8. Внешний периметр обороны
(некоторое время тому назад)
– Ну и типчик, – высказался вдруг Ведич, совсем неожиданно вспомнив Хистера.
– Явно сволочь редкостная, – согласился Глюк.
– Я, честно сказать, все время ждал, что он скомандует своим «дуболомам», что-нибудь типа: «А отрубите-ка, братишки-фашисты, вот этим проходимцам голову».
– Ты знаешь, я тоже, больше не за его лицом следил, а за рукой. Всё казалось, что сейчас она дернется к «импульснику».
– Но согласись, друган, говорит, как по писаному. Заметил?
– Еще бы! Как реченька журчит. И голос такой волевой, уверенный. Заслушаешься.
– Прям гипноз какой-то, ё-моё.
– Не, а какую речугу про героическую долю трудяг-сталкеров толкнул? Будто загодя готовился целую неделю до того.
– Песня, прямо. Как доблестные покорители Пятизонья – сталкеры штурмуют пустоши и прочие отобранные у человечества местности. Как мы один на один голыми руками бьемся с чудищами. Как приносим растерянной цивилизации небывалые ценности, превосходящие самые смелые разработки ученых. Что только на нас, богатырях и ударниках «локационного» труда, базируется вся жизнь этого бедного, дистрофичного человечества. А еще…
Глюк слушал Ведича и улыбался во весь рот. Еще бы не улыбаться! Они выбрались живыми из главной цитадели самой жестокой организации Пятизонья. Теперь бетонные апартаменты Ковчега остались за спиной, и можно было поговорить спокойно, не оглядываясь вокруг в поисках осведомителей. И не осматривая ближние стены, разыскивая какие-нибудь подслушивающие устройства.
– А вот Кварод, между прочим, мне приглянулся, – вставил Глюк, когда Ведич подробно и с подковыркой запыхался изображать Хистера.
– Да вроде ничего мужик, – кивнул напарник. – Честно выглядит, по крайней мере. А вот говорит… Ты не заметил, Глюк?
– В смысле, что-то темнит?
– Да, есть такое ощущение.
– Мне кажется, Ведич, что в таком месте, где он живет, надо сутки напролет напрягать голову, чтобы не ляпнуть лишнее слово. А то сразу в кутузку или на воспитательную процедуру. Что это, кстати, как думаешь?
– Вроде, слышал, палками по пяткам колотят, – пожал плечами Ведич. – Или по заднему месту. Хотя у них могут и по голове, наверно. Археология какая-то, прямо. Ретро вживую.
– Еще рассказывали, будто они своих за провинности скармливают скоргам в подвале. Потом, мол, режут, а зараженные «запчасти» продают институтам за барьером.
– Может, бред? Вроде бы Ковчег сам по себе.
– Ага, сам по себе. А откуда бы у них деньги взялись, если с внешним миром дел не иметь?
– Да уж, точно, – снова кивнул Ведич. – Но меня одно волнует.
– «Заплатят – нет?» – спросил Глюк.
– Это само собой, – отмахнулся сталкер. – Меня волнует, что придется к ним снова возвращаться.
– Это точно, – согласился напарник. Теперь оба одновременно обернулись и еще раз посмотрели на гнездовище Ковчега – Форт. Тяжелые бетонные блоки в кажущемся беспорядке громоздились один на другой. Было непонятно, объяснялось ли такое расположение глыбин случайностью – результатом Катастрофы, или именно такая архитектура и была предусмотрена? То есть вся эта хаотичная постройка – бредовая задумка здешнего фюрера, господина Хистера. После знакомства с ним такая мысль попросту не могла не прийти в голову.
– Все-таки само собой выстроилось, – высказался Ведич. – Я заметил, там, в двух местах, бетонные штуковины торчат одна из другой. Как будто выросли. Не может же так быть, как считаешь?
