Дочь Гингемы. Часть первая. Ленивая чародейка (С. С. Сухинов, 1997)

Давным-давно во Франции жила могущественная чародейка по имени Гингема. Она обитала в лесу, в мрачном замке за высокими каменными стенами, окруженными глубоким рвом. Гингема частенько покидала свое убежище и появлялась в Париже при дворе короля Луи. Здесь она была известна как графиня де Барр и слыла одной из самых красивых дам королевства. У нее были прекрасные черные волосы, белоснежная кожа и карие глаза цвета лесного ореха. Влюбившись в красавицу графиню, король предложил ей руку и сердце.

Мать Луи была очень огорчена этим. Ведь поговаривали, что графиня де Барр общается с нечистой силой. По приказу матери короля один из рыцарей тайно пробрался в замок графини и увидел ее среди сушеных змей, пауков и мышей. Превратившись на его глазах в старуху с длинными седыми волосами и крючковатым носом, Гингема шептала слова заклинаний, помешивая в котле какое-то колдовское варево.

Узнав об этом, король Луи рассвирепел и приказал схватить чародейку. Замок Гингемы был окружен полком гвардейцев. Могучие стены затряслись под ударами пушечных ядер. Колдунья хотела бежать через подземный ход, но командир полка приказал спустить туда воду изо рва. Едва не утонув, Гингема вернулась в замок.

Она поднялась на главную башню и посмотрела вниз. Лес кишел солдатами. В глазах рябило от костров и факелов.

«Смерть ведьме! – неслось со всех сторон. – Смерть!»

Заметив фигуру в белом платье, солдаты тут же смолкли. Тогда Гингема злобно крикнула:

– Вы не захотели сделать меня своей королевой, жалкие твари, но страшитесь – я стану вашей смертью! Клянусь, я изведу вас, ничтожные людишки! И на земле останутся лишь мои любимые паучки да мышки, змеи да лягушки!

Глаза Гингемы загорелись дикой яростью и внезапно метнули голубую молнию. Трава вспыхнула.

Солдаты испуганно перекрестились. Но командир полка в ответ на угрозы колдуньи только рассмеялся:

– Что же ты не сделаешь этого сейчас, пугало огородное? Давай, сжигай мою армию ведьминым огнем!

Гингема посмотрела на него, скрипя зубами от бессильной ярости.

– Да, пока я не могу этого сделать! – взвыла она. – Но я знаю, где найти волшебное заклинание необычайной силы. Оно вызовет такой ураган, что на земле не останется ни одного человека, слышите – ни одного!

Внезапно Гингема превратилась в страшную, сгорбленную старуху, вскочила на помело и взмыла в воздух. Солдаты побросали оружие и со страху попадали на землю.

С тех пор графиню де Барр во Франции никто не видел.

От сказочного народа Гингема знала о далекой Волшебной стране, о ее создателе могущественном Торне и его трех книгах, в которых были собраны чародейские заклинания со всего мира. Всеведущие гномы говорили, что Торн давно умер, так и не дождавшись прихода в его страну сказочного народа, а ведь как раз для него он и сотворил этот волшебный край. Ныне там обитают лишь какие-то люди-коротышки, робкие и совершенно незнакомые с волшебством.

«Я могу стать повелительницей этой страны, – размышляла Гингема, пролетая в ночном небе над вершинами деревьев и распугивая всех сов и филинов. – Моего колдовства хватит на то, чтобы запугать ее глупых обитателей. Разве кто-нибудь умеет лучше меня вызывать бури и грозы? Пикапу, трикапу, лорики, ерики… Эти ничтожные карлики будут ползать передо мной на коленях! Днем и ночью они будут собирать для меня змей, пауков и лягушек, а я тем временем займусь поисками волшебных книг Торна. Старик наверняка хитро запрятал их, да меня не проведешь. И когда я овладею всеми чародейскими заклинаниями… о-о, тогда я посчитаюсь и с королем Луи, и со всеми прочими ничтожными людишками. Я стану королевой, но не Франции – ха-ха, на что мне эта жалкая страна? – я стану повелевать всем миром!»

Гингема была хоть и могущественной колдуньей, но все же немного самонадеянной. Она забыла, что на свете есть и другие волшебницы.

Трудным и опасным оказался ее путь через океан. Несколько раз Гингема попадала в бури, и даже ее магия не могла остановить разбушевавшуюся стихию. Порой она так низко спускалась на своем помеле, что волны едва не касались ее ног. Гингема визжала от страха – ведь плавать она не умела – и вновь взмывала в грозовое небо. Вокруг сверкали молнии, воздух раскалывался от раскатов грома, и колдунья мечтала уже не о королевской короне, а лишь о том, как бы живой добраться до суши.

Наутро Гингема все же достигла Американского материка. Еще несколько дней она потратила на поиски Кругосветных гор. Из последних сил колдунья перелетела через перевал и оказалась на залитой солнечным светом лужайке, окруженной фруктовыми деревьями. По одному лишь необычному вкусу плодов ей стало ясно, что это на самом деле Волшебная страна. Оставалось только вымыть запыленное лицо, почистить перепачканное в пути платье и завоевать страну. А потом можно и отдохнуть с дороги.

Но не тут-то было! В голубом небе почти одновременно проскользнули три облачка. Они медленно опустились на лужайку, и огорченная Гингема увидела еще трех волшебниц. Среди них была ее старшая сестра Бастинда – одноглазая старуха с неизменным зонтиком под мышкой. Немолодая женщина с добрым, простоватым лицом назвалась Виллиной, а светловолосая красавица – Стеллой. Гингема была наслышана об их могуществе и недовольно поморщилась при виде нежданных соперниц.

– Э-э, да это моя дорогая сестричка! – скрипучим голосом сказала Бастинда. – Давненько не виделись. Говорят, тебя изгнали из какого-то королевства? А ты постарела, постарела, ха-ха-ха!

Гингема открыла уже рот, чтобы возразить, но глянула в протекающий рядом ручей и увидела, что забыла изменить внешность и все еще пребывает в облике старой ведьмы. Она хотела было вернуть себе прежнюю привлекательность, но посмотрела на Стеллу и удержалась. Молодая чародейка была КРАСИВЕЕ ЕЕ!

– Прочь отсюда! – закричала Гингема, брызгая слюной. – Это моя страна, я первой прилетела сюда!

– Э-э, брось, – усмехнулась Бастинда и угрожающе взмахнула зонтиком. – Ты с детства не любила делиться, да на этот раз придется. Я решила поселиться здесь, в краю Торна. Житья не стало в Большом мире, чтоб ему провалиться! А здесь солнышко, тепло…

– Тепла ей захотелось! – недоверчиво фыркнула Гингема, уперев руки в бока. – Знаю я тебя. Небось, волшебные книги Торна хочешь прибрать к рукам? Надоело дрожать при виде каждого дождевого облачка, а?

– Волшебные книги еще надо найти, – негромко сказала Виллина, покачав головой и пытливо глядя на сестер-колдуний. – Да и хватит ли вам мудрости использовать их магическую силу на благо жителей этого прекрасного края?

– Верно! – поддержала ее Стелла нежным, певучим голосом. – И пожелают ли жители Волшебной страны принять таких гостей, как вы?

Гингема нахмурилась.

– Мне дела нет до их желаний. Главное – захочу ли я стать повелительницей этой страны. Кстати, как она называется?

Виллина достала из складок своего платья крошечную книжку, подула на нее, и та прямо на глазах превратилась в волшебную книгу. Полистав ее, Виллина прочла, что в краю Торна ныне находятся Голубая, Желтая, Фиолетовая, Зеленая и Розовая страны. Она предложила волшебницам мирно поделить их между собой и не доводить дела до войны, которая может принести много горя обитателям этого чудесного края.

Гингема смерила соперниц недовольным взглядом. Бастинду она с детства терпеть не могла, однако немного побаивалась. На голове старшей сестрички красовался золотой шлем – по слухам, с его помощью Бастинда повелевала могучим племенем Летучих Обезьян. Виллина славилась как самая мудрая среди добрых волшебниц, а Стелла – как самая могущественная, да к тому же обладавшая секретом вечной молодости. Связываться с ними Гингема не решилась.

– Ладно, – буркнула она. – Так в какой стране мы находимся?

– В Голубой, – ответила Виллина, вновь заглянув в свою книгу. – Здесь обитают Жевуны.

– Сойдут и Жевуны, – согласилась Гингема. – А теперь убирайтесь из моей страны, чтобы я вас больше не видела!

