4
Утро выдалось холодным и дождливым, прямо как глубокой осенью. Лавров открыл глаза и посмотрел на часы на стене: они показывали семь утра. Семь утра! Каждый день в это время Андрей просыпался, невзирая на погоду и времена года. Ему не нужен будильник, если не приходилось проснуться пораньше. Поднявшись с постели, Лавров первым делом проследовал на кухню. Проходя мимо обеденного стола, он щёлкнул по выключателю кухонного помощника и, не останавливаясь, направился в ванную комнату. Выйдя из ванной умытым и побритым, на столе его уже ждал горячий завтрак и кофе.
«Боже! Какое это чудо – кухонный помощник!» – бормотал себе под нос Лавров, вдыхая запах свежеприготовленной яичницы с беконом.
Ничто не могло отвлечь его от поглощения столь вкусного холостяцкого завтрака, который он принимал каждое утро. Неизвестно, будет ли в этот день обед, или следующий прием пищи будет только вечером или за полночь? Горячий завтрак и свежие новости, включающиеся автоматически, когда он садится на кухонный стул – вот, то ради чего приятно просыпаться по утрам в любую погоду. И действительно, ничто не могло помешать этому процессу кроме… разве что телефонного звонка, который раздался знакомым боем, говоря о том, что звонят с работы. В это время звонят не просто так.
– Да, слушаю… – ещё сонным голосом произнёс Лавров.
– Андрей, просыпайся, тут работёнка тебе есть, – бодро отзывалась телефонная трубка.
– Я не подрабатываю на стороне! – пошутил Лавров. – Ладно, говори, чего тебе, Сенцов?
– Мы её нашли!
– Кого вы там нашли?
– Шаган, Шаган мы нашли.
Лавров окончательно проснулся и с надеждой спросил:
– Жива?
– Да какой там… – отозвался Сенцов, – мертвее не бывает.
– Где?
– В Вольном, у самого заповедника.
– Опергруппу вызвал?
– Только что, ждём вот.
– Я выезжаю. Без меня ничего не трогать!
– Будет исполнено! – отозвался Сенцов и отключился.
Лавров, закидывая на ходу завтрак, одевался и собирал вещи, которые ему, возможно, пригодятся на месте преступления. Обычно это лупа, пинцет, пакеты и стерильные перчатки и, конечно, планшет. Собрав необходимые инструменты, он закрыл квартиру и на лифте спустился в гараж. По брелоку нашел свою автокапсулу, и немедля выпорхнул на ней в просыпающийся город.
Когда сильно нужно, быстро не получается. Утренний час пик заставил Лаврова понервничать в небольших транспортных пробках. Через тридцать минут Лавров прибыл на место. Выйдя из авто, Андрею пришлось пройти пешком по полю метров двести почти к самому электронному забору заповедника, где его уже ждал участковый, лейтенант Сенцов и два местных жителя.
Труп Анны Шаган лежал в густой траве вытянутый в струнку. Её бледное тело было сильно изуродовано дикими животными: частично съедено лицо, шея, грудь и конечности на руках и ногах.
– Доброе утро! – поприветствовал его Сенцов.
– Какое же оно доброе? – ответил Лавров, – Ну что тут у нас? Рассказывай.
– Вот, эти двое сторожей, – тыкал пальцем Сенцов в двух мужчин явно нетрезвого вида стоящих рядом, – утром, при обходе заповедника заметили за забором стаю диких собак, кучкующихся в этом месте. Собак свистками, конечно, отогнали, а там… она лежит. Если бы не собаки, когда бы в такой высокой траве её нашли! Разве что когда бы мухи тучами сбились. Я, конечно, кольнул её шприцем в пятку на анализ ДНК и данные в планшет заложил. Через пару минут БАЦ! Результат – «Шаган». Я почему-то сразу о тебе подумал, тебе же это дело передали.
– Понятно. А раньше, к примеру, прошлой ночью или днём ничего странного здесь не замечали? Может кого-то подозрительного? – обратился Лавров к сторожам заповедника.
– Дык, мы ж на дежурство с вечера только заступили, – ответил самый низенький, бородатый мужичок, – разок прошли в начале смены, но ничего такого не видели, а следующий заход только утром пошли. И вот.
– Правду говорит, начальник, – влез в разговор второй сторож, выдыхая на Лаврова стойкий запах перегара.
– Ладно, ладно, – открестился от них Лавров, – ты записал их показания?
– Два раза переписывал, – возмутился Сенцов, – оба файла у меня в планшете.
– Перекидывай в отдел! – дал указание Лавров.
В это время на дороге показались автокапсулы опергруппы, и группа из пяти человек направилась навстречу к Лаврову.
