5
– Вера Михайловна! Мне нужно с Вами поговорить! – с порога обратилась Нина Алексеевна к Вере, едва вошла в кабинет. По прерывистому голосу и взволнованному лицу мамы Виталия Вера поняла, что причины для ее неожиданного визита очень серьезные.
– Садитесь, Нина Алексеевна! Ребята уже ушли, и нам никто не помешает, – Вера, отодвинув классный журнал, приготовилась внимательно выслушать встревоженную женщину.
– Вера Михайловна, Виталику нужна характеристика! Положительная!
– Ну другой и быть не может, но что случилось? Для чего и кому она понадобилась? – еще не понимая, в чем дело, Вера уже почувствовала неладное.
Нина Алексеевна хотела объяснить, но вдруг расплакалась. Всегда энергичная и жизнерадостная, она выглядела сейчас потерянной и беспомощной. Вера не знала, как помочь ей, и, с участием и тревогой глядя на нее, просто терпеливо ждала, пока она успокоится. Наконец Нина Алексеевна взяла себя в руки и обреченно всхлипнула:
– У нас беда, Вера Михайловна! Виталика считают виновным в смерти его сверстника.
– Кого?! Как такое может быть?.. – опешила Вера. Услышанное не укладывалось в голове! В это невозможно было поверить!
По сбивчивому рассказу расстроенной женщины Вера поняла, что все произошло во время осенних каникул, когда Виталий гостил у родственников в соседнем районе. Те недавно заселились в новый дом на окраине города, где мало кто кого знал. Однако подростки быстро объединяются в компании, и, когда во дворе появился новый парень, его заметили сразу. Как водится, стали испытывать: к чему-то прицепились, стали задирать, провоцировать на драку – своего рода развлечение для пацанов. Особенно старался один из них, рослый и крепкий. Вит предложил ему отойти в сторону – поговорить: надеялся один на один, без жаждущей представления публики, мирно уладить искусственно созданный конфликт. Потом этот поступок истолковали превратно и Виталия сочли инициатором драки. На самом деле в конфликтных ситуациях, которых возникает немало в ребячьей среде, он поступал так всегда – Вера не раз убеждалась в этом. И, как правило, ему удавалось утихомирить агрессивно настроенных парней и предотвратить возможную схватку: он умел договариваться с людьми.
В этот раз не получилось. Драки как таковой не было, но ударами они обменялись и потом довольно скоро мирно разошлись. А через два дня парень умер!
Все подробности случившегося Вера узнала много позже от следователя, с которым ей пришлось немало общаться. И хотя делом Виталия занимались сотрудники милиции другого района, местный следователь обо всем знал и, видимо, должен был контролировать ситуацию по месту жительства подозреваемого, который до суда не имел права никуда выезжать. Вера хорошо помнила красивого молодого следователя по фамилии Сазонов, посвятившего ее в детали этой трагедии уже после ареста Виталия. Именно от него она потом узнала, что погибший парень еще за несколько дней до случившегося жаловался на головные боли, но никакого обследования по этому поводу не было и следствие этот факт вообще проигнорировало. А Нина Алексеевна тогда была просто не в состоянии толком рассказать Вере о том, что произошло. Впрочем, в тот момент женщина и сама еще многого не знала. В отчаянии она металась в поисках помощи, не зная, что предпринять и как спасти сына.
Виталий ходил подавленный. Видеть его таким было непривычно и больно. Обычно улыбка не сходила с его лица. Веселый, общительный, щедрый на шутки и приколы, он всегда был в центре внимания и рядом с Верой. Теперь же замкнулся и словно отстранился от всех. Ребята, не зная причин подобных перемен, недоумевали.
Однажды после уроков он задержался в классе позже всех. Сел верхом на одну из задних парт и просто молчал. Вера чувствовала, что ему очень плохо и, видимо, хотелось поговорить. После продолжительной паузы она спросила:
– Виталик, как обстоят дела? Что говорит следователь?
– Ничего хорошего. Готовит к тому, что меня ждет срок, – сдавленно проговорил он.
Она представила себе, какой ужас сейчас испытывает этот благополучный, успешный мальчишка, еще недавно строивший грандиозные планы на ближайшее будущее, которого у него теперь не будет. Она чувствовала, как страшно ему от той жуткой неизвестности, которая его ждет. А ему всего лишь шестнадцать лет! И его привычный, счастливый мир неотвратимо рушится!
– И о каком сроке идет речь? – словно проглотив комок в горле, спросила Вера. Будто проглотив тот же комок:
– Семь лет, – с трудом выдохнул он. И столько безысходности и обреченности было в этих словах, что у Веры сжалось сердце. Семь лет! Да для него это целая жизнь! Что-то надо сказать ему, как-то успокоить, поддержать – ему предстоит еще столько пережить! Она должна ему помочь! Хотя бы морально.
– Виталик, во-первых, еще точно ничего неизвестно. И не надо раньше времени отчаиваться. Во-вторых, даже если не удастся изменить ситуацию, жизнь на этом не заканчивается. Ты должен быть уверен: рано или поздно – все образуется и вернется на круги своя.
– Ну да, «и это пройдет», – с горечью произнес он.
– Да, именно так говорил мудрый царь Соломон! – с жаром подхватила Вера. – Конечно, сейчас тебе кажется, что семь лет – это целая жизнь!..
– А разве не так? – досадливо поморщился он, перебив ее.
– Послушай, вот мне сейчас двадцать три года – это как раз столько, сколько будет тебе, когда ты выйдешь, если тебе действительно дадут этот срок. Скажи, ну что я, старая? Или жизнь кончена?..
Он, посмотрев на Веру, впервые улыбнулся: нелепо было бы назвать ее старой.
– Да еще вся жизнь впереди! – воодушевленно продолжала она. – Еще столько сделать можно и столько всего будет! Главное – не отчаиваться, не опускать руки! В любой ситуации надо смотреть только вперед!
– А Вы будете мне писать? – вдруг спросил он. И Вера почувствовала, что ему как будто стало легче, словно что-то в душе отпустило. В потухших глазах мелькнуло подобие надежды.
– Конечно, буду! И я, и ребята будут писать!