Дуры ведут расследование, или Отсутствие логики – не проблема. *** (Ксения Эшли, 2018)

ПРОЛОГ

По давно сложившемуся мнению Эйприл О'Хара все женщины на планете делятся на две категории: дуры и стервы. Причем вторым всегда везло намного больше, чем первым. Хотя были, конечно, и у дур счастливые истории, но по большей части только в сказках. А вот стервы жили, как хотели, и имели то, что хотели.

Но, увы, себя Эйприл, как и двух своих лучших подруг: Сару Кэмерон и Пейджи Спаркс, к этой категории никак отнести не могла. А как еще назвать тех, кто к тридцати годам не мог толком создать свою личную жизнь и удержать возле себя мало-мальски нормального мужика, жили на нищенские заработные платы (а Сара так, вообще, на пособие по безработице), тратили последние деньги на помощь кому угодно, только не себе и были никем иными, как хроническими неудачницами? А еще совсем недавно умудрились, рискуя жизнями, ввязаться в головокружительную авантюру по поимке опасного преступника.

Ну, кто они еще, если не круглые дуры?!

ГЛАВА 1

Бывают случаи в жизни, выпутаться из которых

может помочь только глупость.

Франсуа де Ларошфуко

– Она умерла! Убита! – Сара бросила на стол сегодняшнюю газету и глубоко вздохнула. – Эта новость теперь на первых полосах местной прессы.

Эйприл, уже привыкшая к излишней эмоциональности подруги, лишь бросила на нее быстрый взгляд и дальше занялась сервированием стола. Несмотря на то, что в их захудалом городишке Фредериктауне в самом центре штата Техас менее популярного человека, чем погибшая Норма Брукс, трудно было отыскать, для такой чувствительной натуры, как Сара Кэмерон, это было большой трагедией.

– Подумать только, – не унималась девушка, облокотившись на стол, – журналисты сделали из смерти невинного человека новость вселенского масштаба.

– Ну, – произнесла Эйприл, осторожно убрав локоть Сары, и поставила возле нее чашку чая, – начнем с того, что миссис Брукс была далеко не невинна.

– Все равно, – запротестовала подруга, – это не оправдывает тех людей, кто совершил такое с несчастной старой женщиной, а репортеров за то, что наживаются на чужом горе.

Сидевшая от нее по левую руку Пейджи сложила ногу на ногу и хмыкнула.

– Журналисты всего лишь делают свою работу. Нельзя винить людей за то, как они зарабатывают себе на хлеб, – как всегда, рассудительно ответила девушка.

Она тряхнула головой, и ее рыжие кудряшки запрыгали у висков. Эйприл подала и ей чашку чая, а затем поставила в середину стола вазу с черничным вареньем. Три подруги, следуя многолетней традиции, собрались воскресным утром за чашкой чая, чтобы обсудить последние новости.

– Пишут, что возбужденно уголовное расследование, и вследствие особой важности персоны убитой к нам из Далласа направлена специальная следственная группа. Теперь наш бедный город просто будет кишеть полицейскими, – удрученно произнесла Сара.

Она бросила несколько кусочков сахара в чашку и стала медленно его размешивать. Несмотря на наличие черничного джема, девушка все равно предпочитала добавлять в чай сахар. Она любила сладкое, очень, оно приносило в ее жизнь удовольствие и компенсировало отсутствие многих вещей. Секса, например.

Подруги удобно расположились в плетеных креслах на веранде дома Эйприл. Они периодически меняли место воскресной дислокации, единственное, что оставалось неизменным на протяжении многих лет – это утреннее "собрание" выходного дня. Уже пару десятилетий верные подруги встречались в конце недели, чтобы вот так просто посидеть вместе и пообщаться. Они чередовали свои дома в качестве места встречи, сегодня была очередь Эйприл О'Хара.

– Да-а-а, – протянула Пейджи, задумчиво глядя куда-то вдаль, далеко за черту заднего двора – боюсь, копам придется несладко. В числе подозреваемых будет весь Фредериктаун.

Эйприл прыснула со смеху. Ей нравился острый ум подруги и ее тонкий юмор, сейчас она была абсолютно права. В самом деле, вряд ли в их провинциальном городишке и его округе нашелся хотя бы один человек, симпатизировавший умершей. Старая ведьма Норма Брукс была, по мнению жителей Фредериктауна, самой скверной женщиной на планете, а по совместительству и полноправной хозяйкой городка. Ее покойный муж, Виктор Брукс, в буквальном смысле основал город.

Богатый и успешный промышленник в середине прошлого века заложил первый камень на том самом месте, где сейчас располагалась их провинция. Благодаря его фонду в городе была открыта текстильная фабрика, основано несколько магазинов, построен банк и школа. Его капитал рос, а вместе с ним и разрастался Фредериктаун. И по сей день большинство жителей городка работали на Виктора Брукса. Точнее сказать, на его вдову.

С той, которую сейчас ненавидели все, удачливый предприниматель познакомился в Нью Йорке, где, поговаривают, молодая на тот период Норма работала танцовщицей в кабаре, и привез ее в Техас. Поначалу его жене не нравилась жизнь в провинции, вдалеке от удовольствий больших городов. Но со временем осознав, насколько влиятелен ее супруг в этом городе, миссис Брукс полностью поменяла свое мнение. А мистер Брукс совершил главную ошибку, которую только может сделать мужчина, он пустил жену в свои дела. И постепенно сам отошел от бизнеса, так как его драгоценная женушка теперь управляла всем, что касалось Фредериктауна.

А тем временем город рос, появлялись новые магазины, парикмахерские, кафе и рестораны, построили свою гостиницу, библиотеку и спортивный клуб, и всем этим заправляла многоуважаемая миссис Брукс. И если в начале ее отношение к людям в отличие от доброго и понимающего Виктора казалось немного высокомерным и странным, то со временем Норма превратилась в настоящую мегеру, которая, чувствуя свою неограниченную власть и вседозволенность, стала на каждом шагу стращать зависящих от нее людей.

А когда мистера Брукса не стало, и его фонд полностью перешел в руки супруги, Норма словно с цепи сорвалась, она настолько извела жителей Фредериктауна, работавших на нее (коих в городе было большинство), что самым мягким чувством, которое они стали испытывать к ней, был страх, а самым сильным – лютая ненависть.

Миссис Брукс не щадила никого. Все началось с работников фабрики и банка, которые принадлежали ей. Старуха, а к тому времени Норма из некогда красивой женщины превратилась в располневшую, седовласую старую даму с артритом, просто замучила ни в чем не повинных сотрудников целой системой штрафов. Любые опоздания и задержки на работе, будь то болезнь, семейные обстоятельства и другие немало важные причины, строго наказывались. Ни о каких профсоюзах речи не шло, старуха полностью распустила этот орган. Праздничные выходные тоже были отменены, любой косой взгляд, как ей казалось, в ее сторону, любое недовольное высказывание могло стоить работнику его должности. Люди были вынуждены работать на условиях Нормы, или как к тому времени ее прозвали "ведьмы Брукс", либо навсегда покинуть город.

Но старой грымзе этого оказалось мало. То ли сказался возраст, то ли бабка окончательно свихнулась, но она протянула руки и дальше. Старуха перешла на простых жителей города. Она требовала, чтобы проезжавшие мимо полицейские на своих машинах отдавали ей честь, чтобы, когда она заходила в кафе, ей уступали именно то место, которое хотелось пожилой женщине (а ей все время хотелось место, уже занятой кем-то), чтобы в местных лавочках ее обслуживали без очереди и бесплатно и прочее, прочее, прочее.

У всех были семьи, друзья, знакомые в этом городе. Все были как-то связаны друг с другом, и перечить ведьме Брукс никто не хотел, так как это могло быть чревато. Норма хорошо умела найти рычаги давления.

Поэтому, когда старая перечница отбросила коньки, точнее, кто-то помог ей в этом, весь Фредериктаун вздохнул с облегчением. Ее нашел дворецкий утром в загородном доме. Женщина лежала на лестнице с пулей во лбу, распластавшись на ступеньках кверху ногами давно уже "поеденными" варикозом. Но даже если бы в ее голове не было огнестрельной раны, вряд ли бы кто-нибудь смог предположить, что, в конце концов, эта леди умрет своей смертью.

– Я знаю, почему вызвали специальную группу из Далласа в помощь нашим полицейским, – Пейджи прервала затянувшееся молчание подруг. – Не из-за статуса ведьмы Брукс. Просто ее слава выходила далеко за приделы нашего города, и многие понимают, что местные копы не будут с усердием подходить к расследованию. Скорее уж ее убийца будет признан в Фредериктауне городским героем.

Эйприл еле удержалась от очередной вспышки смеха, видя, как болезненно Сара отреагировала на высказывание подруги.

– Побойся Бога, Пейдж! – воскликнула девушка. – Что за кощунственные слова? Да, миссис Брукс была не самой популярной персоной у нас, но, тем не менее, не заслуживала такой кончины. Даже не знаю, что теперь будет с нашим городом. Кто заменит эту женщину на ее…хм…"посту"?

– Говорят, у нее практически не было родственников, – кивнула Эйприл, – а завещание она не оставила. Видимо, думала, что будет жить вечно.

– С ее-то популярностью? – хмыкнула Пейджи. – Да, рисковая была дама. Я бы на ее месте давно бы уже подготовилась к скорой смерти…и очень мучительной.

На этот раз Эйприл не выдержала и громко расхохоталась. Подруга присоединилась к ней. Эйприл на секунду подумала, как все-таки удивительно, что совершенно три разные женщины так легко находят общий язык.

Они дружили с детства и всегда были не разлей вода. Неисправимая оптимистка с соломенными локонами и глазами цвета горного меда, Эйприл О'Хара, никогда не унывала и всегда, даже в самой сомнительной ситуации, старалась отыскать что-нибудь хорошее. Хотя с годами розовые очки стали немного темнеть, а в голову все чаще закрадывался жизненный цинизм. К тридцати годам она дважды шла под венец, правда оба раза ее женихи делали ноги еще до свадьбы, имела свой маленький книжный магазинчик и безумно мечтала завести ребенка.

Очень чуткая, как комнатное растение, Сара Кэмерон, все время была буфером между чересчур веселой Эйприл и родившейся с серьезным лицом Пейджи. По-детски наивная с очень тонкой душевной организацией пышка Сара всегда носила длинные волосы медного цвета, считая только такую прическу атрибутом настоящей женщины, и мечтала о принце на белом коне. Правда, в бывшие мужья заимела себе, мягко сказать, полумужика.

И рыжеволосая Пейджи Спаркс с зелеными как у кошки глазами и разрезом воистину кошечьим всегда была деловита, пунктуальна, имела острый ум, как лезвие бритвы язык и серьезные планы на будущее. Правда, разменяв этой весной четвертый десяток, девушка пришла к выводу, что не все в ее жизни складывается так, как она хотела. Конечно, она получила престижное образование, имела свою нотариальную контору в Фредериктауне, недавно купила себе дом, в отличие от девочек, которые до сих пор арендовали жилье, но ей все время казалось, что чего-то не хватает. Словно больше ей некуда расти, а этого сильно хотелось. Порой в голову даже закрадывались мысли, что ей тесно в собственном городе, словно она давно переросла его и дальше некуда стремиться. Но Пейджи тут же гнала эти мысли прочь.

– Девочки! – возмущенно воскликнула Сара, но ее уже никто не слушал, продолжая хохотать.

Когда к полудню подруги покинули дом, Эйприл вернулась на веранду и стала собирать посуду со стола. Удивительно, что дружеская регулярная беседа сегодня переросла в обсуждение гибели ведьмы Брукс, хотя это событие трудно было обойти стороной. Как бы ни вела себя эта женщина, новость о ее убийстве действительно поразила всех. В их маленьком городке, вообще, не могли припомнить, чтобы случалось нечто подобное, и страшно было поверить, что кому-то понадобилось насильно отправлять на тот свет пусть совсем не невинную особу.

Несмотря на импульсивность, Сара была права, сложно представить, что теперь будет с их провинциальным городком после гибели Нормы Брукс. Хоть старая гиена и имела невыносимый характер, но жители города со временем с ней стерпелись, а теперь на смену Нормы придет кто-то другой. Эйприл представления не имела, кто это будет, и что станет с Фредериктауном, когда фондом, финансирующим город, станет заправлять неизвестный им человек.

И местные репортеры уже делали ставки, кто это будет. Так как старая зануда не оставила наследников, и близких родственников у нее уже не было, вероятным претендентом на вакантное место "хранителя кнопки" фонда становился племянник мистера Брукса, некий Джерри Николсон, тридцатишестилетний бизнесмен в сфере медиаресурсов из Сан-Франциско. Фото мужчины уже красовалось на обложках местных газет, одна из которых мирно лежала на столе Эйприл.

Девушка взглянула на картинку. Мужчина был невероятно хорош собой. Статный, широкоплечий, уверенный в себе предприниматель в черном деловом костюме смотрел на нее с обложки. Харизматичный шатен с глазами дымчато-серого цвета просто лучился самодовольством. Как писала пресса, этот молодой баловень судьбы всего в жизни добился сам. Начав свою карьеру с заместителя продюсера в медиасфере, уже к тридцати годам получил статус самого молодого медиамагната в штате Калифорния. И с каждым годом только улучшал свой статус и пополнял банковский счет. Эйприл неплохо разбиралась в людях и знала таких типов. Подобным был ее бывший бой-френд. Если этот, как его там, Николсон завладеет их городом, ничего хорошего ждать не придется. Но девушка понадеялась, что, возможно, оставленный в наследство от любимого дядюшки город в самом сердце Техаса не прельстит молодого медиамагната, и тот не рискнет покидать обласканный солнцем Сан-Франциско, чтобы перебраться к ним в провинцию.

Что ж, время покажет.

ГЛАВА 2

В глупости все женщины одинаковы.

Эразм Роттердамский

Надо копить на липосакцию! Надо копить на липосакцию!

Сара сделала очередную попытку, застегнуть на себе узкие брюки и чуть было не разрыдалась, когда пуговица на поясе оторвалась и отлетела в сторону. Ну что за невезение! Следовало надевать их лежа. Если так дело пойдет, она не только опоздает на новую работу, но и лишится всей своей одежды. На календаре было тридцатое июня, и в это время в их местах было довольно жарко, но девушка была просто обязана натянуть на себя не по погоде жаркий, но, главное, строгий деловой костюм, так как, в конце концов, теперь она работает в банке и, следовательно, должна одеваться согласно дресс-коду.

Но что делать, если ее единственная юбка, которую она носила вот уже две недели с первого дня работы в учреждении, сегодня утром разошлась по швам? А на белой блузке в районе груди красовалось яркое пятно от малинового джема (следствие вчерашнего ужина)? Оставался только один единственный вариант – осенний твидовый костюм. Но теперь, похоже, и этот вариант отпадает. Что же ей делать?

Еще несколько лишних минут задержки, и она опоздает на работу, и ее непременно уволят. В банке с этим было строго. Нет, Сара больше не вынесет жизнь на социальном пособии по временной безработице. Нужно срочно что-то придумать. Но так как на бирже платили сущие гроши, у нее не было возможности обновить свой гардероб. Необходимо заняться этим на выходных. Или, наконец, перестать объедаться плюшками и сбросить лишние килограммы, неприятный предательский голос внутри опять дал о себе знать. Сара сморщила лицо. В самом деле, пора заняться своей фигурой.

