Глава пятая
Ночью я лежала на тоненьком матрасе, который назывался «футон», рядом с женихом, время от времени тяжело вздыхая, а Такео держал меня за руку и монотонно твердил, что все будет хорошо, даже сквозь сон.
Мне в мужья подсунули настоящего ангела. Порой даже становится неудобно за себя: я-то точно не настолько идеальна. Такео заслуживал кого-то… лучшего.
В абсолютной тишине легкий скрип половиц прозвучал для меня как грохот взрыва. Нервы у меня в последнее время были ни к черту, поэтому я пессимистично предположила, что кто-то из потенциальной родни мог явиться душить меня во сне.
С тихим шуршанием отодвинулась бумажная перегородка…
Я повернулась и увидела Ватанабэ Кимико. В светлом легком халате она так напоминала привидение, что я едва не завопила. Увидев мою перепуганную физиономию с вытаращенными глазами, мать жениха только тяжело вздохнула и поманила за собой.
«Надеюсь, она не решила убить меня и закопать где-нибудь… под сакурой… Говорят, сакура цветет красивей, если под ней трупы лежат…» – совсем уже мрачно подумала я, но за возможной своей свекровью все-таки пошла. Во-первых, было интересно, что ей понадобилось от меня посреди ночи, а во-вторых… ну не могла же я отказать матери Ватанабэ.
Мой любимый, почувствовав, что его руку выпустили, заворочался, недовольно бормоча во сне. Я только вздохнула.
Господи, ну какой же ребенок…
Ватанабэ Кимико, убедившись, что я иду за ней, направилась на террасу, где нас уже ждал поднос с чаем и тарелка с традиционными сладостями, насаженными на тонкие бамбуковые шпажки. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной сад, где стрекотали цикады. Все выглядело, будто в каком-то историческом фильме о Ямато.
Моя будущая свекровь опустилась на колени прямо на доски, и я тут же последовала ее примеру, чувствуя себя ужасно неловко. Да и сидеть на полу наверняка будет очень неприятно.
– Простите, что помешала вашему сну, Джулия-сан, – чинно извинилась она, разливая чай.
Я тут же заверила госпожу Ватанабэ, что все в порядке и мне только в удовольствие посидеть с ней посреди ночи на улице на сквозняке. Хотя спать на самом деле хотелось чудовищно, да и от последней простуды толком не отошла… Однако надо же как-то налаживать отношения с матерью избранника.
– Вы очень милая девушка, Джулия-сан… Но осмелюсь сказать, мой сын не тот, кто вам нужен. И вы не та, кто нужен ему.
Самое удивительное, именно после такого «воодушевляющего» начала я совершенно расслабилась. Наконец-то! Наконец-то все пошло по сценарию, к которому я готовилась с момента моей нелепой помолвки. Родственники будущего мужа начали тактично объяснять, что мы с ним совершенно не пара и мне не место в такой идеальной родовитой семье.
– Вы же не любите его, я вижу, – с грустью произнесла Кимико.
Вот от такого заявления я едва чаем не захлебнулась. Она могла мне сказать что угодно, что я безродная иностранка, что я работала секретаршей, что у меня за душой ни гроша… это было бы объяснимо, я сама себе повторяла все эти доводы не один раз, да и Такео повторяла то же самое… Но сказать, будто я его не люблю?!
– Я понимаю, он… он знаменит, красив, может вскружить голову. Мой сын – безнадежный романтик, он выдумал себе это великое чувство, заодно и вас убедил… Вы не виноваты, вы просто поверили в сказку… Но все же вам стоит прекратить обманываться и невольно обманывать Такео.
Мы с Ватанабэ Кимико жили в двух параллельных мирах. В ее мире я не являлась ни интриганкой, ни охотницей за мужьями, эта женщина оказалась настолько благородной, что не позволила себе унизить меня даже в мыслях. Мать моего жениха просто считала, будто я обманываюсь в своих чувствах к ее сыну.
– Но я никого не обманываю, – покачала головой я, – и не обманываюсь сама, госпожа Ватанабэ. Разве можно не любить Такео?
Моя будущая свекровь смутилась.
Я поняла, что попала в точку. Ватанабэ Такео любили абсолютно все, кто его окружал.
