Иллюстратор Marina Morro
Корректор Наталья Афонина
© Яна Павловская, 2018
© Marina Morro, иллюстрации, 2018
ISBN 978-5-4490-9676-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
…я равнодушно смотрела на то, как в белом пламени догорает её сила, хотя многое готова была отдать, чтобы этого не видеть. Это плата за дар – нельзя отвернуться. Нельзя закрыть глаза. Что бы ты ни сделала, ты всё равно будешь ВИДЕТЬ… Видеть неизбывную ярость в глазах изгоняемой тобой твари. У неё нет тела – оно не может болеть, у неё нет души – она не может страдать. У неё есть лишь разум, и этот разум есть ненависть ко всему сущему…
Глава 1
Раньше мне нравилось думать, что у человека всегда есть право выбора. Что бы ни происходило вокруг, какими бы сложными ни казались обстоятельства – всегда есть что-то, что ты можешь изменить. Так я считала. Пока в один из самых обычных дней время не затянуло на моей шее петлю, вовлекая в поток давно предопределённых событий, о которых я, разумеется, не имела ни малейшего понятия. Это заставило меня понять одну очень простую истину – есть мысли, ситуации и решения, которых не избежать.
То утро, как и все другие в последние десять лет моей жизни, началось непростительно рано. Я бы с радостью добавила сюда пару эпитетов, в красках описала восход солнца и то, как новый день несёт новые надежды, но, пожалуй, для этого нужно, чтобы в комнате, как минимум, были окна. Увы. Вместо них в моём распоряжении имелись тускло мерцающие лампы, а вместо восхода солнца – беспощадная ментальная побудка, одна на весь этаж. В списке жгучих утренних желаний традиционно лидировала чашечка крепкого кофе, но и здесь мне ожидаемо не везло – завтракать до утренней тренировки было запрещено, и обмануть наших не в меру принципиальных кураторов пока ни у кого не получалось. Пробежка, тренировка, спарринг с одним из Мастеров – всё это стало частью заунывного ежедневного ритуала, исполняемого мною добросовестно и совершенно механически. Движения давно впитались в мышечную память, удары были точными, а блоки заученными до уровня рефлексов.
– Сава, ты сегодня удивительно не в форме, – с усмешкой проворковал невысокий гибкий брюнет, битый час гонявший меня по татами.
– Прости, Арти, – усмехнулась я, доставая его самым кончиком палки для ближнего боя. – Не выспалась.
– У нежити прощения просить будешь, – Мастер легко блокировал мой выпад и в шутку приложил палкой плашмя по ягодицам. – Соберись!
Раздражённо тряхнув головой в тщетной попытке убрать с лица липкие от пота, выбившиеся пряди волос, я честно постаралась взять себя в руки. Выровняла дыхание, сосредоточенно отработала с Мастером несколько стандартных связок и даже смогла блокировать его импровизацию, бывшую по сути своей хулиганством чистой воды и грозившую мне россыпью живописных синяков пониже спины. Однако неприятное, ни на чём конкретном не основанное чувство надвигающейся опасности категорически не хотело меня покидать. В тот день оно проснулось вместе со мной, вцепилось в сознание цепкими коготками и сопровождало повсюду: спустилось по моим следам в зал для тренировок, назойливо кружило рядом на треке, вместе со мной отражало удары Арти. Едкая тревога наотрез отказалась растворяться под горячими струями воды в душевой и, в конечном итоге, вернулась в спальню вместе с хозяйкой.
Я окинула быстрым взглядом начисто убранную комнату и, раскатав на полу потертый коврик, привычно расположилась в центре спальни, занимая медитативную позу. До получения сегодняшних назначений ещё оставалось время, и я хотела потратить его с пользой, попытавшись навести хоть какой-то порядок в клубке запутавшихся мыслей.