– Вы бы хоть траву скосили! Пока к вам дойдешь, ноги мокрые по колено, – возмущался младший криминалист Леша Кай.
– Не ругайся, Лёха, не успели мы! Все косари спят ещё, а моя пила в такую погоду не поехала никуда, – пошутил Сенцов.
– Вечно у тебя все не «Слава Богу», – ответил на шутку Кай.
– Михалыч! – обратился Лавров к судмедэксперту. – Ты давай поаккуратней… Мне кажется, здесь кроме наших ещё следы есть. Мы к трупу близко не подходили. Когда будет готова экспертиза, скинешь на меня результаты, и я начну работать. А что скажешь предварительно?
– Да что тут говорить… – осмотрел место преступления Михалыч. – Визуально можно сказать так: тело искусано и порвано дикими животными, предположительно собаки или волки, но не сильно; свежую плоть собакам есть приятней, чем мёртвую.
– Ты о чём? – не понял Лавров.
– Крови нет в укусах. Они вон, посмотри, жёлтые и пустые. Смерть наступила не от укусов собак, давно она уже в таком виде! А труп расположен не как попало, а ровно, будто его из могилы подняли. Тело окоченело в таком положении, в каком она покоилась. Вон, гляди, даже земля в ушах и волосах осталась. Если бы она собакам живая досталась, от нее бы только кости и нашли. Её сюда, видимо, подкинули.
– Очень интересно! – задумался Лавров. – Сначала похоронили, а потом в голом виде подкинули на съедение собакам?
– Да! – согласился Михалыч. – Скорее всего, так и было. Сейчас проведём плановые мероприятия, а там и результаты будут. Вовремя вы поспели.
– И не говори! – согласился Лавров, – у меня уже рождается версия: видимо кому-то было нужно, чтобы мы её нашли, а не объявили пропавшей без вести. Собаки убрали бы все следы преступления, а ДНК указало бы на то, что труп гражданки Шаган не пропал – вот он, берите и пользуйтесь.
– Как версия вполне может быть. Думаешь это связано с продвижением очереди? Эффект брюссельского маньяка?
– Не исключено! Возможно, кто-то убивает для продвижения очереди, – рассуждал Лавров.
– А зачем тогда её предварительно хоронить?
– Не знаю, это ведь просто версия.
– Такую версию можно пришить к любому убийству.
– Да, ты прав! Наивно, но со смыслом.
– Товарищ капитан, а вам видеофайлы с камер наружного наблюдения нужны? – спросил Сенцов.
– А что, есть?
– Конечно, это ведь особый объект. Ну, по крайней мере, подъезд к заповеднику хорошо просматривается.
– Собери всё что сможешь, и ещё заскочи в службу безопасности и узнай: не были ли в этом районе плановые пролёты беспилотников или квадрокоптеров? – дал указание Лавров.
– Слушаюсь! – согласился Сенцов.
«Будем цепляться за каждую соломинку», – подумал Лавров и направился к своей капсуле.
Оставив автокапсулу в гараже дома, Лавров пересел на монорельсовый автобус и поехал в девятнадцатую районную клинику. У стойки приёмного покоя никого не оказалось, только медперсонал сновал тут и там, куда-то спеша. Лавров немного понервничал, но тут же показалась дежурная медсестра.
– Чем могу помочь? – спросила полненькая, на вид лет двадцати семи медсестра приёмного покоя.
– Мне нужно поговорить с вашим пациентом, гражданкой Борзых Викторией Сергеевной. – Лавров достал удостоверение и покрутил его перед носом дежурной медсестры.
– Вначале с доктором! – отчеканила дежурная и указала на лифт. – Пятый этаж, пожалуйста.
– Спасибо! – и Лавров поднялся лифтом на пятый этаж.
Буквально выйдя из лифта, Лаврова встретил молодой доктор и поинтересовался, что угодно внутренним органам в клинике.
– Ну и сервис у вас! – удивился Лавров. – Еще не успел добраться на пятый этаж, как меня уже ждут. Хорошо хоть не с носилками.
– У вас хорошее чувство юмора. С кем имею честь? – спросил доктор.
– Капитан Лавров, особый отдел. – Лавров повторил процедуру с удостоверением. – Мне нужно поговорить с гражданкой Борзых Викторией Сергеевной, могу я к ней пройти?
– Это выше этажом, но у нее сейчас процедуры, вам придется немного подождать. Палата шестьсот двадцать три.
– Большое спасибо! – Лавров уже хотел было уйти, но доктор продолжал:
– Хотел бы вас предупредить, что у пациентки сильнейший стресс, связанный с тем, что она, вероятно, не сможет иметь детей. С ней работают психологи и психиатры. Тяжелый случай! Прошу вас, постарайтесь не затрагивать эту тему, она ещё слишком слаба, и любое напоминание об этом может разбудить в ней повторную волну стресса.
