Глава 4
– А ну, стой, чертовка мохнатая! – возглас Аргора впился в спину, заставив меня припустить во всю прыть.
Говорят, что гепарды бегают быстрее всех, а рыси… Тоже бегают, особенно когда позади несётся осатаневший заклинатель, у которого ты по-тихому умыкнула приличных размеров индюшачью ножку, прожаренную до золотистой корочки, с сочным мясом. И мясо это ещё вчера вольготно разгуливало по двору и пыталось цапнуть тебя за лапу.
Да, я поступила опрометчиво, могла бы и попросить. Но ножка лежала на тарелке Аргора так соблазнительно, а я так давно не ела нормального мяса, что всё вышло само собой. Ну сколько можно продержаться на молоке да на каше? Маленькие кусочки мяса, которые мужчина выуживал из своих порций для меня, не в счёт. Это только на один зубок!
Красивая, наверное, была картина. Раннее утро, весь народ уже толчётся на улице, а посреди этой сутолоки, едва сдерживая слюни и зажав в зубах немалую индюшачью ножку, несётся рысь, а за ней – взъерошенный мужчина в домашней одежде, проклиная на чём свет стоит тот день, когда он приютил прикидывающегося невинным зверёныша. Хотя прошло-то всего три дня. С Любавой установился вооружённый до зубов нейтралитет: я к ней не подходила, а она делала вид, что меня не существует. Аргор поначалу пытался объяснить женщине, что я не способна причинить зла, но быстро оставил эту затею. Сестрица оказалась непробиваемой.
Неожиданно на моём пути возникла преграда в виде сапог из расшитого бисером тёмного бархата, и, не успев затормозить, я со всей дури врезалась в эти сапоги. Даже умудрилась не выронить индейку, только встряхнула головой, чтобы привести в порядок дыхание и избавиться от двоения в глазах.
Я ещё не пришла в себя, а уже чьи-то сильные руки рывком подняли меня над землёй, перехватив под передними лапами. Смеющиеся зелёные глаза замерли напротив и внимательно разглядывали спасающуюся бегством налётчицу.
– Теперь я понимаю, почему ты так печёшься о своей новой подопечной, Аргор, – произнёс незнакомец.
Мягкие нотки в голосе одетого в расшитую на народный манер рубаху и свободные шаровары мужчины удержали меня от попыток добывать свободу когтями. Было очень неприятно висеть высоко в воздухе, вытянувшись в сардельку. Да и хвост такой, что не прикроешься: бугорчик один.
– Утро доброе, князь, – раздался из-за моей спины ничуть не запыхавшийся голос заклинателя. – Это я недоглядел. Дверь не запер – она и выскочила.
– С таким куском мяса и я бы куда подальше убежал, – рассмеялся местный предводитель. – Занятный зверь, не боится, ишь ты. Ладно, быть по-твоему, пусть здесь живёт. Только ты её на охрану учи, будет за детьми приглядывать. Нет у меня лишних рук для этого.
Под кроткую благодарность Аргора меня опустили на землю и подтолкнули в его сторону. Пришлось притворяться виноватой и с понурой головой плестись к заклинателю. Убежать уже не было возможности: нас окружила такая толпа, что и лазейки не осталось.
– Да где ж это видано, князь, чтобы хищник детей охранял?! – раздался откуда-то сбоку возмущённый голос. – Нападёт на них, покалечит. Вона как в индюшку-то вцепилась – и не отымешь!
– Ты, Ирга, наперёд дел-то мнение не высказывай, – жёстко осадил неспокойного жителя повелитель. – Злого зверя сразу видно, а эта вон какая смирная. Обживётесь ещё друг с другом-то. Я своё слово сказал. Кто не согласен, в обход вечером пойдёт. Всё ясно?
Князь обвёл хмурым взглядом задумчивые и недовольные взгляды жителей, но возразить никто больше не посмел.
В паре шагов от Аргора меня настиг странный тухлый запах, с силой впившийся в нос и заставивший чихнуть. С трудом добытый желанный кусок полетел куда-то в сторону, а назойливый запах лишь усиливался, отбивая аппетит. Прижав нос к земле, я принялась изо всех сил чесать его передними лапами, но это не помогло.
– Мира? – недоумённый голос заклинателя потонул в раздавшемся со стены звуке рога.
– Волна! – ужас в голосах бросившихся врассыпную жителей на мгновение привёл меня в чувство.
