Глава I
История становления и развития рентных отношений
§ 1. Рента как экономическая категория и как юридическое понятие; их происхождение и развитие
Слово «рента» в современном языке имеет два значения: во-первых, это определенный доход с капитала, имущества или земельного участка, не требующий от своих получателей предпринимательской деятельности, а во-вторых, это определенная ежегодная сумма, уплачиваемая страховым обществом застраховавшемуся. Термин и обозначаемое им понятие зародились еще в Древнем Риме. В переводе с латинского reddita означает «отданная» (согласно Краткому словарю иностранных слов – «возвращенная, оплаченная»). Это слово укоренилось во многих языках: французском (rente), немецком (Rente), английском (rent).
Данный термин употреблялся до недавнего времени в основном как экономическое понятие. С принятием ГК отношения, обозначаемые этим термином, приобрели и правовой характер. Потому следует различать ренту как экономическую категорию и как юридическое понятие. Как юридическое понятие этот термин употребляется в более узком смысле и по существу отождествляется с термином «договор ренты», таким образом, подразумевая лишь одно значение – доход, не связанный с предпринимательской деятельностью.
В классической экономике рента – это доход, полученный владельцем земель или других природных ресурсов, выраженный в постоянной фиксированной сумме. В литературе делается предположение, что зачатком Института ренты явились отношения, возникшие на стадии разложения рабовладельческого общества, когда латифундист отделился от хозяйствования на земле и сложились отношения колоната. Рабовладельцы в форме земельной ренты присваивали прибавочный продукт, создаваемый колонами (полусвободными землевладельцами). Традиционно рента была связана с землей, и этим термином изначально обозначали не просто вид дохода, а поземельный доход. К. Маркс, анализируя формы феодальной ренты, имел в виду именно поземельную ренту. При феодализме земельная рента – господствующая форма присвоения прибавочного продукта в сельском хозяйстве. К. Маркс выделял три основные формы феодальной ренты: отработочную, продуктовую и денежную. Самой первой является отработочная рента, или барщина. При такой форме ренты феодал присваивает прибавочный труд зависимых крестьян. Часть недели крестьяне работали на земле феодала, а оставшуюся часть – на своей земле. Отсутствие заинтересованности крестьян в отбывании барщины и, следовательно, меньшая производительность на земле хозяина постепенно привели к появлению продуктовой ренты. Феодал теперь присваивает не труд крестьянина, а его прибавочный продукт. Продуктовая рента сменяется рентой денежной, когда вместо прибавочного продукта крестьянин отдает деньги от реализации этого продукта. Денежная рента является последней и высшей формой феодальной ренты. В своем дальнейшем развитии денежная феодальная рента сменяется капиталистической рентой. В данном случае уже не весь прибавочный продукт, а только часть его принимает форму ренты. Такая рента существует в виде двух разновидностей: абсолютной ренты и ренты дифференциальной. Абсолютная рента не зависит от плодородия и местоположения земельных участков и представляет собой разницу между рыночной стоимостью сельскохозяйственной продукции и общественной ценой производства, или излишек прибавочной стоимости, производимой работниками в сельском хозяйстве, над средней прибылью. Дифференциальная рента связана с различиями в естественном плодородии почвы и местоположением отдельных земельных участков по отношению к рынку и представляет собой разность между рыночной стоимостью продукта и его индивидуальной стоимостью.[1] Формами присвоения капиталистической ренты служат аренда земли, проценты по ипотечному долгу, земельный налог.
С конца XIX в. рента как особый вид дохода употребляется в более широком смысле. «Теперь рентой называется всякий исключительный доход, образующийся благодаря каким-либо особенно благоприятным условиям производства или сбыта товаров»[2].
В современной экономике существует несколько видов ренты, которые различаются в зависимости от имущества, с которого она может быть получена, от способа ее получения и т. д., например, рента производителя – разница между рыночной ценой и предельными издержками выпускаемой продукции, рента финансовая, рента чистая экономическая. Но все эти виды рент объединяет одно – это всегда доход от какой-либо деятельности, как правило, составляющий разницу между полным возмещением затрат на производство и предложенной ценой.[3]
С точки же зрения права, рента есть институт отчуждения имущества по договору в обмен на длительное получение дохода. Договор ренты (фр. – rente, нем. – Rentekauf) также имеет древнее происхождение. Договор получил широкое распространение в Средние века и был известен в двух видах – ренты с недвижимого имущества (г. fonciere) и ренты с капитала (г. constitueve).
Рента с недвижимости была наследственной или вечной. Собственник продавал недвижимое имущество кредитору, с тем чтобы получить под него определенную сумму денег, а затем оно возвращалось к нему для использования на правах зависимого владельца. Владелец обязан был вечно платить ежегодную ренту. Рента с недвижимости обременяла не лицо, а имение. Она уплачивалась каждым владельцем недвижимости покупщику, его наследникам или каждому держателю рентного документа, получившему его по передаточной надписи (позднее и без нее; документ обращается в бумагу на предъявителя). Лицо, получившее имение, могло освободиться от повинности платить ренту не посредством выкупа, который не допускался, а лишь посредством передачи имения другому владельцу. Договор такого рода, как писал К. П. Победоносцев, «соответствовал состоянию тогдашнего хозяйства и потребностям кредита: хозяйство было первобытным, то есть неделимое, и главная ценность недвижимых имуществ состояла во внутренней производительности почвы и угодий, не подлежавшей верному и постоянному учету; а с другой стороны, денежный личный кредитор не был обеспечен во взыскании своего долга с наследников в случае смерти должника».[4] Сначала на одно и то же имущество не допускалось установление нескольких рент (cens sur n'a lien – французское правило).[5] Позднее это правило утратило свое значение, так как ценность первоначальных рентных платежей уменьшалась, а ценность имущества возрастала, и поэтому стало возможным установление на одно имущество нескольких рент. А это, в свою очередь, приводило к тому, что вечные ренты поглощали все доходы, получаемые от использования имущества. Уже в XIII в. возникает право должника на выкуп ренты. Впоследствии, в связи с усилением роли денежного капитала, кредит устанавливался и на других основаниях. «Ныне, – указывал К. П. Победоносцев, – кредит утверждается преимущественно на личном доверии и на уверенности в способах взыскания, а в недвижимом имении ищет лишь дополнительного обеспечения; ипотеки вошли в общее употребление».[6] Таким образом, рента с недвижимости, постепенно изменяясь и развиваясь, преобразуется в две конструкции – это собственно поземельная рента, но уже с правом выкупа, причисляемая, как правило, к личным, а не к вещным правам (как во французском законодательстве), и ипотека – как результат преобразования рентных отношений в ипотечные (как в германском законодательстве).