– Я постараюсь, но в интересах следствия могут быть заданы провокационные вопросы, – уточнил Лавров.
– В таком случае, я как врач не советовал бы вам делать это сегодня, – настаивал доктор, – это ухудшит ситуацию, и вы потом ещё долго не сможете с ней, о чем-либо поговорить.
– Что ж, пару дней следствие подождет, – согласился Лавров и, попрощавшись с доктором, вернулся в лифт.
Андрей Львович наконец-то получил в органах социального контроля разрешение на разглашение информации для внутренних органов и направился в Надельскую центральную женскую клинику, но даже сейчас он не смог получить ответ на вопрос о проведенной операции гражданке Шаган. Руководство клиники обязалось направить данную информацию в письменном виде в органы в ближайшее время. Лавров еще раз убедился, что бюрократия и волокита никогда не будут искоренены в нашей стране.
«Мда, что же это, день впустую?!» – подумал Лавров. Оставалось дождаться результатов экспертизы гражданки Шаган. «Что ж, поедем в морг».
Войдя в застенки единственного в городе морга, хотя и не маленького по размеру, Лаврову стало как-то не по себе. Холод и обречённость пробрались в его жилы до костей, и мысли о том, что не стоит здесь надолго задерживаться, не выходили из его головы. Тяжёлый, холодный и затхлый запах держался даже в окрестностях морга, но работа обязывала совершать подобные жертвы.
– Где Михалыч, не уехал? – спросил Лавров у проходящего мимо сотрудника морга в запачканном зеленом халате.
– Здесь ещё, в кабинете у шефа посмотри, – ответил работник морга.
В кабинете у шефа запах не был таким сильным, как в коридорах, но все же наблюдался. Поэтому Лавров убрал от лица в карман носовой платок, с которым не расставался все время пребывания в морге. Михалыч сидел рядом с шефом и что-то особенно внимательно печатал на компьютере.
– Как вы здесь дышите? Здравствуйте, Иван Никитич! – Лавров протянул руку шефу. Так сказать, заведующему морга.
– Здравствуй, Андрей Львович, – пожал в ответ руку Иван Никитич, – Мы привыкли уже.
– Как можно привыкнуть к такому?.. – удивился Лавров.
– Это наша работа. Мои сотрудники хоть и редко, но иногда даже перекусывают на рабочем месте, – с улыбкой произнес Иван Никитич.
– Фу! – скривил гримасу Лавров. – Перестаньте… Какие новости у нас, Михалыч?
– Да практически всё тоже что я и говорил, – не отрываясь от планшета сказал Михалыч. – Остаётся добавить, что смерть наступила в результате асфиксии. Больше сказать трудно, собаки постарались. Эксперты сейчас определяют, с какого места земля в её голове. У покойной в ухе имелась одна золотая серьга, вторая отсутствует. Вокруг места преступления имеются следы мужских ботинок сорок третьего размера, но не очень чёткие, вокруг трава. Судя по ним можно сказать, что преступник был один. Когда он волок жертву, у забора заповедника наступил в грязь, и в одном месте остался отпечаток изготовителя ботинок. Это практически единственная улика. У всех, кто находился рядом, такой обуви нет.
– И что это за фирма?
– Stylish Step.
– Уже лучше! Родные опознали убитую?
– Да что там опознавать! ДНК опознало, – заключил Михалыч. – Поэтому родных только оповестили, а вскрытие провели без опознания. Да, ещё она была беременна, на маленьком сроке.
– Беременна?
– А что ты удивляешься?
– Вот это да! Значит, ей не сделали прерывание?!
– Не могли ей сделать прерывание. Судя по её медицинской карте, у неё плохая свёртываемость крови, и любая подобная операция могла бы привести к летальному исходу.
– И зачем я ходил в женскую клинику?! – съязвил Лавров, – Надо было сразу в морг!
– Не понял? – поднял на него глаза Михайлович.
– А ничего понимать и не надо, Михалыч. Ну, все! – потирая руки, порадовался Лавров. – Поеду-ка я сейчас к её мамаше, будем искать папашу, – и он вышел из кабинета.
– Чокнутый какой-то, – снова сделал заключение Михалыч.
Миша с самого утра сбился с ног, выясняя конкурсантов на участие в тендере, периодически звоня Олегу и уточняя детали. В авиакомпании Михаил взял отгулы: необходимо было чаще навещать Вику и подготовиться к предстоящему тендеру. Не сказать, конечно, что руководство компании «Стерх» осталось довольным отсутствием Михаила, но болезнь жены немного их остепенила. Мише это было как раз на руку. Пока Вика была в клинике, он решал дела фирмы, которая кормила его семью. А деньги ему были нужны как воздух.