Быстро передвигая ножками, девушка шла по коридору к своему кабинету. Она еле успела, банк открылся полминуты тому назад, Сара прошла через пункт контроля буквально на последних секундах. Теперь оставалось быстро добраться до своего рабочего стола и не умереть от едких замечаний ее напарницы Даниэлы Франк, которая, похоже, взяла в привычку стращать новенькую сотрудницу. Ну, ничего, главное, успела.

Вот только передвигаться в таком виде было несколько неудобно. Времени пришить пуговицу не было, поэтому пришлось застегнуть брюки на булавку, но в итоге с каждым движением расходилась ширинка, а булавка грозила в любой момент расстегнуться и больно впиться в пухлый живот. Поэтому приходилось его втягивать в себя (впрочем, как и всегда). Но втягивать приходилось не только пузо. Брюки практически чудом не расходились по швам. И, как назло, в доме не нашлось ни одной приличной кофточки, которая по длине могла прикрыть необъемный зад хозяйки. В итоге если Сара оконфузится сегодня, об этом благодаря Даниэле будет знать весь банк. А еще туфли. Ей следовало давно отдать их Гарри, подбить каблуки. Один каблук сточился, и сейчас Сара напоминала себе хромого бегемота.

Жирная корова!

Подошел лифт, девушка поднялась на свой этаж, размышляя о том, что все-таки пришло время, достать из гаража велотренажер, который уже четыре года пылился там, с тех самых пор, как Сара приобрела его на рождественской распродаже с семидесяти процентной скидкой. Двери лифта открылись, девушка сделала шаг, и к ее полному ужасу тот самый дышащий на ладан каблук попал в щель в полу между створками. Сара оступилась и растянулась поперек коридора.

Очутившись носом в ковролине, девушка осознала всю комичность ситуации, и если бы не все неприятности, что валились с утра как снег на голову, она бы, наверное, рассмеялась. Быстро поднявшись, Сара почувствовала легкий укол в районе пупка – булавка все-таки расстегнулась. Вспомнив все ругательные слова, девушка развернулась к лифту, брюки подождут, сперва нужно спасти туфлю. Наклонившись, так, что ее штаны сзади наполовину спустились вниз, она ухватилась руками за каблук. Хрясь! А затем звяк, звяк!

Сара вымученно застонала. Каблук сломался, а булавка слетела с брюк и провалилась в щель. Да, что же за день сегодня такой?! Дернув со всей силы, девушка высвободила сначала свою туфлю, а затем и каблук, но сила отдачи была такова, что Сара отпрянула назад и уперлась своими обширными ягодицами во что-то твердое. Послышался легкий вздох. Девушка зажмурилась и закусила губу, чтобы не издать рвущийся наружу стон. Она, кажется, в кого-то врезалась. Лишь бы это была не Даниэла, иначе насмешек не оберешься.

Прижав одну руку к ширинке, чтобы брюки окончательно не спустились вниз, девушка повернулась, подняла голову вверх и остолбенела. Уж лучше бы это была Даниэла. Но нет, сегодня судьба решила проверить ее на прочность. Напротив нее стоял он. О-о-о-он! Самый невероятный, самый красивый, самый сногсшибательный мужчина на земле, а по совместительству ее босс, генеральный директор банка, Кеннет Филлипс. И Сара сделала то, что всегда происходило с ней при виде этого мужчины (хотя случалось крайне редко и только мельком), это чуть было не потеряла сознание. Конечно, сегодня она удержалась на ногах, но ее мозг был затуманен настолько, чтобы позволить рукам выпустить брюки, и они благополучно сползли почти до колен.

А как могло быть иначе, когда перед тобой стоит Аполлон, Адонис и все греческие боги в целом воплоти? Высокий блондин был необычайно хорош собой, просто бесподобен. Его курчавые волосы пшеничного цвета обрамляли мужественное лицо словно нимб. Невероятно голубые глаза, прямой нос, квадратный подбородок, высокие скулы и такой большой порочный рот, – все делало его лицо настоящим творение великого художника. Рост – что надо, намного выше шести футов пяти дюймов, плечи широченные, узкие бедра. Сара сама не заметила, как облизнулась. Он не носил галстук…никогда, даже несмотря на то, что этого требовали обстоятельства. И, вообще, Кеннет вел себя довольно непринужденно в своем банке. Все в нем: ленивая походка, легкая улыбка на лице, расслабленная поза говорили о том, как вольготно и уверенно чувствует себя этот человек.

А сейчас его фантастические голубые глаза, с плясавшими там смешинками, внимательно осматривали ее, а его чувственный рот растянулся в кривой улыбке.

– Проблемы? – При звуке его бархатного голоса Сара почувствовала, словно по ее позвоночнику пробежал электрический заряд, но этот шок также вернул ее в чувство, и лицо девушки вмиг стало свекольно-красным. Боже мой!

– А? Я…эээ…это…каблук застрял.

Позади послышалось, как закрылись дверцы, и лифт стал подниматься вверх. Сара стояла как истукан, не в силах больше вымолвить ни слова и сделать ни одного движения. В ее голове кружился рой мыслей, но чаще всего возникало слово "кошмар".

Кеннет Филлипс, сложив руки в карманы и слегка отклонившись назад, внимательно разглядывал девушку.

– Угу, – кивнул он, слегка поджав рот. – Вижу. А еще мне кажется, вы что-то потеряли.

Вспомнив про штаны, Сара опомнилась и ойкнула. Продолжая держать туфлю в одной руке, а ее каблук в другой, девушка схватила пояс брюк и потянула их на себя. Не было никого смысла объяснять потерю булавки, не следовало добавлять информации в этот конфуз. Идиотка, дура набитая!

Кое-как натянув брюки на то место, где они должны были быть, слегка придавив пояс рукой к животу и не желая оставаться здесь ни секунды, девушка промямлила:

– Яяяя…эээ…пойду.

Она махнула свободной рукой с каблуком в сторону кабинета и на всякий случай добавила:

– Я здесь работаю.

Мужчина кивнул, продолжая молча глядеть на нее. Девушка не знала, что ей делать. Сгорая от невыносимого стыда, она развернулась и, переваливаясь с одного бока на другой, а точнее, с ноги, обутой в туфлю, на ногу в одном нейлоновом носке, как матушка гусыня, Сара прошлепала к своему кабинету.

Войдя внутрь, она чувствовала себя настолько ужасно, что даже ядовитый возглас Даниэлы никак не повлиял на нее. Кое-как добравшись до своего рабочего стола, девушка плюхнулась в кресло и вместе с сумочкой положила возле клавиатуры туфлю и отломанный каблук. Никогда в жизни Сара не чувствовала себя настолько униженной. Ни с Эйприл и уж точно ни с Пейджи подобного произойти не могло.

Закрыв бордовое от стыда лицо руками, девушка чуть не расплакалась. Наверное, ее завтра уволят…с позором, а потом еще долго будут обсуждать на кофе-брейках смешную историю с глупой сотрудницей. Она даже представила, как ее восхитительный босс сейчас в коридоре рассказывает своим коллегам-мужчинам о том, что только что произошло.

Сара стала еще краснее, если это, вообще, было возможно. Ей было плохо не из-за предстоящего увольнения и возвращения на биржу труда, и не из-за сломанной единственной обуви, а из-за того, что самый обалденный мужчина, которого ей приходилось встречать в жизни, видел ее бамбуковые трусы с ромашками, обтягивающие целлюлитную задницу как у беременной бегемотихи.

– Привет милая. Как ты?

Еще до того, как раздался звонок, Эйприл уже знала, что на том конце трубки была ее мать. Сегодня был вечер пятницы, и миссис О'Хара просто не могла оставить свою дорогую дочь без внимания. Все потому…

– Сегодня мы собираемся с девочками, не хочешь присоединиться к нам? Помнишь Лайзу Рэтбоун? Она недавно вернулась в город, тебе непременно нужно ее увидеть.

По причине того…

– Она приехала вместе со своим сыном Перри. Ну, же Эйп, ты не можешь его не помнить. В детстве вы были очень дружны.

Девушка закатила глаза и глотнула больше воздуха, готовясь отразить атаку.

– Это тот, который все время копался в носу, словно пытался отрыть там клад?

Вот так-то, ма. На том конце трубке послышался легкий вздох. Элизабет О'Хара собиралась с мыслями.

– Детка, не будь такой ханжой. Сейчас мальчик вырос и превратился в роскошного мужчину. Видела бы ты его. Настоящий красавец. У него своя консалтинговая фирма в Далласе и от поклонниц просто нет отбоя.

Почему же тогда он до сих пор таскается за юбкой своей матери в надежде, что та отыщет ему невесту? Эйприл накрутила на палец шнур своего старинного телефона, который приобрела в магазине винтажных вещей. Понимая, что выбора у нее все равно нет, девушка устало покачала головой. Очередной вечер насмарку. И все потому, что миссис О'Хара вбила себе в голову идею фикс, что так как ее дочери уже перевалило за тридцать (только в этом году), и она до сих пор не замужем, нужно срочно найти ей мужа. И теперь еженедельно устраивала пятничные вечера со своими подружками, "очень завуалировано" знакомя свою дочь с тем или иным претендентом на ее руку и сердце.

Интересно, на какой плод будет похож нынешний жених? Не известно почему, но все кавалеры, представленные Элизабет, напоминали тот или иной овощ или фрукт. Последний, например, был вылитый огурец. Долговязый, с вытянутым лицом и остальными продолговатыми частями тела, она даже имел зеленый оттенок кожи, так как был весьма болезненным товарищем. И всего разговоры только и сводились к тому, сколько на свете микробов и как они невероятно портят нашу жизнь.

Девушка тряхнула белокурыми волнистыми волосами. Что же, вперед и с песней!

Груша! Эйприл была так удивлена, что даже не заметила, как произнесла это вслух.

– Нет, милая, это авокадо, – произнесла миссис О'Хара, передавая дочери тарелку с овощным салатом. – Попробуй, тебе понравится.

Девушка улыбнулась, принимая еду, словно это была амброзия. Хотя высказывание по поводу фрукта вовсе не относилось к очередному кулинарному шедевру ее матери. Они сидели за столом в доме Элизабет в компании двух ее закадычных подруг, Джун и Маргарет, и вновь прибывшей в их ряды Лайзы Рэтбоун и ее очаровательного сынка. Именно к нему и относилось определение Эйприл.

Парень нереально напоминал этот фрукт. Он был словно две перевернутые груши, одна из которых была лицом, а вторая – телом. А еще говорят, что у женщин бывают подобные фигуры. Ха! Похоже, мужики тоже этим не обделены. И все бы ничего, у нее ведь тоже были далеко не идеальное тело и характер, но девушка все время ловила его на том, что рука Перри непроизвольно тянется к его ноздрям. И хотя он вовремя себя одергивал, этого не упускала Эйприл, впрочем, как и ее мать, которая то и дело одаривала дочь сердитыми взглядами.

Девушка помнила все ее ежедневные наставления по телефону. "Если будешь копаться в мужчинах, так и останешься старой девой", "можно подумать, нашлась идеальная", "ты просто-напросто боишься отношений", "если тебя пару раз бросали, это не значит, что все остальные мужики – сволочи" и прочее, прочее, прочее.

Но в чем-то миссис О'Хара была права, Эйприл, в самом деле, побаивалась новых связей, хотя безумно мечтала о ребенке и понимала, что без первого, второго быть не может. Мать предлагала ей завести ни чем не обязывающие отношения, походить на свидание с бессчетным количеством мужчин, чтобы в итоге встретить того единственного. Но Эйприл не была уверена, что таким образом найдет кого-нибудь, а вот проблем потом не оберется. Ведь только в кино женщина может ходить на свидания хоть сто раз с совершенно разными мужиками (сидит такая за столом в каком-нибудь ресторане, а напротив со скоростью света появляются разные индивиды мужского пола, причем полные кретины, а героиня со сморщенной физиономией алкоголь хлещет), а они потом спокойно исчезают из ее жизни, а не названивают дни напролет и спрашивают, когда увидимся снова. И как потом объяснять, что ты не понравился? Неудобно же перед человеком. Лучше вовсе ни на какие свидания не ходить.

Эйприл побарабанила пальцами по столу, выслушала пламенную речь Лайзы о талантах ее несравненного сынули (сам герой сидел, насупившись, видимо, мечтая о туалете, ноздрях и пальцах), пару раз встретилась глазами со строгим взглядом матери и приступила к салату.

Пейджи открыла окно настежь и посмотрела в вечернее небо, сплошь усыпанное звездами. Ей нравилось это время года и это время суток. Что-то романтичное, волшебное было в летнем ночном небе. Хотя довольно редко девушка позволяла себе такую сентиментальную расслабленность, но и она не была роботом (хотя порой именно так думали о ней подруги) и порой хотела мирно помечтать наедине с природой.

В детстве вместе с Эйп и Сарой они любили устраивать такие вот вечерние посиделки в палатке во дворе дома одной из девочек. Они играли в куклы, обсуждали мальчиков из школы, делились секретами и планами на будущее. Да, хорошие были времена.

На лице девушки появилось подобие улыбки. Но потом ее взгляд метнулся к пачке счетов, лежавших на столе, и все волшебные мысли растаяли словно сон. Она прикрыла окно и села за стол. Что же ей делать? Даже в ночных кошмарах Пейджи никогда не могла представить себе, что в ее жизни может случиться такое, а именно полный крах всего того, к чему она стремилась так долго.

Девушка сама не поняла, когда все началось. Кризис в стране, участившаяся в связи с ним экономия людей на всем, в том числе на услугах нотариуса, покупка нового жилья в кредит, а, самое главное, возникшая проблема с ее нерадивым отцом, который как снег на голову свалился в жизнь Пейджи. И вот теперь она оказалась на дне, точнее, еще не совсем внизу, но явно до падения оставалось немного. Девушка представляла себя где-то повисшей на отвесной скале, держась за тоненькую веточку, растущего из камня деревца. И вот-вот эта веточка накренится, сломается, и девушка полетит в пропасть. И это уже будет конец.

Она знала, что даже если продаст дом, чего она сделать категорически не могла, так как единственное, что у нее пока осталось, это ее гордость, вряд ли и дальше сможет сводить концы с концами. Аренда помещения, в которой находилась ее фирма, не оплачивалась уже год, и долги росли с каждым днем. Также она пропустила пару месяцев оплаты за кредит, не говоря уже о ежемесячных счетах, что приходили к ней домой. Пейджи схватилась за голову. Впервые в жизни она не знала, что ей делать. Все шло под откос, и гордая и независимая Пейджи Спаркс падала на дно.

Она могла бы попросить деньги у подруг. И видит Бог, они бы ей не отказали. У Эйприл сейчас неплохо шли дела с магазинчиком по продаже книг, и даже Сара, которая только недавно вышла на новую работу, в лепешку разобьется, но поможет ей, и именно этого девушка не могла допустить. Она готова была пережить их беспокойные жалостливые взгляды по отношению к ней, их чрезмерную заботу, и в связи с этим свой пошатнувшийся статус супер женщины, но даже это не изменило бы ситуацию. Пока она не разберется с главной проблемой, о которой она не может рассказать даже лучшим подругам, ничего в ее жизни не изменится.

Зазвонил телефон, на дисплее высветился незнакомый номер.

– Привет, малышка. Это я.