Второй вид договора – рента с капитала, или установленная рента, также получил широкое распространение в Средние века в западном законодательстве, но уже по другой причине. Церковь и светское законодательство запрещали процентные займы, которые клеймились как ростовщические. Для того чтобы обойти запретительные законы о процентах, люди заключали договор ренты, по которому капитал отдавался в пользование лицу или учреждению не за известные проценты, а за периодические (ежегодные) выплаты лицу, передающему капитал, определенной суммы денег (ренту). Такая пожизненная рента, как правило, обусловленная жизнью кредитора или третьего лица, могла быть установлена в пользу кредитора, третьего лица, или нескольких лиц. Подобный договор мог оформляться и дарственным способом по правилам о дарении или о завещании. Этот институт ренты получил последовательное развитие, особенно в городах. Договоры пожизненной ренты часто заключались с особыми товариществами или государственными и городскими учреждениями. И здесь следует упомянуть еще об одной разновидности договора ренты – государственной ренте. Государственная рента – представляет собой особый вид государственного займа, по которому государство принимает на себя обязательство уплачивать ежегодно или с иной периодичностью определенную ренту на занятый капитал, без обязательства когда-либо возвратить сам капитал. Историки указывают, что такая рента возникла впервые во Франции при Франциске I, который эдиктом от 15 октября 1522 г. создал rentes dei'hotel deville de France.[7] Государственная рента чаще всего была непрерывной, или вечной, хотя существовала и срочная рента, по которой платеж дохода производился в течение определенного срока, а по окончании его государственное обязательство прекращалось. Также применялась пожизненная рента, при которой государство выплачивало своему кредитору определенный доход в течение всей его жизни. Эти виды ренты применялись во Франции и Англии. Государственная рента получила широкое распространение в ХГХ в… В России первым займом рентного типа был выпуск по Указу 13 марта 1859 г. 4 %-х государственных непрерывно-доходных билетов.[8] В настоящее время государственная рента также имеет место в ряде государств, например в Великобритании таковой являются процентные выплаты по облигациям британского правительства, известные как «утешения», не имеющие срока прекращения, выплачиваемые постоянно.[9] Пожизненная рента, или рента с капитала, постепенно трансформировалась в аннуитет, или ежегодную ренту, широко применяемую в зарубежных странах. Под аннуитетом понимается договор, по которому страховая компания в обмен на единовременный крупный вклад или на выплату регулярных взносов за какой-то период времени гарантирует определенный доход в течение определенного времени или на протяжении всей жизни. Таким образом, у слова «рента» появляется второе значение. Считается, что данный вид ренты обеспечивает защиту дохода от обесценивания. Рентные выплаты базируются на принципе долевого риска группы людей; при объединении своих ресурсов в общий фонд посредством платежей в страховую компанию каждый может быть уверен в доходе на протяжении своей жизни. Выделяют разновидности ренты в зависимости от способа уплаты взноса в страховую компанию, времени получения ренты, ее размеров, например, отсроченная пожизненная рента, непосредственная рента, пожизненная рента с регулярными вкладами.[10]
Подводя итоги, следует отметить, что категория ренты в экономике более емкая, нежели юридическое понятие ренты. В юриспруденции под рентой понимается договор, по которому имущество отчуждается в обмен на длительное получение определенного дохода. Договор ренты – древнейший институт, получивший широкое распространение в Средние века. Современная конструкция явилась результатом преобразования в законодательстве зарубежных стран двух рент – ренты с недвижимости и ренты с капитала. Рента с недвижимости именно как обязательственное право переродилась в постоянную ренту, а рента с капитала – в пожизненную.
§ 2. Конструкция рентного договора в зарубежном законодательстве
Конструкция договора ренты известна законодательству большинства зарубежных стран. Поэтому имеет смысл проанализировать и сравнить нормативную базу, посвященную этому договору в различных государствах.
Франция
Во Французском гражданском кодексе, который продолжает оставаться важнейшим источником действующего гражданского права, договору, именуемому «пожизненной рентой», посвящено 15 статей. Французский ученый Л. Жюллио де ла Морандьер дает следующее определение договору ренты: «Рента есть обязательственное требование, представляющее ту особенность, что во исполнение его производится не единовременный платеж, а периодические платежи, так называемые рентные платежи».[11] Проводя историческую параллель, автор также указывает, что договор был гораздо более распространен в дореволюционном праве – в период Средневековья и начала Нового времени, и использовался в двух видах: поземельная рента и установленная рента (рента с капитала). В обоих случаях рента считалась недвижимостью. Гражданский кодекс 1804 г. отнес к числу движимого имущества все ренты – вечные и пожизненные, государственные и подлежащие выплате частными лицами, как земельные, так и установленные. В законе была предусмотрена возможность выкупа всякой ренты, а срок, на который выкуп может быть временно запрещен, не должен превышать тридцати лет для ренты, установленной в качестве покупной цены недвижимости, и десяти лет для ренты, установленной на основе внесения капитала.