Остальные три волшебницы бросили жребий. Бастинде досталась Фиолетовая страна, Виллине – Желтая, а Стелле – Розовая. После этого три чародейки сели на белые облачка и разлетелись по своим странам. Но перед этим Виллина сказала:

– Учтите, Гингема и Бастинда, вы не должны покидать пределы своих стран, иначе я объявлю вам войну. Я знаю, вы обе хотите завладеть книгами Торна и стать еще более могущественными – для того сюда и прибыли. Страшно подумать, что случится на земле, если вам станут известны секреты Высокого Чародейства! Я буду следить за вами и не дам свершиться Злу. Но как знать, может, благословенный воздух этой чудесной страны, доброта ее жителей смягчат ваши черствые сердца? Этот край создан для Добра. Торн сотворил его для всего сказочного народа, и тут хватит места для всех! Но Злу здесь места нет.

Гингема в бессильной злобе наблюдала, как три соперницы исчезают в голубом небе. От ее хорошего настроения не осталось и следа.

Взобравшись на высокую скалу, она завопила таким пронзительным голосом, что вскоре на опушку леса сбежались жители всех окрестных деревень. Тогда Гингема объявила себя правительницей Голубой страны и пригрозила ее обитателям ураганами, наводнениями и засухами. Жевуны озадаченно переглянулись. Но когда в небе заблистали молнии, а деревья стали валиться на землю под напором бури, робкие человечки опустились на колени. Рыдая, они согласились признать Гингему своей властительницей. Колдунья обложила их данью. Каждый день Жевуны должны были приносить ей по корзине змей, жуков, жаб и пауков. Зарыдав еще сильнее, Жевуны согласно закивали головами. Они очень боялись змей, терпеть не могли пауков, но разве можно перечить такой могущественной волшебнице?

Поначалу Гингема хотела построить себе чудесный дворец – не хуже, чем у короля Франции, – но затем раздумала. От мысли, что даже здесь, в краю Торна, она не является единственной правительницей, у нее сразу портилось настроение. Ну как тут покорить мир, когда под боком такие соседки?

Мрачная, недовольная всем колдунья поселилась в самой темной и сырой пещере, которую смогла разыскать на склонах гор. Вместо ковров она повесила на стенах связки сушеных мышей, а вместо мраморных скульптур украсила пещеру чучелом крокодила. Робкие Жевуны со страхом приближались к ее жуткому жилищу, и Гингеме нравилось видеть ужас в их глазах.

Проходил год за годом, но могущества у колдуньи не прибавилось. Она обыскала все уголки своей страны, заглянула во все пещеры, обошла все леса, но жилища Торна так и не нашла. Не оказалось его и в соседней, Зеленой стране, которую волшебницы договорились оставить свободной. Значит, Торн жил в другом месте. Но где? А вдруг его замок нашла Бастинда и теперь готовится уничтожить своих соперниц, включая и сестру? Книги Торна могли попасть в руки и Стелле, а эта красотка может захотеть очистить Волшебную страну от зла. Бр-р-р, страшно подумать об этом! Но если наследство великого чародея окажется у Виллины… Кто знает, чего ждать от этой невзрачной на вид женщины с мудрыми, добрыми глазами? Виллина жила в своей Желтой стране, словно отгородившись невидимой стеной. Трижды Гингема пыталась проникнуть туда, но каждый раз какая-то сила уводила ее с пути. Идя по прямой дороге в лесу, она вдруг оказывалась вновь в Голубой стране, и с этим ничего нельзя было поделать.

Наконец Гингеме надоело одиночество. Ей ужасно хотелось поговорить с кем-то, излить душу, пожаловаться на жизнь. Но разве с этими трусливыми Жевунами поговоришь? Они тряслись от страха даже при звуке ее шагов.

В конце концов Гингема не выдержала и воспользовалась своим главным колдовством. Она вновь превратилась в красивую молодую женщину и пошла по тропинке через лес к ближайшей деревне. Впервые за долгие годы она напекла пирожков, чтобы угостить ими окрестную ребятню. Хоть на час ей захотелось вновь стать графиней де Барр и увидеть в глазах своих подданных не только страх, но и. восхищение.

Войдя в густой бор, Гингема занервничала. Ей показалось, что кто-то следит за ней.

Вскоре из зарослей папоротника вышел громадный волк и остановился на тропинке, опустив голову и ощерив клыки. Гингема вздрогнула – они были железными!

– Что же ты, красавица, ходишь по лесу одна? – укоризненно сказал зверь. – А вдруг на тебя нападет серый волк?

– Волк? – удивилась Гингема. – Не слышала, чтобы в Голубой стране водились волки. Щенки встречаются, это верно, да их можно поучить розгой.

– Ну что ж, попробуй, – угрюмо сказал зверь и шагнул к женщине.

Гингема усмехнулась. Приступ страха уже прошел.

«Все-таки хорошо быть волшебницей, – подумала она. – С этим-то железнозубым я справлюсь…»

Волк присел, готовясь к прыжку, и в этот момент Гингема вновь превратилась из молодой красавицы в безобразную старуху. Она протянула руку и сорвала ветку с ольхи. Та тотчас вспыхнула. Гингема хлестнула горящей веткой прямо перед носом ошеломленного зверя, – и земля запылала, словно солома.

– Что же ты не прыгаешь? – насмешливо полюбопытствовала колдунья.

Волк прижал уши и лег на брюхо, скуля от страха.

– Прости, Гингема, я не узнал тебя! Я пришел, чтобы наняться к тебе на службу.

– На службу? – удивилась колдунья и одним движением брови погасила ветвь. – Да на что это тебе? Разве ты не можешь найти в лесу добычу? Зайцев и лис здесь хватает.

Глаза хищника недобро блеснули.

– Я хочу отомстить.

– Кому?

– Бастинде, твоей сестре.

– Что-о? Да кто же ты такой?

Оказалось, что волка звали Нарк. Он был вожаком стаи железнозубых, живущих в густых лесах на границе Фиолетовой и Желтой стран. В тех местах не было более свирепых и беспощадных зверей. Даже саблезубые тигры вынуждены были уйти в другие края, не выдержав напора этих злобных, бесстрашных хищников. Самым сильным и умным среди них был Нарк.

Но однажды в лес пришла старушка, назвалась Бастиндой и потребовала покорности от стаи железнозубых.

«Отныне и на веки веков вы будете служить мне, – заявила старуха. – Вы должны являться к Фиолетовому дворцу по моему первому зову, и…»

Нарк, оскалившись, зарычал на нее:

«Убирайся отсюда, жалкое создание! В тебе нет ни грамма мяса, иначе бы я мигом разорвал тебя. Никогда племя железнозубых не служило ни одному человеку, и не будет служить. Да как ты смеешь, мышь полевая, приказывать нам, словно жалким собакам?»

«Смею, милый, смею, – усмехнулась Бастинда. – Батуту, матуту, ерики, морики…»

Она произнесла заклинание, и Нарк почувствовал, как его ноги подгибаются против его желания. Вся стая легла на землю, поползла к старухе и стала облизывать ее башмаки. Как ни крепился Нарк, неведомая сила заставила его делать то же самое.

«Так-то лучше, – вновь усмехнулась Бастинда. – Учтите, голубчики, я – могущественная волшебница. Мне знакомо даже колдовство великого Торна! Отныне вы будете служить мне, и только мне. Скоро вся Волшебная страна будет подчиняться моей воле!»

С того дня жизнь железнозубых превратилась в сплошное мучение. Им пришлось забыть о вольной охоте и веселых играх. Бастинде чуть ли не ежедневно чудились коварные заговоры. Каждый пень в лесу она принимала за вражеского солдата и каждый шум за окном дворца – за начало восстания. Мигуны, которыми она правила, были куда смелее робких Жевунов и к тому же славились мастерством и силой своих кузнецов. Кто знает, быть может, они готовят заговор и собираются свергнуть свою правительницу? Колдунья то и дело свистела в волшебный свисток, вызывая стаю железнозубых. С их помощью ей удавалось держать в страхе жителей Фиолетовой страны.

Наконец Нарку это надоело. Он набрался мужества и пришел во дворец к Бастинде.

«Хватит изводить мою стаю своими вызовами, вздорная старуха, – прорычал он. – Ты не даешь покоя ни нам, ни бедным Мигунам. Не знаю уж, как тебе стало известно магическое заклинание Торна, но оно попало в плохие руки!»

