Древние знания – на службе современности. Ancient knowledge – to the service of today. *** (С. И. Каменский, 2013)

Сергей Каменский

ДРЕВНИЕ ЗНАНИЯ – НА СЛУЖБУ СОВРЕМЕННОСТИ

Ancient knowledge – to the service of today

Введение. АКСИОМАТИКА ДЛЯ ЧЕЛОВЕКОВЕДЕНИЯ

Вместо предисловия: Чем более развитым и точным будет весь комплекс наук о человеке, тем, очевидно, выше будет вероятность глобального выживания – может, еще успеем. А эта проблема, что бы там не говорили, имеет наивысший приоритет.

Если этого не удастся обеспечить, то где будут все наши и не наши высокоинтеллектуальные спорщики с горящими глазами, утверждающие, что красота спасет мир? Или подобные прекраснодушные несерьезности? Вернее, не они сами, а их потомки – которые, если все вместе выживут, все равно спасибо за такое наследство не скажут…

Прежде всего, что такое аксиоматика: понятие это в обиходном языке используется крайне редко. В самом общем смысле, это некоторая совокупность аксиом, служащих основанием конкретной науки или наук. А аксиома, напомним, это такие общие положения или суждения, которые используются для доказательства чего-либо неясного. Но, будучи совершенно очевидными из житейской практики (т.е., самоочевидными), сами они не нуждаются в доказательстве.

Вероятно, cамые известные из них – аксиомы Эвклида, лежащие в основе геометрии. Ее так и зовут, эвклидовой. А если изменить их (то есть, ввести новую аксиоматику), то появляется другая наука. Так было, как мы помним, с геометрией, когда Лобачевский с Риманом и Боайи взяли на себя смелость усомниться в единственно приемлемой до недавних пор интерпретации пятого постулата Эвклида. И появилась неэвклидова геометрия или геометрия нелинейных пространств. На то же решился и Шредингер – и появилась квантовая физика. Были и другие смелые люди. В XX в. аксиоматические теории начали все шире внедряться в математику.

Относительно значимости аксиоматического метода построения и развития науки, то в самом общем смысле можно утверждать следующее. Не только математизация, а и наличие в основаниях той или иной науки достаточного количества аксиом, надежно проверенных и признанных большинством данного научного сообщества – одно из обязательных условий признания зрелости данной отрасли человеческого знания.

Исходя даже из здравого смысла, такое положение глубоко закономерно. Сформировав и кристаллизовав в течение подчас весьма долгого времени свои основания, наука избавляется таким образом от аморфности, двусмысленности толкования реальных явлений природы. Становится, как говорят, позитивной наукой.

Тот факт, что аксиомы в чистом виде лежат в основе, пожалуй, только математики и логики, сути дела не меняет. Во множестве других наук или научных дисциплин их роль успешно выполняют большая или меньшая совокупность базовых законов.

Возьмем, например, физику. В ее основаниях – законы Ньютона, Лапласа, Фурье, Лапласа и т.д., вплоть до Эйнштейна и Планка. Точно так же, в ее составной части, электротехнике – законы Ома, Кирхгофа, Максвелла… Или гидродинамике – Паскаля, Бернулли…

В отличие от этого, в психологии и социологии количественные зависимости наперечет – мы здесь не трогаем область статистического анализа, выполняющего очевидно служебную роль.

Человековедение (применительно к своей работе я называю его прикладной философией), в этом смысле, очевидно, еще не прошло этот путь. Слишком уж сложное явление – человек. И, тем более, человеческое общество – и вся их разноликая совокупность, человечество. Плюс все очень разные цивилизации, которые на сегодня сосуществуют на планете.

Положение усугубляется тем, что обьективно обусловленная дифференциация научного знания продолжается. «Разбегание» все более узких специализаций знания. Но ведь имеет место тоже обьективная, но более слабая, встречная тенденция – обьединения сфер знания на основе общности предмета или метода исследования. Тем более уместно добавить к этому возможный эффект от установления общих концептуальных оснований.

И здесь, пожалуй, придется обратиться к забытому опыту древних мыслителей. Ведь фокус их внимания, в силу закономерной скудности тогдашних знаний о природе, был обращен на человека как целостное существо – и на человеческое общество. И именно из древнего знания можно взять нужные нам, сегодняшним, аксиомы. Ведь в наши дни это знание лежит в анналах истории и в антологиях как блестящий, но окончательно устаревший хлам, годный разве что для цитирования. И, так уж принято среди людей, иллюстрации пресловутой мудрости мыслителей древности – и демонстрации собственной образованности. А на современность эта мудрость никак не работает. Это не только несправедливо, но и неразумно…

Очень часто используется также понятие постулата – мы им и будем пользоваться в дальнейшем изложении. Не вдаваясь в математические сложности, скажем, что постулат часто считают синонимом аксиомы. По меньшей мере, это один из 7 (по Проклу) известных на сегодня в логике вариантов, достаточный для наших целей. Есть еще и такое определение: постулат: та же аксиома, но не обладающая самоочевидностью. И довольно об этом.

Известно, что каждая система постулатов должна отвечать принципам независимости, непротиворечивости и полноты. Причем, избранные постулаты совсем не обязательно являются очевидными – согласно двум теоремам Курта Геделя о неполноте. Истинность того или иного утверждения средствами самой системы доказана быть не может.

Однако, такая система позволяет достичь поставленную цель: создание общего формального фундамента или площадки для конкретной области знания. В первую очередь, благодаря сведению к минимуму возможностей неоднозначного, двойственного толкования достоверно подтвержденных фактов. В наши дни большинство наук имеют такой фундамент, обеспечивающий, в числе прочего, естественную преемственность знания и поступательное развитие данной науки. Все это, конечно, не исключает какой-то модификации такого фундамента в будущем.

Ведь в нашем мире, где по определению нет и не может быть ничего абсолютного, где все находится в непрестанном движении, где все относительно, и сами аксиомы не могут быть раз и навсегда заданными, абсолютными. Ведь они имеют по определению опытное происхождение, проистекают из человеческого опыта. Накапливаемые благодаря этому знания также опираются на ранее встречавшиеся конкретные условия опыта и на уровень развития науки в тот или иной период человеческой истории.

В гуманитарных науках, исторически и в силу наличия множества т.н. субьективных факторов, такой фундамент отсутствует. И возникают туманности и разночтения в теоретических трактовках результатов анализа человеческой практики – а значит, и путей ее поступательного развития! Что и является, по большому счету, одной из основных проблем человековедения.

Второй закономерный вопрос: что такое человековедение? Ведь такой науки в общепризнанном их перечне нет… Так можно условно обозначить – в рамках поставленной задачи – всю обширную совокупность наук, изучающих человека и общество, те или иные стороны их жизнедеятельности.

Здесь психология, антропология, социология, биология и т.д. – плюс все пограничные науки, возникшие на их стыках. И, конечно, философия, для которой, как и для психологии, центральным является вопрос: «Что есть человек?» в различных его вариациях. И которая издавна общей методологией естественно интегрирует, обьединяет результаты отдельных, частных наук.

И, наконец, третий вопрос: зачем человековедению нужны именно аксиоматические основания? Может, искать их – праздное занятие?

Судите сами: В нашем человеческом мире, где очень мало незыблемых истин, где все находится в бурном и непрестанном движении, где даже относительно исходных понятий не удается достичь согласия, построить необходимый аксиоматический фундамент гораздо сложнее, чем для знаний о природе. Ведь здесь вопросы касаются не окружающей нас природы, частью которой мы сами являемся и законы которой по определению обьективны, независимы от человеческого желания и воли. Здесь природа человеческая, многомерная и многогранная, которая, как текучая среда, сразу ускользает из рук, как только берешься за нее поплотнее. Тем более, что мы почти все время смотрим на систему природы «изнутри» – будучи ее неотьемлемой частью (только надолго ли это, кстати, при теперешнем-то поведении человечества на планете?).

Правда, той точности законов, которая присутствует в естествознании, здесь, к счастью, не требуется. Здесь можно анализировать опыт и делать выводы «с точностью, достаточной для нужд практики сегодняшнего дня». Вот такое облегчение.

И еще одно послабление: она, эта человеческая природа на протяжении последних тысячелетий – как свидетельствует, в том числе, письменная история человечества – остается в своих основных чертах неизменной. Это позволяет принять в качестве условной шкалы исследования историческую шкалу – от глубокой древности до наших дней.

При этом условии естественным будет и процесс своеобразной интеграции и усреднения всех данных, относящихся к человеку и его необьятному миру. И многие свойства человеческой природы на этой шкале могут быть приняты за постоянные величины, некие константы. Можно сказать, что здесь как бы работают законы «больших чисел».

Действительно, наши теперешние знания о человеческой природе знания как бы прошли «статистическую проверку» на постоянство на тысячелетних интервалах времени, в пределах целых этносов, на сотнях поколений по всей географии. Как раз это и отражается и устных памятниках человеческой истории: от пословиц и поговорок – с первого взгляда, удивительным, но по сути закономерным образом, – имеющих близкие аналогии у самых разных народов планеты.

Точно то же мы видим и в большинстве письменных источниках: от «Илиады» Гомера и трагедий Софокла, через Шекспира и Пушкина, вполне понятных и волнующих людей, живущих теперь. Здесь же максимы и изречения великих личностей, – самого разного толка, – оставивших след в истории. Они сохраняют свою значимость и поныне. Все это убедительно доказывает тоже древний тезис о практической неизменности человеческой натуры.

Предлагаемая аксиоматика может способствовать обьединению различных сфер и разделов человековедения на едином фундаменте. Причем, что важно, на основе древних постулатов. Это может позволить «связать цепь времен», обеспечивая, т.о., преемственность научного знания– которое постепенно проникает затем в жизнь людей. Знания, укладывающегося в естественную основу многогранной науки о человеке как органичном целом.

А почему необходимо обращаться именно к древнему знанию? Нет ли чего поновее? Дело в том, что во времена Древней Эллады знание о человеке и о мире, в котором он живет, было по необходимости целостным, нерасчлененным – ведь вся наука поначалу сводилась в основном к философии. Затем последовали долгие века мрачного средневековья, прошедшие под знаком теологии. Все начало постепенно меняться в эпоху Возрождения – но именно тогда началось выделение отдельных наук из философии, достаточно аморфной, но все же целостной «метанауки». (Причем эта «метанаука», по большому счету, была в ту эпоху преимущественно теологией). И естественная дифференциация наук продолжается до наших дней. Обьединение же их на основе пограничных научных дисциплин идет с большим трудом.

А почему необходимы для поставленных целей именно аксиомы, постулаты? Дело в том, что практически все отрасли человековедения, в первую очередь, психология, социология, антропология, не являются дедуктивными. То есть, они крайне слабо связаны с математикой – даже несмотря на существенные сдвиги в нашу эпоху. Это подтверждается, к примеру, тем, что попытка Б. Спинозы еще в XVII-м веке построить ограниченную дедуктивную теорию в психологии на основе строгих математических (геометрических) доказательств не получила достойного продолжения. Слишком сложной оказалось такая проблема. И, как справедливо отмечал в свое время Л.С. Выготский, большинство вопросов, поставленных Спинозой, остаются неразрешенными. В то же время, они как никогда актуальны сейчас, в бурную эпоху глобального кризиса и осознания императива глобального выживания.

А какие же постулаты древнего знания целесообразно положить в основу такого фундамента или концептуального каркаса человековедения? Так, чтобы получилась некая непротиворечивая и достаточно полная мировоззренческая система. Это самый спорный момент предлагаемой здесь концепции. Но и в нашем случае, думается, надежнее всего будет пойти от основ – как они видятся в свете теперешнего уровня познания человека.

Итак, с чего начиналось древнее знание, обьединенное всеообщим понятием философии? Пока остановимся на европейской, древнегреческой ее ветви. Тем более, что восточная развивалась почти синхронно с ней, с некоторой гипотетической точки «осевого времени» в трактовке К. Ясперса.

Энциклопедии и философские словари дают нам одно из первых упоминаний об этом в постулате «Главное – это мера» или «Мера важнее всего» Клеобула из Линда, VI-й век до н.э. Его, понятное дело, вспоминают редко. Единственное утверждение древние хроники оставили нам от его трудов – и, если вдуматься, это очень много. Правда, если правильно этим воспользоваться.

Точно так же, производился отбор остальных постулатов. Конечно, мы будем рассматривать только систему на основе материалистического монизма. Или, привычнее для людей на наших землях, материалистической диалектики.

Конкретный набор или система постулатов является, естественно, произвольной – в соответствии с позициями ее составителя. В принципе, точно так же в их перечень каждый может включить другие – в силу своих мировоззренческих предпочтений.

Главное при этом одно: чтобы система не становилась противоречивой. Или избыточной, когда один постулат прямо выводится как следствие из других. Действительно, тогда некоторые из выбранных постулатов могут оказаться, в силу закона всеобщей взаимосвязи, изоморфными – т.е., отражающими единую или родственную сущность.

При принятии такого принципа постулирования исходных, базовых положений, просматривается очевидная практическая польза. Этим сразу же отсекаются все как угодно яркие, но по определению бесплодные словопрения. Если стороны дискуссии принимают согласованную в целом предложенную систему постулатов, появляется пространство для конструктивного диалога, результатом которого может стать решение искомой проблемы. Кстати, таковы были правила ведения споров в Древней Индии – теперь их прктически никто не соблюдает…

Уместнее показать это на примере еще одного из выбранных постулатов: «Человек есть мера всех вещей. Существующих – того, что они существуют, несуществующих – того, что они не существуют» Протагора, V-й век до н.э. Этот постулат не из самых известных. Иногда цитируется только первая его часть – вторая видимо, остается слишком туманной, мудреной.

Но все это только на первый взгляд. Как раз концовка постулата позволяет четко разграничить, наряду со многим другим, две непримиримые ветви познания: человеческого и называемого высшим, божественным.

Действительно, сформулируем возможные следствия из этого утверждения. Первое будет: «Человек – творение и часть Природы» плюс логическое следствие: «Человека в его теперешнем виде создал труд» и второе: «Человек – творение воли и рук Божьих». Как видим, получаются две взаимоисключающие системы: философия и теология. Или материализм и идеализм. И никакое количество дискуссий, как показывает человеческая практика, не в силах выработать сколько-нибудь общую точку зрения.

Здесь уместно вспомнить две фундаментальные теоремы о неполноте Курта Геделя (подробно см. далее) – но применительно к двум полярным системам понимания мира вокруг нас. Но здесь сразу же возникает масса вопросов (правда, в русле уже современной науки, метрологии). Что это должна быть за мера? Допустимо ли, чтобы она была многозначной, в силу многомерной природы человека? Возможна ли хотя бы в принципе надежная верификация получаемых опытных данных? и т.д.

