Про старую лошадку
Были субботники раньше. В субботу садик не работал, и папа взял меня с собой. Я была совсем маленькая – три годика или четыре. Врачи и пациенты наркологической клиники собирали мусор; ветки, прошлогоднюю траву. И складывали в мешки дерюжные, а мешки – в тележку. Тележка была приделана к маленькой настоящей лошадке, а лошадка – к старенькому старичку в телогрейке и солдатской шапке. Настоящая живая лошадка, я первый раз увидела! А тележку все грузили и грузили мешками. Я заплакала. Старичок подумал, что я испугалась лошадку и стал говорить: она старенькая! Это старенькая и добрая лошадка! Садись на тележку, девочка, мы тебя прокатим! Я со слезами сказала, что лошадке тяжело. Вон сколько мешков в тележке! Давайте, я что-нибудь понесу сама, я могу! Старичок вздохнул только. И сказал, что стареньким все тяжело; но они нужны, пока могут везти тележку… И попросил меня нарвать травки для лошадки – чтобы я перестала горько плакать. Я бросилась рвать траву – среди старой жухлой травы уже появилась молодая, зелёная. Я её рвала, давала лошадке, а лошадка осторожно мягкими губами брала пучки травы. И где-то рядом молодой папа пел с врачами и пациентами песню – раньше все пели на субботниках. Было синее-синее небо, и все были: папа, старичок, лошадка, маленькая я. И потом, в синем небе мы все будем: молодая лошадка, молодой старичок, молодая я, молодая трава… И все будем свободны и счастливы. А пока надо везти тележку – мы нужны, пока можем её везти…