голос дрогнул. В этот момент она и сама была готова разрыдаться. Ни разу ни один поклонник так не старался, чтоб она чувствовала себя невероятно привлекательной, желанной, самой лучшей.

10

В ту ночь, сидя за рулем своего автомобиля, Егор понимал, как безумно соскучился по любимой. Всего лишь неделя без неё оказалась самым настоящим испытанием. Ежегодный отпуск, который всегда так ждала девушка, в этот раз должен был разлучить молодых людей, наслаждавшихся обществом друг друга. Он помнил, как старался поскорее сбежать из здания аэропорта, проводив Милу, потому что терпеть не мог расставания. Её грустные глаза говорили о том, что и она будет тосковать по своему мужчине. Но скоро, совсем скоро они увидятся снова.

С самого раннего детства подростку приходилось бороться – за внимание матери, за авторитет среди дворовой шпаны, за достойное место в жизни. Он очень гордился, что сумел выбиться из неблагополучной компании и весьма успешно окончить университет, получив стабильно оплачиваемую работу. До сих пор вспоминалась голодная жизнь в студенческом общежитии, где часто единственно доступным продуктом была гречка, которую теперь он ненавидел. Он решал курсовые непутевым домашним студентам, не ведавшим проблем. Неожиданно стали появляться шальные деньги, нельзя сказать, что криминальные, но полученные путем махинаций в стиле «купи-продай». Егор потянулся в кресле автомобиля и улыбнулся, вспомнив про веселую и сладкую жизнь. Куча ночных развлечений, полуголых девиц, доступность любых заведений города. Вот и рядом с этой домашней девочкой из вполне обеспеченной семьи, изначально он мог чувствовать себя наравне, несмотря на все прошлые неприятности. Он сам добился такого положения, он сам добился её.

Но сейчас Егор испытал тошнотворный дискомфорт из-за неожиданно возникших проблем. На работе начали зарождаться неприятности, лишавшие дополнительного заработка, который он мог тратить направо и налево, чувствуя себя абсолютно свободным. И если раньше, он и не прикасался к зарплатной карте, довольствуясь «левым» доходом, то сейчас ему унизительно приходилось растягивать остатки былой роскоши. Отсутствие денег омрачало жизнь молодого мужчины, и он пытался придумать, как это исправить.

В голове постоянно крутился недавний разговор с Милой. Он набрался смелости и рассказал о своих материальных затруднениях.

– Егор, – не задумываясь, начала девушка. – Не могу понять, что ты от меня хочешь? Чтобы я сказала – гуляй, пока денег не наживешь?

– Просто надо быть честным, – он выдержал паузу. – А там сама думай. В ближайшее время улучшений не предвидится. Может и попрет, но где и как, пока не знаю.

Она молчала.

– Ну, вот и выяснили. Что делать думаешь?

– Не знаю, время покажет, – вздохнула она.

– Да ладно, всё у тебя будет, если сама захочешь. Слушай, мне не хочется, чтоб я стал препятствием в твоей жизни, а получается, что пока это так. У тебя море перспектив.

– Хорошо, Егор. Я тебя услышала и дополнительно лишними статьями обременять не буду. Всё обойдется.

– Мила, не нужно на одни весы класть мои затруднения и свою жизнь. Если я тебе мешаю, ты говори и точка. Мне просто самому порой не на что жить – время такое тяжелое, поэтому обещать тебе ничего не могу.

– Я тебя хоть раз упрекнула?

– Нет, но…

– Почему у тебя тогда вообще возник этот вопрос? Если ты сам при этом чувствовал себя некомфортно и искал пути решения проблемы? Если бы ты валялся в это время на диване, переключая каналы, всего лишь морально переживая ситуацию, то было бы гораздо хуже, поверь.

– Мила, а что ты от меня хочешь вообще? В жизни. Думал сам пойму, но хочу уточнить.

– Я просто никогда не задумывалась об этом, – растерянно начала девушка. – Думаю, ничего такого, недостижимого. Обычные бытовые вещи. То, что нужно людям, что решили быть вместе.