В последнее время со мной происходило что-то странное. Ну, то есть странное при моей работе зачастую происходило по несколько раз на дню, но, как правило, это не затрагивало моё внутреннее состояние. Что же было не так сейчас? В течение последних семи лет я возглавляла группу специального реагирования в организации, скромно именуемой Обитель Времени. Я была бойцом – обученным и натренированным. Мне доводилось сражаться с существами настолько омерзительными, что в первое время после каждого задания я по несколько часов проводила в уборной, старательно избавляясь от всего, что было съедено за последние сутки. Со временем я научилась справляться с тошнотой, а позже и вовсе перестала позволять происходящему вокруг затрагивать мой разум. Моя работа по сути была проста: я получала список целей, в соответствии с этим списком либо их уничтожала, либо доставляла в Обитель, ставила свою подпись в низу исполненного предписания и отправлялась отдыхать. Моя нервная система очень давно приспособилась к такому образу жизни, а значит, банальный срыв или нарушение психики можно исключить – ничего слишком уж необычного в последнее время со мной не случалось. Что же ещё?…
В моей группе, помимо меня, служили два агента, и, как только мы покидали стены Обители с очередной миссией, их жизни переходили под мою ответственность целиком и полностью. Если говорить проще – в мои обязанности входило не только уничтожение обозначенного объекта, но и сохранение жизни и здоровья моих подчинённых. Группа должна была вернуться в Обитель тем же составом, которым его покинула, и, если происходило иначе, то вина за это лежала исключительно на моих плечах. Однако состав нашей тройки оставался неизменным уже три года, и никаких неожиданностей в ближайшем будущем не предвиделось, а значит, и здесь причину моей тревоги искать не имело смысла.
Отношения с коллегами?.. Вряд ли. Половина из них считала, что Арти каким-то образом сумел натаскать меня на изоляцию нервной системы от стрессов; вторая попросту была уверена в том, что эти самые стрессы вытравили из меня всё человеческое, что когда-либо во мне было. Находились и те, кто был убеждён, что ничего человеческого не было во мне изначально, но говорили они это шёпотом и за глаза, так что я позволяла сплетням просто разрастаться в своё удовольствие, постепенно оплетая меня всё более плотным коконом тайн. Меня предпочитали обходить самой дальней дорогой, и это полностью соответствовало моим предпочтениям.
Я не могла назвать себя мнительной. Но, тем не менее, необъяснимое, неприятное предчувствие наотрез отказывалось меня покидать, изрядно нервируя и усложняя мне работу.
От попыток разложить проблему по полочкам меня отвлёк тактичный стук в дверь. Если бы это была Тали – эмпат из моей тройки и самая ближайшая моя подруга, – то стуком она бы себя утруждать не стала. А кроме неё в дневное время в мою личную комнату могли заявиться разве что Мастер Ойди или его подмастерье. Но Мастер тоже не отличался в отношении меня особенным тактом.
– Входи, Соли, – сказала я, чуть повысив голос и принимая вертикальное положение.
Дверь приоткрылась на пару сантиметров, но дальше дело не пошло.
– Дейна Савелия…
– Что? Сказала же – заходи.
– Ваш питомец… он… – девушка замялась. – Он меня сегодня не тронет?
Я страдальчески закатила глаза и, в пару шагов преодолев расстояние до двери, распахнула её настежь, в упор уставившись на сжавшуюся от страха миниатюрную девушку.
– Не тяни руки куда не надо, не обзывай моего оберега питомцем, и никто тебя не тронет. Заходи, сказала! Хватит дурью маяться.
Соли робко зашла в комнату, закрыв за собой дверь, и села за узкий стол, всё ещё опасливо озираясь по сторонам. Кажется, она от страха даже забыла зачем ко мне пришла, так что я попросту выдернула из её рук адресованную мне папку с документами и молча приступила к их изучению.
– Дейна Савелия…
– Ммм?
