Дорогой римских легионеров, или Куда приводят мечты. Автопутешествие из Рима в Париж и обратно. Увидеть и не умереть (Париж) (Александр Ельчищев)

На подступах к Парижу стал гадать, где же мне остановиться, причем так, чтобы и недорого, и место для машины было – желательно бесплатное. По всему выходило, что лучше в пригороде, ведь в самой столице в гостиницах проблематично найти свободное место: туристический сезон еще не закончился, да и гостей на грандиозный автосалон съехалось немало – одних журналистов ожидалось около десяти тысяч! Да и дорого в самой столице и со стоянками напряг.

Окончательный выбор был сделан в пользу Сент-Женевьев-де-Буа. Проехать мимо этого городка, в котором находится частица России – русское кладбище, – я не мог (еще в марте хотел побывать здесь в составе нижегородской делегации, которая отправлялась устранять последствия урагана).

Поколесив по узким улочкам городков, граничащих с Сент-Женевьев-де-Буа, и спросив дорогу у парня с девушкой, нашел хорошо мне знакомый и самый приемлемый для российского автомобилиста вариант – гостиницу с автомобильным названием «Формула-1»8.

В этой «камере хранения» днем нет служащих, поэтому вставляю банковскую карту в автомат у ее входа и после компьютерного допроса получаю код допуска. Окидываю взглядом Fiat Punto. Отдохни, друг. Сегодня я на аккредитацию смотаюсь на скоростной электричке RER, получу пропуск на стоянку, а завтра рванем в Париж вместе.

Насчет известного выражения «Увидеть Париж и умереть», переделанного в заголовке. Шутки шутками, но мне рассказывал знакомый врач, что одна дама перед сложной операцией первым делом слетала в Париж, а уж потом легла в больницу.

Агрессивные «зайцы»

Хочется с особой теплотой вспомнить французов, показывавших мне дорогу. Все без исключения жители городов и деревушек, к которым я обращался с просьбой показать нужный мне путь или объект, делали это с удовольствием, бросая свои дела. Один француз, спешащий на электричку, а в тот день они из-за забастовки ходили редко, после моего вопроса пошел даже в обратную сторону и почти полкилометра вел меня какими-то сокращенками к гостинице. На мои протесты махал рукой, мол, он здесь живет, а я приезжий.

Это к вопросу о стереотипах, бытовавших в отечественной периодике, да и сейчас существующих у некоторых наших граждан. Мол, французы и такие, и сякие. Неправда. Просто надо улыбаться и на понятном языке четко говорить, что тебе нужно. На понятном – значит на их родном, пусть и с акцентом, и не пытаться пользоваться неуместным здесь английским.

Итак, дорогу к станции мне по очереди показывали несколько человек. Последней была мадам, чуть ли не за руку доведшая меня до места. Видя мое недоумение по поводу безжизненного перрона, она объяснила: «А вы разве не знаете, что сегодня забастовка? Ходят только несколько рейсов, и с возвращением назад у вас могут быть проблемы».

Надо же, угораздило меня попасть сюда в день классовых разборок!9 Хотел уже спросить, чего, собственно, не хватает местному железнодорожному пролетариату в стране, по дорогам которой ездят только новенькие авто, и уже нигде не встретишь старину Citroen 2CV, где вино дешевле минеральной воды, где в магазинах их любимой местной закуски – сыра – четыреста сортов, где минимальная зарплата… Впрочем, не будем о грустном. Раздался свисток, и за поворотом показался стремительно приближающийся поезд.

Какой-то шустрый старичок нажал на кнопку у дверей, они с шипением открылись, и я попал внутрь парижского пригородного электропоезда. Шикарная, однако, электричка! Двухэтажная, с почти самолетными креслами, с туалетом…

Причину забастовки я выяснил позже у попутчиков. Оказывается, железнодорожных служащих достали своей агрессивностью «зайцы»! Мало того что без билетов ездят, так еще и контролерам угрожают.

Время за беседой с жителями пригорода пролетело незаметно. Поезд, если не ошибаюсь, под названием «Бали» – скоростным электричкам дают имена собственные, чтобы их легче было находить в расписании – прибыл на вокзал Аустерлиц. Пора выходить. Для этого надо нажать на квадратную черную кнопку, посмотрев, конечно, сначала, с какой стороны перрон.

«Я в Париже!» Эта мысль производит в душе моей какое-то особливое, быстрое, неизъяснимое, приятное движение…

Н. Карамзин. Письма русского путешественника

Ровесник двадцатого века

В черте города скоростные пригородные поезда RER ныряют под землю и приходят на станции, соединенные подземными переходами с метро. Мне повезло: служащие столичной подземки не выясняли в этот день отношения с «зайцами», и я благополучно добрался до выставочного комплекса.

