Диалог второй
Духовность – основа истинной разумной жизни
Влекомый истиной. Мне, живущему в начале XXI века, приходится наблюдать все те же злодеяния в жизни людей, происходящие на земле, о которых Вы говорили и писали в свое время. Но теперь они становятся все более изощренными, скрываемыми различными научными оправданиями происходящего. Все только констатируют эти бедствия, но войны продолжаются: при возрастании производства материальных богатств голод и нищета не сокращаются.
Хотелось бы услышать от Вас о причинах неиссякающего зла в жизни людей.
Л. Толстой. Жизнь человеческая есть ряд поступков от вставанья до постели; каждый человек должен не переставая выбирать из сотни возложенных на него поступков те, которые он сделает. Ни учение фарисеев, объясняющее тайны небесной жизни, ни учение книжников, исследующих происхождение миров и человека и делающих заключение о будущей судьбе их, не дает такого руководства поступков. А без руководства и выбора своих поступков человек не может жить. И вот тут-то человек волей-неволей подчиняется уже не рассуждению, а тому внешнему руководству жизни, которое всегда существовало и существует в каждом обществе людей.
Руководство это не имеет никакого разумного объяснения, но оно-то и движет огромным большинством поступков всех людей. Руководство – это есть привычка жизни обществ людей, тем сильнее властвующая над людьми, чем меньше у людей понимания смысла своей жизни.
Руководство это не может быть определенно выражено, потому что слагается оно из самых разнообразных, по времени и месту, дел и поступков. Это: свечки на дощечках родителей для китайцев; это – паломничество к известным местам магометанина, известное количество молитвенных слов для индейца; это – верность своему знамени и честь мундира для военного, дуэль для светского человека, кровомщение для горца; это – известные кушанья в известные дни, известного рода воспитание своих детей; это – визиты, известное убранство жилищ, известные празднованья похорон, родин, свадеб. Это бесчисленное количество дел и поступков, наполняющих всю жизнь. Это – то, что называется приличным обычаем, а чаще всего, долгом и даже священным долгом.
И вот этому-то руководству, помимо объяснений жизни фарисеев и книжников, и подчиняется большинство людей.
Везде вокруг себя с детства человек видит людей, с полною уверенностью и внешнею торжественностью исполняющих эти дела, и, не имея никакого разумного объяснения своей жизни, человек не только начинает делать такие же дела, но этим делам старается приписать разумный смысл. Ему хочется верить, что люди, делающие эти дела, имеют объяснение того, для чего и почему они делают то, что делают. И он начинает убеждать себя, что дела эти имеют разумный смысл и что объяснение их смысла если не вполне известно ему, то известно другим людям. Но большинство других людей, не имея также разумного объяснения жизни, находятся совершенно в том же положении, как и он. И так невольно обманывая друг друга, люди все больше и больше не только привыкают делать дела, не имеющие разумного объяснения, но привыкают приписывать этим делам какой-то таинственный, непонятный для них самих смысл. И богатый, и бедный исполняют то, что делают вокруг них другие, и дела эти называют своим долгом, священным долгом, успокаивая себя тем, что то, что делается так давно таким большим количеством людей и так высоко ценится ими, не может не быть настоящим делом жизни.
Приходят в существование, родятся, вырастают новые люди и, глядя на эту сутолоку существования, называемую жизнью, в которой принимают участие старые, седые, почтенные, окружаемые уважением люди, уверяются, что эта-та безумная толкотня и есть жизнь, и другой никакой нет, и уходят, потолкавшись у дверей ее. Так, не видавший никогда собрания человек, увидав теснящуюся, шумящую, оживленную толпу у входа и решив, что это и есть самое собрание, потолкавшись у дверей, уходит домой с помятыми боками и с полной уверенностью, что он был в собрании.
Перерезываем горы, облетаем мир; электричество, микроскопы, телефоны, войны, парламент, филантропия, борьба партий, университеты, ученые общества, музеи… это ли не жизнь?
Вся сложная, кипучая деятельность людей с их торговлей, войнами, путями сообщения, наукой, искусствами есть большей частью только давка обезумевшей толпы у дверей жизни.
