Сергей Рулёв – Гараж
Сергей купил гараж.
Машина у него была не то, чтобы совсем старая, но ремонта требовала регулярно. Просить то и дело на время ставить машину в гараж к знакомым стало уже неудобно, отдавать в сервис – накладно. Покупка назрела, а тут и случай подвернулся.
В первый же день пришлось познакомиться с председателем гаражного ряда. Сергею он сразу не понравился. Не сильно старше, лет тридцати с небольшим, самоуверенный до бесцеремонности, он вёл себя не как выборный смотритель, а хозяин всей земли русской. Без пафоса, но нагло. Возможно, всё это подкреплялась четырьмя смежными гаражами, которые были объединены в одну столярную мастерскую, где двое рабочих из тех, что специалисты на все руки, день и ночь, что—то пилили и строгали. Как потом узнал Сергей, готовыми изделиями были гробы. Дело прибыльное, а какая кому нынче разница, какой у кого бизнес? Радовало одно – частота общения ограничивалась передачей раз в месяц платы за электричество. Но даже то, как тот небрежно-презрительно брал деньги, Сергея раздражало.
От старого хозяина в гараже осталась куча барахла. Гаражом явно не пользовались по назначению. Сюда просто свозили всё, что уже было не нужно в домашнем хозяйстве, но выкинуть на свалку не поднималась рука. Теперь это предстояло сделать Сергею. И вечера первых двух недель владения недвижимостью ушли исключительно на разборку и вывозку заплесневелого хлама.
Потом пошли дожди, и Сергей с неудовольствием обнаружил, что в подвале собирается вода. Немного, но всё же достаточно, чтобы мешать нормальной работе. И он, посоветовавшись с бывалыми, стал копать яму под бочку, в которую эта вода должна собираться, а уж затем её насосом – «вжик» и за ворота.
Когда строили гаражи, экскаватор перемешал землю, привозной песок со щебнем, а затем утрамбовал. Только потом во всём этом копался подвал. Так что лопата то и дело втыкалась в крупные куски бута, и какие-то обломки досок, часть из которых была обуглена. Ещё среди мелких камней попадались какие-то странные, вроде и не камни вовсе, судя по весу, но Сергей не придал этому значения.
Копалось трудно, и было как-то недосуг обращать внимания на такие мелочи. К тому же во время работы не покидало ощущение, что кто-то стоит за спиной и наблюдает. Иногда ему даже казалось, что он чувствует чьё-то дыхание прямо над ухом. Было неприятно, но он списывал эти ощущения на сквозняк.
Всё выкопанное он засыпал в мешки и потихоньку вывозил, как и хлам, на свалку.
Работа принесла результат. Вся вода скапливалась теперь в бочке и пол подвала постепенно высох. Но пару последних мешков вывезти не успел – снова захандрила машина. Поэтому просто приткнул их в угол возле ворот, чтобы потом не таскать и загнал свой пикап на очередной ремонт.
Нужно было разобраться с зажиганием. Отрегулировав клапана, он надел на выхлопную трубу гофрированный шланг и выкинул второй его конец на улицу. Завёл машину и стал крутить трамблёр. Ему никак не удавалось добиться ровности холостого хода, и он бегал вокруг капота – то накручивая карбюратор, то крутя сам трамблёр, стараясь поймать лучшее положение. Всё это время двигатель работал. Шланг, через который выхлоп отводился на улицу был старым и в мелких трещинах, отчего часть дыма оставалась внутри гаража.
Добившись желаемого результата, Сергей наконец-то выпрямился, устало выдохнул и стал снимать перчатки. И тут лёгкая дымка, которую он до того не замечал, качнулась перед его глазами, и он увидел прямо перед собой языки пламени. Они взлетали в чёрное небо, а в ушах возник треск горящего дерева. Звук усиливался, пламя тоже разрасталось в стороны и ввысь, и вскоре он услышал крики людей и почувствовал запах углей с оттенком подгорающего шашлыка. В сполохах стали метаться тени. Раздались приглушённые, как будто издалека, крики и сухие громкие щелчки. «Выстрелы?» – недоумённо подумал Сергей.
Медленно пятясь, запнувшись об мешок, от чего тот упал, он толкнул спиной приоткрытую дверь и вывалился, рухнул на щебенку проезда. Он с ужасом смотрел перед собой, тяжело дыша, словно после изнурительного бега. Чистый воздух ворвался в его лёгкие, наполняя кислородом кровь. Виски сразу же сдавило, будто тисками, с такой силой, что Сергей застонал.