– Алло, добрый день, вас беспокоит строительная фирма «Комфорт». Меня зовут Михаил. В прошлом году ваша корпорация заказывала у нас мобильные коттеджи. Скажите, пожалуйста, в работе с нами вас все устроило? Стоимость, сроки изготовления, материал, планировка, теплоизоляция, охрана, кондиционирование воздуха и прочие детали? Да? Хорошо! А претензии какие-либо имеются? Нет? Вот и замечательно! Наша фирма имеет к вам выгодное предложение. Мы вам предлагаем продлить на два года гарантийные сроки на нашу продукцию, а при заказе мобильных коттеджей в течение трёх лет предоставляем скидку в размере двадцати процентов. Взамен мы просим вас составить рекомендации для участия нашей фирмы в тендере на строительство жилого поселка в Николаево. Это будет большой населенный пункт рядом с новым международным аэропортом. Да, да, замечательно. Да, хорошо. Договор? Обязательно подпишем. Когда я могу заехать к вам за рекомендациями? Хорошо, спасибо, обязательно приеду. Всего доброго. – Миша отключил телефон. И так уже два часа он обзванивал всех старых и ныне действующих клиентов, обещая им золотые горы в обмен на рекомендации. И только один клиент оказался привередливым и потребовал некоторые дополнительные опции, причём бесплатно и вперёд. Пришлось с ним поторговаться. Благо, что претензий к строительной фирме «Комфорт» ни у кого не возникало. Вот что значит качество!
Миша достал из бара бутылку бурбона, плеснул в бокал и растянулся в кресле. Тут он подумал о Вике: как она там? Уходя утром из клиники, Миша оставил ей телефон и уже даже поговорил с ней, но она была слишком капризна и просила забрать её домой. Немного убедительности и обаяния заставили Вику поверить, что пару дней в клинике ей очень необходимы и пойдут на пользу её здоровью. А там и выходные не за горами: поездка на турбазу, активный и незабываемый отдых. Вика не могла не верить ему, тем более что Миша никогда её не обманывал. Он мог что-нибудь недоговорить, умолчать, перевернуть так как нужно, а затем преподнести это как состоявшийся факт, произошедший ввиду независящих от него обстоятельств. Но прямо пойти на обман не старался. И только ребёнок, их будущий ребенок заставлял его торопиться.
– Алло, это фирма «Охота и рыбалка»? Добрый день! Это строительная фирма «Комфорт». Два года назад ваша корпорация заказывала у нас мобильные коттеджи для егерей, могу я с вами обсудить некоторые детали лично? Нет-нет, всё в порядке. У нас к вам имеется выгодное предложение. Мы можем обговорить его детали? Да, знаю, в какое время вам будет удобно? Хорошо, буду! До свидания. – Глаза у Михаила заблестели так, как будто он нашёл то, что искал. Он быстро оделся, снял с полки зонтик и вышел из дома.
Лавров быстрым шагом шёл по тротуару улицы Космонавтов, где особенно много находилось ресторанов и кафе. Запах горячей и такой манящей вкусной еды разносился из открытых кафе особенно сильно, что у Андрея Львовича заурчало и что-то провалилось в желудке. Он на секунду приостановился, посмотрел в сторону кафе, а затем на часы. Почувствовав повторное требование желудка, но всё же поборов глубокое чувство голода, он прибавил шаг и свернул на бульвар Мира, где находится дом Анны Шаган. Войдя в нужный подъезд, он прислонил удостоверение к электронному монитору консьержа: «В триста двенадцатый».
Поднявшись на третий этаж, Лавров уверенно подошёл к дверям квартиры номер триста двенадцать и нажал кнопку звонка. Дверь открыла женщина в черном траурном наряде, с большими заплаканными глазами. Она была очень похожа на ту самую девушку с фотографии, которая была предоставлена для розыска пропавшей без вести.
– Здравствуйте! Капитан Лавров, особый отдел, – он вынул электронное удостоверение и показал его женщине, – Мне необходимо осмотреть квартиру вашей… – он замедлился в речи, явно не зная, с кем говорит.
– …дочери! – продолжила женщина. – Я Анина мама, проходите, пожалуйста, – и она указала Лаврову рукой в проход.
– Конечно дочери, простите. Как я могу к вам обращаться? – поинтересовался он, проходя в квартиру.
– Наталья Васильевна Шаган.
– Наталья Васильевна, ваша дочь одна проживала в этой квартире?
– Одна, конечно одна. Я довольно-таки редко к ней приезжала, всё по видео или по телефону общались, но на экране никогда не замечала посторонних людей в доме… Да и вещей чужих в квартире вроде бы нет.
