Глава 2
«Что-то, не поддающееся объяснению, это невозможно описать» – подумал Максим. И открыв глаза, он увидел, как кричит та самая миловидная девушка с ресепшн, и как служба охраны заламывает какого-то мужика с пистолетом. «Ничего не пойму, что тут вообще происходит!» – с возгласом подумал Макс.
– Боже мой!!! Господи!!! – без устали продолжала кричать девушка уже, подбежав к Максиму. Вокруг него собралась толпа людей, находившихся на первом этаже этого здания.
И все почему-то смотрели на Максима с ужасом, состраданием и страхом в глазах.
А какой-то мужчина накинул на его лицо платок. «Зачем это, не пойму совсем ничего! Ладно, надо вставать», – сказал сам себе Максим, еще не осознавая, что с ним произошло и что его ждет впереди.
*******
– Алле, здравствуйте тёть Лен.
– Марина, Максика больше нету с нами, – и громкие слезы прозвучали в трубке, исходившие из уст матери, которая решила сообщить эту новость невесте своего погибшего сына.
– Алле, алле, что?!?!?
– Маринушка, приезжай, все, я больше не могу, – и снова слёзы в трубке, которые передались Марине, и которые прервались короткими гудками.
*******
«Надо вставать», – подумал Максим. Он попытался подняться, но его тело оказалось каким-то легким и бесчувственным. Опершись на правую руку, Максим остановился, мягко говоря, в шоковом состоянии. Что-то прозрачное с блеклым светлым свечением оказалось его правой рукой, на которую он оперся в попытке встать с пола, где оказался он по непонятным ему причинам.
*******
Молодой, красивый, глубокие голубые глаза, правильные черты лица, именно такой парень изображен на фотографии, что стояла на столе возле телевизора. Только черная ленточка в уголке вызывала самые печальные чувства, в душе каждого человека.
Старая мебель, заполоняющая большую часть комнаты с зеркальными вставками внутри для хранения фарфора и подарочной посуды, сейчас была завешана простынями и покрывалами.
Огонек горящей свечи, казалось, хотел что-то донести до людей, присутствующих в комнате. Он то и дело колебался в закрытой комнате без сквозняков. Но до этого факта никому вокруг не было дела.
Горькие и громкие слезы матери Максима то затихали, то возобновлялись с большей силой. Обнявшая её Марина, тоже не скрывала своих слез, так как просто не думала о них и о том, что происходит сейчас вокруг нее. Ведь не многие знали, что Максим накануне сделал ей предложение, и они хотели поженится, через три месяца. Но этого уже не будет, как и самого Максима, которого она любила больше всего на свете.
*******
– Что за …!!! Этого не может быть! – ошеломленно кричал Максим, встав с пола и увидев себя со стороны, неподвижно лежащим на полу, в окружении кучи людей, которые хватались за лица от того, что наблюдали его тело, покоящиеся на дорогой плитке, выложенной на полу холла Бизнес-Центра.
Максим стоял и смотрел на себя. Мысли спотыкались друг об друга в его голове, не давая понять, что сейчас происходит. Слегка опомнившись от происходящего с ним, он решил успокоиться, чтобы посмотреть на себя настоящего, на себя сейчас. Он опустил голову, и стал осматривать свое новое тело, которое напоминало прозрачную белую массу с очертаниями его прежней фигуры. Такое Максим видел раньше, только в кино про призраков. И вот сейчас он наблюдал это наяву, и это происходило с ним. Поднимая руки и ноги вверх, чтобы осмотреть себя всего с ног до головы, Максим начал понимать, что он умер по непонятным ему причинам. «Все, я тут. Я умер, я в другом мире», утвердительно вопросительно проговорил сам себе Максим. Он часто задумывался, как и каждый из нас: «Что там? Что после смерти? Есть ли другая Жизнь?». Ответы на эти вопросы он и сейчас не знал, но он понимал, что скоро все узнает.
Совершенно не понимая, что ему теперь делать, он наблюдал за тем, как уже приехала полиция, судмедэксперты. Какой-то опер снимал отпечатки пальцев и делал снимки его бездыханного тела. И вот санитары уже берут его тело, кем он являлся ранее, и везут в черном пакете для трупов, в машину скорой помощи.
Перед ним не открылись небеса, он не полетел к Богу, и не отправился в преисподнюю. Он просто стоял в образе прозрачной массы, в виде его прежнего тела, в такой же прозрачной, как и он сам одежде, в какой он бы на момент смерти, на своих ногах и не знал, что ему делать.