Влекомый истиной. Ваши слова можно было бы принять за иронию, но продолжающиеся в мире убийства людей и накопление оружия для массового уничтожения, невосстанавливаемое уничтожение окружающей природы; миллиард голодающих при возможности избавиться от голода – по-другому понять невозможно. Но как может человек войти в двери истинной жизни?
Л. Толстой. Жизнь человеческая начинается только с проявления разумного сознания, – того самого, которое открывает человеку одновременно и свою жизнь, и в настоящем, и в прошедшем, и жизнь других личностей, и все неизбежно вытекающие из отношений этих личностей.
Пробуждение человека к его истинной, свойственной ему жизни происходит в нашем мире с таким болезненным напряжением только от того, что ложное учение мира старается убедить людей в том, что призрак жизни есть сама жизнь и что проявление истинной жизни есть нарушение ее.
Ложное учение утвердило его в мысли, что жизнь его есть период времени от рождения до смерти; и, глядя на видимую жизнь животных, он смешал представление о видимой жизни со своим сознанием и совершенно уверился в том, что эта видимая им жизнь и есть его жизнь. Въевшееся в него ложное учение мешает ему признать свою ошибку: он не может отказаться от своего представления о жизни, как животного существования.
Разум человека ложно направлен. Его научили признавать жизнью одно свое плотское личное существование, которое не может быть жизнью.
Рассматривая во времени, наблюдая проявление жизни в человеческом существе, мы видим, что истинная жизнь всегда хранится в человеке, как она хранится в зерне, и наступает время, когда жизнь эта обнаруживается. Обнаружение истинной жизни состоит в том, что животная личность влечет человека к своему благу, разумное же сознание показывает ему невозможность личного блага и указывает какое-то другое благо. Разумное благо не видно, но личное благо начинает уничтожаться, и в человеке начинает устанавливаться новое отношение его животного к разумному сознанию. Человек начинает рождаться в истинной человеческой жизни.
Мы не можем видеть рождение этого нового существа, нового отношения разумного сознания к животному, так же, как зерно не может видеть роста своего стебля. В прорастающем зерне мы видим только, что жизнь, жизнь, бывшая в оболочке зерна, теперь уже в ростке его.
Точно так же и в человеке с проснувшимся разумным сознанием рождается новое существо с новым отношением разумного сознания к животному.
Истинная жизнь человека, проявляющаяся в отношении его разумного сознания к его животной личности, начинается только тогда, когда начинается отрицание блага животной личности. Отрицание же блага животной личности начинается тогда, когда пробуждается разумное сознание.
Влекомый истиной. Но что же такое это разумное сознание?
Л. Толстой. Евангелие Иоанна начинается тем, что Слово, logos (Логос – Разум, Мудрость, Слово) есть начало, и что в нем всё и от него всё; и что поэтому разум – то, что определяет все остальное, – ничем не может быть определяем.
Разум не может быть определяем, да нам и незачем определять его, потому что мы все не только знаем его, но только разум один и знаем. Общаясь друг с другом, мы вперед уверены, – больше, чем во всем другом – в одинаковой обязательности для всех нас общего этого разума. Мы убеждены, что разум и есть та единственная основа, которая соединяет всех нас, живущих, в одно. Мы знаем и нам нельзя не знать разума. Нельзя, потому что разум – это тот закон, по которому должны жить неизбежно разумные существа – люди.
Но закон нашей жизни – подчинение нашего животного тела разуму – есть тот закон, который мы нигде не видим, не можем видеть, потому что он не совершился еще, но совершается нами в нашей жизни. В исполнении этого закона, в подчинении своего животного закону разума, для достижения блага и состоит наша жизнь. Не понимая того, что благо и жизнь наша состоит в подчинении своей животной личности закону разума, и принимая благо и существование своей животной личности за всю нашу жизнь, и отказываясь от предназначенной нам работы – жизни, мы лишаем себя истинного нашего блага и истинной нашей жизни, и на место ее подставляем то видимое нам существование нашей животной деятельности, которое совершается независимо от нас и потому не может быть нашей жизнью.
