Воронежская область Мусульмане Верхнего Дона
Страницы истории: Маяцкое городище, золотоордынские мавзолеи, могильник «Олень-Колодезь», Михайловский кадетский корпус
Приступая к рассмотрению памятников исламской культуры, сохранившихся на Воронежской земле, необходимо обратиться к более раннему периоду. Именно здесь, в Подонье, обнаружены одни из самых интересных памятников доисламской тюркской культуры в европейской части России. На правом берегу реки Дон, близ села Дивногорье Острогожского района Воронежской области расположены развалины крепости и города VIII–IX вв., известные как Маяцкое городище. Крепость возвышалась на белом меловом холме, ее окаймляли стены шестиметровой толщины, сложенные из меловых блоков. По стенам могла проехать повозка, запряженная лошадьми. Под крепостью шумел торгово-ремесленный город. В нем выделялись кварталы гончаров, кузнецов и ремесленников других специальностей. Внимание исследователей привлекают отдельные блоки с надписями, сделанными тюркскими рунами – письмом, используемым тюрками за несколько веков до перехода на арабскую графику. Остатки рун сохранились в тамгах – знаках, употреблявшихся в качестве родовых символов на могильных камнях, межевых знаках и официальных документах, а также для клеймения скота. Судя по прочитанным надписям, их оставили карульные на стенах. Содержание некоторых из них соответствует современному «Здесь был Вася», только вместо Васи значатся древнетюркские имена Бука, Атаач, Элчи (между прочим, вполне понятные и современным носителям этих языков – Бык, Петух, Посланец). Другие надписи расшифровать не удалось, т. к. их язык, несмотря на написание тюркской руникой, неизвестен. Возможно, в крепости жили и служили в войсках угры, славяне, мордва, хотя, вероятнее всего, эти надписи оставили ираноязычные аланы. Хотелось бы отметить, что все эти эпиграфические памятники относятся к периоду, когда в Западной Европе многие короли не умели читать и писать, не говоря уже о рыцарях. Здесь же простые воины развлекались «граффити» на стенах.
В эпоху Хазарского каганата в этом городе жили булгары (около 20 % населения при политическом доминировании) и аланы (около 80 %). Вероятно, высшее руководство осуществляли хазары. Несмотря на отсутствие прямых указаний, что население города исповедовало ислам, этот комплекс имеет непосредственное отношение к нашей теме. Примерно в то же время религия Мухаммада начинает распространяться в Хазарии – в Нижнем Поволжье, а потом и на Северском Донце, где найдены целые мусульманские города, относившиеся к той эпохе. Ближайшие потомки тех, кто писал на меловых стенах города, уже принимали ислам, а их потомки, переселившись, принесли свою культуру в Среднее Поволжье. Свидетельством этому служат схожей архитектуры города, воздвигнутые одним-двумя веками позже.
Существует версия, что примерно в этот же период (VIII–X вв.) территорию современной Воронежской области посетил знаменитый путешественник Ибн Русте (перс по происхождению) – автор написанной на арабском языке энциклопедии «ал-А’лак аннафиса» («Дорогие ценности»). От нее до нас дошел лишь один, седьмой, том, посвященный астрономии и географии. В нем уроженец Исфагана рассказывает своем путешествии в страну, где растет много деревьев «хелендж» (перс. черно-белое, по-видимому, береза), и далее в земли буртас и булгар. Почему маршрут его путешествия проходил по данной территории? В районе современного Воронежа имеется очень удобная переправа через Дон, действовавшая уже в то время. Весьма вероятно, что именно здесь с купеческими караванами переправлялся через великую реку ставший впоследствии знаменитым путешественник.
История ислама в Воронежской области изучена крайне слабо. Тем не менее имеющиеся данные позволяют связать его ранний период с эпохой Хазарского каганата (VII–X вв.). В частности, в соседних областях Украины были найдены и идентифицированы как мусульманские поселения и захоронения, родственные с салтово-маяцкой археологической культурой. После падения каганата (960-е гг.) автохтонное мусульманское население северо-востока Украины и юга России не исчезло, как считалось ранее, а продолжало вести оседлый образ жизни на тех же самых землях вплоть до эпохи Золотой Орды. В частности, на территории области известны Новохарьковский могильник и синхронное ему поселение, оставленные аланами с их лесостепным вариантом салтово-маяцкой культуры. Данные могильника свидетельствуют о том, что исламизация постсалтовского населения, значительно растянутая по времени, активизировалась в XIII в. в период Улуса Джучи.
