Глава 2. Убили!
Фрэнк сидел за своим столом, пролистывая вновь и вновь списки новоприбывших учеников. Слова мелькали перед глазами, но не задерживались в голове.
Недавние событие всколыхнуло умы «Сообщества одарённых». Донумпреступник сбежал из полиции. Они не смогли его удержать. А с каким трудом получилось его поймать Фрэнку, Эвелине и Тревору? Однако, подведя итог, по мнению Фрэнка, местная полиция сделала очень логичный вывод: слабость Вейда Метьюза – сильный удар током. Не обращая внимания на советы членов «Сообщества», полиция поступила по-своему и закрыла донумпреступника в одной из самых секретных тюрем, где его посадили на электрический стул. Хотя «Сообщество одарённых» неоднократно говорило, что если полицейские хотят сдержать Вейда, как минимум, им придется пустить напряжение по всей камере.
В окно навязчиво стучал дождь, как раз свойственный ноябрю, навевая атмосферу полную уныния. Желтые листья кружились ветром в хороводе, иногда прилипая к оконному стеклу, словно заглядывая в кабинет.
В висках пульсировала боль. Фрэнк время от времени растирал их пальцами, но это не спасало. Он совсем вымотался и в работе позабыл об отдыхе. Вечные переселения и распределения, как новичков, так и учащихся. Составление расписания, протоколы, акты, заявления, объяснительные записки… Казалось бы, это совсем не сложная работа. Посиди да документы попиши. Возможно, но не тогда, когда нужно знать все до мелочей и до последней циферки, тем более, не тогда, когда этим всем занимается один человек. Фрэнк давно собирался найти себе помощника, но, в последнее время, не мог найти даже свободной минуты. Хотя в силу своих возможностей, ему часто помогала Эвелина, а сейчас она была занята в актовом зале – говорила с будущими выпускниками насчет выпускного «Шоу». Фрэнк не имел права тревожить её, ведь знал, что без предварительного инструктажа и организации, выпускники могут натворить беды.
Когда от новой волны боли перед глазами у мужчины потемнело, он решился: нужно идти к доктору. Пусть Николас припишет каких-то витаминов. Фрэнк всегда должен оставаться дееспособным.
Директор поднялся с кресла и выключил настольную лампу. В комнату тут же проник мрак, принеся с собой дрему. Фрэнк зевнул и подошел к большому окну. Он любил смотреть в него. Особенно в такую погоду, когда нельзя было выйти на улицу, чтобы насладиться одиночеством и прохладой.
По небу плыли черные слоисто-кучевые облака, роняя на землю тонкие нити дождя. Дальше, на холме, была роща, где в первом ряду росли фруктовые деревья, а за ними ели, дубы, клёны и каштаны. Обычно, в хорошую погоду за ними ухаживают ученики, чьи способности склоняются к земле, растениям и плодородию.
Фрэнк стоял совершенно ни о чем не думая. Он отпустил мысли и позволил голове разгрузиться.
«Может само пройдет», – утешал себя директор уже в тысячный раз. Но не проходило. С каждым днем боль становилась сильнее. Она то пульсировала, то словно сдавливала голову, то отзывалась неприятным ноющим гудением. Таблетки уже не помогали, но Фрэнк продолжал пить их. Хотя знал, что больше тянуть нельзя. Неизвестно какие последствия скрываются за головной болью, от которой темнеет в газах.
«Убили!» – кто-то прокричал.
Сердце пронзило острой болью. Адреналин забурлил, на лбу выступила испарина, а по спине пробежали мурашки. Директор оглянулся. В комнате никого, по крайней мере, он никого не заметил.
Фрэнк щелкнул пальцами, и рычажок выключателя поднялся вверх.
Комната озарилась желтоватым светом, разогнав зловещие тени по закоулкам.
Директор пристально осмотрел комнату, задерживая взгляд на каждом предмете мебели. Настороженно, он отодвинул один стул от стола и, затаив дыхание, заглянул под него. Напряжение немного спало, когда Фрэнк никого не обнаружил, и ушло вовсе, когда он подумал, что это может шалить кто-то из учеников.
Директор поставил стул на место и вернулся к окну.
Он выглянул на улицу и не смог поверить своим глазам. Там, на холме, среди деревьев силуэт. До боли знакомый силуэт Уолтера Джобса, который он никогда не забудет.
– Не может быть…
Фрэнк припал к стеклу, не отрывая взгляда от силуэта. От тяжелого дыхания стекло быстро запотело и директору пришлось вытереть его рукой. Когда ладонь скользнула по гладкой холодной поверхности – силуэт пропал, словно растворился в ночи.