Ж. Морандьер пишет, что договоры вечной ренты между частными лицами теперь не заключаются, используются лишь договоры пожизненной ренты. Только государство совершает займы в форме рентных платежей. «Нуждаясь в деньгах, – пишет автор, – государство выпускает пятипроцентные рентные обязательства в сумме 90 франков. Иначе говоря, оно обязуется выплачивать пять процентов годовых каждому, кто внесет ему 90 франков. Особенность государственной ренты заключается в том, что, с одной стороны, рантье никогда не может потребовать возврата вложенной им капитальной суммы, а только уплаты обещанной ренты, а с другой стороны, государство всегда вправе освободиться от выплаты рентных платежей, погасив капитальный долг».[12]
Французские ученые (Ж. Морандьер, Е. Годэмэ, Р. Саватье) относят договор ренты к числу возмездных рисковых договоров. Рисковыми являются такие договоры, в которых исполнение обязательства, следуемое от одной из сторон, зависит от неизвестного события, благодаря чему оценка этого исполнения до наступления события неизвестна. М. Пляниоль выделял разновидности рисковых договоров в зависимости от степени риска. В одних договорах, писал он, неизвестное событие выступает в роли отлагательного условия, и в случае его ненаступления одна из сторон не получает ничего. К таковым он относил договор страхования: если несчастный случай не произойдет, страховщик не получит ничего. Подобные договоры, по мнению М. Пляниоля, являются рисковыми в большей степени. Другие же договоры, в том числе и договор пожизненной ренты, являются рисковыми в меньшей степени. Ведь в договоре пожизненной ренты неизвестное событие выступает в роли погасительного срока, прекращая исполнение обязательства одной из сторон, «так что срок влияет на размер обязательства, никогда не уничтожая его совершенно; таково положение покупщика взамен пожизненной ренты, который платит за вещь более или менее дорого, смотря по тому будет ли продавец жить дольше или короче, который однако никогда не получит вещи задаром».[13] Разграничение договоров на меновые и рисковые имеет большое значение во французском законодательстве. Это значение заключается в том, что при некоторых меновых договорах допускается подача иска о расторжении договора ввиду его убыточности (ст. 1118 ФГК). Рисковый договор не может быть признан недействительным из-за убыточности, даже если он по характеру своему является таковым, поскольку в рисковом договоре всегда есть элемент неопределенности. Для того чтобы подать иск, нужно, по словам Е. Годэмэ, чтобы продажа не имела рискового характера. «Например, при продаже недвижимости за пожизненную ренту в пользу продавца сторонами принимаются нюансы выгоды или ущерба, зависящие от продолжительности жизни управомоченного на ренту. Если одна из сторон оказывается в более выгодном положении, никто не имеет права жаловаться. Риск был принят на себя каждой стороной».[14] Интересную позицию в этом вопросе занимает Р. Саватье, который не отрицает рисковый характер договора в общем, но делает оговорку для определенного случая: когда стороной в договоре выступает субъект, который заключает такие договоры на профессиональной основе, например, компания страхования жизни. Здесь, считает он, действует закон больших чисел, на основании которого статистики устанавливают среднюю продолжительность жизни, и в компаниях страхования пожизненная рента имеет определенную оценку. «Поэтому было бы логичным не рассматривать как рисковый договор, не могущий быть оспоренным по мотивам убыточности, продажу недвижимого имущества в обмен на пожизненную ренту. Такая пожизненная рента может быть приобретена покупателем у страховой компании в обмен на определенную денежную сумму».[15]
Анализируя нормы французского законодательства, регулирующие пожизненную ренту, нетрудно заметить, что некоторые из них схожи с нормами российского гражданского кодекса, что позволяет говорить о заимствовании этих норм российским законом из французского законодательства. Так, например, согласно ст. 1974 ГК Франции договор, установленный на время жизни лица, которое ко дню заключения уже умерло, не порождает никаких последствий. В ГК России аналогичная норма отражена в п. 3 ст. 596. Но в ФГК есть еще одно существенное дополнение: если пожизненная рента была установлена в пользу больного лица, и лицо скончалось в течение 20 дней со дня заключения договора, договор также будет являться недействительным (ст. 1975 ФГК). И в российском, и во французском законодательстве предусматривается установление ренты в пользу нескольких лиц. В литературном источнике начала XX века содержатся интересные сведения о том, что во Франции пожизненная рента, оказывается, часто устанавливалась в пользу нескольких получателей. Создавались так называемые тонтины – несколько лиц приблизительно одинакового возраста образовывали союз, с тем чтобы пожизненная рента умерших членов договора переходила к живущим.[16]
В соответствии со ст. 1977 ФГК плательщик ренты должен предоставить обеспечение платежа ренты, иначе получатель может требовать расторжения договора. Если же плательщик не вносит рентные платежи, получатель не может требовать выплаты капитала или возращения ему отчужденного имения, он имеет лишь право наложить арест и потребовать продажи имущества плательщика, а вырученные от продажи средства внести на хранение, чтобы из них производились дальнейшие платежи (ст. 1978 ФГК). Данная норма не совпадает с российской конструкцией договора, которая в большей степени направлена на защиту получателя ренты.
Германия
В Германии договор ренты приобрел широкое распространение в конце ХГХ в. В Западной Пруссии и Познани в целях германизации польских владений законами 1886, 1890 и 1891 гг. были созданы рентные имения. Поселенческая комиссия 1886 г. получила в свое распоряжение 200 млн марок на скупку крупных владений и на распродажу затем этих владений мелкими частями немецким крестьянам. Поселенцы обязаны были платить ежегодную ренту, которую могли выкупать. Закон 1890 г. предоставлял право устройства ренты также и частным землевладельцам. Причем по закону 1891 г. государство выдавало таким землевладельцам капитальную стоимость отчуждаемого имения процентными бумагами и получало ежегодную ренту от купивших участки крестьян.[17] Положение о ренте полностью сохранилось в современной редакции Германского гражданского уложения в неизменном виде в главе «Рентный долг» (рентный долг является разновидностью ипотеки). Под рентным долгом понимается обременение земельного участка таким образом, чтобы лицу, в пользу которого установлено обременение, периодически выплачивалась определенная денежная сумма (§ 1199–1203 ГГУ). Право на погашение рентного долга принадлежит собственнику, он может осуществить это право, предупредив кредитора о выкупе за шесть месяцев. Допускается ограничение этого права на тридцать лет. Кредитор не может требовать погашения рентного долга, за исключением случая, когда собственник допускает ухудшение земельного участка. Тогда кредитор может назначить собственнику соответствующий срок для устранения угрозы надежности рентного долга, а по истечении этого срока вправе потребовать выплаты суммы погашения за счет стоимости земельного участка (§ 1133 ГГУ).