– Мира, в дом!
Окрик Аргора и ощутимая хватка в районе загривка, подтолкнувшая меня в нужном направлении, не позволили ослушаться. Сдерживая дурноту и позывы к чиханию, я бросилась вслед за мужчиной. Любаву мы застали уже на пороге дома.
– Миру забери с собой! – не терпящим возражений тоном на ходу крикнул Аргор.
– Да нешто зверь себе укрытие не найдёт? – испуганно заголосила женщина.
– Забери! – рявкнул заклинатель, не оставив сестре выбора.
Втолкнув меня и Любаву в чулан, внутри которого оказалась ещё одна дверь в комнату без окон, Аргор захлопнул её за нами снаружи. Топот удаляющихся по лестнице ног затих, и мне уже ничего не оставалось, как ждать в недоумении. Люба скорчилась на полу в углу комнаты и вертела в руках деревянную фигурку, нашёптывая что-то себе под нос. Запах в странной комнате, толстые стены которой напоминали убежище, почти не ощущался. Кошачий глаз видел в темноте скупую обстановку из пары тюков для сна на полу и сундука, откуда доносился едва уловимый запах вяленого мяса и сухофруктов.
Глухой стук где-то снаружи дома взбудоражил женщину, а внезапно усилившийся гнилостный запах поднял шерсть у меня на загривке. Он проникал сквозь невидимые щели и окутывал комнату, разъедая чувствительные ноздри и глаза, которые беспрестанно слезились.
Удар в дверь вызвал у Любы едва слышный всхлип ужаса. Стараясь не напугать женщину ещё больше, я осторожно подошла к ней и легла рядом, устроив свою голову у неё на коленях. Бояться лучше вместе. Узкая ладошка, готовая в любой момент ретироваться, зарылась длинными пальцами в мой мех.
Удар в дверь повторился, а затем будто мощные когти вонзились в крепкое дерево, царапая его со скрежетом изо всех сил. Мурашки табуном пронеслись по моему телу, окончательно встопорщив мех. Что-то могучее и настойчивое рвалось к нам. С ужасом я поняла, что вижу в двери просветы, которых там раньше не было, и длинные чёрные когти, которые делают их всё больше.
Страх за Аргора на миг пересилил мой собственный. Любава тихо подвывала рядом, сжавшись от безысходности. Так вот от кого в домах убежища понаделаны. Почему-то я не сомневалась, что и в других строениях имелись подобные укрытия. Когти между тем подцепили одну из расшатавшихся досок и вырвали её вместе с гвоздями. Дальше дело пошло легче.
Ну и где хвалёный адреналин в экстремальной ситуации? Откуда он выделяется? До сих пор я лишь холодела от мрачных предчувствий. Окинув комнату взглядом, никаких средств защиты я не обнаружила. Возможно, они где-то и хранились, но Любаву о них было бесполезно спрашивать. Бедняжка явно смирилась с тем, что может произойти, и всё нашёптывала что-то фигурке, странно раскачиваясь. Да, кажется, я поторопилась, давая себе обещание, что обязательно выживу. Но и сдаваться не собиралась.
Поднявшись с пола, я загородила собой скорчившуюся на полу сестру заклинателя. Лапы, будто ватные, едва держали мой вес. А существо тем временем разрушило последнюю преграду и ввалилось в помещение, распространяя вокруг тлетворный запах. Больше напоминающее когтистую массу в последней стадии разложения, оно двинулось в нашу сторону. Противопоставить ему я могла только собственные когти и зубы. Не раздумывая я бросилась вперёд, нацелившись на то место, где должно быть горло. Если там ещё течёт кровь, то пережатые артерии лишат монстра жизни, а если нет – я по крайней мере пыталась.
Зубы погрузились в мягкую склизкую плоть, и сырое мясо уже не показалось мне таким противным. Сжав челюсти, я повисла на шее превышающего меня раз в пять существа. Его острые когти проникли в моё тело, оставляя кровавые росчерки рядом с едва зарубцевавшимися проплешинами в память о чёрных волках. Может, и в этот раз повезёт и какой-нибудь знахарь, или, как их здесь называют, ведарь, вырвет меня из лап смерти.
Удары, обрушивающиеся на меня со всех сторон, постепенно ослабевали, как и моя хватка. Если разжать челюсти, вряд ли я смогу заставить себя снова сомкнуть их. Наконец существо дёрнулось последний раз и рухнуло на пол, утянув меня за собой.
