Вы здесь

Добро пожаловать в ад. Глава 2. ОПАСНЫЕ СВЯЗИ (М. С. Серова, 2007)

Глава 2

ОПАСНЫЕ СВЯЗИ

Божественный запах колдовского напитка из Бразилии одурманивал, стена дождя за окном и уютно горевший светильник на кухне располагали к размышлениям. Хотелось прикоснуться к будущему, и я достала из мешочка три двенадцатисторонние кости, сконцентрировав мысли на одной формулировке:

«Что меня ожидает при выполнении данного заказа?» Кости выдали сочетание: 13+30+8, что означает:

«Внимание! Рядом неизбежное горе, и оно не заставит себя долго ждать!»

Я сделала слишком большой глоток горячего кофе и обожгла себе язык. Обычно мои волшебные косточки меня не подводят – надо только уметь их понять. Если мне подается сигнал о близкой беде – надо ее поскорее увидеть и по возможности предотвратить.

Хотя, честно говоря, не представляю, о каком таком неизбежном горе может идти речь в данном случае. Ревнивый муж убивает неверную жену? Конечно, я не должна этого допустить – моя работа не может служить причиной кровопролития. Если он с ней разведется – это его право. Да и какое же это горе? Переживет она это как-нибудь – адвокат все же, да и собой чересчур хороша… Сама виновата.

Однако кости есть кости – от их предсказаний далеко не уйдешь. Так что пора мне собираться в путь-дорогу. Причем собираться с максимальным сокрытием своего природного облика.

Я подошла к своему шкафу, добрая половина которого была забита маскировочными одеяниями и париками. Для слежки за молодой и наверняка ушлой особой, к тому же с высшим юридическим образованием, мне надо максимально слиться с любым фоном – улицей ли, офисом, обратиться в незаметную тетку – такую, каких тысячи в Тарасове. Причем придется, наверное, по ходу дела и менять неоднократно облик. Для начала я нацепила на себя специально для таких целей предназначенный серенький трикотажный костюмчик производства Республики Беларусь, сидящий на мне мешком, который на вид прибавлял к фигуре килограммов двадцать. Сверху предназначался болоньевый плащ на кнопках – в меру убогий, чтобы не вызывать внимания, и короткие сапожки, продававшиеся в магазине «Великан» за смешную цену и быстро раскупаемые тарасовскими тетками с «химиями» для ходьбы по бездорожью.

«Химией» на голове я, конечно, не обладала, да и мое лицо двадцатисемилетней девушки мало вязалось с таким облачением. Зато у меня имелся в арсенале чудный паричок – а-ля Надежда Константиновна Крупская. Из него я соорудила небольшой валик сереньких волос и водрузила на голову. Уже лучше! Добавим очки в зеленой пластмассовой оправе, напудрим лицо в несколько слоев и подкрасим немного губы розовой помадой – и вот из зеркала глядела уже вполне готовая тетенька неопределенного возраста, никому не заметная и не интересная. Вряд ли придет в голову этой красавице Соне обращать внимание на мелькающую поодаль невнятную гражданку с авоськами.

Авоськи у меня тоже в хозяйстве имелись: в них погрузились все необходимые частному детективу предметы. Я взяла с собой на дело подслушивающее устройство, диктофон, маленькую видеокамеру – может, удастся заснять эту предполагаемую Эммануэль, так сказать, на месте преступления, также не помешает набор отмычек, наручники и «макаров» – никогда нельзя знать наверняка, к чему приведет меня то или иное дело. Как часто самые невероятные мои приключения начинались с вроде бы рядовых неинтересных заказов. Как покажет в дальнейшем оборот этого дела, мои предчувствия, как всегда, напророчили истину.

Я предусмотрела также и смену имиджа на случай, если Сонечка в перерыве между своими хлопотными адвокатскими и любовными делишками обратит на меня слишком пристально свои блудливые глазки.

При выворачивании наизнанку мой двусторонний плащ из темно-серого становился болотно-зеленым, в одну из авосек погрузился также сменный парик излюбленного тарасовскими женщинами цвета «баклажан».

Естественно, садиться в таком вот виде за руль своей «девятки» как-то не очень подходит, поэтому общественный транспорт либо пеший ход – вот мои теперешние средства передвижения.

