Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Северная Америка. Южная Америка. Часть I. СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА (Г. Г. Ершова, 2002)

Известный археолог Лики, изучавший самые ранние следы деятельности человека на Земле, считает, что некоторые каменные предметы, обнаруженные в Новом Свете, являются древнейшими орудиями и датируются 40–50, а иногда даже – 80 тысячами лет. В последнюю цифру мало кто верит. Чаще всего археологи настаивают на том, что эти «подозрительные» предметы являются игрой природы. В самом начале книги мы уже смогли убедиться, с какими боями признается любое «удревнение» заселения Американского континента. Приходится буквально воевать за каждое столетие! В этой главе мы попробуем проследить, как начинался этот трудный поход в глубины американского палеолита. А начинался он в Северной Америке, где были обнаружены долгое время считавшиеся наиболее ранними археологические культуры континента – Сандия, Кловис и Фолсом. Таким образом, юго-запад США можно назвать «колыбелью» американской цивилизации.

Притеснители ленивцев – Сандия

Эта культура, долгое время считавшаяся самой древней в Америке, позаимствовала свое название у пещерной палеолитической стоянки Сандия-Кейв.

Пещера находится к северо-востоку от Альбукерка в Нью-Мексико, в районе плато на высоте 2210 м над уровнем моря. 25 тысяч лет назад в этой пещере жили и вели несложное хозяйство охотники на гигантских ленивцев, мамонтов, мастодонтов, верблюдов, бизонов. Пещера представляет собой достаточно длинный туннель, протяженностью в 138 м, с понижением уровня на 22 м. Доступ к ней весьма сложен, поскольку входное отверстие находится в отвесной стене глубокого каньона, высоко над его дном. Надо заметить, что этот каньон древние американцы любили: то там, то здесь обнаруживаются каменные наконечники и прочие следы присутствия человека.

Первыми пещеру официально обнаружили в 1926 году неутомимые бойскауты, отправившиеся из Альбукерка в поход за сокровищами в долину Рио-Гранде. Они сумели забраться в пещеру, но сокровищ не нашли. В середине 30-х годов студенту Альбукеркского университета Девису пещера также показалась весьма привлекательной для поиска сильных ощущений. Оказавшись внутри, он наткнулся на следы, оставленные бестолковыми бойскаутами, а также наконечник стрелы, обработанный рог оленя, остатки древней корзины и пару керамических изделий. О своих находках он радостно сообщил университетской общественности.

И уже в 1935 году начались регулярные экспедиции по изучению пещеры. Надо сказать, что картина, которая открылась перед археологами, восхищала своей простотой и наглядно иллюстрировала преемственность в развитии культуры: поверх многочисленных тысячелетних наслоений лежал хлам, оставленный бойскаутами. С последними достижениями цивилизации, пылью и мусором, все было примерно понятно. Легко отделялся слой четырех веков присутствия в Нью-Мексико европейцев. Затем начинались «доколумбовы» отложения – те самые корзины, черепки, рога оленей и пр. Цементирующую основу отложений составляло так называемое «гуано», или, попросту говоря, экскременты животных, скопившиеся за десятки тысяч лет в невероятных количествах. По ним можно было проследить смену хозяев в пещере. Однако следы присутствия человека обнаружились и еще ниже – это были разделанные животные и каменные орудия. Находки относились ко времени культуры Фолсом. Все обнаруженные сокровища покоились на слое желтой глины. Этот слой свидетельствовал, что археологи добрались до этапа последнего оледенения, когда резкое похолодание загоняло в пещеру не только животных, но и людей. Однако самая любопытная находка обнаружилась, когда был аккуратно снят слой девственно чистой желтой глины. Под ним открылась маленькая стоянка древних американцев, живших здесь еще до последнего оледенения! Они оставили множество наконечников дротиков или стрел, форма которых еще не встречалась на американском континенте. Кроме того, они пользовались каменными ножами и скребками, которыми разделывали туши мамонтов, верблюдов, бизонов, диких лошадей и мастодонтов, – кости этих животных лежали вперемешку со всеми этими орудиями.

Илл. 6. Вход в пещеру Сандия (на самом верху снимка), долгое время считавшейся «самой древней» в Америке. Пещера находится к северо-востоку от Альбукерка в Нью-Мексико, в районе плато на высоте 2210 м над уровнем моря

Анализ органических отходов, а также вполне сохранившиеся когти животного позволили определить, что пещеру некогда облюбовали гигантские ленивцы (мегатерии), выпестовавшие в ней не одно поколение детишек. Поскольку ленивец – это 15 центнеров мяса, можно предположить, что человек не только выжил ленивца из родовой пещеры-норы, но и успел его съесть. Так или иначе, к X тысячелетию до н. э. от ленивца остались одни когти да кучи окаменевших экскрементов.

Здесь же были и небольшие кострища, заботливо обложенные по кругу камушками, принесенными со дна каньона. Уголь и пепел в кострах был перемешан с обожженными костями, что дополняло гармоничную картину классической палеолитической стоянки. Тогда, в 30-е годы, эта стоянка стала самым ранним свидетельством присутствия человека на Американском континенте. Она явно отражала тот этап тяжелой жизни охотников, когда постепенное исчезновение крупной фауны приводило к совершенствованию способов добычи пропитания. От простого загона пришлось переходить к использованию каменных наконечников. Лучше всего кремниевые наконечники сохранялись в скелетах толстокожих животных – пахидермов. Кроме того, были обнаружены наконечники копий и дротиков правильной листовидной формы, но с боковыми выемками, осколки кремня, охра, куски костей грубой заточки.

Естественно, что следующим вопросом, озаботившим ученых, стало выяснение датировок этой культуры. Во времена обнаружения пещеры еще не существовало таких методов определения возраста, как радиокарбонный анализ и, тем более, использования сверхточного ускорителя частиц. Поэтому основные расчеты строились по геологическим периодам. Слои отложений в пещере отчетливо соответствовали влажным и сухим периодам при отступлении и наступлении льдов. Они-то и позволили определить эпоху между 20 и 30 тысячами лет до н. э. Уже в 70-е годы в нетронутых ранее слоях были найдены зубы мамонта, по которым с помощью радиокарбона была уточнена геологическая дата: 25 тысяч лет.

После исследования пещеры Сандия, в те же 30-е годы, были обнаружены и другие стоянки, принадлежавшие той же культуре. Одна из них, Мансано-Кейв, также располагалась в пещере, недалеко от Сандия. Другая стоянка, «наземная», находилась всего в 10 км к югу от каньона, неподалеку от озера плейстоценового периода. Здесь было найдено несколько наконечников и различные каменные орудия. Следы большой «наземной» стоянки, чрезвычайно сходной с Сандия, были обнаружены на просторах Техаса, неподалеку от Абилене, под слоем более поздней культуры.

Однако культура Сандия не сохранила для нас ни одного человеческого скелета.

Охотники на мамонтов – Кловис

Не очень шустрых поедателей медлительных ленивцев сменили загонщики мамонтов, создатели культуры Кловис XII–IX тысячелетий до н. э. Некоторые исследователи предполагают, что к этому образу жизни обитатели Америки могли прийти и несколько раньше. Во всяком случае, следы этой палеолитической культуры можно встретить практически в любой части континента.

Илл. 7. Три основных типа наконечников, по которым определяется уровень развития палеоиндейских обществ. Самые древние – наконечники сандия, затем кловис и, наконец, фолсом

Хитрые охотники на мамонтов поселились после таяния последних ледников в восточной части Нью-Мексико, на пустынной территории между местечками Кловис и Порталес, что неподалеку от границы с Техасом. Рельеф этой местности представляет собой пустынную равнину с встречающимися время от времени углублениями, которые здесь называют «blow outs», что должно соответствовать, по-видимому, понятию «выбоины». Дело в том, что подобные образования характерны для последних этапов ледниковых периодов, когда тающие воды стремительно заполняют малейшие углубления в почве и мощными потоками вымывают новые русла. Постепенно климат становится суше, вода уходит и поверхность земли как бы покрывается оспинами, выложенными из глины и песка.

И вот в одной из таких оспин, получившей название Блэкуотер, еще в начале 30-х годов жители поселка Кловис обнаружили множество древних костей и фрагментов скелетов. Они тут же сообщили об этом в Филадельфию, доктору Ховарду. Таким образом в 1933 году приступила к работе многолетняя археологическая экспедиция Техасского мемориального музея. Археологи снимали слой за слоем, пока не дошли до последнего, расположенного на уровне серых песков, что соответствовало дну некогда существовавшего озера. И именно в этом слое ученых ждала удача – множество костей давно вымерших мамонтов и мастодонтов! Здесь находилось пять целых скелетов этих животных, не считая отдельных фрагментов. Кроме того, было множество останков дикой лошади, бизона, черепахи и некоторых мелких млекопитающих.

Кости были перемешаны с каменными наконечниками и другими орудиями – каменными молотками, костяными проколками, которые использовали древние люди. Судя по всему, охотники подстерегали животных и нападали на них во время водопоя. Изящные наконечники с вогнутым основанием получили название кловис. Надо сказать, что охотничье мастерство этих индейцев не может не вызывать восхищения. Был проделан эксперимент: ученые попробовали проткнуть с помощью орудий кловис шкуру умершего в зоопарке слона. Оказалось, что наконечники способны пробить эту шкуру только в области грудной клетки на участке от передних ног до живота. Остается только гадать, какой была техника этой охоты.

Илл. 8. Петроглиф, изображающий мастодонта, был выполнен древними художниками из штата Юта

Естественно, что вскоре последовали открытия и других стоянок, принадлежавших культуре Кловис. Одна из них – Нако-Сайт в Аризоне, неподалеку от мексиканской границы. Здесь речь уже шла о настоящей стоянке древних охотников: было найдено два кострища, скелеты девяти мамонтят, кости лошади, тапира и бизона. Пять наконечников были воткнуты в ребра мамонтят, а восемь находились в непосредственной близости от скелетов.

Обнаружение костров стало большой удачей для археологов, но даты, полученные методом радиокарбонного анализа, ошеломляли. Получалось, что костер жгли на одном и том же месте на протяжении более чем тысячи лет – от 8300 до 7200 года до н. э.! Многим ученым эта датировка показалась невозможной, однако мой собственный полевой опыт показывает, что для архаических культур это вполне допустимо. Уголь, взятый у входа в пещеру предков мексиканских индейцев уичолей из штата Найярит, показал дату начала нашей эры. При этом, с одной стороны, священный огонь здесь продолжают жечь и поныне, а с другой – проба была взята примерно на 1/4 толщины пласта угля, что хорошо видно с обрыва. Таким образом, в особых священных местах огонь вполне мог поддерживаться или регулярно зажигаться на протяжении тысячелетий, даже если сменялось население. Кроме того, удалось вычислить, что охотники кловис жили небольшими родовыми общинами, в которые входило около 40 человек – мужчины, женщины, дети и старики.

В штате Колорадо, в местечке Дент, при раскопках было обнаружено целых 12 мамонтов разного возраста и размера. Среди костей также находились наконечники типа кловис.

Сохранилось целых три образца наскальной живописи этого периода, к сожалению, в не очень хорошем состоянии. Самым выразительным считается «Мастодонт из Моута», названный так, поскольку этот петроглиф находится неподалеку от местечка Моут в штате Юта. Фигура была выполнена путем снятия потемневшего верхнего слоя с поверхности известковой скалы. В результате изображение приобрело светлый розоватый оттенок. А для увеличения контраста вокруг фигуры был наложен широкий темный контур. Другие произведения наскальной живописи этого периода также посвящены мамонту.

