4. Лимесса. Лигерхальд
Играющие на солнце золотистые таблички Дворца коллегии великих семей, размещенные на огромном камне, приветствовали Икфо, когда он подходил к монументальному зданию. Массивные величественные колонны песочного цвета уходили высоко вверх и где-то там, на верху, встречались крышей. Здание было достоянием лимессианской архитектуры. Огромные треугольные окна перед входом придавали зданию престижный вид и грацию. Фасад здания вселял любому смотрящему на него чувство защищенности и спокойствия. Перед зданием были разбиты клумбы с зелеными кустарниками, которые вскоре должны будут засиять шарами белых цветов.
Место, где находилась Коллегия, на самом деле было парком. Огромное здание в сезон цветения всегда было окружено зелеными кустарниками и деревьями, а все аллеи парка всегда приводили его посетителей к фасаду здания. Но сегодня без зелени оно выглядело как одинокий войн среди серости деревьев.
Перед входом в здание было достаточно много людей, которых Икфо не знал. Люди в официальных агентских костюмах стояли у входа в здание хаотичными кучками. Икфо подошел к массивным дверям из шаккамского дерева и почувствовал, что взгляды окружающих падают на серый кейс с паролем, который он получил от секретаря арраванта. Это вызвало у него тревогу одновременно с чувством величия. Когда он шел к зданию, его внутреннее состояние было неспокойным. Всегда все важные документы арравант передавал ему лично, но сегодня произошло что-то вон выходящее из тех традиций, которые были приняты в Агентстве безопасности.
Он открыл гигантскую массивную дверь и вошел в удивительный по красоте зал. С потолка почти до пола свисала огромная многоярусная люстра, сделанная из разноцветных камней, которые переливались в свете ярких ламп, окутывая холл атмосферой торжественности. Две широкие лестницы вели в главный зал, где должно состояться собрание. На стенах висели большие картины в золотистых оправах с изображениями неизвестных Икфо деятелей или политиков. Пол был сделан из темно-фиолетового камня, который был настолько начищен так, что его глаза щурились от бликов. По правую сторону от него стоял человек, предлагавший фригговые напитки, воду и мелкие закуски. Здесь он увидел уже больше людей, которые носили униформу и ему стало спокойнее. Все они стояли по четверо или по пятеро, улыбаясь друг другу и болтая о своем. Икфо постепенно погружался в праздничную обстановку, забывая о тревожности и о секретном кейсе, который был в его руках.
На левом лестничном марше вверху показался его отец – Дарфо. Это был человек ранней зрелости с приятной сединой и не грубыми морщинами. Икфо практически никогда не видел отца без униформы. В этот вечер на нем был праздничный темно-синий строгий костюм, который очень кстати подходил к интерьеру приемного зала. Правильные черты лица Дарфо и его безупречная осанка придавали ему вид ходячей куклы-героя, которая была практически у каждого ребенка. Движения его был размеренны и немного чопорны, это создавало впечатление, как будто он их специально просчитывает. На левом плече его костюма был погон, сделанный из золотых нитей. На правом плече красовался строгий шип золотистого цвета, увешанный драгоценными камнями, со стороны походивший на пирамиду. От левого погона наискось до правого кармана пиджака висел белоснежного цвета аксельбант, который белой линией пересекала его костюм. Это был отличительный знак высших чинов Агентства безопасности. Стрелки на брюках отца были подчеркнуты серебряной тканевой линией. Отлакированные черные туфли сверкали в бликах цветных отблесков.
Икфо увидел отца и пошел к нему, уверенно поднимаясь по ступеням. Рядом с отцом был его коллега по работе, у которого был подобный костюм, но шип на правом плече был немного поменьше, чем у его отца.
Отец заметил Икфо и повернулся к нему, отвлекаясь от разговора с коллегой.
– А вот и он! – радостно произнес Дарфо. – Еще вчера этот сорванец бегал по улицам Лигерхальда, а теперь он смело шагает по полу Дворца коллегии великих семей.
Икфо расплылся в деланной улыбке. Он подошел к отцу и тот обнял его и постучал заботливо по спине. Затем отец оглядел Икфо с ног до головы и продолжил:
– Икфо, познакомься, это мой приятель по службе Глоу. Мы с ним уже так долго работаем вместе, что стали как родственники.
Глоу был примерно того же возраста, что и отец. Черты его лица были приятными, карие глаза были с искринкой. Он создавал впечатление молодости и буйства, несмотря на строгие рамки его службы.
