Глава 9
– О, Джаред, – выдохнула Пайпер. Схватив ее за волосы и запрокинув ее голову назад, я покрывал поцелуями шею девушки. Пытался забыться, погрузившись в аромат ее духов и в тело.
– Я же просил тебя помалкивать, – прошептал я, касаясь губами ее кожи. – Делай, как тебе говорят.
Внизу грохотала песня Hats off to the Bull, и я слышал доносившиеся со всех сторон голоса – изнутри и с улицы.
Пайпер явилась на мою вечеринку без приглашения, и я воспользовался этим. Шум, суета, возможность отвлечься.
Отвлечься от того, что меня словно магнитом тянуло к соседнему дому.
Отвлечься от мыслей об отце.
В конце концов этот сукин сын был прав. Кошмары, из-за которых я не мог спать? Из-за которых мне приходилось принимать снотворное, чтобы пережить очередную ночь? Все это свидетельствовало о моей слабости.
– Прости, – захихикала Пайпер. – Просто это так приятно.
Одну руку я запустил в ее густые темные локоны, а другую – в трусики. Мои пальцы проникали внутрь нее, и она извивалась, прижатая к стене моей спальни.
Я ощупывал Пайпер, пытаясь найти ту волшебную часть тела, на которой смог бы сосредоточиться. Спустил верх ее платья, обхватил руками груди, целовал губы, но ничто из этого не приносило мне желанного покоя.
Надеюсь, Джаред успел обо мне забыть.
Я подхватил Пайпер на руки и понес ее на кровать. Покой наступит, когда я окажусь внутри нее. Тогда я смогу забыться.
– Джаред! – Кто-то внезапно постучал в дверь.
Я повернул голову и крикнул:
– Прочь отсюда!
Пайпер расстегивала мой ремень.
– Эта девчонка? Тэйт? – Голос принадлежал моему приятелю Сэму. – Она внизу, чувак. Лучше тебе спуститься.
Я замер, а потом сел в кровати и пробормотал:
– Какого черта?
Что она делала в моем доме? Я бросил взгляд на часы – было уже за полночь.
– Тэйт? – спросила Пайпер, по-прежнему лежа на подушках. – Ты вроде говорил, что она еще не вернулась.
– Одевайся, Пайпер, – процедил я сквозь зубы, поднимаясь.
– Что?! – взвизгнула она, и я повернулся к ней. Ее губы и нос были наморщены, а грудь с каждым вздохом тяжело вздымалась.
С Пайпер у нас не было никаких отношений, никаких сложностей. Я ценил в ней это.
Но сейчас она разозлилась, а я даже не удосужился ничего объяснить. Я не имел привычки объяснять. К тому же, она и без того все понимала.
Я никогда не притворялся, что мне нужно нечто большее, чем секс без обязательств. Пайпер либо принимает все как есть, либо уходит.
Распахнув дверь, я увидел, что Сэм ждет меня в коридоре с нерешительным видом, руки засунуты в карманы.
– Прости, приятель, – он выставил перед собой ладони. – Мэдок ее лапает. Я подумал, что нужно тебя позвать.
Хренов говнюк. Я пулей пролетел мимо Сэма по коридору, готовый опустить своего лучшего друга головой в унитаз, чтобы привести его, черт возьми, в чувство. Я был совершенно уверен, что он неровно дышит к Тэйт, но я же говорил ему еще несколько лет назад, что ее трогать нельзя.
Да и какого черта она вообще тут делает?
Спустившись по лестнице, я повернул за угол и тут же застыл, не в силах вдохнуть, словно меня ударили под дых.
Господи боже.
Она была красива до боли.
Она о чем-то задумалась, иначе тоже бы меня увидела.
Я поднял руки и оперся о дверной косяк. Так я пытался изобразить равнодушие. Но, по правде говоря, мне просто нужно было на что-то опереться, чтобы у меня не подкосились ноги.
Сердце бешено колотилось в груди, и больше всего мне хотелось продлить это мгновение, просто смотреть на нее до тех пор, пока не наступит конец света.
Ее волосы как будто стали светлее, а кожа смуглее, вероятно, от того, что все лето она провела под солнцем. А тело казалось еще более подтянутым. Более зрелым. Когда я посмотрел на форму ее ягодиц, у меня пересохло во рту. Такая же безупречная кожа, пухлые губы и небольшой носик – она выглядела как идеальная кукла. Я никогда не играл в куклы, но с этой, черт возьми, поиграл бы.
В тот момент я хотел взять у Тэйт все. Все. Ее гнев и страсть, ее ненависть и желание, ее тело и душу.
Я хотел владеть всем этим.
Это я тебя преследую. А не наоборот. Отец снова вторгся в мои мысли. Они с Тэйт все время сидели у меня в голове.
И хотя этим двоим я был и не нужен, они оба имели надо мной власть.
Однако одним из них я мог управлять.
– Что она тут делает? – резко спросил я, глядя на Мэдока, но полностью отдавая себе отчет в том, что Тэйт переключила внимание на меня.
Мэдок молчал, но я видел по уголкам его губ, что он пытается сдержать улыбку.