Кстати, на этот ключевой постулат обратили пристальное внимание и церковные иерархи. Лет 13 назад, прошлый Папа, Иоанн Павел II-й издал даже очередную Энциклику (нечто вроде наставления или нормативного документа для служителей католической церкви), как помнится, за №423. Ей предписывалось повсеместно вести непрестанную и целенаправленную борьбу с людьми, провозглашающими Человека мерой всех вещей. Понимал, оказывается, будущий всеобщий миротворец, опасность такого интеллектуального соперничества в борьбе за души людские. Так-то, граждане…

Еще один известный пример: «Чем шире круг нашего знания, тем больше он соприкасается с неизвестностью». В хрестоматиях даже есть иллюстрации на эту тему: мудрец чертит для своего ученика на земле два концентрических круга, малый и большой. Это был Анаксимен, V-й век до н.э. Подобная идея была и у древних китайских мыслителей.

Простыми словами этот постулат можно изложить так: чем больше человек узнает нового, тем по определению больше у него возникает неясных вопросов. Действительно, это убедительно подтверждается всем многовековым опытом человеческого познания. Но при этом забывается, что Анаксимен таким образом уважительно комментировал знаменитое сократово: «Я знаю только то, чего я не знаю».

Так вот, на этом утверждении, – есть веские основания думать, эмоциональным и с многослойным подтекстом – строили всю свою философию агностики. И этим фактически отвернулись от насквозь материалистического монизма самого Сократа..

Примерно так же обстоит дело со многими постулатами древних. С ними приходится обращаться достаточно аккуратно. И хотя любая корректировка любых старых текстов по определению недопустима, в некоторых случаях приходится это деликатно делать – исходя из поставленной задачи. А именно, глядя на них уже с позиций накопленного человечеством знания. Но также и с обязательным учетом личности автора, обстоятельств места и времени их появления, – и обьективного контекста всего исторического пути, известного нам сегодня.

Один из ярких примеров этого дает нам К. Маркс. «Мерилом истины является она сама» – утверждали древние. И приводили сложное и, вроде бы, логически выверенное обоснование. Но у Маркса читаем формулу: «Критерий истины – человеческая практика».

Однако, вернемся к нашей главной теме. Очевидно, в отличие от собственно аксиоматики, небольшая часть первичных, базовых понятий или терминов, имеющих самое широкое хождение в человековедении (человек, общество, мера, сущность, характер, чувства, разум, и т.д.) не было и нет необходимости определять специально. Действительно, они воспринимаются как истинные – на основании общежитейского опыта. Постулаты же здесь не обязаны быть такими же строгими (формализованными), как в математике или естественных науках. То есть они никак не застрахованы, как мы уже говорили, от сомнений в их истинности – по самым разным основаниям. Но проверять это можно только практикой.

Итак, предлагается следующая система постулатов (порядок их следования не отражает их значимости в конструируемой целостной системе, скорее отвечает диалектической логике изложения):

1 «Главное – это мера» Клеобул из Линда, VI-й век до н.э

2. «Человек – мера всех вещей. Существующих – того, что они существуют, несуществующих – того, что они не существуют». Протагор, V-й век до н.э..

3. «Познай самого себя, и ты познаешь богов и вселенную». Хилон эфорский, VI-й век до н.э.

4.«Наша склонность к познанию ограничивается нашим стремлением к самосохранению». Пьер Гассенди, XVII в.

5. «То, что мы видим, определяется той теорией, которой мы пользуемся». А. Эйнштейн. XX в.

6. «…Люди заблуждаются, считая себя абсолютно свободными в своих действиях. Это мнение основывается только на том, что свои действия они сознают – причин же, которыми они определяются, не знают…». Б. Спиноза, XVII в. Этика, ч.3 «О происхождении и природе аффектов», Теорема 35, Схолия (Дополнение).

7. «…Мы стремимся утверждать о себе и любимом нами предмете все, что, по нашему воображению, доставляет удовольствие нам или ему; и, наоборот, отрицать все то, что, по нашему воображению, причиняет нам или любимому предмету неудовольствие». Б. Спиноза, Там же, Теорема 25.

8. «…Мы стремимся способствовать совершению всего того, что, по нашему воображению, ведет к удовольствию, и удалять или уничтожать все то, что, по нашему воображению, ему препятствует или ведет к неудовольствию…». Б. Спиноза, Там же, Теорема 28.

9. «Прежде чем анализировать историю народов, необходимо тщательно изучить нравы и привычки людей». Т. Гоббс, XVII в

10. «Большинство недоразумений, споров и неурядиц между людьми происходят от неправильного словоупотребления» Лао-цзы, VI в. до н.э

11. «В мире нет ничего неизменного, кроме материи, вечно движущейся и изменяющейся во времени и пространстве. Различные свойства и проявления материи отражаются в сознании человека». К. Маркс, Ф. Энгельс. XIX в.

Вполне очевидно, что избранные постулаты не содержат ничего такого, что не было бы в большей или меньшей мере известно из человеческого опыта.

Но для эффективного применения указанных постулатов к конкретным задачам человековедения и человеческой практики, их необходимо целесообразно и очень аккуратно переформулировать, как уже сказано, в форму, отвечающую сегодняшнему уровню научного знания. А затем провести их полноценный анализ – для определения подходящих мер, их точек отсчета, условий и границ применимости.

Часть 2. Структура психики, триединая сущность человека

Итак, проведем анализ постулата «Мера важнее всего» или «Главное – это мера».

Первое, из общежитейского опыта: мера понимается как достаточность, некоторый баланс, нахождение в равновесии – в определенных рамках, пределах. И поскольку мы говорим только о природе человека и общества, важнейшую роль меры подчеркивает самый четкий индикатор: живой язык. Это подтверждает большое число пословиц и поговорок, представляющих коллективный опыт и знания человеческих сообществ, профильтрованные через толщу столетий. «Все хорошо в меру», «Все що занадто, то не здраво», и даже «Пей да меру разумей»… И так у всех народов мира: ведь базовые свойства природы человека, как уже говорилось, неизменны.

Это же отражено во многих афоризмах. Только несколько примеров:

Лао-Цзы: «Что хуже – получить или потерять? Кто любит, тот тратит, кто хранит, тот теряет. Знающий меру не опозорится, умеющий остановиться не попадет в беду. Помнящий об этом достигнет многого».

Аристотель: «Эгоизм заключается не в любви к самому себе, а в большой степени такой любви». «Каждый может разозлиться – это легко; но разозлиться на того, на кого нужно, и настолько, насколько нужно, и по той причине, по которой нужно, и так как нужно – это дано не каждому».

Диоген: «С правдой надо жить, как при огне: ни сильно приближаться, чтоб не обжег, ни далеко отходить, чтобы холодно не было».

Платон: «Избыток свободы, будь то в государстве или личности, ведет только к избытку рабства»…

Макиавелли: «Хотя новые порядки и изменяют сознание людей, надлежит стараться, чтобы в своем изменении порядки сохраняли как можно больше от старого».

Если перечислить различные свойства характера человека, понятие меры присутствует во всех из них. То же самое – в отношении чувств или эмоций.

(лишний раз подчеркну: до сих пор ведутся споры, чем они отличаются. И что из них считать базовыми, исходными составляющи-ми многомерной сферы психики? Коротко скажем: понятия «чувства» и «эмоции», как обычно, «с достаточной для практики точностью» правомерно считать синонимами. Второе понятие пришло к нам с Запада, и его корень латинский. И там тоже до сих пор разбираются, что первично: feelings или emotions. Примерно те же бесплодные споры, что и у нас. Для практики и тем более для жизни это не имеет существенного значения).

Те, кто хочет убедиться в неотьемлемости человеческих чувств от понятия меры, могут ознакомиться с их детальной и выверенной классификацией в небольшой старой книге: Лук А.Н. "Эмоции и чувства", 1972. Не со всем я в ней согласен, но тем не менее, лучше по взвешенности не встречал, отвечаю… Для ясности и удобства всего дальнейшего анализа краткие выдержки оттуда:

Чувство – одна из форм отражения действительности, выражающая субъективное отношение человека к удовлетворению своих потребностей, к соответствию или несоответствию чего-либо его представлениям.

Аффект – очень сильное кратковременное чувство, связанное с двигательной реакцией или ее особой формой – полной неподвижностью.

Высшие социальные чувства:

1. Чувство справедливости.

2. Чувство чести.

3. Чувство долга.

4. Чувство ответственности.

5. Чувство патриотизма.

6. Чувство солидарности.

7. Творческое вдохновение.

8. Трудовой энтузиазм.

Эстетические чувства:

9. Чувство прекрасного.

10. Чувство возвышенного.

11. Чувство трагического.

12. Чувство комического.

Группа чувств, связанных с понятием собственности:

13.Чувство собственности (обладания).

14. Чувство потери, лишения.

15. Жадность – не как свойство характера, а как реально переживаемое чувство стяжательства. У детей проявляется в желании ухватить предмет и не отдавать его.

16. Желание поделиться (не щедрость как свойство личности, а именно чувство, переживаемое в некоторых ситуациях, когда человеку буквально «кусок не лезет в горло», если он не поделится с присутствующими).

Далее, если можно их так назвать, Низшие эмоции, которые характерны также и для животных:

17. Голод.

18. Жажда.

19. Усталость.

20. Боль.

И самая многочисленная группа чувств, делящаяся на две подгруппы:

а) положительные чувства

21. Удовольствие.

22. Радость.

23. Блаженство.

24. Восторг.

25. Ликование.

26. Восхищение.

27. Гордость.

28. Самодовольство.

29. Чувство удовлетворения собой.

30. Уверенность.

31. Доверие.

32. Уважение.

33. Симпатия.

34. Нежность.

35. Любовь (половая).

36. Любовь (привязанность).

37. Умиление.

38. Благодарность.

39. Спокойная совесть.

40. Чувство облегчения.

41. Чувство безопасности.

42. Предвкушение.

43. Злорадство.

44. Чувство удовлетворенной мести.

б) отрицательные чувства

45. Неудовольствие

46. Горе (скорбь).

47. Тоска.

48. Печаль (грусть).

49. Уныние.

50. Скука.

51. Отчаяние.

52. Огорчение.

53. Тревога.

54. Боязнь.

55. Испуг.

56. Страх.

57. Ужас.

58. Жалость.

59. Сострадание.

60. Сожаление.

61. Разочарование.

62. Досада.

63. Обида.

64. Чувство оскорбления.

65. Гнев.

66. Ярость.

67. Презрение.

68. Возмущение (негодование).

69. Неприязнь.

70. Зависть.

71. Злоба.

72. Ненависть.

73. Злость.

74. Ревность.

75. Неуверенность (сомнение).

76. Растерянность.

77. Недоверие.

78. Смущение

79. Стыд.

80. Раскаяние.

81. Неудовлетворенность собой.

82. Угрызения совести.

83. Нетерпение.

84. Горечь.

85. Отвращение.

86. Омерзение.

в) чувственно-нейтральные состояния

87. Безразличие.

88. Состояние спокойного созерцания.

89. Любопытство.

90. Удивление.

91. Изумление.

Врожденные (Биологические) влечения/ стремления

1. Стремление к сохранению своей жизни.

а) пищевой инстинкт, б) защитный инстинкт.

2. Стремление к продолжению рода.

а) половой инстинкт, б) родительский инстинкт.

3. Стремление к деятельности, к осуществлению заложенных в организме возможностей.

а) рефлекс цели, б) ориентировочный рефлекс в) рефлекс свободы.

4. Стремление к общению с себе подобными.

а) рефлекс подражания, б) рефлекс самовыражения.

Отметим в заключение, что по И.П. Павлову, различий между биологическими характеристиками безусловного рефлекса и инстинкта нет.

Все эти влечения, инструментами реализации которых служат инстинкты или рефлексы, проявляются в виде (еще неосознанных) чувств. А уже выше, по иерархическому пути из подкорки в кору они конкретизируются в форме желаний – осознанных с участием языка.

Чувства, согласно диалектике, по сути полярны и взаимопереходящи – хотя это не всегда и не сразу явно видно. Примеры можно найти на любой вкус здесь же. Радость – печаль, восторг – отчаяние, тревога – чувство облегчения, доверие – недоверие… Мера как некоторый характерный для большинства предел, а также как единица измерения, присутствует в большинстве из них. Конечно, не так четко, как в науках о природе, в числовом выражении. Но в живом языке всегда фиксируются некоторые ориентировочные шкалы силы стремлений или чувств: «отсутствует – слабый – сильный», или что-то подобное. А также переходы, отклонения чувств или свойств личности от нормы к анормальности, патологии.

Всего несколько примеров с разных ступеней иерархической лестницы потребностей. Гордость, вполне естественное чувство, переходя меру, превращается в гордыню. И это уже аномалия или патология (а по канонам церкви, даже один из смертных грехов). Точно так же нерассуждающий, фанатический патриотизм превращается в национализм. Гипертрофия чувства удовлетворения самим собой приводит к самодовольству, самоуважения – к себялюбию. И т.д. и т.п.

В дополнение: при прочих равных условиях, то, что считается нормальным для женщины, признается аномалией для мужчины ( в части личностных свойств) и наоборот. Точно так же можно проверить на норму, атрофию или гипертрофию и другие чувства, стремления и характерологические особенности. Живой язык в этом – надежный помощник. Правда, только при надежной опоре на нейропсихологию.

И не будем забывать, что за чувствами и желаниями, как правило, закономерно следуют слова или действия по их удовлетворению – если позволяют обстоятельства. Это соответствует принятому с древности понятию «единство пространства культуры»: думаю–говорю–действую».

В наши дни его очень часто искусственно (по неразумию или, что чаще и хуже, намеренно) разрывают. Но, строго говоря, знаменитое выражение «думаем одно, говорим другое, делаем третье» напрасно приписывать временам СССР. Такая практика была всегда свойственна нашему человеческому роду. Потому как жизнь – это борьба (и по Ч. Дарвину и по К. Марксу) – а в борьбе за ресурсы, пространство и особенно за жизнь, все средства хороши.

Однако, здесь мы уже вошли в сферу нравственности или морали, требующих отдельного обстоятельного разговора. Коротко отмечу только одно. Если посмотреть на перечень чувств, эта сфера включает такие как сожаление, смущение, стыд, угрызения совести. В языке это отражается достаточно четко: человек или имеет совесть – или нет. Но ведь даже здесь, в чисто житейском понимании, есть количественные градации: совсем потерял, еще сколько-то осталось – или несомненно есть. Очевидно присутствие тех же мер, хотя и расплывчатых. Но на практике всегда приходится проверять это индивидуально, психологической диагностикой. …

Уже давно, формализуя требования к избираемым народом лидерам и стремясь как-то уменьшить неопределенность в этом ключевом для сферы морали понятии «совесть», я предложил новое: «нравственный иммунитет» (поначалу в чисто научной работе «Как выбирать Президента», впоследствие переработанной в ряд небольших и уже конкретных, «точечных» статей). Похоже, выбор оказался верным. Понятие оказалось полезным, так как проверено с тех пор нелегкой украинской практикой – да и российской тоже. Об остальном мире разговор особый – хотя оно работает и для них, но с существенными коррективами. Другой менталитет, ценности, разные «цивилизационные коды».