На улице осенняя слякоть и пронзительный ветер заставляли задрипанных прохожих спешить и жаться по стенкам, чтобы не быть облитыми по уши грязью, летящей из-под колес машин. Я с радостью подумала о своей чистенькой бежевой «девятке», мирно дремавшей в гараже.

Через двадцать минут переполненный автобус выдавил меня, как пасту из тюбика, на нужной остановке, и я, пройдя несколько метров мимо одного административного учреждения, наткнулась на огромную вывеску: «Адвокатская фирма „Элком“. Адвокаты сидели на первом этаже старинного особнячка, где всеми силами постарались устроить так называемый евроремонт, печку залепили белыми панелями, а чудные полукруглые окошки завесили жалюзи.

В вестибюле возле замаскированной печки восседала свежевыкрашенная секретарша.

– Простите, а сегодня есть на месте адвокат Васин? – тихо осведомилась я, прочитав такую фамилию в графике адвокатских дежурств и уяснив, что Васина-то как раз сегодня нет.

– Вы что, читать не умеете? – высокомерно осведомилась девица, брезгливо выковыривая заевший факс.

– Ой, простите, мне он так нужен – может, он будет сегодня? – забормотала я, доставляя ей удовольствие своим прошенческим видом.

Секретарша оглядела мой болоньевый плащ и, по-видимому, осталась удовлетворена, потому что милостиво склонила свою голову болонки и сказала, смягчившись:

– Ну подождите, может, он в течение часа и подъедет!

Мне того и надо было. И я уселась на стульчик в коридоре на законных основаниях, получив возможность изучать обстановку и залучить адвокатшу Целикову.

Мимо сновали разнообразные юридические дамы, наконец появилась и Соня – ее нельзя было не признать по фотографии. Она с быстрым решительным топотком своих ботинок на высоченных манерных каблуках прошла к выходу, кивнув секретарше:

– Марин, я побежала – буду к трем! Если придет Земцов – его дело назначено на завтра на десять утра!

И Соня Целикова – мой объект для наблюдения – пулей вылетела из офиса, оставляя за собой шлейф французских ароматов и тревожную ауру.

В мою сторону она даже не взглянула, хотя полами своего черного, тончайшей кожи плащика задела бесцеремонно мои авоськи. Я поднялась с места и обратилась к секретарше:

– Ох, извините, Васина, наверно, не дождусь. Как-нибудь в другой раз! – и вылетела следом за шустрой Целиковой, кожаная спина которой маячила уже через дорогу.

Вскорости я ее догнала и шла следом, варьируя дистанцию. Каблучки Целиковой твердо стучали по тротуару в направлении проспекта, и я быстро выяснила, что она была не самым трудным объектом для слежки – похоже, ее ничего больше не волновало, кроме собственного отражения в витринах магазинов. Она парила над толпой, гордо вскинув свою маленькую чернявую головку с туго закрученной шишкой волос, не замечая моего упорного взгляда.

Жена врача куда-то бодренько шагала, виляя задом, явно не подозревая за своей спиной частного детектива в обличье неприметной тетеньки. Периодически она поворачивалась профилем ко мне, и я видела ее вздернутый носик, живописную бровь и надутые накрашенные губки.

Так мы прошли полпроспекта и повернули на Горького. Через два квартала стало ясно, что Целикова направляется всего-навсего к себе домой, судя по их адресу – она живет на углу Советской и Горького. Что ж, пообедать, наверное, решила. А мне теперь остается только бессменно возле нее дежурить, чтобы не проморгать главное – ее любовника.

Судя по ее неприкрыто стервозной внешности, похоже, что таковой все же имеет место быть. Если судить только по внешнему облику, то она словно сошла из классического голливудского триллера, где главная героиня вьет изо всех мужиков веревки и все заканчивается горой трупов, на которых восседает она с миллионом долларов. Хотя насчет мадам Целиковой делать выводы еще рано, думала я, заворачивая следом за ее плащом во двор их дома.

Ее муж – господин, приятный во всех отношениях, – указал мне на бумажке номер их подъезда – второй. Но Целикова, осмотревшись вокруг, завернула почему-то в третий. Так… К соседке, может, забежала – лясы поточить, чайку попить с вареньицем? Мой, как говорится, святой долг – все установить, и я недолго думая ринулась за ней следом.