Квартира Анны Шаган была не богатой и не бедной, в ней было всё необходимое для комфортного существования. В ней не ощущалось недостатка и в тоже время ничего роскошного. Всё как обычно, всё как у людей.
Лавров обратил внимание на потолок в квартире – это единственное, что его удивило. Поначалу, войдя в квартиру, ему показалось, что в ней нет потолка. Лавров стоял, открыв рот, смотрел в открытое небо и наблюдал, как над квартирой пролетают птицы, ярко светит солнце, и медленно плывут облака, хотя на улице была пасмурная погода. Это был видеопотолок с качеством зеркального изображения. Наталья Васильевна потянулась к регулятору на стене и покрутила его: на потолке сгустились тучи, затянули солнце, и стало пасмурно. Свет в квартире немного приглушился. Лавров уже слышал в рекламе про такие потолки, но значения этому не придавал. Регулируя видеопотолок, можно было среди дня зажечь звезды ночного неба в квартире, и наоборот. Такой потолок – это удовольствие не из дешёвых.
– А с кем ваша дочь общалась? Я имею в виду мужчин, был у неё мужчина? – Лавров задавал вопросы, одновременно бегая глазами по квартире и пытаясь разглядеть что-то, что могло бы привлечь его внимание.
– Я не знаю, но если быть откровенной, Аня очень любила общества мужчин, но как-то… скрытно.
– Что значит скрытно?
– Ну, ещё по молодости сходит с друзьями на вечеринку, но ничего не рассказывает. Вижу, например, что ей звонят по телефону, и она общается с мужчинами, но опять же всё скрытно. Каждые выходные куда-то уезжала, а куда не говорила.
– А она называла какие-нибудь имена?
– Да разве ж всё упомнишь…
– А в последнее время? – стал уточнять Лавров.
– Я могу ошибиться, но двоих я постоянно путаю. Она в последнее время разговаривала с Женей и Аликом. С одним из них вроде бы как-то мило, а с другим иногда и на повышенных тонах, а потом смягчится и хохочет. Она, кстати, могла мужчинами вертеть как ей угодно, верёвки из них вила. Но если влюбится… то всё, пропала! В восемнадцать лет даже из дому уходила. Искали её целую неделю, а когда нашли… С кем была, спрашиваю? Молчит как рыба. Ничего из неё не вытянешь.
Лавров достал планшет и проверил, идёт ли запись разговора.
– А вы не видели их, этих мужчин?
– Нет, не видела.
– Наталья Васильевна, я должен задать вам вопрос, простите меня заранее.
– Что ж, задавайте. – Она достала из кармана носовой платок и приложила к заплаканным глазам.
– Вы знали, что Аня была беременной? – наступила пауза.
– Беременной?! Боже мой, Боже мой, Анечка-а… – запричитала Наталья Васильевна и зарыдала ещё сильней. Лавров подскочил к ней и помог присесть на диван.
– Ну-ну, успокойтесь, пожалуйста, я принесу вам воды.
Он прошёл на кухню. Достал из холодильника минералку и плеснул в стакан, стоявший на кухонном столе. Хотел было отнести его Наталье Васильевне, но заметил на нём фото мужчины: блондин, который улыбался всеми тридцати двумя белоснежными зубами. Ниже под фотографией была надпись: «С любовью! Женя». Лавров пробежал глазами по кухне и взял первую попавшуюся кружку из шкафчика. Перелив в неё воду из стакана, опустил его в карман и подал воду Наталье Васильевне в кружке.
– Надо же так! – немного успокоившись, продолжила Наталья Васильевна. – Всю жизнь ждала от неё внуков, а она никак не хотела… Говорила, что не встретила ещё такого мужчину, которому бы родила, а тут…
– Наталья Васильевна, посидите немного, я осмотрюсь, хорошо?
– Смотрите сколько надо, – махнула рукой женщина, утирая слёзы носовым платком.
Лавров снова прошёл на кухню и огляделся. Всё как обычно. Ничего не говорило о том, что у Анны были гости. Одна тарелка, один стакан. Он открыл шкафчик и заглянул в мусоропровод, но тот был пуст. Другой посуды с фотографиями мужчин больше не было. В комнате покойной была заправлена двуспальная кровать, всё убрано. На прикроватной тумбочке с зеркалом находилась незакрытая косметика – Анна, видимо, куда-то собиралась. Оконная занавеска была приоткрыта. Лавров подошёл к окну и посмотрел вниз, на улицу: из окна был хороший вид на бульвар. Видимо, она кого-то ждала, что стояла у окна. Лавров проверил видеоэкран и его архив. Всё было чисто, имелись только пара последних записей с матерью. Он подошёл к Наталье Васильевне.