«Дурак! Вот ведь дурак!» – думал он сквозь пульсирующую боль.
– Ещё бы чуть-чуть, и кирдык мне, – говорил он подъехавшему на его звонок старому другу Андрюхе.
После школы Андрей нигде не учился, работал сначала на подхвате у слесаря, а потом и сам стал слесарить. Но был начитан до безобразия, чем любил блеснуть, особенно будучи подшофе в компании. За что товарищи в шутку называли его ходячей энциклопедией.
– И ведь представляешь, сразу даже и не понял, пока эти видения не начались. Надо же, так увлёкся, что напрочь забыл, как люди насмерть угорают от выхлопа.
– Повезло тебе, ничего не скажешь, – почти философски изрёк Андрей. – А что за видения-то? Ты им теперь за второе рождение просто обязан.
Сергей рассказал про пламя и тени. Про звуки, похожие на выстрелы.
– Прикинь, ерунда какая!
Андрей ответил не сразу. И так встревоженный за друга, он, казалось, вдруг ещё больше напрягся.
– А ты знаешь о том, – после небольшой паузы сказал он, – что где-то здесь, между прочим, в тридцатые лагерь был. Один из многих у нас. Только про этот нехороший слух ходил, который даже в краеведческую литературу попал. Будто здесь барак с заключёнными сожгли. Сейчас не помню точно – почему всё это произошло. Надо найти, перечитать.
Сергей, несмотря на трещащую голову, поёжился – картинка снова пролетела перед глазами.
– И что ты хочешь этим сказать?
– Ничего – пожал плечами Андрей, – Просто сразу как-то вспомнил. Ладно, пойду машину заглушу. Ну и проветрить надо, потом домой тебя отвезу.
Потирая виски, Сергей смотрел, как быстро и деловито Андрей открыл ворота гаража, выпуская на свободу скопившийся внутри угарный газ. Запнувшись об упавший мешок, поднял, прислонил к стене и туда же ногой сгрёб высыпавшийся грунт.
– А это что?
– Яму копал под бочку для воды.
Андрей присел на корточки и рукой разворошил только что собранную ногой в кучу землю. Как будто искал что, а может сразу заприметил. И действительно, взял что-то в руку, внимательно рассмотрел и аккуратно положил обратно. Подошёл и сел рядом с Сергеем.
– Чёрт. Я, конечно, в мистику всякую не верю, и не специалист в этих делах, но… Вот же чёрт.
– Что такое? – спросил Сергей и поморщился. – Сейчас бы таблетку от башки.
– Потерпи до дома, или, лучше в аптеку по пути заскочим. Ладно, потом проветришь хорошенько, а сейчас поехали. Ключи давай, закрою тут всё.
Когда подъехали к аптеке, Сергей дёрнулся было, чтобы выйти, но Андрей жестом остановил его.
– Сиди ровно, сейчас всё будет.
Пока его не было, Сергей успел подумать, что хорошо, когда есть друзья, есть люди, которые не бросят в трудный момент, которых даже особо просить не надо. Поэтому, когда вернувшийся Андрей протянул ему выдавленную из блистера таблетку и бутылку минералки, так искренне сказал «спасибо», что Андрей усмехнулся:
– Да ладно, может, и ты мне когда-нибудь воды поднесёшь.
Когда подъезжали к дому, головная боль стала отступать. Быстрые нынче обезболивающие, ничего не скажешь, подумалось Сергею.
– Ты никуда не торопишься? – спросил он Андрея, когда тот остановил машину возле подъезда.
– До пятницы я совершенно свободен, – вроде шуткой, но почему-то очень серьёзным голосом ответил тот.
– Тогда давай посидим немного, – Сергей боялся, что боль внезапно вернётся, а дома он будет один. Такое вот внезапное осознание собственной бренности накатило на него. И от этого появился страх, чего уж греха таить.
– Давай, – просто ответил Андрей и припарковался на свободное место.
«Спасибо, друг», – мысленно поблагодарил его Сергей и, закрыв глаза, откинул голову на подголовник кресла.
– Знаешь, что, – сказал Андрей после недолгого молчания, – не хотел тебе говорить, потому что сам пока в недоумении, но, смотрю, тебе полегчало.
– Есть такое.
– Тогда приготовься. Ты еще не забыл, что я тебе про лагерь говорил?
– Да помню, вроде, – недоумённо ответил Сергей.
– Почему спрашиваю? Ты полчаса назад немного не в себе был. Но если услышал – хорошо. Теперь дальше слушай. Не знаю, как и почему, но, похоже, неспроста тебе это привиделось. Ты когда свою яму копал, ничего не находил необычного?