Действительно, понятие иммунитета интуитивно понятно большинству людей. Причем, оно широко используется в медицине, и установлены ориентировочные критерии его оценки. Значит, есть мера.

В нашем случае, эта мера: отсутствует – слабый – сильный. И кроме сиюминутной, текущей, оценки, она неявно включает и временной компонент. Ведь бывает и так: был нравственный иммунитет, а потом под действием собственных страстей или давлением социальной среды ослаб. А потом и совсем исчез. А бывает, его с малолетства не было – и укреплять нечего. Разве что карательными мерами – через осознание неотвратимости наказания. Что-то вроде принудительной социальной прививки, если ничего другого не остается. Видим такое в жизни сплошь и рядом, правда? Ну а в тех случаях, когда человек просто очень опасен для общества, есть другая мера: люди и нелюди. Эта тема подробно рассмотрена совсем недавно. Что-то вроде предельной, финальной классификации. Верующие сказали бы, наверное: кому дорога в рай, кому прямиком в ад.

Попробуем исследовать еще еще одно важное понятие, традиционно относящееся к сфере экономики: конкуренцию. Там оно одно из ключевых – от него образовано, пожалуй, самое ходовое: конкурентоспособность.

Понятное дело, в основе всего этого – экономические причины. После Маркса доказывать это нет смысла. Но вот роль психологической составляющей можно и нужно уточнить. Ведь экономические интересы существенно усиливаются психологическими мотивами (по-простому, человеческими страстями). Да и с позиций психологии конкуренция – это соперничество, естественное для человеческой природы. Значит, здесь тоже не обойтись без меры. Действительно, страсти – это очень сильные, гипертрофированные чувства. А еще с древности известно, что они, как правило, неутолимы – ибо часто затмевают голос рассудка и даже совести. Единственными ограничителями для них могут служить нормы морали в нравственной сфере человека – если она сформирована. Или же если происходит «сублимация» чувств, генерируемых эмоциональным ядром на биологическом уровне, в социальную или духовную сферу. От этого всегда выигрывает общество. Если же этого нет – действуют законы джунглей. Которым в целом и подчиняется глубинная, биологическая сущность человека. И тогда неизбеж-но иногда яростное соперничество за все: еду, пространство, ресурсы, власть. И критерии здесь часто предельные: выживание, жизнь или смерть, гибель.

Это отчетливо видно во всей кровавой человеческой истории. Но сейчас безудержная конкуренция, которую обуздать не удается, угрожает существованию уже не отдельных народов, а всего человечества. Ведь экономические и психологические мотивы тесно сплелись в предельно уплотненном, глобализованном мире. И взаимно друг друга усиливают.

Вспомним, в завершение, понятие – антипод конкуренции. Это сотрудничество. Только не лицемерное, в духе всегдашней западной политкорректности, а настоящее. Как это было издавна принято понимать на славянских землях. Тогда можно сказать, что человечество ведет к гибели конкуренция без меры. И это полностью подтверждает чеканную формулу великого реального гуманиста Запада, Эриха Фромма, который творчески переформулировал для нашей эпохи знаменитый вопрос Гамлета. Она звучит так: «To Have or to Be?». «Иметь или Быть?» Как сегодняшняя альтернатива дальнейшего пути цивилизации. И довольно об этом.

Второе значение понятия меры очевидно: это единица измерения. Повторим вопросы, лежащие уже в русле современной науки, метрологии, в которой мера – понятие ключевое.

Что это должна быть за мера? Что она должна измерять в каждом конкретном случае? Допустимо ли, чтобы она была многозначной – в силу многомерной природы человека и человеческого общества? Возможна ли в принципе надежная верификация (проверка) этой мерой получаемых опытных данных?

В метрологии эти вопросы достаточно проработаны, вплоть до конкретных методик и инструментария. Единственная, но существенная сложность: как их корректно (оправданно) применить к базовым понятиям, описывающим различные свойства, грани или аспекты природы человека и общества? Здесь широкое и благодатное поле для исследователей и практиков.

Попробуем предложить варианты конкретных ответов на эти непростые вопросы с помощью советов древних мыслителей, заключенных во множестве последующих постулатов.

А пока обозначим главные принципы, которых постараемся придерживаться на этом пути:

– пословицы, поговорки, афоризмы, аксиомы и постулаты – это, конечно, хорошо. Но без конкретных единиц измерения все равно не обойтись. Потому что первые, составляющие житейскую или научную мудрость, позволяют проводить только качественный анализ. Результатом его является множество самых разных точек зрения или оценок, которые, как правило, свести воедино не получается. Меры-то в жизни у каждого разные – свои, для личного пользования. И в споре каждый остается при своем. По-простому, проговорили впустую и, как обычно, разошлись.… А если основные меры проверить и надежно аргументировать, – чтобы они были в целом приемлемы для большинства людей, – тогда можно проводить уже и количественный анализ;

– очевидно, единой, универсальной мерой или единицей измерения для такого множества таких разных людей, обществ и событий не обойтись – их необходимо много. Но ведь тогда о достижении хоть какого-то единства оценок и мечтать нечего. Значит, меры должны быть многозначными – метрологией, кстати, такое предусмотрено;

– и о возможности опытной проверки, верификации. К счастью, это нам не понадобится. Исходные, важнейшие меры уже проверены на тысячелетних и вековых шкалах человеческой истории – срок достаточный даже для статистики. А в глубину и по обьему – по всей географии планеты, на множестве поколений, этносов и народов.

Часть 3. Человек есть мера всех вещей

Следующий из ключевых постулатов – Протагора, V-й век до н.э. «Человек есть мера всех вещей: существующих – того, что они существуют; несуществующих – того, что они не существуют». Повторю: как правило, цитируется только первая его часть – вторая, видимо, остается даже для любителей и ценителей старины слишком мудреной. Непонятно, что с ней делать. Говорю это безо всякой язвительности – просто по факту, содержательного научного обсуждения мне не встречалось, сколько не искал.

Но мудреность эта только кажущаяся. Как упомянуто в качестве примера в Части 1, такое уточнение, конкретизация первой части постулата позволяет четко разграничить, – наряду со многим другим, обсуждаемым далее, – две извечно спорящие ветви познания: человеческого и божественного.

Теоремы К. Геделя справедливы и здесь – но применительно к двум полярным системам понимания мира вокруг нас.

Действительно, сформулируем возможные следствия из этого утверждения. Первое: «Человек – творение и часть Природы» плюс «Человека в его теперешнем виде создал труд» и второе: «Человек – творение воли и рук Божьих». Получаем взаимоисключающие системы: философию и теологию. А если брать шире – науку и религию. Или же материализм и идеализм в различных его формах, вплоть до современных, весьма изощренных – и большинству людей в этих сложностях очень трудно разобраться.

И никакое количество дискуссий и даже войн, как показывает история, не в силах выработать общую точку зрения. Правда, многие даже современные ученые-естественники, особенно на склоне лет, становились на сторону теологии. Очень немногие, наоборот, отказывались от веры. Большей частью на Западе – у нас на этот счет раньше имелись суровые идеологические ограничения.

Но это не меняет общей картины: наука и религия построены на принципиально различных концептуальных основаниях. Или, что то же, на полярных системах аксиом или аксиоматиках. В основе первой лежит законное право на (и даже обязательность!) сомнения – другая этого категорически не допускает. Так же легко этот постулат отсекает попытки ввести в научный обиход любые новые, даже хорошо закамуфлированные под науку формы мистики и оккультизма. И раз мы уже находимся в сокровищнице афоризмов, вспомним беспощадный научный сарказм Шопенгауэра: «Вера – это намордник для разума» и «Вера и знание – это две чаши весов: чем выше одна, тем ниже другая» (Автор неизвестен)

Сурово, но иногда в дискуссии, где на кону стоит очень многое, не до любимой Западом политкорректности. Не буду здесь напоминать растиражированное в советские времена еще более суровое определение Маркса…

И вот косвенное подтверждение правильности нашего пути со стороны самой теологии. Неспроста, видимо, на этот постулат обратили пристальное внимание церковные иерархи. Лет 10 назад прошлый Папа, Иоанн Павел II-й даже издал по этому поводу очередную Энциклику – помнится, за №423. В ней предписывалось вести повсеместно борьбу с людьми, провозглашающими Человека мерой всех вещей. И то хорошо, что мирно: раньше за это и в жернова Святой инквизиции попасть можно было. Понимал, оказывается, будущий всеобщий миротворец опасность такого интеллектуального соперничества в борьбе за души людские.

Не так давно Святая Церковь все-таки принесла извинения за все действия инквизиции в средние века. Хотя, если по-честному, это больше для отвода глаз, чтобы паству не потерять – есть очень веские основания это утверждать. И даже Коперника торжественно перезахоронили в том храме, где он служил. Конечно, лучше поздно, чем никогда. Но все это нашего вывода не отменяет…

Продолжим анализ несомненно главной, первой части постулата.

Фактически начало ему было положено в предыдущем разделе: главное – мера. А здесь разговор уже о конкретике, без которой об эффективном применении знаний на практике говорить нельзя. Разговор о безбрежной и разноликой совокупности дел человеческих и о самом человеке.

Возможная практическая польза от протагоровского постулата очевидна именно в нашу бурную эпоху. Ведь он напрямую касается ожесточенных споров о том, чем следует измерять достижения человеческой цивилизации в существующем ее виде. Если точнее, чем правильно оценивать социальное и научно-техническое развитие человечества – и на этой основе проверять верность пути развития цивилизации.

Только, откровенно говоря, честных споров никто не ведет, это все только для виду. Чистое лицемерие. Западная ветвь цивилизации под тщательно скрываемым «мудрым руководством» своего англо-саксонского и сионистского ударных отрядов всегда и везде стремится любыми путями продавливать свои критерии или меры. И очень часто военной силой. Хуже того, она обьявляет их универсальными и истинными для всех народов планеты. Все их постоянно слышат: это демократия и права человека. Но оба эти понятия, как показывает вся новейшая история, настолько абстрактны и неопределенны, что ими можно обьяснять что угодно. Оправдать любую несправедливость, любое нарушение международного права – и войны тоже. Что они и делают. Поэтому яростные споры не утихают до наших дней. И ни к чему не приводят – каждая сторона продолжает защищать свое понимание мира и свои интересы. Вероятнее всего, в обозримом будущем договориться об этом на планете не удастся. Хотя шансы еще есть. Это если не использовать слово «надежда» или «остается надеяться, что…». Это то же самое, что надеяться на авось – по русски. Может, кривая вывезет… А если нет?

Часто небезосновательно говорится, что у западной и славянской, да и восточной ветвей человечества разные «цивизационные коды». Это обобщенно обозначает традиционные ценности, мировоззрение, образ жизни… Такой вывод в духе нового времени был сделан еще советской наукой. В самом общем смысле, у них ключевое слово «прибыль» или, по Марксу, норма прибавочной стоимости – очень четко. Если грубо – нажива. Правда, замаскировано это красивыми фиговыми листками: демократией и правами человека. А вот это уже сплошной туман – по сути, плотная дымовая завеса, скрывающая извечное корыстолюбие.

У нас по другому: известные еще из примитивных доисторических верований и через времена после Христа понятия любви, добра, милосердия, справедливости… Ключевое слово – «совесть». Эти понятия восприняты и становятся более действенными в наши дни в православии. Обмана, душевного оскудения, ожесточения и зверств, конечно, тоже через край – тем не менее, отличия в главном очевидны. Если прямо, это полярные, несовместимые меры.

Итоговый вывод очевиден: добро должно быть сильным, чтобы защищаться от зла – и внутреннего и внешнего. Зла, которое по определению всегда непримиримо и агрессивно. Правда, само зло всегда с остервенением твердит, что как раз оно «белое и пушистое» (как любят говорить идеалисты) – а значит, оно и есть добро.

Можно было бы привести множество примеров и из прошлого и из сегодняшних дней, из нашей тяжкой действительности. Но все они уже приведены в многих «точечных» статьях – и не только моих.

(Напомню: примерно те же базовые понятия использовал Патриарх Кирилл в последнем интервью «Интеру», наиболее психически здравому каналу, перед визитом в Украину).

Не будем продолжать бесплодный спор на тему «кто есть ху?», как смачно сказал когда-то М.С. Горбачев. Которая империя – Зла, а которая – Добра. Закроем этот вечный вопрос ссылкой на очередного признанного эксперта по делам человеческим, Бенедикта Спинозу, 17-й век: «Все вещи происходят из необходимости: в природе нет ни добра, ни зла». И уважительно прокомментируем: все это извечно склонны придумывать сами люди, оправдывая свои действия, если они воспринимаются неоднозначно. И пользуясь ими же самими установленными мерами. Вывод наш подтверждает и Д. Г. Байрон: «В конце концов, что такое ложь? Замаскированная правда». В другой форме, но по сути так же чеканит свою мысль Мишель Монтень: «Если бы ложь, подобно истине, была одноликой, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов».

Вспомним, для справедливости, и совершенно другую оценку, уже у нашего Высоцкого: «Разницы нет никакой между правдой и ложью, если, конечно, и ту и другую раздеть…»?

Я почитаю его как и сотни миллионов других – и славян и неславян. Знал он человека во всех его проявлениях и дела человеческие досконально – и описывал или пропевал это как никто другой. За это его и любили и будут любить. Он продолжает помогать нам выстоять, если приходится худо.

Но, похоже, в одном случае он оказался неправ. В «Притче о Правде и Лжи», 1977 г. Да и я обратил на это внимание только, когда всерьез взялся за теперешний цикл статей по реанимации (в смысле использования в реальной эизни) древней мудрости. Стал разбираться – оказалось, стихи эти, знакомые всем, написаны, как указал он в эпиграфе, «в подражание Булату Окуджаве». И отчасти стало понятно, почему он «повелся»… Напомню начало:

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,

Принарядившись для сирых, блаженных, калек,

Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:

Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег… И т.д.

С учетом уже приведенных аргументов, «размазывать кашу по чистой тарелке» не буду, невежливо по отношению к читателям.

Давайте тезисно. С учетом того, что основная причина возникшей путаницы – это поэтические аналогии правды и лжи, да еще и воплощенных в женщин и их одежды. Которые незаметно увели и поэта и нас с вами от истины. Да и то правда – логика на таких скользких местах часто спотыкается.