– Скажите, а вы не убирались в квартире?
– Нет-нет, я ничего не трогала. Как пришла сюда, так и проплакала на этом диване.
– А вам не показалось, что в доме чего-то не хватает? Может быть что-то пропало? Деньги, например, драгоценности, личные вещи?
– Из драгоценностей у Ани были только пару колец, да серьги, а остальное так, бижутерия. Я сейчас посмотрю… – она встала с дивана и прошла в гостиную, – а деньги Аня держала на счёте в банке. Наличность дома старалась не держать, уж эту черту я у неё знаю.
Осмотрев все возможные места, Наталья Васильевна не обнаружила одной пары сережек и одного золотого кольца.
– Так, кольцо и серьга, – про себя повторил Лавров.
– Почему серьга? Серьги, – уточнила Наталья Васильевна.
– Одна серьга была при ней, – заключил Лавров.
– Боже мой, Боже мой, Анечка-а… – опять заплакала Наталья Васильевна.
Пройдясь ещё раз по дому и осмотревшись, Лавров оставил свою визитку безутешной матери и вышел на бульвар. Подойдя к дороге, он оглянулся на дом, затем посмотрел в обратную сторону, через дорогу. Напротив дома Шаган находился Банк «Русский стандарт». Лавров направился к нему.
Стоя у огромных стеклянных дверей «Русского стандарта», Лавров обратил внимание на фасад здания: на уровне второго этажа находится множество видеорегистраторов, направленных в разные стороны. Он оглянулся на дом Шаган: «вроде просматривается». Деревья, находящиеся вдоль бульвара редки, особо не могут помешать обзору видеорегистраторов. Уже лучше. И Лавров вошёл в банк.
Банк был очень большим. К концу рабочего дня множества народу здесь не наблюдалось.
– Чем могу помочь? – обратилась к Лаврову симпатичная работница банка с сияющей улыбкой на лице.
– А-а, понимаете, меня беспокоит жуткое одиночество…, и я подумал, что именно в банке я смогу скрасить его такими веселыми и яркими красками, прямо как на вашем лице, – попытался флиртовать Лавров. Это немного смутило девушку, но она быстро нашлась.
– Только после открытия вклада в нашем банке! – ответила она всё также с улыбкой.
– Да? Я подумаю! – на автомате ответил Лавров, но тут же что-то одёрнуло его: «Так, что она сказала? «Открытия вклада?!» – Ага, а вы знаете, отведите меня туда, где открывают вклады.
– Прошу Вас, идите за мной. – И девушка, развернувшись, направилась вверх по лестнице. Лавров последовал за ней.
На третьем этаже работница банка подвела его к отделу вкладов, открыла стеклянную дверь и пригласила жестом войти. Лавров опустив взгляд, разглядев на пластиковом бейджике девушки ее данные: «Менеджер Жаркова Светлана».
– Я надеюсь, что после посещения мною этого кабинета вы выполните своё обещание и скрасите мое одиночество? – снова подкатывал Лавров.
– Посмотрим, – Светлана заулыбалась и поспешила удалиться.
«Ну всё, теперь о делах», – подумал Лавров и подошел к работнику, сидящему за центральным столом офиса.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – встретил его сотрудник банка, не вставая с кресла.
– Добрый день! – Лавров достал электронное удостоверение и предоставил его сотруднику банка, – Я к вам по служебным надобностям.
– Разрешите? – протянул худощавую руку специалист отдела вкладов, давая понять, что ему нужно это удостоверение.
– Пожалуйста… – Лавров протянул удостоверение специалисту. Тот взял его и положил на сканер, находящийся на столе, и сканер мгновенно считал с него информацию.
– Возьмите, пожалуйста, – вернул удостоверение сотрудник, – слушаю Вас.
– Мне нужна информация о наличии вкладов в вашем банке гражданки Шаган Анны Викторовны, проживающей на бульваре Мира, двести пятнадцать, квартира триста двенадцать, если таковые имеются.
– Я надеюсь, вы понимаете, что эта информация конфиденциальна?
– О да, конечно! Тем более что ей этот вклад уже не понадобится.
– Понимаю! – кивнул сотрудник, – сейчас посмотрю. – Проделав несколько манипуляций на компьютере, он заключил: – Да, вклад на такое имя имеется.
– А я и не сомневался. Мне, пожалуйста, распечатку и в электронном виде, на почтовый адрес, указанный в удостоверении, – уточнил Лавров.
– Несомненно! – согласился специалист банка.
– А как у вас работает служба безопасности банка?
– Круглосуточно, – плохо понимая вопрос, ответил специалист.
– Могу я поговорить с начальником охраны?
– Я могу пригласить его сюда.
– Будьте любезны.