– Галлюцинации или ветер? Мне просто нужно отдохнуть… – сердце бешено забилось о рёбра. Он закрыл глаза на пару секунд, постарался успокоиться и покинул кабинет. В приёмной было так же темно, потому, когда яркий свет люстр в коридоре ослепил глаза, Фрэнк не сразу смог запереть дверь. Но когда он услышал, как щелкнул замок, то развернулся и, наконец, сумел оглядеться вокруг.
Оставалось полчаса до отбоя и в коридоре ещё находились ученики. Кто-то стоял группами и разговаривал, кто-то направлялся к своим комнатам, кто-то читал, сидя на подоконнике, словно не нашлось другого места. А кто-то носился туда-сюда как сумасшедший.
Шорон Пасро – пятнадцатилетний юноша, который совершенно не глуп, но учиться не хочет. Он восьмой ребенок в семье Тревора Пасро и один из самых способных одарённых. Шорон широкими шагами пробежал мимо директора, едва не задев его. У него в сжатой ладони болталась цепочка.
– Извините, профессор! – раздалось удаляющимся голосом.
Следом за Шороном побежал его старший брат – Лексей Пасро. И не смотря на то, что разница в их возрасте была четыре года, Лексей оставался все тем же ребенком, которым пришел в Пансион. Лексей, как и отец, открыл в возрасте тринадцати лет способность контролировать погоду, но, не смотря на все усилия, дар не хотел нормально развиваться. На данный момент Лексей может разве что изменить погоду, когда Тревор может ещё и генерировать молнии.
– Простите, профессор! – крикнул Лексей и догнал брата.
Фрэнк хмыкнул. Многие в Пансионе называли его профессором, но, даже не смотря на то, что он защитил докторскую диссертацию, Фрэнк не читал лекций. Только проводил уроки. Даже у учеников, перешедших на курсы обучения. Фрэнк посмотрел на братьев.
Лексей остановился перед Шороном и сверлил его взглядом, затем коварно улыбнулся и ухватил его рукой за шею. Свободную руку он запустил в волосы Шорона и принялся их ерошить.
Шорон вырывался. Но у него не получалось, а когда Лексей ослабил хватку, парень извернулся и схватив футболку брата снизу спереди, подпрыгнул и натянул её ему на голову. Пока Лексей сообразил, что произошло, Шорон уже скрылся на третьем этаже.
Фрэнк улыбнулся. Уж больно позитивная семья, эти Пасро. Всего их десять братьев, хотя в Пансионе пока учатся только шесть. Все являются друг другу не только братьями, но и друзьями, что немаловажно. Всегда поддерживают других в шалостях, прикрывают, если кто-то решил прогулять уроки, а главное, Пасро готовы стеной стать за своих близких. В этом директор убеждался не один раз.
Фрэнк Адамс постоянно задумывался над, тем как ген мутации развивался у каждого из братьев. Как бы это странно не было, но у каждого открылась индивидуальная способность и, порой, даже не одна. Странным являлось ещё и то, что в семье десять детей. Десять! И все парни. Может это совпадение, а может, тоже мутация.
Директор опустил голову. Он мог так веселиться. Бегать по коридорам школы, дурачиться. Или не мог?
Пока Фрэнк был подростком, на нем сказывалась негативные отношения родителей. Они редко бывали дома, а когда бывали, то вечно спорили и ругались. Смотря на них, ещё с раннего возраста, у парня развилось нежелание заводить друзей. Он считал, что даже единственный друг, может повлечь за собой боль, нервы и разочарования. Но всё изменилось, когда Фрэнк познакомился с Эвелиной. Эта девушка вдохновила его и заставила пересмотреть взгляды и расставить новые приоритеты. Но всё равно, проведя все подростковые годы в депрессии и страхе, он многое потерял, а когда Фрэнку исполнилось восемнадцать, он обрел дар телекинеза, а вместе с ним огромную ответственность.
Общая комната – это просторная комната с хорошим освещением, в которой могли собираться ученики всех ступеней обучения в свободное от занятий время, чтобы отдохнуть или группой выполнить домашнее задание.
Большой диван под стеной с правой стороны в каждой общей комнате, которых всего насчитывалось пятнадцать, уютно вписывался в интерьер. По бокам от дивана – два кресла с подушками из бараньей шерсти. Круглый стол с гладкой деревянной столешницей стоял под большим окном, а открытый книжный шкаф занял всю левую стену.