Влекомый истиной. Но в современной России власти, копируя действия правителей Европы и Америки, установили законы, которые направлены не на помощь людям в подчинении своего животного закону разума, а наоборот – чтобы разум был направлен на удовлетворение животности. Все они считают себя образованными людьми, как и те, которые помогают им сочинять их, считают себя учеными и даже верующими, но истинный смысл жизни для них недосягаем.
Л. Толстой. Очевидно заблуждение, что видимый нами, совершающийся на нашей животной личности закон и есть закон нашей жизни, есть старинное заблуждение, в которое всегда впадали и впадают люди.
Вместо того чтобы изучать тот закон, по которому, для достижения своего блага, должна быть подчинена животная личность человека, и, только познав этот закон, на основании его изучать все остальные явления мира, ложное познание направляет свои усилия на изучение только блага и существование животной личности человека, без всякого отношения к главному предмету знания – подчинению этой животной личности человека закону разума, для достижения блага истинной жизни.
Ложное познание, не имея в виду этого главного предмета знания, направляет свои силы на изучение животного существования прошедших и современных людей и на изучение условий существования человека вообще, как животного. Ему представляется, что из этих изучений может быть найдено и руководство для блага жизни человеческой.
Ложное знание рассуждает так: люди существуют и существовали до нас; посмотрим, как они существовали, какие происходили во времени и пространстве изменения в их существовании, куда направляются эти изменения. Из этих исторических изменений их существования мы найдем закон их жизни.
Не имея в виду главной цели знания – изучения того разумного закона, которому для его блага должна подчиняться личность человека, – так называемые ученые этого разряда самой целью, которую они ставят для своего изучения, изрекают приговор о тщете своего изучения.
Это один разряд праздных людских рассуждений о жизни, называемых историческими и политическими науками.
Влекомый истиной. Хотелось бы понять, почему это происходит? Ведь все священные писания призывают к разумному осмыслению жизни; великие мыслители и мудрецы исследовали жизнь людей, ставя своей целью разумное познание жизни человека. Вы, как и предшествующие вам великие мыслители, в своих писаниях открывали истину жизни. Христос в своих заповедях призывал к истинной жизни и показал, в чем ее суть. Но мирская наука только и занимается тем, что изобретает законы плотской жизни. Может быть, это покровители того зла, с которым боролся Христос и предупреждал, что придут фарисеи и книжники, которые будут извращать истину? А может быть, это временное заблуждение и придет время, когда разум людей позволит понять свою жизнь. «И долготерпение Господа нашего почитайте спасением…» (2-е Петра, гл. 3).
Л. Толстой. Чтобы понять жизнь человека, то есть тот закон, которому для блага человека должна быть подчинена его животная личность, люди рассматривают или историческое существование, но не жизнь человека, или неосознаваемое человеком, но только видимое ему подчинение и животного, и растения, и вещества разным законам, то есть делают то же, что бы делали люди, изучающие положение неизвестных им предметов для того, чтобы найти ту неизвестную цель, которой им нужно следовать.
Совершенно справедливо то, что знание видимого нами проявления существования людей в истории может быть поучительно для нас; что точно так же может быть поучительно для нас и изучение законов животной личности человека и других животных, и поучительно изучение тех законов, которым подчиняется само вещество. Изучение всего этого важно для человека, показывая ему, как в отражении, то, что необходимо совершается в его жизни; но очевидно, что для знания того, что уже совершается и видимо нами, как бы оно ни было полно, не может дать нам главного знания, которое нужно нам, – знание того закона, которому должна для нашего блага быть подчинена наша животная личность. Знание совершающихся законов поучительно для нас, но только тогда, когда мы признаем тот закон разума, которому должна быть подчинена наша животная личность, а не тогда, когда этот закон вовсе не признается.
Истинное знание состоит в том, чтобы знать, что мы знаем то, что знаем, и не знаем того, чего не знаем, сказал Конфуций. Ложное же – в том, чтобы думать, что мы знаем то, чего не знаем, и не знаем того, что знаем; и нельзя дать более точного определения того ложного познания, которое царствует среди нас.
Прежде всего, мы можем и нам нужно познать самих себя, то есть тот закон разума, которому для нашего блага должна быть подчинена наша личность, и тогда только нам можно и нужно познать и закон своей животной личности, и подобных личностей.