Перепуганная Бастинда начала бормотать заклинание, с помощью которого она управляла стаей железнозубых, но от страха перепутала все слова. С визгом она помчалась по дворцу, а Нарк длинными прыжками преследовал колдунью. Он не спешил прикончить свою мучительницу, ему хотелось растянуть удовольствие.

Громко вопя, Бастинда вбежала в свою спальню и дрожащими руками открыла сундук. Нарк сел у порога, насмешливо наблюдая за струсившей старушкой. Что может сделать эта выжившая из ума колдунья?

Но он недооценил Бастинду. Та вынула из сундука Золотую шапку и пробормотала:

«Бамбара, чуфара, лорики, ерики, пикапу, трикапу, скорики, морики! Явитесь передо мной, Летучие Обезьяны!»

Не успел Нарк и глазом моргнуть, как на него вихрем набросились летучие твари.

«Бросьте этого неблагодарного волка в самое глубокое ущелье! – завизжала Бастинда. – Он посмел напасть на меня, свою хозяйку!»

Четыре обезьяны вынесли вырывавшегося Нарка через окно и полетели в сторону Кругосветных гор. Здесь они сбросили волка в скалистое ущелье и улетели восвояси.

Железнозубому повезло. Он рухнул на вершину огромной ели, скатился с нее, словно с горки, и упал в небольшое, но глубокое озеро.

– С той поры я хочу только одного – отомстить своей бывшей хозяйке, – глухим голосом закончил рассказ Нарк. – От одной белки я услышал, что злейший недруг Бастинды – повелительница Голубой страны. Возьми меня на службу, и вместе мы одолеем твою сестру!

– Хорошо, – подумав, согласилась Гингема. – Пойдем ко мне в пещеру.

Ей уже расхотелось идти в деревню к Жевунам: судьба подарила ей друга – чего же еще?

С той поры Гингема окончательно потеряла покой. Теперь она твердо знала, что ее сестра раздобыла по крайней мере одну волшебную книгу Торна. Значит, надо каким-то путем проникнуть в Фиолетовый дворец и выкрасть ее. Но как это сделать?

Вскоре судьба преподнесла Гингеме еще один подарок.

В нескольких милях от пещеры Гингемы, на небольшой поляне посреди леса, находилась деревня Дарум. В ней жили собиратели грибов и лечебных трав. Нигде больше в Голубой стране не сыскать было таких замечательных лекарей – увы, даже обитатели этого райского уголка порой чувствовали недомогание. Когда на рынок в Когиду, столицу Голубой страны, прибывали сборщики грибов из Дарума, к их возам сбегались Жевуны со всех окрестных деревень. Только у дарумцев можно было купить самые редкие и вкусные грибы, и только они умели их так вкусно сушить и мариновать. Жевуны знали толк в еде, и потому покупателей у купцов из Дарума всегда хватало.

Понятно, что дарумцы старательно оберегали секреты своего ремесла. Никто из жителей Голубой страны не знал лугов, на которых собирались редкие лечебные травы, или лесных чащоб, в которых росли сладкие крапчатые грибы. Из поколения в поколение дарумцы передавали рецепты целебных настоев и способы варки грибов, при которых даже подосиновики не темнели и сохраняли оранжевый цвет своих шляпок.

Гингема дважды прилетала на помеле в Дарум, Она хотела заставить местных жителей собирать для нее редкие травы, необходимые для приготовления колдовских зелий. Но каждый раз дарумцы быстро прятались в темных урочищах и глубоких лесных оврагах, так что даже колдунья не могла их там сыскать. В конце концов Гингема решила оставить упрямцев из Дарума в покое – и без них у нее хватало слуг.

И вот однажды в семье Дило Новина и его жены Гоны родилась дочка. Родители были уже довольно пожилыми, а девочка была их первым ребенком. Вся деревня сбежалась, чтобы полюбоваться на чудесные зеленые глаза девочка. Родители назвали ее Кориной. Отец решил сделать из нее лучшую сборщицу грибов в деревне, ну а мать мечтала передать ей все тайны своего ремесла травницы.

Увы, Корина оказалась на редкость ленивой и упрямой. Она терпеть не могла грибов, и морщила носик при виде кипрея или ландыша. Из цветов ей нравились только алые розы, но только потому, что они были очень красивые. Девочка любила закалывать красную розу в свои пышные темные волосы и разгуливать по деревне, ловя на себе восхищенные взгляды мальчишек.

Больше ничего Корина делать не желала. Когда мама просила дочку помочь убраться в доме или постирать белье, то Корина только фыркала в ответ.

– Ну вот, еще что придумала! Неохота нагибаться, от этого у меня спина очень болит! А от мыльной воды на руках появляются цыпки. Ужас, да и только!

– Тогда, может быть, приготовишь ужин, дочка? – с вздохом спрашивала мама, сама взяв веник с совком. – Отец скоро придет из леса, усталый и голодный.

– Фу, терпеть не могу готовить! О горячую печку можно запросто обжечься. Еще не хватало, чтобы мальчишки увидели волдыри на моих красивых пальчиках!

Гона с упреком качала головой, глядя на упрямую дочку. А ведь она-то так хотела, чтобы Корина стала ей помощницей в нелегкой домашней работе! Но увы, девочка оказалась ужасно ленивой. Но как на нее сердится? Ведь Корина была настоящей красавицей, а когда в доме звучал ее серебристый смех, то на сердце становилось легко и хорошо.

И Гона, вздохнув еще раз, сама выполняла всю работу по дому.

Дило Новину не нравилось, что дочка у него растет такой бездельницей. Однажды он в сердцах промолвил:

– Смотри, Корина, не пожалей потом! Ведь лень всегда ходит рука об руку со злом. А если Гингема узнает, что в нашей деревне растет такая упрямая и самолюбивая девочка? Колдунья тогда сядет в ступу, прилетит сюда и утащит тебя в свою пещеру!

Корина в ответ только расхохоталась.

– У-у-у, напугал! Очень я боюсь эту дурацкую Гингему. Пусть только попробует прилететь к нам в Дарум, я живо с ней разделаюсь! Может, я тоже волшебница, да еще почище самой Гингемы?

Дило и Гона переглянулись.

– А что же ты тогда не наколдуешь, чтобы чайник на плите закипел без всякого огня? – улыбнулась мать. – Нам с отцом не пришлось бы приносить дрова из сарая да разжигать печь.

– Почему, почему… – поморщилась Корина. – Вот пристали! Да потому, что мне лень колдовать! Уж лучше я пойду с ребятами на речку, искупаюсь! День-то сегодня какой расчудесный. Пока, мамуля, пока, папуля!

И, послав родителям воздушный поцелуй, Корина упорхнула из дома.

Дило и Гона дружно вздохнули.

– Ну что ты с ней поделаешь… – сказал огорченно отец. – Ладно, пойду за дровами сам. Не беда, пускай дочка отдыхает. Лишь бы Гингема на самом деле про нее не прознала. Вот тогда на самом деле случится большая беда!

Когда Корине исполнилось пять лет, то она стала такой красавицей, что все деревенские девочки стали ей завидовать. Они часто собирались стайками на берегу речки и, плетя венки из цветов, болтали о том и о сем, как это принято у девчонок. И больше всех они говорили о Корине.

– Эта Корина – такая толстушка! – возмущенно говорила Нава, худая, высокая девочка с бледным лицом и длинным носом. – Щеки у Корины красные, словно натерты свеклой, а нос похож на кнопку. Фу, какая она уродина, даже смотреть противно! А уж задавака каких мало. Совсем с нами дружить не хочет. Только и делает, что возле мальчишек вертится! И что они в ней находят?

– Твоя правда, Нава! – кивнула Орма, толстая, некрасивая девочка с румяными щеками, длинными рыжими волосами и маленькими карими глазами. – Корина и на самом деле худущая, словно щепка. И как ветер ее не унесет к облакам, просто удивляюсь! А уж лицо у нее такое бледное, словно Корина каждый день щеки мелом натирает. А иметь такие большие зеленые глаза, по-моему, просто неприлично. То ли дело мои, карие! О волосах я уже и не говорю. Ну разве нормальная девочка станет закалывать в черные, словно уголь волосы, алую розу? Это же так некрасиво!

Другие девочки дружно кивали. Каждая находила в Корине какие-нибудь недостатки. Высокие считали ее коротышкой, маленькие – длинной дылдой, молчаливые – болтуньей, говорливые – немой, словно рыба. И все дружно называли Корину злой и противной задавакой.

