Глава вторая
Жасмин громко рассмеялась, пытаясь обуздать Метеора, который понес в сторону, дергая головой и жуя поводья.
Девушка наслаждалась поездкой к дому кузенов в Деббингфорде в соседней долине. Метеор был изумительным скакуном, быстрым и сильным.
Красивое дорогое седло из бежевой кожи, которое купил для нее герцог, оказалось чрезвычайно удобным, хотя отличалось по форме от американских седел, к которым она привыкла дома, в Миссури.
А потом этот глупый жеребец испугался, когда дорогу ему перебежал маленький заяц.
И только-только ей удалось обуздать Метеора, как из-за поворота с ревом вылетела огромная черная с серебром машина, и понадобилось все ее умение наездницы, чтобы лошадь не понесла.
Она все еще пыталась успокоить животное, когда из машины выскочил незнакомец и закричал на нее. С перекошенным от гнева лицом он схватил лошадь под уздцы.
– Идиотка! Кто, черт побери, усадил вас на этого сильного жеребца? Немедленно спускайтесь!
Жасмин только сильнее вцепилась в поводья, пытаясь вырвать их из рук темноволосого незнакомца, который испепелял ее взглядом.
– Прекратите на меня кричать! Вы только еще больше пугаете коня!
– Вы американка?!
Жасмин водила Метеора по кругу, успокаивая его словами, пока жеребец не остановился. Он все еще немного подрагивал, но наездница уже могла с ним справиться.
– Да, сэр. Я действительно из Соединенных Штатов Америки, где быстрая езда по такой узкой дороге, где могут ехать верхом, считалась бы преступлением!
Граф нахмурился.
Нечасто ему доводилось оказываться в такой ситуации, но эта голубоглазая стройная красавица, сидя верхом на огромном жеребце, смотрела на него сверху вниз с таким выражением лица, как будто он был во всем виноват.
– Вы намерены спешиться, мисс?
Жасмин взглянула на незнакомца.
Он был высок, широкоплеч и одет в дорогой костюм – но то, что он богат, было видно и по «роллс-ройсу».
Но каково бы ни было его положение в обществе, грубость и приказной тон были недопустимы.
– Разумеется, нет, сэр. Я полностью контролирую ситуацию и буду благодарна, если вы уйдете с дороги и позволите мне продолжить путешествие.
Граф помрачнел.
– Мисс, я никак не могу позволить вам продолжить поездку на этом животном. У него глаза кровью налиты. Я видел подобное у норовистых лошадей. Это небезопасно.
Жасмин решительно вскинула голову, и золотистые локоны выбились из-под чепца.
– Спасибо за беспокойство, сэр, но оно неуместно. Я в седле всю жизнь. И точно знаю, что делаю. Ваша помощь мне не нужна!
Граф почувствовал, как в нем закипает злость.
Перед глазами возникла еще одна юная упрямица – та, что пыталась перепрыгнуть через забор, слишком высокий для ее лошади, даже несмотря на то что граф умолял ее этого не делать.
Милисента, его бедная жена.
У него до сих пор стоял в ушах ее смех, когда она пыталась заставить лошадь слушать ее команды, а потом крик, когда лошадь ее сбросила, – и лежащее на земле безжизненное тело.
Жасмин ахнула, когда стоящий у ее стремени незнакомец протянул руку вверх, и на мгновение ей показалось, что он намерен стащить ее с седла.
Он что, безумец?
Вдруг она осознала, что вокруг густой лес. Место уединенное и пустынное, никто и не увидит, если он на нее нападет.
Но Жасмин была девушкой не робкого десятка.
В то время как другие барышни стали бы звать на помощь, она сцепила зубы, решительно вонзила каблуки жеребцу в бока и натянула поводья.
Метеор попятился и тихо заржал, его черные глаза расширились, а поднятые копыта едва не угодили незнакомцу по голове.
Жасмин развернула жеребца и направила легким галопом прочь от незнакомца и его машины.
Метеору дважды повторять было не нужно.
Он рванул прочь по дороге под защиту леса – земля полетела из-под его копыт.
Граф тихо выругался, глядя вслед удаляющейся девчонке на огромном вороном жеребце, и задумался, стоит ли ему за ней поехать.
Он был уверен, что такой норовистый конь опасен для любого наездника. Конечно, эта американка хорошая наездница, но достаточно ли ее мастерства, чтобы удержаться в седле?