– Она хочет перекинуться с тобой парой слов, – произнесла Тэйт спокойно, но с ноткой раздражения.
Я улыбнулся про себя, чувствуя, как давно забытый адреналин наполняет теплом мои иссохшие вены.
– Давай по-быстрому, у меня гости. – Я опустил руки и, сложив их на груди, попытался сделать вид, что мне скучно.
Сэм с Мэдоком исчезли в кухне, а Тэйт осталась стоять на месте, вздернув подбородок. Ее губы были сжаты, а взглядом она могла разжечь огонь.
Я не знал, чем Мэдок уже успел так ее разозлить, или, может быть, она злилась на меня, но наконец-то я почувствовал себя в своей стихии. Весь прошлый год я был похож на ходячего мертвеца.
– У меня гости, – повторил я после паузы.
– Да, вижу. – Тэйт посмотрела мне за спину, и я понял, что Пайпер все еще здесь. – Сможешь вернуться к роли гостеприимного хозяина через минуту.
Я прищурился, сосредоточившись на Тэйт.
Так, так, так… Она обо мне невысокого мнения. Надо же.
Пайпер приблизилась и поцеловала меня в щеку. Хотела попрощаться? Или напоминала мне о своем присутствии? Понятия не имею, но она всегда делала подобное в самые неожиданные моменты, отчего мне становилось не по себе. Как будто она хотела большего, а я был обязан дать ей это.
Я стоял на месте, и мне хотелось, чтобы девчонка перестала чего-то ждать и просто отправилась домой. От присутствия Тэйт мне все равно было больше пользы, чем от нее.
После того как Пайпер наконец поняла намек и удалилась, Тэйт заговорила снова:
– Мне вставать через пять часов, а потом ехать в Уэстон. Поэтому прошу вежливо: пожалуйста, сделай музыку тише.
Она что, серьезно?
– Нет.
– Джаред, я пришла сюда по-соседски. Уже за полночь. Прошу по-хорошему. – Эта мольба была даже милой.
– Да, за полночь, но сегодня пятница, – пояснил я, стараясь говорить как можно снисходительнее.
– Ты ведешь себя неразумно. Если бы я захотела, то вызвала бы полицию и пожаловалась на шум или позвонила твоей маме. Но я пришла к тебе из уважения. – Она оглядела комнату. – Кстати, где твоя мама? Ни разу не видела ее после того, как вернулась.
Ох, Тэйт. Не надо. Не веди себя так, словно знаешь меня или мою семью.
– Она тут редко появляется, – ответил я равно душным, лишенным эмоций голосом. – И не потащится сюда посреди ночи, чтобы разогнать мою вечеринку.
Тэйт раздраженно вздохнула.
– Я не прошу тебя всех «разогнать», а только сделать музыку тише.
– Ты можешь по выходным ночевать у Кейси, – предложил я, обходя бильярдный стол.
– Уже поздно! – выпалила она. – Я не собираюсь беспокоить ее в такое время!
– Ты беспокоишь в такое позднее время меня.
Контроль снова был в моих руках. Моя челюсть дернулась от рвущейся наружу улыбки.
Я ощущал спокойствие. Знал, кто я. Меня снова наполняли сила, уверенность и вера.
– Какой же ты гад, – прошептала Тэйт.
Остановившись, я посмотрел на нее, притворяясь рассерженным.
– Осторожней, Татум. Тебя давно тут не было, поэтому я сейчас отступлю, но помни: моего хорошего расположения надолго не хватит.
– Ох, пожалуйста, – язвительно произнесла она. – Не веди себя так, словно мое присутствие – непосильная ноша для тебя. Я достаточно от тебя натерпелась. Чем еще ты можешь мне навредить?
Я пришел в такой восторг от этого вызова, что едва не рассмеялся.
– Мне нравятся вечеринки, Татум. Я люблю развлекаться. Если ты разгонишь моих гостей, тебе самой придется меня развлекать. – Я был удивлен тем, как низко и возбужденно прозвучал мой голос. Перед глазами сразу появились картинки того, как именно она могла бы меня развлечь.
Но Тэйт никогда бы на такое не согласилась. Она была хорошей девочкой. Причесывалась и чистила зубы нитью. Гладила одежду.
И не занималась плохими вещами в постели с плохими парнями.
Она заправила прядь своих длинных волнистых волос за ухо и, посмотрев на меня с нескрываемым отвращением, театрально махнула в воздухе рукой, изображая поклон:
– Умоляю, скажите скорее, какую же мерзость вы заставили бы меня сделать?
Моя кровь вскипела оттого, насколько иначе она теперь держалась.
Она и раньше мне дерзила. И перед отъездом во Францию рисковала не раз.
Но при этом она каждый раз нервничала и готова была расплакаться. Теперь же она казалась абсолютно расслабленной и вела себя так, словно для нее все это пустая трата времени.
Хорошо.
Будет весело, когда я подниму ставки в этой игре. Заодно отвлекусь.
Подойдя к ней вплотную, я ощутил жар и знакомую приятную боль в штанах.
Черт. Гребаный стояк прямо сейчас?
