Дылда
Мой друг Андрей позвонил мне и пригласил погостить у него на даче в субботу. Там я стал бывать теперь гораздо реже в отличие от тех времён, когда его жена ещё была жива…
Мне нравилось бывать у него на даче. В первую очередь, потому что всё там было ухожено и хорошо устроено. Газон всегда ровно пострижен, вокруг везде цветы и клумбы, на грядках дозревала клубника и малина. В теплицах можно было увидеть огурцы, помидоры и даже болгарский перец. За всем этим следила жена Андрея Ольга, которой не стало около пяти лет назад.
Андрей очень гордился шикарным двухэтажным домом, который он в своё время приобрёл. В особенности дорога ему была небольшая веранда, или пристройка, которой ещё не было, когда дом только купили. У прошлых хозяев пространство на крыльце было совсем узенькое – сантиметров 50. А Андрей сделал из него чуть ли не балкон: добавил четыре метра вперёд и четыре в ширину, установил опору. В итоге получилась полноценная пристройка. Одну сторону он застеклил, а на две другие натянул сетку и посадил дикий виноград. Со временем он заплёл, и получилось такое замкнутое пространство со «стенами» из дикого винограда.
В центре пристройки стоял круглый стол, вокруг него несколько кресел и шезлонг. За креслами стоял холодильник, рядом шкаф-пенал, на отдельном столике возле холодильника стоял самовар. Андрей провёл электричество, чтобы можно было расположиться на веранде, и не было бы нужды постоянно бегать за чем-нибудь в дом – всё уже здесь! Поэтому, когда Андрей собирался пить с кем-нибудь чай, он мог приготовить всё, не вставая с кресла. И он, и его гости почему-то больше всего любили пить на веранде именно чай, а не что-либо другое. Здесь он становился как будто вкуснее. Свежезаваренный, поданный с каким-нибудь вареньем, да ещё и на свежем воздухе… Нет ничего приятнее, чем пить чай и смотреть на собственный ухоженный сад!
Правда, многое изменилось после смерти Ольги. Участок без неё постепенно зарастает, из цветов остались только многолетние, что растут сами собой по весне, грядки сравнялись с газоном, сад уже потерял былую красоту, а любящая хозяйская рука уже больше не чувствуется. Неизменной осталась только веранда, которая с тех пор изменилась мало. На ней и сегодня пьют чай гости Андрея. В ту субботу пил там чай и я…
Андрей встретил меня вместе с сыном. Из самовара на веранде уже вовсю шёл пар. Хозяин дома рассказал, что они только второй день как на даче.
– Куда же вы ездили? – спросил я.
На мой вопрос ответил Артём, сын Андрея.
– А вот, ездили искать мою новую маму и моего братика, – сказал Артём и улыбнулся, глядя на то, как засмущался его отец.
– Как это? Не понял, – сказал я.
– Да-да-да, хотели мне найти маму, братика, но не нашли, – повторил Артём.
Я заметил, что у Андрея покраснели даже уши после слов сына, а потому расспрашивать подробности я не стал – перевёл разговор на другую тему. Но про себя подумал с надеждой, что потом мне удастся узнать об этом от самого Андрея. За столом они мне рассказали, что ездили в Болгарию. Я знал, что ездили они туда уже не в первый раз, потому что им всегда есть где остановиться. Один наш общий знакомый некоторое время назад купил там квартиру у моря, как он выразился, по случаю, и, чтобы она не пустовала зря, периодически предлагает друзьям отдохнуть в Болгарии, остановившись в его квартире.
Вечером того же дня мы сидели на веранде с Андреем. Заварив чай, мы любовались закатом. Прекрасные закаты летом в Ленинградской области! Не то что на юге – чуть солнце скрылось – и кромешная темнота. Здесь у нас летний вечер угасает медленно и плавно.
– Андрей, ну расскажи уже, какую ты там маму и братика искал? – не выдержал я.