Я. Я? Пейджи поморщилась, судорожно вспоминая, кто это может быть. Иногда такое случалось, правда крайне редко, когда она забывала своих сексуальных партнеров. А что такого? Она взрослая, свободная женщина и может иметь столько любовников, сколько ей заблагорассудится. Чаще всего она цепляла их в барах Далласа. Просто садилась вечером в машину и отправлялась за шестьдесят миль от Фредериктауна в ближайший большой город по реке Тринити.

Конечно, она могла познакомиться с кем-нибудь и в своем городишке, но так как бОльшую часть его заселяли старые калоши типа соседки Эйприл миссис Литтелхуд, ей не хотелось потом всю жизнь оборачиваться под их старческое перешептывание в ее адрес. А так было куда проще. Ты никому не должен, тебе никто не должен. Переспали и разошлись на все четыре стороны. Правда, иногда случались вот такие вот звонки. Пейджи порой позволяла себе больше виски, чем следовало, и под действием алкоголя и еще каких-то внешних факторов делилась своим номером телефона.

А иногда происходило вот так, как сейчас, когда она не могла вспомнить того, с кем провела прошлую ночь. А ведь надо его еще как-то отвадить от себя.

– Ты-ы-ы. Какой сюрприз, – девушка изобразила радостный голос, хотя все, о чем она сейчас думала, как быстрее избавиться от докучливого кавалера.

– Я рад, что ты дала мне свой номер.

"А вот я совсем недовольна этому факту"

– Честно признаться, после того, что вчера случилось, я думал, ты не захочешь иметь со мной никаких дел.

"А что вчера произошло? Я так много выпила, что почти ничего не помню. Он оказался извращенцем?"

– Знаешь, я вчера был немного на взводе и не очень качественно сделал свою работу…, слишком поторопился.

"Ах, вот оно что. Ну, это со мной не впервые".

– Ну, если мы встретимся с тобой снова, обещаю, что наверстаю упущенное.

– "А вот это не обсуждается, как там тебя Фрэнк, Уолли". Слушай, Чаки…

– Элвис.

– "Точно, помню, что имя было идиотское". Послушай, милый, я…это…уезжаю в ближайшее время…в Балтимор, у меня намечается долгая командировка. Когда вернусь – не знаю, но точно нескоро. Но я тебе позвоню…обязательно.

Когда еще после нескольких минут перипетий на том конце трубки послышались короткие гудки, Пейджи вздохнула с облегчением. Одной проблемой меньше, но другие увы никто не отменял. Она устало потерла переносицу. Придется претерпеть неудобства. Надо же где-то брать деньги, чтобы рассчитаться. Она не думала, что однажды ей придется воспользоваться газетой объявлений, но, в конце концов, у нее свободен целый этаж, которым она почти не пользуется и может легко его сдавать без каких-либо ограничений для себя.

Девушка открыла ноутбук и вошла на сайт одного печатного издания. Она остановилась на графе "подать объявление" и долго смотрела на экран компьютера. Окончательно решившись, а положила пальцы на клавиатуру и напечатала "сдаю". Нет, не то. Если объявление начнется на букву "с", следовательно, попадет в конец списка, а ей нужно, чтобы его быстрее нашли. "Жилье". Опять не то. "Аренда!". Точно. "Аренда. Чудесный дом в тихом уютном месте на берегу живописной реки…"

ГЛАВА 3

Одну и ту же глупость не следует совершать дважды;

в конце концов, выбор достаточно велик.

Жан Поль Сартр

Пейджи была в шоке. Когда она открыла дверь и взглянула на того, кто стоял за дверью, ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она ожидала увидеть там кого угодно в качестве своего нового жильца, но только не такого…не такого…

Мужчина, стоявший напротив и державший в руке смятую газету объявлений, занимал собой весь проем. И хотя до этого они предварительно созвонились, и девушка дала согласие на его проживание в своем доме, сейчас внутренний голос подсказывал ей, что она поторопилась. Что-то в этом человеке заставило все ее нервные окончания прийти в чувства. Ей еще не приходилось встречать таких людей, почему-то ей казалось, опасных.

Он выглядел сурово. На каменном лице довольно еще молодого мужчины, не старше тридцати семи лет, уже проступали резкие морщинки. Он был смуглый и темный. В смысле того, что его глаза и волосы были черными как ночь. Но Пейджи пришла в голову странная мысль, что таким цветом была и его душа. Он был по-мужски красив, но это была не классическая красота, а красота брутальная. Все в этом человеке говорило о его внутренней уверенности. Резкие, грубоватые черты лица, как пишут в книгах, словно высеченные из камня, никакой мягкости, обтекаемости. Все четко, прямо, конкретно. Внешне он был эдакий Джеймс Бонд, сошедший с экрана, крепкий, поджарый, сильный. Но если приглядеться, казалось, что скорее уж его злейший враг, а по совместительству и самый опасный человек во вселенной. Определенно не суперагент – князь тьмы. Девушке почему-то стало не по себе.

– Мисс Спаркс? – Грубый брутальный голос привел ее в чувства.

Оказывается, она уже долгое время стоит молча и тупо пялится на незнакомца. Пейджи почувствовала себя очень глупо.

– Да, это я, – кое-как выдавила она из себя. Ей стоит собраться. – А вы должно быть…

– Дерек Прескотт. Мы с вами созванивались сегодня.

Последняя надежда, что это, может быть не ее новый постоялец, растаяла как снег весной. Девушка выдохнула и посторонилась, пропуская его в дом.

– Да-да, конечно. Входите.

Она вытянула руку вперед. Мужчина вошел внутрь, внимательно осматриваясь. Тот взгляд, которым он одарил Пейджи, острый, вникающий, не пропускающий ни одну деталь, теперь ходил по ее дому, подмечая все и вся. Девушка сглотнула. Перспектива прожить под одной крышей с таким типом нисколько не прельщала ее. Но выбора все равно не было. За прошедшую неделю не было ни одного звонка желающих пожить в ее доме. Может, потому, что Пейджи поставила слишком высокую цену (но ей нужным были деньги срочно), а, скорее всего, из-за того, что не много в Америке людей, стремящихся провести летние каникулы в какой-то провинции.

И тут подворачивается такой вариант. Мистер Прескотт изъявил желание снять не только комнату, а весь этаж, так как ему не хотелось, как он выразился, на время своего отдыха слышать за стенкой чей-то храп или детские вопли. Он с готовностью вызвался оставить предоплату и охотно перевел часть суммы на ее счет сегодня утром. Поэтому месяц, а, может, и больше Пейджи предстояло провести в компании этого уж очень странного человека.

До того она не думала об этом, но сейчас, увидев его, девушка задалась вопросом, зачем такому определенно обеспеченному человеку (это было заметно по его одежде и дорожной сумке от Луи Виттона) гостить в каком-то захолустном городишке в Техасе?

Тем временем Дерек, внимательно осмотревшись и, видимо, удовлетворившись увиденным, кивнул несколько раз головой и вопросительно посмотрел на хозяйку. Девушка сообразила, что от нее ждут каких-либо действий. Да, что с ней, вообще, происходит?

– Простите, – выдохнула она и указала на лестницу, – вам на второй этаж. Я занимаю первый и не буду вам мешать. Пойдемте, я проведу экскурсию.

Она обошла мужчину и направилась вперед.

– Здесь гостиная, кухня. На втором этаже есть две спальни, комната для гостей, кладовая и спортзал. Можете им пользоваться. Если что-то понадобится, позовете. Также в доме есть второй вход.

Мужчина кивнул, следуя за ней. Пейджи сделал несколько шагов по лестнице, ощущая на своей спине его внимательный взгляд. По телу пробежали мурашки. Стоп, она же совсем ничего о нем не знает! А вдруг она впустила в дом маньяка-убийцу. Повернувшись на ступеньке, она посмотрела в глаза Прескотта.

– Откуда вы родом?

Мужчина нахмурился. Он явно не ожидал, что ему будут задавать вопросы.

– Из Ричмонда.

Ох, уж этот голос, до костей пробирает.

– Ричмонд, – повторила она. – Мегаполис. Столица. Штат Виргиния.

Пейджи бормотала эти слова себе поднос, даже не замечая, как глупо при этом выглядит, пока Дерек не одарил ее странным взглядом. Он смотрел на нее, словно на душевнобольную, будто внезапно у нее выросла вторая голова, а на ней еще торчали рога.

– Да, – протянул он. – Верно.

Пейджи прикрыла глаза и обругала себя на чем свет стоит. Да что же с ней творится, в конце концов? Никогда до этого она не выглядела и не вела себя, как полнейшая дура. Она быстро развернулась, пряча от гостя румяное пристыженное лицо, и зашагала по лестнице.

Сара еще раз надавила на кнопку звонка, переминаясь с места на место. Еще один последний клиент и можно возвращаться в банк на свое рабочее место. Место, которое она уже решила, что потеряла из-за случая с туфлей и одеждой. Но увольнения так и не произошло. Более того, кроме насмешливых взглядов Даниэлы касательно ее внешнего облика в тот день больше ничего страшного с ней не случилось. Как впрочем, и потом, никто ничего в банке не узнал о ее конфузе. Значит, молодой директор держал рот на замке, хотя девушке от этого было не легче. Всю прошедшую неделю она чувствовала себя просто отвратительно и боялась показаться боссу на глаза. Хотя Бог миловал, и нигде в здании она с ним не столкнулась. Но хватит ли у нее возможностей избегать его и дальше? После этой ситуации, она боялась смотреть ему в глаза.

И хотя после этого случая Сара запаслась несколькими комплектами деловой одежды и все же села за велотренажер, раны на сердце были свежи. А что, собственно, она хотела? Только с ней могло произойти подобное. Сара по жизни была хронической неудачницей и не видела дальше своего носа. Это кем надо быть, чтобы прожить с мужчиной под одной крышей пять лет и не знать, что он гей?! И не только гей, а еще и трансвестит! Ее бывший муж Дасти оказался именно таким. Хотя сейчас она уже Мариэла, год назад Дасти все же сделал операцию по смене пола. Слава Богу. он переехал в Остин, Сара бы не пережила позора, останься ее муж жить в одном с ней городе.

Пять лет! Господи, пять лет вместе рука об руку, пока Дасти не сообщил, что не может так больше жить! Сара сокрушенно покачала головой, как делала всегда, вспоминая об этом. Какой позор, какая невероятная глупость. Как можно было жить с мужчиной и ничего не замечать?! Ведь он, наверное, носил ее одежду, пока Сары не было дома? Они спали вместе в одной постели, занимались любовью, готовили совместные завтраки, совершали многочасовые прогулки в парке. Она могла часами смотреть на него…и ничего не видеть! Сара единственная не догадывалась о том, что понимали другие. Ведь, когда она сообщила девочкам о случившемся, не увидела на лицах Эйприл и Пейджи удивления, а лишь бесконечную жалость. Они знали обо всем заранее. Девушке тогда хотелось выть от отчаяния.

Хотя стоит отдать Дасти должное, он не всегда был таким. В то время, когда они встретились, он искренне любил ее, но потом стал меняться. И где же тогда были ее глаза? Видимо, там, где и всегда, на том самом месте, куда она надевает безразмерные бамбуковые трусы.

Сара сильнее надавила кнопку звонка. Когда же закончится этот день, а вместе с ним ее мучения? Сегодня Даниэла всласть насладилась своим издевательством над ней. Припомнив опоздание недельной давности, эта худощавая стерва, которая совсем сожгла свои волосы пергидролем, направила ее обойти самых злостных должников банка, чтобы напомнить им о скорых санкциях, которые будут им предъявлены. И не важно, что к Саре эта работа не имеет никого отношения, и что в должностном статусе они с Даниэлой были на одном уровне, следовательно, одна не могла командовать другой. Эта злая сучка постоянно искала повода, как бы сильнее унизить свою напарницу. И разве можно сделать это лучше, если не заставить ее выполнять работу на уровне курьера.

Сколько гадостей наслушалась Сара сегодня в свой адрес, пока совершала обход, трудно было сосчитать. С одной стороны. она понимала этих несчастных людей, вынужденных вогнать себя в долговую яму, и сердце девушки разрывалось на части. Среди должников, например, встретилась одна многодетная мать, муж которой погиб год назад на производстве. И хотя фирма, на которой трудился мужчина, выплатила семье погибшего материальную компенсацию, этих денег едва хватило, что покрыть все счета и расходы и как-то свести концы с концами в течение года после смерти единственного кормильца. А теперь на бедной женщине висел кредит на покупку дома, и если она не оплатит долг в ближайшее время, ее и четверых сыновей могут запросто выгнать на улицу. Саре стало так жаль несчастную, что она поклялась что-нибудь придумать, чтобы ей помочь.

Также среди должников повстречался девяностолетний старик, ставший жертвой молодых мошенников, которые, обманув дедушку, навесили на него кредит, а тот в силу своего возраста и здоровья, а также отсутствия родственников, готовых помочь, не мог даже обратиться в суд. У Сары сердце сжалось от боли.

Хотя были и такие, что на порог девушку не пускали, обливая ее потоком отборной брани. Им было все равно, что она лишь рядовой сотрудник, устроившийся в банк меньше месяца тому назад. Для них Сара была куклой для битья, источником всех бед, и они всячески старались от нее избавиться. Но та, на удивление для себя самой, оказалась крепким орешком и все же добилась подписей в своем рабочем листе об извещении банка. Осталось получить всего одну.

Внезапно дверь самостоятельно приоткрылась, видимо, Сара слегка задела ее рукой. Значит, в доме кто-то был, но наглым образом игнорировал ее. Нет, так дело не пойдет. Девушка сильнее толкнула дверь, и та со скрипом открылась настежь. В коридоре никого не было.

– Эй, есть кто-нибудь живой? – пискнула девушка, но ответом ей была тишина.

Посмотрев по сторонам и не заметив никого, кто бы мог за ней наблюдать, девушка осторожно вошла внутрь.

– Тук-тук, – произнесла она громче, оказавшись в темной прихожей, – я сотрудник «Бэнк Интерпрайзерс». Мне необходимо увидеть мистера Вайновски.

Ей никто не ответил, но зато она услышала, какие-то звуки внутри дома. Сара уже было хотела ретироваться, но вовремя остановила себя. Чего она собственно испугалась? Ей осталось получить всего одну подпись, довершить свое дело, чтобы доказать этой задавшейся крашеной мегере, что она не позволит больше над собой издеваться.

Прикрыв за собой дверь, Сара направилась в сторону, откуда доносились звуки.

– Мистер Вайновски?

Девушка вошла в просторную полупустую гостиную. Обстановка была довольно бедная и неопрятная: стены не окрашены, вокруг валялись одежда и вещи, в углу лежали два перевернутых стула…и горел огонь в камине. И это в такую-то жару! Единственной мебелью в комнате был старый дубовый стол, за которым сидел мужчина. Сара сразу узнала в нем клиента ее банка. Фотографии оформивших кредит были пришиты к личным делам. Мужчина сидел, навалившись на стол, сложив голову на согнутые в локтях руки, смотрел себе под нос и совершенно не обращал внимания на вошедшую девушку. Судя по его потрепанному виду: взъерошенным волосам, трехнедельной щетине и растянутому свитеру на теле, мистер Вайновски переживал какой-то жизненный кризис. Сара понадеялась, что он не связан с банком.

– Мистер Вайновски, здравствуйте, – тихо произнесла она. – Я представитель «Бэнк Интерпрайзерс», в котором шесть лет назад вы взяли кредит на покупку этого дома.