Наконечники типа кловис встречаются не только на юго-западе США. Но это отнюдь не во всех случаях является свидетельством культурного влияния одного племени на другое. Тем более что аналогичные способы обработки камня существовали и в Старом Свете. Каждая группа охотников могла самостоятельно совершенствовать свои жизненно важные орудия и приспособления. А вообще считается, что, когда был съеден последний мамонт, окончательно сошла на нет и культура Кловис.

Преследователи бизонов – Фолсом

Фолсом — так называется палеолитическая культура, пришедшая на смену Кловис и датируемая IX–VIII тысячелетиями до н. э. География распространения культуры Фолсом не столь обширна, как Кловис.

В 1925 году чернокожий ковбой с шотландской фамилией Джордж Мак-Джанкин ехал рысцой по сухому в это время года руслу ручья, притока речушки Симаррон, что неподалеку от местечка Фолсом в штате Нью-Мексико. Как и положено ковбою – пастуху коров, он искал отбившуюся от стада корову. Ручеек успел размыть берега, и потому в обвалившемся обрыве ковбой увидел белеющие кости. Кости явно принадлежали какому-то крупному животному. Ковбой влез на обрыв, достал нож и начал откапывать кости, мечтая, как и всякий американец, о заветной удаче, которая изменит его жизнь в лучшую сторону. Однако сначала появился длинный кремниевый наконечник, а затем здоровенная кость – гораздо толще бычьей. Ковбой понял, что судьба вновь обошла его стороной, сунул кости и наконечник в сумку и отправился дальше искать свою корову. История умалчивает о том, нашел ли он пропажу, но кости из обрыва заинтересовали соседей Джанкина. Местная общественность собрала несколько костей и отправила странные находки в Дэнвер, в Музей естественной истории Колорадо. Как оказалось позже, это были останки бизона, большого оленя и других вымерших животных. Дирекция Музея уже летом следующего года направила в Фолсом экспедицию под руководством доктора Фиггинса. Вскоре после начала работ ученых ждал первый сюрприз: среди костей давно исчезнувшего вида бизона находились два наконечника необычной формы. На следующий год экспедиции повезло еще больше: наконечник такой же странной формы был обнаружен воткнутым между ребрами бизона вымершего вида. А это являлось прямым свидетельством того, что во времена существования этого вида здесь жили люди. Находка стала научной сенсацией. Блок земли с раскопа вместе с костями и наконечником был торжественно выставлен Музее Дэнвера, где находится и по сей день.

Всего в местечке Фолсом были обнаружены остатки 23 бизонов и 19 наконечников, которые получили название фолсом. Их отличала широкая ложбинка с обеих сторон. В основном это были достаточно тонкие, но большие наконечники – от 3 до 8 см. С помощью смолы и растительной нити их крепили к древку и таким образом получали копья и дротики, использовавшиеся и как оружие, и для охоты.

Там же находились скребки у шкуры животных. Был даже найден бизон без хвоста – а это означало, что его шкуру еще в глубокой древности кто-то позаимствовал, чтобы использовать ее в качестве одежды. Правда, человеческих костей не оказалось и здесь.

К этой же культуре принадлежит и Линденмайерская стоянка, расположенная в 400 км к северу от Фолсом, на севере штата Колорадо. Эта стоянка была обнаружена в издревле заселенной плодородной долине, превратившейся в результате эрозии в естественную террасу. Поскольку следы поселений разных периодов видны были повсюду невооруженным глазом, обитатели расположенного вблизи форта Коллинз регулярно наведывались в долину для сбора древних предметов. Инициатором «разведывательных экспедиций» был судья Коффин. Целых 10 лет, начиная с 1924 года, продолжались эти любительские изыскания, правда без серьезных раскопок. Но всему приходит конец, и в 1934 году слух об обнаруженных предметах дошел до ушей сотрудников Бюро американской этнологии в Вашингтоне. В долину был отправлен археолог Франк Робертс, и с 1935 года здесь начала работать многолетняя экспедиция. Сразу же были обнаружены многочисленные остатки вымершего вида бизонов. В отличие от фолсомских, эти бизоны уже были старательно расчленены и частично зажарены прямо на месте охоты. Не брезговали в долине и дикими американскими верблюдами, оленями и прочей мелкой живностью. Сохранившиеся кости были обуглены, как и находившиеся рядом с ними наконечники. Один из наконечников дротика оказался вонзенным в позвонок бизона. В костре были обнаружены остатки зажаренного мамонта. Все свидетельствовало о том, что здесь долгое время жили люди – они поддерживали огонь в кострах, изготовляли орудия и предметы домашнего обихода из камня, тут же выбрасывая неудавшиеся и незаконченные образцы.

Илл. 9. Линденмайерская стоянка, расположенная в 400 км к северу от Фолсом, на севере штата Колорадо. Она была обнаружена в издревле заселенной плодородной долине, превратившейся в естественную террасу в результате эрозии почвы

Геолого-климатические условия, в которых фолсомцы жили в этой долине, также соответствуют периоду таяния ледников: много воды, болотца, пышна я растительность на фоне окрестных гор, правда в те времена еще покрытых ледниками.

Всего на Линденмайерской стоянке было собрано около шести тысяч каменных орудий, прежде всего наконечники, скребки и ножи. Среди других предметов можно упомянуть изделия из обработанной кости и украшения. Судя по всему, охотничьи стоянки существовали здесь годами. Правда, пока остается невыясненным вопрос о том, были ли это постоянные оседлые поселения или же сезонные прибежища. И, как всегда, ни следов жилых сооружений, ни человеческих останков в Линденмайерской долине обнаружено не было.

Еще одна стоянка любителей жареного бизоньего мяса была обнаружена в Лаббоке (Lubbock), в штате Техас. Раскопки в 1948–1951 годах проводились под руководством Техасского мемориального музея Остина. Находки были практически идентичны линденмайерским, разве что не столь многочисленны: это обугленные кости бизона, наконечники фолсом, каменный скребок. Разнообразие в меню охотников внесли антилопа, черепахи и другая ископаемая живность. И здесь уже был успешно применен метод радиокарбонного анализа, который показал возраст стоянки: около 9 тысяч лет до н. э.

Наконечники типа фолсом можно встретить повсеместно на континенте: от Саскачевана и Альберты в Канаде до Мексики и дальше.

Как жили те далекие охотники на бизонов? Скорее всего, это был кочевой народ, который легко пускался в путь в поисках бизонов и другой дичи. Охотились с помощью дротиков и метательных копий. Шли семьями, с женщинами и детьми, унося на себе все свои пожитки. Когда не было мяса, занимались собирательством. Укрывались шкурами и ими же покрывали свои легкие переносные жилища, которые ставили, если не находили подходящей для укрытия пещеры.

Археологи ищут человека

Итак, мы рассмотрели три самых ранних этапа становления американской цивилизации, представленные культурами Сандия, Кловис и Фолсом. И во всех случаях столкнулись со странной закономерностью: следы человеческой деятельности есть, орудия есть – а самого человека нет! Здесь впору перефразировать известное высказывание: нет человека – есть проблема. Проблема в том, что мы не можем воссоздать портрет этих славных исторических персонажей, одни из которых выживали из пещер ленивцев, другие заманивали мамонтов в ловушки и поедали мамонтят, а третьи поджаривали на кострах разделанных бизонов.

Покойники оказались совсем в других местах. В основном это были те, кого смерть застигла случайно. И потому мы получаем самых древних американских покойников – палеоиндейцев — «вне культурного контекста». В прологе мы приводили список останков давних обитателей Америки, здесь же о некоторых из них расскажем поподробнее.

Илл. 10. Фолсом – палеолитическая культура, датируемая IX–VIII тысячелетиями до н. э. Фотография периода первых раскопок, проводившихся Смитсоновским институтом

К наиболее древним находкам относится скелет, обнаруженный на берегу реки Симаррон в аллювиальных отложениях на глубине 4,5 м. Само местечко находится всего в 25 км от стоянки Фолсом – это практически единственное, что указывает на возможную принадлежность скелета этой культуре. Геологические показатели не опровергают этого предположения. Нельзя сказать, чтобы покойник был при жизни красавцем: у него была вытянутая голова, развитые надбровные дуги, крупная челюсть и глубоко посаженный нос.

В 1953 году неподалеку от Мидленда, в штате Техас, были найдены фрагменты черепа без нижней челюсти. Он принадлежал женщине лет тридцати и датировался X тысячелетием до н. э. Череп располагался в слое серых песков, наложившемся на белые пески, что соответствует времени культуры Кловис.

Однако самой трогательной находкой можно назвать «девушку из Миннесоты». Скелет 15-летней девочки оказался в слое глины на дне ледникового озера Пеликан, существовавшего в конце плейстоцена в западной части современного штата Миннесота. Несколько костей были извлечены на поверхность, как это часто случается, рабочими, занимавшимися прокладкой дорог. Естественно, что специалистов-археологов в нужный момент на месте не оказалось, и потому лишь некоторое время спустя разрозненные кости были соединены в целый скелет. Однако точно определить первоначальную глубину их залегания было уже невозможно. Предполагается, что она составляла около 3 м. Так что осталось тайной, было ли это намеренное погребение или же девушка случайно упала на дно озера и постепенно оказалась под метровыми отложениями почвы. Во всяком случае, известно, что эта беда приключилась 13–14 тысяч лет тому назад.

Некоторую пикантность ситуации придает то, что девушка, по всей видимости, была юной шаманкой: рядом с ней оказался нож из лосиного рога, ожерелье из раковин моллюсков, а также узелок, в котором находились такие странные предметы, как кости черепахи, мускусной крысы, волка и птицы-нырка. Очень может быть, что смерть застигла ее при проведении какого-либо шаманского обряда. Не исключено также, что за плохое колдовство с ней жестоко расправились соплеменники, как это случается кое-где и по сей день.

Антропологи азартно следили за появлением каждого нового черепа, надеясь воссоздать портрет древнего американца. Глинистые наслоения уже упоминавшейся абиленской стоянки в Техасе стали настоящим подарком археологам. В последовательных геологических отложениях сохранились останки нескольких культур. В нижнем слое располагались предметы, синхронные культуре Сандия, а верхний принадлежал комплексу Клир Форк. И почти в каждом культурном слое сохранялись кости из погребений. Самой колоритной находкой стал скелет 40–летнего мужчины из последнего культурного слоя. Скелет обнаружился случайно – при обвале оврага реки Брасос в сотне километров от самого Абилена. Хорошо было видно, что он располагался на глубине 6 м ниже современного уровня долины. Рядом с покойником лежал обломок каменного наконечника. Судя по форме черепа, мужчина был длинноголовым, с развитыми надбровными дугами и мощной челюстью.

Корзинщики из пещер

Удивительными местами являются пещеры, в которых можно обнаружить самые невероятные вещи. Так, например, очень интересна пещера или, точнее, грот Джипсем-Кейв в штате Невада, открытый в 1925 году М. Харрингтоном. Вход в нее располагался на одном из склонов небольшой долины в горах Френчман к востоку от Лас Вегаса. Глубина пещеры достигает 100 м, а самое широкое место составляет около 40 м.