Верхние листы содержали стандартные характеристики предстоящей работы. Координаты смежного мира – это я сразу отложила для Влада – нашего Проводника и последнего члена команды, описание местности, карту природных потоков для Тали и, наконец, список утверждённых для зачистки объектов. Сегодня он был небольшим, и я лениво зевнула, размышляя над тем, стоит ли отправиться на задание прямо сейчас или для начала всё-таки сходить в столовую.
– …Мастер очень просил Вас не горячиться. В Обители сегодня важные гости.
Я непонимающе уставилась на подмастерье.
– По какому поводу не горячиться?… Здесь работы на пару часов от силы. Считай, что выходной дали. С чего это он так озаботился?
И без того бледная от природы, девушка по цвету сравнялась с выбеленной стеной и совсем тихо закончила:
– Там ещё один лист. Внизу. Вы не заметили.
Лист и вправду был. И действительно в самом низу.
Быстро пробежав по нему взглядом, я закрыла глаза и постаралась дышать как можно медленнее.
Комнату затопил ультрамарин. Сквозь смеженные веки я видела это абсолютно отчётливо. Для Соли этот цвет ассоциировался со страхом, а потому её аура в моменты испуга окрашивалась в густую палитру синего.
– Дейна…
– Помолчи.
Лазурь расходилась от ауры подмастерья волнами и вязла в матово-серой паутине защитного плетения Обители. Зеленоватый купол охранки, светло-бежевые узлы маячков, оставленные для гончих на случай крайней необходимости. Полупрозрачные красные тени, пляшущие по стенам спальни – отражения моей собственной ауры, окутанной сейчас злостью и непониманием.
– Иль.
Имя своего оберега я не сказала – скорее выдохнула, но он услышал и пришёл, как и всегда, когда был мне нужен. Облако серого тумана мягко подкатилось к моим ногам и, приняв привычную форму низенького, покрытого густой серебристой шерстью, существа, склонилось в уважительном поклоне.
– Слушаю, хозяйка.
– Проводи подмастерье в её комнату.
– Но, дейна, – Соли почти плакала, – мне нужно…
– В комнату! И чтобы рядом с кабинетом Ойди сегодня ноги твоей не было. Тебе ясно?
Иль посмотрел на девушку с предостережением, и она непроизвольно съёжилась на стуле, очевидно, хорошо помня о том, какие острые у него могут быть когти.
– Да, дейна, – ответила она совсем тихо. – Я поняла Вас.
Удовлетворенно кивнув, я вернула своё внимание оберегу, попутно натягивая рабочую кожанку.
– Как только проводишь, возвращайся сюда и никого не впускай, пока я не вернусь.
– Даже Мастера? – с сомнением уточнил Иль.
– Особенно его. Ты всё понял?
Оберег коротко кивнул.
– Конечно, хозяйка. Всё сделаю.
Убедившись, что Соли не собирается тревожить узлы охранки и не отправит Мастеру предупреждение о моих возможных планах, я сжала в руке листок переданного предписания и направилась прямиком к сердцу нашей Обители – кабинету Мастера Ойди. Мне срочно нужно было донести до непосредственного начальства светлую мысль о том, что оно не право со всех возможных сторон, и я очень не хотела, чтобы кто-нибудь мне в этом помешал.
…удлинившийся коготь существа медленно вспарывал прочную поверхность деревянного стола, оставляя за собой глубокую, ровную борозду… и Скроло стало действительно страшно. Он был уверен в своём самообладании и в том, что ни показал этого страха ни единым, даже самым незначительным, жестом, но его посетителю вовсе не нужны были слова или действия для того, чтобы знать, о чём думает Министр. Знать все его потаённые страхи, слышать, как мечутся в голове разрозненные, ожесточённые безвыходностью ситуации мысли… Чувствовать, какова его ярость на вкус.
Гость выразительно провёл языком по длинному, желтоватому клыку и облокотился на стол обеими руками, низко нависая над сидящим в кресле представителем Министерства.