Он вздрогнул, когда порыв ледяного ветра налетел с холмов, где стоял его замок, взглянул на мрачное свинцовое небо, затянутое снеговыми тучами, и направился назад к своему «роллс-ройсу».
Граф понимал, что если в ближайшие десять минут не выедет на главную дорогу, путь через болота станет непроходимым на несколько дней и долина будет отрезана от внешнего мира.
Он прекрасно знал, чего можно ожидать от такой зимней погоды. Снег, принесенный северо-восточным ветром, как правило, надолго задерживался в Йоркшире.
С одной стороны, граф понимал, что должен поехать за девушкой, убедиться, что она в безопасности, но посмотрел на тонкий черный портфель, лежащий рядом с ним на сиденье, и понял, что просто обязан доставить эти документы в Лондон. Они были жизненно важны для переговоров, которые должны были состояться в Уайт-холле под Новый год.
– Что ж, несомненно, мисс Америка уже добралась домой, где бы она ни жила, или свалилась в канаву! – пробормотал он себе под нос.
Он завел мотор и поехал прочь, отказываясь признавать, насколько его испугал и встревожил этот случай.
Воспоминания о Милисенте и ее трагической гибели вновь нахлынули на него, образ белокурой наездницы померк, и он погрузился в мрачные размышления.
Жасмин перевела Метеора на шаг и оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что этот темноволосый незнакомец не преследует ее на своей машине.
Ну и странный тип!
Страсть и злость в голосе и выражение его лица не на шутку ее встревожили.
Она до сих пор видела перед собой его горящие темные глаза. Они метали молнии, но еще в них видна была великая печаль.
– Держу пари, что дома его ждет бедняжка жена, которой приходится терпеть его вспыльчивый характер, – строила она догадки. – Сочувствую ей всем сердцем. Я, например, никогда не выйду замуж за человека с таким скверным характером!
Жасмин откинула голову назад.
Она точно знала, за кого однажды выйдет замуж.
Свяжет свою жизнь с человеком, которого полюбит, потому что выйдет замуж раз и навсегда.
Слишком многие ее знакомые отправлялись в Англию с приданым, чтобы выйти замуж за какого-нибудь обедневшего герцога или графа и помочь ему возродить обветшалое поместье.
Но это, разумеется, не для нее. «Ни за что!» – как сказал бы Джереми, ее старый конюх.
Только представьте, столкнешься со вздорным мужчиной, а тебе скажут, что это твой будущий супруг!
У нее забилось сердце, лоб стал горячим, хотя за последние несколько минут на улице заметно похолодало.
Жасмин взглянула на небо: с холмов подул ледяной ветер, а сверху стали падать первые крупные снежинки.
– Вот черт! Погода меняется, как Рейд и предрекал. Надо поторопиться, Метеор. Нам нужно попасть в Парсонаж-Деббингфорд. И побыстрее!
Она добралась до развилки и остановилась.
Указатель говорил, что следует ехать прямо, но, если она хочет срезать по долине, ей точно нужно объехать озеро, а потом вверх по холму выехать на дорогу.
Так она сократит расстояние на добрых пять миль и уже через двадцать минут будет в Деббингфорде.
Ветер усилился, когда девушка повернула Метеора с проторенной дороги, но она отмахнулась от дурных мыслей.
Она родом из Миссури, ей не привыкать скакать верхом в плохую погоду.
Она ни в коем случае не может, поджав хвост, вернуться домой и признаться слугам в Харли-Грандж, что она не такая сильная и изобретательная, как англичанки!
Она достала из привязанного к седлу чемоданчика дождевик и натянула его через голову. Так она не промокнет.
Пустив Метеора быстрым шагом, Жасмин даже не оглянулась и поэтому не увидела, что ее бумажник с паспортом, деньгами и всеми сопроводительными письмами, которые дала ей герцогиня, выпал из чемоданчика, когда она доставала дождевик, и теперь лежал на обочине, заметаемый снегом.
Джордж Редфорд устало тащился по заснеженной тропинке, ведя под уздцы своего приземистого серого пони.
Среди деревьев завывал холодный ветер, то тут то там он слышал угрожающий треск, когда очередная ветка не выдерживала груза лежащего на ней снега.