В пещере последовательно располагалось несколько культурных слоев. Сначала залегало огромное количество фекалий ленивца, его кости, а также останки других вымерших животных. Этот исключительно богатый слой и получил название джипсем-кейв. Датировки фекалий ленивца показали, что многие поколения этого животного занимали пещеру с 10 500 года до н. э. по 8500 год до н. э. Далее следовал нетронутый пласт, свидетельствовавший об отсутствии в пещере обитателей на протяжении некоторого времени. Затем появлялись наконечники ромбовидных копий, корзины и прочие предметы, принадлежавшие баскет-мейкерам. Далее шли орудия индейцев пуэбло, после которых пришли паюти, до сих пор населяющие окрестности. А на вершине этой грандиозной археологической пирамиды лежала консервная банка.

Кто же это такие, баскет-мейкеры юго-запада США? Если переводить с английского, то это «делатели корзин», «корзинщики». Нетрудно догадаться, что такое название было дано этим индейцам за их способность изготавливать изумительные плетеные изделия, и не только корзины. Они плели сандалии, циновки и даже… сосуды. Плетение было столь плотным, что вода из них не выливалась! Причем воду в них даже кипятили – бросая внутрь раскаленные на костре камни. Долгое время считалось, что баскет-мейкеры жили только в поздние времена, чуть ли не на рубеже нашей эры. Однако совершенно очевидно, что традиции плетения зародились гораздо раньше. Основой хозяйства обитателей пустынных районов запада Скалистых Гор было собирательство растений, съедобных корней, плодов и зерен. По всей видимости, все это также складывалось в корзины. Селились предки баскет-мейкеров по преимуществу в пещерах.

Одной из наиболее известных пещер этих далеких собирателей считается Данжер-Кейв, или «Опасная пещера», расположенная на краю Большой соленой пустыни на западе штата Юта. Пещера скорее являлась гротом, в котором было обнаружено пять культурных слоев. Примечательно, что мусорная куча, которая тысячелетиями скапливалась в серединной части пещеры, доходила до самого ее потолка. В ней оказалось более 80 видов растений, которые использовались и для поддержания огня, и для изготовления изделий, и для еды. Среди мусора находились тысячи костей, по преимуществу птичьих. Верхний культурный слой соответствовал началу нашей эры, а нижний начал формироваться по крайней мере на 10 тысяч лет раньше.

В Данжер-Кейв археологи собрали огромное количество предметов. Только каменных изделий было около двух с половиной тысяч, из них более трети приходилось на зернотерки. Естественно, что размельчалось не только зерно, но и корни, а также клубни. Собиратели охотились на мелкую дичь и птицу, о чем свидетельствуют не только кости, но и маленькие наконечники. Пользовались обитатели пещеры и орудиями из кости, раковин и дерева, не говоря уже о традиционных каменных скребках и ножах.

Все куда-то разбрелись…

Итак, постоянные климатические изменения – наступления и отступления ледников – заставляли палеоиндейцев постоянно передвигаться по территории континента в поисках тепла и пищи. Постепенно они переходили от кочевого уклада к созданию сезонных и оседлых поселений. Наступившее после X тысячелетия до н. э. потепление, а также исчезновение крупной фауны вынудили американцев кардинально изменить свой образ жизни. Закончилась крупная дичь, и наступил новый период американской истории.

С VII по II тысячелетие племена охотников добираются до бескрайних равнин и постепенно заселяют всю Северную Америку. В поисках пищи группы племен разбредаются по материку, приспосабливаются к местным климатическим условиям, занимаясь охотой, рыболовством, обиранием дикорастущих злаков и плодов. Постепенно они переходят к оседлому образу жизни, все больше развивая свои ремесла. На западе материка к I тысячелетию до н. э. на основе самых древних культур формируются уже более обособленные и своеобразные культуры. На территории Большого бассейна, юго-запада, Нижней Калифорнии складывается тип «культуры полупустынь», в которой главное значение приобретает собирательство злаков и плодов. На северо-западе складываются другие культуры: Тихоокеанское побережье осваивают приморские рыболовы, охотники и собиратели. Чуть дальше от берега селятся речные рыболовы и лесные охотники. На плато относительно комфортно устраиваются собиратели. В Калифорнии формируются культуры приморья и внутренней долины.

На протяжении I тысячелетия до н. э. в лесной зоне охотники и собиратели постепенно переходят к земледелию и гончарству – возникают так называемые «культуры вудлэнда». Озабоченные посевами и сбором урожаев вудлэндцы (или народ адена) существенно усложняют и свою социальную организацию, и религиозно-идеологические представления. Свидетельством этого цивилизационного прогресса становятся погребальные курганы, или, «по-американски», маунды. Естественно, что в районах, удаленных от бассейнов рек, земледелие имело куда меньшее значение, нежели в долинах Миссисипи, Огайо или Иллинойса. Подробнее о строителях маундов и о других развитых культурах юго-запада США мы поговорим в следующих главах.

Долгое время в отечественной литературе написанное по-русски английское слово «маунд» (mound) упорно старались заменить на привычный перевод «курган». И то, и другое означают примерно одно и то же – холм, насыпь. Но война между редакторами и археологами разразилась не на жизнь, а на смерть. У борцов за чистоту родного языка были одни, понятные, аргументы, а у археологов – другие. Дело в том, что слово «курган» неизбежно вызывает в воображении кочующих по степям родных скифов и никак не хочет ассоциироваться с экзотическими, украшенными перьевыми уборами индейцами Нового Света. В конце концов историческая и этнографическая достоверность победила. Тихой сапой слово «маунд» вползло в русский язык даже раньше модного слова «дефолт». Впрочем, компьютерные редакторы упорно продолжают не распознавать ни того, ни другого. Давайте же выделим слово «маунд», выберем опцию «добавить в собственный словарь» и определим для себя, что под понятием маунд подразумевается «искусственное насыпное сооружение американских индейцев». А вот в том, какие именно индейцы создавали свои маунды и с какой целью, мы и попытаемся разобраться в этой главе.

Все ли маунды одинаковы?

Специфический термин «маунд» ввела североамериканская археология; он вполне соответствует понятию кургана, но имеет и определенную специфику. При этом под маундом как специфическим насыпным сооружением подразумеваются не только курганы, но и деформированные остатки платформенных сооружений. Всего на территории США обнаружено более 100 тысяч маундов разных типов.

Самые ранние маунды начали возводить создатели так называемой «культуры вудлэнда». Это были настоящие погребальные курганы. Археологи выделяют два основных этапа их существования:

1) 1000–300 гг. до н. э.;

2) 300 г. до н. э. – 700 г. н. э.

В более поздние времена маунды уже не были связаны напрямую с погребениями. Это были совсем иные сооружения, которые возникли под влиянием мезоамериканской культуры. Впрочем, время их возведения также делится на два основных периода:

1) 700–1200 гг.;

2) 1200–1700 гг.

Несмотря на общее название, маунды можно разделить на несколько основных типов.

1. «Маунды-кургоны», или, как их раньше называли, «маунды с горбами», считаются самыми ранними. Это своеобразные могильники со множеством захоронений. В качестве характерного примера можно упомянуть Сайп-маунд или маунды Адена, Хоупвелл. Их высота не превышает 10 м. «Маунды с горбами» характерны для северной части бассейна реки Миссисипи.

2. Маунды в форме животных появляются уже после 700 года, с упадком культуры Хоупвелл, – в основном в штатах Висконсин и Огайо. Обычно их сооружали в непосредственной близости от рек. Форма маунда соответствовала тому или иному родовому животному-тотему: Змея (405 м длиной), Орел, Медведь (17 м длиной), Лиса, Лось, Бизон, Ягуар, Двухголовый Человек (65 м высотой), Жаба (46 м длиной). Внутри этих насыпных сооружений оказались скорченные и завернутые вторичные захоронения с бедным инвентарем. По всей видимости, останки умерших помещались в утробу «прапредка» для дальнейшего возрождения. Эти маунды имели прежде всего ритуальное значение.

3. Пирамидальные маунды строились южнее, ближе к Мексиканскому заливу, и представляли собой нечто вроде геометрических платформ или даже «храмовых» пирамид. Совершенно очевидно, что культура возведения пирамидальных сооружений имела мексиканское происхождение. Внутри таких маундов уже почти не хоронили умерших. Погребения чаще располагались на специальных кладбищах в непосредственной близости от ритуальных центров.

К наиболее типичным примерам относится, в частности, расположенный в Алабаме (долина Миссисипи) Маундвиль. Три этапа существования этого центра приходятся, соответственно, на 800, 1300 и 1500 годы. Городище занимало площадь в 120 га и состояло из 20 храмовых платформ. Другое характерное поселение – Кахокья в Сент-Луисе (Иллинойс), которое просуществовало с 600 по 1250 год. Оно считается самым большим городом к северу от Мексики.

В центре Кахокьи была возведена усеченная пирамида, которая по размерам превышала Гизскую. Центральную пирамиду окружали около сотни маундов меньшего размера, а в округе находилось еще около 300 сооружений.

4. «Мусорные» маунды встречаются на юго-западе США среди поселений пуэбло и бывают двух видов. В одном случае (типичном для архитектурной планировки каньона Чако) они состоят из отбросов строительства, множества черепков керамики и прочих неорганических отходов. Как правило, мусорные маунды имеют прямоугольную форму, наподобие платформ. Архитектурно они привязаны к пространственной ориентировке. Так, например, маунд, расположенный при выходе из поселения Пуэбло-Бонито, маркирует дорогу в юго-восточном направлении. Во втором случае маунды такого типа являются попросту мусорными кучами, которые вырастали в непосредственной близости от жилищ и семейных святилищ. Одновременно они являлись и могильниками.

Поверти-Пойнт – древний город низовий Миссисипи

К наиболее ранним маундам следует отнести удивительный и уникальный памятник древней индейской архитектуры, расположенный в низовьях Миссисипи (штат Луизиана) – Поверти-Пойнт. Время его появления и расцвета как раз совпадает с периодом особенно активного освоения североамериканских территорий: 1500–700 годы до н. э.

Название Поверти-Пойнт принадлежало погребальному маунду высотой около 20 м, расположенному в плодородном сельскохозяйственном районе. Вообще-то маундов было два – Пойнт и Монтлей. Маунд-Пойнт впервые был описан еще в 1872 году и постоянно привлекал внимание «воскресных копателей древностей» – таких всегда было немало, особенно в США. Археологов также интересовал этот памятник, хотя почему-то большая часть предметов находилась вовсе не в маунде, а на пространстве между ним и излучиной реки Байю-Мекон. В 1952–1953 годах исследованием рукотворных холмов занялась экспедиция под руководством Джеймса Форда, куратора отдела североамериканской археологии Нью-Йоркского Музея естественной истории. Форд был уже знаком с методом аэрофотосъемки, и потому ему сразу пришло в голову обследовать два странных холма явно искусственного происхождения. Маунды были отчетливо ориентированы по сторонам света, а на их высоких платформах можно было различить фигуры больших птиц с распростертыми крыльями. Археолог запросил в картографической лаборатории дополнительные материалы для уточнения карты региона – и обнаружил аэрофотоснимки Поверти-Пойнта. Каково же было его изумление, когда на том самом участке, где десятилетиями находили кремниевые орудия, он разглядел удивительно четкий план странного сооружения! Оно состояло из шести концентрических валов слегка скругленного восьмиугольника, разделенных на секторы. Прорисовка его схемы напоминает паутину. С восточной стороны памятник примыкал к реке – и все, что было на противоположном берегу реки, оказалось разрушенным. Диаметр конструкции составлял 1300 м. Каждый сектор состоял из нескольких насыпных концентрических валов. Основание сектора равнялось примерно 200 м. Памятник оказался слишком большим и слишком разрушенным временем, так что разглядеть его целиком оказалось возможным лишь с высоты «птичьего полета». Да и аэрофотосъемка смогла выявить его лишь благодаря тому, что валы выделялись на фоне низин своим цветом. На самом деле оказалось, что высота насыпных валов составляет около 1,5 м. Расстояние между ними равнялось примерно 30 м.