– Любовь… Мой сын любит беззаветно. И его должны любить точно так же. Никак иначе. А вы… Дорогая моя, я достаточно прожила, чтобы понять: вы холодны с ним. Вам приятно внимание привлекательного мужчины, он вам симпатичен… Но это не любовь.
Госпожа Ватанабэ Кимико задумчиво подняла взгляд на полную луну, висящую над садом. Эта женщина говорила с такой искренней горечью, что даже обидеться на ее обличение не получалось. Совершенно несправедливое обличение, ведь я…
– Ока-сама![8]
Мы с Ватанабэ Кимико одновременно повернулись и, думаю, одинаково ошарашенно посмотрели на предмет нашего разговора, который, по идее, должен был видеть десятый сон.
– Что вы тут делаете? – недовольно спросил жених, подозрительно глядя на меня и собственную мать. – Ока-сама, я же просил тебя…
– Дорогой, – начала было Ватанабэ Кимико, но я ее перебила. Не хватало еще, чтобы они поссорились.
– Почему не спишь? – напустилась я на свое несчастье. – Тебе нельзя нарушать режим! И так уже весь серый от усталости!
Ватанабэ смущенно улыбнулся и взлохматил волосы, сразу становясь на десять лет моложе. Сущий ребенок.
– Джули, я не могу нормально выспаться, если ты не рядом.
Я закатила глаза и, взяв его за руку, потянула обратно в дом. Потом спохватилась и, обернувшись, попрощалась с хозяйкой дома:
– Простите нас. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, ока-сама, – пробормотал Такео и позволил увести себя назад в нашу комнату.
И когда мы уже снова улеглись, он спросил с тревогой:
– Что тебе сказала моя мама?
Я погладила его по руке.
– Мы просто поговорили о своем, женском. Ты не должен переживать из-за всякой ерунды.
И пусть любимый совершенно точно понимал, что я нагло вру ему в глаза, он не стал на этот раз настаивать на том, чтобы я рассказала все. Мое персональное солнце всегда совершенно точно знало, когда нужно молчать, а когда – спрашивать. Сейчас нужно было молчать.
– Ты же знаешь, что я тебя люблю? – через какое-то время спросила я у Такео. – Очень сильно люблю…
Он подкатился поближе и крепко обнял меня.
– Конечно, знаю. Всегда знал. Или, думаешь, я бы стал добиваться целый год той, которая не отвечала бы мне взаимностью?
Значит, все в порядке. Он уверен в моих чувствах… а его мать… Ну что она вообще знает о нас двоих?
Утром я проснулась от счастливых детских воплей и топота. Как будто я оказалась в загоне для жеребят. Такео рядом не обнаружилось. Но, судя по шуму снаружи, можно было предположить, где он сейчас находится.
Воспользовавшись тем, что никто не смотрит на меня, я от души зевнула, потерла глаза и даже взлохматила волосы. Мужчины нет – можно и чучелом побыть. Недолго. Минут пять. А то еще понравится…
Когда я вышла из ванной, которая в таком предельно традиционном доме все-таки оказалась вполне современной, и пошла искать свое несчастье, то обнаружила Такео в саду в обществе братьев и племянников. Я пару минут посмотрела на эту идиллическую картину и обреченно поняла, что детей у нас будет как минимум двое. Как максимум – боюсь даже представлять. Ватанабэ Такео совершенно точно любил детей. Сильно. А дети любили его. Четыре племянника висли на дяде, как обезьянки, и, похоже, обожали едва ли не больше собственных отцов. Надо было, кстати, выяснить, кто чей отпрыск, а заодно и узнать, как зовут все младшее поколение.
Хорошо бы, конечно, и бейджики на них прилепить. Если старших я еще могла различить, то круглощекие детские мордашки с глазами-щелочками для меня выглядели ну совершенно одинаково.
– Доброе утро, Джули-сан, – первым заметил меня Рё.
Тут же весь счастливый «зоопарк» повернулся, и теперь дети облепили уже меня саму. Не знаю, что братья рассказали мелкоте, но я стала для племянников Такео первым другом. Под весом четырех пусть и маленьких, но небесплотных детей я едва не упала. Но вынуждена была счастливо рассмеяться, ведь от меня именно этого и ждали.
Вообще-то я цветы жизни не особо любила. И не хотела. Но интуиция подсказывала мне, что озвучивать свои мысли не стоит… В семье Ватанабэ детей боготворили. Все без исключения.