На самом-то деле, каждая из девочек в глубине души мечтала стать подругой Корины. Да если бы хоть разочек пройтись по улице под руку с Кориной, дружно щелкая семечки и хохоча над какой-нибудь веселой историей! Мальчишки тотчас бы заметили это. «Корина с кем попало водить дружбу не будет!» – решили бы они, и стали бы с восхищением смотреть на новую подружку первой деревенской красавицы.

Увы, тайным мечтам дарумских девочек так и не суждено было сбыться. Корина дружила только с мальчиками, да так, что им доставалось по первое число. Бывало, только созреют в садах яблоки или груши (а в Голубой стране, где царит вечное лето, такое случалось трижды в год), Корина собирала своих поклонников на поляне за околицей и говорила:

– Хотите, чтобы я подарила кому-нибудь из вас венок из ромашек?

– Конечно, хотим! – дружно кричали ребята, с обожанием глядя на красивую девочку.

– Тогда принесите мне самые большие яблоки и груши. Тот, чьи плоды будут самыми вкусными, и получит венок. Но чур, фрукты приносить не из своего сада, а из чужого!

– А почему не из своего? – спросил маленький Тим, который слыл самым робким из деревенских мальчишек.

– А потому, что чужие яблоки всегда вкуснее, – усмехалась Корина. – И потом, я хочу подарить свой венок самому смелому парню. А что за доблесть – взять да сорвать яблоко, которое висит рядом с крыльцом твоего дома? А вот забраться ночью к соседям, да так, чтобы они не услышали – вот это здорово!

Мальчишки уныло переглядывались. В Даруме, как и во всех деревнях Жевунов, не принято было лазить по чужим садам. Да и зачем, когда у каждого сад был не хуже, чем у соседей! А если у кого-нибудь и случался неурожай, то Жевуны всегда были готовы помочь соседу. Это был очень добрый и отзывчивый народ. А уж о воровстве здесь лет сто никто и не слыхивал. Но разве можно отказать Корине?

И вот, едва в садах поспевали фрукты, чуть ли не каждую ночь в Даруме то там, то здесь раздавался треск и шум. Наутро Жевуны с огорчением видели на своих деревьях множество поломанных веток, а на земле – ковер из сбитых плодов. А иногда они даже находили мальчишек, которые висели вниз головой, словно груши, зацепившись штанами за острые сучки.

«Ну что за чертик сидит в этой Корине? – вздыхали жители Дарума. – Откуда в ней столько недоброго баловства? Наверное, в этом виноваты ее родители. Надо приучать девочку к труду, а не потакать ее лени. Тогда Корине некогда будет шалить и морочить головы нашим оболтусам!»

Жители Дарума так часто жаловались на Корину ее родителям, что Дило и Гона всерьез рассердились.

Однажды Гона разбудила дочку еще перед восходом солнца.

– Корина, пора вставать! – сказала она. – Сегодня мы пойдем с тобой на Васильковый луг, за лечебными травами. Пора тебе учиться ремеслу травницы. Тебе уже пять лет, а ты из цветов знаешь только розы да ромашки, просто стыдно перед соседями!

Корина открыла глаза и сладко зевнула. Но увидев, что за окном еще царят сумерки, заныла:

– Мамочка, да что же ты поднимаешь меня в этакую рань! На улице еще темно и холодно!

– Ничего, пока выйдем за околицу, расцветет и сразу потеплеет, – улыбнулась Гона, протягивая дочке платье.

– А трава… да сейчас же трава вся мокрая от росы! Я ноги могу промочить, а потом простудиться и умере-е-еть!

– Ну, этой беде легко помочь, – усмехнулась Гона и принесла из прихожей сапожки.

Корина надула губы, пытаясь придумать еще что-нибудь этакое, чтобы не вставать из теплой постели.

– А противные комары? – капризно молвила она. – Они же по утрам злющие-презлющие, и жалят так, что потом на щеках появляются красные волдыри. Фу, это так некрасиво! А еще по утрам в траве водится много лягушек. Ты же знаешь, мамочка, до чего я не люблю этих противных и склизких тварей!

Гона с улыбкой потрепала девочку по пышным волосам.

– Ничего страшного, не съедят тебя ни комары, ни лягушки. Зато мы наберем большую корзину васильков, кипрея, медуниц и других растений. Сколько раз надо тебе повторять, что делать это следует именно по утрам, в полнолуние, когда целебная сила трав и цветов становится самой сильной? Потом я высушу растения на чердаке, и в воскресенье мы с отцом повезем их на ярмарку в Когиду. А там обменяем на новые башмачки. Ты хочешь новые башмачки, моя девонька?

– Башмачки-то я хочу, – буркнула Корина, неохотно одеваясь. – А собирать всякие там гадкие травы не желаю! Неужто нельзя получить башмачки просто так?

Гона осуждающе покачала головой.

– До чего ты ленива, дочка! Знай: без труда ничего не добьешься даже в нашем Волшебном краю. Это мы с отцом виноваты, разбаловали тебя. А ведь мы уже не молоды, нам нужна помощница!

Корина насупилась. Она надела сапожки, взяла в руки корзинку для трав, и пошла вслед за мамой по деревенской улице в сторону леса, поеживаясь от утренней прохлады. «Ну вот, дожила – работать заставляют! – ворчала она тихонько себе под нос. – Как будто я самая обыкновенная девочка. А я необычная, это я точно знаю! Интересно, а Гингема тоже работает? Ведь она чародейка, а чародейкам работать ни к чему. Небось, живет в роскошном дворце, а вокруг нее вертится тысяча разных слуг. Что Гингема не пожелает, то слуги тотчас исполнят. А не смогут, так колдунья произнесет какое-нибудь волшебное заклинание, и готово! Только успевай руки подставлять, как прямо из воздуха начинают сыпаться пирожки, груши да сливы – все, чего захочешь! Вот хоть бы денек так пожить, по-чародейски! И чего все Жевуны эту Гингему так боятся?»

Солнце уже поднялось над далекими горами, когда мама и дочка пришли на Васильковый луг. Он был покрыт сплошным разноцветным ковром цветов. Корина даже руками всплеснула от восторга.

– Мамочка, до чего же здесь красиво! – воскликнула она. – А запах какой чудесный – даже голова кружится!

Гона улыбнулась и, нагнувшись, сорвала небольшой стебелек с розочкой мелких красно-фиолетовых цветков. – Это медуница, – сказала она. – Хороша для лечения простуды и кашля. Хочешь, собирай эти цветы, а я займусь васильками.

Корина состроила гримаску.

– Фу, терпеть не могу болеть простудой! И зачем нужно рвать эти цветы? Они такие красивые…Ой, ой!

Корина даже подпрыгнула от страха, заметив, что среди травы сидит зеленая лягушка. Девочка побежала с воплями на другой край луга, а когда остановилась, то увидела, что на высоком пне сидит серая ящерица и таращит на нее изумрудные глазки.

– Мамочка, змея! – завизжала Корина и помчалась в другую сторону.

Гона только руками развела, увидев, как Корина носится с воплями по лугу, пугаясь любой живности, даже обыкновенных кузнечиков.

– Нет, видно не получится из дочки травницы, – вздохнула Гона, и принялась сама собирать лечебные растения.

Узнав об этом, Дило Новин очень рассердился. На следующее утро он поднял дочку еще раньше.

– Сегодня мы пойдем в лес собирать грибы, – сказал он, сурово глядя на заспанную Корину. – Я покажу тебе, где растут самые лучшие в округе крапчатые грибы. Мы соберем их полную корзину, а потом на ярмарке в Когиде за них нам дадут не только башмачки, но и красивое платье. Разве ты не хочешь новое платье, дочка?

– Хочу! – капризно сказала Корина, нехотя одеваясь. – А вот твои противные грибы собирать вовсе не хочу. И чего они не растут у нас в саду, прямо под окном? Иди теперь за ними на край света, ноги белые ломай!

Но отец так сурово посмотрел на дочку, что та прикусила язычок.

Старый Дило повел дочку через глухой лес в сторону Гнилого болота. Там, посреди обширной топи, находился Еловый остров.

На этом острове росли самые большие крапчатые грибы. Но добраться туда было нелегко, брод через болото был узким и очень опасным. Стоило только ступить на шаг в сторону – и пиши пропало!

– Крапчатые грибы надо собирать в полнолуние, лучше – после сильного дождя, – говорил Дило, идя по лесной тропе вместе с дочкой. – Шляпки следует складывать в корзину со свежей крапивой, а затем пересыпать листьями ландыша. Мама покажет тебе потом, как из этих шляпок готовят целебный отвар….Ты слышишь меня, дочка?