После столь неожиданного открытия Форд приступил к раскопкам, проделав три сквозные траншеи: он считал, что здесь были древние жилища. Однако ему не удалось обнаружить следов столбов, что подтвердило бы его гипотезу. Вместе с тем, надо заметить, что число секторов – восемь – указывает на одну из наиболее традиционных племенных структур. Это означает, что племя состояло, по всей видимости, из двух фратрий, в каждую из которых входило по четыре рода.

Давно известные маунды Пойнт и Монтлей находились к северу и западу от основного памятника, что указывало на явное астрометрическое назначение этого древнего комплекса. Наблюдение за небом в те далекие времена было, по всей видимости, не жреческой роскошью, а жизненной необходимостью, связанной с происходившими в последние тысячелетия климатическими изменениями. Кроме того, в этих сложных природных условиях происходил и переход от присваивающего хозяйства к производящему. Проще говоря, собиратели Северной Америки все больше задумывались об оседлом образе жизни и переходе от собирательства к земледелию.

Илл. 11. Поверти-Пойнт – остатки древнего кругового поселения, достигающего 1300 м в диаметре. Секторы, которые должны находиться на другом берегу реки, похоже, не сохранились

Среди особо интересных предметов, обнаруженных в Поверти-Пойнт, следует упомянуть тысячи обожженных глиняных шаров. По всей видимости, их использовали для кипячения воды вместо крупной гальки, которую раздобыть в условиях илистых почв низовий Миссисипи было крайне сложно. Примечательно, что глиняные кипятильные шары иногда выполнялись в виде фигурок птиц или даже людей. Так, например, одна из таких фигурок высотой в 5 см изображает сидящую на коленях женщину. Голова и лицо индеанки выполнены достаточно схематично, однако остальные части тела, особенно грудь, автор передал с большим мастерством.

Теперь рассмотрим подробнее отдельные памятники, принадлежавшие так называемым «культурам строителей маундов».

Кто курил первую «трубку мира»?

Адена. Надо сказать, что название «Адена» прямого отношения к древним индейцам не имеет. В 1902 году археолог Уильям Майлс проводил раскопки в поместье бывшего губернатора штата Огайо Томаса Уортингтона. Среди прочих предметов он обнаружил изящную вырезанную из камня трубку, выполненную в форме человеческой фигуры. Чубук находился в ногах фигурки, а мундштук – в голове. Для того чтобы как-то обозначить эту находку, ей было дано наименование «курительная трубка Адены» – по названию губернаторского ранчо. С того момента культура маундов долины реки Огайо стала именоваться «культурой Адена», а те, кто ее создавал, – аденами. Еще известно, что эти люди были круглоголовыми.

Культура Адена, первая среди культур строителей маундов, возникла в плодородной долине реки Огайо и распространилась вниз и вверх по ее течению. Помимо юга Огайо памятники Адена обнаружены и на сопредельных территориях штатов Западная Виржиния, Пенсильвания, Кентукки и Индиана. Все знают о маундах Адены, но менее известны ее насыпные валы, которые образовывали замкнутые круги, четырехугольники, пятиугольники. Иногда они пристраивались к естественным возвышенностям на рельефе, образуя замысловатые геометрические фигуры. Многие из них имели более 100 м в диаметре, но все же не являлись оборонительными сооружениями. Скорее, они ограничивали сакральное пространство, куда допускались далеко не все.

Так называемые погребальные маунды могли находиться как внутри, так и снаружи земляных валов. Всего на территории, которую занимали адены, уже обнаружено около 500 погребальных маундов. Самый большой из них находится в местечке Майямисбург (штат Огайо).

Наиболее ранние даты памятников, относящихся к этой культуре, восходят предположительно к 1100 году до н. э. Однако считается, что сформировалась она к 700 году до н. э. и просуществовала до 400 года н. э. Расцвет Адена приходится примерно на I век до н. э.

Культура Адена оказалась настоящим подарком для археологов. Дело в том, что адены обычно добавляли новые погребения к уже имевшимся маундам. Возникшие таким образом слои позволяют археологам на примере даже одного маунда проследить несколько этапов существования всей культуры.

Погребальный обряд аденов со временем становился все более детальным и сложным. Но во всех случаях поверх погребений возводились искусственные холмы из земли – собственно маунды.

В самых ранних погребениях аденов, относящихся к V веку до н. э., были обнаружены исключительно индивидуальные захоронения. Родственники помещали труп или скелетированные останки в небольшое углубление, выложенное изнутри и покрытое сверху корой, а затем насыпали над ним земляной холм. Некоторое время, зачастую на протяжении жизни нескольких поколений, родичи продолжали приносить своих умерших в это место. Они посыпали останки красной охрой и снабжали покойников некоторыми личными вещами, которые могли понадобиться им в загробном мире. Тела укладывались на спину вытянутыми. Любопытно, что кости обнаруженных скелетов зачастую оказывались выкрашенными красноватой охрой. По всей видимости, перед захоронением скелет каким-то образом очищали от мышц. Возможно, тело покойника на некоторое время оставляли на воздухе, чтобы оно разложилось, а потом сверху насыпали красноватый порошок, или же очищенные кости специально красили охрой. Но это касалось в основном наиболее богатых погребений, где покойники покрывались охрой или графитом и всегда сопровождались богатым инвентарем. Тех, кого хоронили в простых могилах, как правило, предварительно подвергали кремации.

Со временем стали появляться не только одиночные, но и коллективные погребения, вмещавшие до трех человек. Над первым – одиночным – захоронением возводился сравнительно небольшой маунд. Но по мере того как добавлялось и засыпалось землей каждое новое захоронение, маунд разрастался и вверх, и вширь, достигая иногда весьма впечатляющих размеров.

В более поздние периоды истории аденов на смену простым неглубоким ямам пришли срубные гробницы. Умерших уже укладывали в специальные могилы, выложенные корой. Затем был разработан еще более сложный тип погребений: останки стали помещать внутри погребального дома, над которым затем традиционно насыпали все тот же маунд. Погребальный дом оставался до какого-то времени открытым – время от времени сюда «подселялись» новые покойники. Однако наступал момент, когда дом закрывали и сжигали вместе со всеми помещенными в него останками людей. Поверх пепелища насыпался холм, образуя маунд. Погребальные земляные сооружения такого типа, как правило, располагались группами. В эпоху поздней Адены вокруг погребений стали возводить простые ограждения из насыпей и рвов. Их диаметр достигал иногда 60 м. В ограде был единственный проход, который и вел к центральному маунду.

Чем занимались адены? Погребальный обряд древних обитателей долины Огайо, как в зеркале, отражал их реальную жизнь, позволяя реконструировать многие исчезнувшие детали. Известно, что они выращивали маис, чему способствовали условия плодородной долины. Маисовое земледелие пришло на север из Мексики, существенно обогатив традиционное хозяйствование. Жили адены небольшими родственными общинами из четырех-пяти домов. Для проведения общественных работ и обрядов собиралось все племя, внутри которого уже существовала достаточно развитая социальная иерархия. Из ремесел особого изящества достигли работы мастеров по камню. Свои изделия они доводили до совершенства тщательнейшей полировкой. Созданием керамических изделий занимались исключительно женщины – они изготовляли посуду как для домашнего употребления, так и для погребальных церемоний. Были обнаружены загадочные каменные и глиняные таблички с вырезанными рисунками – стилизованными птицами или орнаментом из изогнутых линий. Предполагается, что это были специальные доски-печати для нанесения рисунка на кожаные изделия или для создания эскиза татуировки. Из меди, которая привозилась с севера Мичигана, местные ювелиры изготовляли различные кованые изделия и украшения: топорики, браслеты, кольца, подвески и бусы.

Самый характерный для аденов предмет – трубки – свидетельствуют о том, что в те далекие времена североамериканские индейцы были подвержены такому пороку, как курение. Трубки явно имели ритуальное значение и, по всей видимости, позволяли практиковать «видение» под действием психоделических курений. Вообще, считается, что курение возникло скорее в Южной Америке, а уже оттуда распространилось до самого севера. Как бы то ни было, индейцы использовали гораздо более крепкие сорта табака, нежели те, что начали культивировать европейцы в XVII веке. В свой табак они еще подмешивали специальные травки для достижения измененного состояния сознания. Но делалось это в особых случаях и строго регламентировалось племенными правилами. Занимались этим исключительно шаманы для решения важных общественных и политических проблем.

Длинноголовые создатели культуры Хоупвелл

Название культуры Хоупвелл, сменившей аденов, также не имеет никакого отношения к индейцам. Капитан по фамилии Хоупвелл был владельцем поместья, где было обнаружено более 30 маундов. Датируется эта культура временем с 100 года до н. э. по 600 год н. э. Памятники Хоупвелл также располагались на территории Огайо и соседних с ним штатов. В отличие от своих предшественников, круглоголовых аденов, хоупвелцы были длинноголовыми. Как длинноголовые вытеснили круглоголовых с лакомых земель штата Огайо, до сих пор продолжает оставаться загадкой. Но, хотя население и сменилось, культурные навыки остались прежними и даже получили дальнейшее развитие, отличаясь все большим размахом.

Большинство могильников Хоупвелла было разграблено еще к началу прошлого века. Но и то, что дошло до археологов, произвело на них неизгладимое впечатление. Прежде всего это касается богатства погребального инвентаря.

В отличие от аденских, погребальные маунды Хоупвелла строились в два этапа. В окончательном варианте их высота составляла в среднем около 12 м, а размеры по диагонали – примерно 30 м. Вокруг маунда все так же возводилось земляное ограждение, которое могло иметь круглую, прямоугольную и даже восьмиугольную форму, достигая уже 500 м в поперечнике. Два или несколько комплексов могли соединяться между собой специальными дорожками. Вместе с тем, хоупвелцы, в отличие от своих предшественников аденов, постепенно уходили от окружности при возведении построек и достаточно быстро перешли к прямоугольной архитектуре. Оградительные сооружения, внутри которых иногда заключались десятки маундов, образовывали системы площадью в несколько квадратных километров. Как и все пямятники подобного типа, это были не просто могильники, но особые племенные святилища, имевшие важное культовое и обрядовое значение.

У хоупвелцев существовало несколько типов погребений, однако самым распространенным было кремирование. Считается, что сжигали около трех четвертей всех умерших. Вместе с тем, покойник, обладавший высоким социальным статусом, получал индивидуальное погребальное помещение. Особые погребальные дома сооружались на специально подготовленных местах. Умерших хоронили в неглубоких могилах или срубных гробницах, расположенных внутри таких домов. Когда места для новых захоронений уже не хватало, хоупвелцы сносили или сжигали дом, а затем насыпали на этом месте маунд. Сами маунды в большей степени росли вширь, чем ввысь.