Истинная жизнь человеческая не есть то, что происходит в пространстве и времени. Жизнь человека знает в себе как стремление к благу, достижимому подчинением своей животной личности закону разума. Стремление к благу есть жизнь. Так понимали, понимают и всегда будут понимать жизнь все люди. И потому жизнь человека есть стремление к человеческому благу, а стремление к человеческому благу и есть жизнь человеческая. Толпа, люди не мыслящие, понимают благо человека в благе его животной личности.
Ложная наука благо жизни видит только в животном благе и сходится с заблуждением толпы.
Влекомый истиной. Не только толпы, но этим заблуждением она питает властвующих. Эта же наука продолжает обслуживать власть своими ложными откровениями и в наше время.
Л. Толстой. В том и другом случае заблуждение происходит от смешения личности, индивидуальности, как называет наука, с разумным сознанием. Разумное сознание включает в себя личность. Личность есть свойство животного и человека, как животного. Разумное сознание есть свойство одного человека.
Животное может жить только для своего тела – ничего не мешает ему жить так; оно удовлетворяет своей личности и бессознательно служит своему роду и не знает того, что оно есть личность; но разумный человек не может жить только для своего тела. Он не может жить так потому, что он знает, что он личность, а потому знает, что и другие существа – такие же личности, как и он, знает все то, что должно происходить от отношений этих личностей.
Но если человек знает, что он личность, стремящаяся к тому же, к чему стремятся и все окружающие его личности, он не может уже стремиться к тому благу, которое видно, как зло, его разумному сознанию, и жизнь его не может уже быть в стремлении к благу личности.
Влекомый истиной. Но все зависит от того, обладает ли этот человек этим разумным сознанием. В России сейчас и власть, и коррупционеры от власти, олигархи, не видят никакого зла от своих деяний, думая, прежде всего, о своем благе. А коррупционерам и крупным ворюгам власть придумала закон, по которому можно воровать, если можешь. А когда поймают на последнем воровстве, отдай условную сумму и ты – без греха. Или амнистию награбленному капиталу – переведи из-за границы на счет в Российский банк, и также безгрешен. Всеми ранее награбленными богатствами пользуются родственники и любовницы без зазрения совести, удовлетворяя свои животные потребности.
Л. Толстой. Обман этот происходит вследствие того, что человек принимает то, что он видит происходящим в своем животном, за цель деятельности своего разумного сознания. Происходит нечто подобное тому, что бы делал человек, руководясь в бдящем состоянии тем, что он видит во сне. И тогда-то, если этот обман поддерживается ложными учениями, и происходит в человеке смешение личности с разумным сознанием.
По ходячему представлению о жизни, жизнь человеческая есть кусок времени от рождения и до смерти его животного. Но это не есть жизнь человеческая; это только существование человека, как животного. Жизнь человеческая есть нечто, только проявляющееся в животном существовании, точно так же, как жизнь органическая есть нечто, только проявляющееся в существовании вещества.
Человеку, извращенному ложными учениями мира, требования животного, которые исполняются сами собой и видимы и на себе, и на других, кажутся просты и ясны, новые же, невидимые требования разумного сознания представляются противоположными; удовлетворение их, которое не делается само собой, а которое надо совершать самому, кажется чем-то сложным и неясным.
Влекомый истиной. В чем выражаются требования разумного сознания? Можно ли понимать это, как перестать считать главным в жизни наше животное существование?
Л. Толстой. «Должно вам родиться снова» – сказал Христос. Не то, чтобы человеку кто-нибудь велел родиться, но чтобы иметь жизнь, ему нужно вновь родиться в этом существовании – разумным сознанием.
Человеку дано разумное сознание с тем, чтобы он положил жизнь в том благе, которое открывается ему его разумным сознанием. Тот, кто в этом благе положил жизнь, тот имеет жизнь; тот же, кто не полагает в нем жизни, полагает ее в благе животной личности, тот этим самым лишает себя жизни. В этом состоит определение жизни, данное Христом.
Влекомый истиной. Иисус Христос в своих пояснениях Никодиму о сути жизни и о рождении свыше назвал это рождением от Духа. Это можно понимать, что разумное сознание, данное Создателем человеку, позволяет привести его к духовному осознанию своей жизни, то есть истинной сущности ее.