К наиболее интересным памятникам ордынской эпохи (XIII–XV вв.) относятся золотоордынские мечети-мавзолеи у поселка Красный Бобровского района; могильник «Олень-Колодезь» с погребенными там представителями кочевой золотоордынской аристократии; Таганский грунтовый могильник и др.
Золотоордынские мечети-мавзолеи расположены на правом берегу реки Мечеть (левый приток Битюга). Первое упоминание о «мечетях татарских» относится к 1865 г. и содержится в материалах Ивана Ивановича Жолобова, возглавлявшего военно-географическую экспедицию для обследования населенных местностей южнорусской степи по берегам р. Битюг, Осереди и Дона: «Повыше того броду с левой стороны с Ногайской степи пришла и впала в Битюк реку речка Мечеть… А в верху той речки на левой стороне стоит татарская мечеть каменная. А от того броду до мечети… версты с четыре. А по досмотру та мечеть стоит на степь в вышину сажени с четыре [около 8 м], а около той мечети – сажен з десять [около 20 м]. А своды вверху у той мечети развалялись».
В 1902 г. внимание члена Воронежской ученой архивной комиссии М. Трунова привлекли два холма, представлявшие собой развалины кирпичных строений. Однако только в 1948 г. одно из них было частично исследовано научным сотрудником Государственного исторического музея В. П. Левашевой. Под полом здания она обнаружила несколько мусульманских захоронений. На берегу р. Мечеть В. П. Левашева обследовала горн для обжига кирпича.
В 2002 г. археологической экспедицией Воронежского государственного университета под руководством доцента кафедры археологии М. В. Цыбина были полностью вскрыты остатки второй мечети. По частично сохранившемуся фундаменту удалось установить, что мавзолей имел общие размеры примерно 21,5 × 10,5 м и был ориентирован по линии юг – юго-запад – север – северо-восток. При строительстве здания в основном использовались квадратные кирпичи размером 23,5–24 × 23,5–24 на 5–6 см.
При установке фундамента кирпичи укладывались на материковый суглинок, скрепленные глиняным раствором; толщина фундамента достигала 1,8 м. Основу плановой структуры мавзолея составляло прямоугольное помещение размерами около 14,5 × 10,5 м, разделенное стеной на две камеры: усыпальницу (гур-хана) и место оплакивания (зиярат-хана). В гур-хане находилась полностью разграбленная гробница, имевшая размеры 4,5 × 4,6 м и углубленная в материк на 1,5 м; на полу гробницы местами сохранились кирпичи. Рядом с центральной гробницей были обнаружены два более поздних по времени погребения. Одно из них, перерезавшее стену гробницы, разрушено. Второе – совершено в узкой могильной яме в деревянном гробу, обитом кожей и скрепленном железными скобами. Погребение было перекрыто кирпичами. Ориентировка тела – с запада на северо-запад.
С северной-северо-восточной стороны к гур-хане было пристроено прямоугольное помещение, размерами около 5 м на 4 м, в котором, судя по находкам костей и двух бронзовых бубенчиков, также совершались захоронения.
С южной-юго-западной стороны длинные стены мавзолея оканчивались пилонами. Вход, очевидно, перекрывался аркой, которая вместе с пилонами образовывала портал, украшенный мозаикой на кашине. Непрозрачная полива плиток имела чаще всего бирюзовый, ультрамариновый, белый цвета; встречались плитки, покрытые тонкой золотой фольгой по белой поливе. Орнаментация мозаик представлена растительными узорами, геометрическими фигурами и, возможно, буквами.
За пределами мавзолея выявлены три погребения в узких могильных ямах с западной ориентировкой. В одном из них найдено пять дирхемов, четыре из которых относятся к 1380– 1390-м гг. (период правления хана Тохтамыша; определение В. Ю. Гончарова). Совершение погребений рядом с мавзолеями даже после того, как они переставали функционировать, типичное явление для погребальных традиций Орды, поскольку эти места продолжали считаться культовыми. Предположительно данные мавзолеи принадлежали представителям крупного аристократического рода Золотой Орды и маркировали центр кочевого улуса. Упадок этого центра относится, вероятно, к началу XV в. В округе мавзолеев удалось выявить синхронное им поселение XIV в. с русской и золотоордынской керамикой.