Подготовка этого священного места начиналась с выбора и расчистки участка. Сначала с места, где собирались возвести маунд, удаляли все деревья и кустарники, затем снимали верхний рыхлый пласт земли, а открывшуюся почву обычно покрывали прочной глиной. На глиняный пол насыпали небольшой слой песка или гравия и на этом «фундаменте» сооружали большое деревянное здание. Стены «дома мертвых» возводили из вертикально поставленных в один ряд стволов деревьев. Некоторые сооружения достигали весьма значительных размеров и, вероятно, даже не покрывались крышей, представляя собой огороженные участки под открытым небом. Часто вдоль внутренней стороны главной стены как бы выгораживались узкие помещения с потолками. В одном и том же доме мертвых могли проходить разнотипные похороны. Чаще всего мертвых сжигали в прямоугольных ямах, выкопанных в земле и облицованных глиной. При этом скелеты предварительно освобождались от мышц, а иногда трупы оставлялись разлагаться на воздухе. После сожжения пепел вместе с остатками костей помещали в погребальные склепы, сложенные из стволов деревьев на платформе вблизи от ям для сожжения. Иногда останки оставляли прямо в ямах.

Илл. 12. Ладонь из слюды, обнаруженная в одном из погребений культуры Хоупвелл. Ее длина 29 см, что превышает натуральные размеры ладони

Одно из примыкавших к основному строению помещений предназначалось для подготовки к погребению целого трупа. На полу дома мертвых, на низкой глиняной платформе, сооружали прямоугольный деревянный склеп, в который укладывали тело в вытянутом положении. Рядом размещались предметы, подлежавшие особой церемонии «умерщвления» или уничтожения – возможно, чтобы освободить их души. Эти предметы сопровождали умершего в потусторонний мир. Усыпальницы из стволов деревьев имели много общего со склепами аденов. Основное различие в захоронениях этих двух культур состояло в богатстве и лучшем качестве предметов Хоупвелл.

О каких же предметах мы ведем речь? Естественно, самых ценных для древних американцев. К ним относилось, в первую очередь, вулканическое стекло – обсидиан, привозившийся торговцами с дальнего запада. Это был идеальный материал для изготовления ритуальных ножей. Высоко ценились украшения из меди, выполненные техникой отжига. Сама медь доставлялась из района Онтарио. С побережья Атлантики привозили раковины, черепашьи панцири, зубы аллигаторов и акул. Из Вайоминга, с территории Йеллоустоунского парка, доставлялись зубы и когти медведей гризли. Из южной части Аппалачей привозили слюду, из которой делали очень красивые плоские изображения ножей, змей, рук, птиц, свастики и т. д. Самой большой ценностью считался речной жемчуг.

Бытовая керамическая посуда была достаточно проста, однако та, что сопровождала покойника, отличалась большим изяществом и красотой. Хоупвеллские мастера по глине изготовляли и великолепные фигурки, изображавшие людей. Благодаря этим фигуркам удалось восстановить одежду и замысловатые прически, бывшие в моде у населения Огайо в начале нашей эры. У мужчины одежды было не так уж много – набедренная повязка и иногда накидка. Воин хоупвелл носил выкованные из меди нагрудные пластины. На голове – шлем, увенчанный рогами или другими украшениями. Шлем покрывался кусочками слюды, отчего должен был буквально сиять на солнце. Украшали воина также ушные вставки, браслеты и ожерелья.

Илл. 13. Курительные трубки хоупвелл были настоящими произведениями искусства и, по всей видимости, тщательно оберегались. Мордочка животного всегда была повернута к курильщику

Особым статусом у хоупвелцев, как и у других народов, обладали кусочки метеоритного железа. Из золота и серебра делалась фольга, которую использовали для ушных вставок. Из этих же металлов изготавливались такие полезные предметы, как кельты, плотницкий инструмент. Кусочки кварца, сернистого свинца и некоторые друге материалы использовались в качестве амулетов. Но самым, пожалуй, экзотическим предметом можно назвать медные искусственные носы – вещь, несомненно, первостепенной важности для всякого мертвеца. По богатству погребального инвентаря длинноголовые на несколько порядков превзошли своих предшественников. В походный набор покойника, помимо сосудов, украшений и фигурок, входили и курительные трубки, являющиеся своеобразной «визитной карточкой» этой культуры. Сама трубка представляла собой обычно плоскую платформу, на которой помещалось фигурное изображение животного: зайца, бобра, белки, хищника из кошачьих или даже утки, сидящей на спине рыбы. При этом мордочка с инкрустированными глазками была повернута в сторону курившего. Не исключено, что этот неслучайный эффект был рассчитан на облегчение вхождения в состояние гипнотического транса. Курительные трубки были настоящими произведениями искусства, изготовлялись в больших количествах и, по всей видимости, тщательно береглись. Только в одном Траппер-маунде было найдено 136 трубок.

Змеиный маунд и прочие погребальные сооружения

Самым знаменитым маундом в форме животного считается Змеиный маунд. Точную дату его появления археологам до сих пор не удалось определить. Предполагается, что насыпан он был в I тысячелетии до н. э. Ученые не могут также с уверенностью отнести это сооружение к той или иной культуре. С одной стороны, Змеиный маунд расположен среди памятников Адены, но, с другой, сложность и изящество его выполнения соответствуют, скорее, культуре Хоупвелл. Змеиный маунд тянется вдоль изгибов небольшой речки Буш-Крик (штат Огайо), на возвышении около 45 м. Маунд был сложен из четырех соединенных между собой холмов. И все это сооружение по форме напоминало тело змеи. Голова с открытой пастью была ориентирована в юго-восточном направлении и находилась в самой верхней точке, как бы приподнимаясь над остальным телом. В ее раскрытые челюсти был как бы вписан чуть вытянутый круг с точкой посредине, что наводит на мысль о символе Солнца. Хвост змеи свернут в несколько колец, наподобие лабиринта, и ориентирован в сторону севера, с небольшим отклонением к востоку. Примечательно, что к северу от хвоста, в нескольких десятках метров от его колец, находится другой правильный круговой знак. Его размеры меньше солярного, что позволяет отождествить его с Луной. При этом общая длина Змеиного маунда составляет около 405 м. Средняя высота собственно маунда – около 1 м.

Как обычно, первыми заинтересовались Змеиным маундом «воскресные охотники за сосудами». Позже таких «любителей дорогостоящих древностей» стали именовать «черными археологами». Сколько времени продолжались грабительские раскопки, никому не известно. Но когда в 1935 году на Змеиный маунд попал антрополог университета Оклахомы Ф.Э. Клементс, он был потрясен увиденным. Вот как описывает ученый это дикое зрелище: «Великий маунд был изрыт тоннелями вдоль и поперек и опустошен с безумной поспешностью. Куски кедровых бревен были разбросаны по земле. Обрывки одежды из перьев и меха устилали все пространство. Невозможно было сделать и шага, чтобы не наступить на фрагменты керамики, обломки гравированных раковин и бусины из камня, кости и других материалов. Памятник был заброшен: землекопы закончили свою работу…»

Илл. 14. Змеиный маунд, обнаруженный в штате Огайо. Сооружение напоминает тело змеи. Голова с открытой пастью ориентирована на юго-восток и как бы приподнимается над остальным телом

Грабителями были проделаны три тоннеля, ведущие с разных направлений к центру конуса. Все они сходились в большом помещении неправильной формы. Размеры этой комнаты составляли приблизительно 4,5 × 6 м в основании и около 2,5 м по высоте. Сохранились рассказы о том, что пол этого помещения был усеян медными нагрудниками, орнаментированными ушными вставками, глиняными сосудами, фигурными трубками и гравированными раковинами. Около одной из стен возвышался алтарь. На нем стояла урна, полная жемчуга. Рядом с алтарем лежал завернутый в саван скелет. Но археологи ничего этого уже не застали, поскольку все было разрушено и разграблено. Крупнейший американский археолог Майкл Ко склонен считать, что Змеиный маунд имел не столько специально погребальное, сколько ритуальное назначение.

Таким образом, можно предположить, что Змеиный маунд был возведен как культовое сооружение – нечто наподобие «храма» под открытым небом или племенного святилища. Он воплощал представления древних аденов о жизни, смерти, возрождении и устройстве мира. Возводя людей своего рода к мифическому прапредку-тотему, адены поклонялись змее, совершали у ее святилища обряд инициации, хоронили умерших. Они ожидали их своевременного возрождения не просто в мире живых, но непременно в роду Змеи, чтобы численность племени никогда не уменьшалась.

Сайп-маунд, обнаруженный также в штате Огайо, свое название получил по фамилии братьев Сайп, владевших территорией с археологическими останками. Сайп-маунд представляет собой могильник высотой 6 м и площадью основания 7 × 46 м. Тайны этого маунда чуть не стоили жизни археологу Генри Шелтону, который работал здесь с 1926 по 1928 год. Он подкопал холм, пытаясь проникнуть как можно ближе к его середине. Однако только он приступил к замерам и фотографированию, как верхняя часть древнего сооружения толщиной в несколько метров осыпалась и завалила исследователя – прямо на глазах у его потрясенных помощников. Придя в себя, они бросились на помощь Шелтону. А когда отрыли, тот почти не подавал признаков жизни. В больнице, правда, к нему быстро вернулось сознание, но археолог еще долго оставался прикованным к постели, так как переломал себе почти все кости. Так Генри Шелтон чуть было не пополнил коллекцию костей в этом могильнике, где и без него уже разместилось 99 скелетов. Причем захоронения оказались как коллективными, так и одиночными, находящимися в отдельных камерах.

Сайп-маунд известен прежде всего благодаря «Большой жемчужной могиле». Это название получила большая камера, сложенная из стволов деревьев и балок с перекрытием. В ней оказались погребенными останки четырех взрослых человек. Покойники располагались в вытянутом положении на спине, а около их голов – два лежащих поперек грудных младенца. Инвентарь отличался исключительным богатством: орудия и украшения из меди, слюды, панциря черепах и серебра. И главное, что поразило воображение археологов, – тысячи и тысячи речных жемчужин!

Спиро-маунд, как и большинство маундов Огайо, был разграблен «воскресными охотниками за сосудами» задолго до появления здесь археологов. Еще в XIX веке один из фермеров, распахивая землю на своем ранчо, обнаружил каменную трубку, вырезанную из красноватого камня. Он показал ее своим приятелям-фермерам, слыхавшим, что «на востоке» (США) есть чудаки, которые могут отвалить за подобную вещицу немало денег. Собрав урожай, фермеры «отправились на раскопки» маунда. Расчистили его от деревьев и начали рыть. С каждым взмахом лопаты они доставали из земли медные пластины, курительные трубки, бусы из камня, кости, раковины. Продажа древностей была поставлена на поток, и деньги от коллекционеров полились рекой. Сохранились даже описания грабительских раскопок, по которым и можно судить о богатстве этого древнего памятника. Наконец слух о сокровищах Спиромаунда достиг ушей ученых, и Оклахомский университет отправил специальную экспедицию для спасения оставшегося. Но не тут-то было! «Настоящим американцам» улыбнулась удача, и они не собирались выпускать ее из рук. Ковбои (то есть пастухи) организовали и официально зарегистрировали «Общество для раскопок» и доказали, что маунд является собственностью этого общества. От лопат «воскресные копатели» перешли к динамиту, при этом запретив ученым не только появляться на территории «частного владения», но и критиковать проводившиеся работы. Только в 1935 году специальным государственным декретом удалось прекратить этот археологический кошмар, и экспедиция Оклахомского университета смогла попасть на полуразрушенный памятник.