В подъезде Соня обернулась и подозрительно меня осмотрела. Я ссутулилась и начала копаться в авоськах, давая ей возможность убедиться в моей безобидности. Юридическая дамочка кинула на меня недобрый косой взгляд, поджала губки, запорхнула на второй этаж, встала возле железной двери и начала поправлять прическу. Она косилась на меня и не торопилась нажимать кнопку звонка, а я, тяжело отдуваясь, шлепала себе не торопясь по ступенькам, как будто мои авоськи были неподъемной тяжестью. Целикова дергалась и не звонила – она, можно сказать, била копытами, переминаясь с ноги на ногу, рылась в сумочке, делая вид, что ищет ключи. Я тоже не торопилась и сделала небольшой привал между лестничными пролетами.

Целикова, по-моему, забеспокоилась. Она рьяно копалась в сумочке, чем-то гремела и раздраженно на меня поглядывала. Мне явно надо было скрываться у нее из виду – иначе она никак не соглашалась приступать к своим таинственным планам. Но планы сами вышли наружу. Не успела я, подхватив авоськи, переместиться еще на два лестничных пролета, как железная дверь возле Целиковой открылась и оттуда высунулась рыжая мужская голова и весело пробасила:

– Ты что тут танцуешь? Я тебя в окно видел – заваливай быстрей! Не могу – соскучился! – Торчащая голова на секунду повернулась ко мне и скрылась в своей квартире, куда с недовольной миной, покосившись в мою сторону, прошествовала Соня.

Железная дверь захлопнулась, а у меня чуть не съехал с головы парик, оттого что мои собственные волосы, наверное, стали дыбом. В этой коротко стриженной мужской голове с торчащими ушами я узнала… известного киллера по кличке Абзац, чуть не замочившего некогда моего лучшего приятеля, гениального компьютерщика Дыка!.. У меня перехватило дыхание от неожиданности и неизмеримого возмущения!


Это же сам Абзац, которому все же удалось уйти от моей погони, – эта гнида живет вот тут, в центре города, и преспокойненько встречается на квартире с такими вот соседками! Редкая сволочь, на счету которого немало трупов, хотел укокошить моего Дыка и ушел от меня безнаказанным!

Я стояла в нескольких ступеньках от его двери, пытаясь взять себя в руки, чтобы не вломиться немедленно к нему в квартиру и не огреть его пистолетом между глаз.

Через минуту ко мне вернулась способность соображать, и я начала понемногу переваривать события. Значит, дружок Сони Целиковой – интеллигентной, жеманной цацы, можно сказать, юриста и жены врача – киллер Абзац! Можно было бы, конечно, предположить, что она, будучи адвокатом, ведет его защиту – может, допрыгался наконец до суда! Но что-то не доводилось слышать, чтобы клиенты так «соскучивались» по своим адвокатам, а те шлындали тайком к ним домой.

Однако дела нехорошие, можно сказать, совсем грязные. Опасные связи у этой Целиковой – недаром муж забеспокоился! Не завидую я ей!

Дорого бы я дала, чтобы увидеть и услышать то, что происходило за железной дверью, но ничего не попишешь – пока еще не время. «А ты, Абзац, от меня больше не уйдешь», – думала я, поднимаясь наверх, на случай если подозрительная дамочка прилепилась к глазку. Я потанцевала немного на пятом этаже и минут через пятнадцать спустилась вниз и вышла из подъезда. Во дворе притулился зеленый «Крайслер», похожий на башмак, – видимо, он принадлежал как раз Абзацу. «Ну все, голубчик, – ты попал», – думала я, вспоминая ревнивого мужа Сони.

Именно такие вот милые и интеллигентные люди способны зачастую на жестокие поступки: узнай этот тихий врач о том, что грубые руки рыжего мужика из соседнего подъезда, да еще и киллера по профессии, хватают его молодую жену, – думаю, Абзацу пришел бы конец. И свершилось бы долгожданное возмездие, от которого ушел тогда этот рыжий гад!

Я завернула в соседний двор и уселась на мокрую лавочку, рисуя себе упоительные картины расправы над ненавистным Абзацем. Хотя картины, надо признать, были очень туманны, да и вся расправа вообще стояла под вопросом: Целиков мог вместо Абзаца прихлопнуть свою жену, или Абзац, в полном соответствии с избранной для себя профессией, замочить их обоих.