Другим известным памятником золотоордынской культуры в регионе является могильник «Олень-Колодезь», находящийся в 0,5 км к северо-востоку от с. Олень-Колодезь Каширского района Воронежской области.
Исследованием могильника занималась экспедиция 1996 г. государственной инспекции охраны историко-культурного наследия Воронежской области под руководством К. Ю. Ефимова. В двух курганах были выявлены погребения мужчины и женщины. В мужском захоронении обнаружены предметы вооружения (шлем, золоченая кольчуга, колчан с золочеными стрелами, инкрустированный золотом топорик), парчовые и шелковые одежды, серебряный ковш с ручкой в виде крылатого дракона, пояс, украшенный серебряными позолоченными бляхами с изображениями барсов, а также предметы конской упряжи. В женском погребении найдены украшения (подвески серебряные с позолотой, серебряные браслеты, золотой перстень), металлическое зеркало, серебряная чаша, предметы конской упряжи, медный казан. Найденный погребальный инвентарь позволяет говорить о княжеском захоронении, так как некоторые из перечисленных предметов были настолько дороги и социально значимы в XIII – XIV вв., что упоминаются в духовных и договорных грамотах русских князей, во многих среднеазиатских и китайских средневековых письменных источниках. При этом золотые пояса имели право носить лишь представители высшей аристократии, а медный казан являлся символом главы большого рода. Особенности погребального обряда не дают оснований сомневаться в принадлежности погребенных к кочевой золотоордынской аристократии, а захоронение их недалеко от устья р. Воронеж свидетельствует о существовании в ближайших окрестностях подвластных им кочевий: людей столь высокого ранга было принято хоронить в их родовых владениях.
Таким образом, могильник подтверждает сообщение посланника французского короля В. Рубрука к сыну хана Бату Сартаку о принадлежности территории Червлёного Яра Золотой Орде, что, в свою очередь, позволяет уточнить северную границу золотоордынских кочевий на Среднем Дону и пролить свет на проблему становления ислама как государственной религии в Золотой Орде. Захоронение совершено еще до массового перехода золотоордынской верхушки в ислам, но не теряет своей привлекательности для посещения. Большинство предметов из него в настоящее время хранится в коллекциях Эрмитажа, и лишь небольшая часть – в археологических коллекциях Воронежского государственного университета.
В тот же период в районе русско-ордынского пограничья в Среднем Подонье (территория Воронежской, Тамбовской и ряда других соседних областей) оформилось административно-политическое образование – Червлёный Яр, история которого малоизучена.
После распада Улуса Джучи земли нынешней Воронежской области стали ареной противостояния постордынских государств. В 1501 г. правитель Большой Орды хан Шейх-Ахмед построил крепость в устье р. Тихой Сосны (ныне Лискинский район Воронежской области), затем крымский хан Менгли-Гирей поставил свою «крепость» на другом берегу Тихой Сосны. С разгромом Большой Орды в 1502 г. на эти земли стало претендовать Крымское ханство. В XVII в. территория современной Воронежской области стала частью Московского государства; тогда же, вероятно, все кочевое мусульманское население покинуло эти места. Существует версия о родстве татар Червлёного Яра с более поздними цненскими служилыми татарами (XVI в.), обитавшими на границе современной Тамбовщины и Рязанщины. Обрусевшие потомки татар Червлёного Яра жили в северной и других частях нынешней Воронежской области. Так, в г. Бутурлиновке на р. Осередь память о некогда проживавших здесь татарах сохранялась вплоть до 1740-х гг., когда там появились первые украинские поселенцы. Изредка в документах XVII в. упоминаются воронежские служилые татары, но достоверная информация о них отсутствует.