Правда – это синоним истины, в общежитейском понимании, верно? Противоположность истине в научном и обиходном понимании – неправда или ложь. Которая, по определению, имеет неисчислимое множество обличий. Основной способ сокрытия правды или истины – ее утаивание, сокрытие или искажение. То есть обман или опять ложь – уже как процесс или способ.

Так что правда или истина не нуждаются ни в каких одеяниях или покровах. Чистая или голая правда остается правдой или истиной по определению. Другое дело, она может быть выражена в разной форме и разными словами. Как правило, щадящими – для тех самых «сирых, блаженных, калек…». Чтобы их меньше травмировать. Ибо, как сказал еще Лао-цзы «слово истины противно слуху». Но только от этого правда не становится ложью. Это может случиться только если по каким-то причинам исчезает совесть – в нашем случае ключевое понятие. А вот от лжи, если все одежды с нее содрать, остается голая правда. Вроде все верно, хотя здесь есть еще о чем поспорить…

Перечень аргументов от уважаемых «экспертов» разных времен и народов можно было бы продолжить. Да нет в том нужды.

Повторю в который раз главное: Хомо сапиенс то есть, мы все, живущие на планете, еще слишком молодой биологический вид – и, простите за тавтологию, он в массе своей еще недостаточно очеловечился. И как «человечество» существует только в научных трудах, решениях ООН, громких заявлениях политиков – почему-то все больше западных.

Ему предстоит еще очень долго избавляться от своего миллионолетнего животного прошлого – если сумеет пережить теперешнее лихолетье. По-простому, от избыточного уровня агрессии и обмана – основных инструментов в борьбе за жизнь в мире живой природы. Становиться более терпимыми и миролюбивыми – по современному, гуманными.

Правда, резерва времени, убежден, историей за все непотребства на планете более не отпущено. На дворе не только навязший у всех в зубах финансовый кризис – на подходе экологический и ресурсный и продовольственный… Но главное: какой путь выбрать, чтобы уже в последний раз не «пролететь»? И каждый выбирает по себе и стоит на своем. Впрочем, об этом мы уже говорили…

В завершение: сейчас все больше стран и народов начинают активно участвовать в построении более справедливого (ну не так уж совсем по Христу, но все же…) мира. Не такого звериного как длится несколько тысяч лет истории человечества. Мира, в котором можно будет дать шанс по-человечески жить всем, таким разным. Белым, черным, желтым и краснокожим. Всем – и богатым и бедным, и чистым и не очень.

И давайте по-честному: ведь всякие водятся в нашем биологическом виде. И «мирные травоядные» и явные «хищники», как во всей живой природе. Просто их так предельно откровенно никто не называет – не принято. Все-таки, цивилизация… Даже процентные соотношения определены наукой. Хоть «хищников» и немного, не более 10 %, но они всегда и везде командуют парадом. Точно так же как в живой природе …

Если беспристрастно, без идеологических акцентов, обозреть всю историю человечества, видно, что оно вело себя и продолжает себя вести точно так же, как и вся совокупность живых существ в мире живой природы.

В нашем мире никогда не было и пока, при существующеи раскладе, быть не может справедливости – только закон выживания. Небольших ростков и островков добра и любви явно недостаточно, чтобы задавать мирный тон жизни в сложном человеческом обществе. А когда ставка – жизнь или смерть, то основными средствами служат агрессия и обман, в самых разных его формах. На этом были и остаются построенными все социально-экономические формации, и в наиболее замаскированном и развитом виде – капитализм.

Так что это только формально человечество – один и единый биологический вид, издавна гордо именуемый Человек разумный. Очевидно, что он разделен, как и все в живой природе, на большое количество «подвидов» – по самым разным и хорошо известных всем признакам. Насколько они разные, даже писать не надо. И что они вытворяют и на своих землях и на планете в целом – тоже всем видно. Все это подчиняется тем же законам природы, так что ничего удивительного нет. Только вот бессловесные творения природы подчиняются заданным ею инстинктам – и живой мир в целом эффективно саморегулируется.

А у человека есть еще и разум и свобода воли – слишком часто направленные на неправедные цели. Да еще, по данным нейрофизиологии, количество отрицательных эмоций значительно превышает число позитивных: помогает в борьбе за выживание. И прогресс в средствах уничтожения невиданный. Так что борьба в человеческом мире куда как более кровавая. Ведь она стимулируется не только чувством голода, жажды, потребностью в укрытии от стихии и необходимостью самозащиты, естественными для всего живого. Есть и чисто человеческая добавка – по определению неутолимые страсти: корыстолюбие и властолюбие. И еще несколько «грехов», которые наше православие относит к разряду «смертных». По всему поэтому те невысокие шансы на выживание человеческого рода , что пока еще есть, тают с каждым годом…С последним всеобщим кризисом они стали выше – но и опасности возросли и умножились. А гарантий, как и раньше, никто дать не может. Всем народам придется ох как сильно постараться, чтобы будущее для всех вообще состоялось…

Часть 4. Человек есть мера всех вещей. Добро и зло, познание себя

Продолжим конкретизацию данными современной науки постулата Протагора: «Человек есть мера всех вещей: существующих – того, что они существуют; несуществующих – того, что они не существуют».

Он может, в числе прочего, помочь нам немного разобраться, какой мерой определить, что есть добро и что – зло. Не по-церковному, просто по-человечески…

Для начала вспомним, что утверждал об этом Спиноза: «Все вещи происходят из необходимости: в природе нет ни добра, ни зла».

Понятно, что он имел ввиду все явления природы. Нас же интере-суют человеческая природа и человеческий мир – а здесь все по-другому: вмешиваются человеческие желания и страсти. Поэтому борьба добра и зла – это извечная проблема человечества. Только, к сожалению, в обозримом будущем не имеющая бескровного решения – ведь каждый безоговорочно ставит себя на сторону добра. Вернее, эгоист или, тем более, хищник по своей природе даже не рассуждает, а свято верит: то, что я считаю для себя добром, должны признать добром для себя и все остальные. И кто не со мной, тот против меня. Или, если более привычно, кто не с нами, тот против нас, верно? Это самый ходовой лозунг, проходящий через всю кровавую историю человечества. И нечего все беды валить на большевиков или, как их сейчас принято обзывать, «коммуняк». Не они первые его придумали: этот закон «джунглей» или силы действует с тех пор, как существует род человеческий.

Главная беда в том, что проблема эта ставится и трактуется, в основном, в теологическом, религиозном ключе – посему в таких дискуссиях мне, как материалисту, участвовать не положено. Потому что, по сути, эта проблема надуманная, уводящая в сторону от возможности познания, а чаще просто лицемерная. Но приходится серьезно учитывать и ее – ведь речь о вполне возможном в наши дни самоуничтожении всей цивилизации. Причем, и верующих и атеистов – надежных методов отделения одних от других пока не предложено…

И что показательно, об этом же последнее время все более настойчиво говорит Патриарх Кирилл – которого я в давней статье, посвященной пути теперешней России, назвал Комиссаром всея Руси. К такому сравнению привел сам контекст исследования – и не пахло здесь никаким ерничеством. Я его глубоко почитаю и ценю, особенно за то, что он делает для всего славянства. Ну а то, что в своих проповедях и живом общении с людьми он опирается на слово Божье, использует теологическую риторику, сути дела не меняет. Это тот нечастый случай, когда векторы действия науки и веры направлены на одну цель: укрепление духа наших славянских народов. И просвещение – правда, совершенно различными средствами и с различным содержанием. Народов, которые, как не раз подчеркивалось, уже не одно столетие остаются главной мишенью тех мощнейших и многоликих сил, которые стремятся со-хранить и окончательно упрочить свое господство над миром.

Тезис о добре и зле повторяют часто и на все лады – прикрывая красивыми словами, как дымовой завесой, свои совсем не праведные помыслы. Особенно в железной рукой управляемых псевдодемократических джунглях – но религиозно чрезмерно озабоченных США. Почему именно там и еще в нескольких уголках планеты, разобрано в статьях разных лет, начиная с конца 90-х: «Проблема Глобального Выживания», в цикле пока 148 работ

[битая ссылка] http://writercenter.ru/projects/kamenskiy/list/author/page1/

Там вся, ставшая известной уже в наши дни, детальная аргументация.

Повторю главное: каждый из нас, рожденных на планете, по определению человек. И имеет те или иные предпочтения: миропонимание, систему ценностей и т.д. Уже достоверно установлено, что их основы всегда формируются начиная с рождения и в раннем детстве. По-житейски это выражается как «впитывается с молоком матери». С позиций науки неверно, но по результату – в самую точку. И затем у взрослого человека они почти не меняются.

Если вспомнить знакомые всем детям нашего прошлого стихи Сергея Михалкова, это даже не понимание, а глубинное (смутно, неполностью осознаваемое разумом) ощущение, что такое хорошо и что такое плохо. Или, более туманно и неоднозначно: что есть добро и что есть зло.

А все очень просто: как кого научили в детстве, так он или она и считает всю оставшуюся жизнь. И с нашей и с той стороны. Поэтому большинство привычно, даже не задумываясь, делит людей, как пел Высоцкий, на своих и врагов. Сурово, но оправдано жизнью: слишком велика может быть – и бывает – цена ошибки.

Сейчас снова принято горячо спорить на эту тему при обсуждении геополитических проблем – с шулерской подачи бесславно известных Р. Рейгана и Дж. Буша-мл. На наших славянских землях эта прилипчивая эмоционально-интеллектуальная зараза распространена куда меньше. Но тем не менее, игнорировать это было бы опасно – тем более, что ее раз за разом подбрасывают при обсуждении наших сугубо внутренних дел. Так прямо о добре и зле говорить перестали, сейчас это две мантры или «фишки»: демократия и права человека. Под их прикрытием, как за дымовой завесой, продолжаются явные и тайные подрывные операции по ослаблению славянства – оно, как уже сказано, продолжает быть одним из основных препятствий для установления мирового господства. Так уж распорядилась история. Конечно, это несправедливо. Но, как точно написал классик: «Здесь правды нет… Но нет ее и выше»…

Это я к тому, что мирно и надолго с ними договориться по этим вечным вопросам, без большого ущерба, в обозримом будущем договориться не удастся. Выход: малые или большие войны. Или политико-экономические спецоперации без выстрелов. Почему – об этом много и многими написано.

До последнего времени Украину втемную использовали силы, как принято говорить, «закулисы», правящие миром (последнее время мной используется более точное и емкое определение, Мировая Диктатура). Именно она, как прогнозируют многие честные интеллектуальные и духовные лидеры Запада и Востока, своими действиями ведет мир к возможной катастрофе.

Но при новой власти Украина имеет вполне реальные шансы снова стать самостоятельной – пусть и не очень большой – силой на геополитической карте мира. И этим внести вклад в дело глобального выживания.

До этого мы вели речь о конкретных процессах в обществе или в «большом» мире. Но если начинать с них, то разобраться с нашими «глубинными» вопросами, относящимися к природе человека, будет гораздо сложнее. Почему: вспомним лаконичную формулировку Маркса: «…В истории действуют реальные люди – движимые разумом или под влиянием своих страстей». Что, конечно, нужно учитывать, в дополнение к действию обьективных законов истории. Хотя законы, управляющие человеческой природой, строго говоря, тоже обьективны – если не списывать, как делают все идеалисты, действия людей только на свободу воли. Или же на любые неземные причины, извечные абсолютные идеи и т.п..

И оказывается, исходную версию той же закономерности постулировал еще Т. Гоббс, в 17-м веке. «Прежде чем анализировать историю народов, необходимо тщательно изучить нравы и привычки людей». И был прав – воистину, все начала там… (явление Капитала мы договорились пока не рассматривать. Ограничимся свидетельством знатока страстей человеческих, Оноре де Бальзака: «Жизнь: это машина, которую приводят в движение деньги». Ненаучная, но верная характеристика только набирающего в его время силу капитализма ).

Итак, логика исследования возвратила нас снова к самому началу, к человеку. Основные, исходные закономерности по обсуждаемому вопросу доказал все тот же Б. Спиноза: «…Мы стремимся утверждать о себе и любимом нами предмете все, что, по нашему воображению, доставляет удовольствие нам или ему; и, наоборот, отрицать все то, что, по нашему воображению, причиняет нам или любимому предмету неудовольствие…». И далее, «…Мы стремимся способствовать совершению всего того, что, по нашему воображению, ведет к удовольствию, и удалять или уничтожать все то, что, по нашему воображению, ему препятствует или ведет к неудовольствию…». Под удовольствием и неудовольствием он понимает субьективную оценку человеком своих потребностей, которые могут включать все что угодно – от жизненно необходимых, физиологических до самых высоких и даже очень причудливых. И как ни парадоксально, в глубине многих социальных и даже духовных потребностей тоже можно увидеть сердцевину инстинкта. Вот, вкратце, основные движущие силы.

Подчеркнем, что выявленные и сформулированные им закономерности не определяются каким-либо сознательным выбором в про-цессе работы интеллекта или сознания. Это работа подкорковых центров эмоций, где и сформированы биологические стремления. И где определяется, что считать «хорошим», а что – «плохим». А роль сознания в данном случае чисто служебная: представить оформленные в виде рассуждений или слов аргументы в пользу такого выбора. И чем выше уровень образования, тем они могут быть более надежными, достоверными – или изощренными и умело маскирующими истину.

В самом начале мы установили, что мерой всего, происходящего в человеческом мире, должен быть человек. Но, очевидно: единой, универсальной мерой или единицей измерения для основных свойств и действий такого множества очень разных людей и обществ не обойтись – их необходимо тоже много. И для единства оценок они должны основываться на единых принципах – но при этом все же быть многозначными.

А как бы это могло выглядеть на практике?

Приведем один развернутый – но, наверное, убедительный пример. Можно ли оценивать личность нормального законопослушного человека и хулигана, бандита, убийцы, казнокрада,… одинаковыми мерами или одной мерой?

С формальной точки зрения, с позиций закона, разницы никакой не делается. Если они не совершают противозаконных действий, верно? Они обладают (по Конституции и Гражданскому Кодексу) равными правами – пускай на практике это очень часто не так.

Точно такое же положение, как все знают, с богатыми и бедными. Почему так, выяснено еще Лао-цзы: «Закон подобен паутине: богатый ее легко прорывает, а бедный запутывается». И вот перефразировка этого афризма через 21 столетие, Фрэнсисом Бэконом: «Законы подобны паутине: мелкие насекомые в ней запутываются, большие – никогда». И неважно, заимствование это или самостоятельный вывод. Это правда жизни.

Но это касается собственно личностей. А их поведение? То же самое: подход единый. Презумпция невиновности плюс «Разрешено все, что не запрещено законом». На практике тоже очень часто не так. Но мы-то пытаемся доискаться до сути дела.