– Это какие вещи? У меня вот ничего нет. Что я могу тебе дать?

– Главное – это стремление, Егор. А материальные ценности… Можно иметь всё, при этом не дать ничего.

Стремление, стремление… Ей легко говорить, она с рождения не знала существенных затруднений, все вопросы решались легко и быстро при хоть и удаленной, но надежной поддержке семьи. Розовые очки, которые она, казалось, никогда не снимала, добавляли детской непосредственности в рассуждения о жизни, при этом, не позволяя до конца понять, какие трудности на самом деле могут встретиться на пути. Отважная девушка была готова свернуть горы, но всю жизнь жила на равнине.

Егор судорожно вдохнул ночной воздух. Ко всем своим неприятностям за время разлуки с любимой он неожиданно заболел, то ли от навалившихся проблем и тоски, то ли от отсутствия её опеки. Гайморит ловким приемом уложил сильного мужчину в постель. Невыносимо болела голова, нос был всегда заложен, а по всему телу чувствовалась предательская слабость, не позволявшая расходовать силы на лишние движения. Лёжа в полном одиночестве дома, он звал её, произносил её имя, словно в бреду, но Мила являлась только во снах. Она приходила к нему, смотрела своим проницательным взглядом, казалось, в самую душу, и нежно гладила по растрепанным волосам. Надеясь хоть немного задержать рядом, он крепко хватал её за руку, но сон прерывался, и наступало суровое утро. Болезнь начала отступать лишь от мысли, что день возвращения был близок.

Самолёт уже приземлился, и встречающий стремительной походкой вошел в здание аэровокзала. Открылась заветная дверь, и из нее веселой гурьбой повалили отдохнувшие и загорелые люди. Он беспокойно вглядывался в их лица, пытаясь угадать, как скоро увидит её.

– Милка, девочка моя, – повторял он мысленно.

Она с восторженным криком кинулась ему на шею, забыв про чемодан. Егор крепко сжал её в своих объятьях, словно пытаясь впитать любимую каждой клеточкой своего тела. Запах волос, напитанных солнцем, дурманил, явственное ощущение близости сводило с ума – вернулась! По дороге домой, отпускница что-то щебетала, рассказывая о проведенном отдыхе, но Егор думал только об одном – она снова рядом, и проблемы сами собой отступят. Наконец добравшись до кровати, он прижал к себе девушку так сильно, что казалось, ей сложно дышать, только после этого безмятежно заснул.

11

Но проблем не стало меньше, наоборот, словно по чьему-то злому умыслу они размножались, как тараканы за плинтусом. Мелкие неприятности, потери, болезни стройным шагом вошли в жизнь молодых людей. За короткий срок Егор переболел, посеял дорогостоящий телефон, сломался его любимый автомобиль, а стабильный денежный поток резко ограничился. Да и Мила, всегда отличавшаяся крепким здоровьем, вдруг стала чахнуть и чаще посещать поликлинику. Но юной, смелой женщине, похоже, было все нипочем, она только смеялась в лицо проблемам. Она хотела верить, что со всем они справятся вместе. Что на смену темной полосе всегда придет светлая, полная счастья и благополучия, – это всего лишь вопрос времени. А ждать было привычным занятием, тем более, рядом был её ненаглядный.

– Всё пройдет, – твердила она. – Всё непременно будет хорошо!

Свои необычные способности Мила начала замечать давно. Она сама того не зная, могла предугадать ближайшее будущее, прочесть чужие мысли или почувствовать человека на расстоянии. Её проницательные глаза цвета бутылочного стекла мягко и ненавязчиво затягивали в омут, а завершали чарующий образ медные кудри, которые она всегда не любила, пытаясь распрямить, но пряди с завидным упрямством скручивались в колечки. Если девушка злилась или что-то эмоционально переживала, то от прикосновения к выключателю, взрывались лампочки. Иногда она могла словно растворяться в воздухе, будучи незаметной для всех, когда ей хотелось покоя, и люди проходили мимо.

Хотя милая ведьмочка не знала точно, какой потенциал она имеет и не умела явственно пользоваться способностями, данными ей природой, свою необычную силу отрицать не могла. Поэтому она первая почувствовала неладное.