Мужчина приподнял один глаз, посмотрел на девушку отрешенным взглядом, но ничего не произнес. Сара слегка потрясла воротником своего пиджака, который хоть и был летним вариантом одежды, в такой знойный день, да к тому же в доме с работающим камином, нисколько не давал свежести, пожала плечами и продолжила:

– Дело в том, что вы задолжали нашему банку крупную сумму, и я пришла предупредить вас, что необходимо погасить долг. А пока распишитесь у меня в получении и возьмите вашу распечатку документов.

Она протянула ему бумаги и достала из своей объемной сумки лист, на котором клиент должен был поставить свою подпись. Мужчина подскочил на месте, выхватил у нее из рук свой комплект документов и с гневным бурчанием, из которого Сара поняла только «Не буду я ничего подписывать!», бросил бумаги в огонь. А затем снова сел за стол и как ни в чем не бывало сложил голову на руки.

Девушка оторопела от его поступка. Она стояла, молча глядя, как пламя съедает важные документы. Видимо, этот человек достаточно натерпелся от банка и не желает иметь с ними никаких дел. Понимая, что подписи от него она не получит, девушка лишь сердито зыркнула клиента, развернулась на пятах и покинула дом.

Оказавшись на улице, Сара даже вздрогнула, когда легкий ветерок коснулся ее вспотевшего тела. Этот тип, что, заболел и его морозит? И вообще, плохое настроение – не повод, чтобы срывать его на ближних. Она повернула голову и увидела в окне соседнего дома голову молодой женщины и двоих маленьких детей. Встретившись с ней взглядом, соседка быстро отошла от окна и увела детей. Сара решила воспользоваться этой возможностью, пусть последней подписи она и не добилась, но должник обязан получить извещение. Поэтому она передаст его соседям, а когда тип немного успокоится, люди отдадут ему бумаги.

Несколько секунд спустя она стучалась в соседний дом. Дверь открыла та же женщина, которую она видела в окне, вместе с молодым мужчиной. Они оба выглядели обеспокоенными чем-то.

– Здравствуйте, – произнесла Сара и быстро объяснила им, кто она и зачем пришла.

– Вы видели его? – спросила женщина.

– Да, и он топил камин, – кивнула Сара и протянула им второй комплект документов. – Вот, передайте, пожалуйста, эти бумаги ему немного позднее.

– Да, вы, что, девушка! – сказала громким шепотом соседка. – Он же вчера сбежал из психбольницы, мы из дома боимся выйти.

ГЛАВА 4

Полная защита от дураков невозможна,

поскольку дураки необычайно изобретательны.

Американское изречение

Эйприл потянулась, подставила лицо утреннему солнцу и издала блаженный стон. Наконец-то суббота, и она может весь день посвятить самой себе. Хотя, если быть откровенной, Эйприл не особо утруждалась во время трудовой недели. Она была сама себе хозяйка, в ее книжном магазине имелся продавец, двадцатичетырехлетняя афроамериканка Ванесса Басиликата, жительница Сан-Анжело временно проживающая в Фредериктауне. Поэтому молодой женщине не приходилось денно и нощно торчать у книжных полок и стирать с них пыль. Но почему-то выходные всегда ассоциировались в ее жизни с абсолютным отдыхом.

Эйприл спустилась со ступенек и вышла к себе во двор. Она только недавно поднялась с постели, едва умылась и позавтракала и сейчас думала, чем стоит заняться в ее маленьком саду, который очень любила. Девушка была одета в легкую майку-топ и коротенькие шорты цвета хаки, демонстрировавшие всему миру ее длинные стройные ноги.

За забором она увидела миссис Литтелхуд, свою старую соседку семидесяти шести лет. Женщина, согнувшись пополам, шлепала к клумбе с пионами, держа в руках маленькие грабельки для прореживая грядок. Девушка поприветствовала старушку. Марджори Литтелхуд жила здесь еще со временем появления города. Она годами носила одну и ту же прическу (седые букли), страдала артрозом, радикулитом и еще множеством других болезней, о которых непременно сообщала в подробностях своей молодой соседке.

Вообще Фредериктаун славился своими возрастными горожанами.

Мимо проехала полицейская машина. Из нее в окно высунулся Джейк Коннор, тридцатидвухлетний красавец-полицейский, и в громкоговоритель произнес "Привет, Эйприл". Девушка помахала ему рукой. Следом проехала другая машина, уже штатская. В ней сидел шеф местной полиции Говард Хэнкс со своей супругой Триш. Он одарил девушку хмурым взглядом, и Эйприл очередной раз задумалась, почему этот не такой уж старый человек (на вид он не был старше шестидесяти пяти лет) имел вечно красное лицо? Из-за давления?

Но мысли ее прервала резкая острая боль. Девушка взвизгнула и отскочила в сторону. В дыре из-под лестницы высунулась большая кошачья голова и одна лапа. Кот царапнул ее за пятку и тут же скрылся в свое убежище. Эйприл недовольно нахмурилась.

Этот паразит появился на ее дворе в начале недели и облюбовал место под лестницей ее дома. Причем бездомный кот возомнил себя хозяином двора и стал терроризировать ту, которая, по его мнению, не имела никакого права тут находиться, то есть хозяйку этого места Эйприл О"Хара. Девушка ничего не имела против такого соседства, если бы не наглое поведение кота. Первое время, узнав о его появлении, она даже пыталась выманить его из-под лестницы и прикармливала животное. Но бродяга стал вести себя по-хозяйски и нападать на нее. Как только утром девушка выходила из дома, он тут же выскакивал из укрытия, вцеплялся ей в лодыжку, царапал или кусал, и тут же прятался в своем "бомбоубежище". А пока девушка была на работе, уничтожал в саду куст валерьяны. Со временем Эйприл стало это злить. Неблагодарная тварь!

Но сейчас ее терпению совсем пришел конец. Нужно было что-то решать с таким соседом. Недолго думая, девушка наклонилась и заглянула в дыру под лестницей. Из темноты на не смотрели два горящих глаза.

– Котик, котик, толстенький животик, выходи, – позвала она.

Животное не мигая взарилось на нее. Девушка потянула руку в темноту, но тут же получила ответ когтистой лапой. Взвизгнув, она вытащила руку и потрясла ей в воздухе. Ну, мерзавец, держись!

– Хорошо! – громко произнесла она. – Не хочешь – не надо. Пойду домой, приготовлю что-нибудь вкусненькое.

С этими словами она поднялась по лестнице, открыла дверь и громко хлопнула ею, давая понять, что удалилась. А сама затаилась и смотрела сверху вниз, как там происходят дела. Минуту спустя из дыры высунулись сначала уши, потом голова и передние лапы. Кот внимательно осмотрелся по сторонам и стал постепенно вылезать наружу.

Эйприл быстро сняла с себя топ, оказавшись в одном кружевном бюстгальтере, и набросила майку на голову коту. Она схватила его подмышки и потянула вверх. Кот зашипел, стал извиваться и драться. Но девушка крепко держала его, а материал защищал ее руки от острых когтей. Но не это оказалось самым сложным. Как выяснилось в итоге, животные было невероятно толстым, и вторая его половина застряла в дыре. Эйприл не могла взять в толк, как бездомный, вечно голодный зверь может быть таким жирным?

Она дернула сильнее, кот издал гневный звук, но девушка уже не собиралась отступать и несколько мгновений спустя все-таки вытащила зверька из его укрытия. Кот извивался, как мог. Девушка держала его на вытянутых руках, подальше от своего лица и тела. Он был невероятно тяжелым. Еще секунда, ее руки дрогнули, и зверь оказался на земле. Эйприл испугалась, что он снова юркнет в дыру, но тот вчистил по двору. Ей ничего не осталась делать, как ринуться за ним.

На удивление, несмотря на свой немалый вес, жирдяй оказался на редкость быстрым и ловким. Девушке стоило немало усилий, чтобы настигнуть его. Пробегая мимо ветвистой яблони, что росла в саду, она споткнулась о торчащий из земли корень и растянулась на земле. Кот уже был готов, обогнув дом, снова спрятаться под лестницей. Девушка никак не могла этого допустить. Смахнув рукой с лица землю и тем самым, размазав грязь по щеке, она вскочила на ноги и, махнув майкой, заарканила животное.

Кое-как подняв его и завернув в топик, Эйприл подхватила кота подмышку. Нужно было что-то с ним решать. Выбросив его за забор, она бы не улучшила проблему, но позволять ему своевольничать во дворе тоже не могла.

Мимо проплыла еще одна машина, "БМВ" последней модели. Из открытого окна на нее смотрел незнакомый молодой мужчина, но даже тот факт, что его глаза были скрыты модными солнцезащитными очками, не могло скрыть его реакции на девушку. Судя по округлившимся глазам и приоткрытому рту, мужчина глядел на нее так, словно Эйприл была восьмым чудом света. Девушке всегда льстило внимание со стороны противоположного пола.

Что и говорить, Эйприл никогда не жаловалась на свою внешность. Все три подруги считались первыми красавицами в школе, хотя Сара, например, совсем не замечала своей привлекательности и очень стеснялась. Она с юных лет выделялась пышными формами, о которых так мечтают мужчины, и длинными шелковыми волосами. Пейджи имела некую порочную красоту. Ее необычной формы изумрудные глаза, натуральные рыжие волосы и большой чувственный рот могли свести с ума любого представителя сильной половины человечества. А Эйприл, в свою очередь, была классически красива, по шаблонному. Высокая блондинка со стройными ногами и точеной фигурой, выглядела так, словно сошла с обложки "Спортс Иллюстрейтед", и всегда пользовалась вниманием мужчин. Но почему-то сейчас по ее телу пробежал легкий коварный холодок. Этот мужчина был ей не знаком, хотя…возможно, она его где-то видела.

Машина скрылась из виду, а Эйприл продолжала стоять на солнце, захваченная врасплох.

– О, я вижу, что ты познакомилась с Джамбо, – голос соседки прервал ее раздумья. – Так вот ты куда пропал, негодник.

Миссис Литтелхуд стояла, навалившись на белый деревянный забор, и разглядывала кота.

– Джамбо? – удивилась девушка. – Вы его знаете?

– Да, это был кот четы Аркенсов. Наверное, ты слышала о них.

Конечно, подумала Эйприл, она должна знать всех старых пердунов этого города, но ничего не ответила.

– Неделю назад они перебрались из нашего городка в Лиг-Сити, а кота оставили здесь на попечение новым хозяевам дома.

Только сейчас девушка заметила, что кот был довольно ухоженным. Он имел необычный дымчатый окрас с редкими белыми полосками. Она внутренне содрогнулась от такого отношения к животному.

– Но как так можно? – возмутилась она. – Переехать жить в другой город и бросить домашнего питомца здесь?

Миссис Литтелхуд лишь равнодушно пожала плечами. Видимо, ее не особо интересовало это несчастное животное.

– Не знаю, но, насколько мне известно, новыми хозяевами дома оказалась молодая пара с ребенком, у которого имеется аллергия на кошек. Поэтому Джамбо уже пару недель слоняется то тут, то там без присмотра.

Девушка пришла в ужас, ее сердце дрогнуло. Она посмотрела на пушистый хвост, торчащий из-под ее майки, и что-то шевельнулось в ее душе. Будешь тут вести себя драчуном, когда переживешь двойное предательство от людей. Кот, видимо, тоже что-то почувствовав, перестал извиваться и затих в ее руках. Не говоря больше ни слова, Эйприл развернулась и вместе с Джамбо направилась в свой дом.

Сара чувствовала, словно ее облили ведром помоев. В субботу в банке был выходной день, но только сегодня ей хватило смелости прийти на работу. Вчера, пережив очередной укол зонтиком от своей напарницы, девушка так и не смогла вернуться в офис. Это не была очередная проверка на прочность, и нежелание показать, кто в доме хозяин, это было обычное издевательство над своей напарницей. Даниэла много лет вела своих должников и прекрасно разбиралась в ситуации, поэтому, отправив Сару к этим людям, крашенная бестия всего лишь хотела опять посмеяться над девушкой. И снова ей это удалось.

Вчера девушка была так унижена, что не рискнула появиться на рабочем месте, но ситуацию нужно было как-то исправить. Поэтому Сара решила сегодня утром вернуться в банк и положить бумаги на стол Даниэлы. Мол, она вчера так заработалась, что пришла в банк только под вечер, когда напарница уже ушла домой. Девушка не позволит в понедельник утром встретить ее в офисе победным взглядом.

Войдя в помещение, она внутренне порадовалась, что не встретила на входе охранника банка Эйдена Шайво. Этот неприятный бритоголовый тип с бычьей шеей и глазами навыкат хоть и работал здесь на самой низшей, не учитывая уборщиц, должности, считал себя не меньше заместителя директора и смотрел на остальных сотрудников так, словно они были пылью под его ногами. Но особенно ему почему-то не приглянулась Сара. Каждый раз, входя в помещение, девушка видела, как брезгливо он осматривает ее фигуру, и на лице появляется глумливая ухмылка. Поэтому сегодня она была более чем рада, не увидев его на служебном месте.

Но, поднявшись на этаж, Сара поняла причину отсутствия охранника. Эйден сейчас находился в коридоре в аккурат возле ее кабинета, где, прижав "милую сердцу девушки" Даниэлу к стене, жадно шарил языком в ее рту. Сара оторопело уставилась на них. Двое стервятников, которых меньше всего сейчас она хотела видеть здесь, стояли напротив девушки в нескольких метрах.

Парочка прервала поцелуй, и любовники игриво уставились друг на друга. Еще секунда и они обнаружат ее. Ни о чем не думая, Сара юркнула в первую открытую дверь, которая отделяла коридор от мужского туалета и захлопнула дверь за собой. Но видимо, тем самым только привлекла внимание Даниэлы и Эйдена.

– Ты слышал? – произнесла обесцвеченная пигалица.

– Нет, – послышался низкий голос охранника.

– Кажется, кто-то вошел в туалет. Пойдем, проверим. Не хватало, чтобы нас застукали вместе.

Сара похолодела. Одним быстрым прыжком она оказалась в первой же кабинке и закрыла за собой дверь. Зажмурившись, она прижалась к стенке кабинки. Заскрипела дверь уборной, и послышался голос Эйдена:

– Никого нет. Говорил же, тебе показалось.

Они покинули туалет, а Сара облегченно вздохнула. Что же, попасть в свой офис, видимо, сегодня ей не удастся.

– Если вы закончили, не могли бы покинуть мою кабинку? – Бархатный мужской голос заставил девушку вздрогнуть.

Медленно открыв глаза, Сара посмотрела в сторону. Рядом с ней на крышке унитаза сидел ее босс Кеннет Филипс, сложив ногу на ногу, и его штаны, на минуточку, находились на том месте, где и должны были быть, а вовсе не валялись спущенными на полу. Девушка моментально покрылась краской. Да чтоб ей на месте провалиться!

– А что вы тут делаете? – промямлила она, совсем сбитая с толку. – То есть я хочу сказать, вы совсем одеты и…не похоже, что…

Сара вовремя одернула себя. Боже, что она несет?

– Я как раз собирался, – ровно ответил он.

Даже в такой ситуации он был великолепен. Бывает ли хоть что-то на свете, задумалась девушка, что могло бы его смутить?

– Но вы немного помешали мне, миз Кэмерон.

Ух ты, он знает ее имя! Интересно откуда? Они продолжали смотреть друг на друга, пока до Сары наконец-то не дошло, что следует выйти. Снова почувствовав себя полнейшей кретинкой, девушка виновато улыбнулась и вышла из кабинки.