Словом, все было пока крайне неясно, и вообще на данном этапе я еще не располагаю достаточной информацией для каких-либо заключений – поначалу надо все как следует изучить, уяснить и предоставить весомые доказательства: пленку подслушанного разговора, фотографии – хоть что-нибудь. Одного увиденного мной может оказаться недостаточно, чтобы муж припер к стенке эту ушлую бабенку.

Да и как беспроигрышно разделаться с Абзацем, мне еще предстоит как следует обдумать. Словом, скучный заказ обратился для меня в важнейшее дело – сколько я мечтала отомстить за тяжелое ранение Дыка!.. Дык – одно из светлых воспоминаний, лучший и самый верный друг – былая любовь. Он – непризнанный компьютерный гений, и я – частный детектив, мы были как две молекулы в одном веществе – различны и неразделимы. Но моя профессия требует от меня полнейшей личной свободы, а его профессия – полной его самоотдачи, поэтому наш роман перешел постепенно в верную дружбу, объединенную пережитыми вместе бедами. Последнее время мы совсем редко виделись, но Дык по-прежнему занимал в моей душе самый теплый и светлый уголок.

А мерзкий Абзац, чуть не отправивший Дыка на тот свет, наслаждается теперь жизнью в объятиях этой своей соседки!


Эх, Дык! Где-то ты сидишь, уткнувшись носом в ненаглядное лицо своего «Пентиума», а у ног твоих улегся, разложив уши по сторонам, верный пес-бассет по кличке Эскейп!

На этот раз Абзац не уйдет от расплаты… Однако мне надо спешить продолжать слежку за Целиковой – я должна предоставить ее мужу неопровержимые доказательства. В общем, конечно, удобно устроилась – не выходя из дома, можно сказать. Если что, скажет, к соседке забежала. Да если даже ее муж и нагрянет на квартиру ее приятеля, уверена: отовраться она сумеет. Нужна пленка или фотографии – неопровержимые свидетельства, и я должна их добыть.

В моей голове сложился небольшой планчик. Я дождалась, спрятавшись за гаражами, пока Целикова вышла через час из подъезда и покинула двор, видимо, решив вновь обратиться к своим адвокатским обязанностям. Ее врач-рогоносец, наверное, находился в своей клинике, куда я должна принести доказательства.

Теперь я вновь зашла в третий подъезд, не чуя ног, взлетела по ступенькам и нажала кнопку звонка у железной двери. На счастье, Абзац открыл мне дверь, не спрашивая «кто», – видимо, приятно проведенное время несколько приглушило в нем профессиональную осторожность. Его красная физиономия бессмысленно смотрела на меня: да, паричок под Крупскую здорово преобразил мою внешность – у Абзаца на лице не мелькнуло ни тени узнавания.

– Добрый день, это поликлиника номер один! Вы не прошли флюорографию! – объявила я дурацким голосом и нагло втерлась в предбанник между железной дверью и коридором.

– Я?! – обалдело глядел на меня Абзац. Конечно же, он или снимал эту квартиру, или точно уж не был в ней прописан, чтобы за ним являлись из поликлиники.

– Да – вы! Я тут по всем квартирам хожу – всем напоминаю! Все должны проходить флюорографию у нас по понедельникам с девяти до трех в пятом кабинете. Вы же – Иванцов?

– Н-нет! – радостно замотал рыжей башкой киллер-любовник. – Я не Иванцов.

– Ах, вы не Иванцов? Значит, Иванцовы живут выше! Ох, извините! – Я отступила обратно в подъезд, провожаемая его кривоватой улыбочкой.

Все, что надо было, уже сделано – я прилепила «жучок» весьма удачно в дверной проем. Теперь, когда Соня опять сюда явится, – все их разговорчики, по крайней мере в коридоре, я смогу услышать, преспокойненько сидя в машине возле этого дома.

А сейчас я должна продолжить за ней слежку – кто знает, какие еще темные планы кроются в ее голове! Но мой болоньевый плащ уже примелькался. Я забежала в соседний двор, вывернула плащ наизнанку и переменила свой серенький головной убор на паричок цвета «баклажан», сняла очки, густо подмалевала глазки и накрасила губы красной помадой в виде бантика – теперь я, вероятно, похожу лицом на кондукторшу трамвая.