– Так что же, Министр? – его голос был чуть сипловатым, а изменившейся гортани сложно давались слишком мягкие человеческие звуки. – Что я должен сказать Владыке? Вы ставите меня в очень неловкое положение.
– Советник, клянусь Вам, я…
Едва заметные бисеринки пота на лбу Скроло заставили существо улыбнуться – тепло, почти по-дружески.
– Чем клянётесь?
– Что?…
– Я спрашиваю, чем Вы готовы поклясться в своей верности нашему уговору? Хотя нет, не так. Правильнее будет спросить, что именно я готов от Вас принять вместе с этой клятвой. Быть может, Вашу жизнь?
Наплевав на всю свою выдержку, Министр нащупал в кармане рабочей мантии носовой платок и быстро промокнул им влажную от пота шею.
– Я не причастен к тому, в чём Вы меня обвиняете. То, о чём Вы просили, будет предоставлено в срок, и в полном объёме.
Небрежно присев на край стола, гость продолжал смотреть на Министра с неприкрытой брезгливостью. Этот человек был ему неприятен. Он вообще не любил людей за их мелочность и неспособность держать своё слово, но этот экземпляр… Он был просто омерзителен в своей изворотливости.
Подвинув свиток пергамента ближе к Министру, Советник положил ему на плечо тяжёлую шестипалую ладонь и легонько сжал. Хруст ломающейся кости в тишине кабинета прозвучал особенно отчётливо, и Скроло заскулил.
– Вашу подпись, Министр, – учтиво продолжило существо, всё еще крепко сжимая сломанное плечо. – И дату. По местному летосчислению, будьте любезны.
Взяв со стола длинное перо для чернил, мужчина быстро проколол им свой палец и, не глядя, поставил росчерк в нижнем углу свитка. Этот бой он проиграл сразу, как только пустил Советника Владыки на порог своего кабинета и позволил ему говорить. Глупо было сопротивляться.
– Уверяю, Советник, Ваши сомнения в моих словах и решениях совершенно беспочвенны, – Скроло не мог противиться тому выбору, что был ему навязан, но не попытаться хоть чуть-чуть ослабить удавку на собственной шее было бы в высшей степени глупо. – Я бы никогда себе не позволил вести игру с такими людьми, как Вы.
Улыбка существа стала совсем уж плотоядной, а между четырьмя рядами крупных, заострённых зубов мелькнул раздвоённый язык.
– Людьми?…
Рука, лежавшая на плече, на мгновение сжалась ещё крепче, подводя болевые ощущения к самой границе терпения, а потом отпустила и легко скользнула по мантии, будто бы стряхивая с неё незаметную для глаз пыль. Сломанные кости встали на место, и боль в ключице прошла. Только вот поводок, накинутый на шею Министра, остро врезался в кожу, доводя почти до удушья.
Так, словно он и в самом деле был сделан из острых шипов и стали, а не существовал только лишь в его воображении.
На последнем лестничном пролёте перед коридором, ведущим к кабинету Ойди, меня догнала Тали. Судя по её растрёпанному внешнему виду, эмпат уловила моё настроение через половину Обители и прилетела сюда чуть ли не на крыльях. Мне было ясно, почему она так торопится, но слушать её лекции желания не было.
– Сава!
Я перемахнула через три ступени, даже не обернувшись.
– Савелия!
Последняя лестница и дверь в коридор – потом останавливать меня будет уже бессмысленно. Кабинет Мастера имел одностороннюю звукоизоляцию, и в пределах рекреации наш разговор будет услышан в любом случае. Вряд ли Тали этого хотелось.
– Агент! Стоять!
Вот же… зараза лесная. Я замерла буквально на мгновение – просто выработанная долгими годами тренировок мышечная память, безусловная реакция на прямой приказ – но нимфе этого хватило. Ловко подцепив моё запястье и наладив физический контакт, она тут же выплеснула в моё сознание настоящее цунами из спокойствия, терпения и понимания ситуации. Я попыталась вывернуть кисть так, чтобы при этом не сломать руку нимфе, но её хватке сейчас позавидовал бы любой бойцовский пёс. Не то чтобы я не любила, когда меня успокаивают. Просто в исполнении эмпата это больше походило на принудительную инъекцию феназепама – спокойствие, конечно, приходит, но голова соображает хуже, мысли путаются, а временами даже сбивается координация.