– Слышу, слышу, – буркнула Корина.

Но на самом деле все, что говорил отец, пролетало у нее мимо ушей. Нет, не о грибах думала Корина! Она мечтала о том, как попадет во дворец к Гингеме и тоже станет волшебницей. И уж тогда она до конца жизни не прикоснется ни к противным целебным травам, ни к еще более противным грибам!

– Все, пришли, – сказал Дило.

Девочка осмотрелась и увидела, что они стоят на краю обширного болота, заросшего редкими кривыми сосенками и низким кустарником. Над серо-бурой жижей стелился слоистый туман. Было холодно, и Корина поежилась.

– Неужели мы полезем в эту, бр-р-р, грязную воду? – тревожно спросила она.

– Ничего не поделаешь, – пожал плечами Дило. – Да ты не бойся, в это время года здесь неглубоко. Ты в своих сапожках запросто дойдешь до Елового острова, и даже ног не замочишь. Только чур, иди за мной след в след и запоминай дорогу. Я вех здесь не ставил, не то завтра полдеревни сюда сбежится собирать мои грибы!

Дило решительно ступил в мутную воду. Корина от страха даже глаза зажмурила. Но ноги отца погрузились в густую жижу только по щиколотку.

Оглянувшись, Дило подмигнул дочке:

– Не трусь! Здесь до острова рукой подать.

Корина нехотя последовала за отцом. Не прошла она и трех шагов, как поскользнулась и едва не упала в трясину – хорошо, отец успел подхватить ее на руки.

– Не пойду я на твой гадкий остро-о-в! – разревелась Корина. – Иди са-а-ам!

Отец усадил ее на валун под елью и помог стащить с ног сапожки, хлебнувшие немного воды.

– Ну что с тобой поделать! – огорченно сказал Дило. – Э-эх, была бы ты парнем… Ну ладно, посиди здесь, подожди. Только уговор – никуда не уходи. Я скоро вернусь. Ладно?

Корина кивнула, продолжая всхлипывать.

Но стоило отцу уйти, как ей стало страшно. Туман над болотом еще больше сгустился, и полностью закрыл Еловый остров. Корина стала испуганно звать отца, но в ответ услышала где-то над головой только глухое карканье вороны.

– Ой, а вдруг здесь водятся волки? – испуганно пробормотала девочка, тревожно оглядываясь по сторонам.

И тут из-под соседнего куста сверкнули огоньки чьих-то глаз.

Это был любопытный барсук, живший неподалеку в глубокой норе.

– Волк… – прошептала Корина, вытаращив от испуга глаза.

– Воо-о-олк! Папа, папочка!

Она поспешно надела сырые сапожки и вскочила на валун. Барсук струсил и понесся прочь. Кусты так затрещали, что Корина совсем потеряла голову от страха.

– Воо-о-олк! – вопила Корина. – Папа, помоги!

Но отец не услышал ее. Он уже добрался до Елового острова и собирал там под густыми деревьями крапчатые грибы. Их было так много, что старый Дило чуть не пел от радости. «Э-эх, жаль дочка не видит этакую красоту! – думал он. – Надо было принести ее на остров хотя бы на руках. Корине пора привыкать к моему ремеслу. Конечно, для мальчика такая работа была бы куда сподручнее. Но ведь у меня родилась дочь, а не сын, что уж тут поделать?»

А Корина тем временем неслась через лес, не разбирая дороги и вопя от сраха. Ветки деревьев хлестали ее по лицу. Несколько раз девочка спотыкалась о стелющиеся по земле корни и падала, больно ударяя коленки. Но каждый раз она поднималась и продолжала бежать сама не зная куда.

Девочка остановилась, только когда окончательно выбилась из сил. Оглядевшись, она поняла, что заблудилась.

– Папа! – закричала перепуганная Корина. – Папа-а-а! Но отзывалось ей только гулкое эхо.

Всхлипывая, Корина пошла наугад по лесу. Впервые она пожалела, что прежде не слушала отца как следует. Старый Дило не раз говорил: «Заблудиться в лесу может только глупец. Запомни, девочка, наш дом находится на юге Голубой страны, по правую сторону от заходящего солнца…» Или по левую? Корина не могла толком вспомнить. Что-то отец ей рассказывал и о том, как определять стороны света по мху на стволах деревьев и по муравейникам… Но что?

Корине было страшно, как никогда в жизни. Где-то наверху, среди густых крон, светило солнце, но до земли доходили только редкие, тонкие лучи. Почва была упругой, ее устилала желтая прошлогодняя хвоя. То и дело Корине попадались заросли высокого папоротника, громадные высокие мухоморы и множество других грибов.

Девочке очень хотелось пить и есть. Она помнила, что можно есть в сыром виде молодые побеги зонтичного папоротника и несколько видов грибов, но не смогла их распознать. «И почему я, глупая, ничему не научилась ни у мамы, ни у папы? – запоздало пожалела она. – Ведь они столько рассказывали мне о секретах леса! А у меня, словно у дурочки, все влетало в одно ухо, а через другое тут же вылетало. Неужели, я так и погибну в этом темном лесу-у-у?»

Заплакав навзрыд, Корина пошла куда глаза глядят. Силы то и дело оставляли ее, и она отдыхала, сидя на пнях и на поваленных стволах. Но вездесущие комары не давали ей ни минуты покоя.

Только к вечеру обессилевшая и насмерть перепуганная девочка наконец-то вышла из леса. Она увидела большую гору, чья вершина уходила в серые облака. У ее подножия темнел вход в пещеру. Рядом с ним на высоком шесте скалил зубы лошадиный череп.

Из пещеры вышел большой волк и тихо зарычал.

– Посмотри, хозяйка, кто пожаловал к тебе в гости, – прорычал он.

Корина охнула и закрыла глаза.

– Мама… – прошептала она. – Мама!

Чуть позже из пещеры показалась старуха в темном мешковатом платье до пят. У нее было сморщенное смуглое лицо, седые всклокоченные волосы, крючковатый нос и хищные глаза. В руках старуха держал половник, которым она только что мешала суп из жирных уток в большом чугунном котле.

– Можно я съем эту девчонку, хозяйка? – оскалил железные клыки волк.

– Ого, какой зайчишка к нам прибежал, – усмехнулась старуха, вытирая руки о грязный передник. – Давненько Жевуны ко мне по своей воле не захаживали… А ведь она симпатяшка, Нарк! Какие белые ручки, какие пышные волосы! Вылитая я в молодости, честное слово.

Нарк покосился на седую старуху и проворчал:

– Вот уж не думал, что колдуньи были когда-то девчонками.

Страх у Корины немедленно пропал.

– Вы – колдунья Гингема? – недоверчиво спросила она.

– А что, непохожа? – оскалила желтые кривые клыки старуха.

– Еще как непохожа! – воскликнула Корина и озадаченно огляделась по сторонам. – Вы же правительница Голубой страны, верно?

– Ну, правительница, – кивнула Гингема.

– А где же ваш дворец? – спросила Корина. – Где ваши тысячи слуг? Разве правительницы могут жить в такой земляной дыре, словно лесной зверь?

Гингема нахмурилась.

– Много ты понимаешь, где должны жить правительницы, – проворчала она. – Все-таки я тебя, пожалуй, съем! Пещера ей моя не нравится… А может, мне здесь хорошо? Пожила я в молодости во дворцах, пожила, даже вспоминать о том не хочется…

– У-у-у, в нашем Даруме и то лучше, – разочарованно промолвила Корина. – Но раз уж я сюда попала… Бабушка, научите меня колдовать! Эти Жевуны до смерти надоели мне своими противными грибами, травами да ягодами. Да и папа с мамой покоя не давали, заставляли работать днем и ночью. А я хочу стать чародейкой, самой лучшей!.. Ну, конечно, чуть похуже, чем вы, бабушка Гингемочка, но зато лучше всех остальных волшебниц на свете!

– Бабушка… – буркнула Гингема, смерив Корину недобрым взглядом. – Ну, какая я тебе бабушка? Вот съем тебя за это, дерзкая девчонка, или отдам Нарку на растерзание!

Но Корина в ответ только улыбнулась, да так, что на ее розовых щеках появились очень симпатичные ямочки. Злость Гингемы сразу же прошла. Да и Нарк тоже перестал пожирать нежданную гостью злобным взглядом. Он уселся на землю и, высунув язык, стал насмешливо наблюдать за девочкой.

