Глава VI. Первый посетитель
За холмом послышалось тарахтенье мотоцикла, и вскоре к крыльцу подкатил мордастый младший лейтенант милиции в расстёгнутой до пупка форменной рубахе. Рост под два метра, широкие плечи и маленькие злые глазки придавали ему весьма угрожающий вид. Puer robustus, sed malitiosus7. Судя по всему, меня осчастливил визитом местный участковый инспектор, вразвалку двинувшийся мне навстречу.
Краем глаза я заметил выскользнувшего из дома сэра Галахада. Нервное подрагивание хвоста и на мгновение оскалившиеся клыки оповестили об отношении кота к посетителю. Я кивнул сэру Галахаду, уверив его, что сигнал опасности принят, после чего котяра развалился на солнце, всем своим видом изображая полнейшее равнодушие к происходящему.
– Участковый инспектор Мотрин, – представился милиционер, лихо вскинув руку к заломленной на затылок фуражке, – Зачем пожаловали в наш медвежий угол?
– Вот что, милейший, – лениво процедил я, изображая при этом крайнее неудовольствие его манерами, – нечего ваньку валять. Вам прекрасно известно, кто я, поскольку вас о моём приезде предупредили, наверняка оповестив также о том, что мне не следует задавать идиотских вопросов. Дабы покончить с формальностями, извольте принять к сведению, что я прибыл сюда на отдых.
На мгновение детина опешил, а потом злобно ткнул пальцем в болтающийся на моём боку «магнум».
– Это для отдыха?
– А вы, лейтенант, арестовывать меня приехали? – тут я столь же бесцеремонно ткнул пальцем в кобуру табельного «макарова».
От моего напора участковый явно растерялся. Его мозг оказался не приспособленным к совершению сложных мыслительных операций, да ещё в ускоренном режиме. Он мучительно повертел головой, облизал губы, почесал лоб и, наконец, выдавил:
– Волков здесь много, да и по службе мне положено…
– Будем считать, что вы сами ответили на поставленный вопрос, – безжалостно оборвал я с трудом начатую речь. – А по службе вам следует иметь опрятный вид и застёгнутую рубашку с галстуком.
Такого поворота беседы Мотрин не ожидал. Признавая полное поражение, он поторопился сменить тон.
– Да я что! – нараспев начал он, выдавливая из себя отвратительную своей фальшивостью улыбку. – Я просто хотел узнать, как наш батюшка поживает, когда он к нам вернуться думает.
– Отец Никодим поправляет на водах пошатнувшееся здоровье, – сухо проинформировал я милиционера. – О времени его возвращения в Болотово ничего сказать не могу – это будет решать врачебный консилиум и церковное начальство. Меня же батюшка просил приглядеть за его домом и храмом.
– А за нами тоже? – вдруг злобно ухмыльнулся Мотрин.
– За вами Бог приглядывает.
Я засунул руки в карманы и отвернулся, намекая милиционеру, что ему пора завершать свой визит. Но это толстокожее существо намёков не понимало. Он сделал очередную попытку продолжить разговор.
– Мне тут, видите ли, сообщили, чтобы я вам оказывал всяческое содействие, – заискивающе пробормотал он, – вот я и решил, что у вас есть определённое задание…
– Если вам о нём не сообщило ваше начальство, то мне на сей предмет тем более распространяться не с руки. Однако же в случае возникновения внештатных ситуаций вам надлежит немедленно поставить меня в известность для получения оперативных распоряжений. Ясно?
– Так точно! – вытянулся участковый, окончательно подавленный перспективой оказаться в моём подчинении.
Он с тоской огляделся по сторонам, мучительно переживая крушение мира, ещё несколько минут назад казавшегося гармоничным и прекрасным. Впрочем, прекращать беседу он всё-таки не собирался. Увидев торчащую из окна лендовера морду Патрика, милиционер вновь слащаво улыбнулся.
– Хорошая какая собачка!
– Очень хорошая, – сухо согласился я. – Но держаться от неё следует подальше. Никаких фамильярностей этот пёс не допускает.
– Должен вас предупредить, – Мотрин постарался придать лицу выражение озабоченности, – что у нас в Болотове ни одна собака не выживает. Даже самых злобных волки задирают. Навалятся стаей – и конец пёсику.
– Неужто ж у вас тут ирландские волкодавы водились?
– Таких не было, – вынужденно признался Мотрин.
– То-то, любезный! Этому псу стаю волков на лоскутки пустить – обычное дело.
Участковый с сомнением покачал головой, но спорить не стал. Его глазки суетливо бегали из стороны в сторону, отмечая детали произошедших после моего приезда изменений на поповском подворье. Не заметив ничего тревожного, он заискивающе поинтересовался, на каких водах находится отец Никодим.
– На лечебных, – нелюбезно ответил я и встал, вновь намекая на необходимость оставить меня в покое.
Не придумав никакого нового повода для продолжения беседы, Мотрин со вздохом распрощался. Оседлав мотоцикл, он покинул поповский двор. Ядовитое злобное облачко из выхлопной трубы казённого мотоцикла медленно поднялось к ветке, где отдыхал Корвин, злобно выругавшийся после первого же глотка этой адской смеси. Я понял, что в оценке первого представителя населения Болотова моя команда проявила редкостное единодушие. Следовало, однако, признать, что визит участкового не сулил нам ничего хорошего. Я нимало не обольщался победой в словесной баталии. В Болотове нас ждали и подготовились поступить со мной сообразно обстоятельствам.
Обхамив участкового, я надеялся спровоцировать его на поспешные действия. Обида и злоба – плохие помощники в важных предприятиях, поэтому я стремился разозлить Мотрина. Удалось ли мне выбить его из равновесия, предстояло узнать лишь ночью, ибо днём, как известно, вампиры вместе с их присными никогда не проявляют излишней активности.
Не без основания предположив, что визит милиционера можно рассматривать как формальный вызов, я решил дождаться начала более решительных действий потенциальных противников. Пока же следовало заняться делами обыденными, но необходимыми. Я выпустил на свободу Патрика, после чего занялся приготовлением завтрака.
Накормив скотину и перекусив, я набил трубку, предаваясь размышлениям. Следовало совершить первый выход в свет, тем более, что скрывать своё пребывание в селе теперь не имело никакого смысла.