Глава 3
На улице послышались крики. Кричала женщина. Костя прервал урок и, путаясь подолом шубы в костылях, быстро пошёл на улицу. Ученики последовали его примеру. На улице уже толпились люди. Мимо Жанны пролетели сани из госпиталя. Из Здания Советов, бросив повседневную работу, вышли зеваки. Даже мэр присоединился к любопытной толпе. Правда, как заметила Жанна, он не особо хотел идти в гущу событий, но делать нечего, пришлось расталкивать локтями народ.
Шум перед Зданием Советов стоял как на какой-то демонстрации, которые так не любила Жанна. Это было похоже на то, как раньше всех учителей выгоняли на митинги. Разумеется «добровольно». Или, когда нужно было поддержать какого-либо депутата на выборах. Иногда им удавалось выпить бесплатного чая, получить значок, флажок и агитационную газету. Однажды, Жанна принесла домой три красных гвоздики. Благодарность женщинам. Жанна поморщилась. Даже сейчас, вспоминая те дни, она испытывала отвращение.
– Там кажется, нашли пропавших старателей, – сказала какая-то тётка, стоящая рядом с Жанной.
– Правда? – Жанна пыталась рассмотреть, что же там происходит.
– Ага, – ответила тётка. – Вот, сейчас сказали, что повреждения обширны. Трое сгинули, а двоих сожрали волки.
– О, господи, – Жанна вовсю таращила глаза на тётку, которая стоя на довольно большом расстоянии слышала всё, что там происходит. Правда не одна она была такой. Когда первое любопытство толпы было удовлетворено, люди замерли небольшими группками и тихо слушали, что говорят медики. Благодаря отличному слуху, не было необходимости лезть кому-то на голову, что бы что-то расслышать.
Вскоре Жанна увидела, как сани с пометкой госпиталя поднялись над землёй. Толпа расступилась, и сани спокойно полетели со своей ношей. Люди стали расходиться и обсуждать это событие. Жанна тоже было собралась идти обратно на урок, но увидела одиноко идущую Сашу. Она шла очень медленно, и вид у неё был отрешённым. Жанна поспешила к ней.
– Саш? Ты чего? – но подруга, казалось, её не слышала. Она что-то тихо себе шептала под нос и ничего не замечала. – Саша! – Жанна схватила её за рукав шубы, та резко остановилась, посмотрела на неё, но глаза были настолько безумны, что Жанна испугалась.
– Там темно. Очень темно. Потом появляется свет и от него болят глаза. Холод сменяет жару. Воздуха почти нет. Почти нет воздуха… – Саша ответно схватила Жанну за рукав и теперь говорила всё это ей в лицо.
– Саш, перестань! – Жанна пыталась отцепить её руку от рукава своей шубы. – Саш, ну чего ты?
– Нечем дышать… Нечем дышать… Ты понимаешь? Понимаешь меня? – говорила подруга как заведённая. И вдруг, совершенно чужим, и как будто мужским голосом спросила: – Ты слышишь меня? – Её взгляд совсем изменился, и она увидела глаза совершенно другого человека. Жанна хотела закричать от охватившего её ужаса. Эти чужие глаза, так не похожие на глаза её подруги смотрели прямо в душу девушки. Они не были ужасными, но то, что происходило сейчас, нагнетало ужас. Жанна как будто падала в этот взгляд, он засасывал её в свой лабиринт. И вот, она словно летит за этим взглядом. Летит сквозь снега. Сквозь вьюги. Сквозь ледяные горы. Она летит через огромные ледяные пустыни, где нет жизни. Преодолевает препятствия в виде ледяной земной коры. Врезается в землю. Чувствует землю. Черную землю. Но нечем дышать. Ей нечем дышать. Она задыхается. Она не дышит, но падает всё ниже и ниже…
– Оп-па-а. Я держу её, Саш. Держу.
Жанна открыла глаза. Она лежала на снегу, а над ней склонилась Саша. Костя, стоя на коленях, держал её голову. Его костыли валялись рядом.
– Ты как? – Саша испуганно смотрела на неё. Жанна поморгала и села.
– Нормально, – сказала она. – Я, что упала?
– Упала, – сказал Костя, выпуская её из рук. – Голова не кружиться?
– Нет.
– Хорошо, – он попытался встать. Саша помогла ему подняться. Потом протянула руку Жанне. – Пойдёмте отсюда. Нас, кажется, не видели. Это хорошо.
– Что такое? – Жанна ничего не поняла.