И я вновь приступила к несению своего боевого дежурства в «Элкоме». Целикова носилась мимо меня как угорелая с бумагами под мышкой, водила под ручки своих понурых клиентов, кокетничала с мужчинами – видимо, ее разогревало обеденное приключение. Я сидела в углу, прикрывшись газетой, она меня не замечала.

Все-таки Целикова была немного дурой, заключила я, слушая ее несмолкающую трескотню. Несмотря на это обстоятельство, ее служебные дела, видимо, шли успешно, а клиенты адвокатши Целиковой добросовестно заблуждались на ее счет. На мой взгляд, она куда лучше умела вертеть своим аккуратным задом и строить глазки, чем строить защиту против обвинения. Хотя не исключено, что во мне говорила обида за ее мужа, которого, оказывается, можно так вот запросто променять на рыжего уголовника.

Тем временем вертлявая дамочка Целикова, порхавшая там и сям и зудевшая, как жужелица, подскочила к телефону.

– Так, Мариночка, мне надо позвонить! – и начала копаться в записной книжке.

Я подошла поближе и стала внимательно изучать настенный календарь с изображением классического набора тарасовских достопримечательностей: консерватории, памятника Чернышевскому и моста через Волгу. Соня рядом со мной начала тыкать изящным пальчиком в кнопки телефона. Я искоса смотрела и запоминала на какие.

Мама дорогая, да это же мой домашний телефон!

Пока Соня выслушивала длинные гудки в моей пустой квартире, я, стараясь не привлекать внимания, вылезла из адвокатской конторы и начала остервенело махать руками, подзывая такси. Через десять минут я переводила дух в своей квартире, поглядывая на телефонный аппарат. Повторный звонок не заставил себя долго ждать.

Голос Целиковой полез из трубки настырными обертонами:

– Добрый день! Это Татьяна Иванова?! У меня к вам важное дело! Где и как мне вас найти?

Я назвала адрес, и через полчаса, в течение которого я принимала свой прежний облик и обедала, на пороге моей квартиры оказался гость номер два – супруга первого гостя. В отличие от своего мужа Соня ничуть не стеснялась – после скороговорки скомканных приветствий она уселась на пуфик в коридоре, отказавшись проходить и сославшись на невероятную спешку и занятость. Во что охотно верилось. Затем Соня ошарашила меня следующими речами:

– Я умоляю вас мне помочь! Дело в том, что мой муж мне изменяет, – я это знаю совершенно точно! Если это не трудно, вы не могли бы проследить за ним и выяснить, кто она, где они встречаются и как вообще у них все происходит! Я узнала о вас от своей подруги и решила, что только вы можете мне помочь! Мне нужны неопровержимые доказательства!

Пока я собирала в кучку свои разбежавшиеся в разные стороны, как испуганные курицы, мысли, Соня продолжила:

– Да вам будет совсем нетрудно за ним проследить – он обычный человек, врач и ведет обычный образ жизни. Но у него точно есть какая-то женщина! Я заплачу вам столько, сколько надо! – И она вопросительно на меня посмотрела.

Я уже собралась было рьяно отпереться от ее предложения – есть все же какой-то предел такому идиотизму? Потом, я уже как бы работаю на ее мужа!.. Ну и семейка – что там у них вообще происходит?! Но опять какое-то предчувствие, смешанное с чисто бабским любопытством, дернуло меня и заставило произнести:

– Хорошо… Вообще-то я такими делами не занимаюсь, но в виде небольшого исключения можно – я принимаю ваш заказ!

Соня просияла – мне вообще показалось, что ею руководят иные побуждения, чем обычная ревность. А если принять во внимание, кто любовник у нее самой, можно было смело сказать, что совсем не уязвленные чувства жены привели ее ко мне.

Она поведала мне о своем муже то, что я уже и без нее знала, и предоставила мне его фотографии, одна из которых – в кругу семьи – у меня уже была, а также домашний адрес и адрес его клиники. Словом, Америку не открыла. Затем она всучила в мои руки задаток в размере ста долларов – видимо, семейный бюджет Целиковых на днях может сильно пострадать от взаимного недоверия обоих супругов! Кстати, приходит в голову такая мысль: а откуда у них вообще деньги – у простого врача и начинающей адвокатши?

Я выпроводила наконец новоявленную заказчицу и отдалась всецело на растерзание своим подозрениям и предчувствиям. Киллер Абзац не шел из головы…