Теперь проверим, что утверждали об этой стороне природы человека мудрецы прошлого (показательно, что о «мирных», законопослушных людях никто специально не высказывался. Только обозначали, кто как мог, принципиальную разницу между этими двумя типами людей).

Итак: Титус Максиус Плавт, древнеримский комедиограф, 3-й в. до н.э.: «Человек человеку – волк» и «Злому делать добро так же опасно, как доброму зло».

Плюс, Никколо Маккиавелли: «Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходимость». Ишь, как они сурово припечатали. Но если без лицемерия, по сути – в целом верно…

Вспомним, в связи с, этим, совершенно иной принцип, который долго, жестко и неукоснительно внедрялся в советское время «Человек человеку – друг, товарищ и брат», А волчьи принципы (по умолчанию) оставили миру капитала – пусть, мол, грызут друг друга. И по сути нарушения здесь не было: они там и остались неизменными. Только давно и умело замаскированными – на что многие наивные и покупаются. И исподволь, по умолчанию, но так же жестко и неукоснительно контролируемыми всевидящим оком того же капитала. Чтобы не началась война всех против всех (мы этот важный аспект общественной жизни еще подробно рассмотрим).

А у нас заманчивый лозунг, восходящий к истокам христианства, идеалам социалистов-утопистов и Французской буржуазной революции со временем померк. Снова возобладала грубая правда жизни – основанная на все той же природе человека, очень неохотно и медленно поддающейся изменениям. Но об этом сказано достаточно. Поэтому продолжим:

Мишель Монтень, 16-й в.: «Первый признак порчи общественных нравов – исчезновение правды, ибо правдивость лежит в основе всякой добродетели».

Френсис Бэкон, 16-й в.: «Люди испорченные и нечестные убеждены в том, что честность и порядочность существуют только из-за какой-то неопытности и наивности людей и лишь потому, что те верят разным проповедникам и учителям».

Виссарион Белинский, 19-й в.: «Подлецы потому и успевают в своих делах, что поступают с честными людьми, как с подлецами, а честные люди поступают с подлецами, как с честными людьми». И еще: «Честные люди всегда имеют дурную привычку со стыдом опускать глаза перед наглою и нахальною подлостью». И, наконец, «Это культура разнится меж собой, варвары все одинаковы».

Отто Вейнингер (австрийский философ, психолог), 19-й в.: «Наглость является средством насильственно поднять собственное достоинство путем искусственного обесценения окружающих людей».

«Доказательную базу» дополняет Пьер Буаст (французский лексикограф), 18 -19 вв.: «Первый шаг неблагодарности – это исследование побуждений благотворителя»; «Наглость есть не что иное, как ложная наружность величия».

И, наконец, снова о важности соблюдения меры, Николай Бердяев, 20-й в.: «Ничто так не искажает человеческую природу, как маниакальные мысли. Самый добрый человек превращается в дикого зверя. Это замечательное явление человеческого рабства» и «Нет ничего более злого, чем стремление осуществить во что бы то ни было благо».

Читатели могут провести подобный анализ известных им афризмов, исходя из тех же принципов.

Попробуем, по меньшей мере, хотя бы обозначить здесь эту универсальную, но пока очень туманно многозначную меру, человека. Какой именно человек должен быть выбран – или какие его качества, свойства?

Вот и следующий постулат: «Познай самого себя, и ты познаешь богов и вселенную». Это Хилон эфорский (Древняя Греция), VI-й век до н.э. На первый взгляд, это звучит просто как прекраснодушный совет, каких и сейчас немало. Тем более, выводящий за рамки науки – а мы действовать так не договаривались.

Вначале особо подчеркивалось, что избранные постулаты не содержат ничего такого, что не было бы известно из человеческого опыта (правда, этот последний несколько выбивается из общего ряда).

Но в таком виде они представляют просто сгустки, концентрат мудрости выдающихся мыслителей, которые вошли в общую сокровищницу человечества. Как обширное собрание очень разных драгоценных камней из разных времен и народов. И с первого взгляда непонятно, как их вообще реально использовать – а не только любоваться, с важным видом цитировать и ахать…

Во-первых, для того, чтобы эффективно применить их к конкретным задачам человеческой практики, многие целесообразно аккуратно трансформировать, как уже было сказано, в форму, отвечающую сегодняшнему уровню научного знания. А уже затем провести их полноценный анализ – для определения соответствующих мер, точек отсчета, условий и границ их применимости.

Как и решено, сразу отсекаем теологический вариант – переформулируя его: «Познай самого себя, и ты познаешь законы природы». Но ведь нас интересует не вся природа, законы которой постепенно определяются естественными науками, – а именно природа человека и общества. И в таком виде он выглядит как рекомендация, совершенно не обязательная для исполнения.

Действительно, может быть, есть и другие способы познания? Оказывается, нет – далее мы рассмотрим и необходимые доказательства. Так что формулировку придется скорректировать и, как говорят математики, «усилить». Чтобы предлагаемый инструментарий был эффективным. Окончательный вариант предлагается таким: «Познание законов природы человека и общества возможно только через познание самого себя».

А вот теперь подавляюшщее большинство взрослых людей прямо запротестует: уж кого-кого, а самого себя я хорошо знаю. Нечего, мол, воду мутить… И это – одно из основных человеческих заблуждений. Из которого проистекает большинство остальных – касающихся оценки других людей и их действий.

Сошлемся в который раз на нашего надежного эксперта, Бенедикта Спинозу «…Люди заблуждаются, считая себя абсолютно свободными в своих действиях. Это мнение основывается только на том, что свои действия они сознают – причин же, которыми они определяются, не знают…»., Этика, ч.3 «О происхождении и природе аффектов», Теорема 35, Схолия (Дополнение).

Спиноза привел весьма сложные для восприятия доказательства геометрическим способом – кому будет не лень, может убедиться, заглянув в его «Этику». В это надо очень долго и упорно вживаться – да и то успех заранее не гарантирован.

(я и сам несколько лет с этим маялся без особых результатов – видимо, пока не дозрел. И в один внешне ничем не примечательный день все это было, наконец, воспринято и осознано. Практически одномоментно, по всему «обьему» и в основных деталях. Примерно так же, как кратко и сухо описан «диалектический скачок»: переход количества в качество. Только очевидно, количества этого самого должно накопиться действительно очень много.. С тех пор к Спинозе у меня вопросов не было. И к большинству остальных мыслителей тоже, кстати. Все подробности – дальше).

Мы же здесь попробуем показать это уже проверенным здесь путем: используя современные данные нейрофизиологии/ нейропсихологии. Но не спеша откладывать в сторону интегрирующую, фокусирующую философскую «призму».

Что же нужно для того, чтобы познать самого себя? Очевидно, посмотреть на себя как бы со стороны. С одним необычным условием: придется выйти для этого за пределы психологии как науки – это если со стороны познания. А если по жизни – то за пределы привычного каждому живущему человеческого круга. Во всеобьемлющую область общечеловеческой практики – и человековедения…

Зачем это нужно? А вот зачем: если рассматривается очень сложное явление, к которому из-за его многомерности трудно подступиться, единственно надежным будет взять за отправной пункт наиболее общие и достаточно изученные законы природы. Они не обманут и не дадут уйти в сторону – потому что лишены человеческой субьективности.

Только опираясь при этом на хорошо известный, – но, как правило, неумело, некорректно применяемый – принцип: все познается в сравнении. А чтобы обеспечить необходимую точность, формулировка и этого принципа должна быть усилена: все познается только в сравнении. И то если сравнение выполняется правильно. Вроде бы мелочь – но только так и устроен и работает наш мозг.

Как же именно это сделать?

Во-первых, следует как можно точнее обозначать базовые, исходные понятия. Это и будут те самые, основополагающие меры, к которым мы только начинаем подбираться. И тщательно проверять их на истинность – самым надежным критерием, практикой человеческой жизни. Но не индивидуальной, а всего человечества.

Второе: (любые) сравниваемые обьекты или явления должны быть равноценны: по родовым признакам и по месту в иерархии систем – если обьект сам входит в состав более сложной системы.

В-третьих, меры для сравнения должны быть достаточно четко обозначены количественно – не «плюс-минус километр», как говорят в народе.

Далее, нужно обозначить точки отсчета (реперные точки или, можно сказать, начало координат). И еще установить границы применимости выбранной меры или мер.

Без всего этого выводы снова будут только качественными, слишком расплывчатыми – с иллюзией количественных оценок. И, следовательно, непригодными для эффективного анализа и использования в реальной действительности.

Но, как и во всех других случаях, для применения любых критериев нужно иметь правильную, тщательно выбранную (давайте будем по возможности избегать модного сейчас слова «адекватный») базу или эталон для сравнения. Ведь именно так работает наш мозг. Если такой базы нет, он просто игнорирует событие – «проходит мимо, не замечая». Или интуитивно пытается «прикинуть на авось»: выбирает оценку из двух крайних значений – скажем, 0 или 1 – всего диапазона возможного изменения. Вот и весь скудный выбор.

В практическом, прикладном плане, людей, с которыми близко не знакомы и, тем более, своих лидеров, политиков, обычно оценивают по одному критерию: нравится – не нравится. Точно так же оцениваются и дела конкретных людей – особенно если мы не слишком хорошо разбираемся в существе проблемы. Так что насчет достоверности оценки деятельности здесь вообще нет смысла говорить.

Все это детально, с ФИО описано в конкретных, «точечных» работах. Так что теперешний цикл в значительной степени опирается на уже полученные результаты. Но они органично включаются в единую матрицу целостного знания, которую мы и пытаемся смастерить.

Теперь разберемся: что же конкретно нам нужно познать? Очевидно, свою сущность. Или, простыми словами, истину или правду о себе. Которая по определению не может находиться где-то на поверхности явлений. Это впервые заявил еще Демокрит, 5-й в. до н.э.: «Истина скрыта на дне бездны/ глубокой пропасти». А значит добыть ее непросто. Кто не согласится с этим – пусть не начинает спор со мной, а прямо с Демокритом.

В новейшей истории серьезно продвинул эту тему Георг Гегель, 18 – 19 в.: «Истина рождается как ересь и умирает как заблуждение».Кроме того, он сдержанно прошелся по широко распространенным заблуждениям: «Здравый смысл есть сумма предрассудков своего времени».

Вспомним еще раз факты – которые, конечно, имеют много непохожих и часто несовместимых трактовок. Наша, напомню, основана на материалистическом монизме и исключает теологические и, тем более, оккультные или мистические варианты.

Все мы, рожденные на Земле, по определению называемся людьми: разных рас, мужчины и женщины, здоровые и увечные, добрые и злые, богатые и бедные, верующие каждый в своих богов и неверующие… И как положено всему живому, имеем от рождения общую для нашего вида биологическую сущность. Она заключена в неосознаваемых, воистину биологических, стремлениях – их реализуют вовне инстинкты или безусловные рефлексы. Обеспечивающие, удовлетворяющие столь же естественные потребности. И уже на их основе развиваются чувства – сначала единые у нас и у всего живого, а затем и чисто человеческие. Те, что относятся к социальной и духовной сферам личности. Вся их многоступенчатая иерархия описана в предыдущем разделе.

Социальная сущность, как известно, у младенца существует только в потенции – но как реальная возможность! – и постепенно формируется в раннем детстве. В дальнейшем она, конечно, может несколько изменяться – в лучшую или худшую сторону. В зависимости от ближнего окружения и окружающей среды. Но очень сильно, радикально – только под воздействием чрезвычайных обстоятельств, что мы рассмотрим дальше.

При несформированной социальной сущности мы фактически имеем дело с биологическими квазиавтоматами, одаренными разумом – как ни грубо это не звучит. Если ребенок воспитывался среди животных, получается нечто вроде Маугли – сообщения о таких случаях приходят до наших дней. Воспитать такого человеческого детеныша в полноценного зрелого человека практически невозможно – время, отведенное для этого природой, безвозвратно упущено. Они не могут нормально сосуществовать в обществе с себе подобными.

Но очень часто такое происходит с детьми, выросшими среди людей – в нормальных или не очень, семьях. Они тоже не могут мирно вписаться в человеческое общество – т.е., в приемлемой степени соблюдать его нормы. В самом широком смысле, это присуще всем эгоистам – они стремятся всех и вся «подогнать под себя». Насколько позволят эти самые «все» и обстоятельства. Напомню, что латинское «эгоист» по-русски «себялюбец».

В науке же их именуют социопатами – с разной степенью патологии. А в предельном, социально-опасном случае по-простому, нелюдями (классификация предложена в начале 2010 г., по-русски это звучит чрезмерно грубо, а по-украински полегче, «видлюдок»). Причем, высокие социальное положение и уровень образования здесь мало существенны. Даже хуже: практика показывает, что это вполне закономерно увеличивает опасность такой нелюди для общества.

Чем же они отличаются от людей – исходить будем из известных на сегодня законов нейрофизиологии. Главное их свойство: гипертрофия инстинкта самосохранения при несформированной социальной сущности. Если она в какой-то степени успела сформироваться, то при сильной психотравме она закономерно деформируется. И тогда имеем человека с нравственным увечьем – но гораздо менее опасного для общества, чем истинная нелюдь.

Нашу гипотезу косвенно подтверждает еще Аристотель: «Эгоизм заключается не в любви к самому себе, а в чрезмерной степени такой любви». Поэтому становится тошно, когда слышишь советы от многих новоявленных учителей жизни о том, что нужно любить себя. Так, мол, удастся решить все ваши жизненные проблемы. Не осознают они то, с чего мы и начали: главное – это мера! И если ее перейти, наказание за нарушение обьективных законов природы неотвратимо – им ведь взятку не дашь и даже на жалость не возьмешь. Только наказание это никем специально не озвучивается (законы природы безгласны!), да и реализуется как-то неявно – так что и претензий предьявить некому. Разве что другим людям – не себе же, чрезмерно любимому. И такая жаба давит тех, кто выбрал этот кривой путь, до конца жизни. Так что тем, кто еще сможет, есть смысл остановиться и крепко подумать…

Вернемся к нашей линии анализа: как же такой социопат формируется? Точка отсчета почти всегда раннее детство. Инициирует процесс какое-либо очень сильное внешнее воздействие на психику – и происходит ее изменение. Которое, понятно, отследить в будущем иногда невозможно. Сейчас принято говорить об импринтинге, оставлении в ней стойкого отпечатка. Формируется доминанта, стабильный очаг возбуждения в мозгу (по А.Р. Лурии). Результат может быть положительным, когда эти изменения происходят в социальной или духовной сущности – если они к этому времени уже сформированы.

Если же таких условий нет – это психотравма. Результатом ее закономерно является прямая и интенсивная стимуляция уровня физиологических потребностей: инстинктов, в первую очередь, инстинкта самосохранения. Ведущей, определяющей, становится биологическая сущность личности. Социальная сущность в таком случае почти не формируется. Тогда имеем в самом мягком случае просто себялюбца. В худшем – то, что описано.