На диване сидели две подруги. Они вели бурное обсуждение и смеялись, но когда в общую комнату зашел парень, – их разговор стих. Высокий, широкоплечий, подкачанный брюнет с лёгким ароматом духов запаха кофе. Пряди волос ниспадали на голубые глаза, словно зеркальная гладь озера, которая могла отразить все чувства сразу или скрыть сокровенное где-то далеко. Одетый в белую рубашку с коротким рукавом и чёрные джинсы – девушки сразу узнали его. Мэтт Остин – первый парень Пансиона. Почти каждая девушка бы втайне влюблена в него и строила планы по развитию их не начавшихся отношений. Сам же Мэтт оставался одинок.
Мэтт подошел к книжному шкафу и, задумавшись, стал бегать выразительным взглядом по запыленным корешкам книг, выбирая нужную.
– Лили, как думаешь?.. – шепотом спросила подругу одна из девушек на диване.
– Не думаю, хотя… рыжие многим нравятся… – кокетливо улыбнулась та, которую назвали Лили.
– Да брось, – недовольно фыркнула вторая девушка. Её звали Селиной. Она откинула назад русую косу и задумчиво произнесла. – Я думаю, ему больше светлый цвет волос нравится.
Селина не сводила глаз с фигуры парня, который достал с полки одну из книг, смахнул из нее пыль и, открыв, принялся читать.
– Блондинок и светло-русых зачастую считают легкомысленными дурочками, – с издевкой произнесла Лили.
– Не много ли ты на себя берешь? – ядовито улыбнувшись Селина, одарила подругу сомнительным взглядом.
– А не часто ли ты задаваться начала? – рассердилась Лили. Её светло-зеленые глаза вспыхнули гневом.
– Ой-ой-ой. Нашлась тут мисс простачка, – Селина закатила глаза. И раздраженно впилась взглядом в собеседницу.
– Много ты понимаешь! – в сердцах воскликнула Лили. Девушка встала с дивана и, одарив «подругу» взглядом полным злобы, направилась к выходу.
Мэтт, захлопнув книгу, просто исчез, словно при монтаже фильма, резко перешли на другой кадр. Чем несказанно удивил Селину, но она не подала виду. И просто из воздуха вновь возник у двери. Такое явление назвали телепортацией5. Парень открыл дверь для Лили, а когда она посмотрела на него, то невольно на её щеках проступил румянец. Когда она вышла из общей комнаты, Мэтт вышел следом.
Лили быстро пошла вперёд.
«Да что Селина о себе возомнила? Ещё подругой называется! Умница-красавица нашлась. Я же говорила ей, что влюблена в Мэтта… Больно осознавать, что тебя не слышат и не понимают», – мысли метались в голове.
Мэтт на секунду остановился, но потом поспешил и догнал Лили. Она пыталась делать вид, что не замечает его, но изредка поглядывала с любопытством. Сам же Мэтт, выждав несколько секунд, сказал:
– Я не хотел подслушивать, но уж больно громко вы с подругой разговаривали.
Лили залилась краской и была готова сквозь землю провалиться, но, увы, это не было в её возможностях.
«Неужели, он слышал, как мы говорили о нем? Какой позор…», – подумала девушка, а затем неловко произнесла:
– Ты… слышал все? – её речь была сбивчивой, как всегда бывало, когда она нервничала.
– Пожалуй, – мило улыбнулся Мэтт.
Лили показалось, что она ещё гуще покраснела. К щекам прилила кровь, и девушку бросило в жар. Она молчала и шла не в силах найти нужные слова.
Мэтт вновь улыбнулся. Лили боковым зрением заметила, как на его щеках появились ямочки.
«Какой же ты красивый!» – была готова воскликнуть она, но сдержалась.
– Кстати. Меня Мэтт зовут. – Он посмотрел на идущую рядом девушку с явным интересом. Хоть они и так знали имена друг друга, но лично знакомы не были, поэтому оба считали верным назвать имена.
– Лили, – робко, сдавленным голосом молвила Лили.
– Красивое имя. – Мэтт оглянулся назад, где толпа ребят собралась вокруг одного парня, который бурно рассказывал им, как он научился видоизменяться. Для большей реакции он даже продемонстрировал это. Из-за большого количества подростков, плотно стоявших друг к другу, Мэтт не увидел представления, но по бурной реакции зрителей стало понятно, что там было действительно что-то стоящее.
– Угу, – неуверенно кивнула Лили, тоже наблюдавшая за подростками.