Кроме того, в современном ГГУ, в разделе «Отдельные виды обязательств» (§ 759–761), перед главами «Пари, игра», содержатся положения о пожизненной ренте. Пожизненная рента регулируется тремя статьями, которые касаются продолжительности выплаты, размера ренты, письменной формы и выплаты авансом. Лицо обязано выплачивать ренту на протяжении всей жизни кредитора. В случае сомнения установленным размером ренты считается сумма ренты, выплачиваемая за год. Выплата пожизненной ренты производится авансом за три месяца. Договор заключается в письменной форме, если не предписана иная форма. Эта конструкция как раз и является аналогом российского договора ренты.
В ГГУ в разделе «Собственность» содержится еще одна интересная конструкция ренты. Если собственник земельного участка при возведении сооружения без умысла или грубой небрежности с его стороны застроил часть соседнего участка, и сосед не заявил о своем возражении до или сразу после нарушения границ, то в этом случае соседу должна выплачиваться денежная рента (§ 912). Такая рента вносится ежегодно, авансом за год вперед, прекращается с устранением нарушения границ. Данное право на ренту является приоритетным по сравнению со всеми другими правами, установленными на участок.
Таким образом, анализ положения германского законодательства позволяет сделать вывод, что в Германии рента сохранилась в двух видах: рентный долг и рента вследствие нарушения границы соседнего участка при застройке – как своего рода разновидность вещного права, и как обязательственное право – вытекая непосредственно из договора пожизненной ренты.
Великобритания
Следует отметить, что английское гражданское право, и договорное право в том числе, остается некодифицированным. Тем не менее, существуют работы, которые представляют собой частные кодификации английского гражданского права. Одна из них – «Свод гражданского права», составленный в 1938 г. профессором Лондонского университета Эдуардом Дженксом и его сотрудниками. Хотя отдельные положения Свода, основанные на прецедентах, были позднее отменены законами, работа представляет большой интерес и позволяет сделать некоторые выводы, в частности в отношении договора ренты. Например, в работе раскрываются способы защиты ренты. Способом защиты ренты являлась так называемая самопомощь (distress): в случае недоимок по уплате ренты, управомоченный на ее получение мог войти на участок, захватить и продать движимые вещи, которые найдет на этом участке, для покрытия недоимок. А если рентой была обременена недвижимость и платежи были просрочены на большой срок, то рентополучатель мог войти на участок и удерживать его в своем владении до покрытия своей претензии из доходов от недвижимости или же передать эту недвижимость доверительному собственнику, с тем чтобы тот использовал участок путем ипотеки или продажи пользования и тем самым погасил бы сумму долга. Это положение было закреплено в акте о праве собственности 1925 г.[18] Хотя сейчас этот способ удовлетворения и не применяется, однако факт его существования позволяет прийти к выводу что договор ренты имеет в Англии длительную историю и даже были определены специфические именно для этого договора способы обеспечения его исполнения.
Интерес для изучения также представляет работа Самонда и Вильямса «Основы договорного права». Важнейшим же исследованием договорного английского права, переведенным на русский язык, остается работа В. Ансона «Договорное право». В своей книге он проанализировал и обобщил огромное число судебных прецедентов. Приведенная в книге информация почерпнута из действующих в Англии законов и данных современной судебной практики.
Анализируя вышеназванные исследования по английскому договорному праву, можно сделать следующие выводы:
1) институт ренты существует в английском договорном праве, он еще может именоваться аннуитетами (annuity), что означает ежегодные платежи;
2) этот институт по объему и по характеру отношений весьма разнообразен – это и продажа под условием выплаты ренты,[19] и дарение, и завещание под аналогичным условием. Рента может обусловливать не только вещи (как движимые, так и недвижимые), но и определенные действия.[20] Сама рента и ее размер могут быть связаны с какими-либо ограничениями.[21]
Что касается формы договора, то ранее договор непременно должен был быть оформлен письменно, поскольку это соглашение, которое должно исполняться более 1 года с момента его заключения (по Закону против обманных действий). Впоследствии эта норма была отменена Законом о реформе права 1954 года.[22] Правило письменной формы договора сохраняется, если рентой обременена недвижимость, согласно Закону о праве собственности 1925 года. Закон о реформе права (1954) не затронул договора купли-продажи или иного распоряжения недвижимостью.
В современном англосаксонском праве большое распространение получили аннуитеты – договоры ежегодной ренты со страховыми компаниями, по которым страховые компании выплачивают периодические платежи в обмен на крупный единовременный вклад. Как было сказано ранее, такие договоры появились в результате преобразования договора пожизненной ренты. «Например, сумма в 5000 фунтов стерлингов принесет вам около 700 фунтов стерлингов ежегодно. Страховая компания, конечно, вложит 5000 ф.с. так, чтобы не терять деньги на выплатах, кроме случаев, когда ваша жизнь будет дольше средней продолжительности жизни, но, как правило, все страховые выплаты, выигрыши и потери основываются на реалиях и влиянии страховой статистики».[23] В таких договорах также присутствует риск для получателя ренты, в случае ранней смерти получателя его семья теряет деньги, которые могла бы получить. Во избежание подобных ситуаций существуют различные защитные схемы, например, выплата ренты получателю, а после его смерти – его супругу. Некоторые виды ренты могут расти с годами, что требует больших затрат. Но во всех страховых расчетах получатель получает среднее согласно страховой статистике. Договоры ежегодной ренты (аннуитеты) служат защитой от голодной старости и представляют собой нечто среднее между договором ренты, договором страхования и пенсионными доходами, получаемыми по накопительной системе.