В результате такого патологического развития вырастает среди людей такой (или такая) Маугли – только говорящий, умеющий ходить, пользоваться туалетом, чистить зубы, держать ложку и вилку, пристойно одеваться, водить машину и т.д. То есть субьект, практически неотличимый от нормальных людей. Это как раз и есть самое страшное. А потом он учится читать и писать и, вполне возможно, поступает в ВУЗ. И, скажем, даже получает ученую степень и т. д., и т. п....

Ведь все это – процесс обучения, практически не связанный с воспитанием и моралью – для этого нашей человеческой природой отведено детство. Обучение только усиливает операциональную мощность интеллекта. Который по определению бесстрастен; задания ему дают и оценивают его работу подкорковые центры эмоций. В т.ч., обобщающие, интегрирующие: удовольствия и неудовольствия. Определяющие главное в нашей теме: что такое хорошо и что такое плохо. И начинает такой внешне особо не отличимый от других человек где-то работать. Ну и так далее – причем, пол, социальный статус, наличие семьи и детей не имеют решающего значения. Всяко бывает – это очевидно из новостных и милицейских сводок и репортажей из зала суда. А когда возникают подходящие условия в окружающей среде (а для человека это общество), то такая мина замедленного действия может взорваться. Не потому, что сама так захотела, а по законам той же человеческой природы. И практически всегда нормальные люди задают потом разные недоуменные вопросы, верно?

Очередная часть нашего цикла получилась довольно длинной. Так уж вышло: новые нити многомерного анализа сами вплетались в целостную ткань нашего исследования. Продолжим дело с новыми постулатами…

Часть 5. Наша склонность к познанию ограничивается стремлением к самосохранению

Своеобразное развитие и уточнение предыдущего базового постулата («Познай самого себя, и ты познаешь богов и вселенную») прозвучало через 21 век. «Наша склонность к познанию ограничивается стремлением к самосохранению». Пьер Гассенди, 17-й в, Франция. Этого философа вообще очень редко вспоминают – разве что французы. А напрасно: ведь в то время, в отсутствие развитой психологии, он сумел апостериори сформулировать важнейший закон – подтвержденный современной нейропсихологий. Одно несомненно: он тоже черпал из древней мудрости.

Как и прежде, будем рассматривать этот афоризм как аксиому или постулат. На первый взгляд, он кажется правдоподобным – но не более того. Иди проверь… У многих могут возникнуть сомнения, в оправдание которых они

отыщут достаточно аргументов. Но ведь уже говорилось о зыбкости, многомерности большинства базовых определений разных аспектов и свойств человеческой природы. Именно это мы и стараемся в какой-то степени преодолеть. И уместно еще раз вспомнить две фундаментальные теоремы о неполноте Курта Геделя. Тем более, что сполна оценили их только в нашу информационную эпоху – а для нашего дела им цены нет.

Напомню вкратце их смысл. Не для математиков и специалистов по информационным технологиям – они в общем в курсе, но только для своих технических проблем. А нам нужно – для всей многомерной и туманной сферы человековедения . И становится очевидно, как они раз за разом помогают нам в исследованиях.

Представим какое-то (любое!) человеческое сообщество как сверхбольшую систему «типа живого» – это определение Н. М. Амосова. Что Украина, Россия или США, неважно – вплоть до всего человечества. И в нем можно услышать огромное разнообразие утверждений или мнений самых разных людей по любому конкретному вопросу. Ведь реально? Некоторые из них – верные, истинные, большинство – неверных, ложных. Но согласно этим теоремам, определить, какие именно истинны, какие – нет, невозможно, если оставаться внутри нее. Или, другими словами, если использовать только наличные ресурсы системы. Для этого необходимо выйти за ее пределы и воспользоваться внесистемными ресурсами.

Система в нашем случае – привычный (малый или большой) человеческий круг, то есть каждодневная человеческая жизнь в обществе. Куда же в таком случае выходить? Очевидно, в надсистему, в область общечеловеческих критериев – сущностей человеческой природы. Очищенных не только от забот и круговерти, «шелухи» повседневности, но и от сословных, имущественных, расовых, религиозных, образовательных и иных различий. Тогда эти критерии по определению будут универсальными и приближаться к обьективности.

Напомним вывод по этому вопросу Б. Спинозы: «…Люди заблуждаются, считая себя абсолютно свободными в своих действиях. Это мнение основывается только на том, что свои действия они сознают – причин же, которыми они определяются, не знают…».

Это положение, аргументированно доказанное (правда, до сих пор непривычным для большинства геометрическим методом), вполне соответствует интуитивному выводу П. Гассенди. И подтверждается современными данными нейропсихологии.

Человеку законами его природы «запрещен» прямой вход в собственное подсознание. Правда, теоретически возможен вариант существенного и долговременного понижения защитного барьера, отделяющего его от сознания – но это чревато очень большими неприятностями, которые науке в целом известны. От психического спазма до сумасшествия – «бурный океан подсознания» вполне способен затопить тонкий слой коры или неокортекса. Что и случается с пациентами невропатологических диспансеров и психбольниц. Похожие варианты были рассмотрены и при давнем исследовании природы таланта и гениальности.

В прошлом разделе мы говорили, что для познания собственной сущности человек должен попытаться посмотреть на себя как бы со стороны. То есть выйти за пределы собственного «Я» или «Эго», верно? А здесь добавился еще и выход за привычный круг человеческого бытия…

Что мешает человеку сделать это? Психологическая или личностная защита. Присутствие и функционирование которой человеком в норме не ощущается – и пока с большим трудом фиксируется инструментально. Поэтому перечислим только достоверно известное на сегодня науке:

Не нужно доказывать, что чрезвычайная сложность человека как объекта изучения пока еще заметно ограничивает (во временном плане) его познаваемость. В первую очередь это относится к психике, одной из наиболее сложных систем «типа живого» или как ее иногда справедливо называют, «микрокосму». И особенно к проникновению в ее «ядро», в области «древней коры» или подкорки, расположенные под корой головного мозга, где локализованы обусловленные природной сущностью человека врожденные стремления или влечения. А ведь на их основе и формируется иерархическая, от низшего к высшему, система потребностей и вся эмоциональная или чувственная сфера психики человека.

Эти наиболее глубоко залегающие области и структуры надежно скрыты как от стороннего наблюдателя, так и от самого индивида также иерархической, как и все в организме, системой психологической или личностной защиты. Она многофункциональна и обладает очень высокой надежностью, так как должна незримо стоять на страже не только «психологического комфорта», но самой целостности психики, психического здоровья. У нее есть два рубежа.

«Внутренний» отделяет, как образно выразили это некоторые исследователи, «бурлящий океан подсознания» от «тонкого упорядоченного слоя на его поверхности», которому уподобляют кору или собственно сознание. И горе человеку, когда волны глубокого и бурного океана начинают прорывать эту природную дамбу.

«Внешний» же ее рубеж делает психику человека в целом закрытой от психики других людей (но и не дает проникать в психику других!) Вероятно, наиболее близким аналогом этого можно назвать кожу, защищающую организм (живых существ, в т.ч. и человека) от опасных для него воздействий окружающей (природной) среды. Для человека, существа еще и социального, такой средой очевидно следует считать других людей или человеческое сообщество в целом.

Без кожи организм обречен: все знают о лечении особо тяжелых ожоговых травм. А как-то в Интернете было сообщение об азиатском мальчике с чрезвычайно редким заболеванием (латинское название не могу вспомнить): нарушен механизм формирования клеток кожи – нет исходного «строительного материала», коллагена. На фото мальчик обмотан бинтами до самой шеи, каждые 5 дней бинты меняют. Снимали их фактически вместе с кожей. Врачи проводят исследования и ищут методы лечения. Продолжение этой истории мне неизвестно, жив тот мальчик или нет…

Без психологической защиты, конечно, не такой ужас – но жить с этим очень трудно. Как и при любом нарушении законов человеческой природы. Подробности – ниже.

Именно это следует из вывода Спинозы: человек способен (конечно, если он в здравом уме – вставка моя – С.К.), отдавать себе отчет в своих действиях, но не в мотивах этих действий. Поэтому их участие как «пускового механизма» в любом функциональном акте (высказывании, действии) может быть установлено только по косвенным признакам.

Выяснению истинных мотивов поведения человека им самим – а тем более, другими людьми – более всего препятствует входящий в систему психологической защиты механизм рационализации мотивов. Из практики жизни известно, что он может быть весьма изощренным – в зависимости от характерологических свойств и уровня интеллекта индивида. Но только если таким образом хотят скрыть правду. Если такого стремления нет, никакая рационализация мотивов не нужна. Человек просто не стремится обмануть – вот и все (лучший пример: очень маленький ребенок, «устами младенца глаголет истина». А неумение обманывать у взрослых – очень информативный симптом наличия «нравственного иммунитета», или проще, совести).

Именно поэтому так трудно бывает установить, не зная достоверно личностных характеристик конкретного человека и достаточной совокупности существенных условий, чем он руководствовался в своих действиях – которые всегда можно оценивать абсолютно по-разному. Здесь тоже есть старинная мудрость, римского драматурга Публия Теренция Африканца, ок. 195—159 до н. э. : «Сколько людей, столько и мнений» – и свести их воедино удается очень редко. К примеру: вызваны ли те или иные действия просто незнанием, непродуманным решением, властолюбием, корыстолюбием, завистью, ненавистью и т.п. – или чувством ответственности, долга, сочувствием. По каждому (социально-значимому!) конкретному случаю – требуется, в связи с этим, индивидуальное исследование. Или следствие, дознание – как в системе правосудия, верно?

Все сказанное убедительно подтверждает и русская пословица: «чужая душа – потемки» – и у других народов похожие. По теории все верно: начиная с детства стоит положенная каждому психологическая защита. И по жизни тоже – ведь если точно не знать, что и где искать и не иметь какого-то мощного фонаря, ничего не разглядеть и не найти, верно?

Бывают, конечно, случаи, когда при сильном накале чувств все видно как на ладони. Но в обычных, житейских условиях у большинства людей этого нет: нужна изначальная предрасположенность к анализу, особые свойства личности и специальная подготовка. Закономерно, что много таких людей работают в разведке, в правоохранительных органах. Правда, если у них нет совести, то и вреда они могут принести очень много – и приносят. Есть такие и среди высшего руководства разных государств, крупных бизнесменов, криминальных боссов, талантливых мошенников, – хотя обо всех из них отдельный разговор.

Личностные характеристики социально-значимых субьектов – как со знаком плюс, так и минус – мне известны, но не будешь же их здесь приводить. И не потому что не принято, а потому что неубедительно это будет. Конкретика прописана в большом числе «точечных» исследований по различным темам – с ФИО и всеми их делами.

Ведь, как уже показано раньше, взрослому человеку очень трудно, мучительно менять свои взгляды. Так что придется ограничиться здесь детализацией общей концепции. А за остальным те, кому это действительно важно и нужно, могут обратиться к конкретным, «точечным» исследованиям. И, конечно, домыслить и дополнить собственным интеллектом и используя свой жизненный опыт. Хоть и трудно это.

Единственное, чего я прошу у читающих все эти работы: предоставить мне небольшой кредит доверия. Без него эта ломающая привычные стереотипы и догмы информация будет просто проигнорирована – почему это именно так, описано в прошлом разделе. Попробуйте «открыть шлюзы» для нового знания. Тогда может получиться.

Есть и такая поговорка: «глаза – зеркало души». Но нужно уметь заглянуть в это зеркало, да еще и правильно обьяснить увиденное. Это, как правило, тоже немногим удается. Да и само зеркало может быть довольно мутным.

А талантливые, прирожденные мошенники вообще обаятельны, и взгляд у них по-детски чистый. Никакого зеркала и в помине нет – скорее, такая привлекательная отражающая заслонка. Вспомним хотя бы несравненного Остапа Ибрагимовича – в исполнении что Миронова, что Юрского. Или Александру Захарову в ленте «Криминальный талант». И т.д. (Не буду я здесь поминать недобрым словом многих наших украинских с виду таких «обаяшек» обоих полов, которые за пять лет едва не угробили страну. И слова у них были правильные и речь грамотная – на публике. Поди разберись сними без спецподготовки и надежной методики…). Об этом написано достаточно конкретных, «точечных» статей с ФИО – можно убедиться. Добавим на десерт обобщение Н. Макиавелли: «Люди так простодушны и так поглощены ближайшими нуждами, что обманывающий всегда найдет того, кто даст себя одурачить». А бесчестные политики одурачивают не лохов-одиночек, а миллионы – по определению. Потому что их привычная зона действия – большие человеческие массы. Примеров в истории не счесть.

В силу всего сказанного очевидно, что внутренние движущие силы или мотивы поведения и действий, как правило, остаются неизвестными – без беспристрастного и тщательного специального расследования. И не только для окружающих, что естественно, но и для самого человека, не привыкшего к жесткому самоконтролю. Ведь они непосредственно себя не проявляют (исключение состав-ляют известные состояния аффектов и удовлетворения физиологических потребностей). А эгоисты вообще такими вопросами не задаются – по определению! Чрезмерная любовь к себе всегда блокирует критическое мышление в конфликтах с другими людьми. С самими собой у них конфликтов не бывает – разве что депрессия навалится. А вот «жаба» от собственной якобы недооцененности всем окружающим миром давит постоянно. Отсюда и неизбежные конфликты со всеми, кто воспринимается как помеха – об этом уже говорилось.

Все сказанное не нужно, если речь идет об изначально откровенных, правдивых людях, которым, как правило, нет необходимости скрывать свои мотивы. Их психика практически открыта для окружающей среды: человеческого общества. Но в последние сумасшедшие десятилетия на наших землях таких поубавилось: выкосил социальный отбор. Ну а большинство граждан закономерно ожесточилось. По-простому, как это ни грубо: одичало, расчеловечилось. И чтобы вернуть им нормальное человеческое естество, придется много потрудиться – и тем, кто сохранил психическое здоровье и может еще что-то делать, и государству. Но сначала: восстановить и начать развивать экономику, без этого фундамента ничего не выйдет.

Хорошо известна поговорка «Сытое брюхо к ученью глухо». Впервые сформулировал это правило еще Сенека-мл. Но тяжелый опыт в первую очередь наших народов позволяет сформулировать и полярную, строго по диалектике, истину: «голодное брюхо» не только «к учебе глухо», а и к всяким морализаторским увещеваниям. Поэтому требовать всерьез от людей нравственных поступков можно будет только тогда, когда удастся переломить ситуацию и отвести большинство от края, за которым безнадежность, нищета и, возможно, преждевременная смерть . Не раньше.