Джордж поплотнее запахнул пальто, подняв воротник. Ему повезло выбраться из Деббингфорда.
Еще пара минут, и единственную дорогу через холмы замело бы.
Ему и сейчас было трудно пробираться по снегу, а штаны промокли по колено, когда он преодолевал глубокие сугробы.
Он тяжело переставлял ноги, едва ощущая замерзшие ступни и пальцы.
Вставать до рассвета, тащиться в соседнюю долину – и все ради чего? Чтобы продать пару яиц и пастернак!
Все заработанные деньги тут же пошли в карманы торговцев зерном за семена на следующий год! Да уж, в этом году Рождество будет по-настоящему удручающим.
– А Мэри думает, что я могу позволить себе жениться на ней и содержать семью! – бормотал он себе под нос. – Если бы граф продал мне еще пару акров земли, я, возможно, и справился бы, но он такой, как и все аристократы. Цепляются за каждый клочок земли, нужен он им или нет.
Джордж ощутил, как внутри закипает привычная злость. Граф хотел, чтобы он продал ему свой кусок земли, который много поколений принадлежал семье Джорджа, и тогда граф сможет объединить две части своего поместья.
Но этим клочком земли Редфорды владели несколько столетий.
Никто из Сомертонов никогда не просил продать его, и Джордж не намерен был уступать.
Его старик отец в могиле перевернулся бы от одной мысли об этом.
Он вглядывался в снежную мглу, чтобы понять, где находится. Дорогу замело снегом, но он знал этот лес как свои пять пальцев, поэтому не переживал.
Вот старый сухой дуб, а рядом с ним огромный куст остролиста, сквозь белое покрывало снега проглядывают алые ягоды.
– Мэри наверняка обрадуется остролисту, – пробормотал Джордж своему пони. – Мне понадобится всего минутка, чтобы собрать немного. Она могла бы повесить его в коридоре для слуг, если граф не позволит украсить главные комнаты.
Он привязал пони у куста, а сам сошел с тропинки.
Неожиданно он споткнулся и выругался.
– Что за черт!
Он присел, смел снег.
К его изумлению, из-под снега показался темный дождевик, а когда он потянул, под ним открылось бледное лицо красивой юной девушки. Ее кожа была почти такой же белой, как и снежинки, мягко опускавшиеся на ее губы и ресницы.
Мэри с миссис Раш сидели в огромной кухне замка и пили чай.
На улице было темно, и они зажгли масляные лампы, стоявшие на вычищенных деревянных столешницах; медные сковородки отражали их свет, отбрасывая тени на огромные темные дубовые буфеты, за стеклом которых белый с голубым фарфор переливался цветными бликами.
Большинство слуг получили выходной, но из-за плохой погоды сидели и сплетничали.
Пардью, дворецкий, взял чай и лепешку с маслом и удалился к себе в кладовую, где чистил семейное серебро.
Мэри гадала, не добавил ли он в чай лишнюю рюмочку виски. Иногда она чувствовала, что от него пахнет спиртным, к тому же в последнее время он слишком рано отправлялся спать.
Она вздохнула.
В хорошо организованном доме она могла бы выругать Пардью, указать на то, что такое поведение неприемлемо, но девушка отлично понимала, что дворецкому просто скучно, потому что в замке совершенно нечем заняться.
Граф больше не приглашал никого из местной знати на ужин и вообще развлечений не поощрял. С тех пор как умерла жена, он совсем отгородился от общества, и жизнь дворецкого стала крайне скучной.
Даже если бы Мэри поговорила с графом, что изменилось бы?
По всей вероятности, он не поддержал бы ее распоряжений.
Ему было наплевать на то, что происходит со слугами, если только это никак не затрагивало его лично и не заставляло принять участие.
Мэри снова вздохнула и посмотрела в окно на снежную бурю.
Она прекрасно знала, что означает такой снегопад.
Замок на несколько дней будет отрезан от внешнего мира, все дороги, ведущие сюда, заметет, и, даже если главную дорогу расчистят, проехать в небольшие деревушки неподалеку все равно будет невозможно.
– По крайней мере, нам нет нужды беспокоиться о том, что подавать гостям на Рождество, – вздохнула она, обращаясь к миссис Раш. – Похоже, никаких гостей у нас не будет!
Миссис Раш неодобрительно фыркнула и отпила чай.