– Джули, идем завтракать. Мне нужно возвращаться, репетиция сегодня, но если ты хочешь задержаться…
И тут я совершенно невежливо завопила:
– Нет!
Имеющиеся в наличии члены моей будущей семьи от такой реакции растерялись. Даже дети от меня отлипли и начали коситься подозрительно.
– То есть я не хочу быть в тягость, я соскучилась по девочкам и, вообще, не собираюсь с тобой разлучаться, – тут же начала оправдываться я, но все три брата Ватанабэ смотрели на меня слегка… ехидно. Однако тактично ничего не сказали. Спасибо им за это большое.
«Адамс, его мать меня невзлюбила», – пожаловалась я уже в машине подруге.
Отвезти назад нас с моим несчастьем опять взялся средний из братьев, Рё. Он тоже собирался на работу, да и жил со всей семьей в столице, оставив старшее поколение на полное попечение Юкио. Хотя, по-моему, ни в каком попечении родители братьев и бабушка не нуждались вовсе.
«Беннет, это было предсказуемо. Но жить тебе придется с твоим косоглазым, а не с его матерью. Радуйся, что он хотя бы не старший сын», – почти мгновенно ответила мне блондинка. Стало чуточку спокойней. Как будто Лил с той стороны океана послала мне заряд своего здорового цинизма. Который так сейчас нужен.
– Привет Лиллен-сан передай, – попросил меня сидящий впереди, рядом с братом, ненаглядный.
Я тихонько вздохнула. То ли он действительно изучил меня до мелочей, то ли понимает, что, кроме как с Лиллен, мне сейчас поговорить и не с кем. Совсем. Ну не маме же жаловаться о своих бедах? И не кузинам…
– Передам.
«И Ватанабэ привет. Теперь он тоже с приветом», – в своем репертуаре ответила блондинка. И я расхохоталась.
А потом увидела отражение машины в зеркале заднего вида, и все веселье тут же прошло.
– Это… за нами едут? – нервно осведомилась я у братьев.
– Да, – коротко ответил первым Рё, опередив брата. Тот наверняка бы заверил, что нет, точно не за нами. – От самого родительского дома прицепились. Либо я опять не то расследую, либо мелкий впутался в какую-то историю.
– Я ни во что не впутывался, – решительно заявил Такео. Не недовольно, но уже близко к тому. – Скорее уж ты слишком хорошо копаешь.
А мне почему-то вспомнилось, как мы едва не разбились по дороге к моим родителям. Хотя нет, чушь… Просто дальнобойщик за рулем заснул. Такое сплошь и рядом происходит.
Темный автомобиль «провожал» нас до самой студии, а там будто сквозь землю провалился, и хотя Рё списал номера преследовавшей машины, я почему-то была совершенно уверена: ничего это не даст.
– Вы тут поосторожней, мелкие, – попросил Такео и меня на прощанье полицейский.
Мое несчастье только рассмеялось и махнуло рукой.
– Брось, нии-сан, тут охрана надежней, чем в твоем участке, муха не пролетит незамеченной.
Средний из братьев Ватанабэ покачал головой, недовольно хмурясь, но не стал спорить с младшим.
Секьюрити на входе и правда показались мне людьми, просто не способными пропустить кого-то неблагонамеренного.
Однако стоило подойти поближе, как охранники, до того суровые донельзя, завидев Ватанабэ, тут же разулыбались до ушей и поздоровались с музыкантом, как с родным. Если бы я не знала, что так случается с Такео практически всегда, наверняка бы поразилась. Я тоже удостоилась самых сердечных приветствий.
– Вот видишь, ты всем нравишься, – довольно заметил Такео, когда мы вошли внутрь здания. Он просто светился от счастья. – А ты боялась.
Интересно, что бы сказали эти милые люди, явись я в студию одна? Мое несчастье не понимает слишком многих вещей… Хотя нет, все он прекрасно понимает… Скорее, он очень многое игнорирует. Если что-то ломает его совершенную картину мира, полного любви и доброты, Ватанабэ просто делает вид, будто не замечает этот досадный элемент. У меня так не получалось, хоть ты тресни. Но я старалась соответствовать будущему мужу. Поэтому, когда меня начали украдкой разглядывать незнакомые люди, которым только воспитание не позволяло в мою сторону пальцами тыкать, я лишь стиснула зубы и притворилась ослепшей и оглохшей разом.
Конец ознакомительного фрагмента.