– Тали! – я подарила подруге самый осуждающий взгляд, на который только была способна. – Тали, прекрати!
– Нет уж, – нимфа безжалостно дернула меня ближе к себе и тут же положила вторую ладонь на основание моей шеи для усиления эффекта. – Я не позволю тебе в очередной раз проштрафиться перед Мастером. Не знаю как вам с Владом, а мне совершенно не по душе просиживать целый лунный цикл в казарме штрафников. Там нет даже доступа к лесам! Это просто бесчеловечно с твоей стороны.
Собрав в кулак всё терпение, что у меня было и всё то, чем успела поделиться нимфа, я ответила максимально спокойно, открыто глядя в светло-серые, словно затянутые дымкой, глаза:
– Дорогая моя… Скажи, ты видела последнее предписание Мастера?
Тали отрицательно мотнула головой.
– Ещё нет.
– Ооо… – кажется, в моей улыбке проскользнуло плотоядное предвкушение, поскольку эмпат подобралась и насторожилась ещё больше. – Тогда прошу. Ознакомься.
Протянув девушке папку с документами свободной рукой, я вынудила её убрать по крайней мере ту ладонь, что была на моей шее. Дышать стало легче, а в голове прояснилось. Тали деловито выхватила у меня злополучный листок, быстро пробежалась по нему глазами и…
– Что за чёрт?!
Я улыбнулась уже во весь рот и легко освободила из захвата вторую руку.
– Всё ещё считаешь казармы для штрафников худшим, что может нас ожидать?
– Что за идиот это придумал?! Ойди никогда бы не составил подобный приказ! У него ещё есть голова на плечах!
Давно я не видела Тали настолько злой и растерянной одновременно. Несмотря на то, что чтение и передача эмоций были её спецификой, сама она старалась всегда придерживаться нейтральных волн. Отчасти чтобы не усложнять себе работу, а отчасти просто следуя выработанной привычке.
– Соли сказала, что в Обители сегодня гости, – задумчиво протянула я, – и очень не хотела, чтобы я шла к Мастеру. Ставлю на кон свои ассы, что Ойди сейчас принимает кого-то из Министерства. А может и выше – из самого Магистрата… Заставить Мастера подписать такую чушь мог только некто с чрезвычайно высоким положением. Ты так не думаешь?
В нехорошей тишине коридора мне почудился шелест расправляемых крыльев, но второе зрение ничего не уловило, и я выбросила это из головы.
– Чтож… – Тали стиснула зубы, а её радужки сверкнули лазурью. – Тогда давай пойдём и познакомимся.
Я ухмыльнулась, глядя на то, как нимфа поправляет непослушную гриву золотистых волос и одергивает деловой костюм-тройку. Сшит он был скорее на мужское плечо, но удивительно ей шёл, добавляя и без того хрупкому образу очаровательную нотку фривольности.
Следуя по коридору за торопливым цокотом каблучков моей разъярённой спутницы, я искренне сочувствовала тому, кто сегодня имел несчастье посетить Мастера. На лесную нимфу, служащую в Обители не по контракту, как все мы, а на волонтёрских началах, большая часть иерархических условностей не распространялась – если бы она захотела, то своим происхождением и опытом легко заткнула за пояс всё Министерство, если ни весь Магистрат. А потому в гневе она была действительно страшна.
– Тали. Савелия. Прошу, присоединяйтесь. Вы как нельзя кстати.
Переступив порог кабинета, мы только и могли, что ошалело озираться по сторонам, стараясь сохранить на лицах хоть какую-то видимость делового настроя. То, что ожидало нас за дверями личного кабинета Ойди, очевидно, было призвано внушать подчинённым священный трепет перед вышестоящими чинами.