– Я, как обычно, приготовила вкуснейшие пудинги на Рождество, но вижу, что хозяин не ест ничего из праздничных блюд.
Мэри встала и оправила свое черное платье, проверив, все ли важные в хозяйстве ключи висят у нее на кожаном поясе.
Несмотря на пустой замок, она обойдет все четыре башенки и связывающие их комнаты и коридоры.
Когда граф настолько отстранен от всего, молодым служанкам легко обзавестись дурными привычками.
Иногда Мэри замечала, что лестница не метена, или шторы в комнатах не чистили от пыли несколько недель, или окна не открывали, чтобы проветрить и не дать разрастаться плесени.
Она вполне отдавала себе отчет, что слишком молода для такой ответственной работы, и была не намерена ни в коей мере разочаровывать графа.
Отчаянный стук в дверь буфетной не на шутку испугал девушку.
– Кого, ради всего святого, принесло в такую погоду? – удивилась миссис Раш.
Мэри поспешила в буфетную, и ей пришлось повозиться, чтобы открыть дверь из-за порывов ветра, – все это время настойчивый стук продолжался.
К ее изумлению, пошатываясь, внутрь ввалился Джордж, мужчина, которого она любила. На плече у него было что-то большое и все в снегу.
Он стал хватать ртом воздух, оказавшись в теплой кухне.
– Джордж! Что произошло?
– Сюда! Скорее! Это юная леди. Я нашел ее в лесу Бридженд-Вудс. Не знаю, живая она или мертвая!
– Что? О боже! Миссис Раш! Быстро, пожалуйста, принесите полотенца и подкиньте дров в камин. Нам понадобятся еще одеяла и коньяк. Джордж, несите ее сюда, положите у камина. Где, вы говорите, ее нашли?
– В лесу. На ней костюм для верховой езды. Довольно необычный. Но рядом не было лошади. Думаю, она ее сбросила. Смотрите… видите эту ссадину и шишку у нее на лбу? Она лежала у большого старого дерева. По всей видимости, она ударилась об это дерево, когда упала.
Мэри убрала мокрые волосы с лица девушки, приложила палец к ее шее и нахмурилась.
Нет пульса?
– Слава богу! Она жива! Послушайте, нужно позвать врача – надеюсь, он немедленно отвезет ее в больницу.
Она взглянула на Джорджа и почувствовала, как краснеет от его жаркого взгляда.
Молодой фермер покачал головой, снежинки таяли на его темно-рыжих волосах.
– Нет, Мэри. Ближе всего к нам доктор Мид из Деббингфорда, ему сюда никак не добраться. Снега уже по колено. Замок отрезан от деревушки.
Миссис Раш поспешила в комнату и помогла Мэри снять дождевик с неподвижного тела девушки.
– Нужно снять с нее мокрую одежду, уложить в теплую постель, иначе она долго не протянет!
Мэри прикусила губу.
– Но мы же не можем оставить ее в замке, миссис Раш! Граф ни за что бы этого не позволил! Ведь он никого не принимает, даже тех, кого знал всю жизнь, что уж говорить о больной незнакомке, которая неизвестно как долго здесь останется!
Пожилая повариха, поджав губы, ядовито спросила у девушки:
– Так что, с глаз долой – из сердца вон?
Мэри секунду смотрела не нее, а потом решительно сказала:
– Джордж, отнесите ее наверх. Нельзя же оставлять ее на кухонном полу! Миссис Раш, принесите горячей воды и коньяку.
Джордж поднял незнакомку как пушинку и последовал за Мэри из кухни по длинному коридору для слуг.
Они неслышно ступали по грубой рогожке, потом поднялись по холодной витой каменной лестнице, которой пользовались служанки, чтобы подняться на верхние этажи замка, не ступая на главную лестницу.
Мэри подхватила масляную лампу и поспешила по узкому коридору в южную башню замка.
– Быстрее! Сюда. Кладите ее на кровать – осторожнее, Джордж! Бедняжка! Интересно, кто она? Точно не местная.
– Похоже, мы не узнаем, кто она, пока девушка не придет в себя… если вообще когда-нибудь очнется! – мрачно сказал Джордж.
Он попятился от кровати, обеспокоенно оглядываясь на красивые шторы и толстый ковер на полу.
– Чья это комната, Мэри? Здесь все готово к приему гостей. Неужели граф ждет кого-то на Рождество?