Андрей вновь смутился, как днём, сделал глоток чаю, посмотрел куда-то вдаль…
– Знаешь, как… – начал он. – Ты помнишь, ты ведь два года назад вроде тоже ездил в Болгарию на Золотые пески? Там же муниципальщики все пляжи заставили своими лежаками и зонтиками. И цену за них приличную выставили. Мы с сыном в первый день остановились там – дороговато выходит…
…Я привык, что сэкономленные деньги – это заработанные деньги, поэтому на следующий день мы взяли зонтик из квартиры – их там, по-моему, штуки три или четыре было разной величины. Купили также две циновки и пришли на место. Расположились неподалёку от спасательной вышки: там ещё остался клочок пляжа, который муниципальщики ещё не прибрали к рукам. Расположились, таким образом, как в застойные времена говорили – «дикарями». Поставили зонтик, разложили циновки. Этот клочок пляжа привлекал внимание и других отдыхающих, поэтому народу вскоре стало довольно много. Среди прочих была одна женщина…
Я заметил её, ещё когда она шла вдоль берега. Издали она чем-то напомнила мне вопросительный знак: рост её был высокий, но плечи были опущены и голова втянута. Было заметно, что она сутулилась. Да и шла она как-то странно: походка нескладная, ноги какие-то полусогнутые… В общем, я даже отвернуться от неё хотел, если бы не заметил, что она остановилась, сняла очки и, осмотревшись и надев их снова, направилась прямо к нам.
Она остановилась в метре от нас. Выбрала себе место, расстелила циновку, на циновку положила сумку – явно тяжёлую. Я почему-то подумал, что там наверняка продукты. Хотя по фигуре её не скажешь, что она любила съесть лишнего. Она некоторое время смотрела в небо на солнце, очевидно, решая, как ей лучше поставить зонтик. Закончив все приготовления, она сняла платье и осталась в одном купальнике. Но и купальник её показался мне каким-то несуразным. Погода была жаркая, все купались в открытых купальниках, а у этой женщины он был очень закрытый. Она достала из сумки какие-то книги – сразу несколько – и тетрадь с ручкой. Расположившись, она стала внимательно читать и что-то конспектировать.
В тот день мы на неё больше внимания не обращали, а на следующий день картина повторилась. Она вновь улеглась рядом с нами, и всё время, пока мы были рядом, она читала и что-то записывала. Мы несколько раз отходили от места, чтобы искупаться, походить по берегу, также сходили пообедали в небольшой ресторанчик. Когда полуденный зной спал, мы вернулись отдохнуть к нашему месту на пляже. Нашу соседку мы нашли спящей. Она спала, подложив свои книги прямо под голову. Но не это привлекло моё внимание. Её несуразный купальник как-то съехал вбок, обнажив её левую грудь… Тут только я вдруг задумался: а сколько ей лет? На вид ей было лет тридцать пять, но взгляда я не мог оторвать от её груди – такая может быть, наверное, только у семнадцатилетней девушки: упругая, розоватая… Неудобно говорить сейчас, но даже… хотелось потрогать!
Я вгляделся в неё повнимательнее. Лицо её было очень красиво, пока она спала: пушистые ресницы, мягкие черты лица, ни одной морщинки! Мне подумалось, что лицо её не знает китайской косметики. Её аккуратные губки были сложены в лёгкую улыбку. Очевидно, ей снилось что-то хорошее… Даже скрытая этим некрасивым синим купальником её фигура не могла не привлекать. Рост у неё был, конечно, высокий. Если у меня метр девяносто два, то она – всяко не ниже. Я удивился сам себе, ведь ещё два дня назад я сравнивал эту женщину с вопросительным знаком, а теперь я не мог ею не любоваться… Мне пришло в голову, что она, наверное, стесняется собственного роста, потому что не может такая красивая женщина так уродливо двигаться при ходьбе…
Мои мысли прервал Артём.
– Пап, ты о чём задумался?
– Смотри, как она прекрасна! – тихо сказал я ему и взглядом указал на нашу спящую соседку.
– Ты находишь? – удивился мой сын.
– Да, посмотри!
Артём посмотрел на неё, на меня, а затем указательным пальцем покрутил у виска. Он хотел что-то добавить, но внезапно она проснулась – её пушистые ресницы дрогнули, и она открыла глаза. Мы сразу сделали вид, что заняты своими делами, а на неё вообще ни разу не смотрели. Она, видимо, почувствовала, что её грудь обнажена. Она незаметно поправила свой ужасный купальник, огляделась по сторонам. Но мы и вида не подали.