За письменным столом, являвшим собой воплощение основательности и практичности, привычно сидел Мастер. Узловатые пальцы, машинально гонявшие по костяшкам плоское кольцо-амулет, цепкий взгляд слишком молодых для его возраста карих глаз, подрагивающий над верхней губой застарелый белёсый шрам, подсказывающий, что мужчина едва сдерживает улыбку – совершенно привычная, в общем, картина. Улыбался Мастер, правда, нечасто, но созерцание лесной нимфы, фурией влетевшей в его кабинет без единого намёка на стук или предупреждение, как видно, изрядно его повеселило.
А вот всё остальное, в отличие от вида наставника, привычным отнюдь не было.
Напротив Мастера, вольготно расположившись в глубоком кожаном кресле, сидел Министр Скроло. Один из самых высокопоставленных официальных лиц, когда-либо посещавших нашу Обитель. Отутюженная мантия серых цветов Министерства сидела на нём как влитая, а мелкие крысиные глазки за широкой оправой очков заставляли меня ежесекундно напоминать себе о том, что брезгливо морщиться в присутствии начальства, и тем более начальства начальства, – некультурно. За спиной Скроло стояла целая делегация советников и телохранителей, но их рассматривать я не стала принципиально – заявиться в кабинет Мастера с таким количеством личной охраны было со стороны Министра откровенным хамством и открытым недоверием к политике Ойди. Боясь, что эти мысли слишком уж отчётливо отразятся на моём лице, я зафиксировала взгляд на носках собственных сапог и, сложив руки за спиной по предписанной форме, отрапортовала максимально нейтральным тоном:
– Приветствую Вас, Министр Скроло. Надеюсь, Ваш путь был лёгким. Мы пришли с визитом к Мастеру Ойди. Разрешите обратиться?
Мужчина одобрительно улыбнулся и едва заметно кивнул.
– Обращайтесь, агент.
– Мастер, – я подняла взгляд на Ойди, – около получаса назад мне было передано предписание за вашей подписью. Мы с агентом Эл-Нан ознакомились с ним самым внимательнейшим образом, и у нас возник вопрос.
– Слушаю Вас, Савелия.
Мастер сощурил глаза в немом предупреждении, сосредоточенно глядя мне через плечо – туда, где стояла и с трудом сдерживала гнев Тали. Но откровенные намёки нашего наставника она предпочла проигнорировать. Нимфа сделала несколько шагов вперёд, уткнувшись бёдрами в край стола, и открыто озвучила наши общие мысли:
– Вы вообще прочитали то, что подписывали?
– Агент Эл-Нан, – Мастер встал и обошёл стол, остановившись в полуметре от эмпата, – будьте так любезны, сбавьте тон. Вы присутствуете на официальных переговорах, а не на дружеской встрече за кружкой эля.
– Сбавить тон?… – глаза Тали заискрились опасной голубизной, говорившей знающим людям о том, что живущая в нимфе магия готова вырваться на свободу в любой момент. – Вы, должно быть, забыли о том, что именно задолжали Обители моему народу? И о том, что было обещано нашей царье взамен её великодушия. А Вы, Министр? – Тали выглянула из-за плеча Ойди, легко находя взглядом высокопоставленного гостя. – Что скажете? Министерство всё ещё помнит о своих долгах? Или Вас так же отличает непозволительно короткая память?
Скроло улыбнулся – по-отечески тепло и на редкость фальшиво.
– Послушайте, агент… Разве Вас не отлучили от рода? С чего Вы взяли, что имеете право что-то от меня требовать?
Скинув руку Ойди со своего плеча, нимфа одним слитным, по-кошачьи грациозным движением, приблизилась к Министру. За ней стелился по полу шлейф ядовитой зелени. Видеть его могла только я, а потому остальные вряд ли догадывались о том, насколько близка была девушка к организации небольшого апокалипсиса.