Необъяснимое волнение преследовало её, она не находила себе места, размышляя над тем, как можно отвести беду. Её прекрасные, воздушные грезы были в прошлом, и теперь всё чаще снились дурные сны, которые, судя по соннику, предвещали то предательство, то обман. Предчувствие предстоящих напастей выбивало Милу из привычной колеи.

Несмотря на то, что девушка была типичным жителем мегаполиса, получившим классическое техническое образование, и вполне здравомыслящей особой, она тайно верила в неизведанные силы, которые считались всегда признаком темноты и необразованности. Книги и фильмы, где шла речь о чудесных свойствах энергии, просто завораживали её. «Пора разделаться с проблемами», – твёрдо решила девушка. Она была готова обращаться к бабкам, обходить квартиру со свечкой, пользоваться мудростями учения фен-шуй и, возможно, просить помощи в храме.

За время, которое они встречались с Егором, Мила почти сознательно отодвинула религию на второй план. Он же по-прежнему с упоением читал книги о темных силах, порабощающих и манипулирующих людскими душами. Искушение – это то, о чем он говорил чаще всего. Негативные по всем канонам персонажи выставлялись грустными и скорбящими положительными героями, отвернутыми или непонятыми. Девушка кивала головой и предпочитала не вступать в споры, но, к сожалению, она не замечала, как её мысли плавно подменялись его мыслями, а сознание затирало авторство.

В доме появились различные символы и обереги, которые должны были охранять очаг от истощения, а обитателей от неприятностей. Но удача изменила и больше не возвращалась. Деньги иссякали с завидной скоростью, не позволяя жить так, как хочется.

Егор начал срываться на Миле и часто пропадать, не объясняя куда.

12

Лето было невероятно знойным. Над городом нависла давящая плотная жара, изнуряя жителей и повышая продажи прохладительных напитков и кондиционеров. Асфальт плавился под ногами, затягивая в свою вязкую сущность женские тонкие каблучки. Водители нервничали и продолжительно давили на клаксоны своих разгоряченных железных коней, отчего на дорогах повышалась аварийность. От перегрева спасал лишь выезд на природу.

Егор и Мила сидели на берегу озера, наслаждаясь временным избавлением от пекла раскаленного города. Рядом с водоемом жара переносилась проще – прохладная вода охлаждала и снимала вызванную зноем нервозность.

– Давай размышлять логически, – самопровозглашенный философ продолжил начатый еще в машине разговор. – Выходит, что Бог всемогущ и всезнающ. Он, как творец, наделил свои создания свободой воли. Но при этом, так как он всезнающ, будущее определено, то все действия человека обречены, чтобы прийти к конкретному, заранее известному будущему. Значит, свободы воли нет, и понятия взаимоисключают друг друга.

– Ты верно сказал, что то, что мы определяем словом «Бог» – это создатель. У каждого дома есть архитектор, у каждого человека есть родители, то есть ничего не возникает само по себе, – Мила пыталась привести свои доводы.

В руках Егор держал травинку, по которой, торопясь по своим делам, бежала божья коровка. Как только жучок перебрался на руку, он ловким щелчком отправил его в полет.

– Опять же мораль… Каждый из нас осознает, что такое хорошо и что такое плохо, – продолжила размышления девушка. – Значит, можно предположить, что существует некая объективная нравственность. Но при этом хорошие люди могут совершать дурные поступки, а плохие – способны на добрые, стало быть, необходим не зависящий от человека источник морали. Им может быть только высшее существо, первоисточник.

– О какой морали ты сейчас говоришь? Учение библии аморально и вредно.

– Поясни?

– Вся библия пропитана страхом, основа религии – это запугивание. Но правильная идеология должна воспитывать в человеке смелость, а не поощрять кротость. Как говорится в священном писании, если не будешь слушать гласа Господа своего, то пошлет Он на тебя моровую язву, поразит тебя чахлостью, горячкой, лихорадкой, воспалением, от которых не сможешь излечиться4. Прелестно, не правда ли? А как же свобода воли?