Квебек
Особый интерес представляют нормативные положения еще одного источника – Гражданского кодекса канадской провинции Квебек. Гражданский кодекс Квебека – один из последних кодексов, действует с 1994 года, объединяет в себе особенности двух правовых систем – романо-германской и англосаксонской. С одной стороны, ГК Квебека был написан на основе Французского гражданского кодекса, поскольку Квебек до сих пор демонстрирует приверженность правовым традициям Франции, но с другой стороны, наблюдается и его преемственность применительно к некоторым положениям английского права.
В ГК Квебека в книге 5-й «Об обязательствах» содержится 18 видов поименованных договоров. Ренте посвящена отдельная глава (гл.14), и три статьи в главе «О различных договорах, сходных с договором продажи». В отличие от французского, законодатель Квебека не поместил ренту в один ряд с рисковыми договорами. Положения, регулирующие рентный договор, расположены после положений, касающихся договора поручительства, и перед положениями о страховании. В главе о страховании сказано, что пожизненная рента и рента, выплачиваемая в течение определенного срока, относятся к страхованию жизни и к ним применяются также правила о страховании (ст. 2393 ГК Квебека).
Как и по французскому законодательству, в Квебеке рента может быть установлена безвозмездно или в обмен на отчуждение капитала в пользу плательщика (ст. 2367 ГК Квебека). Если рента устанавливается на возмездной основе, то в обмен на рентные платежи могут передаваться как движимые вещи, включая деньги, так и недвижимые. Основаниями для возникновения рентных отношений могут быть договор, завещание, решение суда или закон (ст. 2370 ГК Квебека). Практически совпадают с французскими нормы, регулирующие отношения пожизненной ренты. Такая рента может быть установлена на период жизни получателя ренты или третьего лица, не имеющего каких-либо прав на пользование ею, либо на период жизни нескольких лиц. Пожизненная рента, установленная на период жизни лица, умершего ко дню начала выплаты ренты должником или умершего в течение следующих 30 дней, недействительна (в ГК Франции – в течение 20 дней). В отличие от французского законодательства, согласно ГК Квебека рента может быть не только пожизненной, но и «непожизненной», то есть установленной на срок, «определяемый иным образом» (ст. 2371 ГК Квебека).
Отдел III «О некоторых последствиях договора» воспроизводит отделение II ГК Франции «О последствиях договора для договаривающихся сторон», но содержит и некоторые дополнения. Например, правилами ГК Квебека, которых нет во ФГК, установлено, что должник по выплате ренты может заменить себя в обязательстве страховщиком, уплатив ему стоимость ренты (ст. 2384). Только таким способом он может освободиться от обязанности выплачивать ренту, поскольку выкупить ее он не может. Из статьи 2387 ГК Квебека следует, что рента может быть обеспечена ипотекой, но ипотека в данном случае будет не законной, а договорной.
Нормы, регулирующие рентные отношения, содержатся в главе о продаже, в отделе о различных договорах, сходных с договором продажи. Данными правилами регулируется только один вид ренты, по которому передается недвижимость в обмен на земельную ренту. Земельная рента может быть установлена в денежной форме или в натуре и должна выплачиваться в конце каждого года. Наниматель (плательщик ренты) может выкупить ренту, но не может заменить себя страховщиком. Он также не освобождается от обязательства в случае его отказа от недвижимости или ее разрушения вследствие действия непреодолимой силы (ст. 1804 ГК Квебека).
Япония
Гражданское право Японии в своих основных чертах имеет много общего с гражданским правом других стран, особенно Германии. В советской учебной и монографической литературе положения японского гражданского права рассматривались вместе с правом ФРГ, и не случайно. Следует отметить, что Гражданский кодекс Японии, введенный в действие в 1898 году, был составлен под сильным влиянием Германского гражданского уложения. В ГК Японии рассматривается 13 видов договоров, одним из которых является договор пожизненного содержания. По договору пожизненного содержания одна сторона обязывается регулярно предоставлять деньги или иные вещи контрагенту или третьему лицу в течение всего периода времени до собственной смерти, смерти контрагента или третьего лица (ст. 689 ГК Японии). Сакаэ Вагацума и Тору Аркидзуми приводят такие примеры пожизненного содержания, когда гражданин обязуется выплачивать ежемесячную определенную сумму другому гражданину, проработавшему у него длительное время, или когда гражданин передает другому гражданину сумму денег, а тот из полученной суммы обязуется ежемесячно выплачивать пожизненное содержание третьему лицу.[24]
Исследователи японского гражданского права указывают, что система пожизненного содержания предусмотрена и другими законами – Законом о пенсиях работников почтовой службы (1949 г.), Законом о здравоохранении, пенсиях и страховании (1941 г.), Законом о государственных пенсиях (1959 г.), хотя названными законами регулируются все-таки пенсионные обязательства, а не пожизненное содержание. Авторы отмечают также разнообразие договоров пожизненного содержания: соответствующее обязательство может приниматься без какого-либо вознаграждения, что является договором дарения, или с вознаграждением – по договору купли-продажи, может оно возникать и на основании завещания.
Таким образом, можно сделать вывод, что договор ренты присутствует в гражданском праве стран, входящих в разные правовые системы. Следует отметить достаточную степень проработанности этого института во французском, германском законодательствах, которые повлияли на развитие гражданского законодательства в других странах, в том числе и в России, о чем свидетельствует сходство многих норм.