Л. Толстой. Только при этом условии возможны благо и жизнь человека, и только при этом условии уничтожается и то, что отравляло жизнь человека – уничтожается борьба существ, мучительность страданий и страх смерти.
Глядя на мир из своего представления о жизни, как стремления к личному благу, человек видел в мире неразумную борьбу существ, губящих друг друга. Но стоит человеку признать свою жизнь в стремлении к благу других, чтобы увидать в мире совсем другое: увидать рядом с случайными явлениями борьбы существ постоянное взаимное служение друг другу этих существ, – это служение, без которого немыслимо благополучное существование мира.
Но мало того, допустив только возможность замены стремления к своему благу стремлением к благу других существ, человек не может не видеть и того, что это-то самое постепенное, большее и большее отречение его личности и перенесение цели деятельности из себя в другие существа и есть все движение вперед человечества и тех живых существ, которые ближе к человеку. Человек не может не видеть в истории, что движение общей жизни не в усилении и увеличении борьбы существ между собою. А, напротив, в уменьшении несогласия и в ослаблении борьбы; что движение жизни только в том, что мир, из вражды и несогласия, через подчинение разуму приходит все более к согласию и единству. Допустив это, человек не может не видеть, что люди, поедавшие друг друга, перестают поедать; убивавшие пленных и своих детей, перестают их убивать; что военные, гордившиеся убийством, перестают этим гордиться; учреждавшие рабство, уничтожают его; что люди, убивающие животных, начинают приручать их и меньше убивать; начинают питаться вместо тела животных их яйцами и молоком; начинают и в мире растений уменьшать их уничтожение.
Влекомый истиной. В истории нашего времени мы видим пока, что неразумная борьба только нарастает. Причины и пути избавления, разъясняемые вами и другими великими мыслителями человечества, преданы забвению. Но процветают все те же общественные лженауки и философствования. Они только говорят о сожалении братоубийства и словами заботятся о нищих и голодающих. Дела же властей, живущих по этим наукам, свидетельствуют об обратном. XX век стал самым кровопролитным, унесшим более сотни миллионов человеческих жизней, а XXI век продолжает эту бойню, и кровопролитие стало повседневным явлением жизни, и не только в войнах. Количество голодающих на земле продолжает расти.
Говорить о том, что властвующие при этом руководствуются человеческим разумом, позволяющим осмыслить истинную суть жизни, не приходится.
Л. Толстой. Да как же им чувствовать требования разума, когда весь разум их без остатка ушел на усиление их похотей, когда эти похоти поглотили всю их жизнь?
Знаю, что чтобы ни делал человек, он не получит блага до тех пор, пока не будет жить сообразно закону своей истинной жизни. Закон же его жизни не есть борьба, а, напротив, взаимное служение существ друг другу.
Жизнь истинная – в движении вперед, в улучшении себя и улучшении жизни мира, через улучшение других людей. Все, что не ведет к этому, не жизнь, тем более то, что препятствует этому. Вся неясность понимания происходит от того, что люди не признают того, что жизнь есть участие в совершенствовании себя и жизни.
В этом есть единственно важный прогресс движения вперед. Прогресс братства, единения и любви, а не электричество и летание по воздуху. Читал мечтания какого-то американца о том, как хорошо будут устроены улицы и дороги и т. п. в 2000 году, и мысли нет у этих диких ученых о том, в чем прогресс. И намека нет. А говорят, что уничтожится война только потому, что она мешает материальному прогрессу.
Влекомый истиной. История показала, что это действительно дикая чушь.
В Советской России много делалось по закону служения людей друг другу, когда равенство, справедливость, взаимопомощь были идеологией жизни. Но не обошлось без отступлений от этого закона, и в результате, не без помощи отрицателей этого закона, российских и западных, власть сменилась. Но новая власть даже не пыталась избавиться от этих отступлений, а бездумно пошла по пути европейско-американских извращений сути человеческой жизни.
Л. Толстой. Попытки восстановления допотопного дикого взгляда на жизнь, как личное существование, которым занята так называемая наука нашего европейского мира, только очевиднее показывают рост разумного сознания человечества, показывают до очевидности, как выросло уже человечество из своего детского платья. А эти все философствования и экономические науки только показывают невозможность возвращения человечества к прежней ступени сознания.