Она сделала пару шагов к двери, но остановилась, опустив плечи. Господи, опять. Какой позор! Она не могла поверить, что дважды с ней случается такая глупость, которая грозит перейти в катастрофу. Какого мнения о ней теперь будет ее шеф? Если он не уволил ее прошлый раз, сделает это непременно. Конечно, сколько еще можно выносить такую дуру?

Ощущая себя рыбой на раскаленной сковородке, Сара развернула и решительно направилась назад. Перед тем как она покинет этот банк навсегда, ей стоит объясниться со своим сексуальным боссом.

Что она знала о нем? Тридцать четыре года, успешен, получил блестящее образование, до некоторого времени проживал в Эль-Пасо, но полгода назад, став генеральным директором «Бэнк Интерпрайзерс», переехал на ПМЖ в Фредериктаун. Странно, очень странно. Почему ему не жилось в городе с населением в семьсот тысяч человек? Хотя это не ее собачье дело. Главное сейчас было разобраться с работой.

Она открыла дверцу кабинки и заглянула внутрь. Кеннет стоял к ней спиной, и его руки лежали на ширинке. При ее появлении он напрягся и посмотрел через плечо.

– Мистер Филлипс.

– Миз Кэмерон? – В его голосе слышалось удивление и немного раздражения. Но Сара уже была не намерена отступать.

– Мистер Филлипс, мне необходимо с вами поговорить.

– Я это уже понял, но, думаю, стоит выбрать более подходящее место для разговора.

Девушка поморщилась.

– Я понимаю, понимаю, но то, что я хочу вам объяснить, не терпит отлагательств.

Мужчина глубоко вздохнул, застегнул ширинку и развернулся к ней лицом. Их глаза встретились, и Сара снова почувствовала, как земля уплывает из-под ног. Так было каждый раз, когда она видела этого сексапильного брутала в коридорах банка. Но сейчас ей следовало собраться и не расплыться в моргающую лужу под его ногами. Мужчина внимательно разглядывал ее лицо. В его взгляде уже не было раздражения, скорее уж заинтересованность, хотя, возможно, это больное воображение Сары снова разыгралось. Вряд ли такой мужик, как Кеннет Филипс, мог найти для себя что-нибудь интересное в девушке, которую в лучшем случае можно назвать милой простушкой.

– Ну, – он первым прервал молчание, – вы оторвали меня от…хм…важного занятия, чтобы поговорить, и я вас слушаю.

Сара опять покраснела.

– Да, мистер Филлипс, прошу меня простить, что помешала вам…эээ…ну, вы сами знаете, что делать. Но я должна вам все объяснить. Дело в том, я что не просто так оказалась здесь.

– Стоит полагать, – перебил он ее.

– Я пряталась…

– В мужском туалете?

– Эээ…да, но я не знала, что здесь кто-то есть. То есть это очень похвально, что в выходной день вы находитесь на работе.

– Вы тоже.

– Но я это случайно, необходимо было занести кое-какие бумаги, – она тряхнула пачкой документов, – а тут мне встретилась Дан…мисс Франк, и я вынуждена была оказаться тут, чтобы не попадаться ей на глаза.

– Она вас третирует?

– Что? Не-е-ет. – Ябедничать – это последнее, что Сара будет с собой делать. – Просто я вчера не успела занести в офис документы и не хотела встречаться сегодня со своей напарницей.

Ну вот, теперь она выставила все так, словно не умеет справляться с заданием. Ладно, это уже неважно, главное – помочь людям.

– Так вот, пока вы меня не уволили…

– Не уволил? – он озадаченно смотрел на нее.

Девушка боялась смотреть на него и опустила глаза в пол. Она глотнула больше воздуха и затараторила.

– Да, пока этого не случилось, я бы хотела поговорить с вами насчет некоторых клиентов нашего банка. Например, о миссис Дэвис, она потеряла мужа в прошлом году и сейчас никак не может платить большую сумму по кредиту за дом. У нее четверо детей и собака…такой большой золотистый ретривер по имени Спайк. Или мистер Варнер. Он глубокий старик, и обманным путем на его плечи лег кредит. Я понимаю, как глупо это звучит, они обычные клиенты банка, да еще и должники, и никакого отношения к вам не имеют, да и не в вашей компетенции заниматься такими делами, но я тем не менее прошу вас посмотреть их личные дела. Если хотите, я в ближайшее время принесу их вам. Я знаю, насколько вы заняты, и постараюсь записаться на прием у вашего секретаря.

Выпалив всю свою тираду на одном духу, Сара ожидала, что босс оборвет ее и начнет отчитывать за некомпетентность, но Кеннет ничего не ответил. Молчание затянулось. Не выдержав, девушка медленно подняла глаза и посмотрела на мужчину. Он стоял и, наклонив голову набок и потирая гладко выбритый подбородок пальцами правой руки, внимательно на нее смотрел. Что-то необычное появилось в его взгляде. Там снова плясали смешинки, но вместе с этим Сара заметила еще нечто новое. Он как будто смотрел на свою подчиненную свежими глазами. Словно сделал для себя какое-то открытие.

– А разве кредит не был оформлен на погибшего мужа миссис Дэвис? – спросил он после паузы. – Согласно страховому случаю, после гибели нашего клиента банк отзывает кредит. Я удивлен, что ситуация с этой нашей клиенткой до сих пор не разрешилась. Ее история уже давно нам известна. А что касается мистера Варнера, я, конечно, поговорю с нашими юристами, но боюсь, здесь мы вряд ли сможем ему помочь. Мы уже советовали ему обратиться в полицию, но пока он ничего не предпринял.

Сара была поражена, она представить себе не могла, что мистер Филлипс так детально разбирается в делах своего банка. Это было поразительно.

– Знаете, что миз Кэмерон…

– Сара, зовите меня Сара.

– Хорошо, Сара. Загляните ко мне в понедельник с личными делами этих клиентов, я постараюсь что-нибудь решить.

Девушка не могла произнести ни слова. Ее так поразил молодой босс, что она была не в силах, что-нибудь ответить. Спустя минуту Сара кивнула.

– Хорошо. Обязательно.

И пока он не передумал, она быстро развернулась и рванула к двери. Но вдруг резко остановилась и обернулась.

– А я не уволена, да? – спросила девушка.

Кеннет криво улыбнулся.

– Нет, Сара, не уволены.

Она еще раз кивнула и скрылась за дверью. Мужчина проводил ее задумчивым взглядом.

ГЛАВА 5

Он не так глуп, как кажется, – он глупее.

Пьер Данинос

Пейджи, накинув капюшон черного болоньевого плаща, вошла в задымленное помещение одного из спорт-баров Далласа. Из-за клубов дыма, заполнявших широкий зал, видимость была плохая. На улице было жарко, даже таким поздним вечером, а в баре так, вообще, не продохнуть, но девушка целенаправленно, отправляясь в соседний город навстречу, прихватила с собой длинный плащ, скрывавший ее с головой. Несмотря на то, что в таком гнилом заведении, да еще и в Далласе, вероятность того, что она могла быть кем-то узнанной, была мизерной, Пейджи не хотела рисковать.

Внутри был стойкий запах алкоголя, смешанный с мужским потом. Девушка поморщилась, но назад не отступила. Ей надо быть мужественной. Одна встреча, повторяла она себе, всего одна, и она будет свободна.

Аккуратно пройдя мимо барной стойки и, стараясь не задеть посетителей, сидевших за столиками, девушка пробралась в самую глубь помещения и заняла крайний столик у стены. Тот, кого она ждала, еще не появился, и Пейджи заметно нервничала.

От нечего делать она стала внимательно рассматривать бар. Это было одно из тех многих мест, которыми был заполнен Техас, и которое она принципиально не посещала. Старые обшарпанные столы и стулья, на ее столике, например, вообще, была дыра, заклеенная липкой лентой, грязный пол, стены, обклеенные фотографиями звезд спорта разных лет, в углу у потолка висел допотопный плазменный телевизор, на котором шла трансляция одной из игр национальной футбольной лиги. Контингент заведения был соответствующий. Грязные, потные мужланы с трехнедельными щетинами, носящие шляпы-стетсоны, дабы причислить себя к клану ковбоев, которые сосали пиво из бутылок, рыгали и орали, когда очередной ресивер на экране телевизора ловил мяч.

– Чё будете заказывать? – Голос официантки вернул задумавшуюся девушку к реальности.

Пейджи подняла голову. Перед ней стояла размалеванная девица не старше двадцати лет с конским хвостом на макушке, в потертой джинсовой юбке и спортивном топике, держа в руках блокнот и ручку и жевав жвачку. Пейджи замялась, ей совсем не улыбалось принимать пищу в этом заведении.

– Мне…эээ…кофе.

– Кофе? – Официантка смотрела на нее как на умалишенную.

– Да, – кивнула девушка. – Без сливок и сахара.

Девчонка окинула ее странным взглядом и удалилась.

– Пейджи! Дорогая! – Громкий крик через весь зал заставил ее подпрыгнуть на месте.

У дверей бара стоял приземистый мужчина средних лет в клетчатой рубахе и черных джинсах и махал рукой. Несколько человек за столиками обернулись и посмотрели в ее сторону. Пейджи чуть не умерла на месте. Мало того что этот мерзавец заставил ее встретиться с ним в этом омерзительном месте, так еще и привлекает к ним всеобщее внимание. Ей хотелось сквозь землю провалиться.

Тем временем мерзкий тип прошлепал мимо столов, периодически здороваясь с посетителями, а затем кивнул все той же официантке.

– Эй, Холли Грейс, детка, принеси-ка мне пару бутылочек "Орегона", жареной картошки и порцию крабового салата. Знаю, Берни его отменно готовит.

Официантка одарила его приветливой улыбкой, и Пейджи стало ясно – этот человек – завсегдатай таких вот мест. Почему она не удивлена? Мужчина подошел к ней, расплылся в улыбке от уха до уха и плюхнулся на соседний стул.

– Фу, Пейджи, милая, ну и упарился я сегодня. Нам простым смертным приходится вкалывать как ломовым лошадям. – Он сделал акцент на словах " простым смертным" и хитро посмотрел на девушку, словно она была ни кем иным, как небожителем. – Надеюсь, ты простишь меня за небольшую задержку?

Он протянул руку, видимо, чтобы коснуться ее, но Пейджи отпрянула назад и уперлась головой в стену. Меньше всего ей хотелось физически контактировать с этим типом. Мужчина ухмыльнулся, понимая ее реакцию. Девушка посмотрела в эти зеленые глаза, которые точь-в-точь были как у нее, и по телу пробежали мурашки. Наверное, по молодости он был невероятно красив, но сейчас растерял весь былой шарм. Годы беспробудного пьянства и расточительства, проседания за карточным столом отразились на его мужественном лице, которое вдоль и поперек было исполосано морщинами. Редкая шевелюра на голове, да потемневшая золотая серьга в ухе, – вот то немногое, что осталось от бывшего повесы и кутилы Боба Кеслера.

На секунду Пейджи даже стало его жалко, но это внезапное чувство быстро испарилось. Подошла официантка и поставила на стол их заказ. Не говоря ни слова, Кеслер быстро принялся уминать картошку и салат, запивая все это дело большими глотками пива. А девушка хмуро поглядела в свою чашку кофе и отодвинула ее в сторону. Ей хотелось срочно перейти к делу, но она знала – такого человека, как Боб, нельзя торопить. Иначе все могло пойти не так. Ей следует быть осторожной.

– Прости, детка, – словно прочитав ее мысли, ответил мужчина с полным ртом и хрюкнул, – но как-то не удалось сегодня перекусить. Вот и не сдержался. А ты почему себе ничего не заказала? Сидишь на диете?

Он хохотнул.

– Ох, уж эти женщины!

Ей захотелось выплеснуть ему в лицо горячий кофе, но все, что она смогла сделать – это схватить в руки салфетку и начать нервно ее теребить.

– Мистер Кеслер, – неуверенно начала Пейджи, желая положить конец этому фарсу.

– Ну, что ты детка! К чему такой официоз? Мистер Кеслер! Зови меня папочка. Мы же не чужие люди.

Девушке понадобилось недюжее терпение, чтобы сейчас не вскочить с места и выбежать вон. Какая ирония. Этот опустившийся человек, сидевший напротив и набивавший свой желудок холестерином, является ее биологическим отцом. Пейджи откровенно не понимала, что ее мать, скромная образованная женщина, когда-то могла найти в этом недоросле? Хоть теперь она ей этого уже никогда не объяснит. Трэйси Спаркс скончалась, когда Пейджи едва исполнилось девятнадцать.

Тем временем Боб, прикончив еду и выпивку, смачно рыгнул и шмыгнул носом. Похлопав себя по круглому животу, он откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на дочь.

– На голодный желудок трудно вести беседу. Но сейчас я полностью в твоем распоряжении.

Девушка судорожно вздохнула и потянулась рукой к своей сумочке. Ни о какой беседе не шла речь, они оба понимали, зачем Пейджи пришла сюда. Будь ее воля, она никогда не стала бы встречаться с человеком, бросившим ее мать еще до рождения собственного ребенка. Трэйси никогда не рассказывала дочери об отце, а когда маленькая девочка все же интересовалась, отвечала, что ей не следует этого знать. И теперь девушка понимала почему.

– Ты принесла? – поторопил ее Кеслер, видя, что дочь из-за нервов не может справиться с замком.

Пейджи удалось расстегнуть сумку, она достала из нее пухлый конверт и протянула мужчине. Нисколько не стесняясь, он взял его в руки, открыл и, прищурив один глаз, стал медленно пересчитывать купюры, лежавшие там.

– Пейдж, беби, здесь только половина.

Мужчина недовольно уставился на нее.

– Это все, что мне удалось собрать за столь короткий срок.

– Это не оправдание, детка. Мне требуется гораздо больше, и ты обязана помочь своему отцу.

– Я ничем вам не обязана, – процедила сквозь зубы Пейджи и тут же испугалась своей реакции. Этот человек держит ее в кулаке, и следует правильно подбирать слова.

Но было уже поздно. Боб прищурился, и по его лицу растеклась едкая улыбка.

– Детка, ты, наверное, забыла, что разговариваешь с собственным отцом. Если твоя мать не научила тебя, как правильно общаться со старшими, это ее большое упущение, и я не обязан из-за этого страдать.

Пейджи вся сжалась в комочек, чтобы не вцепиться ему в лицо и расцарапать эту подлую рожу. Но ей надо быть стойкой. Она глубоко вздохнула. Кеслер, похоже, заметил ее реакцию на него, и она его очень забавляла.

– Ну, так как? – спросил он с хищной улыбкой на губах. – Когда я получу оставшуюся часть моих денег?

Моих денег! Человек, который ни цента не потратил на ее воспитание, теперь считает, что ее средства принадлежат ему.

– Мистер Кеслер, – Пейджи постаралась, чтобы ее голос звучал как можно мягче, хотя гнев, раздирающий изнутри, вот-вот грозил вырваться наружу. – Дело в том, что сейчас мои дела идут не очень хорошо, и мне крайне трудно…

– Вот именно, – перебил ее мужчина, – что не очень хорошо, а могут идти совсем плохо, если кто-то в твоем милом городке узнает тайну твоего рождения.

Девушка похолодела. Чувство глубочайшего презрения к человеку, породившему ее и невероятного стыда к себе, что теперь ей придется умолять того, кто даже ни разу в жизни не поинтересовался ее о здоровье, словно Пейджи и не существовало вовсе, раздирали ее на части.

