Глава 6. На новом месте
Я разлепила веки и едва не застонала.
«Мама, роди меня обратно!» – прозвучало у меня в голове.
Я медленно и осторожно, чтобы не расплескать ставшие вдруг жидкой болью мозги, перевернулась на бок, потом села и тут же поняла, что мне, по меньшей мере, надо срочно поменять нижнее бельё. Даже колени с внутренней стороны были липкими… Не мешало бы принять ванну или, на худой конец, постоять под душем, чтобы смыть все эти прелести ночных утех вместе с запахом. Но где всё это взять в поезде?
– Жесть! – вырвалось у меня.
Придётся обойтись мокрыми салфетками. Я представила всё это в тесном отсеке туалета, качающегося вагона и повторилась:
– Жесть!
Меня мутило, а перед глазами всё плыло. Ко всему казалось, что купе наполнил какой-то туман.
Я огляделась. Столик был завален объедками, над которыми башней Федераций возвышалась упаковка из-под апельсинового сока. По полу каталась пустая бутылка из-под вина, и валялся неиспользованный презерватив. Вчера мы игнорировали средства защиты.
– Артурчик! – позвала я и ужаснулась собственному голосу. Нет, только не это! Только бы он не услышал это сипенье простуженной лягушки!
В ответ тишина.
За окном медленно проплывали огромные здания, и тянулся какой-то перрон.
Странно, постель Артура была даже не заправлена.
Я встала.
«Неужели сдал бельё?» – едва подумала я, как мой взгляд наткнулся на пустые вешалки.
– Значит уже Москва, и он стоит в коридоре! – подумала я вслух и снова ужаснулась от того, как прозвучал мой голос. Скорее я прохрипела, сглотнув окончание и пропустив звонкие гласные.
Меня охватила паника. Почему не разбудил? Низ живота приятно ныл и впору ещё полежать, но куда там?
Я потянула ручку двери, с трудом сдвинула её и выглянула в проход. К горлу подступил тошнотворный ком.
– Господи! Этого ещё не хватало!
Я схватила полотенце…
Однако, к моменту моего пробуждения, как оказалось, Артура и след простыл.
«Странно, – размышляла я, продвигаясь по проходу и волоча впереди себя баул, забитый вещами взятыми на первое время для жизни в Москве. – Он собирался сойти в Москве, а вышел, на два часа раньше. Как сказала проводница? Гусь-Хрустальный? Чего он там забыл? – гадала я и стала перебирать вариантами: – Может, позвонил кто? Или у него вдруг возникло желание исследовать заодно и этот городок для будущего шедевра российского кинематографа? Хотя, – я прыснула со смеху, от пришедшей в голову новой версии произошедшего: – Может, как протрезвел и понял, что всю ночь пялил, по сути, школьницу, от страха крышу сорвало? Вдруг подумал, что подстава? А что? Сплошь и рядом такие случаи. Много нашего брата, а вернее сестёр, гораздых на такой развод. Сначала заявляют, что восемнадцать уж давно, а после того, как усталый боров свалился с молодого и упругого тела, молодеют так годков на пять… Косметика, плюс акселерация да водка… Гремучая смесь для дегенератов. Никто не хочет оказаться педофилом. Поэтому многие расстаются не только с деньгами, но и квартиры дарят, и машины бегут покупать в ближайший салон… Но я не из таких. Да и не резон мне малолеткой прикидываться. Такие долго не живут».
Москва встретила промозглым ветром и сыростью.
– Приехали! – объявил таксист и выжидающе уставился в зеркало заднего вида.
Я открыла сумочку, расстегнула «молнию» кармашка и, что говорится, – зависла. Паспорт, календарик и визитка Мажора. Двух хрустящих бумажек номиналом пять тысяч рублей не было.
– Долго ещё? – поторопил таксист.
– Сейчас! – сказала я и заревела.
– Что такое? – спросил он настороженно и развернулся на сидении.
– Деньги пропали! – провыла я.
– Зато багажник у меня твоими вещами забит, – напомнил таксист насмешливо. – Так что я не особо переживаю.
– Дяденька, поехали на вокзал обратно! – взмолилась я, ещё не зная, что буду там делать.
– Плати, отвезу назад! – заверил он.
Деньги были. По крайней мере, я на это надеялась. Они, рассованные по частям, как раз на такой случай, не могли быть найдены все сразу и часть из них наверняка осталась. Но кто мог посягнуть на те, что я уложила с документами? Артурчик во время нашей попойки, а потом и занятия сексом, дверь держал закрытой. Потом я выходила два раза в туалет, а он покурить. Стоп! Тогда в проход на нас посмотрел мужчина из самого ближнего к титану купе. Сколько мы отсутствовали? Нет, – я прогнала эту мысль прочь. – Сумочку я прятала под матрац в изголовье. Наверняка злоумышленник, оказавшись в купе для начала стал бы исследовать вещи более респектабельного мужчины, чем какой-то соплячки. Тем более на моём месте, на подушке, всегда валялся игрушечный медвежонок. Сразу понятно, где едет нищеброд. Выходит, если в купе и был воришка, то после ухода Артура. Я спала без задних ног. Вот он и поживился.
– Ну так что? – напомнил о себе таксист.
– Что? – встрепенулась я.
– Куда едем?
– Никуда, – приняла я решение и попросила: – Откройте багажник.
– Проезд оплати, получишь багаж!
– Так у меня деньги в чемодане! – призналась я.
Таксист уехал, оставив меня с вещами на мокром тротуаре. Сновали люди со злыми, видимо из-за погоды лицами. По дороге тянулась вереница мокрых машин. Нависшее над городом небо, казалось, держалось на шпилях высоток и крышах зданий.