Мила молчала. Она перевернулась на живот, подложив руки под подбородок. В траве происходила веселая возня букашек, занимавшихся понятными только им, но чрезвычайно важными делами. На стебелек прямо перед носом села голубая стрекоза и посмотрела на девушку своими огромными сетчатыми глазами. Егор продолжал:

– Тебе привести примеры, когда осуществлялся геноцид целых народов? Вот, что гласит Ветхий завет: и сказал Моисей народу – вооружите из себя людей на войну, чтобы они пошли совершить мщение Господне. И взяли они все города, и предали заклятию всех мужчин. И сказал Моисей: для чего вы оставили в живых женщин? Убейте детей мужеского пола, и женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте. А всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя5. Понимаешь, великие диктаторы мира убивали миллионы, но не истребляли народы целиком. То есть, даже если предположить, что Бог существует, это очень аморальное и злобное существо. Одни жертвоприношения чего стоят: хочешь задобрить Бога – убей невинное животное. Смерть, страх, злоба, убийства – вот твоя религия6.

– Егор, я вольна верить в то, что хочу. Это твоя позиция, а мне не хочется рассматривать религию с такой точки зрения. Я верю лишь в высшую силу, давай назовем её сверхэнергией, первообразующую и направляющую.

Его глаза блестели, словно сотни чертенят отмечали маленькую, но победу. Девушка грустно вздохнула. Пару минут молодые люди молчали, думая каждый о своем.

– Пошли купаться? Догоняй! – крикнула Мила, резко сорвавшись с места.

Она вбежала в воду и, взвизгнув, нырнула в прохладу озера. Когда спустя минуту обернулась, то увидела, как на берегу заметно побледневший Егор потирает висок, а на его лице застыла мучительная гримаса, характерная для навязчивой головной боли.

13

Молодая хозяюшка, ждала его на ужин, заканчивая сервировку стола. Заботливо приготовленное мясо в горшочках томилось в духовке, ожидая своего часа и распространяя неописуемый аромат вкуснейшего ужина.

Когда Мила жила с родителями, она не любила готовить. Удовольствие приносило лишь приготовление обожаемых ею блюд, а таких было не очень много, чтоб получить звание заслуженного кулинара.

– С тебя ужин при свечах, – немного нахально однажды заявил Егор, узнав о том, что девушка собирается отметить профессиональный праздник.

– Хорошо, свечи будут, – напечатала в окно чата, кокетничая.

– А ужин?

Незадачливая кухарка убрала пальчики с клавиатуры, в панике перебирая все возможные варианты мужской еды. Сама вполне могла довольствоваться салатиком или жидкой кашей. Но чем кормят мужчин из того, что она умеет готовить, было загадкой.

– Пельмени! – заявила уверенно.

– Пельмени при свечах? Оригинально. Я бы даже сказал, провинциально, – пошутил Егор.

С той переписки прошло достаточно времени, чтобы девушка научилась достойно готовить, больше не мучая своего подопытного подгоревшими и однообразными блюдами.

Наконец, Мила услышала долгожданный звонок в дверь. Её драгоценный пришел с работы уставшим и расстроенным.

– Помнишь, я говорил, что «корыто» сломалось? – начал разговор мужчина. – Я пытался сэкономить и заменить некоторые детали сам, но, похоже, придется ехать в сервис.

– Я про хлеб забыла! – вспомнила она и, как обычно, суетясь во время ужина, соскочила со стула. – Ну-ну, что ты там говорил?

Автомобиль был очень важен для Егора. Проблемы с позвоночником, приобретенные за долгие годы увлечения тяжелой атлетикой, давали о себе знать сразу же после пускай и кратковременной прогулки. Мила до сих пор не могла забыть, как, перепуганная, бегала ночью за лекарствами в круглосуточную аптеку, когда у него от боли отнимались ноги. Она научилась ставить уколы, с невероятным упрямством выхаживала своего мужчину, еще больше жалея. Кроме того, на машине он регулярно отвозил свою дочку в детский сад и забирал её. Девушка хотя уже и привыкла к второстепенным ролям в жизни Егора, не могла до конца принять это неизменное упорство, с которым он транспортировал ребёнка и ходил в спортзал. Несмотря на снег, дождь и ветер, он делал это с завидным постоянством, подчас отодвигая их общие или её личные проблемы на второй план.