Знаменательная страница в истории мусульманского населения края связана с военной службой. Особую роль в ней сыграл Михайловский кадетский корпус, открытый в Воронеже в 1845 г. По планам российских властей, это военное училище должно было готовить кадры (в том числе из числа выходцев с Кавказа и Крыма) для дальнейшего обучения в столичных военно-учебных заведениях. Указом от 12 февраля 1839 г. министр внутренних дел обязывался приписать Кавказские области к числу губерний, причисленных к этому корпусу; а указом от 7 марта того же года командир Отдельного Кавказского корпуса должен был определить в кадетские корпуса «детей азиатцев не старше 10 лет». Одним из первых мусульман, обучавшихся в нем, стал Исмаил-бей Гаспринский (1851–1914) – выдающийся общественный деятель и публицист, основоположник идеологии джадидизма. Он учился здесь в период с 15 октября 1863 по 11 января 1865 г. (затем был переведен во 2-ю Московскую военную гимназию). В своей газете «Тарджеман» Исмаил-бей Гаспринский писал по случаю 50-летия кадетского корпуса (1895 г.), что «был единственным в нем мусульманином». Эти сведения вполне историчны, так как во всем Воронеже в 1865 г. проживало всего 6 мужчин «магометанского исповедания». Несмотря на то, что Исмаил-бей Гаспринский свое образование закончил в другом учебном заведении, он официально признан одним из самых известных выпускников Михайловского кадетского корпуса.
Ориентировочно в конце 1860-х гг. здесь же учился будущий генерал от артиллерии первый генерал-чеченец, верховный правитель Чечни в 1919 г. Эрис-Хан Султан-Гирей Алиев (1855–1920), хотя этот факт и не отражен в известных его биографиях. В 1878–1880 гг. здесь учились дети сосланного в Калугу опального диванбеги (управляющий финансовыми делами) Хивинского ханства Мухаммед-Мурада: Шейх-Назар Есаулбаши и Хусейн-Мухаммед. В середине 1880-х гг. в корпусе обучался будущий генерал-майор Э. А. Мистулов, осетин по происхождению.
В конце XIX в., помимо кадетов-мусульман Михайловского корпуса, на территории области были расквартированы войсковые соединения, в которых служили последователи ислама. Так, в 1887 г. в Богучарском уезде стояло управление 6-й бригады кавалерийского запаса, начальником которого был генерал-майор Агаси-Бек Авшаров.
Численность кадетов-мусульман Михайловского корпуса значительно возросла в начале ХХ в. В 1905–1912 гг. здесь учился уроженец с. Хапцевки 1-го Сунженского отдела Терской области Гена Асланбекович Мистулов (р. 27.05.1895). С 1908 г. в корпусе проходил обучение сын помощника командира 3-й сотни Терской постоянной милиции Орцко Артаганович Мальсагов (р. 1897), который в 1918 г. в Назрани был избран военным комиссаром Ингушетии и принял активное участие в организации красных отрядов, артиллерийских, пулеметных и бомбометных команд. В 1955 г. О. А. Мальсагов стал создателем первого ингушского театра. Он участвовал также в составлении ингушского алфавита, работал старшим научным сотрудником Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы. В 1908–1918 гг. в Михайловском кадетском корпусе учился выходец из северо-кавказского Назаровского общества сын полковника Керим-Хан Магомедович Албаков (р. 10.01.1898), в 1911–1917 гг. – сын ротмистра Дагестанского конного полка Умалат-Бек Асланович Котиев (р. 12.01.1900), в 1912 г. окончил учебу брат О. А. Мальсагова – Сосерко Артаганович (р. 17.06.1895). Это далеко не полный перечень выпускников кадетского корпуса мусульманского вероисповедания, сыгравших впоследствии важную роль в истории своих народов.
В Воронежской губернии рост числа военнослужащих из числа мусульман наблюдался и после 1910 г. В то время они были приписаны к Московскому военному округу (МВО), и их религиозные потребности находились в ведении военного муллы (с 1914 г. – ахуна) МВО Х. Сеид-Бурхана, имама Тверской соборной мечети. В Государственном архиве Воронежской области сохранились приказы начальника Воронежского гарнизона о предоставлении увольнений военнослужащим-магометанам по случаю различных мусульманских праздников и памятных дней в марте, июне и сентябре 1910 г. Все они были сделаны на основании рапортов муллы Х. Сеид-Бурхана. Для исполнения коллективных намазов в казармах периодически отводились помещения «под временные молельни», как это видно из аналогичного приказа от 3 мая 1915 г. В материалах 1916–1917 гг. сохранилась переписка собственно воронежского муллы с военным начальством по религиозным вопросам; однако имя первого не указано. Из приказа начальника Воронежского гарнизона от 18 января 1916 г. становится очевидным и существование предназначенного для военнослужащих-мусульман участка на кладбище.