Я огляделась. Где-то здесь нужный мне дом. Его адрес мне продиктовали по телефону. Человек, который сдавал в нём квартиру, бодро заверил, что встретит и, даже, поможет донести вещи.
Я достала телефон и набрала номер…
– Вы Марта? – Голос из-за спины заставил обернуться.
Молодой мужчина в очках и кепке выжидающе весело ждал ответа.
– Ну да, – подтвердила я.
– Я Гена, – представился он и спрятал в карман телефон.
– Очень приятно, – промямлила я, вспомнив, что минуту назад плакала в такси и даже не удосужилась посмотреть на себя в зеркало.
– Всё, бежим! – Он подхватил сумку в одну руку, чемодан в другую и устремился в проезд под домом.
Квартира располагалась на третьем этаже старой постройки дома. Широкие лестницы с витиеватыми решётками перил; кафель, вышарканный на площадках и высокие потолки впечатлили своей монументальностью.
– Здесь вообще известный профессор жил, – тараторил Геннадий. – Смотрели «Собачье сердце»? – спросил он и, не дожидаясь, ответил: – Так вот там точно такой дом у профессора Преображенского был. Ну, в той квартире он ещё собаку в человека переделал…
– Ну да, ну да, – вторила я, ломая голову, что меня настораживает во всей этой историей с квартирой. И тут осенило. Ну, как же! Артур меня задолбал своими сравнениями из разных кинофильмов, а теперь Геннадий перехватил инициативу.
Между тем Геннадий бросил вещи, запустил руку в карман куртки и вынул оттуда связку ключей.
– Момент!
Он ловко открыл оба замка, выглянул на лестничный пролёт, взял чемодан и сумку и, кивком головы, сделал знак, чтобы я вошла.
Квартира впечатлила с порога. Огромная прихожая, коридор, по бокам которого, за дубовыми дверями, располагались комнаты. Всё убранство блестело полированными боками, начищенной бронзой ручек и зеркалами. Под потолком, в зале, огромная люстра…
– А ванная! – суетился Геннадий. – Вы видели ванную?!
Он забежал вперёд меня и открыл двери.
Ванная была размером с гостиную квартиры родителей. С той лишь разницей, что там в хорошие годы, могла собраться семья, чтобы встретить Новый год, и даже потанцевать на свободном от стола пятачке, а здесь мылся один человек. Ну, максимум двое, если это красивые мужчина и женщина.
– Ну, как? – справился он.
– Класс! – восторгалась я.
– Берёте?
– Вы ещё и спрашиваете? – Я выразительно кивнула и подтвердила: – Конечно, беру!
– Так! – Лицо Геннадия сделалось серьёзным. – Забыл предупредить! – Он схватился за лоб, потом часто заморгал и безвольно уронил руки вдоль тела.
– Что? – спросила я, уже представив, как волоку вещи из подъезда.
– Хозяин запросил немного больше!
– Но!
– Если не согласны, тут же на этой улице есть ещё одна квартира по такой же цене, как мы и договаривались, – затараторил он. – Только там ещё жиличка. Бабка, старя правда, и скоро помрёт. Всё лежит, и к ней приходит сиделка. А если не приходит, то хозяева этой квартиры доплачивают постоялице за убранный горшок и смененные подгузники.
– Ещё чего! – завопила я и заверила: – Доплачу!
На самом деле я поняла, что он попросту «грузит». Но ничего не поделаешь – рынок. К этому я готова. Иначе разведёт как последнюю дуру.
Расставшись почти со всей «одолженной» у бабушки суммой, я закрыла за Геннадием двери и пошла осматривать свои хоромы более подробно. Квартира была то, что надо. Она стоила тех денег, которые я оплатила за месяц вперёд. За это время я планировала найти уже если не принца, то, по крайней мере, работу, которая позволит внести деньги за следующий месяц. В Москве зарплаты не чета нашим. Тут и подход другой к людям. Я вон выложила столько, сколько хватило бы, чтобы заплатить за год проживания в нашей гостинице…
Перед глазами встало аляповатое строение в центре городка, напротив администрации. Обшитое профлистом двухэтажное здание имело над козырьком светящуюся в ночное время надпись «Отель» и статус трёх звёзд. Мы любили тусоваться в кафе первого этажа, и «раскручивать» на пиво редких командировочных.
Я обошла все комнаты, заглянула в каждый угол и стала разбирать вещи. Шкафы были пустыми. Не мудрено, ведь Геннадий сказал, что хозяева живут в Америке. Поэтому я развесила свои платья и костюмы на плечики. Куртку повесила в гардеробную. Эта была целая комната с зеркалами и вешалками. В ванной, выставляя свои принадлежности, я заодно изучила вкусы и пристрастия прежних хозяев. К моему удивлению, на полках стояли шампуни и гели абсолютно разных ценовых категорий. Здесь туалетная вода от «Диор» и «Гуччи» соседствовала с «Шипром» и «Огуречным лосьоном», а крем «Калистар» и вовсе лежал вместе с тюбиком копеечной «Лаванды». Все флаконы были покрыты толстым слоем пыли, а мыло потрескалось…
– Странно, – пробормотала я, составляя и складывая эту роскошь в найденную в кладовой коробку. – Такое впечатление, будто бы здесь жили бомжи и профессора одновременно…
Ещё больше удивила находка на кухне. В одном из шкафчиков, под мойкой стояли пустые бутылки из-под спиртного. Здесь, как и в ванной комнате, я увидела и тару из-под дешёвой водки, и очень дорогие коньячные бутылки.