– Всё потом, – Костя говорил тихо. – Веди себя как обычно. Поняла? Вопросов не задавай. Уроки кончаться и я проведу тебя домой. Саш?
– Через два часа я освобожусь.
– Хорошо. Встретимся у вас. Жанна, подай мне костыли, пожалуйста. У нас урок. Пойдём.
Через час тридцать, Костя проводил Жанну домой. Спустя еще полчаса, пришла Саша и, заперев дверь выдохнула.
– Ну и дела-а-а.
– И не говори, – хохнул Костя, запивая горячим чаем сушки. – Я и не думал, что такое может случиться тут, – он кивнул в сторону Жанны.
– А я подозревала. Я чувствовала, что это неспроста. Неспроста её подселили ко мне. Хотя, сказали, что она обычная и после обучения отправится в Город. Не просто так всё это.
Жанна сидела и совсем ничего не понимала. Они говорили так, как будто её не было в комнате. Или, что ещё хуже, как будто она была тут чужой. Хотя, если разобраться, то она действительно была чужой в этом мире. Она слушала их разговор и постепенно некая отрешенность, с которой она всё воспринимала, стала её угнетать.
– Как думаешь, – спросила Саша у Кости, – когда её отправят в Город?
– Не знаю, – ответил тот. – Думаю, как закончу с практикой. Она же еще не до конца восстановилась после травмы. Нужно будет сражаться с волками, а эта барышня довольно хрупкая.
– Что правда, то правда, – Саша тоже сделала себе чай, и теперь сев за стол к Косте, полностью игнорировала присутствие Жанны. – И психологическая подготовка не до конца пройдена. Представляешь, ей снился кошмар с твоим участием.
– Саш, ты чего? – Жанна возмутилась. Это было личным, и она не хотела, что бы кто-то обсуждал её сон.
– Правда? – Костя воодушевился. – Ну, ну, рассказывай.
– Ай, глупости всякие, – Саша небрежно махнула рукой. – Опять страдания найдёнышей. Снег, снег, много снега, – Саша коверкала голос, пытаясь таким образом шутить. – Хотя, ты в её сне предстал с двумя головами. – Костя громко рассмеялся.
– С двумя головами?
– Ага. Представляешь, она подумала, что у нас существуют двухголовые люди. Вот идиотизм. – Костя снова рассмеялся, а Жанна совсем ничего не понимала. Её, что не существует? Она посмотрела на свои руки. Они были вполне реальны. Посмотрела на сидящих друзей за столом, они тоже были реальными, но теперь обсуждали её так, и так с неё смеялись, что она подумала, а может это дурной сон? Дурной сон, с которого они так смеялись?
Жанна встала со своего места и подошла к столу.
– Прекратите! Прекратите, немедленно. Почему вы ведете себя так, как будто меня тут нет?
Саша мельком взглянула на неё, фыркнула и заговорщически подмигнула Косте. Тот понимающе ей улыбнулся. И тут с Жанной, что то произошло. Она почувствовала, как откуда-то изнутри, очень медленно стала подниматься волна гнева. Она нарастала, как терпение, которое она испытывала с самого первого дня, когда очнулась в этом чужом для неё мире. По венам, теперь бежала не просто кровь, а страшная ненависть ко всему, что тут происходило. И её прошлая жизнь. И катастрофа. И спасение. И вынужденное существование. И смех этих людей. Она не позволит над собой издеваться. Никому. Никогда. Почему же раньше она молчала? Почему спокойно приняла свою судьбу? Почему безропотно слушала других и делала то, что ей велят?
Словно горячей волной страха, томящуюся внутри, которая стала вдруг чужеродной в её организме Жанну вместо слов ненависти ко всем, вдруг стошнило. На ковре, вместе с остатками непереваренной пищи оказался небольшой овальный прибор.
– Ну, наконец-то, – Саша резко встала, и подбежала к Жанне. – Быстро садись. Сейчас тебя может вырубить.
– Оставь меня, – Жанна чувствовала, как ей становилось плохо. Голова кружилась и в неё словно вбивали раскаленные гвозди.
– У тебя есть? – она, словно сквозь вату, слышала Костю.
– Да. Мне тётка Матрёна дала. Достань в кармане шубы. Лежи, – сказала она строго Жанне. – Не суетись больше, мы тебя не обидим. Всё хорошо. Так нужно было. Поняла? Держи! Пей небольшими глотками. Вот так. Молодец. – Саша держала её раскалывающуюся на части голову и помогала ей пить. – Теперь спи. Потом я всё тебе расскажу…
Засыпая, Жанна чувствовала на губах вкус молока.