Вернемся на время от тягот реальной жизни к бесстрастной науке. Закономерности становления психики человека достаточно хорошо изучены в различных их аспектах. Тогда естественно возникает вопрос: зачем нужно добавлять новые трактовки понятия «человек» к уже существующим и прочно утвердившимся в философии и психологии? Вводить понятия биологической, социальной и духовной сущностей? Но формально это нарушает давно известный принцип «бритвы Оккама», предписывающий в поисках истины обходиться имеющимися и проверенными опытом сущностями.

Дело в том, что большинство психических процессов у человека, направленных на удовлетворение всей совокупности потребностей различного уровня (от физиологических до социальных и духовных) точно так же имеют многомерный и многоуровневый характер. Действительно: если в первом случае они происходят на подсознательном уровне, «в глубине», в минимальной степени включая кору головного мозга, то во втором ведущим являются как раз его верхние этажи. Именно те, которые и формируют убеждения, моральные принципы или ценности – все то, что психология, этика, философия и религия называют нравственной сферой.

Ведь при этом возможны принципиально различные варианты или способы реализации одних и тех же потребностей. И только один из них (прошедший, по все тому же Амосову, предварительную проверку на модели предстоящего действия критериями оптимальности), воплощается уже в конкретном и воспринимаемом окружающими действии. Которое – если «взвесить» его на точных, пусть и не аналитических «весах духа», как сказал кто-то из славянских мыслителей – может быть полезным или вредным для людей. Психологи говорят при этом о функциональном или поведенческом акте – высказывании или действии. А вся совокупность этих функциональных актов как раз и характеризует все поведение человека – т.е., результаты его деятельности, по которым и будут судить о нем люди, среди которых он живет. С благодарностью – или суровым словом, а то и с проклятием.

Для нас здесь наиболее важным является социально-значимый аспект поведения человека. Простыми словами, насколько он способен к полезной для общества деятельности и «мирному сосуществованию» с другими людьми, в среде себе подобных – но других. Вспомним слова нашего проверенного «эксперта», Б. Спинозы: «…каждый из нас от природы желает, чтобы другие жили по-нашему…» Но это лишь первая часть одной из его так называемых «теорем» – и у нее есть продолжение. Которое многим будет очень неприятно читать: «…а так как все одинаково желают того же (но каждый по-разному), то все одинаково служат друг другу препятствием и, желая того, чтобы все их любили и хвалили, становятся друг для друга предметом ненависти». Этот предельно откровенный вывод (тем более, что он им достоверно доказан!) может помочь хотя бы немногим избавиться от многих прекраснодушных мечтаний, более присущих детству и юности, а не зрелости, правда?

Любовь и ненависть – очень сильные слова, а тем более, понятия. Ими пользуются, как правило, только для описания или выражения сугубо личных чувств – и то очень осторожно. В обычной жизни обычно говорят о дружелюбии или недружелюбии, расположении или нерасположении к кому-то и т.п. Но Спиноза, конечно, прав – ибо рассматривал самое глубинное: сущность человека. И если отбросить в сторону общепринятые и достаточно редко бывающие искренними правила так называемого «хорошего тона» (теперь это «политкорректность»!), то приходится признать: эти два ключевых, базовых понятия наиболее точно отражают эмоциональные механизмы реализации потребностей. А еще глубже: врожденных стремлений, прежде всего – к самосохранению. Именно оно является основной движущей силой в вечной борьбе за существование – что по Дарвину, что по Марксу…

Возвращаясь от относительно абстрактной работы психологических механизмов к реальной жизни, отметим один, весьма редко обсуждаемый (но хорошо всем известный) момент. Упомянутые критерии оптимальности (т.е. оценки эффективности планируемого действия по удовлетворению какой-либо потребности) не напрасно называются ценностными ориентациями, системой ценностей или просто ценностями. По-простому, что такое – хорошо, а что такое – плохо, верно?

Ведь человек руководствуется ими во всей своей жизнедеятельности – и, прежде всего, в своем отношении к своему труду и в отношениях с другими людьми. В совокупности эти ценности и определяют то, что в быту мы называем моралью, индивидуальной и общественной (а есть ведь еще наиболее верный, но крайне редко достижимый в реальной жизни эталон – это мораль общечеловеческая).

Ну а еще нам на помощь в обсуждении сложной темы призову Платона: прочтите, кто еще не знаком, его «уподобление пещеры» – и ее экспертные трактовки. Две из многих ссылок: Платон. Миф о пещере: знаменитая [битая ссылка] аллегория, использованная [битая ссылка] Платоном в трактате «[битая ссылка] Государство» для пояснения своего учения об [битая ссылка] идеях. [битая ссылка] http://ru.wikipedia.org/wiki/%CC%E8%F4_%EE_%EF%E5%F9%E5%F0%E5 [битая ссылка] http://rshchekotova.narod.ru/simple7777777.html

Самого Платона, как столп идеализма, в ряду своих Учителей я не числю. Но при этом помню, что он любимый и самый выдающийся ученик Сократа – хотя и пошел в другую сторону…

Предел постижения природы человека (и общества!) ясно ви-ден из этого «Мифа..,» – фактически это концепция элитаризации личности. Приведенный отрывок – из начала его VII-й книги «Государство».

Человек может уподобить свою природу в отношении просвещенности и непросвещенности такому состоянию:

«Представь, что люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная, представь, невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол… за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.

Находясь в таком положении, люди могут видеть только тени этих предметов на расположенной перед ними стене пещеры, принимаемые ими за истину. «Когда,– продолжает далее автор,– с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх – в сторону света, ему будет мучительно выполнить все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше… что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд?

Да еще если станут указывать на ту или иную проходящую перед ним вещь и заставят отвечать на вопрос, что это такое? Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, что будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь?.. А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза и не отвернется он поспешно к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывали?.. Если же кто станет насильно тащить его по крутизне вверх, в гору и не отпустит, пока не извлечет его на солнечный свет, разве он не будет страдать и не возмутится таким насилием?»…

Известный комментатор Платона, В. Эрн делает такие выводы: «В мифе о пещере с полною раздельностью устанавливается четыре различных духовных состояния:

1) Пребывание в узах на дне пещеры и почитание за истину теней.

2) Освобождение от уз и до мучительности трудное восхождение по крутым склонам к выходу из пещеры. 3) Постепенное, медленное завоевываемое зрение на истинные предметы, что вне пещеры и освещаемы солнцем. 4) Наконец, переход от предметов, лишь освещаемых солнцем, к самому Солнцу…

Эти духовные состояния суть основные термины внутреннего опыта Платона. Первое состояние бесконечно противоположно четвертому. Второе и третье посредствуют между двумя крайностями. Первое состояние есть наибольшее погружение в мрак неведения. Четвертое – абсолютное прозрение в самый источник света и созерцание истины самой в себе. Этим очерчивается абсолютно весь диапазон платоновской мысли, весь регистр пережитых им «гносеологических» состояний. Снизу – узы и мрак; вверху – постижение самого «умного» Солнца…

Присмотримся к живому и огромному смыслу этого синтетического свидетельства Платона о самом себе. С недопускающею никаких сомнений определенностью Платон говорит о солнечном постижении, т.е. о постижении Солнца, или истины самой в себе. Если могут быть какие-нибудь сомнения или, вернее, вопросы, то не о характере и не о безусловности постижения, а лишь о том, свое ли постижение имеет в виду Платон или чье-нибудь чужое, и к себе ли относит освобождение от уз, выхождение из пещеры и узрение самого источника света или же говорит об этом с чужих слов… Внутренне невероятно, – отвечает Эрн сам на поставленный им же вопрос, – чтобы одно из самых глубочайших своих убеждений, навсегда и действительно утвердившихся в человечестве, Платон высказывал, опираясь не на свой собственный внутренний опыт, а на чужие слова или, еще хуже, гипотетически и художественно его построяя».

Выводы В. Эрна дополняли и уточняли. Например: «Единственно, о чем забыл упомянуть в этом пространном комментарии В.Ф.Эрн, так это то, что само сознание Платона всеми исследователями его творчества безоговорочно относится к высшим образцам элитарного сознания – от этого и сам миф о пещере приобретает сугубо элитологическое значение. Миф о пещере, по существу своему, есть детализированное описание генезиса элитарного сознания, есть показанный Платоном на собственном примере путь к этике духовного совершенства. Этот путь из пещеры был проделан самим философом. Только с такой позиции мы сможем понять смысл этого образа, в противном случае, нам грозят беспредметные схоластические рассуждения на модную философскую тему».

В результате этой высоконаучной дискуссии, было даже предложено изменить постулат Протагора о мере всех вещей. И такой мерой считать не человека, а мудреца. Вопрос до сих пор остается открытым. И перекликается с другим, актуальным уже в наши дни: что считать нормой, а что – отклонением от нее…

Так вот, способность к познанию сути вещей и явлений нормальными людьми в точности напоминает ситуацию в платоновой пещере – это я без подковырок. И когда с кого-то (такова, по умолчанию Платона,была воля богов) сняли оковы, он начинает мучительно привыкать к новому видению мира вокруг. А потом, пообвыкнув в новой обстановке, пытается рассказать то, что увидел, своим бывшим собратьям (и сестрам, конечно) по (духовному!) заточению. А передача знаний другим людям, не привыкшим доискиваться до сути вещей, сложное дело. И им трудно, и ему… Но надо постараться – дело того стоит. И довольно об этом.

Теоретически, можно обойтись и без высших сил: если получится самому избавиться от оков. Или, по другому, снять исходное ограничение, налагаемое (согласно постулату Гассенди, см. ч.1) стремлением к самосохранению.

Реально ли это сделать? В самом общем смысле, это напоминает те нечастые случаи, когда человек (все-таки прошедший специальную подготовку), вынужден – по необходимости, по жизненным показаниям – выполнить на себе достаточно простое хирургическое вмешательство. Рану зашить или пулю вынуть – даже аппендикс себе иногда вырезали… Для этого, понятно, нужна очень сильная мотивация: ну хотя бы выполнение задания или приказа. С хорошо известной ценой: чья-нибудь или собственная жизнь – или смерть. И тогда получается: вроде бы придуманные киношные эпизоды (вспомним пару боевиков, и не только западных) имеют реальную основу. Приводить еще раз сравнение с кожей здесь, наверное, неуместно, но тоже высочайший уровень боли…

Как же приступить к этой сложной задаче: учиться познавать суть вещей? В общем случае, нужно пробовать снять внешний рубеж психологической защиты. То есть, начинать вырабатывать навык «вживания» во внешние обьекты реальности. Примерно так же, как это делают по системе Станиславского. Там актер учится вживаться в образ персонажа, которого ему предстоит играть, верно? Но начинать с человека будет слишком сложно, всегда лучше начинать с неодушевленных предметов.

Примером здесь могут служить не только великие актеры, у которых это отлично получалось – потому и великие… Это умели делать все большие поэты – проверьте на ком угодно, по выбору. И лучшие из писателей. Свидетельств их современников на этот счет достаточно: немногие из них еще при жизни, авансом, стали классиками.

Ведь что такое классика? Это произведение искусства (любого!), прошедшее испытание на истинность, на достоверность суровым, но бесстрастным и безошибочным судом – памятью своего народа или многих народов, т.е., историческим временем. А в нашем контексте, тоже

выверенными общечеловеческими мерами.

Есть здесь, правда, одна невидимая опасность: можно так вжиться в другого или других людей, что собственное «я» в них растворится. Это чревато большими неприятностями…

Вспоминается, в связи с этим, рассказ моего очень старого друга, с техникума. Они с братом еще задолго до перестройки, организовали собственное «дело». Ну как дело: имея «золотые руки» и хорошие головы, изобрели полупромышленный способ изготовления чеканок (одна подаренная – большущая со старинным парусником, так и переезжала со мной с квартиры на квартиру – аж до теперешней, последней) . Одно время это было очень модно – раскупались как пирожки. И работали они наездами в разных концах страны. И вот как-то оказались в Грузии, вернее, в Абхазии (намеков на сегодняшний, трагический политический абсурд нет – этот полностью рукотворный). По вседашнему нашему обычаю, устраивали в редкие промежутки отдыха между вполне реальной работой, вечеринки. И так случилось, рядом снимали на южной натуре какой-то фильм, в котором играл И. Смоктуновский. И друг мой, близко сошедшийся с администратором картины Мишей Пушкиным (кстати, тоже из Одессы), предложил тому позвать в гости Смоктуновского – он уже сыграл Гамлета и его знала вся страна. Миша даже руками замахал: «Что ты, он до сих пор сам не свой, все не может из образа Гамлета выйти. Ему и сниматься-то сейчас трудно…». «А, ну ладно…» И все это было на полном серьезе: нормальные люди, конечно, не до конца понимали, как такое может быть, но искренне, от души сочувствовали. Этот рассказ из жизни остался в моей памяти заархивированным, а вот сейчас и случай пришелся.

Вернемся к теме. Выработка таких навыков вживания, вчувствования в других нормальным человеком, неактером, непривычна и может быть очень долгой. Есть, правда, люди, способные на это и без специального «тренинга» – в обиходном языке их называют душевными, отзывчивыми. И к ним, как к отдушине или к роднику с чистой водой, обычно тянутся другие, инстинктивно чувствуя их способность «СОчувствовать». Качество это присуще и лучшим из священнослужителей: у кого вера глубокая и искренняя. Ну и кто, понятное дело, реально «отягощен гуманизмом»; это мое стандартное определение – или диагноз. Вспомните, кстати, разительные различия между исповедью в православии и в других ветвях христианства: полная открытость у нас и анонимность, даже зарешеченная кабинка специальная у них для этого придумана! Воистину разные культурно-цивилизационные коды…

Что-то внешне похожее может быть и у махровых эгоистов – но это показное, наигранное, для своей пользы, и рано или поздно выявляется. Ну и не забудем талантливых (со знаком «минус) мошенников разного вида и рода – у них это вообще получается абсолютно органично, на автомате…

Если нужный навык удается выработать, это означает, – в общем смысле, – что психика трансформировалась. Стала в значительной мере открытой системой. Конечно, по ходу этого процесса она приобретает и другие качества, плюс вырабатываются еще и другие, сопутствующие навыки (далеко не все из них положительные). Далее, вживание уже в конкретных людей идет легче. Вплоть до человеческого сообщества. Формально, это и означает «выход за пределы человеческого круга».

Но в нашу эпоху есть еще одно, более точное сравнение – только без всяких намеков на «космический разум» или т.п. Смотрите сами: человеку, находящемуся на земле, видно очень немногое из окружающего мира. Вокруг масса разных построек, много людей, транспорт – много ли тут увидишь… Можно, конечно, влезть на небоскреб или подняться на аэростате. Но все равно нечего и говорить о далекой линии горизонта или о других землях и народах. Сейчас, конечно, все радикально изменилось: телевидение, Интернет, спутники… Тем не менее – смотрящий любое видео новостей отвсюду остается все равно в своей системе координат. И ее начало всегда – в собственном «я» или «эго», в собственной личности. И это абсолютно естественно и правильно – по законам человеческой природы.