– Нет, вроде.
– Странно. Я сразу увидел. Хотя могу и ошибиться. Но вряд ли.
– Ты можешь уже сказать, или решил, что раз пачку таблеток купил, то моя башка всё стерпит? – не выдержал Сергей.
– Не кипятись, – Андрей говорил медленно, как будто всё время о чём-то напряжённо думал. – В той земле из мешка я увидел кусок кости. Тёмная, скорее всего обожжённая кость.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Сергей, хотя уже и сам начал понимать. – Похоже, слух о сгоревших в бараке зеках вовсе не слух, хотя… Не могу поверить, ведь чертовщина какая-то. Сдаётся мне, с гаражом тебе не повезло.
– Подожди, – Сергей почувствовал, что уже, ушедший было, страх возвращается, только теперь он касался не его тела. – Почему кости оказались так глубоко?
– Так сам же знаешь, что там всё перекопано не раз было. Да и вообще, откуда нам знать, как что в землю попадает. Это только геологи считают, что всё по слоям земли определить могут. Я вот на рыбалке как-то видел торчащую прямо из размытого берега велосипедную шину. Полшины под слоем камней почти в метр толщиной, другая половина – наружу торчит. Не динозавры же на ней ездили.
Сергей молчал. Его мало волновали сейчас динозавры и велосипеды. В его только отошедшей от угарного дурмана голове носились разные мысли.
– Вот сволочь, – наконец сказал он. – Правильно говорят – упырь. Это ж надо было наворотить, что нам до сих пор расхлёбывать.
– Ты о ком? – не понял Андрей.
– О Сталине, о ком ещё. Блин, я раньше не понимал. Ну, было. Ну, расстреливали. А тут на тебе! Это же люди были. Живые. А теперь я на их костях машину ставлю! Как мне теперь в этот гараж заходить?! – с каждым словом Сергей незаметно для себя всё больше распалялся.
– А ты продай его, – неожиданно для него совершенно спокойно сказал Андрей. – Сплавил с глаз – и совесть чиста. К твоему сведению, если широко посмотреть на вещи, то вся земля – большое кладбище.
Андрей недоумённо посмотрел на друга.
– Ты обалдел, что ли? Ты хоть понимаешь, что несёшь? То есть – сожгли людей – и всем по барабану?
– Нет. Не так. Мне мать рассказывала про бабушку. Та в колхозе за зерно, что на семена хранили, отвечала. А у амбара, в котором оно хранилось, крыша прохудилась. Бабушка председателю об этом говорит, а тот отмахивается. Тут дожди пошли. Зерно мокнет, а отвечать кому? Она мешки домой стала таскать – сушить. Через пару дней за ней пришли. Три месяца до суда отсидела. Хорошо, что разобрались. Не посадили. Оказалось, что это будущая свекровь, которой она не нравилась, донос написала.
– И что? О чём это?
– О бабушке моей с дедом. И прабабке родной. Явно не об упыре, который во всём виноват.
– А что, не виноват? Кто всю эту кашу заварил?
– Не знаю, – Андрей пожал плечами. – Знаю только, что у нас всегда так: вечно кто-то один за всё отвечать должен. Но ведь подумай сам: кто-то стучал, кто-то пытал, кто-то глумился и издевался на этапе, а кое-кто рос над собой с наганом в руке. Кто-то молчал, потому что было всё равно, а кто-то с потаенной злобой и завистью. Это такая национальная забава – собраться всем колхозом, проломить кому-нибудь череп, а потом свалить всё на председателя – это, мол, он такие порядки установил.
– Причём здесь колхоз?
– Да это образно.
Сергей злился, понимая, что не может с ходу ответить другу крепким аргументом. Образовавшуюся паузу в разговоре прервала подъехавшая машина, остановившаяся нос к носу с машиной Андрея. Несколько раз моргнула дальним светом.
– Чего хочет? – спросил Андрей.
– Чёрт, похоже это сосед из первого подъезда, а ты на его место встал.
– На его место? – Андрей усмехнулся. – Он его купил, что ли? Рядом вон свободные места есть.
Не дав Сергею открыть рот для оправдания действий соседа, завёл мотор и сказал:
– Да понятно всё. У самого битва во дворе за места. Каждый прыщ себя фурункулом мнит. Не понятно только – смеяться или плакать.