Достоверные сведения о жизни мусульманской общины Воронежской области после 1917 г. вплоть до конца 1980-х гг. отсутствуют, что не позволяет нам раскрыть этот сюжет.
Мусульманская община на рубеже веков: динамика численности, социальная активность и религиозная жизнь
Согласно последней Всесоюзной переписи 1989 г., из мусульманских этносов в Воронежской области проживали: азербайджанцы – 3,2 тысячи человек (0,13 % всего населения, 6-е место по области), татары – 1,9 тысячи, чеченцы – 1,6 тысячи и узбеки – 1,1 тысячи человек. По итогам Всероссийской переписи 2002 г. отмечено увеличение числа последователей ислама, за исключением узбеков. Общая численность всей мусульманской общины в 2002 г. составляла 20,4 тысячи человек (0,86 % населения области). Количественный рост мусульманского населения происходил на фоне общей депопуляции, зафиксированной в области в межпереписной период (87,9 тысячи человек, или 3,6 % к уровню 1989 г.). Согласно данным переписи 2002 г., мусульманское население Воронежской области находилось на 4-м месте по численности в ЦФО, уступая лишь Москве, Московской и Тверской областям.
Азербайджанцы, число которых выросло до 4,2 тысячи (на 31 %), составили в 2002 г. уже 0,18 % населения области. Впрочем, по оценке СМИ, в настоящее время их насчитывается 40 тысяч человек. Увеличение численности произошло как за счет естественного прироста, так и миграции. Азербайджанское население проживает дисперсно в различных районах области. Оно занято в основном в розничной торговле, преимущественно продуктами питания и товарами сельскохозяйственного производства. 65 % составляют мужчины; браки в большинстве своем эндогамные. Степень религиозной активности в общине достаточно высока, но ограничивается пределами собственных моноэтничных религиозных групп, которые обслуживаются своими неофициальными муллами.
Воронежские азербайджанцы – преимущественно шииты. Их интересы выражает несколько организаций: общественная организация «Единение – Бирлик» регионального отделения Всероссийского азербайджанского конгресса во главе с братьями Ровшаном и Мехти Иншааллах оглы Мехтиевыми и областная общественная организация «Азербайджанская община “Хазар”», которую возглавляет имам Эльдар Алиса оглы Садыгов. Последний достаточно известен как в области, так и на федеральном уровне. Однако, несмотря на неоднократные попытки, создать мусульманскую религиозную организацию ему не удалось. Обе организации сотрудничают между собой, и в них работают одни и те же лица. Усилиями азербайджанской общины проводится праздник навруз. На определенном этапе в мусульманской общине создалась, не имеющая прецедента в ЦФО, ситуация, когда азербайджанцы-шииты обслуживали религиозные потребности татар-суннитов.
Второй по численности мусульманской общиной Воронежской области стала татарская община – 3,5 тысячи человек (прирост в межпереписной период составил 87 %). К ним следует также присовокупить 0,4 тысячи близкородственных башкир, тесно ассоциированных в регионе с татарами. Столь значительный прирост произошел главным образом за счет миграции из республик бывшего СССР в 1990-е гг., а также из Северокавказского региона России в период войн в Чечне. Места компактного расселения татар отсутствуют. По роду занятий среди них много представителей технической и научной интеллигенции, предпринимателей, строителей. В целом социальный статус общины достаточно высок. В настоящее время в общине широко распространены экзогамные браки.
Религиозная деятельность татарского населения области активизировалась в постсоветское время. Именно оно стало инициатором создания в Воронеже местной религиозной организации мусульман (интересен тот факт, что дореволюционная мусульманская община в Воронеже, хотя состояла в значительной степени не из татар, руководилась исключительно татарами). Среди национальных объединений выделяются благотворительная общественная организация «Созидание – Янарыш» (руководитель О. Ю. Орехов) и Национально-культурная автономия татар «Рухият» (председатель М. Р. Газиев). С 2006 г. в Воронеже при поддержке вышеуказанных организаций проводится народный праздник сабантуй. В последнее время наблюдается усиление влияния татар – переселенцев из Центральной Азии, которые начинают занимать лидирующие позиции в татарских и мусульманских общинах Центрального Черноземья. Достаточно успешная социализация в российском обществе позволяет им помогать адаптироваться в нем своим бывшим соседям – представителям народов Центральной Азии.