– Видишь ли, детка, – Боб, видимо, решил подсластить пилюлю, – я совсем не хочу на тебя давить, но те ребята, которым я задолжал кругленькую сумму, не любят ждать. Мое время вот-вот иссякнет, но ты же не хочешь, чтобы с твоим любимым папочкой что-нибудь случилось?

Пейджи оставила этот вопрос без ответа. Когда в его кошельке еще водись какие-то деньжата, ее «любимый папочка» тратил их на женщин и выпивку или разбазаривал в казино. Но, когда старому козлу стало совсем худо, тот вдруг вспомнил, что у него имеется взрослая дочь, которая, кстати, довольно успешна. И вот он здесь.

– Я вовсе не собирался тебя шантажировать, милая. – Подлец глумился над ней. – Но так уж сложились обстоятельства. Нам, простым работягам, крайне сложно отыскать такие деньги, в отличие от вас, образованной интеллигенции.

Он выплюнул последние слова.

– Я достану оставшуюся половину, – еле выдавила из себя девушка. – Я лишь прошу об отсрочке.

– Ну, не знаю, – Боб вынул зубочистку и поковырялся ей во рту. – Это зависит не от меня. Хотя…так уж и быть, я дам тебе время до конца месяца. Сейчас тебе повезло, папочка сегодня добрый.

Руки девушки сжались в кулаки.

– Но не забывай, я не всегда буду таким. А сейчас, увы, я должен тебя оставить, в отличие от некоторых мне нужно вкалывать, чтобы заработать себе на жизнь.

Схватив пачку денег со стола, он закинул ее себе в карман и поднялся.

– И да, Пейдж, беби, заплати за мой заказ, я сегодня не при деньжатах.

Он хитро похлопал себя по оттопыренному карману, подмигнул ей и направился к выходу, предварительно успев попрощаться со своими друзьями и хлопнуть Холли Грейс по ее плоскому заду.

Пейджи казалось, словно ее изнасиловали. Она не могла встать с места, ноги ее не держали. Машинально она рассчиталась с подошедшей к ней официанткой, но так и не покинула свой столик. Она продолжала блуждать в своих мыслях, пока дикий рев посетителей бара, из-за того, что их матч временно приостановили, не вернул ее в чувства.

– Мы прерываем трансляцию из-за срочных новостей.

Девушка тупо уставилась в экран телевизора, но через секунду в ее глазах появилась осознанность.

В это самое время Эйприл возвращалась домой от своей матери, которая опять устроила ей смотрины жениха. На этот раз ухажер напоминал папайю и вонял табаком так, что в маленькой гостиной дома миссис О’Хара стало невозможно дышать.

Девушка подняла с крыльца валявшуюся с утра газету с распухшими страницами от дневного дождя и уже хотела сунуть ее себе подмышку, когда статья на первой полосе привлекла ее внимание.

Сара сложила грязные вещи в стиральную машинку и выбрала режим стрики. Затем поднялась из подвала на первый этаж своего дома и подошла к радиоприемнику. Сейчас как раз должна была начаться ее любимая вечерняя программа «Как мы познакомились». Девушка иногда позволяла себе такие вот романтические моменты в жизни. Тайком от своих подруг она слушала реальные любовные истории жителей Техаса на местном радио о том, как он и она встретили друг друга. Ведущий уже проговорил телефонный номер студии для звонков радиослушателей, когда вдруг прервался на то, чтобы сообщить последние новости, поступившие ему. Услышав их, Сара чуть не подпрыгнула на месте.

– О, Боже.

– Боже.

– Боже.

– Это просто ужас!

Сара плюхнулась на фиолетовый пуфик возле кушетки, на которой возлежал Джамбо, и обхватила голову руками.

– Я до сих пор поверить не могу. Словно это какой-то дурной сон.

Было утро воскресенья, и по графику девушки должны были собраться в доме Сары, но та устроила вчера небольшой ремонт и покрасила кухню. Запах краски еще не выветрился, поэтому «заседание» пришлось устроить снова в доме Эйприл. А так как на повестке дня была последняя шокирующая новость, желание тянуть чай ни у кого не было. Хозяйка дома достала из холодильника упаковку светлого пива и, вынимая по бутылочке, делилась с подругами. Все были весьма напряжены и хотели выпустить пар.

– Джейк Коннор! У меня в голове не укладывается.

У всех не укладывалось. Ужасная весть о том, что лучшего человека в Фредериктауне, полицейского со стажем, доброго малого Джейка Коннора арестовали за убийство Нормы Брукс, потрясла всех жителей городка. Ни один здравомыслящий человек, коих в городе было большинство, не мог поверить этому. Чтобы такой хороший парень вдруг ни с того ни с сего слетел с катушек, пошел и пришлепнул старую, пусть даже, ведьму, было абсолютным нонсенсом.

Джейк с юных лет был просто идеален. Им гордился весь городок. Он был прекрасен изнутри и снаружи. Высокий, статный, с самыми синими, как воды Карибского моря глазами, красавчик имел темные, чуть вьющиеся волосы и голливудскую улыбку. Он был старше трех подруг на два года, и, естественно, вся школа, в том числе и они, были в него влюблены. Капитан школьной футбольной команды, отличник и настоящий герой, он славился тем, что помогал всем и каждому и никогда не отказывал в просьбе. Это был тот парень, что переводил старушек через дорогу, носил тяжелые портфели одноклассниц, а после уроков торчал весь день в гараже отца, помогая чинить машину.

И когда он стал старше, то нисколько не изменился. Окончив полицейскую академию в Далласе, он вернулся в Фредериктаун, где в поте лица трудился в местном полицейском участке и дослужился до звания капитана. На него всегда можно было положиться. Джейка легко можно позвать к себе домой, если у тебя протек кран, и попросить его починить или заменить лампочку в подвале или обратиться похлопотать за кого-нибудь или…да по любому вопросу. Он всегда был безотказным парнем. Даже к задержанным он относился с уважением.

Поэтому, когда новость о его аресте разлетелась в округе, никто не поверил в случившееся. Согласно протоколу, составленному против Джейка, он, якобы сильно повздорив с ведьмой Брукс, явился к ней в загородную резиденцию и пустил пулю в лоб старухе. После чего спокойно скрылся с места преступления.

Не удивительно, что его задержала та самая комиссия, что была создана в другом городе по поимке преступника, так как никто в Фредериктауне не додумался обвинить во всем Джейка. Но факты – упрямая вещь. Преступление совершено из табельного оружия Коннора, в котором, как оказалось, не хватало одной пули, которая и сидела во лбу Нормы. Да и Джейку было за что иметь зуб на эту старуху. Ведьма Брукс могла отыскать «уголок в сердце» любого жителя города.

Ахиллесовой пятой Коннора была его жена Люси. Никого не удивил тот факт, что парень нашел себе суженую вне родного городка. Так как все женщины Фредериктауна сохли по нему когда-то, этот идеальный мужчина не мог обидеть их всех, остановив выбор на одной. Он познакомился с Люси во время учебы в академии, и вернулся в свой город уже женатым. Вскоре пара обзавелась двумя прекрасными ребятишками: малышкой Элли и карапузом Стю.

И все бы ничего, но у милой Люси водился один грешок (по крайней мере, так считала вездесущая хозяйка города). Девушка была наполовину японкой. Люси (в девичестве Такахаси) была дочерью американки и японца и невероятно красивой метиской. А вот ведьма Брукс ко всем прочим «добродетелям» была редкостной расисткой и не выносила всех, кто отличался другим цветом кожи или разрезом глаз. Стоит ли говорить, что афроамериканцам в Фредериктауне жилось непросто. Их запрещалось брать на высокие должности, они не имели определенных городских льгот, да и, вообще, Норма делала все возможное, чтобы сократить численность цветных жителей городка. Даже Эйприл постоянно ощущала на себе давление за то, что продавцом ее книжного магазина являлась афроамериканка Ванесса.

А про милую Люси даже не стоило упоминать. Ей не светила здесь должность в полицейском участке, хотя государственный орган находился под управлением мэра города, зловредная старуха имела рычаги давление и на последнего. Но девушку это не смущало, она готова была мириться с нападками Нормы, лишь бы быть рядом с возлюбленным. И пока она находилась в декретном отпуске, все было прекрасно. Но пришло время, выходить на работу (Люси жаждала этого), ей было везде отказано. Молодая женщина с блестящими способностями имела возможность получить должность в городском управлении в совете образования, пока ведьма Брукс не вмешалась в это.

И тут Джейка прорвало. Человек, который никогда ни на кого не повышал голос, даже на самых замшелых пройдох, взвился не на шутку и разругался со старухой прямо посреди улицы в самом центре города. Свидетелями этого скандала стали десятки жителей. В аккурат незадолго до того, когда ее прикончили. Это и стало отправной точкой в расследовании.

И теперь славный полицейский Джейк Коннор пребывал в собственном участке по ту сторону решетки, в камере с пьяницами и дебоширами.

– Нет! – громко вскрикнула Сара и вскочила со своего места. – Здесь надо что-то решать!

– Каким образом? – Пейджи откупорила бутылку и выпила прямо из горла. У нее не было никого желания соблюдать этикет и просить у Эйприл стакан.

Девушка окинула подругу странным взглядом. Она впервые видела Пейджи такой удрученной. Она выглядела так, словно не спала ночами, и что-то гложило ее изнутри. Неужели арест Джейка так на нее повлиял? Конечно, они все расстроены, но все же…

– Полиция сама во всем разберется.

Как бы строгие слова Пейджи ни ранили Эйприл, она знала, что подруга была права. А вот Сара была совершенно с ней не согласна.

– Они уже разобрались. Джейк за решеткой!

– Значит, будем надеться, что суд присяжных окажется умнее.

– Да о чем ты толкуешь? Все улики говорят против него. Если Джейка будут судить в Далласе, а это произойдет именно так, ему не избежать тюрьмы. Люди, живущие там, понятия не имеют, какой хороший он человек, и быстро заключат его за решетку. Так же как сделала эта «славная» комиссия. Мол, факты налицо и валите вы все!

– А факты действительно налицо, – повторила Эйприл и села на кушетку у стены. – Как это могло случиться?

Джамбо не изъявил желания приблизиться к новой хозяйке и потереться о ее бедро, как это делают другие кошки. Он хоть и жил теперь в ее доме, вел себя довольно настороженно, видимо, ожидая очередного предательства и стараясь особо не привыкать к тому, кто его потчует.

– Откормленный самец, – произнесла Пейджи, разглядывая кота.

Тот, не поднимая головы, открыл один глаз и окинул девушку быстрым взглядом с ног до головы, как это обычно делают мужчины на улице, и снова закрыл его. Наглец!

– О чем ты думаешь? – взвилась Сара. – Надо срочно решать, как мы поможем Джейку.

– Прости Сара, но Пейдж права, – произнесла Эйприл, – единственное, чем мы можем ему помочь – это нашими молитвами. Предлагаю пойти сейчас в церковь и поставить за него свечу.

– Да вы что, спятили обе?! – закричала девушка. – Неужели не понятно, что его подставили? Кто-то воспользовался оружием Джейка, чтобы убить миссис Брукс. Необходимо узнать, кто это сделал, и засадить гада за решетку.

– И как ты себе это представляешь? Мы не детективы, Сара!

– Да, Пейдж, мы три ответственные женщины, которые не могут позволить свершиться несправедливости. – Она вышла в середину зала и поставила руки по бокам. – Задумайтесь, девочки, в нашем городе сейчас по улицам ходит настоящий убийца, который, между прочим, может быть очень опасен, а невиновный человек в итоге сядет в тюрьму. От местной полиции помощи не дождешься, если они позволили схватить Джейка, от них мало толку. Нужно самим во всем разобраться и найти виновного.

Повисло напряженное молчание. Девушки задумались. Взвесив все, каждая из них решила, что в словах подруги есть доля правды, но как осуществить то, что она предлагает?

– Необходимо начать собственное расследование, – прервала молчание Сара, – и довести его до конца, а иначе ни одна из нас не сможет больше спать спокойно. И для начала стоит выяснить, кому была выгодна смерть миссис Брукс.

– Ясно дело, ее главному наследнику…как его там…медиамагнату, – ответила Пейджи.

– Джерри Николсону, – добавила Эйприл.

– Точно, – кивнула Сара, – с него и начнем. Насколько мне известно, он уже перебрался в Фредериктаун и поселился в доме миссис Брукс. Предлагаю, установить за ним слежку в течение дня, может быть, что-нибудь да выясним.

– Справедливо, – согласилась Пейджи.

– И этим займешься ты, Эйп.

– Что? – девушка даже подпрыгнула на месте. – Почему я?

– Потому что из нас троих только ты имеешь свободный график работы и всегда можешь находиться днем дома, – парировала Пейджи.

– Как и ты!

На лицо девушки набежала тень, и Эйприл не поняла, чем вызвана такая реакция подруги.

– Да, возможно, сейчас у меня не так много…клиентов. Но они не записываются ко мне на определенное время, а приходят тогда, когда им вздумается. Поэтому мне часами приходится просиживать в офисе, а ты всегда можешь положиться на свою Ванессу.

Это было так, но Эйприл не понравилось, что ее приперли к стенке. Она перевела взгляд на старую газету, лежавшую возле кушетки, на которой было изображено лицо Джерри Николсона на обложке, и которую она почему-то до сих пор не выкинула. Девушка взглянула в эти ставшие уже знакомыми дымчато-серые глаза, и по ее телу снова пробежал холодок, как всякий раз, когда она глядела на фото этого мужчины. Почему-то ей совсем не прельщало задание следить за этим типом.

ГЛАВА 6

Если ты придумал защиту от дурака,

кто-нибудь придумает лучшего дурака.

Американское изречение

Эйприл вылила на себя полфлакона любимых духов, нанесла третий слой ярко-красной помады на свои губки бантиком и критически осмотрела отражение в зеркале. Она в сотый раз постаралась убедить себя, что наряжается так вовсе не ради этого типа, что приехал оккупировать ее город и, возможно, кокнул свою дальнюю родственницу – все это очередная маскировка. В конце концов, она уже неделю следит за молодым бизнесменом и ей необходимо менять образы. Вчера, например, когда пришлось два часа подряд наблюдать за ним в одном из местных итальянских ресторанов, пока мужчина уплетал свое ризотто и что-то печатал в ноутбуке, девушка оделась в спортивный костюм и натянула на голову бейсболку (кстати, когда-то подаренную ей Джейком Коннором). Все это ради праведного дела, убедила она себя.

Еще раз оглядев себя в зеркало, девушка прихватила с собой красную лакированную сумку и вышла из дома. Она направилась прямиком на главную улицу, где находился особняк миссис Брукс, в котором сейчас проживал Джерри Николсон. По дороге туда Эйприл заскочила в ближайшую аптеку и купила сердечные таблетки для миссис Литтелхуд. Старушка страдала аритмией…, ну, и еще множеством других заболеваний, и регулярно просила молодую соседку пополнять запас ее аптечки.