§ 3. История развития договора ренты в российском законодательстве
3.1. Договор ренты в дореволюционной России
Русские ученые-правоведы, исследуя положения о пожизненной ренте на основе западноевропейского законодательства, указывали, что российское законодательство совершенно не упоминает о ренте как об объекте договора. Однако, полагали они, это не значит, что подобные договоры следует считать у нас недействительными. Авторы (К. П. Победоносцев, В. Л. Исаченко и др.) ссылались на статьи Свода законов гражданских (ст. 1528, 1530), которые разрешают всякие договоры, законам не противные, и отмечали, что «обычай обременять пожизненной рентой имения… существует и у нас».[25] Если обратиться к обычному праву России, то можно найти примеры подобных сделок. В этом смысле примечательны очерки СВ. Пахмана, чей труд является особо значимым с точки зрения изучения обычного права России. Рассматривая случаи условной продажи, СВ. Пахман указывал, что у крестьян встречается продажа с условием оставить купленную вещь в пожизненном владении продавца. В качестве примера он приводил случай из практики, по которому один крестьянин продал другому дом с усадьбой, сохраняя за собой право жить в доме и пользоваться имуществом до своей смерти, приобретатель же должен содержать хозяина и похоронить его.[26] По свидетельству СВ. Пахмана, сделки такого рода заключались нередко и в форме духовного завещания, согласно которому имущество передавалось под условием. Весьма распространенными были ситуации, когда «наследник обязывался содержать завещателя и его жену или одного кого-либо из них до смерти их, а также содержать и выдать замуж дочерей завещателя и при этом снабдить их приданым по состоянию».[27] Также завещатель возлагал на наследников обязанность похоронить его по христианскому обряду и поминать по смерти. Хотя подобные акты и назывались завещаниями, они содержали распоряжения, которые приводились в исполнение уже при жизни завещателя. Такие сделки иногда оформлялись и по правилам о дарении, о чем опять же свидетельствуют примеры из практики.[28]
Однако К. П. Победоносцев писал, что заключение договора ренты возможно, «впрочем, едва ли по отношению к недвижимому имуществу, поземельная рента предполагает отчуждение, а отчуждение недвижимости требует у нас совершения крепостного акта в безусловной силе, и возвращение имения к прежнему владельцу совершается не иначе, как новой продажей и новым актом».[29] В чем же заключался крепостной порядок, посредством которого совершался оборот недвижимости? Акты на недвижимость (купчая крепость) должны были быть совершены у младшего нотариуса и затем утверждены у старшего нотариуса. Последний заносил эти акты в свои реестры, которые, как писал И. А. Покровский, служили у нас «несовершенным суррогатом поземельных книг».[30] Безусловно, этот порядок приводил к некоторым сложностям в оформлении сделок и расторжении договоров, но, думается, это не становилось препятствием к заключению подобных сделок. Е. Т. Соловьев, в свою очередь, писал, что акты продажи дома с условием проживания в нем продавца до смерти и содержания его, встречались в Поволжье весьма часто. Он приводит в пример множество расписок по поводу заключения подобных сделок, а также жалобы крестьян в суд об исполнении договора либо о его расторжении.[31]
Впоследствии правила о ренте были включены в Проект Гражданского Уложения. Нужно отметить, что Проект разрабатывался на основе анализа иностранного законодательства, в особенности германского и швейцарского, поэтому нормы о ренте, содержавшиеся в Проекте, имели много общего с нормами кодексов этих стран. В Проекте были предусмотрены два вида договора – пожизненный доход (рента) и пожизненное содержание. Рента могла быть назначена как в виде денежных платежей, так и в натуральной форме. Договор мог быть заключен в пользу контрагента или в пользу третьего лица. Была установлена периодичность рентных платежей – «вперед за каждые три месяца», если иное не предусмотрено соглашением сторон (ст. 1095). В Проекте предполагалось обеспечение договора залогом, но не автоматическое, а по желанию сторон, потому как подобное обеспечение было в их интересах. Указывалось, что если лицо, уплачивающее доход, объявлено несостоятельным, то «получающий означенный доход, когда таковой обозначен залогом или закладом, пользуется преимущественным удовлетворением» (ст. 1096). Если же доход не обеспечен залогом, то требования получателя будут удовлетворяться наряду с требованиями других кредиторов. Поэтому в интересах получателя ренты было установить право залога. В случае неисполнения договора получатель дохода мог потребовать возвращения имущества. Интересно, что в Проекте право получателя пожизненного дохода не прекращалось в связи с лишением его всех прав состояния либо с принуждением его к каторге или ссылке, то есть в данном случае нормы публичного и частного права не смешивались.
Договор пожизненного содержания того времени во многом схож с современным договором. Обязанностью плательщика по договору являлось предоставление жилья, пищи, одежды, уход в случае болезни. Право пожизненного содержания не могло быть уступлено. Отличие рассматриваемого договора от современного института пожизненного содержания заключается в том, что по нормам Проекта предметом договора могло быть как недвижимое, так и движимое имущество, включая деньги.
Последняя редакция Проекта не была принята в качестве закона сначала из-за Первой мировой войны, а затем по причине произошедшей революции. В связи с этим еще долгое время договор ренты и пожизненного содержания не мог найти своего отражения в нормах гражданского законодательства.
3.2. Развитие рентных отношений в послереволюционный период
В советский период становление договора ренты осуществлялось в несколько стадий. До 1964 г. он относился к числу так называемых непоименованных договоров. В Гражданском кодексе 1922 г. рента не получила официального признания – по-видимому, сказалась политическая направленность законодательства. Считалось недопустимым использование личной собственности в целях спекуляции, извлечения нетрудовых доходов. Получение содержания в обмен на передачу собственности – доход нетрудовой, и потому законодатель не включил эту модель в список признанных поименованных договоров. Скажем, В. И. Вольфсон, раскрывая понятие кабальной сделки, приводил пример пожизненного содержания, по которому старики передали свое хозяйство примаку в обмен на ежемесячное содержание. Автор отметил, что сделка является кабальной по своему внутреннему содержанию, и поэтому суд верно признал такую сделку недействительной с самого момента ее совершения.[32] Д. Ф. Еремеев, исследуя вопрос о пожизненном содержании, также писал, что «судебная практика с первых лет действия ГК вплоть до ликвидации капиталистических элементов в городе и деревне обычно признавала подобные договоры недействительными в виду их кабального характера… это были в большинстве своем сделки, с помощью которых эксплуататорские элементы пытались прибрать к своим рукам имущество лиц, не способных в силу болезни или старости вести хозяйство и обеспечить средства к существованию».[33] Прямого же указания о недопустимости такого договора в советском гражданском праве не содержалось.