– Мне нужны деньги, – сказал Егор. – Часть займу у брата, но этого всё равно не хватит. Как я хочу много, много денег! Чтоб прекратить, наконец, всё время считать и рассчитывать.

Мила грустно посмотрела на любимого. Он редко о чем-то просил, она сама всегда предлагала помощь. Вот и в этот раз девушка сразу же поинтересовалась суммой.

– Егор, твой автомобиль кушает больше, чем мы оба, – подбирая слова, она выдавила из себя. После тяжело нависшей паузы она тихо сказала: – Может, тебе найти вторую работу? Было бы легче…

– Как ты себе это представляешь? – активно пережевывая кусок сочного мяса, спросил он. – У меня посменный график работы, очень сложно подобрать что-то подходящее и денежное. Да я и так измотан.

Мгновенно пропал аппетит. Она опустила глаза и вяло возила вилкой по тарелке. Сложившаяся модель отношений никак не походила на ту идеальную, казалось, совсем недавно прописанную в её сценарии. Родительская семья была сугубо патриархальной, все возникающие проблемы решались исключительно мужчиной при надежном тыле со стороны женщины. Пытаясь проглотить предательски вставший в горле комок, Мила молчала. Наконец, обреченно произнесла:

– Хорошо, я дам взаймы тебе эти деньги.

– Ой, Милка, что бы я без тебя делал? Я непременно отдам! Как же ты вкусно готовишь, душа моя!

После ужина Егор заботливо сопроводил девушку до банкомата. К сожалению, к тому времени брат, обещавший часть суммы, отказал в займе, и зарплатная карта Милы была полностью опустошена. По дороге домой, он называл её ангелом-хранителем, прижимая к своему сильному и мужественному телу.

14

– Мы расстаемся, – голос Егора был наполнен металлическими нотками.

– Егор… – прошептала удивленная девушка. – Что случилось?

– Всё не будет так дальше продолжаться. Мы не можем быть вместе. Я не достоин тебя, уверен, ты скоро найдешь свое счастье и забудешь про меня. Я всё равно на тебе никогда бы не женился. Да и дети от тебя мне не нужны, прости.

Глаза Милы наполнились слезами. Она с трудом понимала, что происходит, весомого повода для такого трагического мероприятия, на её взгляд, не было. Слово за слово, совершенно безобидные, превратились в причину для того, чтобы уйти. Но она обладала уверенностью, что можно всё исправить. Любовник собирал свои немногочисленные вещи.

– Не уходи, давай поговорим, – умоляюще смотрела она на него. – Егор. Посмотри на меня.

Он молчал, демонстративно продолжая сборы. Она не представляла, как вот так просто можно уйти сейчас. Как можно быть таким безразлично жестоким с ней.

– Егор, останься! – сказала она, повысив голос, почти срываясь на крик.

– Ты же знаешь, я не люблю выяснение отношений. Терпеть не могу скандалы, поэтому удаляюсь заранее, – мрачно изрек Егор.

Его выражение лица начало раздражать. Казалось, что он специально хочет её разозлить, видя и без того дискомфортное состояние. Мила резко встала и выдернула у него из рук очередную вещь – это был свитер, заботливо купленный ею. Егор на мгновение замер, отвернулся от нее, и, подхватив свою спортивную сумку, зашагал к двери.

– Всё, что осталось, вышлешь почтой. Прощай.

Её душили слезы. От осознания собственного бессилия дрожали руки, она пыталась догнать удаляющуюся в сторону двери спину. Дернув за ручки сумки, она оторопела, когда услышала глухой звук упавших на пол вещей. На ум сразу пришли душераздирающие истории, как жена-истеричка выбрасывала его вещи с балкона. Мила тогда очень удивлялась взбалмошности женщины, позволяющей себе такие выходки. А теперь невероятно сильно хотелось повторить её поступок. Спокойная и уравновешенная некогда девушка, последние месяцы чувствовала себя, мягко говоря, странно. Периодические приступы агрессии или необъяснимой злобы пугали её своим неожиданным возникновением. Она списывала всё на нахлынувшие проблемы и на частенько плохое самочувствие. Но сейчас очень хотелось, чтоб он не ушел, поэтому продолжила:

– Егор, я прошу тебя… – голос срывался. – Останься.