С того момента я стал смотреть на неё совсем другими глазами. Проснувшись, она поднялась и вновь превратилась в вопросительный знак. Не спеша она пошла купаться. Для меня теперь было очевидно, что эта женщина попросту стесняется своего высокого роста. И мне пришла в голову идея…
Вечером мы с Артёмом договорились, что на следующий день, как только придёт наша соседка, мы поговорим с ним о достоинствах и недостатках женщин. Артём вновь покрутил указательным пальцем у своего виска, но согласился помочь.
И мы не ошиблись – около одиннадцати пришла эта женщина. Как и в прошлый раз, она достала циновку, установила зонтик и принялась за чтение. Мы улучили момент, когда она прервалась и села передохнуть.
– Отец, – начал Артём, – а что ты не женился? Ведь уже столько времени прошло, больше пяти лет, как мама умерла. А у тебя до сих пор нет подружки. Вон как Пушкин писал: «Год прошёл, как день пустой, царь женился на другой». А ты чего не женишься?
– Ну, как… Во-первых, царю было проще найти, – отвечаю я, – а мне подыскать сложно. Вон, видишь, какую царь нашёл: высока была та царица, и красива и умна – «и умом и всем взяла». А мне где такую найти?
– Как где? Вон, посмотри по сторонам. Вон, какая красивая женщина идёт.
– И что ты в ней красивого нашёл? Взгляни, она же шагает, как мужик по полю.
– А вон та, смотри, какая женщина!
– А в этой ты что нашёл? Вон она плечи опустила, голову втянула, как будто что-то ищет, копейки собирает. У женщины при ходьбе плечи должны быть расправлены, головка должна быть чуть отброшена назад. Она так должна идти, чтобы все вокруг ею любовались… К тому же, у этой рост маленький. А мне нужна женщина под мой рост.
– А какой у тебя рост?
– У меня метр девяносто два. Я хотел бы такую, чтобы была высокой, стройной, чтобы умна была, чтобы… чтобы книжки читала.
Начали мы с ним таким образом между собой обсуждать.
Артём обращал моё внимание на какую-нибудь женщину, а я отмечал её недостатки, схожие с недостатками нашей соседки, и подчёркивал достоинства последней, говоря, чего не хватает тем, на которых указывал мой сын. Изредка я краем глаза наблюдал за той, что сидела в метре от нас. Она очень внимательно слушала. В какой-то момент я заметил, словно она ждёт не дождётся, когда мы продолжим этот разговор. Она по-прежнему держала книгу в руках, но страницы не переворачивала, а взгляд при этом был направлен в одну точку.
Наша «методика» подействовала уже на третий день. Она шла к своему месту мягкими шагами, выпрямив спину и подняв голову. Она была… прекрасна! От вопросительного знака не осталось и следа. Она не упустила ничего из того, что мы с Артёмом подмечали. Уже через неделю все мужчины вокруг обращали на неё внимание. Волосы её теперь были распущены. Оказалось, что и они у неё очень красивые. До этого мы видели у неё только кусочек чёлки – она всегда ходила в каком-то чепчике. Даже о купальнике она позаботилась. В один из дней, когда мы увидели какую-то девушку в закрытом купальнике, мы сравнили её с турчанками, которые почти в комбинезоне купаются. Открытый купальник ей очень шёл: фигура у неё была отменная. Мы замечали, что с ней пытались познакомиться на пляже некоторые мужчины, но было видно, что она им отвечает вовсе не то, что те хотели бы услышать.
Зато ещё через дней пять она не обошла вниманием меня. Робко подошла ко мне, когда мы уже хотели уходить.
– Я случайно услышала, как вы с сыном разговаривали, – начала она, – вы инженер? У меня там чемодан, никак не могу с ним справиться. Вы не могли бы посмотреть?
– Конечно, нет проблем.
– Я здесь живу, когда вы сможете подойти?
– Когда вы скажете, тогда и подойду.
Мы договорились с ней на семь часов. Она протянула мне бумажку с её адресом, приготовленную, очевидно, заранее.
Я пришёл в назначенное время. Позвонил. Мне открыла прекрасная женщина в вечернем платье с превосходной причёской.
Некоторое время мы стояли молча. Я не мог оторвать от неё взгляда…
– Вы проходите, – сказала она мне. Было очень заметно, что она смущалась.
Я прошёл. Встав рядом с ней в прихожей, я обратил внимание, что мы с ней были одинакового роста. Но она при этом не сутулилась, спина её была прямая.