– Не знаю, – пожал плечами Глюк. – Здесь же вроде академические строения какие-то были, правильно? Вдруг академикам нравился такой кавардак?
– Не исключено. Зная, что они потом сотворили, этими своими опытами с пространством, можно представить, какая каша творилась в их головах.
– А я вот не представляю.
– Чего ж тут представлять? – хмыкнул Ведич. – Вот посмотри на эту гору бетона, и все само собой представится.
– Попались бы мне эти чертовы ученые, уж я бы им показал кузькину мать, – почти мечтательно высказался Глюк.
– Врешь всё, – отмахнулся Ведич. – Ты ж полчаса назад с этим Квародом распрощался. А чем он лучше тех, что сотворили Катастрофу? Тоже, небось, творит сам не знает, что. Буйствует воображением, и все дела. Чего ж ты его не удавил на месте? Расшаркивался перед ним, в рот заглядывал.
– Что да, то да, – несколько поник Глюк. – Заслушался даже. Он, правда, не так соловьем поет, как Хистер, но зато в какие дебри лезет! Причем легко так. Будто в зоне пониженной тяжести. И главное, потом запросто назад выруливает. Без всяческих этих формул, цифр. Просто, доступно, черт-те чего нам по полочкам разложил.
– Разложил? – подколол Ведич. – А ты хоть чего-нибудь запомнил?
– Обижаешь, – покосился Глюк. – Кое-что запомнил. Правда, не всё смогу сейчас пересказать, это да. Но ведь не всё, что понимаешь, можно потом правильно изложить?
– Это только нам, не очень-то грамотным. Кварод явно сможет передать словами, что хочешь. Завидно даже.
– Нашел чему завидовать, – посмотрел на напарника Глюк. – Пусть он нам завидует. Мы ж, по словам его начальства, основная надежда человечества. А он кто? Лабораторная крыса, так? Что эта крыса будет делать, если мы не принесем ему новую игрушку?
– Что он будет делать, не знаю, – вслух подумал Ведич. – А вот что с ним сотворит Хистер, если он не даст ему то, что требуется, да еще в срок – вот это очень даже любопытно.
– Потому Кварод, наверное, и выглядит обеспокоенно, что не знает, чем все закончится, – подвел черту Глюк.
Вскоре они перевалили холм и поравнялись с передовым оборонительным постом «экологов». Их окликнули.
– Эй! Стоять, бояться! Кто такие!
– Мы вольные сталкеры! – крикнул в ответ Глюк, поворачиваясь к очередному скоплению бетонных блоков. – Недавно к вам прибыли.
– Чего брешешь? – отозвались из укрытия. – Что тут делать вольным сталкерам?
– Слышь, дядя, – вмешался в дело Ведич. – Хочешь со своим фюрером разбираться? Лезешь в его дела?
– Ты нашего лидера не трогай, – сделали резонное замечание с поста. – Тебе до него, как до неба пехом. Пароль говори.
– «Генрих Гиммлер», – отчеканил Глюк.
– Точно, – судя по тону, на посту удивились. – Ну, проходи.
– Слышь, дядя! – остановился Глюк, глядя прямо в амбразуру. – А ты хоть знаешь, кто это такой?
– Кто, кто такой?
– Кто такой Генрих Гиммлер, знаешь?
– Пароль же? – неуверенно отозвался часовой. Затем, не выдержал, открыл верхний люк и высунулся. – И кто ж?
– Темнота, – постучал по шлему в районе виска Глюк. – Родственник вашего любезного Хистера, шеф гестапо и СС, – поучительно произнес он. – Вы ж фашистами значитесь, или как? Хоть героев своих выучите.
– Бред какой-то несет, – пробурчал себе под нос «эколог». – «СС» какое-то. Что за «СС»?
– Совсем темнота, – махнул рукой Глюк. – Глаза б мои не видели. Пошли отсюда, Ведич, скорее.
Так, похохатывая, они и двинулись в путь.