Несколько слов о парижском метро, которое и подарило нам привычное название этого замечательного городского вида транспорта (сокращенное от французского «метрополитен»). Оно очень удобно: проложено неглубоко под землей, имеет три сотни станций, которые расположены не более чем через полкилометра, обычно следует вдоль улиц, и, как я уже говорил, соединено с линиями пригородных поездов RER.

Удобство еще и в общем билете на метро, автобус и скоростные электрички RER в черте города. Покупать надо сразу 10 билетов, это дешевле. Еще выгодней приобретать специальные проездные (туристические) карты, если вы располагаете временем и хотите основательно познакомиться с городом (понадобится небольшое ваше фото для вклейки в проездную карту).

Билет вставляете в автомат магнитной полосой вниз, и если он действителен, то через пару секунд с отметкой времени он выскакивает из щели у турникета, и загорается зеленая лампочка с надписью «Возьмите ваш билет». Его обязательно надо забрать и сохранить до выхода из метро, потому что в любой момент билет могут спросить контролеры.

Почему они проверяют билет у граждан, уже прошедших турникет? Дело в том, что, в отличие от наших турникетов-капканов, способных, как в известном мультфильме, лишить волка хвоста, турникеты парижские – это просто вращающаяся в горизонтальной плоскости трубчатая конструкция, и ее легко преодолеть спортивным юношам. Об этом я знал еще в университете от одногруппника Жана-Пьера. Студент из Конго рассказывал в середине восьмидесятых о своих похождениях по Парижу во время каникул, о том, как ловко он перепрыгивал через турникеты в метро, и сожалел, что в Москве такую штуку проделать нельзя.

Сегодня в парижском метро длинноногому Жану-Пьеру пришлось бы труднее: за турникетом нужно еще отодвигать высокую металлическую дверь – своеобразное средство от прыгающих «зайцев». Но современные последователи моего сокурсника и тут нашли выход: проходят по двое-трое, пока проложивший им дорогу придерживает дверь.

Переходы парижского метро выглядят скромнее московских, но все-таки они чистые и попрошаек в них почти нет, а главное – нет привычных нам толп. Сами же станции не чета московским, особенно центральным. Все довольно скромненько, но функционально. Более художественно смотрится реклама на стенах – на вогнутых щитах изображение словно оживает.

Особенность еще и в том, что между двумя платформами ходят поезда и для поездки в противоположном направлении надо идти через переход. Поэтому надо внимательно следить за указателями, на которых написаны названия конечных станций и номер линии.

Вход и выход из вагона имеет свои особенности. Чтобы открыть дверь, надо откинуть задвижку, а в новых вагонах нажать на зеленую кнопку. Если никто не входит и не выходит, дверь так и остается заблокированной. У дверей расположены откидные сиденья, но таблички предупреждают, что ими запрещено пользоваться в часы пик.

Ездить в парижском метро приятней, чем в московском: нет давки, вместо попрошаек по вагонам курсируют музыканты, и оно кажется менее шумным.

На подступах к Парижу

На следующий день на Fiat Punto я влился в плотный поток машин, спешащих в столицу. Из-за пробок, о которых заранее информируют огромные электронные табло, указывающие даже их протяженность, процесс этот растягивался, но все равно езда в автомобиле не шла ни в какое сравнение с ездой в электричке, даже комфортабельной и скоростной. За рулем ты сам себе хозяин, не зависишь от чьего-то расписания или забастовок. Поднимало настроение и то, что в окрестностях Парижа не берут плату за проезд по автомагистрали.

В другие дни, чтобы избежать пробок, я пробовал искать неурочные часы и ездить в разное время, но понял, что это почти бесполезное занятие: лишь в субботу поток машин немного ослабевал.

Часть населения мегаполиса давно уже поняла, что самое эффективное средство от потери времени в пробках – мотоцикл. На нем молодежь занимается слаломом в узком пространстве между машинами, а когда попадается свободный участок, то бьет рекорды скорости для двухколесного транспорта. Я видел, как владелец мощнейшего Porsche Carrera-2 не мог угнаться за мотоциклистами.

Понятно, почему так популярно двухколесное такси в Париже. Впрочем, не у всех, только у молодежи. Людям более степенным сесть на заднее сиденье мотоцикла, лавирующего между машинами на большой скорости, – гарантированный инфаркт.

Неожиданно пробка сама собой рассосалась, и лавина машин взяла с места в карьер. Показался построенный на семи холмах, как и Рим, город, его визитную карточку – Эйфелеву башню – заслонил 210-метровый небоскреб на Монпарнасе.