– Всё верно, далин Скроло. Меня отлучили от моей семьи. Но разве это хоть каким-либо образом влияет на договор, заключённый Министерством с Древним Лесом? Вы обещали царье безопасность дара её сестёр. А то, что Вы предписываете нам сделать сейчас… Это очень далеко от значения слова «безопасность».
– Отвечая на Ваш первый вопрос, – Министр снял очки и неторопливо протёр их рукавом своей мантии. – Да, Ваше отлучение многое меняет. В частности оно даёт мне право не отвечать на Ваши вопросы. Будь передо мной сейчас представитель царской ветви, я бы непременно ему ответил.
– Да Вы…
– Не перебивайте! – мужчина повысил голос. – Я ещё не закончил. Несмотря на то, что я имею полное право выставить Вас за дверь, я, тем не менее, делать этого не стану. И даже кое-что для Вас проясню.
Нимфа тяжело дышала, едва сдерживая гнев. Скроло же выглядел так, словно происходящее вовсе не имело отношения ни к нему, ни к нам.
– Что Вас так возмутило, агент Эл-Нан? – продолжил Министр, откинувшись на спинку кресла. – Насколько я понимаю, причиной Вашего гнева явилось предписание о пересмотре программы финального обучения агентов. И что же с ней не так? Да, мы заметно сократили сроки практики, согласен. Но взамен программу сделали более эффективной, интегрировав обучение в реальные боевые выходы действующих групп. Разве Вы не находите это разумным?
– Разумным?!…
Аура Тали налилась предгрозовым чёрным, и я поняла, что пора вмешаться, иначе она и вправду наломает дров.
– Министр Скроло, – медленно проговорила я, оттащив нимфу назад и теперь старательно запихивая её к себе за спину, – в теории эти идеи не лишены смысла. Но то, что описано в окончательном варианте предписания… Да это же просто утопия! Обучение агентов занимает в среднем около трёх лет, но, даже после такой подготовки, многие из них гибнут в течение первого полугода на заданиях. А Вы предлагаете сократить время практических тренировок до… – я сверилась с листком. – Двух месяцев? Вы серьёзно? Это попросту невозможно. С точки зрения наработки техники, практики, психологии… Да с любой точки зрения! Я говорю это как агент с семилетним стажем практики в качестве бойца и лидера тройки. То, что Вы предлагаете – чистой воды расточительство. Новобранцы не будут готовы к принятию таны спустя столь короткий срок. Они погибнут.
Министр смотрел на меня внимательно, не пропуская ни единой детали. В какой-то момент я даже почувствовала зуд на кончиках пальцев – казалось, меня уже разобрали по косточкам и изучили со всей возможной антропологической тщательностью.
– Как Вас зовут, агент? – невозмутимо спросил мужчина, выдержав небольшую паузу. – Вы не представились.
Я машинально склонила голову, соблюдая церемониал.
– Савелия, Министр Скроло. Старший боец в агентуре быстрого реагирования. Группа пять.
– Какая честь… – загадочная улыбка на губах далина быстро переросла в открытый триумф победителя. – Это ведь она? Верно, Ойди? Единственная Видящая в твоей Обители… Я уж думал, ты никогда мне её не представишь.
Я в панике бросила взгляд на Мастера, желая найти в его лице подсказку о том, как мне следует вести себя дальше, но наставник и сам был белее мела. Нет, внешне на нём не отразилось и толики растерянности. Но я видела чуть больше, чем все остальные. Чуть дальше. Чуть глубже. И для меня бледное обескровленное полотно его лица было таким же отчётливым, как и вежливая улыбка, которую он сейчас демонстрировал всем остальным.