Влекомый истиной. Но все это, очевидное для разумных представителей человечества, до сих пор непостижимо для властей и лженауки. Они все так же безумное и дикое выдают за разумное и современное.
Так, например, учение мудрейшего европейского мыслителя, известного вам Локка, обосновавшего разумное устройство общественной жизни, ставшего прародителем либерализма, извратили так, что его определения права собственности и свободы используют для оправдания алчности капитализма и ныне процветающего разврата. Но об этом хотелось бы побеседовать отдельно.
Л. Толстой. Это то противоречивое представление жизни, до которого дожило человечество еще до Соломона, до Будды и к которому хотят возвратить его ложные учители нашего времени.
Требования личности доведены до крайних пределов неразумия. Проснувшийся разум отрицает их. Но требования личности так разрослись, так загромоздили сознание человека, что ему кажется, что разум отрицает всю жизнь.
Но свет во тьме светит, и тьма не может объять его. Учение истины знает эту дилемму – или безумное существование, или отречение от него – и разрешает ее.
Учение, которое всегда и называлось учением о благе, учение истины, указало людям, что вместо того обманчивого блага, которого они ищут для животной личности, они не то, что не могут получить когда-то, где-то, но всегда имеют сейчас, здесь, неотъемлемое от них, действительное благо, всегда доступное им.
Благо это не есть нечто, только выведенное из рассуждения, не есть что-то такое, что надо отыскивать где-то, не есть благо, обещанное где-то и когда-то, а есть то самое знакомое человеку благо, к которому непосредственно влечется каждая неразвращенная душа человеческая.
Все люди с первых детских лет знают, что кроме блага животной личности есть еще одно, лучшее благо жизни, которое не только независимо от удовлетворения похотей животной личности, но напротив, бывает тем больше, чем больше отречение от блага животной личности.
Чувство это, разрешающее все противоречия жизни человеческой и дающее наибольшее благо человеку, знают все люди. Чувство это есть любовь. Любовь есть единственная разумная деятельность человека.
Животные личности для своих целей хотят воспользоваться личностью человека. А чувство любви влечет его к тому, чтобы отдать свое существование на пользу других существ.
Влекомый истиной. Чувство любви, заложенное Создателем в душу человека как главный источник истинной жизни понимается людьми по-разному.
Так, бандит или грабитель, любящий своих детей, жену, убивает других в целях овладения деньгами для себя и своей семьи. Американский солдат, любящий своих детей и со слезами прощаясь с ними, едет в Ирак, Афганистан, а ранее – во Вьетнам, чтобы убивать, отравлять и сжигать вьетнамских детей и их родителей. Олигарх или коррупционер, или какая-то так называемая звезда любящая своего любовника или мужа и детей, копит богатства для себя и своих детей, зная о том, что в России не хватает у государства средств на лечение тяжелобольных детей и пожилых людей. Как объяснить такое понимание любви?
Л. Толстой. Людям этим любовь представляется не тем единственным законным проявлением жизни, каким она представляется для разумного сознания, а только одною из тысяч разных случайностей, бывающих в жизни, – представляется одним из тех тысяч разнообразных настроений, в которых бывает человек во время своего существования: бывает, что человек щеголяет, бывает, что увлечен наукою или искусством, бывает, что увлечен службой, честолюбием, приобретением, бывает, что он любит кого-нибудь. Настроение любви представляется людям, не разумеющим жизнь, не сущностью жизни человеческой, но случайным настроением – таким же независимым от его воли, как и все другие, которым подвергается человек во время своей жизни. Даже можно часто прочесть и услыхать суждение о том, что любовь есть некоторое неправильное, нарушающее правильное течение жизни, – мучительное настроение. Нечто подобное тому, что должно казаться сове, когда восходит солнце.
Любовь очень часто в представлении людей, признающих свою жизнь в животной личности, – то самое чувство, вследствие которого для блага своего ребенка одна мать отнимает у другого голодного ребенка молоко его матери или последний кусок хлеба у голодающих людей.