Специалист банка посредством телефонной связи вызвал начальника службы безопасности.
– Одну минуту.
Вскоре в офис вошел огромный человек лысоватого вида в корпоративном костюме банка. Под пиджаком у него была заметна большая кобура, значит банк очень серьёзный, можно доверять.
– Егор, тут с тобой хочет поговорить капитан Лавров из особого отдела.
– Угу, – выдавил из себя Егор.
– Прошу вас, пройдите в кабинку тишины, – указал рукой специалист отдела вкладов.
– Спасибо! – Лавров поднялся с кресла и проследовал в кабинку. За ним вошёл начальник охраны и закрыл за собой дверь.
По виду Егор был немногословным и грубоватым мужиком. Он остановился в проходе и уставился куда-то вдаль, не обращая внимания на капитана. Когда Лавров достал удостоверение и махнул им перед глазами Егора, тот на мгновение отвлёкся на него и снова уставился в дальнюю стенку кабинки.
– Мне нужны файлы видеорегистрации с ваших уличных камер наблюдения за десятое сентября, начиная с шести и до двадцати четырёх часов. Я надеюсь, это не секретная информация?
– Секретная, но до шести часов, так как в это время банк осуществляет операции с клиентами, и многие клиенты не хотели бы светиться, – сухо ответил Егор.
– Так значит, я могу получить эту информацию без соответствующего запроса из органов?
– Присаживайтесь, я из кабинета охраны подключу видеофайл на этот экран, – он указал на видеомонитор, висевший на стене, – голограммной клавиатурой можно управлять видео.
– Прекрасно, жду.
Егор удалился из кабинки, и примерно через десять минут на видеомониторе появилось изображение из шести видеорегистраторов. Лавров выбрал на клавиатуре нужную камеру и нажал на перемотку. В девятнадцать тридцать на экране появилась Анна Шаган. Она была в голубом коротком платье и шла не спеша. По виду выглядела уставшей, и при ней была синяя сумочка.
«Та-ак!» – подумал Лавров, – «у неё в квартире этой сумочки я не видел».
Она вошла в подъезд, когда уже смеркалось. Через минуту в её окнах зажёгся неяркий свет. На бульваре понемногу засветились уличные фонари. Далее ничего интересного не происходило. До того момента, как в её окне приоткрылась занавеска и она показалась с краю у окна, явно кого-то ожидая. При этом рука её была прижата к уху: она разговаривала по телефону. Лавров записал в блокнот время. Вскоре у проходного подъезда дома остановилась бежевая автокапсула, и свет в окне комнаты Анны погас. Через минуту Шаган вышла из подъезда дома. Она была одета в белое платье и с шикарной завивкой, но не было видно, при ней ли сумочка – капсула закрывала весь вид. Анна села в автокапсулу, и та плавно укатила вдоль бульвара. Из-за расстояния камеры не могли зафиксировать номер авто, и уж тем более со стороны. Лавров сделал перемотку назад и записал видео с монитора на планшет.
Что-то не давало ему покоя, что-то было упущено. Что же, что же он упустил?
«А если…» – Лавров включил продольную камеру, перемотав видео на время прибытия авто. – «Вот, вот оно!» Бежевая автокапсула, отъехав от дома Шаган, повернула на перекрёстке и, переехав на четную полосу бульвара, проехала мимо банка в обратную сторону. Лиц конечно было не разглядеть, но номер авто был виден хорошо. Лавров снова сделал запись на планшет, затем открыл в нём выход на сервер дорожно-патрульной службы и ввёл номер авто. На экране тут же появилось досье владельца: «Гамаев Алик Джамильевич», все его данные и фото.
«Ах вот он ты, Алик. Интересно, за какими документами вы поехали?» – Лавров достал телефон и набрал номер дежурного.
– Алло, Иванов, это Лавров. Сергей, срочно записывай: Гамаев Алик Джамильевич…
Оперативно получив санкцию прокурора, из сто двенадцатого отдела внутренних дел выехала оперативная группа на задержание Алика Гамаева. Первым делом группа направилась в офис международной транспортной компании «Звезда», где Алик Гамаев работал начальником. Группа задержания вошла в офис, и старший оперативного состава обратился к сотрудникам, находившимся в офисе:
– Где Гамаев?
– Он сегодня на работу не вышел, – отозвалась одна из сотрудниц.
– Как не вышел? Просто захотел и не вышел, и не сказал, где находится?
– Нет, он нам не докладывает, – в испуге продолжала сотрудница. – Сегодня необходимо было подписать важные документы, и мы не смогли ему дозвониться, абонент недоступен.
– Где его кабинет?
– Вот, пожалуйста! – сотрудница указала на дверь приемной.