Они втроем зашли в огромный зал для собраний. Мягкие синие кресла из приятного на ощупь материала стояли рядами. К огромной сцене вели несколько дорожек сквозь зал. На сцене высились четыре позолоченных столба-светильника которые отбрасывали яркий теплый неяркий свет на сцену. На каждом из них виднелись непонятные знаки. Перед ними высилась кафедра с микрофонами. На кафедре был изображен герб Лимессы – четыре вертикальных линии вряд, наложенные на круг, который отдавал дань четырем семьям-основательницам новой Лимессы. Пол в зале приемов был сделан из самых дорогих шаккамских напольных покрытий. Изящные узоры, которые были изображены на полу, так и манили взгляды всех входящих делегатов. Это было поистине тончайшая работа, которая приводила в восторг.
Они уселись в мягкие кресла. Икфо сидел посередине между отцом и его другом. По залу прокатился первый гулкий сигнал, призывающий делегатов войти в зал. Зал начал постепенно заполняться из всех входов. Гомон усиливался, напоминая жужжание. Делегаты начали нехотя занимать свободные места.
– Первый? – спросил Глоу, указывая на кейс Икфо.
Отец обратил внимание на кейс в руках Икфо.
– Откуда у тебя это? – с удивлением спросил Дарфо.
– Мне передали это от арраванта, – с некой вальяжностью ответил Икфо.
– Я первый раз за свою карьеру вижу, чтобы начинающий агент получал звание с таким не долгим опытом работы.
– Звание? – удивился парень.
– Да, звание. Оно выдается именно в таких кейсах. А какое оно, тебе надо будет посмотреть.
– Но я думал это задание?
– Задание выдается в красных кейсах, – с ухмылкой ответил Глоу и откинулся на спинку кресла.
Отец и его напарник, переглянувшись, рассмеялись. Икфо накрыла волна восторга.
Раздался второй сигнал. Зал начал затихать. Свет в зале постепенно гас, делая из макушек сидящих участников лишь темные силуэты на фоне сцены.
Сначала выступал один из делегатов, который говорил о благоустройстве города. Его послание содержало в себе много статистики, но складывалось впечатление, что Лигерхальд поистине благодатное место. Вслед за ним на сцену вышла женщина, у который был высокий заливистый голос, вещавшая о жителях города, о том сколько составил прирост населения, смертность и различные проблемы взрослых и молодежи. После нее на сцене появился высокий человек, говоривший о культурной жизни города – соревнованиях, праздниках и массовых экскурсиях. И он же представил самого значимого человека в городе и во всей Лимессе.
На сцене появился арравант Эйлигер. Аплодисменты заполнили зал, как бурлящий горный поток. Он был традиционной праздничной униформе. Пирамида на его правом плече была куда крупнее, чем у его отца. Он подошел к кафедре. Аплодисменты стихли. Арравант начал говорить ровным и спокойным голосом:
– Я приветствую всех сидящих в зале! Сегодня, в этот праздничный день я хотел бы начать с упоминания личности и поистине великого человека, который после схождения Великого огня смог дать Лимессе и нашему городу новую жизнь. Я хочу от имени всех сидящих, от имени наших предков и потомков выразить Эфо Лигеру нашу память о нем и его деяниях.
Весь зал поднялся. Постояв некоторое время, все вернулись в свои кресла.
– Мы все отдаем дань этому великому человеку, нося части его имени в наших именах. Эфо Лигер это тот, кому мы обязаны нашими жизнями!
Аплодисменты вновь волной прошлись по залу. Арравант продолжил:
– А теперь, уважаемые делегаты, я хочу затронуть более важные дела, ради которых мы сегодня, собственно, и собрались. Во-первых, я бы хотел вам сообщить одно прискорбное известие. Буквально несколько парсов назад скончался Волигер.
Весь зал ахнул от столь неожиданной новости.
– Он славно послужил своему делу. В течение нескольких дней мы будем рассматривать новые кандидатуры. А пока мы, я имею в виду Агентство, смогли лишь отправить шкатулки памяти его семье. А те, кто по какой-либо причине это не сделал, прошу сделать это. И сегодня, те молодые агенты, кто с ним работают, сидят уже здесь, в этом зале, и они готовы продолжать его дело и служить во славу Лимессы и ее народа.
Икфо был расстроен новостью о кончине. Он так и не успел поработать с таким выдающимся агентом. Сегодня вечером он будет не только знакомиться с документами и с его новыми компетенциями, но и собирать шкатулку и писать последнее письмо Волигеру.