В самом деле, люди, предпочитающие своего ребенка, своих друзей, свою жену, свое отечество всяким другим детям, женам, друзьям, отечествам и называют это чувство любовью.
Любить вообще – значит желать делать доброе. Между тем, условия блага, которого человек по своей любви желает различным любимым существам, так связаны между собой, что всякая любовная деятельность человека для одного из любимых существ не только лишает его деятельности для других, но и бывает в ущерб другим.
И вот возникают вопросы – во имя какой любви и как действовать? Во имя какой любви жертвовать другой любовью, кого любить больше и кому делать больше добра?
И недаром законник поставил Христу этот самый вопрос: кто ближний?
В самом деле, как решить, кому нужно служить и в какой мере? Людям или Отечеству, или приятелям? Своим приятелям или своей жене? Своей жене или своему отцу? Своему отцу или своим детям? Своим детям или самому себе?
Происходит то же, что при представлении о жизни людей, не имеющих жизни. Если бы люди были животными и не имели разума, они бы и существовали как животные, не рассуждали бы о жизни; и животное существование их было бы законное и счастливое. То же и с любовью: если бы люди были животные без разума, то они любили бы тех, кого любят: своих волчат, свое стадо, и не знали бы, что другие волки любят своих волчат и другие стада, своих товарищей по стаду, и любовь их была бы – та любовь и та жизнь, которая возможна на той степени сознания, на которой они находятся.
Но люди – разумные существа и не могут не видеть, что другие существа имеют такую же любовь к своим, и что поэтому эти чувства любви должны прийти в столкновения и произвести нечто не благое, а совершенно противоположное понятию любви.
Если же люди употребляют свой разум на то, чтобы оправдать и усиливать то животное, неблагое чувство, которое они называют любовью, придавая этому чувству уродливые размеры, то это чувство становится не только недобрым, но делает из человека – давно известная истина – самое злое и ужасное животное. Происходит то, что сказано в Евангелии: «Если свет, который в тебе, – тьма, то какова же тьма?»
То, что люди, не понимающие жизни, называют любовью, это только известные предпочтения одних условий блага своей личности – другим.
Истинная любовь всегда имеет в основе своей отречение от блага личности и возникновение от того благоволения ко всем людям. Только на этом общем благоволении может вырасти истинная любовь ко всем своим или чужим. И только такая любовь дает истинное благо жизни и разрешает кажущиеся противоречия животного и разумного сознания.
Человек, положивший свою жизнь в благе животной личности, всю свою жизнь увеличивает средства своего животного блага, приобретая богатства и сохраняя их, заставляет других служить его животному благу и распределяет эти блага между теми лицами, которые были бы более нужны для блага его личности.
Чтобы быть в состоянии делать благо для других, ему надо, прежде всего, отдать тот излишек, который он берет у других для блага своей жизни, и потом решить, кому из людей служить своей жизнью? Прежде, чем он будет в состоянии любить, то есть жертвовать собою, делать благо, ему надо перестать ненавидеть, то есть делать зло, и перестать предпочитать одних людей другим для блага своей личности.
Любовь – только тогда любовь, когда она есть жертва собой. И нет иной любви, как той, чтобы положить душу свою за други свои. Только когда человек отдает другому не только свое время, свои силы, но когда он тратит свое тело для любимого предмета, отдает ему свою жизнь. Мать, кормящая ребенка, прямо отдает себя, свое тело в пищу детям, которые без этого не были бы живы. И это – любовь. Так же точно отдает себя, свое тело другому всякий работник для блага других, изнашивающий свое тело в работе и приближающий себя к смерти. И такая любовь возможна только для того человека, у которого между возможностью жертвы собой и теми существами, которых он любит, не стоит никакой преграды для жертвы. Мать, отдавая кормилице своего ребенка, не может его любить; человек, приобретающий и сохраняющий свои деньги, не может любить.