Но обзор расширяется без пределов, если начало этой личной, условной системы координат суметь перенести в социальное пространство. (в понятиях идеалистов, того же Платона, это выход за пределы индивидуального бытия – окончательный выход из «пещеры»). И он становится поистине глобальным – выбирай что хочешь, если подняться (пускай и виртуально) в космос, на высокую орбиту. Тем более, если ее можно динамично изменять. И если при этом есть хорошая оптика. Номерной знак на автомобиле или четко лицо человека – очень просто.

В пределе, примерно такие же возможности (обзор и оптику) получает человек, сумевший открыть свою психику. При этом, наиболее вероятно, существенно понижается и внутренний барьер психологической защиты – между сознанием и подсознанием. Но это уже их совместная работа в ансамбле, под контролем сознания – конечно, со всеми указанными рисками срыва. Все это и означает – в самом общем смысле – переход от субьективности к обьективности. Переход (это мое условное, но близкое к реальности, наименование) в «зону обьективной истины». Чем не аналог из 21–го века описанию Платона…

Только повторю еще раз: здесь нет никакой мистики, чистый материализм – правда, следующие из теории изменения в функционировании коры и подкорки проверить инструментальными средствами нейрофизиологии пока нереально. Чистый «фактаж» – пусть и по большой совокупности косвенных признаков. В криминалистике такое часто бывает – и ничего, управляются, проводят результативное следствие. Ну да ладно – лишь бы из такого не совсем естественного положения можно было извлекать пользу. Для себя уже вряд ли получится: мое собственное «я» или «эго» переместилось куда-то в социальное пространство и время – и, судя по всему, растворилось там. Но знания в этой зоне можно добыть серьезные – прошедшие надежную проверку историческим временем. И их можно успеть передать людям.

Продолжим наше погружение в глубины психики. Не из любопытства, для дела.

Хорошо известна поговорка «Надежда умирает последней». Из той знаменитой славянской троицы сначала (при прочих равных условиях) гибнут любовь и вера. Если только они не оказываются сильнее стремления к жизни – но это нечасто бывает… И это вполне соответствует законам природы (что мы дальше по пути подробно и разберем).

Есть авторитетное мнение на эту тему и Леонардо да Винчи. «Где умирает надежда (по другой версии, желания), там возникает пустота». Он, конечно, имел ввиду, при жизни человека – тогда, выражаясьпросто, кранты еще до смерти. К счастью, это достаточно редкий предельный случай.

Об этом же малоизвестный афоризм Аристотеля: «Надежда – это сон наяву». Примем его как аксиому – она не требует доказательств, ибо самоочевидна. Да, бесплодное это занятие: спать наяву – Но! надежда всегда помогает жить и особенно выживать, когда опереться больше не на что. Для всех рожденных на планете, похоже, более эффективного способа нет. Им всем предстоит жизнь – и неважно, долгая или короткая, полегче или тяжелее, – но которая, и по Дарвину и по Марксу, всегда есть борьба.

Судите сами: основополагающее стремление, как мы видели (в предыдущей части) – к сохранению своей жизни. Или проще, стремление к жизни. Это, при прочих равных условиях, главный приоритет. И он обеспечивается врожденными инстинктами или безусловными рефлексами – защитным, пищевым и половым (а уже на эту основу и надстраиваются остальные).

Главным инструментом этого стремления, наряду с инстинктами, служит именно система личностной или психологической защиты.

У младенца она существует только в потенции (примерно как подпрограмма развития, свернутая и заархивированная в генах). И постепенно она развивается и проявляется в раннем детстве – когда формируется стабильное, устойчивое эмоциональное ядро личности. Остающееся в общих чертах неизменным на всю оставшуюся жизнь. Тогда и закладывается некое ядро, фундамент мироощущения или мировоззрения. И те критерии, которыми растущий человек уже в зрелой жизни будет определять: что такое хорошо и что такое плохо. Как правило, изменить их впоследствие чрезвычайно трудно – как форму готового глиняного сосуда. В немногих случаях это удается – в силу чрезвычайных обстоятельств. Или столь же чрезвычайных собственных усилий. Или очень долгой, кропотливой и целенаправленной заботы со стороны других, небезразличных людей.

С учетом этого, слово «надежда» может считаться понятием из обыденного языка, выражающим присутствие стремления к жизни. В цельной психической иерархии ступенчатого восхождения: стремление – инстинкт – потребность – чувство – желание – действие.

Это подтверждает и Бенедикт Спиноза: «Желание – есть суть человека». Его мысль развивает Людвиг Фейербах, 19-й век. « Когда прекращаются желания (по другой версии, надежда), прекращается человек». И это точно соответствует уже отмеченной мудрости Леонардо да Винчи.

Славянская поговорка «надежда умирает последней» проверена многовековой мудростью наших народов. Но и у других есть похожие. А не так давно пришло (Интернет) ее неожиданное научное подтверждение с Запада. Британско-американская группа ученых провела масштабные (как принято в таких случаях, по специально разработанной методике) клинические исследования. Наблюдались последние дни и часы жизни тяжело, неизлечимо больных, пациентов именно на эту тему: когда у человека исчезает стремление к жизни? Оказалось, примерно за час-два до физической кончины. Если по-простому, снимается или отключается своебразная «блокировка» (здесь это психологическая защита») – очевидно, за дальнейшей ненадобностью. Как честно и полностью выполнившая свою задачу в течение жизни.

Можно привести еще одно (для «чайников») сравнение: с компьютером – несравнимой с мозгом, но тоже достаточно сложной системой. Известно, что в нем есть аппаратное и базовое, исходное, («вшитое») программное обеспечение (ПО), «хард» и «софт». БИОС и т.д. Потом на него можно инсталлировать систему Виндоуз или Линукс – что кому нравится. Не считая множества прикладных программ, которые устанавливают уже после первого запуска в работу.

Но по завершении сборки в его «материнскую плату» еще вставляют (крошечную) батарейку с очень большим сроком службы. Так вот, комплект из «вшитых» программ и батарейки и есть наш аналог стремления к жизни (которое каждый из нас получает еще до рождения).

Причем, батарейка продолжает отсчитывать время при неработающем компьютере, а «вшитое» ПО сохраняет исходные настройки оборудования при его выключении. Если батарейка разрядилась, – что бывает очень редко, – ее, очевидно, нужно менять. Но если этого сразу почему-то сделать не удается, запустить компьютер в работу самим пользователем без специальных навыков нереально. Нереально их и в темпе освоить – ведь восстанавливать настройки нужно при каждом включении. Не звать же каждый раз компьютерщика. Умнее и дешевле для нервов будет, конечно, сразу поменять батарейку на новую.

Примерно те же неприятности грозят если почему-либо отказали, запортились «вшитые» программы – тогда самому компьютер вообще не запустить.

Примерно так же обстоит дело и в нашем случае – если «батарейка скисла», то бишь стремление к жизни по каким-то серьезным причинам атрофируется, а до окончания этой самой жизни еще неизвестно сколько. Здравый смысл подсказывает, что нужно каким-то образом восстановить стабильность управления психикой, но уже не «из глубины» – новой батарейки не положено и в магазине не купить…

В любом случае, функции управления тем, чем занималась до этого подкорка, придется взять на себя сознанию. Вероятно, с этим очень трудно жить. Но можно, если иметь четкую и реальную цель. Делать какое-то дело.

И реальных альтернатив немного – скажем, уйти в православную веру. Ну не подаваться же в какую-то секту, которая инициирует и поддерживает нерассуждающую веру – до фанатизма. Или заблокироваться от внешнего мира, как действуют многие – даже ТВ не включают. Или переходить к «растительному» существованию, если ничего не выйдет.

Куда ни кинь, везде клин – а все дальнейшее познание вообще под вопросом. Но пока хватит об этом – в таких туманных, экстремальных делах еще разбираться и разбираться и мне – как и другим ученым. А потом уже внятно об этом написать…

В завершение, несколько слов о пределах познании и истине. Это будет напоминание еще раз о прозрении Демокрита: «Истина находится на дне глубокой пропасти (в другой версии, в бездне». Очевидно, чтобы еще лучше увидеть ее – открыв «очи своей души»: он в старости ослепил себя.

«Чтобы постичь окружающий нас мир, нужно знать его во всех подробностях, а так как этих подробностей почти бесчисленное множество, то и знания наши всегда поверхностны и несовершенны». Это утверждение Франсуа Ларошфуко, 17-й в. Его и некоторые подобные (по этой теме) умело приспособили для теоретического обоснования агностицизма. Это отрицание, скрытое или прямое, истинности любого научного знания. Опыт показывает, что об него, как о современную тонкую броню из кевлара, разбиваются любые попытки продуктивного диалога с агностиками.

Правда, началось все с подачи Сократа – пусть он и не хотел этого. Многие повторяют при первой возможности знаменитое «Я знаю только то, что ничего не знаю…». Этим, как правило, оправдывается собственное незнание чего-то. А в пределе это агностицизм, вообще ставящий барьеры на пути познания и развития науки.

Полностью же афоризм Сократа звучит так: «Я знаю только то, чего я не знаю, а другие знают еще меньше». И это весомо подтвердил Марк Туллий Цицерон, в 1 в. до н.э. «Мудрость Сократа состояла в том, что он не думал, что знал то, чего не знал».

Похожая история с афоризмом еще одного мудреца Древней Греции, Анаксимена, 5-й век до н.э.: «Расширяя круг познания, человек расширяет круг непознанного». Или «Чем шире круг нашего знания, тем больше он соприкасается с неизвестностью». В философских хрестоматиях даже есть иллюстрации на эту тему. Стоит Анаксимен с учеником, а рядом с ними на земле очерчен небольшой круг. А вокруг него – намного больший. Пример очень наглядный и не требует обьяснения. Подобная идея была и у древних китайских мыслителей.

Простыми словами этот постулат можно изложить так: чем больше человек узнает нового, тем по определению больше у него возникает неясных вопросов. Действительно, это убедительно подтверждается многовековым опытом человеческого познания. Но ведь познание не останавливается! Несмотря на все заклинания уже современных агностиков.

И при этом забывается, что Анаксимен таким образом уважительно комментировал знаменитое утверждение Сократа. Так вот, на сократовом утверждении – есть основания утверждать, в большой степени эмоциональном (чтобы отцепились его тогдашние многочисленные насмешники и хулители!) и с многослойным подтекстом – агностики построили всю свою философию. И этим отвернулись от материалистического монизма самого Сократа и «зациклились» на справедливом, но опять же догматически ими понятом постулате Анаксимена…

Все приведенные факты неоспоримы, поэтому их обьяснение/толкование агностиками контрпродуктивно. Процесс познания действительно бесконечен – по меньшей мере, пока существует человечество. Но век очень многих истин – конечен. Вспомним еще раз Гегеля: «Истина рождается как ересь и умирает как предрассудок». И отсюда часто повторяемое в этом цикле исследований малоизвестное (особенно в гуманитарных науках) «железное» правило: познание сущности вещей и явлений следует осуществлять с точностью, достаточной для практики сегодняшнего дня. (сейчас принято говорить о принципе «разумной достаточности», верно?). А дальше – дальше видно будет. Как говорится в Книге: будет день – будет пища. Только теперь, когда весь мир бешено кипит, актуальным будет дополнение: если еще будет день – и для этого придется крепко постараться…

Часть 6. Люди и Нелюди / Социопаты

«То, что мы видим, определяется той теорией, которой мы пользуемся». А.Эйнштейн, XX в.

Строго говоря, это не афоризм, а постулат – но как сформулированное четко утверждение и он вошел в общечеловеческую сокровищницу. Хотя и вспоминается крайне редко: непонятно, как его употребить для дел, не связанных с физикой. Вот и давайте аккуратно разберемся…

Так Альберт Эйнштейн ответил Вернеру Гейзенбергу, когда тот пришел к нему за советом. Тогда еще молодой, будущий гений физики 20-го века задумал создать принципиально новую, общую теорию микромира, полностью очищенную от субьективных наслоений. Послушал его с интересом Эйнштейн, – усомнился и озвучил свой вывод. А потом, возможно, был сформулирован общий принцип о влиянии наблюдателя на результаты любых экспериментов. Здесь, наверное, надо бы проконсультироваться с физиками – хотя сути дела это не меняет.

Вернемся к нашей теме – в стороне от физики, убедительнее будет из обычной жизни. Все знают, что в древности люди считали (точнее, верили), что Солнце вращается вокруг Земли. И что она: центр мироздания. Непосредственные наблюдения это подтверждали с полной очевидностью – прямо как аксиому, и доказывать не нужно. Но было, как водится, и ее научное обоснование – теория Птолемея. Достаточно сложная – но с приемлемой на то время точностью обьясняющая происходящие и прогнозирующая будущие небесные явления. Не только для нужд религии, но с пользой и для земледельческой практики.

Потом во всем этом имели смелость усомниться Николай Коперник, а за ним Джордано Бруно и Галилео Галилей. Что было дальше, всем известно. Теперь теория другая – и мы видим совсем другое – то, что происходит на самом деле, а не навеянное незнанием.

Примерно так же обстоит дело с законами Ньютона и Эйнштейна (хотя, очевидно, у теории относительности основные проверки практикой еще впереди. Это при условии, что человечество сумеет выжить в теперешних небывалых исторических водоворотах – а уж потом обеспечить свое устойчивое развитие…)

Еще один пример – уже из предыдущих исследований и выводов. Мы часто видим по ТВ сообщения о разных диких выходках кого-то из наших соплеменников-славян: украинцев, русских (и жители Запада не исключение). Ну не лезет это в человеческие рамки и все! Однако, мы ведь пытаемся судить их привычными человеческими мерками – и в этом-то главная ошибка.

Теория о том, как устроена психика нормального человека и как он себя обычно ведет в тех или иных обстоятельствах, здесь очевидно не подходит. Нужна другая теория – которая поставила бы все на свое место. Из таких соображений и появилась «финальная» классификация «Люди и Нелюди» в исходной статье начала 2010, положившей начало большому и периодически пополняемому циклу исследований.

А если человек вообще не пользуется какой-либо теорией? Хотя, строго говоря, все, даже не очень образованные люди используют в своей обыденной практике какой-то свод правил или представлений – пусть это и нельзя назвать теорией, справедливее говорить о привычных мерах. Другое дело, насколько верно они отражают реальность. Ведь большая их часть – устоявшиеся предрассудки и заблуждения. Так называемый здравый смысл. Но для нормальной жизни этого хватает – а вопросы устройства мира их и не волнуют. И это правильно – по законам человеческой природы, защищающим психику. Этот аспект детально рассмотрен в прошлой части.

Конец ознакомительного фрагмента.