Шкатулка памяти одна из составных частей обряда погребения в Лимессе. Люди должны были отыскать у себя вещи покойного, то что он им дарил или оставлял, и собрать их все в специальную шкатулку, а затем отправить родственникам покойного, которые будут завершать обряд. После того как шкатулки доставят родным, они должны будут просмотреть их содержимое – в основном это были какие-нибудь брелки, веревочки, значки, фотокарточки и прочая мелочь, и с ними же слова соболезнования. Затем шкатулки сжигали. В Лимессе считалось, что человек не может считаться мертвым, пока не будет уничтожены его вещи, которые он передал другим людям или подарил. Его энергетика и присутствие остается с другими людьми. Это считалось очень плохой приметой. И поэтому сначала уничтожалась розданная усопшим энергетика, оставшаяся на вещах, а потом и сам усопший. Лимессианцы всегда говорили такую поговорку: «Как шкатулка памяти захлопывает навсегда вещи покойного, так энергетика покойного должна схлопнуться вместе с его жизнью».
Эйлигер продолжал говорить все таким же спокойным тоном.
– Также несколько дней назад к нам пришло очень важное сообщение из Шаккама. В письме было указано, что моуласар Садир Руйзуф хочет начать с нами переговоры и восстановить добрососедские отношения, которые были ранее.
По залу пробежала волна негодования. Новость была неожиданной для всех собравшихся.
– Но, не смотря на этот дружественный шаг с их стороны, мы должны быть бдительны, потому что Шаккам еще не вычеркнут из списка причин, по которым произошло схождение Великого огня, превратившего Лимессу в пепел. Я принял решение провести переговоры в Лимессе, но по древним парсианским обычаям. А теперь я обращаюсь к тем агентам, которые будут обслуживать делегацию из Шаккама – будьте бдительны, если вы заподозрите какие-либо интриги или попытки разбалансировать ситуацию в городе, то нужно будет действовать незамедлительно и очень жестко. Но надеюсь наши соседи с юга будут вести себя как этому подобает здравый смысл. Еще хочу сообщить, что мы должны будем отправить ответную делегацию в Шаккам, как того требуют древние традиции. Сейчас мы решаем, кто в нее будет входить. Приезд состоится через несколько декад, а точнее через три – так было указано в нашем ответном письме, которое, как я надеюсь, в ближайшее время достигнет берегов Шаккама. Поэтому соответствующим отделам прошу начать подготовку. Шаккамская делегация прибудет в Эйзулур. Мы должны будем их встретить там, а затем привезти их в Лигерхальд, где и состоятся переговоры.
Наступила небольшая пауза – арравант искал листы с нужной информацией. Гул шепотков гулял по залу, обсуждая готовящийся приезд.
Арравант продолжил говорить:
– Сегодня утром поступило странное сообщение из Руфаберро. Там двое местных рыбаков выплыли за пиртовые заграждения, видимо, ради наживы, и ловили там клеофаммов.
В зале пошли шепотки, потому что случаи такие были очень часты. Много чудаков хотело быстрой наживы, подначенные рассказами стариков про те времена, когда разбогатеть можно было легко.
– На их лодку напили мантабиры, – голос арраванта заглушил гудение. – Но один из них выжил. Вы думаете они не знали, что за пиртовыми заграждениями находится смертельная опасность? Знали, – с уверенностью произнес арравант, – но почему-то направили лодку именно туда. Сейчас выживший проходит реабилитацию. Мы решили сегодня ночью направить туда наших специалистов, чтобы провести допрос и установить истинные причины происшествия. Почему я говорю причины? Нашими информаторами в Руфаберро было обнаружено несколько странных обстоятельств, которые возможно приведут к правде. У нас уже возникли некоторые мнения по данному случаю. Мы пришли к выводу, что это была не просто прогулка ради наживы.
В зале была гробовая тишина. Раньше тоже были случаи, когда рыбаки выходили в океан и с этим разбирались местные старшины. Но, видимо, в этой вылазке были куда более веские причины, которые заставили арраванта упомянуть это происшествие.
– А теперь прошу вас, уважаемые делегаты, пройти в парк и увидеть очередное праздничное событие – золотой ливень из ллув.
Зажегся яркий свет и суета быстро охватила зал. Делегаты проскальзывали во все имеющиеся выходы. Когда Икфо с отцом вышли на улицу, то в парке уже было много людей.
Была потрясающая атмосфера. Все делегаты, собравшись в группки делились впечатлениями от выступлений. Кто-то сидел на парковых лавочках, кто-то прогуливался. Солнце играло на асфальте, окнах здания и на лицах всех, кто оказался сейчас здесь. Икфо видел радость на лицах людей, которые ждали прихода этого сезона.
Это началось неожиданно. Южная часть ясного синего лимессианского неба начала постепенно темнеть. Все стоящие в парке вскинули головы. Миллионы золотистых ллув летели в небе черным облаком. С земли они были вовсе не золотые. Эта темная кишащая туча стремительно надвигалась на Лигерхальд. Жители и гости города затаили дыхание перед тем, как вся эта масса обрушится на город и его окрестности. Вышедшие делегаты перестали разговаривать и стали пристально смотреть на плывущую тучу.