Применив систему вертикальных разрезов, возглавивший раскопки Клементс и его рабочие сделали ряд траншей, рассекавших конус маунда от верхушки до основания. В ходе работ во всех слоях были обнаружены погребения и различные предметы. «Весь маунд являлся погребальным сооружением, – прокомментировал Клементс, – содержащим приблизительно 900 захоронений с большим количеством погребальных предметов, и образцы, найденные в центральном конусе, составляют лишь малую часть от общего количества». Как и в Окмульджи, здесь внутри одного маунда были обнаружены несколько других, составленных по принципу матрешки.

Известны и другие маунды Северной Америки, но для нас важно следующее: американский маунд оказался разновидностью хорошо знакомого всем кургана.

Один из парадоксов истории состоит в том, что прошлое, случившееся или не случившееся, уже никак не изменишь. Человек целенаправленно творит настоящее, которое иногда влияет на ближайшее будущее, но он не может отвечать за то, что когда-то произошло без его участия. Наследие – и приятное, и неприятное – остается только принимать как некую данность. Жертвой этого горестного парадокса оказалась современная супердержава – США. Как известно, основателями «нации» стали европейские маргиналы – в основном бандиты и проходимцы всех мастей, которые, в отличие от испанцев, не допускали и мысли о праве индейцев жить на собственных землях. Психология индейца исключала возможность рабского подчинения, и потому «настоящему американцу» индеец, тем более сопротивляющийся, только мешал. Естественно, что большинство индейцев были обречены на варварское уничтожение, а оставшиеся в живых загнаны на плохие и труднодоступные земли. В качестве даровой рабочей силы были завезены африканцы, никак не угрожавшие «жизненным интересам» новых американцев. Кроме того, привезенные негры имели и кое-что общее с белыми колонистами: и те, и другие уже утратили собственное прошлое. Это самое прошлое было только у индейцев – их история уходила своими корнями во времена великих цивилизаций Мексики. Об историческом наследии аборигенов южной части США и пойдет речь в этой главе.

Города Татуированного Змея, Великого Солнца и игроков в чунки

Появление так называемых «пирамидальных» маундов в южных районах США свидетельствовало о том, что сюда, наконец, также добралось мексиканское культурно-религиозное влияние. Задолго до этого по региону распространился маис и некоторые хозяйственные навыки. Значительно позже была воспринята и более прогрессивная модель мира, детально разработанная мексиканцами. Эти новшества появились вместе с новыми, более продуктивными сортами кукурузы и агротехническими приемами. Заодно появились и мексиканские бобовые, которые стали сеять вместе с кукурузой, что, с одной стороны, резко повышало ее урожайность, создавая эффект удобрения, а с другой – фасоль добавляла в рацион две отсутствующие в маисе «ключевые» аминокислоты. Сочетание этих двух продуктов – кукурузы и фасоли – покрывало недостаток в протеинах, столь необходимых для полноценной человеческой жизни.

Как отмечает Майкл Ко, распространение «трех сестер» – кукурузы, фасоли и тыквы – выводило древних обитателей Северной Америки на совершенно новый уровень существования. Если нормой расселения во времена Хоупвелл считалось 40 человек на 100 км², то экосистема и хозяйственные условия в районе Миссисипи позволили увеличить плотность населения, по крайней мере, в пять раз.

Поля располагались вокруг церемониальных центров и поселений. Сельское хозяйство носило интенсивный характер. Часто поля засеивались дважды, чтобы получать урожаи скороспелых сортов для немедленного потребления. Были поля, которые засевались лишь один раз – сортами, приспособленными для длительного хранения зерна. Фасоль, как уже было сказано, сеялась вместе с кукурузой. Края полей занимали тыквами, подсолнухом и другими овощными культурами. Использовались ирригационные и дренажные приемы, а также аллювиальное земледелие.

В вопросе о постоянных контактах между районами Центральной Мексики и юга (юго-запада) США остается много загадок. С одной стороны, с севера постоянно вторгались полчища варварских племен, причинявших немало неприятностей цивилизованным мексиканцам. С другой стороны, неясно, кто именно доставлял культурные новшества за пределы Рио-Гранде. Возвращавшиеся после набегов и шпионских рейдов варвары? Захваченные пленники?

Или же существовала и мексиканская экспансия на север? Пока мы об этом можем только гадать. Так или иначе, примерно с середины I тысячелетия на территории южных штатов США проникает новая для здешних мест культура и появляются протогородские центры, копирующие мезоамериканскую модель.

По аналогии с уже известными сооружениями американские археологи стали называть их «маундами», добавив, правда, во избежание окончательной путаницы определение «пирамидальные». Возникновение протогородских центров и обществ, перенявших мексиканский способ хозяйствования, не было случайностью: здешние земли, расположенные на территории бассейна Миссисипи, изобиловали водой и отличались благоприятными климатическими условиями. Именно поэтому в специальной литературе эти культуры стали называться «культурами средней Миссисипи».

Зачем монахам холм?

Поселение Кахокъя, самое крупное из всех, что возникли к северу от Мексики до появления европейцев, было обнаружено в Сент-Луисе, штат Иллинойс. Оно же считается и лучше всего изученным. Во времена расцвета здесь проживало до 40 тысяч человек. Основано поселение было около 600 года, а его расцвет пришелся на 1050–1250 годы, затем Кахокья постепенно приходило в упадок и уже не пережило появления европейцев.

Городище разместилось на площади в 13 км², где было возведено около сотни платформенных и пирамидальных построек. А всего в округе насчитывается до 300 сооружений.

Ориентировка плана поселения следует архаической мезоамериканской модели: на юге – профанная часть городища, на севере – сакральная. При этом центр поселения имел собственные границы. С севера он примыкал к реке, отрезок русла которой здесь четко ориентирован с востока на запад. От точек, где русло начинало отклоняться от прямой, была выстроена сплошная деревянная ограда, западная и восточная стены которой располагались параллельно до того места, где заканчивалась центральная площадь, а затем смыкались под острым углом. Внутри ограды оказывалась территория площадью в 120 га. В целом фигура напоминала вытянутый пятиугольник или, более романтично, корабль, плывущий с севера на юг. На «носу корабля» располагались две пирамиды с плоским верхом – квадратная и круглая. Затем следовала широкая прямоугольная главная площадь, вокруг которой размещались круглые и квадратные постройки. С севера к площади примыкала Главная пирамида, на которую вела широкая лестница. Это было вытянутое прямоугольное сооружение, включавшее несколько неполных платформ.

Илл. 15. Поселение Кахокья в Сент-Луисе (штат Иллинойс) – самое крупное из всех, что возникли к северу от Мексики до появления европейцев. Во времена расцвета здесь проживало до 40 тысяч человек

Илл. 16. Все постройки в Кахокья были ориентированы по оси север-юг. Только два здания являлись исключением. Одно из них находилось в самой восточной точке комплекса, а другое, здание 72, – на юге

Эта центральная пирамида крупнейшего в Северной Америке протогородского поселения впечатляла своими размерами: ее высота достигала 30 м, а размеры основания составляли 360 × 241 м. В свое время эту постройку назвали «Монашьим маундом» – из-за того, что в самом начале XIX века здесь ненадолго поселилась группа траппистов. Объем сооружения составляет 600 тысяч кубометров земли. Эту землю индейцы доставляли из карьера, расположенного за юго-западной частью ограды. Естественно, что это делалось вручную: корзину за корзиной, каждая весом по 18 кг, переносили на расстояние около 700 м.

Справа и слева от Монашьего маунда находилось еще несколько небольших прямоугольных и конусовидных пирамид. Всего внутри ограды, помимо Главной пирамиды, оказалось 16 менее значительных пирамидальных построек. За рекой, строго на север от ритуального центра, был расположен другой архитектурный комплекс. К востоку и западу от стен церемониального центра находилось несколько акрополей меньшего значения и множество небольших круглых пирамид. У всех пирамид Кахокья был плоский верх – на этой площадке некогда стояли небольшие деревянные храмы. На вершину к храму вели лестницы или скаты, иногда достаточно крутые. Как забавно заметил в XVIII веке один из путешественников, «даже коровы не могли забраться по этим лестницам наверх». Вокруг пирамидальных построек и акрополей были разбросаны маленькие поселения общинников. Каждое состояло из четырех-пяти домов. Всего в пределах Кахокья располагалось около 50 земледельческих общин.

Некоторые постройки Кахокья долгое время продолжали хранить свои тайны. Так, например, были обнаружены большие круги, некогда составленные из столбов красного кедра, от которых остались к настоящему времени лишь круговые ямки. Красный кедр, по всей видимости, имел особое ритуальное значение в этом регионе. По аналогии с английским Вудхенджем, расположенным рядом со Стоунхенджем, эти круги получили название «американского Вудхенджа» – для обозначения их астрометрического назначения. Совершенно очевидно, что они служили для наблюдений за движением Солнца, Венеры, Луны и, возможно, звездного неба. Назначение этого необычного памятника было раскрыто археологом Ворреном Витри еще в 60-е годы, но многое продолжает оставаться неясным. Как уже отмечалось, комплекс представлял собой круговую конструкцию, соединявшую по крайней мере четыре круга примерно одного диаметра. Не исключено, что их было больше. Точнее говоря, один круг – главный – был представлен достаточно полной окружностью, а от остальных присутствуют лишь дуги. Круги создавались не одновременно. В центре главного круга, возможно, возвышался столб или иная конструкция, от которой и велись основные наблюдения. Однако никаких следов этого центрального маркера до сих пор не обнаружено. Радиус составлял около 60 м. Точно к западу от столба на окружности главного круга располагалась точка, в которой пересекались остальные дуги. Она соответствовала положению Солнца в моменты равноденствия. Количество столбов в каждом случае было разным, располагались они вдоль окружностей неравномерно и в каждом случае по-иному.

Из наблюдательной точки в центре круга «Вудхенджа» можно было провести линию к необходимому столбу, чтобы определить направление на точку восхода Солнца в определенные моменты года: в дни равноденствий, а также зимнего и летнего солнцестояний. Определение времени смены сезонов имело исключительно важное значение, поскольку от этого зависела хозяйственная деятельность населения всей территории Кахокья. Скорее всего, круговые маркеры позволяли следить и за перемещениями Луны, что было не менее важно для расчета самых разнообразных хозяйственных и жизненных циклов. Следили, по всей видимости, и за ежегодными разливами реки, от чего также зависела урожайность.

Илл. 23

Все постройки в Кахокья были ориентированы по оси север-юг практически без отклонений. Только два здания являлись исключением из этого правила. Одно из них находилось в самой восточной точке комплекса, а другое, здание 72, – на юге. Оба эти здания имели отклонение от оси север-юг в 30° на северо-запад. При этом именно юго-восточный угол постройки 72 оказывался на линии север-юг, проходившей через западную сторону Главной пирамиды. Нечто подобное отличало и восточное здание: его северо-западный угол лежал на прямой, которая проходила через северную стену Главной пирамиды восточного акрополя и через расположенный с западной стороны «Вудхендж».

Илл. 24

Илл. 25

Илл. 26

Илл. 27

Кроме того, существовали (как и на других аналогичных памятниках во всем мире) и особые «спецэффекты»: два раза в год восходящее Солнце как бы подтверждало права правителя на власть. В такие дни – дни весеннего и осеннего равноденствия – оно всходило из-за маунда великого вождя. При этом создавалось впечатление, что этот яркий огненный шар выплывал из самой пирамиды в качестве посланца божественных предков.