Член пульсировал, но я пытался не обращать на него внимания.
Да, меня влекло к ней. Ну и что? Меня влекло практически ко всему, что носит юбки. Или пижамные шорты с черными толстовками и кедами.
Мои эмоции зашкаливали рядом с Тэйт, но я знал, что трахнуть ее не могу. Скорее в аду настанет зима, чем я дам ей такую власть над собой.
Но ведь это не значило, что я не могу наслаждаться видом.
– Сними это. – Я взялся за край ее коротенькой черной толстовки, – и станцуй стриптиз у меня на коленях.
Ее глаза округлились.
– Что?
Я уловил более нервные и уже не такие уверенные нотки в ее голосе – музыка для моих ушей.
Мой взгляд стал решительнее – я бросал ей вызов.
– Поставлю Remedy – тебе же она все еще нравится? Ты станцуешь для меня, и вечеринка закончена.
Я что, правда, остановлю вечеринку? Нет. Я не уступлю ей ни при каких условиях.
И с удовольствием дам ей это понять. Однако я очень надеялся, что Тэйт не примет мое предложение. Не поймите меня неправильно. Я был не против получить возможность прикоснуться к ее телу, но я бы не смог просто использовать ее и забыть. С Тэйт я ходил по краю; знал, что с ней захочу повторения.
Какое-то время она просто смотрела на меня, и выражение ее прелестного упрямого личика менялось. Сначала на нем отразилась задумчивость – как будто она решила всерьез обдумать мое предложение. Потом ярость – когда она поняла, что в итоге только будет унижена. Поражение – когда она смирилась с фактом, что в данной ситуации победа ей не светит. И печаль, которая вдруг промелькнула в ее блестящих глазах. Не знаю, с чем это было связано. А потом я вдруг заметил нечто иное.
Ее нахмуренные брови разгладились, и она опустила подбородок.
Черт.
Я знал это выражение. Оно постоянно появлялось и на моем собственном лице.
Вызов.
Тэйт резко развернулась в сторону гостиной, так что ее волосы взметнулись над плечами. Мое сердце на мгновение замерло, когда она закричала во все горло:
– Копы! Копы! Убирайтесь отсюда! Копы у черного входа! Бегите!
Твою мать!
Я беспомощно смотрел, как сборище пьяных и обкуренных идиотов врассыпную бросилось из моего дома.
Какого черта? Они ей поверили!
Тело охватил жар, и я скрестил руки, чтобы сердце ненароком не выпрыгнуло из груди.
Народ спешил смыться. Толпа повыскакивала из кухни и гостиной и ломанулась через переднюю дверь так, словно начался гребаный пожар. Большинство этих придурков были несовершеннолетними, поэтому держали ухо востро, и что же? Могли бы хоть осмотреться для начала.
Но нет, они просто бросились наутек.
В считаные секунды мой дом практически опустел. Не сбежали только те, кто уже находился в отключке, или, возможно, заперся в спальнях на втором этаже.
Кровь пульсировала в моих венах, густая, словно расплавленный сахар. Боль была почти нестерпима, но настолько приятна, что мне хотелось ее продлить. Тэйт изменилась и теперь бросала мне вызов.
Черт, да.
Приблизившись к своей мишени, я улыбнулся и, снисходительно вздохнув, пообещал:
– Я доведу тебя до слез в два счета.
Тэйт посмотрела на меня почти изумленно.
– Ты бесчисленное количество раз доводил меня до слез. Знаешь, что это такое? – спросила она, показав мне средний палец, а потом поднеся его к своему лицу и похлопав им по уголкам глаз. – Это я вытираю последнюю слезу, пролитую из-за тебя.
И с этими словами она развернулась и ушла.
Я так и стоял с открытым ртом, не в силах отвести взгляда от уже опустевшего дверного проема.
Черт возьми.
В горле появилось забытое щекочущее ощущение, и я расхохотался, с трудом переводя дух.
Твою мать, я смеялся.
Я поверить не мог, что Тэйт сказала мне такое. Это был явный вызов.
О, детка. Он принят.
– Н-да, она изменилась, – послышался голос Мэдока у меня за спиной, и я моргнул.
Тут же стерев улыбку с лица и повернувшись к нему, я угрожающе произнес:
– Ты к ней прикасался?
– Прости, приятель. – Он смотрел на меня с таким видом, как будто я никогда не запрещал ему притрагиваться к ней. – Я забыл. Больше не повторится. – Мэдок пожал плечами и снова ушел в кухню.
Да, лучше тебе это не повторять.
Не знаю, действительно ли Мэдок пытался приударить за Тэйт. Сэм сказал, что он ее лапал, но Мэдок был мне хорошим другом и никогда не переходил границы.
Я не понимал, что у него на уме.
Снова бросив взгляд на входную дверь, я вспомнил, как Тэйт вышла из нее с высоко поднятой головой, со спокойствием и уверенностью, которых я прежде в ней не замечал.
Игра началась.
Мои плечи расслабились, я поднялся в свою комнату и лег спать. На сей раз без снотворного и без каких-либо мыслей о своем отце.