Когда стали падать первые золотые паутинки, все начали аплодировать от счастья, поздравляя друг друга. Это была полнейшая эйфория жителей без каких-либо технологий и спецэффектов. Весь город сотрясали крики радости и смех. В парках по всему городу было множество. Дети и взрослые резвились под падающими с неба лепестками.
Волшебный дождь окончился и гости города тоже стали покидать парки: одни постепенно начали уезжать из Лигерхальда, другие расходились по небольшим ресторанчикам для торжественного ужина.
Икфо, попрощавшись с отцом, пошел к молистиновым трубам, чтобы поскорее вернуться домой. Прогулки по парку с делегатами, рассматривание золотых паутинок, затем небольшой банкет в честь начала сезона Цветения и новые знакомства сильно утомили его. Сегодня было столько знакомств, что он не то что имена не запомнил, но и лица. Отец его водил от одной кампании к другой, и всем высокопоставленным лицам его представлял, все время указывая на серый кейс, который Икфо носил весь день. Конечно, в эти моменты он был в возвышенном состоянии духа, но в основном все застолье было сплошной толчеей.
Идя к молитстиновым трубам через парк с его голыми деревьями и кустарниками, Икфо увидел висевшие золотые паутинки, которые через несколько дней распадутся на мелкие частички. Идя и пиная золотые ллувы, он вышел из парка и пошел к ближайшей станции. Солнце рассеивало по городу свои предзакатные лучи, отражаясь в стеклах высоких домов. Он был настолько уставшим, что в его голове не было никаких мыслей, но несмотря на усталость, он шел с прямой спиной и гордо держа голову.
Сойдя на своей станции, он быстрым шагом направился к дому. Серый кейс, находясь практически весь день в его правой руке, став ее продолжением. Быстрый лифт доставил его на нужный уровень, где находились его апартаменты.
Войдя в квартиру, он хотел было сразу дойти до кровати и провалиться в сон, но его взгляд упал на серый кейс, который сразу же придал ясности в его усталый вид. Сняв туфли, он прошел на кухню для просмотра его содержимого. Сев за круглый стол, он осторожно положил кейс перед собой и ввел пароль. Паролем был его личный код в агентстве: «74922».
Раздался щелчок и Икфо с легкостью открыл кейс. Внутри находился конверт с документами. Открыв конверт, он достал бумагу с эмблемой Агентства безопасности. В документе было написано, что теперь Икфо Долигер отстраняется от работы с документами и назначается на должность дежурного агента по безопасности. Это значило, что с этого вечера он становиться активным агентом и будет работать на местах преступлений, а также часто ездить в командировки по всей Лимессе. Прочитав все содержимое документа, он еще глубже понимал, что его призвание – это служба на благо его народа, на благо безопасности, на благо Лимессы.
Положив листок в конверт, он уже было направился в спальню, но какое-то внутреннее чувство задержало его и он снова взялся за конверт, вновь проверяя его содержимое. Вынув бумагу с его повышением, он увидел, что на дне конверта лежит небольшой красный сверток бумаги. Он отложил бумагу с конвертом и стал раскрывать загадочный сверток. По мере того, как он стал читать информацию, его глаза открывались все шире.
Текст красного письма гласил:
Икофо Долигер!
Хочу еще раз поздравить с твоим повышением и пожелать тебе успехов в этом направлении. Однако события в Руфаберро серьезно заинтересовали нас. Поэтому я направляю тебя туда для выяснения всех обстоятельств и сбора всех улик, которые вы сумеете найти.
Завтра рано утром возле твоего дома тебя будет ждать наш агент, с которым вы отправитесь в пункт назначения.
Будь готов!
Удачи!
Арравант Эйлигер.
Икфо был немного выбит из колеи. Такие задания он получал впервые и сразу такое ответственное дело.
Ошеломленный, он пошел в спальню, чтобы собрать сумку и хоть немного поспать. После того как вещи были собраны, он завел будильник на очень раннее время. Завтра должен быть трудный день. Однако, когда его голова коснулась подушки, то сон как рукой сняло. В голову лезла куча вопросов. Что там такого в этом Руфаберро? Почему едет именно он, ведь в Агентстве достаточно много опытных сотрудников? Или же этим делом его хотят проверить? Так же ему в голову пришел еще один вопрос: почему семей основателей новой Лимессы он знал всего три, а флаг содержал четыре линии вертикальных линии? Значит семей было не три? Тогда где еще одна? И почему о ней он никогда не слышал?
Еще с десяток вопросов крутилось в его голове, прежде чем он уснул.