Заманчивый предложений
Я меланхолично размышляю о своих перспективах, а у подруг кипит жизнь. Пока Ангелина отвлекалась на построение семьи и вынашивание ребенка, ушлые родственнички разворовали ее бизнес. Я бы в таких обстоятельствах думала о суициде. Она продолжает оставаться холеной деловой блондинкой и думает о следующем муже. Кики занята поисками квартиры в центре, поэтому свежий развод с мужем ее никак не беспокоит. Дашка кладет плитку на кухне, а у меня единственным развлечением в последний месяц, помимо обязательных вечерних «Спокойной ночи, малыши», был поход вниз на собрание жильцов. Где мы умудрились сцепиться с консьержками.
Консьержки – это вообще отдельный вид населения. Так же мало и плохо изученный, как угри. То есть это ни рыба, ни тритон. Просто неизвестные науке гады.
Они еще помнят социализм и улыбают рот, услужливо распахивая мне дверь. Но я замешкалась на пороге и слышу: «Это та самая дура, которая таскается с турецкой шлюхой». Статус дуры я заслужила, будучи матерью-одиночкой. А турецкая шлюха уже пять лет в официальном браке. Но все равно шлюха. А знаете, как они это выяснили? На общем собрании жильцов нашего дома.
Самовыдвинувшиеся жилтоварищи, пару богатых дам, у которых в силу климакса осталось только одно приятное занятие – поруководить, решили провести капитальный ремонт холла с устройством в нем тропического зимнего сада. И озвучили смету. Из нее выходило, что я с сыном в этом году на Крит не еду. Потому что всех не сдавших деньги жилтоварищи сразу запишут во враги. Только представьте: нажить шестнадцать этажей врагов за одну минуту.
Тут выступила Даша. Она быстро и профессионально объяснила им, что им сделать со своей сметой. А потом предложила альтернативный вариант и за минуту в голове его рассчитала. Ее выходил красивее и значительно дешевле. Сумма оскорбила богатых жилтоварищей. Выходило, что их записали в нищеброды. Но больше всех почему-то возмущались консьержки. Можно подумать, в том тропическом саду для них включат искусственное солнце за наши деньги!
Тогда Даша сказала, что ничего сдавать не будет, и пинками начала подталкивать меня к выходу.
Но, несмотря на регулярно оплачиваемые мной взносы, мимо консьержек я хожу с опаской, потому что знаю, как легко они могут сделать жизнь невыносимой.
Неугомонная Даша все же распечатала листы со своей сметой и поручила мне разложить их по почтовым ящикам. Начиналась весна, и мне хотелось петь. Я набрала в легкие побольше воздуха, и вдруг я поняла, что на уровне моей груди кто-то дышит. Я опустила голову. Вдвойне странно, потому что я едва дотягиваю до метра пятидесяти, даже в туфлях для стриптиза.
Около меня стоял узкоглазый мужичонка и смотрел мне прямо в грудь. Глаза у него, тем не менее, открылись широко, но он быстро взял себя в руки. Видимо обычно его глаза находятся на уровне чужих пупков, и к пупкам он уже привык. А тут грудь в новом лифчике, который торчит из выреза. Ему понадобилось некоторое время, чтобы спросить:
– Ты здесь почтальон работаешь?
– Работаю, – вздохнула я.
– А живешь в этот ылитный дом?
– Живу.
– А я здесь евроремонты делаль! – самое главное ошеломительный штурм. – А у тебя есть московский прописк?
– Есть.
– Тогда давай с тобой вмести жить.
Тут я начинаю понимать, что к чему, и говорю:
– Не могу с тобой жить. У меня муж есть.
Но он не унимался:
– Я спрашивал у консьерж. Никакой муж нет.
Я даже растерялась:
– Нет есть, видишь ребенок ест (рядом стоит, заинтригованный, жует пачку смет). И муж ест, просто приезжайт рэдко, – в приступе эмпатии перехожу на его варварский язык.
Но он ни на минуту не обескуражен.
– А подруг у тебя есть? Только мне нужен порядочный и обязательно с московский прописк.
Представляю его рядом с Ангелиной или Кики, и у меня начинается форменный истерический припадок.
– Нет, порядочный ни один нет, все шлюхи!!!