За время недельной слежки девушке удалось выяснить, что молодой медиамагнат предпочитает жить в доме ведьмы Брукс, находящемся в центре Фредериктауна, а не в ее загородной резиденции, в которой ее и нашли убитой. Наверное, мешает стыд. Он разъезжает по городу на дорогом автомобиле, всюду таскается со своим ноутбуком, с утра до ночи трещит с кем-то по айфону последней модели, хотя одевается довольно просто, ну то есть, как всегда, модно и дорого, но его наряды соответствуют месту пребывания. То есть в жаркий солнечный день, находясь в центре маленького городка в штате Техас, он не рядится в костюм от Армани и туфли от Кристиана Лабутена. Чаще всего он надевает на себя легкие хлопчатобумажные рубашки или футболки поло, слаксы и летние светлые туфли. Угу, старается подлизаться к местным жителям, выглядеть как они. Видимо, гложит вина!

Вот и сегодня, выходя из дома на улицу, мужчина был одет в летний спортивный костюм и кроссовки "Адидас". Это выглядело так, словно…он собирался на пробежку!

И в самом деле, накинув на голову капюшон, развернувшись и даже не взглянув на девушку, которая находилась от него в двух шагах, мужчина вчистил прямиком по центральной улице. Эйприл оторопело уставилась ему вслед.

– А мне, чё, за тобой бежать, что ли?

Ясно было одно – его нельзя упускать из виду. Сжав в руке коробочку лекарства для миссис Литтелхуд, девушка направилась вслед за ним.

Такого каламбура местные жители не наблюдали давно. Высоко поднимая ноги и быстро размахивая руками, по центральной улице бежала всем известная Эйприл О’Хара в ультра короткой полосатой юбке и на восемнадцатисантиметровых каблуках. Ее немалые груди подпрыгивали как мячики, грозясь выскочить из узенького топика на обозрение окружающим, а золотистые волосы развивались на ветру. Причем девушка всем своим видом изображала, что все в норме, приветливо улыбаясь всем знакомым.

– Мистер Норрис, доброе утро. Миссис Такера, как ваше колено, уже не болит?

«Выслеживаемый объект» двигался с такой скоростью, что бедной Эйприл пришлось сильно напрячься, чтобы не отставать от него. Девушка опять обругала себя, что бросила тренировки и никак не могла найти время снова их начать.

Через пять минут она совсем выдохлась. Раскрасневшись как помидор и тяжело дыша, она еле передвигала конечностями, стараясь держать магната «на мушке». Еще мгновение, и тот исчезнет из виду. Негодяй был хорошо подготовлен. Его голова была поднята, плечи расправлены, движения – легкими и уверенными. Ни о какой усталости здесь не было и речи. А вот Эйприл, глядя ему в затылок, уже готова была высунуть язык, как собака на солнцепеке. Она почувствовала, что взмокла и скоро начнет вонять.

Мимо по дороге, гонимый ветром, проплыл пакет из-под мусора. Даже он двигался быстрее, чем девушка. У Эйприл совсем не осталось сил, ее грудную клетку разрывало на части, дыхание сбилась, и она чувствовала, что вот-вот упадет. Мужчина завернул за угол, девушка, как ей показалось, час спустя, последовала за ним…и никого там не обнаружила.

Мужчина исчез. Эйприл испуганно посмотрела вперед, потом по сторонам, но нигде не увидела мистера Николсона. От страха ее свело судорогой. Взвыв от отчаяния, девушка наклонилась вперед и обхватила руками колени. Всё насмарку! Все ее старания коту под хвост. Сейчас этот тип где-нибудь убивает следующую старушку, перекрыв ей кислород собственной подушкой, а она стоит тут враскорячку на центральной улице и считает ворон.

– Не помешал? – раздался мужской голос рядом, и возле нее словно из воздуха возник Джерри Николсон.

Девушка вскрикнула, как ошпаренная, выпрямилась и отскочила в сторону. Коробочка с таблетками выпала из ее руки на асфальт. Мужчина нагнулся и поднял ее. Он внимательно прочитал этикетку и протянул ее хозяйке.

– Сильный препарат. Со слабым сердцем не стоит совершать таких кроссов.

Мужчина внимательно смотрел на Эйприл, и что-то странное таилось в его взгляде. Он улыбнулся, и девушка на секунду даже потеряла дар речи. Вблизи мужчина оказался еще красивее. И хотя за прошедшую неделю она неплохо смогла его рассмотреть, сейчас ей открылись новые детали: родинка над верхней губой, очаровательная щербинка между зубами, один глаз светлее другого, – невероятно хорошо собой. Эйприл тряхнула головой, словно избавляясь от колдовских чар, и сердито нахмурилась.

– Будет оно слабое, когда подлетают незаметно и пугают до смерти.

Она схватилась рукой за сердце, чувствуя, что оно, в самом деле, стало покалывать. Эта пробежка еще скажет ей о себе.

Мужчина улыбнулся еще шире и окинул ее всё подмечающим взглядом. В его глазах заплясали лукавые искорки.

– А вы, значит, тоже любите совершать утренние пробежки?

Девушке уже удалось немного отдышаться и восстановить силы. Она стала чувствовать себя увереннее, чтобы смело отвечать этому наглецу.

– Ха, да я родилась в кроссовках.

Николсон опустил глаза вниз и понимающе взглянул на ее изящные босоножки на высоченных каблуках. Он снова посмотрел на девушку и поднял вверх одну бровь.

– Весьма странный наряд для бега.

– Ах, это – Эйприл старалась, чтобы ее голос звучал как можно непринужденнее. – Специальный способ тренировки. Так нагрузки больше. Готовлюсь к осеннему марафону, что стартует в Фредериктауне в сентябре.

Мужчина кивнул.

– Ясно. – Он опустил голову набок. – Мне кажется, или мы уже с вами встречались на этой неделе?

Девушка похолодела. Не может быть, чтобы он ее заметил. Она вела себя очень осторожно. Конспирация – вот ее жизненное кредо. Должно быть, он просто таким способом пытается с ней познакомиться. Девушка протянула руку.

– Эйприл О’Хара. Держу в этом городе свой книжный магазин.

– Джерри Николсон. Но, думаю, вы уже знаете, кто я.

Она кивнула.

– Так и есть. Весь город знает, кто вы такой.

Мужчина изобразил, что ему невероятно приятно слышать ее слова.

– Вот она слава!

Девушка не удержалась и хихикнула. Стоп. Спокойно. Не поддавайся на его обаяние, это очень коварный тип.

– Что же, – он махнул рукой в сторону дороги, – составите мне компанию, раз уж вы так активно готовитесь к марафону?

– Нет, я уже закончила и мне пора бежать на работу.

– Как печально. Надеюсь, мы с вами еще увидимся?

– О, это будет нетрудно. Наш городок очень маленький, и в нем невозможно укрыться, – она произнесла последние слова почти зловеще, затем улыбнулась и пошла в другую сторону.

Что ж ее сегодняшний план провалился, и теперь этот скользкий угорь не только увидел ее, но и познакомился с ней лично. Это, конечно, немного затрудняет слежку, но здесь есть и свои плюсы. Теперь она может спокойно иногда приклеиваться к нему под видом любопытной собеседницы (но только не во время бега!). С другой стороны, в парикмахерской ее тетки полно париков, Эйприл необходимо будет лишь нацепить солнцезащитные очки и вуаля, она уже иная личность.

Джерри Николсон долгим взглядом провожал удаляющуюся от него тоненькую фигурку довольно привлекательной женщины. Что же творится здесь, в конце концов? Он думал, что этот город в глуши станет для него настоящей отдушиной после постоянного пребывания в шуме мегаполисов. Но нет, все обстоит гораздо интересней. С самого первого дня нахождения здесь – ну, ладно со второго – его постоянно преследует эта леди. Она ходит за ним по пятам повсюду и не спускает с глаз. Для вида, конечно, она переодевается, но не узнать эту фантастическую красотку под грудой тряпья просто невозможно. То она живо уплетает хот-дог на центральной площади в двух шага от киоска, где он покупает свежую газету, то до дыр читает одну и ту же страницу в книге, сидя на лавочке в аккурат под окнами его дома, то обсуждает последние новости с какой-нибудь пожилой дамой, находясь поблизости от него. Джерри уже привык к ее дыханию на своем затылке везде: в очереди на кассе в магазине, во время прогулки по городу, даже когда он мирно расхаживает по своему саду, кажется, что она следит за ним с биноклем из кустов.

Что ожидает его завтра? В какой наряд облачится эта активная дамочка? В костюм чебурека, что раздает листовки на площади, приглашая посетить закусочную?

Видимо, мирные жители решили показать приезжему чужаку, кто, на самом деле, в этом городе главный, и наняли следопыта. Джерри нахмурился, спрашивая сам себя, нравится ли ему это. Он думал недолго, внезапно по его лицу расплылась хитрая улыбка. Похоже, он не против, чтобы эта эффектная блондинка всюду следовала за ним. Может, загнать свой «БМВ» в гараж и пересесть на велосипед, чтобы ей было легче следить за ним?

Сара постучала в дверь приемной и осторожно просунула голову в кабинет.

– Можно?

Секретаря ее босса Милли на рабочем месте не оказалось. Все в банке знали, что девушка скоро уходит в декретный отпуск, поэтому периодически посещала своего врача, в связи с тем постоянно отпрашивалась. Вот и сегодня Милли, видимо, уже успела уйти. Сара была даже рада, что поговорит с шефом без лишних ушей.

Она прошла мимо стола секретаря, постучала в дверь директора и, опустив голову вниз, вошла внутрь.

– Мистер Филлипс, – не поднимая глаза с пола, произнесла она, – вы вызывали меня еще в прошлый понедельник, но потом уехали в командировку, и мы так и не смогли поговорить. Вот я и пришла сегодня. Сразу хочу извиниться за тот случай в уборной…, это было ужасно…, я никогда до этого не приставала к начальству в туалете…, то есть я, вообще, ни к кому не приставала в туалете…

Ответом ей была тишина. Решившись посмотреть ему в глаза, Сара подняла голову и обнаружила, что разговаривает с пустым столом. Кеннета не было в своем кабинете. Куда же он делся? Может, спустился в буфет?

Девушка решила вернуться и подождать руководителя в приемной, но что-то ее остановило. Маленький бесенок, что жил в ней, заставил остаться здесь и осмотреться. Сара не выдержала и поддалась желанию. Оставив дверь приоткрытой, чтобы услышать, когда он вернется, девушка осторожно стала прохаживаться по кабинету, вытягивая шею, словно жираф, чтобы внимательно осмотреть все вокруг.

Это был кабинет мужчины, причем весьма респектабельного. Дорогая офисная мебель, ноутбук новейшей модели, большой на всю стену аквариум, высокие и широкие окна, из-за чего комната была наполнена светом. Новый директор постарался, чтобы ему здесь было максимально комфортно. Но здесь не было семейных фотографий на полках стеклянного шкафа, приятных сердцу безделушек, всевозможных грамот и прочих хвалебных вещиц. Это был рабочий кабинет в полном смысле этого слова. Мистер Филлипс не оставлял здесь места сантиментам.

Внезапно ее привлекла открытая папка с документами на его столе, и, прежде всего тем, что к верхней странице бумаги была прикреплена ее фотография. Сара не могла поверить своим глазам – он изучал ее личное дело. Господи всемогущий! Что же это могло значить? Он либо интересуется ей, либо хочет уволить. Почему-то оба варианта казались девушке далеко не лучшими. Как говорится: избавь нас Боже от любви и гнева своего начальства.

Но хорошенько обдумать эту ситуацию Сара не успела. В коридоре послышался голос директора. Он уже открыл дверь и сделал шаг в кабинет, но девушку пока не видел, так как, опустив голову, разговаривал с кем-то по телефону. Сара обмерла. Если бы Кеннет застал ее у двери офиса – это еще куда ни шло, но стоявшей у его рабочего стола и рассматривавшую бумаги – это означало полный конец. Забыв обо всем, девушка присела на корточки и юркнула под стол.

Мужчина прошел по кабинету, продолжая разговаривать по телефону, и сел в свое кресло. У Сары по телу пробежали мурашки, только сейчас до нее дошло, что она натворила. Идиотка безмозглая! Если бы он застал ее у рабочего стола – это был бы еще не финиш, настоящий финиш будет, когда он обнаружит ее непосредственно под столом! Господи, что она делает? Почему когда рядом появляется этот сногсшибательный мужчина, у нее начинает медленно ехать крыша?

Меж тем мистер Филлипс навалился на спинку кресла и закинул ногу на ногу. Носок его дорогой обуви уперся Саре в нос. Девушке захотелось чихнуть. Она стала раздумывать план, как теперь ей выбраться наружу. Показаться перед боссом было для нее равно смерти. Поэтому, видимо, придется подождать пока он куда-нибудь выйдет, и дать деру. Сару охватило волнение, она знала, что ее босс иногда любит задерживаться допоздна. А если он так никуда и не выйдет, а вечером придет уборщица? Боже!

Но безрадостные мысли прервали слова Кеннета, что заставили девушку похолодеть.

– Да, братишка, я наконец-то разобрался с этой старой клячей. Кому-то же надо было это сделать. Я лишь исполнил желание абсолютного большинства. Не знаю ни одного, кого бы эта старуха не раздражала. Спасибо за телефон, что ты мне дал. Ребята оказались настоящими профессионалами, сделали все быстро и без лишнего шума. Сначала была идея создать несчастный случай, в конце концов, с такой развалюхой могло случиться все что угодно. Но времени было мало, пришлось спешно от нее избавляться. Так что получилось, как получилось. Но все равно все вышло чудесно… Нет, не делай вид, что ты здесь ни при чем. Как-никак это ты подкинул мне идею, и инициатива была твоя. Не хочу, чтобы если вдруг нас накроют, я потом один выкручивался…Да шучу, я шучу, никто ни о чем не узнает. Хорошо, что все кончено, эта древняя зараза многим подпортила крови.

Сара прижала руку ко рту, чтобы не закричать. Господи, что же это такое?

ГЛАВА 7

Он был так глуп, что это заметила даже его мать.

Мишель Галабрю

– Это он! Говорю вам, мой босс и есть тот самый убийца.

Саре хотелось кричать, но так как она с подругами находилась в общественном месте, а именно в небольшом ресторане возле ее банка, приходилось соблюдать конфиденциальность и говорить громким шепотом.

Как только Кеннет Филлипс вышел в туалет, Сара прямиком бросилась из кабинета. Она не смогла вытерпеть до вечера, ей срочно необходимо было сообщить девочкам полученную информацию, поэтому они договорились встретиться во время обеда возле ресторанчика у банка Сары. Девушка тут же поделилась с подругами тем, что узнала, не упомянув, правда, каким путем была добыта информация. Подслушала и точка.

Пейджи вот уже месяц пыталась бросить курить, поэтому бездумно щелкала зажигалкой. Эйприл ковырялась в тарелке с салатом. Они молча пытались переварить полученные сведения.

Во время обеденного перерыва ресторан, пользующейся большой популярностью, был переполнен. Рядом туда-сюда постоянно шныряли официанты, напротив за столиком сидели особые гости: шеф полиции Говард Хэнкс со своей супругой Триш и мэр города Уоррен Тич и его жена Юджина. Поэтому девушки старались вести себя осторожно.

– Это еще ни о чем не говорит, – запротестовала Пейджи, окидывая зал внимательным взглядом. – Ты уверена, что правильно все поняла?

– А, по-твоему, я дура? – взвилась Сара – Знаешь, какого мне было узнать, что твой му…шеф – преступник? Конечно, я знаю вес каждого слова, что он произнес.

Она опять стала говорить громче, чем следовало, и Эйприл, глядя исподлобья на высоких гостей, толкнула ее ногой под столом. Говард посмотрел на них, и Эйприл расплылась в приветливой улыбке, хотя тот никогда не отвечал на внимание людей, если они не были его круга. Он, прищурившись, зыркнул на девушку и уткнулся в свою тарелку.

