Вы здесь

Дорога в Эдем. Глава 1. На рассвете дня (Часть 4) (Эндрю Адамсон)

Глава 1. На рассвете дня (Часть 4)

Когда я пришёл в себя, то понял, что лежу в постели медпункта. Солнце за окном медленно, но верно садится за горизонт, и время все ближе к вечеру. Мои попытки подняться с постели провалились сразу, ведь каждое движение принесло мне новую волну головной боли – кровь пульсирует в висках. Такое чувство, будто мозг зажали в тиски и никак не хотят отпускать, а только сдавливают сильнее с каждым ударом сердца.


Пахнет лекарствами, холодом, что издают стены, и металлом. Запахи смешиваются в один не самый приятный, но так пахнет каждая больница. Эта палата мне знакома – я тут лежал после операции, и все же я не думал, что вновь окажусь на этой больничной койке. К моей руке присоединена капельница, через которую в вену надходит приятная прохладная жидкость. Холод схож с тем, что наполняет тело при поглощении.


Я повернул голову в другую сторону, и сразу пожалел об этом. По ней словно ударили кувалдой и перед глазами забегали круги – я вот-вот провалился бы обратно в безсознание. Полностью отключиться мне не позволил голос человека, который сидел за столом напротив кровати. По низкому и сильному голосу я мог понять, что это тот самый врач, что и проводил мне вживление поглотителя – мистер Уайт.


― Уже проснулся? ― спрашивает он, не оборачиваясь, а скрип ручки по бумагам я услышал даже к своей кровати, что оказалось малоприятным.


Я смутно начал вспоминать, что произошло. Я увидел летающего ящера, что сначала разнес половину склада, потом прибыл второй ему помочь с этим, я пытался убежать, но ничего не вышло, и когда я успокоился, то они растворились, проникнув в меня. Если такое рассказать кому-то, то не то, что не поверят, а поставят на обследование сразу же.


― Элиот! ― до меня только сейчас дошло, что называют мое имя. Я нахожу в себе силы спросить, хоть каждое слово острым эхом отдается в голове:


― Как долго я пробыл без сознания, мистер Уайт?


― 7 часов, ― отвечает строго он, так что мне даже не по себе стало.


Так долго. Я уже должен быть дома – вдруг Ал начнет беспокоиться, а от меня ни слуху ни духу. Я прошу телефон у врача, чтобы хоть как-то связаться с братом, но мне сразу и наотрез отказывают в просьбе.


― Алан уже был здесь. Ему позвонили сразу, как тебя завезли сюда, и он пришел навестить тебя. Я отправил его отсюда и обнадежил тем, что все будет хорошо, и тебе скажу то же самое. Правда, тебе придется остаться на ночь.


Я не возражаю, так как мое состояние не позволило бы даже подняться с постели. В голове крутятся воспоминания о разрушенном вдребезги складе, и о том, какой ущерб был нанесен постройке. Владельцам наверняка влетит в копеечку такой разгром, а я, скорее всего, должен искать другую работу, о чем и сказал вслух.


― Что ты имеешь ввиду? ― переспросил доктор.


― Надо найти новую работу, склад же обвален.


― Ты, наверное, сильно головой приложился. Надо будет тебя тщательно проверить…


― Что?..


― Твой коллега говорит, что ты ни с того ни с сего упал без сознания. Он как раз и вызвал скорую.


У меня отнимает дар речи, и я просто пялюсь на человека в белом халате. Получается, мне это таки привиделось. На сколько же сильно мозг должен слететь с катушек, чтобы создать такие реалистичные галлюцинации? Мистер Уайт снова задает мне вопрос, который может оказаться так же и ответом на мои вопросы.


― Когда ты последний раз спал?


― Вчера… ― ответил я, не совсем до конца понимая вопрос.


― Хорошо, я перефразирую, ― словно поняв меня по интонации, говорит он. ― Когда ты последний раз нормально спал?


Я задумался. И правда, когда? Я не мог сказать ему точно, потому решил смолчать. Но врач и так понял, поэтому просто встал и подошел к моей кровати. Я засмотрелся в его слишком светлые серые глаза, на седую прядь волос между черными как смоль короткострижеными волосами, и едва вздрогнул, когда он задал еще один вопрос. Может их заранее учат, как задавать вопросы пациентам?


― У тебя проблемы с поглотителем?


Вместо ответа я просто кивнул головой.