Влекомый истиной. В сегодняшней России много людей, живущих истинными понятиями любви. Но пришедшие с Запада извращения истинного понятия смысла жизни все больше превращают свет истины во тьму. Поразительно то, что люди, копящие богатства, погрязшие в половой похоти, больше всех говорят о любви как о совокуплении. И эти проявления животности стали главной темой всех средств массовой информации. Так, один из каналов телевидения в течение года ежедневно демонстрировал развратную женщину, олицетворяющую по их понятиям суть любви, предметом которой являлась оголенная надутая грудь, как вымя у не подоенной еще старой козы. А целью – призыв козлов к разврату с помощью рекламируемого зелья для возбуждения похоти. Особенно поразило то, что для демонстрации своего развратного тела она надела на шею крестик, как бы кощунствуя над Христом и его учением о недопустимости разврата и прелюбодеяний. Проходит некоторое время, и на смену ей на телеэкране появляется обезьяноподобное существо, кричащее: секс, роскошь, звезды, шампунь «Лошадиная сила», затем ловелас – в постели асс; другие зовут в виагру, где развращение выдают за искусство. Это сборище духовных кастратов заполонило почти все телевидение и шоу-бизнес. И такое понятие сути жизни поглощает самих работников средств массовой информации и давит души других людей.
Л. Толстой. Любовь – это не есть пристрастие к тому, что увеличивает временное благо личности человека, как любовь к избранным лицам или предметам, а это стремление к благу того, что вне человека, но которое присутствует в человеке после отречения от блага животной личности. Только такая любовь дает истинную жизнь людям.
Любовь по учению Христа есть сама жизнь; но не жизнь неразумная, но жизнь блаженная и бесконечная. «Мы знаем, что мы любим братьев» – говорит ученик Христа.
Цель жизни есть проникновение всех ее явлений любовью, есть медленное, постепенное претворение злой жизни в добрую, есть творчество истинной жизни (потому что истинная жизнь есть только жизнь любовная), есть рождение истинной, то есть любовной жизни.
Разумная жизнь человека есть постепенный переход от жизни животной к жизни божеской.
Жизнь человека только тогда разумна, когда она понимается как исполнение долга, служение.
Влекомый истиной. В нашей беседе, говоря об истинной сути жизни, вы выражали надежду, что люди в конце концов осознают и поймут ее! Такими надеждами жили и все великие учителя человечества еще с давних времен. Но эти надежды, как показывает наше время, не оправдываются. Что же мешает этому?
Л. Толстой. Определение жизни, которое неизгладимыми буквами, в его стремлении к благу, начертано в душе человека, люди ищут везде, только не в сознании человека. Это тем более странно, что все человечество в лице мудрейших представителей своих, начиная с греческого изречения, гласившего: «познай самого себя», продолжает делать совершенно обратное.
И только все истинные религиозные учения суть не что иное, как определение истинной жизни, как стремление к действительному, необманному благу, доступному человеку.
Влекомый истиной. Но как показало время, истинные религиозные учения не стали основой жизни большинства людей, как вы и сами утверждали в своих писаниях. Более того, даже властвующие при молчаливом наблюдении церковных деятелей действуют по извращенным понятиям религиозных учений.
Л. Толстой. В этом-то и причина всего, что законы властвующих в главных понятиях сути жизни противоречивы с законами Божиими, благодаря ложному извращению их или отрицающие вовсе.
Христос предупреждал об этом и говорил о том, как будет можно узнать о ложности таких учений и законов. Если не будет в них презрения к прелестям мира сего, не будет истинного милосердия и любви ко всем без всякого разделения, везде, где этого не будет, не будет истинного христианского учения, а будут лжехристы и лжепророки.
Влекомый истиной. В наше время со всей очевидностью можно сказать, что это ложное учение стало основой властвования правительств почти всех государств, считающих себя христианскими, и Россия пополнила их число.
Л. Толстой. Сила правительств в том, что у них в руках самопитающийся круг власти: ложное учение производит власть; а власть дает возможность распространять одно ложное учение, устраняя все противное ему, обличающее его.
Люди спокойно живут в таком устройстве, при котором не только материальная власть в руках людей или человека, случайно заменяющихся один другим, но в руках этих людей или человека власть над душами людей. Так что люди могут быть воспитаны и настроены так, как этого захочется находящимся во власти, может быть, дурному, развратному человеку или людям.
Но я думаю, что дальше этими заблуждениями человечеству жить нельзя – и наступит время, когда мертвые услышат глас сына божия и, услышав, оживут.