– Зачем? Это история без счастливого конца, душенька. Тебе нужна семья, я не могу тебе её дать.

– Но…

– Ты встретишь кого-нибудь, непременно, ты такая хорошая. Родишь ему детей и будешь вытирать им сопли. Ты станешь самой лучшей и чуткой мамой, заботливой женой. Но это будет уже не моя история. Мне гадалка нагадала, что я буду всю жизнь одинок.

Кружилась голова, перед глазами стало темно, в ушах звенело. Как человек, которого она считала самым близким, мог говорить эти слова? Слезы щипали глаза и ручьями стекали по красным, зареванным щекам. Сценарий идеальных отношений был насквозь промочен соленой водой. Буквы, так заботливо выведенные, расплывались и на глазах превращались в фиолетовые кляксы. Если он уйдет, это значит, что больше никогда она его не увидит, не сможет прижаться к сильной груди и поцеловать. Неужели никогда? А что будет с ней? Додумывать ответы на эти вопросы было больно, озвучивать вслух – невероятно страшно, продолжать молчать – нелепо, позволить уйти – невозможно…

Мила побледнела и медленно стала спускаться вниз по дверному косяку. Мужчина, до этого изображавший полное безучастие, бросился к обмякшему телу. Он тряс её за плечи, призывая вернуться, и она, наконец, пришла в себя. Перенеся её на руках на диван, он налил стакан воды. Руки Егора тряслись. Он никак не ожидал такой реакции от девушки, знал, что ей будет больно, но не настолько. Их отношения давно дали, по его мнению, трещину и нужно уходить, как бы тяжело не было.

Бледная и разбитая, укоризненно смотрела на него, а он не нашел ничего лучшего, как обнять её, крепко прижав.

– Мила, милая, мы не можем быть вместе. Но я и не могу отпустить тебя.

– Егор, останься. Мы попробуем всё с самого начала.

И он остался.

15

Социальные сети затягивают, опутывают и развращают. Теперь не нужно разыскивать номер телефона важного для тебя человека, даже можно ему не звонить, волнуясь о том, что сказать. Ведь это столько лишних движений и эмоций. Достаточно включить компьютер или смартфон и написать сообщение. Не обязательно петь под окном серенады о чувствах, гораздо проще, не выходя из дома, скинуть музыкальный файл на так называемую «стену» объекта любви. В современном мире затянутых в сеть людей первоочередными становятся не отношения, а статусы, которые в принципе могут стать причиной ссоры. Когда муж вдруг неожиданно меняет свой статус на «свободен», он рискует получить скалкой от разгневанной жены, что не первый год бравирует перед одинокими завистницами статусом «замужем» и фотографией в свадебном платье.

В сети люди общаются, находят старых знакомых и заводят свежие контакты. Все, кто казался недоступен раньше, теперь запросто может быть застигнут врасплох сообщением из забытого уже прошлого. А те, кто одинок в силу определенных причин, легко могут начать устраивать свою личную жизнь.

И тут в силу вступает «правило супермаркета», когда люди, взаимно жаждущие новых знакомств, добровольно рассматриваются, словно вещи на полках магазина. Каждый, кто желает купить нужный товар, путешествует от витрины к витрине, разглядывая упаковку, обнюхивая и рассматривая, пытаясь прочесть написанное мелким шрифтом. Современный потребитель при этом прекрасно осведомлен, что товар можно сдать, если он не удовлетворил каким-то критериям, или просто прийти завтра за новым, в более красочной и манящей обертке. Поэтому поход в супермаркет становится привычной и будничной процедурой, впрочем, как и обмен приобретенного.

Конец ознакомительного фрагмента.