Она показала мне чемодан, и я понял, что чемодан был всего лишь предлогом, чтобы пригласить меня к себе. Проблемы там никакой не было. Я справился за полминуты и уже собрался уходить, но она меня остановила.
– Не хотите ли выпить со мной чаю?
Я поблагодарил её и сказал, что выпью с удовольствием. Она провела меня в другую комнату. Там был накрыт стол. На столе были вино, фрукты, конфеты. Я вопросительно посмотрел на неё.
– Я хочу выразить вам и вашему сыну благодарность. Я с первого дня поняла, что всё это вы говорили только для меня. Я никогда не слышала ни от кого, а тем более от мужчин, таких слов. Я всю жизнь стеснялась своего роста. В школе меня звали дылдой, потому что в первом классе я была на голову выше всех – почти ростом с учительницу. Я сидела всегда на последней парте, и мне это прозвище дали очень быстро. На меня никто и никогда не обращал внимания. Ни один мальчик. А всё из-за моего роста. Я старалась меньше есть в надежде, что перестану расти. Но вышло наоборот. Я росла, но была худой. Пыталась себя пригнуть, ноги посильнее сгибать, но ничего не получалось. И потом в какой-то момент я смирилась с тем, что я дылда. Я стала отлично учиться. Но меня по-прежнему не приглашали ни в какие компании. Да и я стеснялась. Даже на выпускном вечере танцевали все, кроме меня, потому что не нашлось тогда юноши под мой рост… Все были ниже меня. Я ушла в науку с головой… Ваш разговор с сыном на меня так подействовал, что я приходила каждый вечер и смотрелась в зеркало, и всё, что вы говорили, я принимала к сведению. Мне было очень приятно, что всё это вы делали только ради меня.
Она подошла, обвила мою шею руками, я почувствовал, как её упругие груди прижались ко мне. Я её поцеловал, она ещё крепче ко мне прижалась и сказала:
– Спасибо тебе, твоему сыну, – она неожиданно назвала меня на ты. – Для меня жизнь будто бы заново началась.
Я остался с ней на два дня. Два дня мы были счастливы. Она была нежна и ласкова так, что, наверное, ещё нежнее быть просто невозможно.
Спустя два дня я не нашёл её в квартире. Я подошёл к управляющей.
– Где Валентина?
– А она уехала.
Я на мгновение потерял дар речи. Я сразу всё понял. Я не знал ни её фамилии, ни адреса… Только её имя…
– А вы можете дать мне её фамилию и адрес?
– Мужчина, у меня нет ни её фамилии, ни её адреса.
– Как это? Почему?
– А зачем они мне? Молодая женщина попросила снять квартиру на два дня. Плату она внесла сразу же. Поэтому больше мне от неё ничего не нужно было…
Только спустя девять месяцев я получил от неё весточку. Она как-то узнала мой адрес, но это неважно. А важно то, что в своём почтовом ящике я нашёл письмо в синем конверте. Письмо было набрано на компьютере. Так что даже почерка её я не знаю.
Дорогой Андрей!
Должно быть, тебя удивит моё письмо, но я просто обязана поделиться с тобой кое-какой информацией.
Я хочу, прежде всего, ещё раз поблагодарить тебя за то, что ты изменил мою жизнь. Изменил в лучшую сторону! Я говорю сейчас не только о том, что ты меня «перевоспитал» и научил собой дорожить. Я говорю тебе спасибо за сына… Он родился неделю назад. Сейчас мы с ним уже дома. Он появился на свет здоровым и, не сомневаюсь, счастливым. Назвала я его твоим именем… И растить его буду, помня о тебе.
С уважением,
Валентина.
P.S. Надеюсь, у тебя всё хорошо! Передавай привет Артёму.
Письмо было без обратного адреса. Даже почтовых штемпелей на нём не было.
Мы с Артёмом опять ездили в Болгарию этим летом в надежде, что и она там будет. Но… безрезультатно. Я ведь даже и не знаю, в Болгарии она живёт или в России. А может быть вообще в другом городе или в другой стране… Знаю только, что растит она где-то моего сына, которому сейчас должно быть уже почти полтора года… Мы с Артёмом даже в интернете пробовали искать. Но… ответа пока нет.