Мэри только собиралась ответить, как в комнату вошла миссис Раш с большим тазом горячей воды. Джордж поспешно покинул комнату, когда женщины стали стягивать с девушки мокрую одежду.
– Зачем вы принесли ее в эту комнату? – встревожилась миссис Раш. – Ею не пользовались с тех пор, как…
– Это единственная комната, где готова постель. К тому же она самая дальняя от северной башни и покоев его светлости.
– Ты лишишься места, если он узнает!
Мэри задумалась на секунду и пожала плечами – они укутывали девушку в теплые полотенца.
С губ ее сорвался тихий стон – какое облегчение! Значит, она жива.
– Мне принести одну из своих ночных сорочек? – спросила миссис Раш. – Хотя, как по мне, она в них может завернуться несколько раз!
Мэри вновь промокнула волосы девушки тонким льняным полотенцем. У незнакомки по плечам рассыпались белокурые локоны.
– Нет… подождите… в комоде, миссис Раш. Да, в том большом в углу комнаты. В верхнем ящике вы найдете ночную сорочку.
Миссис Раш выглядела потрясенной, но послушно вынула из ящика легкую шелковую сорочку – изящную вещь с тончайшими кружевами на вороте и длинных рукавах.
Держа в руках мягкую ткань, повариха вопросительно взглянула на экономку – на сердитом лице была написана тревога.
– Мэри! Но это же…
– Да, это сорочка хозяйки. Но больше здесь некому об этом беспокоиться. А бедняжке нужно переодеться.
Когда незнакомку переодели и закутали в одеяла, она осталась лежать на подушках, а женщины стояли у кровати и смотрели на нее.
– Она похожа на одного из тех ангелов, которых можно увидеть в книжках по искусству – хозяин хранит их в библиотеке, – прошептала миссис Раш. – Как думаешь, она выкарабкается?
Мэри прикоснулась ко лбу девушки. Ссадина у самой кромки волос уже затянулась, под ней начинал наливаться фиолетовый синяк.
– Горячая как печка. Надеюсь, она не подхватила простуду, но это одному Богу известно: будет настоящим чудом, если она после такого падения окажется цела и невредима.
– Похоже, она спит.
Мэри кивнула.
– Спит. И это хорошо. Будем надеяться, что утром она проснется и об этом происшествии ей будет напоминать только сильная головная боль.
– Тогда она и расскажет нам, кто она такая, – сказала повариха, суетливо убирая полотенца и таз. – Как она оказалась в Бридженд-Вудс, можно только догадываться. Должно быть, родные волнуются, что она не вернулась домой. И Рождество на носу к тому же.
– Я посижу с ней, – негромко сказала Мэри. – Передайте Джорджу, если он еще не ушел, что я поговорю с ним завтра.
Миссис Раш фыркнула.
– В такую метель он вряд ли доберется назад на свою ферму. Думаю, переночует на конюшне. Там все равно теплее, чем на его старой сырой ферме!
Мэри промолчала. Повариха прекрасно знала, как девушка относится к Джорджу Редфорду. Разговорами тут не поможешь. Мэри так сильно его любила, что с радостью стала бы его женой.
Но Джордж просто отказывался жениться на девушке. Он был так же упрям, как и его старик отец. Он словно застрял в прошлом, отказываясь шагать в ногу со временем.
Мэри прикрутила масляную лампу, оставив лишь маленький фитиль, и молча сидела у кровати.
Шло время, девушка дышала уже немного легче, но лоб все еще был очень горячим.
Вдруг, когда Мэри меняла на лбу своей пациентки прохладную льняную повязку, смоченную в лавандовой воде, внизу послышался шум, в холле залаяли собаки.
Она встала и распахнула дверь комнаты.
Этот голос… он звал мистера Пардью!
Граф!
Он вернулся! По всей видимости, ему не удалось выбраться на главную дорогу.
Мэри прикрыла дверь и вернулась к кровати; ноги подкашивались от тревоги и мрачных предчувствий.
И тут она ахнула: с кружевной подушки на нее смотрели небесно-голубые глаза на бледном лице.
Незнакомка подняла руку с одеяла и потянулась к ней.
– Где… я? – прошептала девушка, Мэри уже хотела ей ответить, как услышала голос графа:
– Мэри! Мэри!
Она должна немедленно явиться на зов.