Эйприл опять задумалась, почему мужчина имеет такое красное лицо. Может быть, он алкоголик? Шеф полиции напоминал пса бульдога с отвисшими щеками и квадратным лицом. Его волосы на голове были сплошь седыми, а телосложением тот походил на ходячий шкаф. Его супруга Триш выглядела как сушеная рыба с тщедушным телом, старомодной стрижкой каре и очками с двойными линзами.

– Ну, какой у него мотив? – спросила Эйприл, пережевывая салат. – Ни стал же он убивать ведьму Брукс только потому, что она ему не нравилась.

– Я думала об этом. Видит Бог, целый час думала. – В отличие от остальных девушек Сара была так расстроена, что пища просто не лезла ей в рот, и она смотрела на своего лосося под соусом с отвращением. – Я мало, что знаю о мистере Филлипсе, но, насколько мне известно, он стал директором совсем недавно, переехал из другого более крупного города. Зачем успешному человеку переезжать в провинцию? Может, у него были какие-то планы на Фредериктаун, а миссис Брукс мешала ему в этом?

– А вот это вполне вероятно, – согласилась Эйприл. Норма могла кого угодно довести до крайней точки. Он же говорил, что она попортила ему кровь.

– Говорил-говорил, – подтвердила Сара.

– Но у него должен быть сообщник, – вставила Пейджи. – Тот, кто посетовал нанять ему киллеров.

– Брат.

– Ой, да брось ты. Все мужики обращаются друг к другу "братишка". Это обычный приятель.

– А это непременно был Джерри Николсон. – Эйприл указала вилкой вперед. – Я следила за ним целую неделю. Он определенно имеет двойное дно.

Услышав голос девушки, мэр Тич обернулся. Он был одним из тех людей, которых в городе недолюбливали, а многие, вообще, не могли понять, как он получил кресло мэра. Это был неприятный скользкий тип, думающий прежде всего о своем кошельке, а не об интересах города. Наружность мужчина тоже имел неприятную. Уоррен Тич был низкорослым и пузатым. В свои пятьдесят семь имел большую проплешину на голове, нос картошкой, усыпанное бородавками лицо и мелкие поросячьи глазки. Его жена была под стать мужу, коротышка с телом гусыни и лицом цыпленка, Юджина ходила по улице, оттопырив свой необъемный зад и покачивая многослойной прической, больше напоминавшей трехэтажный дом. Это дама любила себя в роли жены мэра.

Меж тем ее муженек то и дело таращился в сторону одной из девушек. Пейджи внимательно разглядывала его. Интересно, Эйприл видит, какие плотоядные взгляды на нее бросает мэр? Она покосилась на подругу, но та лишь спокойно поедала свой обед и ни на кого не обращала внимания. А нет, не видит. Пейджи надеялась, что ее подруга так ничего и не узнает.

– Итак, что мы имеем? – подытожила Сара. – Кеннет Филлипс и Джерри Николсон сговорились прикончить миссис Брукс и наняли для этого киллера.

– Но те доказательства, что мы имеем, – добавила Эйприл, – на улики совсем не тянут и не помогут нам освободить Джейка.

– К тому же мы не знаем исполнителя, – добавила Пейджи. – Вот если бы нашли наемного убийцу, все было бы гораздо легче.

Девушка почему-то подумала о своем новом постояльце, что вот уже пару недель жил в ее доме.

– Наоборот, – не согласилась Эйприл, – если мы схватим заказчика, тот сам выдаст исполнителя.

– И у нас по-прежнему две кандидатуры на примете. Джерри Николсона ведь тоже нельзя снимать со счетов?

– Нельзя, – твердо подтвердила Эйприл.

– Тогда действуем по тому же плану, а там время покажет, – подытожила Сара.

Санни Бак была двоюродной сестрой Пейджи и человеком, которого меньше всего девушка хотела видеть сейчас в своем доме. Но той, по-видимому, было глубоко плевать, что перед приездом к кому-нибудь со своей «прекрасной» семьей иногда нужно спрашивать разрешение или на худой конец просто пре-ду-преж-дать! Но нет…

– Сюрприз! Сюрприз!

И вот уже неделю Пейджи «наслаждалась» таким сюрпризом. И так как второй этаж был занят ее новым постояльцем, немалое семейство Бак расположилось на первом, поместив хозяйку дома в спортзал.

Муж Сани, Элай, был семифутовой каланчой и американской копией британского актера Хью Лори. А трое их замечательных мальчиков с самыми оригинальными именами: Алаизиус, Алистер и Танкреди (Боже, бедные дети! Почему они должны страдать из-за больного воображения их родителей?) были девяти, двух лет и семи месяцев отроду соответственно.

Пейджи казалось, что за грехи ее отправили прямиком в ад. Санни целыми днями трещала о том, что, живя в шумном Остине, детям не хватает тихого размеренного отдыха. И как хорошо, что они уговорили ее вырваться к любимой тете в Фредериктаун. Если учесть, что даже старшего Алаизиуса Пейджи видела всего один раз в своей жизни, ей с трудом верилось, что племянники уговаривали мать повидаться с «любимой тетей».

За время их пребывания эта «семейка Аддамс» сумела навести такой бардак в доме, что Пейджи казалось, что до осени не разгребет, сломали кофемашину, выработали у нее бессонницу, и месяц без сигарет пошел коту под хвост.

Санни то и дело хвалилась своими талантливыми мальчиками. Девятилетний Алаизиус, который напоминал кота Эйприл, то есть был невероятным толстяком с двойным подбородком, по словам любящей матери, был невероятно одаренным ребенком и поражал всех своими успехами в школе. Чего только стоило его сочинение про весну, которое учительница отправила на конкурс округа. Его «повылазили подснежники» «приятно» поразили слух Пейджи и вызвали много вопросов по отношению к его учительнице.

Средний Алистер уже научился говорить, и Санни ежечасно, сев напротив него и глядя прямо в рот, повторяла строчки из коротеньких стихотворений, чтобы ее славный сынок заучивал их.

– Жук-жучок паучок шел по водостоку!

– Вук-вучок повучок…

И так с утра до вечера.

А младший Танкреди делал только две вещи: орал во всю глотку или капризно попискивал. Вдохновленные возгласы мамаши о том, как счастливый отец больше всех любит младшенького и целыми днями водится с ребенком, шло вразрез тому, что видела Пейджи. Если Элай и брал иногда в руки Танкреди, то исключительно на короткий срок и с весьма брезгливым взглядом. Он держал парня на вытянутых руках и при любом проявлении эмоций ребенка, будь то радость или капризы, отворачивал голову в сторону. Девушка долго не могла понять, почему так происходит, пока однажды не стала свидетелем жуткой сцены.

Сегодня счастливые родители решили устроить себе день отдыха и ушли прогуляться по городу, а детей свалили на хрупкие плечи любящей тети. Пейджи все не могла взять в толк, чем так провинилась перед Богом, что он придумал для нее такую кару? Надо было позвать Эйприл, она сходит с ума от этих малолетних спиногрызов.

Проще всего пришлось со старшим. Стоило только попросить у соседки плейстейшен, как милый пузан Алаизиус затих в своей комнате на весь день. А вот младший достал девушку до печенок, он горланил столько времени напролет, что Пейджи удивлялась, как он еще не охрип. Не помогали ни детские песенки, которые девушка вспоминала с трудом, ни погремушки, ни укачивания. Единственным желанием Пейджи было связать крикуна и заткнуть его рот кляпом. И лишь возможное возвращение родителей в любой момент останавливало ее от этого шага.

Кое-как спустя несколько часов этот горластый негодяй устал и заснул. Пейджи вздохнула с облегчением. Этот день лишний раз убедил ее в том, что она не желает обзаводиться детьми. Девушка давно для себя замечала, что не любит возиться со слюнявыми карапузами, подтирать им попки, читать на ночь сказки и играть с ними в прятки. Они требовали слишком много внимания и отнимали все твое время.

Наверное, именно поэтому Пейджи до сих пор не была замужем. Ведь брак подразумевал в дальнейшем наличие детей. И так уж сложилось в ее жизни, что все мужчины, что встречались Пейджи на ее пути, были слишком уж домашними, а ей хотелось больше свободы.

Она взглянула на среднего Алистера, что сидел сейчас на большом стуле на кухне и болтал ногами в воздухе. Остальных детей удалось утихомирить, осталось лишь следить за одним мальчиком. Пейджи в это время делала себе глинтвейн. Она села на корточки напротив малыша и, как делала его мать, заставила посмотреть себе в глаза.

– Запоминай, – произнесла девушка. – Если мальчик не поет, не играет в мячик, спит все сутки напролет – это дохлый мальчик.

– Дофлый, – повторил ребенок.

– Однажды в студеную зимнюю пору лошадка пипиской прилипла к забору. Она и брыкалась, она и пиналась. Лошадка ушла, а пиписка осталась.

– Пипифка!

– Молодец.

– Интересный литературный выбор.

Пейджи замерла на мгновение, как и всегда, когда слышала этот грубоватый низкий голос, и тут же покраснела. Она уже не была сопливой малолеткой, а прожженной женщиной и давно перестала по-детски реагировать на мужчин, но с ее соседом по дому все обстояло иначе.

Каждый раз, когда она видела его, а с появлением "семейки Аддамс" это стало крайне редко, или слышала его голос, по телу девушки сразу пробегала волна мурашек, и что-то теплое расплывалось внутри. Дерек Прескотт не был похож на тех мужчин, с которыми Пейджи обычно встречалась. Наоборот, он был из тех, которых девушка обходила десятой дорогой. Слишком непонятен и от этого казался очень странным.

Все то время, что он жил у нее, виделись они довольно редко. Обычно встречались на кухне во время завтрака или пересекались в течение дня. Мужчина вставал рано и куда-то уходил на весь день. Он пользовался запасным входом или надолго закрывался в своей комнате в абсолютной тишине. Пейджи разбирало любопытство, что же он там делает, но, несмотря на то, что у нее имелись запасные ключи от всех комнат в доме, она не решалась заглянуть к нему.

Когда они случайно встречались в течение дня, Дерек, как правило, был молчалив. Он с неохотой отвечал на вопросы хозяйки дома, которая на удивление для себя самой, просто атаковала его ими, или уклончиво уходил от ответа. Поэтому Пейджи так и не удалось выяснить, кто такой на самом деле Дерек Прескотт и зачем он приехал в Фредериктаун. Единственное, что ей удалось узнать, что он страховой агент, имеет в Виргинии свою фирму, и приехал сюда отдохнуть от шума мегаполиса. Звучало, не очень правдоподобно.

Зато девушка часто ловила на себе его долгие задумчивые взгляды, от которых у нее начиналась кружиться голова. Мужчина умел так смотреть, словно заглядывал прямо в душу и видел насквозь, а ей не удавалось отгородиться от него за маской хладнокровия и высокомерия.

Вот и сейчас Пейджи чувствовала себя как школьница, которую застукали целующуюся с мальчиком в раздевалке. Почему-то ей хотелось выглядеть перед этим мужчиной совершенной.

Она встала, выпрямилась и, стараясь выглядеть как можно равнодушней, гордо вскинула голову.

– А родители знают, чему вы учите их детей?

Дерек выглядел, как всегда, серьезным, но Пейджи выдела насмешки в его глазах. Против ее воли, на щеках девушки снова вспыхнул румянец. Как ему это удается?

– Их сейчас нет дома. – Она старалась изо всех сил держать марку.

– Я это уже понял.

Он подошел к столу и склонился над бокалом глинтвейна.

– Это вы используете вместо детского молока?

– Угощайтесь.

Он кивнул и сделал глоток. Пейджи поймала себя на том, что внимательно следит за его губами. Дерек посмотрел на нее поверх бокала, их взгляды встретились, и сердце девушки пустилось вскачь. Наваждение какое-то.

– Могу сказать вам честно, вы неплохо справляетесь с обязанностями няни.

Пейджи была поражена. Как он это мог видеть, если всячески избегал каких-либо контактов с ее новыми гостями? С тех пор как ее сестра приехала сюда, Дерек окончательно исчез из дома. Он уходил с петухами, а возвращался за полночь. Девушка ловила себя на мысли, что стала по нему скучать.

– О, племянники лучшее, что случилось со мной за последнее время. – Она старалась, чтобы в ее голосе не было сарказма.

– Неужели? А я не люблю детей.

Пейджи изумилась. Хотя этот мужчина меньше всего казался ей типичным семьянином, девушка была удивлена, что, наконец, встретился человек, разделявший ее взгляды.

– В самом деле?

– Определенно. Терпеть не могу их непрекращающийся плач с утра до вечера, слюни и сопли, и отрыжку на своей новой рубашке.

Он брезгливо сморщил лицо, и уголок губ девушки слегка приподнялся.

– То есть, как понимаю, у вас детей нет?

– О Боже, конечно, нет!

– А жена?

Девушка сама не поняла, как решилась спросить об этом, но для себя знала, что ее очень волнует этот вопрос.

– Нет, мисс Спаркс, я не женат.

Он ответил спокойно, но от Пейджи не укрылась хитринка в его глазах. Он понял, зачем она спрашивала, и ей захотелось ему отомстить. В этот момент дикий крик из спальни оповестил о том, что "очаровашка" Танкреди проснулся. Девушка уже хотела сама устроить истерику, но тут в ее голове родилась шальная идея.

– О, мой славный мальчик, – произнесла она елейным голосом, – ему нужно сменить памперс. Надеюсь, вы поможете мне в этом.

Мужчина моментально напрягся.

– Помочь? Сменить? Памперс?

– Угу.

Она невинно улыбнулась, и пока он не успел ничего ответить, побежала в спальню к младенцу.

Дерек держал ребенка на вытянутых руках с каменным лицом, пока Пейджи меняла ему подгузник и вытирала попку. Удивительно, но в руках этого бесстрастного мужчины малыш кардинально изменился. Он перестал плакать, стал улыбаться и агукать. Похоже, мистер Прескотт ему весьма понравился. А вот сам Дерек не испытал к малышу ответного чувство и выглядел так, словно держит на руках мешок навоза.

– Ну, вот и все, – произнесла Пейджи хитрым голосом, – теперь поднимите его повыше, я надену новый подгузник.

Дерек вытянул руки вверх так, что мальчонка оказался на уровне его головы. Последний был так рад новому знакомству, что раскраснелся от радости и весело захихикал. Еще секунда и теплая струя прыснула прямо в лицо мужчине, и если бы тот вовремя не увернулся, попала ему прямо в рот. Мужчина отпрянул и уставился на ребенка диким взглядом. Пейджи понадобилось усилие, чтобы не рассмеяться.

– Ой, похоже, малыш открыл кранчик, – сказала она невинно, но такого человека, как Дерек Прескотт, трудно было провести.

– Вы это специально придумали, так?

У Пейджи не нашлось, что ему ответить.

ГЛАВА 8

Всего опаснее дураки по ту сторону баррикады.

3. Калэндкевич

Эйприл медленно пробиралась сквозь густо проросшие кустарники, перебирая коленями по влажной траве. С утра прошел слабый дождик, и это несколько затруднило процесс слежки. Девушка выяснила, что мистер Николсон все же решился перебраться в загородной особняк своей покойной родственницы. И это был прекрасный шанс поглядеть, как мужчина ведет себя на месте преступления.

Конец ознакомительного фрагмента.