– Ладно, – поразмыслив, согласилась Гингема. – Пожалуй, не стану тебя есть. Хочешь, отвезу на помеле обратно в Дарум? Родители, небось, уже с ног сбились, разыскивая тебя по всему лесу.

Корина задумалась, а потом упрямо замотала головой.

– Нет уж, не стану я возвращаться! – заявила она. – Я чародейкой стать хочу. А мама с папой погорюют немного, да забудут обо мне. Им травы да грибы дороже, чем родная дочка!

Гингема довольно расхохоталась.

– Молодец, девчонка! – молвила она. – Вижу, есть в тебе зло. Значит, из тебя может выйти толк. Не было у меня детей, а на старости лет вдруг появилась красивая дочка. Хочешь стать моей приемной дочкой, Корина? В пещере жить куда приятнее, чем в Даруме, это я точно говорю! И мне будет кому оставить в наследство Голубую страну, когда стану совсем старой. Ну ладно, пошли в пещеру, я накормлю тебя супом из уток. А потом поспи немного, отдохни с дороги.

Корина решила остаться жить в пещере Гингемы. «Наверное, Дило вместе с Гоной с ног сбились, пытаясь найти меня в лесу, – думала Корина, укладываясь после сытного обеда спать на мягкой медвежьей шкуре. – Так им и надо! Сами виноваты, что я заблудилась. Нечего было надо мной измываться и заставлять такую красавицу да умницу бродить по лугам и лесам на радость противным комарам!»

Но на следующее утро Гингема ее разбудила ни свет ни заря.

Девочка сладко зевнула и, повернувшись на другой бок, натянула на голову теплую овчину, которая служила ей одеялом.

– Ой, мамочка, можно я еще немного посплю? – пробормотала она.

– Какая я тебе мамочка? – зло ощерилась Гингема. – Ты же звала меня бабушкой! А бабушки бывают очень даже вредными, особенно если их внучки начинают лениться. Ну-ка, Нарк, помоги девочке проснуться!

Волк завыл и заклацал клыками, да так громко и страшно, что Корина мигом вскочила на ноги.

– Вот так то лучше, – хохотнула довольно Гингема. – Ишь ты, чародейкой стать она хочет… А спит целыми днями, словно сурок. Во сне разве колдовским заклинаниям научишься? Ну-ка, лентяйка, иди умываться!

Девочка растерянно огляделась.

– А где же здесь умывальник?

– А ты выйди из пещеры и увидишь, что со склона горы течет ручеек. Вот он и будет твоим умывальником, – ухмыльнулась Гингема.

Корина вздохнула и умылась из ручейка. До чего же вода была в нем холодная! Но Нарк следил на ней такими свирепыми глазами, что девочка не посмела даже пикнуть.

– Бр-р-р… а где полотенце? – стуча зубами, спросила она.

– Видишь, среди валунов растут лопухи? Вот они и будут твоим полотенцем – выбирай любое! – молвила Гингема. – А захочешь почистить зубы, то можешь взять на палец немного пепла из остывшего костра.

– А чем расчесывать мои чудесные волосы, пятерней что ли? – съязвила Корина.

– Ну почему же, я дам тебя свой костяной гребень, – усмехнулась Гингема. – Для такой красавицы ничего не жалко! А вот зеркала у меня нет, уж не обессудь. Ничего, в луже вода чистая, в нее и смотрись, когда будешь расчесываться.

Корине ничего не оставалось делать, как последовать советам колдуньи. Приведя себя в порядок, она с упреком посмотрела на Гингему.

– Вот уж не думала, что колдуньи так живут, – фыркнула она.

– На что вам тогда чародейская сила, мамочка, если вы даже зубной порошок сотворить не можете?

Гингеме очень понравилось, что Корина назвала ее не бабушкой, а мамочкой, и потому она не стала сердиться.

– Очень надо тратить чародейскую силу на такие пустяки! – молвила она. – У меня есть дела поважнее.

– Какие такие дела? – заинтересовалась Корина.

– Потом узнаешь, – махнула рукой Гингема. – Ну, девочка, пошли завтракать. Вчера я собрала в лесу такие сладкие коренья, пальчики оближешь!.. А потом так и быть, я с тобой позанимаюсь. Но немного, потому что у меня дел невпроворот. Думаешь, легко править целой страной? За этими Жевунами нужен глаз да глаз!

Корина вслед за Гингемой и Нарком вернулась в пещеру. И только сейчас, при утреннем свете, смогла как следует рассмотреть ее. То, что увидела девочка, заставило ее позеленеть от страха.

Посреди пещеры на очаге, сложенном из камней, стоял большой чугунный котел с желто-зеленым варевом. От него пахло так дурно, что у девочки даже закружилась голова. Со стен пещеры свисали гроздья сушеных мышей, лягушек и змей. На полках стояли глиняные горшки, доверху наполненные сухими пауками. А над головой девочки висело чучело здоровенного зеленого крокодила с длинной зубастой пастью.

– Ой! – выдохнула Корина и от испуга села на земляной пол.

Нарк рыкнул.

– А ведь она трусиха, эта девчонка! Из такой колдуньи не получится.

– Получится, получится! – торопливо закричала Корина и вскочила вновь на ноги. – Подумаешь, сухие мыши, какая невидаль! Я у себя в Даруме и живых-то ни чуточки не боялась. А змей и вовсе за хвост таскала, словно котят… Ой-ой-ой!

Корина завизжала, увидев неподалеку большую пятнистую змею, обвивавшую деревянный столб.

Гингема подошла к змее и ласково погладила ее по большой плоской голове. Та от удовольствия даже высунула из пасти длинный раздвоенный язык.

– Это Лашка, удав, а вернее, удавиха, – тепло молвила старуха. – Лашку подарила мне одноглазая уродина Бастинда, правительница Фиолетовой страны. Мы с Бастиндой сестры, и обе – колдуньи, но не больно-то любим друг друга. Небось, Бастинда надеялась, что Лашка меня удавит, и тогда Голубая страна достанется ей! Но мы с Лашкой подружились. Я скармливаю ей самых лучших лягушек да мышей, которых приносят к пещере раз в неделю Жевуны.

– Выходит, Лашка добрая? – робко спросила Корина.

– Добрая? – расхохоталась колдунья. – А ты дай Лашке обнять себя за плечи, тогда увидишь, какая она добрая! Только косточки твои затрещат! Но вообще-то она смирная, на своих не бросается. А вот Жевуны при виде ее трясутся, словно листья на ветру. Иди, доченька, погладь мою удавиху!

Корина зажмурила глаза и вытянула дрожащую руку. Лашка сама потерлась о нее головой и зашипела от удовольствия.

– Похоже, вы скоро подружитесь, – довольно улыбнулась Гингема. – Ну, девонька, а теперь хватит отдыхать. Ты ведь хочешь учиться волшебству, верно?

– Еще как хочу! – закричала Корина, забыв о своих страхах.

– Ну, тогда принимайся за работу. Мне надо сейчас улетать по делу в другой конец Голубой страны. К вечеру я вернусь. А ты бери метлу да подмети пол в пещере как следует. А потом перебери связки с сухими мышами, выброси тех, что испортились. Когда закончишь, набери у ручья в ведерко песка, возьми тряпки и почисти снаружи котел – уж больно он закоптился вчера, когда я варила колдовское зелье.

Корина даже глаза выпучила от возмущения.

– Что-о-о? Разве так учатся волшебству?

– Именно так, – кивнула Гингема. – Придется тебе потрудиться как следует, доченька. И не только сегодня, но и завтра, и послезавтра. Запомни: колдовское ремесло – самое трудное на свете! Лентяям здесь делать нечего. Подумай еще раз, Корина – может, я все-таки отвезу тебя в Дарум?

Корина задумалась, а затем мотнула головой.

– Не-а, не хочу! Ладно, уберу твою противную пещеру и переберу твоих гадких мышей. Чего только не сделаешь, чтобы стать настоящей чародейкой!

– Молодец, дочка! – одобрительно молвила Гингема. Она села в ступу, взяла в руку колдовскую метлу и взмыла в небо. Вскоре она скрылась за вершинами деревьев.

Корина завистливо проводила ее взглядом. Вот бы ей так пролететь над Дарумом на ступе! Все девчонки просто умерли бы на месте от зависти. А мальчишки, наоборот, стали бы восхищаться ею еще больше. И особенно рыжий, веснушчатый Тим. Он и так прежде не сводил с нее, Корины, восхищенных глаз. А когда она станет колдуньей, то, наверное, влюбится в нее на всю жизнь!