Проанализировав законодательство, В. Ф. Маслов отмечал, что до 1940 г. нотариальная инструкция НКЮ УССР (ст. 120) допускала заключение договоров дарения с возложением на одаряемого обязанности пожизненно содержать дарителя. Директивным письмом НКЮ УССР от 1 августа 1940 г. было прямо запрещено вносить в договор дарения пункты об обязательстве содержания дарителя и указанных им третьих лиц, а также какие-либо другие условия, которые ограничивали бы право одаряемого в распоряжении подаренным имуществом.[34]
В нормативных актах РСФСР по этому вопросу не было никаких указаний. На практике, указывал В. Ф. Маслов, подобные соглашения между гражданами заключались, их предметом обычно являлся дом, и чаще всего они оформлялись двумя договорами: письменным договором о пожизненном содержании бывшего собственника и письменным договором о передаче дома в собственность обеспечивающего лица. Нотариусы удостоверяли подобные соглашения, так как нотариальные инструкции прямо не запрещали договоры о пожизненном содержании.
Вопрос о правомерности договора с условием пожизненного содержания возникал в том случае, если между сторонами существовал спор, который доходил до суда. Споры по поводу договоров пожизненного содержания были в 1925 г. рассмотрены Пленумом Верховного Суда РСФСР, который, как писал И. Л. Брауде, «дал принципиальный, но не категорический ответ об их действительности».[35] Верховный Суд РСФСР в общем порядке признал, что такой договор без установления срока платежа и покупной цены недействителен, но в то же время предложил руководствоваться интересами слабейшей стороны, как правило, продавца, и либо признавать эти сделки недействительными и восстанавливать стороны в первоначальное положение, либо признавать такой договор и определять действительную стоимость предмета сделки и производить расчет между сторонами в зависимости от выполнения ими условий сделки. В. Ф. Маслов также полагал, что изучение судебной практики Верховных Судов СССР и РСФСР не дает оснований делать вывод, что суды вообще отрицали возможность заключения договоров о пожизненном содержании. «Только в единственном случае Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда СССР в определении № 416 за 1944 г. по иску И. Г. Наделяева к Н. М. Наделяеву указала на то, что договоры пожизненного содержания не имеют законной силы, так как они не предусмотрены действующим ГК».[36]
В литературе подробным образом рассматривалось еще одно определение – Судебной коллегии Верховного Суда по иску Громовой к 33-й детской колонии. Громова подарила свой дом детской колонии г. Киева с сохранением права пожизненного пользования одной из комнат, колония же обязалась взамен пожизненно предоставлять Громовой бесплатное питание. Когда колония прекратила выдавать питание, Громова обратилась в суд с иском о расторжении договора дарения и о выплате колонией средств на ее содержание.[37] Судебная коллегия, посчитав, что данный договор в силу своих особенностей не может рассматриваться ни как договор дарения, ни как договор купли-продажи, признала договор недействительным. И. Л. Брауде, отстаивая свою позицию, указывал, что Судебная коллегия правильно признала его недействительным, поскольку он не является договором дарения – имело место отчуждение за «эквивалент», а значит, налицо притворная сделка.[38] Д. Ф. Еремеев считал решение Судебной коллегии правильным еще и потому, что подобные договоры пожизненного содержания возможны только в отношениях между гражданами, и стороной договора не может быть организация, так как это с неизбежностью приведет к нарушению сметно-финансовой дисциплины организации.[39] Р. О. Халфинаже, наоборот, выступая в защиту договора пожизненного содержания, считала данное решение Судебной коллегии неправильным и соглашалась с аргументами тех цивилистов, которые указывали, что «для признания действительным договора нет необходимости, чтобы договор мог быть отнесен к определенному, установленному законом типу».[40]
Впоследствии суды более лояльно относились к подобным договорам. В послевоенное время интерес к договору пожизненного содержания усилился. После войны немало одиноких людей, престарелых и инвалидов нуждалось в постоянном уходе, и многие из них хотели бы в обмен на уступку своих прав на имущество получить содержание. Поэтому в эти годы с особой силой разгорелась научная полемика по поводу действительности пожизненного содержания. Так, в 1945 г., перед окончанием войны, в журнале «Социалистическая законность» была в порядке обсуждения опубликована статья В. А. Рясенцева «Договор об отчуждении имущества на условии пожизненного пользования». Автор писал, что договор широко используется в быту, несмотря на то, что не признан судебной практикой, и что такой договор полностью отвечает интересам сторон, в первую очередь престарелых и нетрудоспособных собственников имущества. «Пора откликнуться на настойчивые запросы жизни и признать юридическую силу за этими договорами».[41]
Как уже отмечалось, противоположной точки зрения придерживался И. Л. Брауде. Не отрицая принцип допустимости обязательственных договоров, не предусмотренных Кодексом, И. Л. Брауде считал, что подобный договор противоречит нормам обязательственного права. Он приводил следующие доводы: во-первых, в договоре отсутствует цена. Вернее, писал он, цена есть, но настолько неопределенная, что не поддается никакому учету. Это, по мнению ученого, приводит к возникновению стихийных рыночных отношений, недопустимых при социалистическом плановом ведении народного хозяйства. Во-вторых, не определены точно условия, в зависимость от которых ставится цена. «Без этого сделка приобретает характер спекуляции; каждый из участников ищет выгоду для себя, делая свои расчеты, покупатель надеется, что ему недолго придется бесплатно содержать продавца, а последний надеется на долгую обеспеченную жизнь на содержании покупателя».[42] Далее, указывал автор, договор нельзя отнести ни к одному из похожих видов – нельзя рассматривать его как своеобразный договор страхования, так как страхование одним гражданином другого гражданина явно противоречит закону; нельзя рассматривать его и как дарение, поскольку в этом договоре нарушается принцип безвозмездности.
