Глава 6
– Осторожно!
– Все нормально, давай я сяду, а ты поставь сумки в багажник, – сказала Сабина и, не дожидаясь ответа, устроилась возле иллюминатора.
– Ну ты и наглая, – возмутился Орхан.
– Сам такой, – озорно ответила она.
Орхан обернулся и, приподняв бровь, возразил:
– Ошибаешься. Я не такой, во много раз хуже.
Приняв игриво-устрашающий вид, Орхан принялся укладывать вещи на верхнюю полку. Сабина расплылась в улыбке.
– Ну все, наконец-то…
– Поздравляю!
– Не издевайся, плиз…
– А говорил, что не знаешь английского…
– Все, что знаю, – это слово «плиз»!
– Уже неплохо…
Он притянул ее к себе и попытался перевести разговор на другую тему.
– Послушай! – он нежно поцеловал ее в губы. – Все забываю спросить, ты боишься летать?
– С тобой мне ничего не страшно, поэтому мой ответ – не боюсь.
– А с другими?
– Что это значит – «с другими»? У меня нет другого мужчины, есть только ты, самый родной и любимый, – сказала она, опустив глаза.
– Ну, ты же сама сказала, – с тобой нет! Значит, с другими – да?
Орхан уже не мог сдерживать прорывающийся смех и громко расхохотался, не обращая внимания на окружающих.
– Тише, тише! – шепотом возмутилась Сабина. – Вот чем-чем, а логикой тебя природа не наградила.
– Ты недооцениваешь мою логику. Моя мама всегда говорила: «Орхан, логика у тебя железная».
– Ладно, не буду спорить с твоей мамой, – усмехнулась она. – Для мам мы, их дети, всегда идеальные.
Её пристальный взгляд задержался на Орхане.
– Когда я говорю, что с тобой не страшно, это означает, что одна боюсь, а когда рядом ты, мой милый мужчина с отсутствием логики, то нет. Вот что тебе надо было уловить. А не то, о чём ты подумал.
– А почему со мной не боишься?
На его губах появилась хитрая улыбка.
Лишь от одного взгляда на него у Сабины замерло сердце. Она улыбнулась, думая, что ей никогда не надоест любоваться и восхищаться этим мужчиной.
– Потому что, если что-то случится, то мы умрем вместе, держась за руки, и попадём с тобой в рай.
Он озадаченно и растерянно взглянул на неё.
– Что, милый?
– Страшные вещи ты говоришь, однако…
– Ой, какой же ты трус…
Она крепко взяла его за руку и с нежностью прижала её к себе.
– Просто говорю, что если влюблённые умирают вместе, они наверняка попадают в рай. Иначе как-то несправедливо…
– Я умирать не собираюсь! – он резко выдернул руку. – Тут душно… И ещё, плиз, не говори больше на эту тему. А то я уже жалею, что вообще завел этот разговор.
Их разговор прервал стюард.
– Пожалуйста, пристегните ремни, приведите кресла сидений в вертикальное положение…
– Да-да… – ответил он, машинально нащупывая свой ремень, хотя уже пристегнул его раньше. – Вроде пристегнут. А у тебя?
– У меня тоже, – ответила она.
– Кажется, соседей у нас нет, – сказал Орхан, вытирая вспотевший лоб. – Сейчас пересядем, и у нас будет бизнес-класс.
– Не хочу, сиди рядом, пожалуйста. Хотя бы пока мы летим до Баку.
– Но так же будет удобнее, – он сел в соседнее кресло и застегнул ремень. – Ну прости…
– Не прощу! – Сабина обиженно отвернулась. – Ты всегда все делаешь мне наперекор. Так нельзя!
– Можно, – ответил он спокойно, как бы поставив точку в этом разговоре, и принялся осматриваться вокруг.
Через проход сидел мужчина с высоким лбом и зачесанной назад шевелюрой. На нем были синие джинсы, рубашка с галстуком и очки в металлической оправе. Позади него – яркая зеленоглазая блондинка с пухлыми губами, в коротком полупрозрачном платье, под которым можно было различить очертания трусиков. Она слегка улыбнулась Орхану, сверкнув безупречными зубами.
«Ну почему каждый раз, когда ты встречаешь такую женщину, ты всегда в этот момент с другой? Что это? Закон подлости?» – подумал он.
– Орхан… – недовольно повысила голос Сабина. – Может, уже хватит пялиться на посторонних женщин?
– Что? – с полным равнодушием спросил он отводя глаза от блондинки.
Настроение у Сабины окончательно испортилось.
– Я вообще-то рядом! – нервно сказала она. – Ты совсем утратил ко мне интерес?
Он оглянулся, но ничего не ответил.
– Я права?