Слабость и тошнота изматывали остатки сознания. Какой-то шорох где-то на границе слуха и голоса, которые невозможно было разобрать, на мгновение напомнил, что произошло. Сильные руки уверенно, но мягко сдавили основание челюстей, заставляя бросить отвратительный кусок плоти, тут же брызнувший кровью. И до меня донеслось:
– Мира…
Полный отчаяния голос заклинателя заставил потянуться к нему и уткнуться испачканным носом в его такую же грязную ладонь. Аргор бережно взял меня на руки и вынес наружу – туда, где уже полыхали разведённые костры и мужчины стягивали к ним ещё с десяток гнилых туш. В дом Любавы кинулось сразу несколько человек, чтобы забрать поверженного мною противника.
Довольно быстро пограничник дошёл до последнего домика, расположенного у крепостной стены. Однокомнатная лачуга, встретившая нас родными запахами трав, напоминала жилище деда Михася. Вот только самого знахаря здесь не было. Да и вообще никого не было.
Аргор осторожно опустил меня на стол и начал суетиться среди ящиков и мисок. Вернувшись через пару минут, он принялся втирать в раны остро пахнущую полынью и смолой мазь. От густой жижи шерсть стала липкой и тёмной.
– Потерпи, – встревоженно прошептал Аргор. – Эта мазь всю заразу вытянет и кровь остановит. Потом надо будет лишь промыть.
То ли от ран, то ли от мази жестокий зуд просто изводил скрытую под мехом кожу. И кто придумал, что попасть в другой мир – всё равно что очутиться в сказке? Дворцы, принцы, фамильяры, магический дар… Да, от всего этого я бы не отказалась, только вот моя сказка далеко не добрая.
Мужская рука аккуратно почесала сводящее с ума от зуда место на шее сразу под ухом. Довольное горловое мурлыканье напугало меня больше, чем вид ран, которые я заметила, интуитивно потянувшись за лаской.
Заклинатель провозился со мной несколько часов. Периодически я уплывала в беспамятство, однако из тех скупых обрывков фраз, что доносились до моего разума, я поняла, что Аргор должен был стать ведарем. Но способности к постижению мыслей животных поставили крест на том деле, к которому лежала душа и о котором мечтал парень, будучи подмастерьем старого знахаря.
Наложив повязки, мужчина так же осторожно, как и прежде, устроил меня в кольце своих рук и отнёс обратно к Любаве. Дом уже привели в порядок, и лишь лёгкий гнилостный запах напоминал о случившемся.
– Она живая? – встревоженный голос пришедшей в себя Любы нарушил уют комнаты, где поселил меня Аргор.
– Оклемается к утру, – угрюмо ответил брат, вынимая из шкафа чистое бельё.
– Она мне жизнь спасла… – Любава подняла на меня свои опухшие от слёз карие глаза. – Дикая, ничейная, а даже не думала…
– Завтра спасибо скажешь, – устало ответил Аргор, увлекая сестру за собой. – Сейчас ей покой нужен.
От вернувшегося через некоторое время мужчины пахло исподволь ставшим родным травянистым ароматом, который исходил и от старого знахаря. Заклинатель присел рядом и стал бережно гладить мой мех.
– Вурдалаки это, Мира. Никто не знает, когда всё началось. Кто-то говорит, как пути перекрыли, так нечисть и полезла, а кто-то считает, что они всегда были. Знаю только, что все княжества окружены лесными дебрями, а где пройти можно, там нечисть обитает. Кто заклинал своих, кто договаривался, а мы вот так живём.
Аргор замолчал на несколько минут, размышляя о чём-то, затем продолжил:
– Пропадают они на болоте – женщины, дети, мужчины. А потом возвращаются за своими родными, чтобы с собой забрать. У Любавы муж там сгинул в прошлом году. Сегодня вернулся вот, когда ждать перестала и вздрагивать при каждом стуке. Чтобы убить вурдалаков до конца, их надо сжигать. Да только как уничтожить того, кто был для тебя когда-то родным человеком? Тяжело это, Мира.
Наступившая ночь для нас троих оказалась нелёгкой. У меня нещадно зудела кожа вокруг затягивающихся ран. Аргор подскакивал с постели от каждого моего движения, будто хотел убедиться, что я всё ещё здесь. Любава заходила то воды принести, то молока, то просто рядом посидеть и удостовериться в том, что сама жива.