Эта точка зрения не получила поддержки в юридической литературе. Напротив, многие ученые считали договор пожизненного содержания правомерным и ввиду настоятельной потребности в нем практики предлагали закрепить его в законе. Отстаивая свою позицию о правомерности договора пожизненного содержания, В. Ф. Маслов отмечал, что в законодательстве не сказано, что допустимыми считаются только те договоры, которые предусмотрены ГК. Наоборот, писал он, «статья 5 ГК РСФСР указывает на право граждан совершать сделки, вступать в обязательства, приобретать и отчуждать имущество с ограничениями, указанными в законе».[43] Ограничения устанавливаются, если сделка осуществляется в противоречии с интересами социалистического общества. Что касается передачи нетрудоспособным иному лицу права собственности с целью получения материального содержания то это, по мнению автора, нисколько не противоречит общественным интересам. Аналогичную позицию по вопросу о правомерности договора пожизненного содержания занимали и другие авторы.[44]
Таким образом, и судебная практика, и ученые-юристы пошли по пути признания договора пожизненного содержания. Но до того как договор получил формальное признание в ГК 1964 года в виде договора купли-продажи с условием пожизненного содержания продавца, в цивилистической литературе продолжались споры о природе данного договора. Некоторые авторы (А. Штейнберг, М. И. Бару) утверждали, что это договор безвозмездного дарения. На что В. Ф. Маслов возражал: обязанность пожизненного содержания является своеобразным материальным вознаграждением за уступку права собственности, и договор не может быть квалифицирован как безвозмездный. Этот исследователь рассматривал договор с условием пожизненного содержания как двусторонний и возмездный – как своеобразный договор купли-продажи. Но, по его мнению, в законе следует оговорить, что имущество престарелого не должно переходить в полную собственность обеспечивающего лица, а должно составлять общую совместную собственность участников договора. В. А. Рясенцев предлагал рассматривать договор пожизненного содержания как самостоятельный вид договора.[45] Судебная практика чаще всего разрешала споры, возникавшие между сторонами подобных договоров, на основании норм, регулирующих договор купли-продажи.
Поиски путей лучшей регламентации этих отношений привели к тому, что в гражданских кодексах союзных республик данный договор получил различную правовую квалификацию. Гражданские кодексы всех республик, за исключением РСФСР, рассматривали отношения, складывающиеся в результате отчуждения дома на условиях пожизненного содержания, как самостоятельный вид договора, выделяя посвященные ему нормы в отдельную главу. Например, в Гражданском кодексе Украинской ССР договор именовался «договором пожизненного содержания», ГК Азербайджанской ССР, Узбекской ССР, Киргизской ССР, Латвийской ССР именовали его «отчуждением дома с условием пожизненного содержания».
Хотя ГК РСФСР и квалифицировал эти отношения как разновидность купли-продажи, он тем не менее не предусматривал, за исключением наименования, каких-либо особенностей в регулировании отношений пожизненного содержания по сравнению с кодексами остальных союзных республик. Кодексы некоторых республик, наоборот, полнее и подробнее регламентировали отношения сторон, возникающих по договору. Так, ГК Азербайджанской ССР в числе необходимых условий договора указывал обязательную оценку дома (ст. 247 ГК Азербайджанской ССР). ГК Эстонской ССР допускал заключение договора в пользу нетрудоспособных членов семьи отчуждателя (ст. 432 ГК Эстонской ССР). В ГК Украинской ССР предусматривался переход обязанностей по договору к наследникам приобретателя в случае его смерти (ст. 429 ГК Украинской ССР). Аналогичное правило содержалось и в ГК Узбекской ССР. Если же наследники отказывались от договора, он прекращался, и дом безвозмездно возвращался нетрудоспособному отчуждателю (ст. 285 ГК Узбекской ССР). Необходимо отметить, что из всех республиканских кодексов, Гражданский кодекс Узбекской ССР наиболее полно регламентировал правила договора пожизненного содержания. Правила предусматривали обеспечение исполнения договора – дом оставался в залоге у отчуждателя на все время действия договора (ст. 280 ГК Узбекской ССР). Оговаривались последствия расторжения договора. Так, при расторжении договора суд вправе был обязать иждивенца возместить приобретателю произведенные им затраты на дом с зачетом полученных за время владения домом доходов (ст. 284 ГК Узбекской ССР). ГК Литовской ССР (ст. 284), Белорусской ССР (ст.251) допускали передачу в собственность приобретателя наряду с жилым домом и иного имущества.
Многие российские ученые продолжали настаивать на необходимости выделить рассматриваемый договор в совершенно самостоятельную модель, ссылаясь в качестве аргумента на большое число присущих ему правовых особенностей. О. С. Иоффе считал, что «при всем отличии от купли-продажи договоров поставки и контрактации, они, как выражающие обмен имущества на деньги, более приближены к ней, чем договор пожизненного содержания, в котором для одной из сторон возмездность означает предоставление обеспечения в виде жилья, питания, ухода и помощи. Поэтому, пожизненное содержание… в действительности представляет самостоятельный договор».[46]
Действующий ГК РФ завершил признание договора, полностью автономизировал его, рассматривая в качестве самостоятельного вида договорных обязательств, и выделил правила договора в отдельную главу. В законе изменено и название договора, теперь он именуется договором ренты. Данный договор существенно отличается от предыдущих конструкций полнотой норм, регулирующих предмет договора, права и обязанности сторон, способы обеспечения исполнения договора, его прекращение.
Подводя итоги, следует отметить, что, несмотря на сложность отчуждения недвижимого имущества, институт, подобный ренте, существовал в обычном праве дореволюционной России. Чаще по договору передавалась именно недвижимость, и оформлялись такие сделки либо в виде продажи под условием, либо в виде завещания, либо в виде дарения под условием. Анализ же положений Проекта Гражданского уложения позволяет отметить преемственность норм, содержащих правила о ренте, в Проекте и нынешнем российском ГК.
История развития рентных отношений в послереволюционный период позволяет прийти к выводу о том, что данный договор был широко известен в практике, являлся предметом многочисленных дискуссий в юридической доктрине. Это обусловило его легализацию сначала в Гражданском кодексе РСФСР 1964 года – в качестве разновидности договора купли-продажи, а затем в Гражданском кодексе РФ – в виде самостоятельного договора ренты.