…когда я впервые переступила порог Обители мне было двенадцать, и Ойди вёл меня за руку. Тогда я была всего лишь запуганным ребёнком, медленно сходящим с ума от своих способностей, с неудавшейся попыткой суицида, занесённой в личное дело. Да, на таких как я в Обители заводили личные дела сразу, в независимости от возраста и степени подготовки. Потому что с моим даром здесь есть только один путь выживания – путь бойца и агента. На бесчисленных витках смежных миров найдётся множество рас, способных прикасаться к Нитям Силы с той же лёгкостью, с которой люди просыпаются по утрам. Но я не принадлежала ни к одной из них. Я была человеком, а то, что открывается вместе с возможностью видеть Нити, не предназначено для людского разума. Едва уловимый флёр природного волшебства или алые нити некромантии, пугающе – прекрасная магия стихий или угольно-чёрные воронки проклятий… Искушающий шепоток беса, подстрекающего ребёнка стащить яблоко у одноклассника, или бархатный, ласковый, почти дружеский голос демона, сидящего с будущим самоубийцей на опоре подвесного моста – неважно. Я вижу. Слышу. Осязаю. И в этом моё проклятие.
– Вы правы, Министр, – продолжила я, насильно выдернув себя из воспоминаний. – Я действительно способна Видеть. И прямо сейчас я вижу тёмное тавро на Вашем правом запястье. Вы ведь не думали, что такое можно утаить? Что за сделки могут быть у представителя высших чинов с демоном? Разве это не противоречит Вашей профессиональной этике, далин?
Звук аплодисментов в исполнении Скроло раздался в напряженной тишине кабинета неожиданно, но возымел потрясающий эффект – кажется, все присутствующие смогли выдохнуть и были готовы продолжать диалог. А может быть просто Тали пришла, наконец, в себя и накрыла кабинет куполом доверия. Скорее всего, второе.
– Браво, – казалось, Министр был искренне восхищён. – Вы рассмотрели даже то, что упустили Видящие из Министерства. Хотя ничего криминального в этом тавро нет. Министерство вынуждено сотрудничать с Цитаделью, Вы это знаете. И некоторые сделки нам, к сожалению, всё ещё приходится заключать лично. Тавро исчезнет, как только сделка будет исполнена. Её-богу, не будь Вы в настоящее время столь важны здесь, на занимаемом Вами месте, и я без промедления предложил бы Вам повышение! Не удивительно, что Ойди так долго скрывал Вас. Хотел спрятать такую жемчужину, да, старый жук?! – Скроло смеялся искренне, до слёз, но я чувствовала, как всё больше напрягается моя спина в ожидании удара.
Тали щедро плеснула в мою сторону волну недоверия, но это было излишним. Я и сама видела, что Министр лжёт. Искусно, ювелирно, очень правдоподобно, но всё-таки лжёт. Отметина на его руке была слишком глубока и несла в себе слишком много Тьмы. Такие тавро выжигают в наказание или ставят в знак рабства и подчинения, но уж точно не наносят во время обычных деловых переговоров.
– Мы поговорим с Вами с глазу на глаз, Савелия. Сегодня вечером, когда Вы освободитесь. Я дам Вам ответы на любые интересующие вопросы, а взамен задам вопросы свои. Это честная сделка, верно?
– Верно… – тихо протянула я, медленно подходя к креслу Министра, словно влекомая невидимой нитью.
Один из телохранителей предупреждающе положил руку на плечо Скроло, и смех чиновника моментально прервался, оставив после себя лишь осадок неуверенной улыбки и настороженность в глазах.
– Но, Министр… – не совсем понимая, что делаю, я склонилась над далином, оперевшись руками о подлокотники кресла по обе стороны от него, и прошептала почти неразличимо, так, что услышать меня мог только тот, к кому я обращалась. – Дело не только в тавро. Знаете, Ваш первобытный страх перед тем, кто сильнее Вас, тем, кто Вам угрожает…. Он бледно-сиреневый и на вкус отдаёт горчинкой.
Я отстранилась так, чтобы заглянуть в самую глубину глаз Министра и увидеть там подтверждение сказанных мною слов:
– Это я тоже вижу.