Угол в 30°, который был выбран для постройки здания 72, также, по всей видимости, не случаен. Американский археоастроном Рэй Вильямсон рассчитал, что в зимнее и летнее солнцестояния создавался особый эффект скольжения тени от здания в момент восхода солнца и его перемещения по небосклону. Однако много загадок продолжают оставаться нерешенными, и для их прояснения необходимо вести дополнительные раскопки и замеры.

Все небольшие пирамиды, как оказалось, хранили в себе захоронения знатных людей. В таком случае 16 погребений на территории огороженного центра наводят на мысль о племенной структуре, аналогичной мезоамериканской, предполагавшей наличие именно 16 главных родов и 16 главных предков. Все погребения свидетельствуют о развитой социальной стратификации.

Как же выглядели погребения Кахокья? Здание 72, длина которого составляет свыше 60 м, было построено в непосредственной близости от карьера, откуда брался грунт для возведения Главной пирамиды. И именно в здании 72 оказались самые пышные захоронения Кахокья.

Так, например, в ходе раскопок постройки 72 было открыто несколько церемониальных и жертвенных захоронений, помещенных в коллективные могильники. Совершенно очевидно, что три погребения были элитарными, неодновременными. Почти во всех погребениях находились жертвоприношения. В основном захоронении особое место занимает центральная фигура – мужчина возрастом около 45 лет. Его тело вытянуто на спине и уложено на слое из десятков тысяч бус из раковин. Вокруг расставлены различные погребальные подношения. Рядом с «главным покойником» была вырыта большая яма, в которой также находились скелеты: четыре мужских скелета, без головы и без кистей рук, при этом сами руки связаны; 53 женских скелета, без следов расчленения, в возрасте от 15 до 25 лет.

В непосредственной близости от богатых элитарных погребений было обнаружено около 300 менее пышных захоронений.

Любопытно, что среди иконографических сюжетов культур Миссисипи присутствует мотив «мертвого лица» – лицо с приоткрытым ртом и безжизненными глазами. Подобные мертвые лица появлялись и воплощенными в керамике, в качестве погребального инвентаря. Этот мотив является универсальным по всему континенту, вплоть до андских культур Перу.

Среди предметов, обнаруженных в Кахокья, особенно любопытны полированные каменные диски, похожие по форме на хоккейную шайбу. Предполагается, что они использовались, как и в более поздние времена, в весьма распространенной среди индейцев юго-запада США игре под названием чуши. У разных племен были свои особенности этой игры, однако суть оставалась неизменной: одна команда должна была заставить диск катиться по гладкой, ровной поверхности как можно дальше, а соперники, со своей стороны, должны были бросать в него длинные палки, чтобы попытаться остановить. Тот, кому удавалось сбить диск, выигрывал очко.

После 1300 года н. э. протогородское поселение Кахокья стало клониться к упадку. Оно быстро уменьшалось в размерах. К 1500 году его существование прекратилось, и появившиеся спустя столетие европейцы застали лишь руины былого величия. Пока причины этого грустного конца остаются тайной.

Среди гипотез – и истощение природных ресурсов, и перенаселение при невозможности интенсифицировать производство сельскохозяйственной продукции, и истощение поголовья промысловых животных, и даже перенаселение города, приведшее к распространению заболеваний. На останках обнаружены следы таких заболеваний, как туберкулез, бластомикоз (разновидность грибкового заболевания), кишечные паразиты, и некоторых других.

Илл. 17. Глиняная фигурка культуры Кахокья изумительно воплощает традиционный сюжет: мать и младенец. Высота фигурки 15 см.

Одной из наиболее веских причин считается изменение климата, не позволявшее восстанавливаться лесам и приведшее к нарушению экологического баланса. Глобальные климатические изменения начались еще в XIII веке и привели к понижению средней температуры, наводнениям и засухам, которые уже не могли быть ни предсказаны, ни рассчитаны на основании традиционных для населения Кахокья научных знаний. Неожиданные и необъяснимые природные катаклизмы могли привести к нарушению сельскохозяйственных циклов и, как следствие, к голоду. Население постепенно, на протяжении двух долгих веков, оставляло обжитые места, так и не сумев приспособиться к новым условиям.

Илл. 18. Маундвиль занимает площадь в 120 га, на которых разместились 20 платформенных сооружений

Любители живой рыбы из Маунлвиля

Название Маундвиль говорит само за себя, хотя это городище, расположенное на реке Томбигби, на территории среднего течения Миссисипи в Алабаме, значительно уступает по размерам Кахокья. Маундвиль занимает площадь в 120 га, на которых разместились 20 платформенных сооружений. Это городище находится на втором после Кахокья месте по степени изученности.

Илл. 19. Эта редкая деревянная фигурка, сочетающая женские и кошачьи черты, поражает своей удивительной пластикой. Высота обнаруженной во Флориде статуэтки всего 15 см

Рассчитано, что на постройку самой большой пирамиды Маундвиля потребовалось 112 кубометров земли. Строительство этого центра началось в 1200 году, то есть позже основного здания в Кахокья. Наивысшего расцвета этот центр достиг к середине XV века, когда Кахокья уже приходило в упадок. Всего в Маундвиле проживало около трех тысяч человек. Любопытно, что территория городища включала даже три небольших озерца – бассейны для постоянного обеспечения населения живой рыбой. Центральная часть поселения была обустроена сходным с Кахокья образом: с одной стороны оно примыкало к реке, а с остальных было обнесено оградой. Правда, здесь ограда не имела правильной геометрической формы, а представляла собой сегмент приблизительно в четверть круга, приспособленный к рельефу местности. Само же поселение строилось по планировке прямоугольных акрополей, следуя в общих чертах мезоамериканской схеме: центральная площадь, вокруг которой размещались плоские платформы и главная пирамида. В отличие от Кахокья, в Маундвиле уже не было круглых пирамид – только прямоугольные.

Великое Солнце – правитель натчезов

Диксон-маунд — это название еще одного археологического места, которое было обнаружено в 1927 году в долине реки Иллинойс археологом-любителем Ф. Диксоном. Он же и начал раскопки древних поселений в округе Фултон штата Иллинойс. Комплекс пирамидальных построек, увековечивший имя своего открывателя, включает в себя селения, стоянки и укрепленные городища.

Были обнаружены многочисленные погребения начала II тысячелетия – всего останки 251 человека, в сопровождении богатого инвентаря. Считается, что погребения принадлежали, скорее всего, натчезам.

Этому же народу принадлежал и Изумрудный маунд, который не имел никакого отношения к изумрудам. Дело в том, что ритуальный центр был построен на пятиугольной платформе, напоминавшей по своей форме огранку этого драгоценного камня. Платформа возникла на естественном возвышении рельефа. Верхняя часть низкого холма была снята, а боковые грани выровнены и аккуратно скошены под углом, характерным для пирамидальных сооружений. Размеры этой платформы составляли примерно 135 × 235 м. Акрополь этот довольно скромен по сравнению с другими. На платформе возведено шесть маленьких плоских пирамидальных сооружений (по три вдоль длинных сторон) и два больших. Самая большая пирамида, высотой почти в 10 м и основанием в 20 м, находится в самом широком месте – в тупом углу неправильного пятиугольника.

Считается, что Изумрудный маунд был ритуальным центром главного города индейцев натчезов. Всего в XVI веке было известно девять городов натчезов. Все они строились по сходному с Изумрудным маундом плану. Кое-что о жизни общества натчезов нам известно из описаний европейских путешественников, посетивших эти места в XVII–XVIII веках.

Французскому историку-иезуиту Пьеру Шарлевуа принадлежат интереснейшие записи относительно смерти правителя натчезов – Великого Солнца. В частности, он отмечал, что, когда Великое Солнце покидал этот мир, его преемником становился ближайший родственник по женской линии, а не по его собственной линии или по линии его братьев. Преемником мог стать сын сестры. Хотя наследование было по материнской линии и мать Солнца была окружена почетом, правителем мог быть только мужчина. Подобная ситуация не уникальна в обществах сходного типа. Дело в том, что женское наследование «по крови» отражает племенную организацию коллектива и регулирует рождение детей, тогда как власть непременно должна принадлежать мужчинам. Поэтому всякое общество с зачатками социальной стратификации непременно будет сочетать эти два элемента: внутреннюю «женскую» структуру счета детей и поколений и «мужскую» схему власти. Непонимание этих социополовых отношений и привело некогда к нелепой мысли о неком «матриархате» как власти женщин.

В XVIII веке Антуан дю Прац, голландский поселенец, живший в колонии Луизиана, провел восемь лет среди натчезов. Он оставил любопытные и уникальные заметки, касающиеся жизни индейской группы, еще сохранявшей в те времена традиционное мировоззрение.

Илл. 20. Изумрудный маунд. Этот ритуальный центр был построен на пятиугольной платформе. В него входили шесть маленьких плоских пирамидальных сооружений и два больших

Согласно описаниям дю Праца, верховный правитель натчезов, носивший титул Великое Солнце, считался живым божеством, поскольку «был потомком или даже родным братом самого Солнца». Ему помогал высший военный вождь, его земной брат по имени Татуированный Змей, а также несколько других членов рода, включая женщин – его мать и сестер. Ниже на иерархической лестнице стояли вожди семи отдельных районов, или селений-спутников. Эти и другие люди, занимавшие высокое положение в обществе, считались более отдаленными родственниками Великого Солнца. Однако их также почитали как членов «изначальной семьи» и называли «благородными». На следующей ступени находились менее знатные люди, которых именовали «уважаемыми мужами». Самая низкая ступень в социальной лестнице отводилась простым общинникам. Их называли попросту «вонючками», как скунсов. Считается, что никаких прав у «вонючек» не было. Тем не менее, эти социальные отношения не сопоставимы с индийскими кастами. Дело в том, что каждое Великое Солнце обязан был жениться именно на «вонючке». Поскольку право наследования передавалось по женской линии, сын Великого Солнца уже не мог стать Великим Солнцем – он получал лишь ранг «благородного». Однако и дети «благородных» должны были вступать в брак с «вонючками». Если «благородная» женщина выходила замуж за «вонючку», то ее дети, принадлежавшие материнскому роду, оставались «благородными». Если же «благородным» считался лишь отец, а мать относилась к «вонючкам», то дети поднимались до промежуточной социальной ступени и становились «уважаемыми мужами». Самая драматическая ситуация складывалась, когда женщина-Солнце брала себе в мужья «вонючку». Бедолага не получал никаких прав и даже не смел есть со своей женой за одним столом. В ее присутствии он обязан был стоять, как и полагалось «вонючке», которым он оставался. Если же он исхитрялся надоесть своей жене, то она приказывала его убить, а в мужья выбирала нового «вонючку». Высокий общественный статус мужчины определялся только его происхождением по женской линии.

Верховный правитель Великое Солнце жил на вершине платформенной пирамиды в административной и религиозной столице племени – видимо, в Изумрудном маунде. Некоторые путешественники называли ее Большой Деревней, хотя она была не крупнее, чем другие селения. Каждое из селений обладало своим собственным центром, состоящим из храмового маунда и нескольких домов для элиты, построенных на вершинах маундов. В ритуальный комплекс входила и большая центральная площадь. Остальная часть общины была разбросана по окрестностям в форме отдельных семейных домов и крохотных поселений. Жившие в них люди обрабатывали маленькие участки земли.

Жилище Великого Солнца, расположенное на вершине главной, самой высокой, пирамиды, впечатляло своей пышностью. Сам божественный правитель носил пышный убор из белых перьев. Его босые ноги не должны были касаться земли, и потому во время его редких прогулок перед ним расстилали специальные циновки. Обычно же полагалось с торжественными почестями носить его в паланкине, покрытом балдахином из цветов. Остатки таких паланкинов были найдены археологами в различных погребениях культуры Миссисипи.