Переехал на соседнее место, продолжил:
– Кстати, ты в курсе, что прямо сейчас в европейском суде по правам человека три миллиона обращений от наших граждан? Подумай сам – три миллиона! Их же не какая-то неведомая сила гнобит. Сами себя. Вот только в этой пятиэтажке 100 квартир. Человек триста в одном доме живёт. В одном общем доме. А договориться – куда кому ставить машину – не могут. И кто виноват? А ещё – один гаишником работает, другой чиновником каким-нибудь, третий – врачом, седьмой – преподавателем в институте. И все вроде люди нормальные, хорошие. Только кто тогда взятки берёт, очереди перед кабинетом собирает, на три буквы в кабинете тебя посылает? Неведомая злая сила? Чёрта с два. Нет никакой злой силы, и не было никогда. Есть триста человек, которые живут в этом доме. Сто тысяч – в городе. И сто сорок миллионов в стране. А ты мне – упырь… кашу заварил…
Сергей молчал. А что тут ответить?
– Ладно, не бычься, – миролюбиво сказал Андрей. – Голова то прошла?
– Прошла, – хмуро ответил Сергей. – Пойду уже наверно.
– Давай. Звони, если что.
– Хорошо, – Сергей постарался улыбнуться.
Осень закончилась быстро. Ударили настоящие зимние холода, на улицах как-то исподтишка выросли сугробы. Наверное, потому что навалилось работы, и не было времени часто оглядываться по сторонам. В гараж он не заезжал. Не считая того раза, когда выгонял машину. И когда был там, всего несколько минут, чувствовал, будто кто-то смотрит на него, будто шепчет что-то. Долго потом отряхивался от этого ощущения, не мог прийти в себя и собрать мысли в кучу.
Подал объявление о продаже гаража, но покупателей не находилось.
С Андрюхой встречались не раз в компании и тему вроде не поднимали, но однажды друг отвёл его в сторонку.
– Слушай, я всё-таки нашёл про тот барак, который сожгли. По слухам, начальник лагеря какие-то следы заметал. Знал видимо, что на крючке висит. Вскоре приехала из Москвы комиссия. Всё всплыло, как зверствовал, как жировал. Хозяином себя мнил. В общем, расстреляли его. А в бараке восемнадцать человек было зеков. Видимо, что-то такое они про него знали. В гараже то бываешь?
– Нет. Не могу, да и некогда, честно говоря. Может и к лучшему? Не представляю, как им теперь пользоваться.
– Ты ведь в Питере был? – неожиданно спросил Андрей.
– Был.
– Когда по Невскому гулял, пятки не жгло? А то ведь Питер, как и гараж твой, на костях стоит. Мнительный ты, – Андрей похлопал Сергея по плечу.
– Да уж, будешь тут мнительным. Ты бы вот что сделал на моём месте?
– Не знаю, – честно ответил Андрей.
Вскоре, однако, пришлось в гараж поехать, нужно было забрать оставленную там ещё летом деталь. Пару дней он оттягивал этот момент, но как-то вечером, закончив работу, решился.
Проезжая мимо ряда гаражей, Сергей проскочил свой, и не сразу даже понял – почему. Сдал назад и обомлел – прямо перед воротами высилась огромная, под самую крышу, куча снега. Когда бульдозер чистил проезд, лучшего места сгрести снег, видимо, не нашлось. Выругавшись про себя, Сергей поехал в ближайший хозяйственный магазин за лопатой.
Сергей был зол, как чёрт. Вот уже больше часа, с небольшими перерывами, он втыкал лопату в подмерзший и оттого неподатливый снег, практически выламывал кусок и швырял его на проезд. Потом сгребал в сторону метров за двадцать, где был предусмотрен специальный карман. Он весь взмок, но куча уменьшилась больше чем наполовину. Оставалось только прорыть вход до дверцы в воротах. Сняв шапку и утерев ею со лба пот, Сергей быстро, все ж морозило знатно, натянул шапку обратно на голову. Перекуры ему требовался не только, чтобы передохнуть физически, но и для того, чтобы попытаться успокоиться. Потому что с каждым взмахом лопатой в душе росло раздражение. Как будто он не снег перекидывал, а забрасывал в свое нутро ошмётки злости.
Он догадывался, кто подсказал бульдозеристу сделать такую подлость. Только никак не мог понять – за что? Почему надо самоутверждаться таким образом? Ну ведь детский сад, ей богу!
Передохнув и чуть успокоив себя, Сергей взялся было за лопату, но тут его внимание привлек звук едущего автомобиля. Со стороны въезда в гаражный ряд показался свет фар. Машина приближалась. Сергей оперся на черенок лопаты, решив подождать и посмотреть, кого сюда несёт.