Скоростное кольцо

Несмотря на появившиеся прямо по курсу знакомые всему миру памятники французской столицы, плотно застроенная территория вдоль дороги еще не была Парижем – это проносились за окном его многочисленные пригороды.

Все произошло так, как и предсказывал еще в 1864 году Жюль Верн в романе «Париж в ХХ веке»: «Париж взломал свои старые границы… и поглотил Булонский лес, равнины Исси, Ванва, Бийянкура, Монружа, Иври, Сен-Манде, Баньоле, Пантена, Сен-Дени, Клиши и Сент-Уана. Его экспансию в западном направлении остановили высоты Медона, Севра, Сен-Клу».

Настоящий Париж, как и Москва, находится внутри кольцевой дороги. Только парижское кольцо меньше московского и напоминает больше Садовое. Раньше здесь были крепостные валы, затем на их месте появились бульвары, а в шестидесятые годы уже прошлого века 35-километровое кольцо превратилось в скоростную трассу, которую здесь называют «периферик» (от словосочетания «периферийные бульвары» оставили только прилагательное).

По «периферик», а затем по скоростным дорогам, проложенным вдоль набережной Сены, удобно добираться до нужной улицы в исторической части города. Только надо помнить, что Париж отделен от пригородов этим скоростным кольцом почти так же, как в былые времена крепостной стеной. Для въезда на «периферик» существует «порты», и если зазеваться и не вписаться в них, то вас ждет экскурсия по пригородам столицы, которые мало чем отличаются от окраин Парижа.

При выезде с участка автомагистрали А6а на «периферик» надо быть особо осторожным. Дорога, проходящая под эстакадой, настолько извилиста, что, пройдя ее на грани заноса машины, я понял, что знак с ограничением скорости до 50 км/ч здесь не просто так поставили.

Пробки на «периферик» постоянные, особенно утром и вечером. Приходилось ползти со скоростью 15—20 км/ч, часто останавливаться и трогаться в горку, нередко с ручника – сзади вплотную подъезжают машины и чуть ли не бампером подпирают ваш автомобиль.

При перестроении французы уступают неохотно, но все-таки чаще, чем в Италии. Вспоминал вежливых канадцев, но потом понял, что сравнивать водителей двух континентов некорректно – ритм жизни разный: в Европе в городах скученность сумасшедшая, а в Новом Свете – мегаполисы просторнее и строились сразу с учетом большого количества автомобилей.

Езда по городу

Катаясь по французскому городу, надо помнить, что скоростная планка по сравнению с нашей ниже на 10 км/ч. В микрорайонах максимальная разрешенная скорость и того меньше – 30 км/ч, и лишь на «периферик» и скоростных участках вдоль набережных потолок поднят до 70 км/ч.

На парижской улице с трехрядным движением и на «периферик» разделительная полоса между вторым и третьим рядами часто приватизируется мотоциклистами, они этим «правом» вовсю пользуются, поэтому лучше прижиматься вправо или влево, чтобы они не снесли бок вашей машины.

Парижские автобусы тоже отхватили себе часть парижской земли – их полоса движения отгорожена от «ничейной» территории полукруглыми бордюрами. И если речь зашла об автобусах (троллейбусов в столице Франции нет), то надо напомнить, что входить в парижские автобусы надо через переднюю, а выходить через заднюю дверь – на ней написано, что вход воспрещен, но только по-французски. Пол в автобусах очень низкий, что очень облегчает доступ в них, особенно инвалидам.

В центре города надо быть особенно внимательным: французы – не немцы, могут неожиданно перебежать на красный свет.

Славный Турнфор, который объездил почти весь свет, возвратился в Париж и был раздавлен фиакром оттого, что он в путешествии своем разучился прыгать серною на улицах: искусство, необходимое для здешних жителей!

Н. Карамзин. Письма русского путешественника

Есть еще нюанс: не у всех водителей адекватная реакция на регулировщиков в белых плащах. При звуке свистка одни останавливаются как вкопанные, другие – дергаются и начинают лавировать в потоке.

В пробках для разрядки парижане иногда начинают жать на клаксоны, но с темпераментными итальянцами их все же не сравнить. Случается, что после бесконечной дерганой езды у жителей столицы сдают нервы. Довелось увидеть, как горячие алжирцы выясняли отношения. Кто-то кого-то подрезал, водитель Peugeot Partner с угрозами подбежал к легковушке, но быстренько был приведен в состояние нокдауна выскочившими из нее парнями и ретировался в свой «пирожок» с явно недипломатическими выражениями. Словом, ожили передо мной приключения Помадкина и Шерстяникова из булгаковского «Театрального романа».

Конец ознакомительного фрагмента.