Правитель Великое Солнце обладал абсолютной властью не только над жизнями, но и над имуществом своих подданных. Как отмечал другой исследователь, Пьер Шарлевуа, «отцы фамилий никогда не нарушали обычая приносить в храм первые плоды того, что они собирали. Так же они поступали со всеми подарками, которые получал их народ. Они оставляли их возле дверей храма. Храмовый смотритель сначала предлагал подарки духам, а затем относил вождю, который распределял их по своему усмотрению».

Как уже известно из описаний археологических памятников, напротив величественного жилища правителя, на другой стороне открытой площади, возвышалась еще одна величественная пирамида. Она являлась ежедневным напоминанием о путешествии через смерть к вечной жизни. На одной из ее сторон была лестница с широкими ступенями. Она вела к деревянному храму, построенному на вершине. Внутри храма на погребальных носилках лежал скелет предшественника нынешнего Великого Солнца. В свое время этот высший вождь, как и остальные Великие Солнца, был погребен в соответствии с величественной церемонией. Если мы вспомним и об архитектурном «спецэффекте» восходящего солнца, отслеженном в Кахокья, то станет ясно, какое значение натчезы придавали церемонии смерти и возрождения. Об этом, в частности, писал дю Пратц, которому в 1725 году довелось стать свидетелем обрядов, связанных с погребением Татуированного Змея – брата Великого Солнца.

Согласно обычаю, все приближенные великого воина должны были более или менее добровольно сопровождать его в уходе из жизни. В загробный мир последовали две жены правителя, а также сестра, которая, по слухам, сделала это без большой охоты. Туда же в обязательном порядке отправились военные помощники, главный слуга, лекарь, кормилица Татуированного Змея, носитель его курительной трубки, человек, изготавливавший для него булавы, и другие слуги. Но были и добровольцы – некоторые жертвовали собой или своими детьми, рассчитывая получить за это вознаграждение при жизни или, в крайнем случае, после смерти.

Изумительно раскрашенное тело Татуированного Змея, в роскошном наряде и с великолепными мокасинами на ногах для предстоящего путешествия, было выставлено для прощания. В это время людей, которые должны были сопровождать его в загробный мир, подводили к так называемым «циновкам смерти», разостланным за пределами храма. На головы обреченных должны были накинуть куски оленьей кожи, а затем удушить веревкой. Подготовка к подобному испытанию вряд ли могла вызвать радость даже у самого убежденного добровольца-энтузиаста. Тем не менее, жены с надеждой ждали этого момента. Они были искренне убеждены, что загробная жизнь будет значительно лучше земной. Любимая жена Татуированного Змея незадолго до собственной смерти пыталась объяснить дю Працу и его товарищам, что они не должны оплакивать вождя или его семью и друзей: «Он сейчас в стране духов, и не позже чем через два дня я присоединюсь к нему. Я ему расскажу, что ваши сердца были потрясены видом его мертвого тела. Не печальтесь. В загробном мире мы будем друзьями значительно дольше, чем здесь, ибо там уже никто не умрет. Там всегда стоит прекрасная погода, никто не испытывает чувства голода, и люди больше не воюют друг с другом».

Когда церемония закончилась, дом Татуированного Змея был сожжен. Обычай требовал, чтобы на этом месте была возведена новая пирамида. Но на этот раз пришлось нарушить многовековой обычай. Племя натчезов значительно сократилось в численности и сильно ослабло в результате эпидемий оспы и гриппа, завезенных из Старого Света. По некоторым свидетельствам, натчезы быстро вымирали, потому что женщины употребляли противозачаточные средства. Дю Прац свидетельствует, что, хотя Великое Солнце и держал свой народ в полном подчинении, он признавал, что его владения и его могущество постоянно сокращаются. «Прежде наш народ, – говорил он, – был многочисленным и могущественным. Требовалось 12 дней, чтобы пройти наши земли с востока на запад, и 15 дней, чтобы пересечь их с севера на юг». Теперь же, по словам правителя, владения ограничивались небольшими общинами, в которых проживало около четырех тысяч человек. По мнению дю Праца, эта цифра была явно завышена. Так или иначе, в 1729 году хрупкая дружба натчезов с французами превратилась в открытую войну. Натчезы попытались было сопротивляться, но вскоре оказались окончательно уничтоженными. Отдельные семьи спаслись в других племенах, где их приняли «с большим уважением и страхом». Последний маунд воздвигнуть так и не удалось – и это стало символом конца самостоятельной жизни натчезов, древних хозяев долины Миссисипи.

«Бесследно исчезнувшие» – хохокамы

Однако переместимся из долины средней Миссисипи поближе к реке Колорадо в штате Аризона. Здесь также существовали пирамидальные постройки, которые называют маундами.

Про культуру юго-западной части США под названием Хохокам известно немало. Однако многие сведения о ней до сих пор весьма противоречивы, особенно в том, что касается происхождения создавшего эту культуру народа. Да и последние дни этого народа покрыты тайной – не случайно на языке индейцев пимо «хохокам» означает «исчезнувшие бесследно».

Даже такой вопрос как датировка вызывает множество сомнений. Более или менее уверенно можно говорить о 600 годе н. э., хотя раскопки в Снейктауне указывают на существование традиции хохокам уже в 300 году до н. э. При этом многие исследователи яростно оспаривают эту дату и предлагают остановиться на 300–500 годах н. э. Закат этой культуры таинственным образом предшествовал вторжению европейцев, как бы избавив хохокамов от страшных потрясений XVI века.

Центральные районы культуры хохокам располагались в пустыне на юге Аризоны вдоль рек Хила и Снейк. К этой культуре археологами отнесены такие центры, как Снейктаун, Пуэбло-Гранде, Меса-Гранде, Каса-Гранде, Лос-Муэртос. Позже здесь поселились индейцы пимо и папаго, которые считали себя культурными наследниками хохокамов. Многие склоняются к тому, что традиция хохокамов пришла на юго-запад США из Мексики. Но есть и такие, кто с не меньшей убежденностью пытается доказать ее местное происхождение.

Природа в этих местах, по описаниям историка Керама, весьма убога: повсюду высохшая пыльная растительность, а когда идет дождь, что бывает очень редко, почва становится топкой и непроходимой. «Несколько кустарников на солончаках да полузасохшие мескитные деревца усугубляют впечатление от этой сухости, напоминая путешественнику африканскую пустыню». Однако хохокамам удалось разработать сложные ирригационные системы, что позволило им снимать неплохие урожаи даже в этой пустыне. Один из первых каналов, длиной около 5 км, был прорыт еще до начала нашей эры – естественно, вручную, с помощью примитивных орудий. Эта ирригационная техника вдвое сложнее террасного земледелия и вчетверо – обычного, но ее производительность с лихвой покрывает все затраты и усилия. Система многокилометровых каналов возникала постепенно и, по всей видимости, также постепенно поглощалась пустыней. За многие столетия песок засыпал почти все древние каналы, однако некоторые из них вплоть до последнего времени продолжали обеспечивать водой местных индейцев.

В пищу хохокамы употребляли маис в различных видах, тыкву, несколько разновидностей фасоли и некоторые дикие растения пустыни. В качестве белковой пищи употреблялось мясо оленя или кролика.

Скелетные останки, найденные в поселении поздней эпохи неподалеку от Феникса, показали, что хохокамы, как и другие их современники, страдали от болезни десен. У многих был артрит, а скелеты пожилых женщин часто носят следы остеопороза. У мужчин были особенно развиты предплечья. У женщин лучше были развиты кисти рук, что связано, возможно, с растиранием зерна.

Признаком культуры хохокам для археологов, приступивших к раскопкам неизвестных руин, служат невысокие глиняные сосуды, покрытые красным рисунком по желтому фону. Другими «опознавательными» предметами являются каменные топоры с углублениями для рукояти, особые наконечники и медные бубенчики.

Хохокамы явно любили украшения и производили в огромных количествах различные кольца, браслеты, подвески, заколки для волос, вставки для губ и щек и другие украшения из бирюзы, гагата и раковин, привезенных с побережья Калифорнийского залива. Их искусство гравировки в ту эпоху не имело аналогов в мире. Гравировщик сначала смолой наносил рисунок на раковину. Затем он погружал ее в слабую кислоту (вероятно, в забродивший кактусовый сок), которая выедала части, не защищенные смолой. В итоге получалось рельефное изображение. Эта техника травления была изобретена индейцами около 1000 года, то есть более чем за 500 лет до того, как ее стали применять европейские оружейники.

Хохокамы не только любили украшения, но и с удовольствием гримировались. Особенно часто этим занимались мужчины, нанося боевую раскраску перед ритуальными танцами. В качестве гримировального столика использовались специальные «косметички» – вырезанные из камня небольшие фигурки животных, птиц, рогатых жаб, улиток, ящериц или змей. На их спинке находилась плоская поверхность длиной до 15 см, которая и служила панелью для смешивания гримировальных красок.

Во время праздников и молитв было принято возжигать благовония – ароматические и психоделические вещества, повышающие остроту восприятия происходящего. Их жгли в особых толстостенных глиняных сосудах – курильницах.

Многие церемониальные и декоративные предметы оказались привезенными из Мексики. Это медные колокольчики, мозаичные зеркала из пирита, а также кости попугая ара.

Англоязычное название Снейктаун, что означает «Змеиный город», появилось как перевод топонима индейцев пимо Скоаквик. Эта местность и по сей день буквально кишит змеями, среди которых не редкость встретить и гремучих. Древнее поселение хохокамов занимало около 120 га. Надо заметить, что к началу раскопок в 1934 году индейский поселок в этой местности насчитывал всего 50 жителей – индейцев пимо. Возглавил работы археолог Эмиль Хаури. Времена были романтичными, и студенты подарили своему руководителю талисман – лопатку с выгравированной цитатой из «Юлия Цезаря» Шекспира: «Вы не дерево, вы не камни, а люди!». Несколько суеверный и склонный, по всей видимости, к некоторой театральности Хаури решил продолжить спектакль. Своими действиями он явно пытался добиться благосклонности у «давно исчезнувших». Перед началом работ археолог вышел в сопровождении старого индейца пимо на середину поля и подбросил свою лопатку. Как описывает Керам, «сверкнув на солнце, как молния», лопатка упала на землю. Именно в этом месте индеец пимо начал копать. Но тут участников магического действа подстерегало разочарование: именно в этом месте не было ничего! Пришлось вернуться к традиционным археологическим методам, и тогда находки последовали одна за другой. Правда, доставались они чаще не Хаури, а другому археологу – Джеймсу Ланкастеру.

Некоторые из находок на землях хохокамов выглядели весьма странными. Так, например, в небольшой яме на глубине 60 см был обнаружен древний тайник: 19 керамических фигурок маленьких оленей высотой около 12 см. Удивительной была поза этих оленей: подняв головки, они как бы внимательно прислушивались к тому, что происходило наверху. Рядом лежали три сосуда в форме человеческих фигур, ровно 40 глиняных черепков и браслеты из раковин. В другом раскопе Ланкастер нашел 50 фигурных каменных сосудов изумительной красоты. Правда, все они оказались разбиты еще в древности – как если бы кто-то принес в жертву богам самое красивое и ценное.

Конец ознакомительного фрагмента.