– Нет! – Он взял её руку и сжал в своих ладонях. – Ты что такие глупости говоришь? Мне кажется… на несколько секунд запнулся, как будто не зная, что сказать дальше, – я никогда не потеряю к тебе интерес…, – добавил он.
– Правда? – её глаза наполнились радостным блеском.
– Никогда не сомневайся в моих словах, никогда, слышишь? – он посмотрел ей прямо в глаза. – Ты вошла в мою жизнь и наполнила её смехом, светом, чудом…
– Я тебя люблю! – прервала его Сабина. – Люблю без памяти, без слов, без разговоров! Люблю вопреки всему. Ты самый прекрасный мой сон, ты мой спутник жизни, ты мой маяк… Ты – воздух, которым я не могу надышаться. Ты – всё самое лучшее, что могло бы случиться со мной в жизни.
– А знаешь, что мне в тебе больше всего нравится? Помимо твоей красоты? – Орхан нагнулся к ней и шепотом добавил:
– Фигура, изгиб бедер, грудь третьего размера…
– Что-что? – торопливо спросила она и коснулась шрама на гладко выбритом подбородке, почувствовав сильное желание поцеловать его, но остановила себя.
– Твоя покорность!
– Покорность порождается воспитанием. Это благодаря тебе я такой стала. Или благодаря моей любви к тебе…
Он одобрительно кивнул головой.
– Ты у меня самый лучший…
– А ты у меня самая красивая! – парировал он, краем глаза посматривая на блондинку.
– Не желаете чай или кофе? – спросил у них все тот же, неслышно подошедший стюард.
– Я буду кофе, – тихо произнесла Сабина.
– Вам тоже кофе? – обратился стюард к Орхану.
– Нет уж. Вообще не понимаю, как можно пить эту гадость?
Стюард слегка поморщился, молча налил кофе и передал его Сабине, затем – чашку с черным чаем ему.
– Благодарю! – неожиданно громко сказала Сабина.
– Ты что так громко? Уши заложило?
– Прости, – виновато сказала она.
– Ничего, – раздраженно ответил он. – Давно хочу у тебя спросить кое-что.
– Спрашивай.
– Кажется, ты говорила, что родилась в России?
– Какая у тебя память… Да, а если точнее, то я родилась в Ханты-Мансийской области.
– В городе Нягань? – уточнил уверенно Орхан.
– Между прочим, его еще называют «городом улыбок». В переводе с языка местных народностей название города означает «смешное место». По мне, вполне соответствует этому безмятежность и оптимизм его жителей. Теперь ты понимаешь, откуда я у тебя такая доброжелательная? – улыбнулась Сабина.
– Интересно… – проговорил он.
– Это совсем небольшой город. Моего папу сразу после академии направили в Ханты-Мансийскую область, в город Сургут. Несколько лет он там проработал, а потом его перевели в Нягань. Вот там я и появилась на свет.
– А в Баку вы когда вернулись?
– Когда распался Советский Союз, отцу пришел вызов из правительства Азербайджана. Понимаешь, когда на таком уровне предлагают работу, отказы не принимаются. Просто ставят перед фактом.
– Понимаю. Ты что-то помнишь из той жизни, имею в виду, из жизни, проведенной в России?
– Помню только снег, очень много снега. Помню, как он хрустит, когда наступаешь на него, помню сильные морозы и яркое солнце зимой. Люблю, когда все покрыто белым-белым снегом. Снежинки летают по всему городу. Они падают и падают. А в свете уличных фонарей они блестят как бриллианты. А еще всегда открывала рот и ловила их губами. Какая красота!!! Словами не передать, это нужно видеть самому.
Она вздохнула, ощутив одновременно радость и грусть – ведь это все уже осталось в прошлом.
– Ты знаешь, – продолжала вспоминать Сабина, – когда дома невысокие, можно видеть их крыши, покрытые хрустально чистым снегом. Он так блестит, что отражает свет луны. У меня ощущение, что в каждом таком доме вокруг печки собралась семья, и вот-вот подадут чай.
Представляю; отец смотрит телевизор, а дети шумно играют вокруг него, дразнят друг друга, и он каждые пять минут говорит им: «Тише, тише, из-за вас я ничего не слышу». А все дети балуются, и успокоить их невозможно…
– Ты так красиво все описала, рассказывай дальше, не останавливайся. Плиз…
– Знаешь, что самое обидное?
– Нет, не знаю, но очень хочу узнать.
– В детстве мы не ценим те моменты, которые переживаем. Моменты чуда, радости, непринужденности. Практически все дети думают, что их родители будут с ними вечно, а они сами не вырастут, навсегда останутся детьми, и ничего не изменится. Даже когда мы болели, всегда радовались этому, представляешь? А кем были для нас родители?