Третье по численности место в мусульманской общине занимают не отмеченные переписью 1989 г. турки (3,5 тысячи человек). В их число входят турки-месхетинцы (были эвакуированы в область из Узбекистана после столкновений на межэтнической почве, произошедших в Ферганской долине; часть переселилась позже, самостоятельно из Кыргызстана и Азербайджана) и этнически родственные им потомки депортированных из Абхазии и Аджарии турок-османов. Турки компактно проживают в Бобровском, Грибановском и некоторых других районах Воронежской области. Они занимаются сельским хозяйством, преимущественно огородничеством. Здесь же следует учесть малочисленную этническую группу хемшилов (0,3 тысячи человек) – армян-мусульман, депортированных вместе с турками из Грузии в 1944 г.; в послевоенных переписях они также не фигурировали. Все воронежские хемшилы переехали сюда на рубеже 1980–1990-х гг. из Ошской области Кыргызстана. Они компактно проживают в поселках Нижний и Средний Карачан и Малый Алабухи Грибановского района. Заняты главным образом в сельском хозяйстве (животноводство и огородничество), в последнее время – также в строительстве. Хемшилы в целом хорошо контактируют с турками-месхетинцами (многие семьи дружат еще со времен совместного проживания в Ошской области), а также с курдами-мусульманами. Браки в этих общинах эндогамные. Среди старшего и среднего поколения (старше 30 лет) турок и хемшилов наряду с родным и русским языками распространено знание узбекского и киргизского языков.
Турецкая община исповедует ислам ханафитского толка, в местах компактного расселения обряды религии отправляют собственные имамы. Турки-месхетинцы Воронежской области считаются достаточно закрытым сообществом, в том числе и для других этнических групп мусульман. Исключением является ситуация, сложившаяся в Грибановском районе, когда для обслуживания своих религиозных нужд они неоднократно приглашали Р. Курамшина, имама с. Энгуразово соседней Тамбовской области. После того как в 2008 г. имам-хатыбом Воронежа стал хемшил Саид-хазрат Косо оглы проблема интеграции месхетинцев в мусульманское сообщество Воронежской области потеряла прежнюю остроту.
Сравнительно недавно в области появились выходцы из Дагестана (2,8 тысячи человек), из них 0,6 тысячи лезгин, по 0,5 тысячи даргинцев и аварцев, 0,4 тысячи табасаранцев, а также кумыки, ногайцы, агулы и др. Превалируют переселенцы из Южного Дагестана. Их род занятий – торговля, бизнес, строительство, фермерство. Расселены они в основном компактно. Например, в Семилукском районе дагестанцы проживают в поселке Семилуки и в близлежащих селах. Для воронежских дагестанцев характерны преимущественно эндогамные браки. Лидером дагестанской общины является Г. О. Магомедов.
Из числа представителей коренных народов Центральной Азии в 2002 г. в области проживали: узбеки (1 тысяча, уменьшение численности по сравнению с 1989 г. на 13 % – вероятно, имел место кратковременный выезд в Узбекистан, однако после 2002 г. наблюдается бурный прирост); таджики (0,8 тысячи), казахи (0,4 тысячи), туркмены, киргизы и др. На сегодня эти данные не соответствуют действительности, так как в 2000-х гг. произошел колоссальный рост числа узбеков, таджиков и киргизов. Много уроженцев Узбекистана (от 0,5 тысячи человек, но не все этнические узбеки) работают в представительстве компании Uzdaewoo по продаже автомобилей среднего класса марки Daewoo. В Воронеже и области имеется немало узбекских кафе, пользующихся популярностью. Помимо этого, выходцы из Центральной Азии заняты в сфере услуг, строительстве, техобслуживании. В области действует несколько организаций, среди них киргизское общество «Манас» во главе с Т. Н. Намазбековым, с которым сотрудничают также и не имеющие собственных общественных институтов казахи, и таджикский культурный центр «Навруз» под председательством Х. К. Мустофакулова. Лидером узбекской общины является Н. О. Гулмирзоев. У таджиков и узбеков наблюдается преимущественно мужская миграция. В религиозной сфере все эти народы проявляют небольшую активность, наблюдается значительное разделение на этнические и социальные группы.
Конец ознакомительного фрагмента.