― Вчера красный диск заработал без моего вмешательства…


Он нахмурил свои чёрные брови и подошел к столу за бумагами, затем взял стул и сел рядом с кроватью. Он несколько секунд бегал глазами между строк и затем произнес следующие слова:


― Скорее всего случилась проблема с хранением катализатора и ингибитора. Сбой обмена этих веществ может произвести к неправильной работе поглотителя, и как итог может быть нарушен гормональный баланс организма и сильное ослабление иммунитета. Если произошло такое, то надо удалять поглотитель и человек более не сможет носить это устройство, так как в следующий раз восстановленная иммунная система будет отторгать катализатор и ингибитор.


― Я не совсем понимаю, что это значит…


― Это значит, ― поясняет он, ― что операция пойдет коту под хвост. Тебе повезло, что нам удалось проявить это быстро. Ты же не хочешь вернуть себя в дооперационное состояние? Тогда на тебя было действительно даже страшно смотреть.


― Конечно не хочу… ― лучше не ворошить прошлое.


― Тогда поднимайся и снимай футболку, я проведу замену веществ. Процедура простая и совершенно, почти, безболезненная. Дольше чем десять минут не отберет, ― он говорил все это, пока искал колбочки в медицинском шкафчике в угле комнаты. Я, не теряя времени, снял одежду. Тело налилось свинцом, и каждое движение провоцировало сильные удары сердца, что разгоняло кровь по всему телу, и в результате накатывали новые волны головной боли. Я старался держаться стойко.


Мистер Уайт возвратился ко мне и, сев на стул, снова нахмурился. Я сначала не понял, почему он замолчал и так напялился на устройство.


― Давно сделал татуировку?


Что? Татуировку? Я наклонил голову вниз, чтобы посмотреть на грудь и увидел четкие очертания черных линий. Я не знал, что сказать, и потому согласился с тем, что все-таки сделал. А сам в это время в голове прокручивал варианты того, откуда она взялась и первое, что пришло в голову – происшествие на складе не было галлюцинацией.


Мне пришлось выслушать лекцию о том, как безрассудно было делать татуировку, да еще и рядом с поглотителем, но мистер Уайт больше ударял на то, что это и могло стать причиной неправильного выброса катализатора из красного диска. Я смиренно попросил прощения и он, кажется простил меня. В наказание мне стала эта процедура. «Почти не больно» в его понимании, наверное, это выжигать клеймо на голом теле. Я едва сдерживался, чтобы не закричать и снова едва не упал в безвесть. Он снял сначала красный диск и сменил в нем катализатор, потом закрепив на место красный снял синий и поменял ингибитор. Когда пришло время их пустить в ход мое сердце едва не остановилось. Я не буду описывать тот приступ пятиминутной боли, но мне казалось, что я нахожусь на пятом кругу по Данте.


Когда процедура закончилась, мне был отдан приказ отдыхать, на что я не возражал. Раз уж Ала предупредили, то я могу и переночевать в этом месте. Один минус в том, что мне придется пропустить день работы.


На следующее утро я проснулся новым человеком. Боли в теле и след простыл, голова пришла в нормальное состояние, а сердце спокойно отбивало свои доли. Доктор Уайт снова осмотрел меня и с чистой душой (и парой таблеток от головной боли) отправил меня домой.


Вместо того, чтобы просиживать свои штаны в автобусе я решил прогуляться, а заодно и подумать над тем, что произошло. Начать наверное стоило с того, что правда ли то, что все происходило на самом деле? Каждая клеточка моего тела кричала о том, что такого просто быть не может, и разум почти соглашался с тем, что это были его проделки, но одна вещь говорила об обратном: татуировка на груди. Она разместилась прямо в центре между дисками поглотителя. Это было доказательством того, что происходящее – правда.


Пока я поднимался по лестнице к двери нашей квартиры, то понял, что надо будет оправдываться еще и перед Аланом за то, что я «сделал» тату, если он заметит. Но это дело я отложил на последний план и перешел к присчитыванию своих обычных дел. Раз я сегодня буду целый день дома, то могу приготовить что-то вкусненькое, и так как брата нет дома – можно разгуляться по полной.


Я открыл дверь и тихо вошел внутрь, словно боясь потревожить кого-то. Когда я обернулся, чтобы закрыть дверь, то почувствовал, что мне в спину глядят. Я резко обернулся назад и увидел копну длинных рыжих волос, а в руках лук, и пылающая стрела, что нацелена мне в сердце. В этот миг время для меня остановилось.


***


Я никогда не забуду тот день, когда стал частью этого неудачного эксперимента, где основным материалом исследований были жизни людей.