Орхан пожал плечами и смущенно пробормотал:
– Я не помню…
– А я помню, что в то время папа для меня был настоящим героем, а мама – ангелом. И они остались для меня такими же. Отец – моя защита, опора и, конечно, авторитет. А мама – смысл моей жизни. Для тебя родители такие же?
– Да, да, конечно… – он принялся сосредоточенно пить чай.
– Будучи ещё девчонкой, поняла, что наши мамы – это наши помощники, ангелы-хранители, данные Богом. Вспомни, кто был рядом с тобой, когда ты достигал чего-либо? – продолжала Сабина. – Допустим, первые шаги, первое слово, сказанное тобой? У меня была подруга, её мама умерла при родах, и её воспитанием занималась бабушка. Так вот, однажды мы катались вдвоем со снежной горки и обе одновременно упали. Знаешь, что крикнула я, а что она?
– Что? – с интересом спросил он.
– Я крикнула «ой, мама», а она крикнула «о, Боже». Представляешь…
– Надо же, ты такие вещи запомнила…
– А когда я ложилась спать раньше обычного, мама начинала ходить вокруг меня и допрашивать, что со мною, почему легла раньше времени, может быть, чем-то расстроена? Может, врача вызвать? Они чувствуют тревогу за своего ребенка. Разве не они носят нас под сердцем в течение девяти месяцев, а потом днями и ночами напролет находятся рядом с нами, и у них практически нет времени на собственный сон. Они жертвуют всем ради нас. И после всего этого разве мать не может быть самым главным человеком в твоей жизни?
– Может. Но у меня не такая память, как у тебя, – вздохнув, сказал Орхан. – Вы, женщины, устроены по-другому, вы ко всему относитесь не так, как мы. Находите причины, чтобы все усложнить в своей жизни. А мы, мужчины, – он самодовольно выпрямился и продолжил, – мы все упрощаем. Для нас все ясно, как дважды два.
– Конечно! Это, наверно, от того, что в вас больше уверенности.
– Может быть.
– Да, конечно, для вас всегда все просто. Вы вообще по природе своей другие, я бы сказала даже – своего рода разрушители.
– Кто? – переспросил он, по привычке подняв брови. – Разрушители?
– Разве не вы ходите на охоту, чтобы убивать зверя? Разве не вы ходите на рыбалку? А леса? Кто их рубит?
– Ну, не я точно! Охоту не люблю, рыбалка требует терпения, а у меня его нет. А лес? Там, где я живу, его и в помине нет.
– Ты у меня исключение, любимый. Речь не о тебе, я говорю в целом. Подавляющее большинство мужчин – именно такие.
Он с нарочитым облегчением выдохнул.
– Позволь, я вернусь к разговору о родителях …Давно хочу у тебя спросить, почему ты рассказываешь только о маме, а про брата, отца ничего не говоришь. У тебя и бабушка есть!
Лицо Орхана помрачнело.
– Брат живёт в Москве. Почти три года не виделись, он не звонит и не пишет мне. Отец врач, ну бабушка совсем старая… Что интересного?
– Но почему ты не видишься с братом? Он обиделся на что-то?
– Было бы на что… Три года назад вернулся к нам на несколько дней и уехал. Решил перевоспитывать меня. Не вышло. С тех пор я его не видел. Он своеобразный человек. Хочет, чтобы все было, как он желает.
– Чем он занимается в Москве?
– Не знаю, по всей видимости, ничем. Разгильдяй. Нам не помогает.
– Ты не хочешь сам позвонить ему, найти его и объяснить, что так жить нельзя. Ведь ты старший брат, и кто, как не ты, вправит ему мозги и поставит на место?
– Я не буду этим заниматься! – резко сказал Орхан. – На мой взгляд, ему просто не хватает силы воли.
– А на мой взгляд, ты должен этим заняться. Отец всегда говорит, что Москва страшный город… Может, ему негде жить в Москве, и он бомжует?
– Может, это его призвание…
– Орхан, не смейся! Он все-таки твой брат, и ты должен ему помочь, хотя бы своими советами… Может, он нуждается в твоей поддержке?
– Кому я должен, всем прощаю! – громко расхохотался Орхан.
– Ты чего? – удивилась она. – Что тебя рассмешило?
От смеха у него текли слезы, говорил он с трудом.
– Прощаю… тебе все…, – он опять расхохотался. – Это было бесподобно.
Смех немного отпустил его, и он заметил, как Сабина широко раскрытыми глазами глядит на него в полном недоумении.
– Да уж, ты меня удивил…
– Ты меня тоже. Давай сменим тему, хорошо?
– Придётся, – неохотно согласилась она и добавила: – Подумай о том, что он тебе не чужой человек.
– Подумаю… – ответил Орхан зевая. – Давай спать, – он скрестил руки на груди и, устроившись на мягком подголовнике, заснул.