Корина даже улыбнулась, представив вытаращенные, восхищенные глаза Тима. Но когда Нарк поднес ей в зубах метлу, то улыбка сбежала с лица девочки.

– Это что, колдовская метла? – подозрительно спросила она.

Волк положил метлу на пол и мотнул головой.

– Нет, самая что ни на есть обыкновенная. За дело, Корина!

К вечеру Гингема вернулась, усталая но довольная. В руках она держала большой сверток. Выбравшись из ступы, колдунья пошла к пещере, что-то весело напевая себе под крючковатый нос.

Подойдя к горе, она даже охнула от изумления и выронила сверток из рук.

В пещере стояла пыль столбом. Это Нарк, держа в зубах древко метлы, неумело мел пол. А удавиха Лашка, высоко подняв голову, внимательно осматривала свисающие со стен гроздья сушеных мышей. Если она видела мышь, покрытую плесенью, то откусывала ее и выплевывала, да так ловко, что та попадала прямо в большой глиняный горшок. А вокруг чугунного котла с обреченным видом прохаживались три больших барсука и чистили копоть тряпками.

При виде колдуньи они испуганно пискнули и опрометью помчались в лес.

– Это еще что? – возмутилась колдунья, потрясая костлявыми кулаками. – Где эта мерзкая лентяйка? Неужели, убежала? Вот я ее сейчас догоню, и задам по первое число!

Тотчас из-за валуна выглянула Корина. Она держала в руках венок из одуванчиков.

– Никуда я не убегала, мамочка! – рассмеялась девочка. – Мне здесь очень нравится, зачем же убегать? Видишь, какой венок я сплела? Хочешь, подарю?

Гингема онемела от возмущения. А Корина спокойно подошла к ней, забралась на ступу и надела венок на седую голову колдуньи.

– Вот так будет лучше, – молвила она. – Мамочка, ты сразу стала куда красивее! Хочешь, я каждый день буду сплетать для тебя веночки?

Колдунья зло ощерилась.

– Ты мне зубы-то не заговаривай, – уже более мирным тоном промолвила она. – Признавайся, почему не выполнила мой приказ?

– Почему же не выполнила? – округлила от удивления Корина. – Да ты только посмотри, мамочка, как в пещере стало чисто! И мыши перебраны, и змеи, и даже сушеные лягушки. Те, что испортились, лежат во-он в том глиняном горшке. Только вынести я его из пещеры не смогла, больно уж он тяжелый. Вот если бы ты научила меня такому волшебному заклинанию, чтобы я стала сильной-пресильной, тогда бы я и с этой работой справилась!

Колдунья погрозила ей пальцем.

– Ну и хитра ты, девонька! Надо же, до чего додумалась – Нарка заставила пол мести! И даже Лашку к делу приспособила. И как она тебя не проглотила?

Корина улыбнулась так, что на ее розовых щечках вновь появились чудесные ямочки.

– Да что ты, мамочка? Лашка такая ласковая! Обожает, когда ее глядят по голове. А Нарк просто млеет, когда ему чешут за правым ухом.

– Хм-м-м… а я и не знала, – призналась колдунья. – А как же ты заставила барсуков чистить котел?

– Так они же любопытные, просто сил нет! – рассмеялась Корина. – Как только я уселась на полянке и стала плести венок, так они сразу из-за деревьев выбрались, чтобы на меня поглазеть. Ну, а я подмигнула Нарку, и он живо пригнал барсуков в пещеру. А когда они увидели там Лашку с разинутой пастью, то с перепугу не только котел, а что хочешь стали бы чистить!

Гингема озадаченно почесала затылок.

– А ты хитра, дочка, и это хорошо. Нам, колдуньям, без хитрости никак нельзя! Только вот лень твою я никак не одобряю. Иди-ка, приготовь мне поесть. Уж больно я устала да проголодалась.

– Сейчас, мамочка! – с готовностью воскликнула Корина. – Только я сначала сбегаю в лес за малиной да за черникой. Знаешь, как полезно есть эти ягоды перед ужином? Нарк, пошли!

Волк взглянул на колдунью виноватым взглядом, а затем подошел к девочке и присел перед ней на задние лапы. Корина мигом вскочила ему на спину.

– Пока, мамочка, приятного тебе аппетита! – крикнула она.

Волк торопливо побежал к лесу.

– Эй, да ты лукошко забыла взять! – крикнула им вслед Гингема.

– Ничего, я в листике тебе чего-нибудь принесу! – расхохоталась Корина, держась за густой мех волка так, чтобы не упасть.

Гингема только руками развела, глядя ей вслед.

– Просто глазам своим не верю… – пробормотала она. – И когда это девчонка сумела так быстро приручить Нарка? Эй, Лашка, а ты чего ей в рот глядела? Ты же удавиха, а не ящерица болотная, тебя все бояться должны!

Лашка тихо уползла в самый темный угол пещеры. Ей было стыдно за то, что маленькая Корина заставила ее работать вместо себя.

Пришлось Гингеме самой готовить ужин.

«А эта Корина не так проста, какой кажется, – думала колдунья, помешивая половником остатки вчерашнего супа из уток. – Девчонка, конечно, лентяйка, каких свет не видывал. Но до чего же обаятельная! Такая далеко пойдет. Глядишь, и до самого Изумрудного города доберется, и станет там королевой. А что – когда Корина подрастет, она и самого великого Гудвина вокруг пальца обвести сможет!»

Так проходили день за днем, месяц за месяцем. Каждое утро Гингема отправлялась на своей ступе в путешествие по Голубой стране, и оставляла хозяйничать в пещере юную Корину. Та клялась, что будет работать до самого вечера не разгибая спины, но лишь только колдунья исчезала среди облаков, как сразу же принималась за разные игры и шалости. Она перезнакомилась со всей окрестной живностью, и сумела подружиться даже с осторожными лисами, живущими в овраге возле лесного озера. Все животные очень боялись Нарка, а еще больше удавиху Лашку – таких огромных змей в Голубой стране никогда не водилось. Но увидев, что Корина запросто командует ими, осмелели и стали приходить к пещере по первому зову девочки.

А уж она находила для всех работу, только успевай поворачиваться! Барсуки чистили посуду в ручье, хомяки собирали с пшеничных полей зерно и сами мололи его в каменной ступке, птицы стирали белье и высушивали его на ветру, летая с простынями в клювах над вершинами деревьев. Маленький олененок приносил целые кусты голубики и малины со спелыми ягодами. И даже злющие лесные пчелы наполняли янтарным медом глиняный кувшинчик, который ставила для них Корина на валуне возле входа в пещеру.

Все ладилось у маленькой Жевуньи, причем ей самой для этого и пальцем о палец не нужно было ударять. Гингема даже не знала, сердиться ей на свою приемную дочку или наоборот хвалить ее. А Корина каждый вечер после ужина, когда колдунья становилась чуть добрее, садилась к ней на колени, обнимала за шею и просила:

– Мамочка, когда же ты станешь учить меня волшебству? Я уж-ж-жасно этого хочу!

Гингема только ворчала в ответ:

– Ничего у тебя не получится!

– Это еще почему? Ведь ты колдуешь с помощью своей колдовской книги, а читать мама Гона меня научила. Я бы и сама давно прочла твою книгу, да не могу найти ее. И куда ты ее прячешь, а?

– Ишь, чего захотела! – фыркала Гингема. – Дай тебе только на минутку мою чародейскую книгу, ты таких дел натворишь – за год не расхлебать!.. Сначала тебе надо многому-многому научиться. Но учиться придется самой, понятно? Тут уж на лесных зверей свои заботы не перевалишь, не выйдет!

Корина обиженно надувала губки.

– Фу, какая ты все-таки гадкая! Я вовсе и не желаю, чтобы за меня учились кроты да сороки. Сама справлюсь! Знаешь, какая я умная? Вот ты – великая колдунья, а все равно не умеешь сделать так, чтобы тебе прямо в постель зайцы приносили чернику да землянику. А я умею!