– Мы бы могли сегодня сходить куда-нибудь? Погуляли бы, познакомились нормально… – задумчиво произнес Мэтт.
Лили замялась, хотя взгляд её кричал: «Конечно! Мэтт, я с тобой хоть на край света!».
– Ну не знаю. У меня уроков много, а потом ещё и домашнее задание…
Мэтт остановился, вместе с ним остановилась и Лили.
– Это значит, нет? – разочаровано прозвучал его голос.
Лили опустила голову и всмотрелась в пол. Она хотела пойти с парнем. Она мечтала об этом.
«Стоит ли? Нет тут какого-то подвоха? Может… Может это единственный шанс!»
– Ну-у-у… а в принципе почему бы и нет? – Лили смущено подняла взгляд и улыбнулась.
Лицо Мэтта засияло от счастья. Парень улыбнулся и, посмотрев на Лили своими бездонно голубыми глазами, сказал:
– Тогда в восемь?
– Хорошо, – уже смелее произнесла Лили. – В восемь в общей комнате номер «9».
Мэтт согласно кивнул.
– Я пойду, ещё на «основы метеокинеза» успеть нужно. Давай, до вечера.
– Да, давай. Удачи. До встречи. – Лили улыбнулась и убрала непослушную рыжую прядь волос с лица.
Мэтт подмигнул Лили и телепортировался.
Лили затаила дыхание. Мэтт пригласил её… на свидание! Сколько времени она ждала этого… сколько других девушек сохнет по Мэтту? Но он выбрал именно её! Ничем не примечательную, рыжую с зелеными глазами, среднестатистической фигурой девчонку семнадцати лет (сама Лили же считает себя довольно привлекательной).
Протолкнувшись сквозь толпу подростков, ещё не отошедших от удивительного представления, которое показал один из учащихся, сзади к девушке подошёл Шорон Пасро. Он положил ей руку на плечо и весело сказал:
– Что, крошка, Мэтта подцепила?
От неожиданного прикосновения, Лили вздрогнула и наконец, возобновила дыхание, о котором забыла на несколько секунд, погружаясь в свои мысли и фантазии.
– Что? А тебе какое дело? Иди своей дорогой, – опомнилась она.
– Дело в том, – начал Шорон. – …что я к тебе и шёл… М-м-м. Это новые духи?
– Ты что-то хотел? Или просто так подошел вынюхать все мои духи? – закатив глаза, спросила Лили.
– Эх, – демонстративно тяжело вздохнул Шорон. Затем улыбнулся и спросил: – Ты не можешь подсказать в какой комнате Селина?
– Селина? – переспросила она.
– Да. Это подруга твоя. Такая вот ростом, – Шорон ребром приложил ладонь к своей груди. – Русая, глаза серые, кажется, но я на них не смотрел… – Шорон улыбаясь, очертил руками в воздухе женскую грудь.
– В «седьмой», – Лили с издевкой посмотрела на парня. Ему всего пятнадцать, а он уже про девушек думает. Да ну ладно. Они все Пасро такие. Пока не найдут свою единственную, хотя кто знает как сложатся их судьбы? – И убери свои руки от меня. – Лили попыталась, освободится от объятий Шорона, но он сам убрал руку.
– Ладно-ладно. Спасибо, не скучай, – широко улыбаясь, Шорон удалился.
Лили смотрела вслед уходящего парня, пока её не одернула одна из её подруг-одноклассниц:
– Лили! Какой у нас сейчас урок?
Соня – именно так звали девушку, была довольно привлекательной. Лили всегда себя с ней сравнивала. Длинные ярко оранжевые волосы. Именно, что оранжевые, если у Лили они были приближенные к каштановому, то Сонины волосы поистине похожи на пламя, а зелёные глаза, (у Лили они тоже зеленые, но у Сони они были ярко-салатовые), всегда изящно подкрашены тушью и подводкой, что делало их очень выразительными. Стройной фигуре Сони может завидовать чуть ли не каждая девушка Пансиона.
– Математика… Чёрт, мы же опоздаем… – засуетилась Лили. Обычно она не любила опаздывать на уроки.
– Не знаю, в каких облаках ты витаешь, хотя догадываюсь. Но урок уже десять минут как идёт. – Соня, усомнившись, свела брови на переносице.
– Черт, а я и не заметила… – остаток фразы потонул в мечтах и ожиданиях сегодняшнего вечера. – Пошли скорее. Не хватало ещё и единицу получить.