Старший опер совместно с группой вошел в приемную и кабинет Гамаева. И действительно, следов сегодняшнего пребывания на работе Гамаева не было.
– Алло, товарищ капитан, в офисе он сегодня не появлялся, будем выезжать на дом.
– Выезжайте! – одобрил Лавров.
В кабинете Гамаева остались трое оперативников для проведения обыска, остальные выехали по домашнему адресу.
Распугав прохожих, опергруппа ворвалась в подъезд шестнадцатиэтажного дома и, контролируя лифт и лестницу, поднялись на девятый этаж.
Дочь Алика Гамаева Полина сидела за столом и делала уроки, как вдруг в это время позвонили в дверь. Она прошла в прихожую и заглянула в глазок. В нём она увидела свою соседку, ту самую, с которой она не ладила. Вечно эта скряга к ней придиралась за грязь на этаже! И чего ей надо?
– Кто там? – не желая впускать её в дом, спросила Полина.
– Это я, Галина Ивановна. Поля передай маме пакет, – начала разговор соседка.
– Какой пакет? Мамы нет дома, – не хотела открывать Полина.
– Я сейчас ухожу, а пакет надо передать маме, как только она придет, – скряга помедлила и добавила, – она сама меня просила.
Полина подумала, что будет сожалеть о том, что открыла ей дверь, но провернула ключ в замочной скважине. В это время разблокировался электронный сторож и в квартиру с молниеносной скоростью ворвались люди в масках.
Полина, зажав голову руками, упала в прихожей на корточки и завизжала.
– Тихо, тихо девочка, – стал успокаивать её мужской голос, – А где твой папа?
– Его нет, – зажавшись в страхе, отвечала девочка.
– Я вижу, а где он может быть? – настаивал мужской голос.
– Его со вчерашнего дня нет. Он разговаривал с мамой и сказал, что уезжает по службе на ночь и сегодня после работы должен вернуться.
– А мама где?
– На работе.
– А где мама работает?
– В прокуратуре в Нижнереченском.
– В прокуратуре говоришь?! Валоха, – позвал он другого оперативника в маске, – возьми еще двоих и остаешься здесь.
Старший достал телефон и сделал звонок.
– Товарищ капитан, дома его нет и не ночевал, дочь не в курсе. Да, да. Жена работает в прокуратуре в Нижнереченском. Понял, хорошо. Санкция есть? Диктуйте адрес.
Дачный поселок Подгорный в Нижнереченском внезапно всколыхнуло. Откуда не возьмись автокапсулы с мигалками в сопровождении квадрокоптеров и механической техники, и весь этот экипаж окружил крайний дачный домик Гамаевых.
– Вот тебе раз! – шептались прохожие зеваки. – Баба та – эта прокурорша, а теперь её трясут! Видимо натворила делов на таком-то посту…
– Ага, дела… – соглашались другие.
В доме находилось много народу, опергруппа явно что-то искала. В это время к домику подлетела служебная автокапсула Нижнереченской прокуратуры, и из неё выскочила полноватая на вид женщина.
– На каком основании? – кричала она, – Что здесь происходит?!
Навстречу ей вышел мужчина в штатском с аккуратно стриженой бородкой.
– Майор Лопатин. Вы хозяйка этого домика?
– Да, это мой дачный участок.
– Гамаева Ольга Александровна?
– Да, это я.
– У нас санкция на обыск вашего имущества, – он вытащил из кожаной папки документ, который предъявил Гамаевой.
– Основание? – не глядя в документ спросила Гамаева.
– Подозрение Алика Гамаева в убийстве.
– В убийстве? Чушь какая-то. И что значит подозрение? Он арестован?
– А я хотел у Вас спросить, где он?
– На работе наверно, хотя он вчера говорил, что уезжает по служебным делам.
– Вы знакомы с гражданкой Шаган Анной Викторовной? – продолжал майор.
– Нет, а кто она?
– Секретарь вашего мужа.
После продолжительного разговора майор Лопатин выяснил, что у Гамаевых недалеко, в лесопосадках, имеется свой охотничий домик. Ничего не обнаружив на даче, опергруппа направилась в охотничий домик, дорогу к которому любезно согласилась показать Ольга Александровна.
А вот здесь обнаружилось много интересного: и свежая яма в окрестностях леса, и пропавшая серьга из уха Анны в этой же яме. В котле бани обнаружены обгоревшие остатки одежды Шаган и её сумочки, и сам Алик Гамаев, висящий в петле в той же самой бане в туфлях фирмы «Stylish Step» сорок третьего размера. В кармане его пиджака обнаружено золотое кольцо (по всей видимости, принадлежащее Шаган) и предсмертная записка, в которой он кается, что: «виноват перед женой и дочерью, что устал, и просит никого не винить в своей смерти».