Гингема задумчиво молчала. И на самом деле, ее приемная дочка умела каким-то чудесным образом властвовать над всеми животными, птицами и даже насекомыми. А уж из Нарка и вовсе научилась просто веревки вить. А ведь девчонка вовсе не мед! Она бывала и капризной, и взбалмошной, и упрямой, и раздражительной и даже жестокой. Случалось она выкидывала с Нарком всякие злые штучки: то привязывала к его хвосту пук пылающей соломы, то вдруг окатывала ведром холодной воды. Но иногда она обнимала могучего волка за шею, и начинала что-то горячо шептать ему в ухо. Нарк, который не слыхивал ни от кого и ласкового слова, буквально таял в такие минуты. За эту редкую ласку волк был готов терпеть от своей юной хозяйки буквально все.

Еще больше полюбила девочку Лашка. Огромная змея буквально млела, когда Корина начинала чесать ее чешуйчатую шею.

Целые дни напролет Корина проводила в веселых играх и забавах. Бобры построили для нее маленькую лодку, и девочка нередко каталась на ней по лесному озеру. Она лежала на дне лодки, застланном соломой и, заложив руки за голову, любовалась облаками. Бобры тем временем дружно толкали лодку, а птицы бросали в нее цветы, сорванные на лесных полянах.

«Когда-нибудь, я все-таки заставлю эту противную Гингему научить меня волшебным заклинаниям, – размышляла Корина, лениво покусывая соломинку. – Уж тогда я и дня лишнего не останусь в этой дурацкой пещере – нет уж, дудки! Я вернусь в Дарум, и покажу всем девчонкам и мальчишкам, какой великой чародейкой я стала! Тим просто остолбенеет, когда я осыплю его бриллиантами да изумрудами. Ну, а родителям я построю новый дом, самый красивый на свете!»

Вспоминая о старых Дило и Гоне, девочка грустно вздыхала. Как там они живут, без нее? Может, стоит послушаться Гингему и навестить родителей хотя бы разок?

Но потом Корина вспоминала, как ругали ее отец с матерью за лень, как пытались приучить ее к сбору трав да грибов, и в глазах девочки появлялся злой огонь. Нет уж, обойдутся! Сами виноваты, что так издевались над своей единственной дочкой. Теперь у нее новая мама – Гингема, и больше никого ей не надо!

Корине очень понравилось властвовать над лесными зверями. Когда-то она точно так же командовала и над дарумскими мальчишками. Вот бы когда-нибудь ей стать настоящей королевой! Но не здесь, конечно, не в Голубой стране. Ее столица Когида была лишь большой деревней, и только. В ней и королевского дворца-то никогда не было!

То ли дело Изумрудный город! Гингема не раз рассказывала ей про эту чудесную столицу Зеленой страны, расположенную в самом центре огромного края Торна. К Изумрудному городу вела дорога из желтого кирпича, но путь туда был очень долгим и опасным. А самое главное, там жил Великий и Ужасный Гудвин, самый могущественный чародей на свете. Его опасалась и уважала даже Гингема.

Опасалась – и все же мечтала его победить! Наверное, ради этого Гингема часто улетала в путешествие по Голубой стране. Кажется, она что-то давно и упорно искала, но что – Корина не знала, а колдунья объяснять не хотела.

Зато Гингема немало рассказала своей приемной дочке о крае Торна. Оказалось, что Голубая страна занимает всю ее западную часть, и от Зеленой страны ее отделяет Большая река. На юге находится Розовая страна, которой правила добрая волшебница Стелла. Ее подданных звали Болтунами. Рядом с Розовой страной находились высокие горы, в которых жили суровые воинственные Марраны, прозванные Прыгунами. На востоке, среди густых лесов, лежала Фиолетовая страна, в который жили мастеровитые Мигуны. Этой страной правила колдунья Бастинда, сестра Гингемы. И наконец, на севере расстилалась обширная Желтая страна, которой правила добрая старая волшебница Виллина. Ее Гингема почему-то ненавидела больше всех других чародеек.

Корине нравилось слушать эти рассказы. И она решила, что как только вырастет и станет колдуньей, то обязательно постарается стать королевой какой-нибудь из этих стран. Но только не Голубой, здесь ей давно надоело. А вот почему бы не прогнать волшебницу Стеллу из Розового дворца? Конечно, Стелла – могущественная чародейка, но ведь она ДОБРАЯ. А что может Добро сделать со Злом? Ничего! Так было и в Даруме – самые злые мальчишки всегда верховодили над другими парнями, потому что те не решали дать им отпор.

От подобных мечтаний у Корины даже кружилась голова. Но потом она вспоминала, что проходит день за днем, а она еще не научилась даже самому малюсенькому колдовству, и у нее сразу портилось настроение. «Ну ладно, мамочка, я тебе устрою», – однажды решила она.

Однажды вечером ничего не подозревавшая Гингема как всегда вернулась из долгого странствия по Голубой стране. На этот раз в руках у нее ничего не было, и потому колдунья была явно не в духе.

Едва она опустилась на поляну рядом с пещерой, как вдруг земля расступилась, и ступа рухнула в какую-то яму. Гингема полетела вниз и пребольно ударилась спиной о землю.

Едва она с проклятиями поднялась на ноги, как сверху на нее полился поток холодной воды.

– Ой-ой-ой! – закричала Гингема. – Это еще что за глупые шутки? Корина, прекрати немедленно!

Вода перестала хлестать, и Гингема увидела, как над краем ямы появилась голова Корины. Девочка ехидно улыбалась.

– Прекращу, мамуля, если обещаешь завтра же начать учить меня колдовству!

– Еще чего захотела!

Корина развела руками.

– Мамочка, подумай как следует. Мои зверушки целый день наполняли котел водой из ручья. Если я прикажу, то они наклонят котел чуть посильнее, и вода зальет тебя по самую голову. А ведь ты не можешь колдовать, когда стоишь в воде, верно?

Гингема даже рот приоткрыла от изумления.

– С чего ты так решила?

– Однажды ты проговорилась, мамуля, что Бастинда больше всего на свете боится воды, и потому и шагу не делает без зонтика. Вот я и подумала: раз вы – сестры, то и ты тоже должна недолюбливать воду!

– Ах ты мерзавка, – пробормотала Гингема, у которой от сырости стали стучать зубы. – Немедленно прекрати свои дурацкие шалости!

Но Корина только покачала головой.

– Ну уж нет! Ты сама учила меня, мамочка, что Зло сильнее Добра. Я три года была добрая-добрая, и все делала, чтобы тебе угодить. И что толку? А вот теперь я поймала тебя в хитрую ловушку. Может, ты перестанешь упрямиться, и пообещаешь учить меня колдовству? А если не захочешь, тебе же хуже будет!

Гингема сурово нахмурилась.

– И ты готова погубить свою дорогую мамочку, чтобы добиться своей цели и стать колдуньей?

Корина заколебалась. Ей было жалко Гингему. Но отступать девочка не собиралась.

– Да! – в отчаянии выкрикнула она. – Да, да, да!

Неожиданно, Гингема разразилась довольным смехом.

– Вот этого-то я и ждала от тебя целых три года, доченька! Мало быть ленивой да упрямой, чтобы обучаться колдовским заклинаниям. Я давно ждала, пока Зло поселится в твоей душе. Наконец, ты разозлилась на меня по-настоящему, и это очень хорошо! Ведь и я когда-то силой заставила свою мамочку учить меня тайнам Темной магии. А теперь настал твой час!

Гингема щелкнула пальцами, что-то прошептала – и тотчас какая-то невидимая сила подняла ее из ямы. Корина с криком отшатнулась, споткнулась о камень и сильно ударилась спиной о землю. Но она даже не почувствовала этого, настолько была удивлена. До сих Гингема при ней не проявляла по-настоящему свою чародейскую силу, так что девочка порой забывала, что живет вместе с великой колдуньей. Но сейчас Гингема показала себя во всем своем могуществе!

Барсуки, суслики, зайцы и другие зверушки, которые помогали Нарку и Лашке опрокидывать котел с водой, сразу же разбежались кто куда. Гангема вновь щелкнула пальцами – и из днища котла появились длинные толстые ножки. Котел поклонился своей хозяйке, вылил из себя остатки воды, а затем вернулся в пещеру на прежнее место.

Нарк и Лашка страшно испугались. Волк упал на брюхо, пополз к колдунье и взмолился:

– Прости нас, великая Гингема! Эта девчонка просто закружила нам головы!

Гингема взяла половник, и тот немедленно превратился в золотой посох. Подняв его, колдунья крикнула:

– Сверкайте, молнии! Греми, гром! Сегодня у меня счастливый день! Сегодня моя приемная дочка не просто шалила, а совершила Зло, напав на свою мать! Значит, настала пора ей становиться колдуньей, ха-ха-ха!

Конец ознакомительного фрагмента.