– Пошли, – пожала плечами Соня. Для неё опоздание не было столь большой проблемой, как для Лили.
Девушки, спустились на первый этаж, и подошли к кабинету «№.22». Они стали у дубовой двери, из-за которой доносился размеренный голос учителя. Строгого и безжалостного мистера Рейна. Переглянувшись, Лили набралась смелости и постучала.
Голос за дверью стих, а затем раздалось раздражительным тоном:
– Войдите!
Лили приоткрыла дверь, и они с Соней вошли в кабинет. Девушки остановились прямо у двери и опустили головы. Словно совершили, что-то по истине жуткое. Соня набралась смелости и, посмотрев на учителя глазами полными сожаления, сказала:
– Простите, мистер Рейн, мы… – она замолчала, под пристальным взглядом учителя и вновь опустила голову.
– Вы пропустили большую часть урока. А я как раз объяснял новую тему, по которой у вас завтра контрольная работа. Что же, объяснять вам тему по-новому никто не будет, так что вы сами заработали себе неуд.
К щекам Лили прилила кровь. Ей никогда не нравилось слово «неуд», которое очень любил мистер Рейн.
«Новая тема! Как я могла забыть?! Контрольная… Теперь придется отказаться от свидания с Мэттом и провести ночь за учебниками, – подумала Лили и тяжело вздохнула, что означало, что она сильно расстроилась. – Я так ждала сегодняшнего вечера, а теперь из-за этой математики придется все отменить. А захочет ли Мэтт, потом ещё встретиться? Вряд ли» – Лили вздохнула ещё тяжелее.
– Что-то не так мисс Маккалистер? – учитель одарил Лили самодовольным, но строгим взглядом. Он всегда так смотрел на опоздавших.
– Нет, учитель. Все нормально, – тихо произнесла она.
– Садитесь. И пожалуйста, на будущее, если забываете расписание, то напишите его себе на лбу. – По интонации голоса мистера Рейна, Лили так и не поняла: шутил учитель или говорил серьезно.
Девушки мгновенно сели за парты.
Только сейчас Лили вспомнила, что оставила свой рюкзак в общей комнате. Проситься выйти, чтобы забрать его, не вариант. Но и сидеть без тетради тоже плохо.
Лили завертелась на стуле, ища глазами кого-нибудь у кого можно было бы попросить карандаш и листок бумаги. Наконец увидев ещё одну свою подругу, с которой Лили к тому же проживала в одной комнате, она окликнула её:
– Кассандра! – но её не услышали.
Кассандра Фортуорт – одна из лучших учениц в классе. С виду ничего необычного: длинные светлые волосы, серо-голубые глаза, слегка вздернутый нос, пухлые губы, достаточно хорошая фигура, но если познакомиться с ней поближе или просто заглянуть ей в глаза, то можно заметить, что изредка в её радужке глаза проскакивают голубые искры. Многие девчонки смеялись над Кассандрой, когда ту фотографировали, ведь из-за искорок, её глаза засвечивались на фото и были похожи на два фонарика. Хотя такую мутацию подруги, Лили считала одной из самых красивых, которых только видела.
– Кас! – громким шепотом воскликнула Лили.
Кассандра услышала, что её зовут, завертела головой и увидела Лили.
– Чего? – шепотом спросила она.
– Мне бы… – Лили глянула на учителя, который сверлил её взглядом. – Простите. – Виновато сказала она и развернулась лицом к доске.
Мистер Рейн ещё несколько секунд гневно смотрел на девушку, но вскоре продолжил рассказывать новую тему.
– Кас! – тут же воспользовалась моментом Лили. – Листочек и карандаш. – Одними губами проговорила она и изобразила руками, словно пишет по воздуху.
Кассандра кивнула и достала из портфеля чистую тетрадь и запасную ручку. Передала её подруге. Лили кивнула в благодарность.
– Мисс Маккалистер? Вам мало завтрашнего неуда? Почему же вы не можете сидеть так же спокойно как мисс Дарем? Вам нравится срывать мой урок? – словно гром средь бела дня обрушился на Лили разъяренный голос мистера Рейна. Она взглянула на учителя. Его ноздри раздулись, а глаза были готовы вылезти из орбиты от злости и напряжения.
– Отлично. Я думаю, директор не против побеседовать с вами. – Учитель встал со своего стула и подошел к двери. Открыл её полностью и протянул руку в сторону прохода.
Спорить бессмысленно. Лили это понимала. Она огорчено встала со стула и быстро покинула кабинет.
Свиданию с Мэттом точно не бывать.