Предчувствие его не обмануло. Это был внедорожник председателя. Под колесами захрустели неразбитые и ещё не оттащенные в сторону куски снега. Машина остановилась, а затем стекло со стороны водителя опустилось и из глубин салона на Сергея обрушился отборный мат. Смысл высказываний сводился к тому, что только полные недоумки могут кидать снег от своих гаражей на проезд.
Сергей опешил сперва от такой наглости, но тут включился внутренний резерв, и, не выпуская из рук лопаты, подошел к открытому окну и спросил, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно:
– Чего орёшь?
На пару секунд смотрящий над гаражами заткнулся, видимо ошалев от такой наглости, а потом с явной угрозой в голосе протянул:
– Что ты сказал?
– Чего орёшь, спрашиваю? Ты скажи – кто мне снег под ворота накидал? – Сергей еле сдерживал себя, чтобы не сорваться и не высказать в эту рожу, прячущуюся в темноте салона всё то, что он о ней думает.
Ошалевший даже от такого обращения, старший высунулся в окно. Глаза его были круглыми от возмущения.
– Ты это сейчас кому сказал? – тоном ниже спросил он. – Да ты вообще понял, с кем ты говоришь? Ты, урод, на проезд снег кидаешь и ещё буровишь тут! Ты права знаешь, где качать будешь? – постепенно смотрящий снова перешел на крик.
– Могу повторить, – почти зло сказал Сергей. – Если не понял. Кто мне снег под ворота насыпал? Или эта куча тут сама наросла?
– Да мне всё равно, откуда у тебя эта куча, понял! Ты тут появляешься вообще? Ты деньги на очистку проезда хоть раз сдавал?! Десять лет от вас ни копейки, а ещё туда же – права он качать будет здесь!
После этих слов до Сергея стала доходить суть проблемы. Но это его не успокоило, а, скорее, наоборот – по-настоящему разозлило.
– Десять лет, говоришь, – начал он ещё спокойно, но с каждым следующим словом сдерживаться ему было всё труднее, – а ты ко мне хоть раз за этими деньгами подходил? Да я только с лета здесь. Кто тут до меня был – знать не знаю! Сколько тебе денег надо? Штуки тебе хватит?!
– Давай! – в запале заорал председатель. – Давай штуку! Где она?! Как бабки платить – нет никого, а как права качать – все мастера!
– Не ори! Будет тебе штука! Сейчас!
Сергей резко повернулся и пошел в сторону своего своей машины, стараясь унять нервную дрожь и заставляя себя не торопиться. Во время этой недолгой паузы до смотрящего дошло, что дело принимает совсем не тот оборот, на который он рассчитывал.
– Стой! – гаркнул он. – Ты сначала снег убери, который здесь накидал! Урод!
Сергею захотелось кинуть в него чем-нибудь тяжелым. Благо под рукой ничего не оказалось. Он повернулся и процедил:
– Ага, сейчас. Сам убирай. Деньги получишь. А следить здесь за уборкой снега – твоя обязанность, – залез в машину, открыл бардачок и достал кошелёк. Пересчитал. Как назло, тысячи не набиралось. Пришлось ведь лопату покупать.
«Поеду домой, возьму, принесу и швырну ему в харю, – подумал Сергей. Было досадно, что он не может сделать это прямо сейчас. – Да, если уж и кидать деньги в рожу, то сразу».
Вышел из машины. Крикнул:
– Сейчас привезу. Только на месте будь.
– Нищеброд! Можешь не приезжать! Я тебе сейчас твои ворота заварю. Будешь у меня тут выпендриваться!
Сергей сплюнул и сел в машину. Обида душила его. Крепко сжав руль, он посидел немного и поехал за деньгами.
А у председателя внутри всё клокотало. Он реально вознамерился привести свою угрозу в исполнение. Распахнув дверь столярки, крикнул работягам:
– Сварочник тащите! Быстро!
Рабочие засуетились. Шнура не хватало, и в розетку воткнули первый попавшийся удлинитель. Уже через несколько минут, один из работников, приподняв маску, примерялся электродом. Гудел трансформатор. Полетели искры. Слабоватый для таких целей провод удлинителя стал греться. В горячной спешке никто не обратил внимания на то, что брошенный, как попало, шнур опрокинул открытую бутылку с ацетоном прямо в ящик со стружкой. Пожар заметили не сразу. Работнику было неудобно стоять на шатающейся в снегу табуретке. Он, чертыхаясь, долго пытался начать новый шов. Когда полетели искры, хозяин отвернулся. Тогда и увидел, что из под его собственных ворот выползает лента жирного чёрного дыма.
Конец ознакомительного фрагмента.