Дед и внук
Юсуф Уджуху окончил академию в ту пору, когда началось послевоенное перевооружение армии. Страна сделала очень серьёзные выводы из опыта Великой Отечественной войны и с напряжением всех сил и возможностей строила армию, которая не только была способна отразить агрессию любого противника, но и всей своей оборонной сутью отрезвляла любых любителей размахивать термоядерной «дубиной». По большому счёту, мы и сегодня обязаны отдать должное людям тех времён, выстроившим надёжный щит над нашей страной. Полковник Юсуф Уджуху был в их числе.
Вскоре по окончании академии его назначают начальником военно-тактического цикла старейшего в стране училища войск связи в городе Горьком (ныне Нижний Новгород). Это был очень ответственный пост, ибо в те годы развитие системы оборонной связи и оперативного оповещения приобретало приоритетное значение. Эта система, кстати, чётко сработала, когда в шестидесятые годы американцы настроились безнаказанно шарить в нашем небе. И шарили до поры до времени…
Рано утром 1 мая 1960 года их самолёт-разведчик в который раз самоуверенно пересёк южную границу СССР и со скоростью под тысячу километров в час стал продвигаться вглубь страны. Он должен был пролететь над важнейшими промышленными центрами СССР, прежде всего – над Уралом, затем – над Москвой, после чего уйти на север и через Ленинград вновь пересечь государственную границу, чтобы приземлиться в Норвегии. Американцы даже специальный супердальний самолёт сконструировали под эти цели и назвали его близким нам наименованием – «У-2».
Словно в издевательство! Одна из задач этого авиашпиона состояла в проверке системы стратегической связи. То есть они собирались узнать, с какой скоростью известие о факте нарушения советского воздушного пространства достигнет высшего уровня власти, и конкретно – главы государства Хрущёва.
О том, что подобный полёт состоится, в Москве знал только один человек – военно-воздушный атташе США. Он заранее устроился на гостевой первомайской трибуне и стал внимательно наблюдать за правительством, которое во главе с Хрущёвым взошло на Мавзолей, чтобы приветствовать военный парад и праздничную демонстрацию. Атташе знал, когда самолёт пересечёт границу, и в ту минуту щёлкнул секундомером, отсчитывая время. Ему надо было понять, через какой срок глава советского государства поймёт, что граница нарушена. Расчёт оказался верным. По тревожному движению на трибуне атташе угадал, что Хрущёву доложили, что произошло нечто экстраординарное, но…
Юсуф Исмаилович Уджуху в рабочем кабинете в Сочи. 1965 г.
Вот это самое пресловутое «но» и стало, в конце концов, основной причиной крайнего удивления «московского шпиона». Первый раз он удивился, когда понял, что известие о прорыве «чужаком» наших воздушных рубежей достигло советского правительства буквально в считанные минуты. А дальше у американского разведчика появилось ещё больше причин для удивления. Исчезнувшие было с трибуны озабоченные маршалы вскоре вернулись с довольными и улыбающимися лицами. Приподнятое настроение охватило главу государства, и он ещё более радостно и энергично стал приветствовать колонны демонстрантов.
К вечеру вся страна узнала, что под Свердловском (ныне Екатеринбургом) наши ПВО сбили американский самолёт-разведчик. Это был результат работы совершенной системы противовоздушной обороны, отслеживания врага, оперативного и своевременного оповещения наших вооружённых сил, над чем трудились многие специалисты, в том числе и полковник Уджуху.
Мурат всегда гордился дедом. Когда тот закончил военную службу (а с фронтовыми она у него зашкаливала под сорок лет), его пригласили на ответственную работу в Сочи, предложив возглавить дирекцию курортного бюро. Это был конец семидесятых годов, и город Сочи вышел на подлинно столичный уровень советских курортов, где в течение сезона отдыхали сотни тысяч людей со всех концов необъятной страны. В ту пору Сочи ещё не приобрёл ту сомнительную известность, которая предшествовала цепи лихоимств и в связи с этим – громких публичных скандалов на всю страну.
Тогда слово «коррупция» ещё мало кому было известно, и всё благодаря тому, что курортным делом занимались люди, не на словах, а на деле исповедовавшие принципы социальной справедливости и неукоснительной честности. Они понимали, что такое ударный труд, но и знали, что значит полноценный отдых. Надо ли говорить, что Юсуф Исмаилович Уджуху очень скоро стал тем руководителем, кого приводили в пример как человека, глубоко сознающего значение курортного города для рядовых тружеников. Он всегда подчёркивал:
– Каждый человек, уезжающий из Сочи, должен увезти домой ощущение праздника. А мы должны ему в этом способствовать…
Было просто удивительно, что он, профессиональный военный, привыкший сражаться или учить других, как правильно воевать, на новом для себя поприще проявил такие редкие качества как созидательность, сердечность и гостеприимство. Оказывается, в конце жизни в нём снова проснулся тот самый учитель, который, открывая мир своим воспитанникам, всегда учил их самому главному знанию – как во всех случаях оставаться человеком в лучшем понимании смысла этого слова.
– Мы, – говорил он своим сотрудникам, – должны быть на уровне той сказочности, которой одарила нас природа.
И был тысячу раз прав, когда утверждал, что человек в этих местах пока идёт лишь по краешку природных возможностей, только по берегу моря.
– Сколько ещё скрытых богатств у Сочи! – часто повторял он. – Поезжайте в ближайшие горы, в Красную Поляну, на озеро Рица. Дух захватывает!
Безусловно, он не думал ни о какой Олимпиаде, тем более зимней, но зато много сделал для формирования у своего родного внука ощущения безграничных возможностей прославленного курорта. И в этом было какое-то знамение! Через много лет после кончины деда Ахеджак был среди тех, кто горячо ратовал за сочинскую Олимпиаду, понимая, что этот побудительный импульс, как многоступенчатая ракета, выведет Сочи на совершенно новую орбиту, создаст ему воистину мировую славу.
Дед вообще оказал большое влияние на Мурата. Будучи школьником, Мурат бывал у него в гостях, часами просиживал в богатой библиотеке, которую Юсуф собирал всю жизнь, в тяжёлых чемоданах перетаскивая любимые книги к месту новой службы. Но самое главное – это вечерние беседы при свете настольной лампы, долгие рассказы деда о прожитой жизни, о боях и товарищах, о воинском долге и офицерской чести. Может быть, в ту пору родной дед – боевой полковник и зародил у Мурата мысль связать свою жизнь с армией. Он внимательно разглядывал дедовы фронтовые награды, особенно орден Красного Знамени. Во время войны его давали не часто, но всегда за дело. Помните, как в фильме «Горячий снег» генерал, командир дивизии, после страшного боя, в котором погибла большая часть противотанкового полка, вкладывая в обгорелые руки живых воинов блестящий орден, говорил:
– Всё, что могу… Всё, что могу…
Такой орден на груди ветерана означал, что в его жизни был бой, где он, солдат Отчизны, отдал за неё всё, что мог… Мурату хотелось повторить путь деда, и он делился с ним своими раздумьями. Но именно Юсуф Исмаилович зародил в нём первые сомнения.
– Знаешь, внук, – говорил он, – наш род так много воевал, что неплохо бы подумать о другом. О созидании, например, – он обводил рукой панораму сочинских склонов. – Вот взгляни, как много даже тут надо ещё строить… Ты подумай! – заключал свои размышления дед, в самом начале трудовой жизни выбравший всё-таки самую созидательную профессию – школьного учителя. Военным его сделала война…