Глава вторая
Лекарство
1
Инна была права, она действительно не слишком хорошо умеет предсказывать будущее. Они приехали домой, Костя затащил в квартиру сумки с барахлом, отогнал машину в гараж, купил пельменей, сварил, они поели. А потом получилось так, что они отправились вовсе не в постель, Инна уселась перед телевизором и с неподдельным интересом стала смотреть новости, а Костя полез в Интернет.
Запустив браузер, он сразу открыл новое окно, а все старые, с почтой, башоргом и любимыми блогами свернул, чтобы не мешали. Он подключился к базе «Человеческий геном». Быстро нашел нужную страницу и вбил в форму ввода формулу, которую написала Инна.
Ответ пришел почти мгновенно, и этот ответ был обескураживающим. Такой белок науке неизвестен. Может, Инна ошиблась?
Костя попробовал поменять в цепочке одну аминокислоту, потом еще одну… Нет, так можно долго возиться. Даже если считать, что ошибка только одна, для того чтобы ее исправить, потребуется… более тысячи попыток. Нет, это несерьезно.
А если вбить не всю цепочку, а только половину? Отличная идея! Если ошибка во второй половине, то запрос, в который включена первая половина, сразу выдаст нужный результат. Ну-ка… нет, не получилось. Теперь вторая половина… Опять не получается.
Можно еще попробовать поискать этот белок в мышином геноме, а точнее, не в самом геноме, а в списке белков, которые кодируются известными генами. Вряд ли, конечно, что-то получится… Да, не получилось. А если только первую половину? Ого!
Поиск дал два совпадения. Первое было явно случайным, а второе – это не просто совпадение, второй белок отличался от искомого в одной-единственной аминокислоте. Костя прикинул в уме трехмерную структуру, для коротких белков она легко строится… Похоже, отличие нефункциональное, просто наследие ста миллионов лет параллельной эволюции. Странно, что отличие только одно. Впрочем, короткие белки почти не меняются с течением эволюции, обычно они слишком важны для организма, чтобы с ними экспериментировать.
Ну-ка, посмотрим, что это за белок, кто его кодирует. Название гена – непроизносимая комбинация букв и цифр, экспрессируется… гм… условия экспрессии неизвестны. То ли этот ген не сработал ни в одном из миллионов проведенных экспериментов, то ли он то работает, то нет, а почему – непонятно. Или этот вопрос вообще толком не изучался, потому что он никому не интересен, генов намного больше, чем сил и времени у ученых-генетиков. Посмотрим, что еще про этот ген написано… Сплайсинг задействован по полной программе, интронов внутри гена аж целых шесть штук, а искомый белок образуется, если из семи экзонов гена задействован только один. Понятно.
А интересно, нет ли в человеческом геноме гена с таким же названием? Да, действительно есть. Условия экспрессии опять-таки неизвестны, но есть корреляционные выкладки… мутные очень, вообще ничего не понятно. Структура гена – шесть экзонов, пять интронов… Сколько-сколько?
Через минуту все стало ясно. Тот ученый, который описывал человеческую версию этого гена, просто не заметил маленький кодирующий участок, решил, что это часть интрона. А другой ученый, тот, который работал с мышами, все заметил. Надо было с самого начала искать в базе не белок, а последовательность нуклеотидов. Впрочем, не все аминокислоты в этом белке кодируются типичными триплетами, не нашлось бы в таком поиске ничего похожего.
Итак, есть некий ген, при непонятно каких условиях он экспрессируется, и тогда клетка начинает вырабатывать какой-то белок. Какой именно белок она будет вырабатывать – зависит от того, какие именно условия выполнились в этот раз. Одна из комбинаций приводит к выработке того белка, формулу которого написала Инна, а что это за белок – современная наука не имеет понятия. И не потому, что в этом сложно разобраться, просто этим вопросом никто всерьез не занимался.
Последние три гранта, в которых участвовал Костя, были связаны с поиском лекарства от рака. Точнее, не только от рака, а от всех злокачественных новообразований, или хотя бы каких-нибудь, кроме мальтлимфомы, которая и так надежно лечится. Костя проверял эпигенетическую гипотезу происхождения рака, в последнее время она стала одной из самых популярных.
Ученые давно обратили внимание, что свежезачатый эмбрион млекопитающего удивительно похож на молодую раковую опухоль. Бесформенный комочек слизи, усваивающий любые доступные питательные вещества и использующий их почти исключительно для роста и деления клеток. Лишь небольшую долю ресурсов эмбрион тратит на выделение вовне сигнальных веществ, стимулирующих рост кровеносных сосудов и убивающих клетки эпителия матери. Когда эмбрион прикрепляется к стенке матки, он ведет себя точь-в-точь как молодой метастаз. Растворяет эпителий, врастает внутрь, обрастает капиллярами и растет, растет…
Но эмбрион живет в таком режиме совсем недолго, всего несколько дней. А потом происходит что-то непонятное, и неукротимый рост эмбриона прекращается, его клетки начинают специализироваться, а в искалеченной стенке матки формируется зачаток плаценты. Очевидно, срабатывает какой-то ген, который отключает программу злокачественного роста и запускает следующую за ней программу развития.
Гипотеза, которую проверял Костя, предполагала, что раковая опухоль возникает тогда, когда в какой-то клетке случайно срабатывает давно уснувший ген, который в первые дни после зачатия отвечал за рост микроскопического эмбриона. Клетка вспоминает своего далекого предка и начинает неукротимо делиться и подавать наружу сигналы, типа, я голодаю, мне нужно больше питания, а вы, дорогие соседи, умрите, пожалуйста, вы больше не нужны организму. Другие клетки реагируют на эти сигналы, клетка получает питание по высшему разряду, а ее соседи один за другим погибают, отдавая ресурсы молодой опухоли. Она растет, удваивая свой объем каждый месяц, а иногда и быстрее. Проходит года полтора-два, и опухоль видна уже на рентгене, а еще через полгода наступает смерть. Иногда иммунная система успевает поднять тревогу и вовремя убить клетки, возомнившие себя эмбрионом, а иногда нет, и тогда они убивают организм, а заодно и себя. Хорошо, что у людей нет тканевой совместимости в пределах вида и рак не заразен.
Цель работы, которой занимался Костя, заключалась в том, чтобы найти тот самый ген, который должен превращать эмбрион из молодой раковой опухоли в нечто похожее на миниатюрный организм примитивного животного. А точнее, не ген, а белок, который вырабатывается этим геном, ведь если ввести его в организм больного, этот белок остановит работу раковых генов, а может, и запустит процесс дифференциации в клетках опухоли. И тогда в худшем случае она превратится в безобидный комок слизи, а в лучшем – на ее месте снова сформируются те органы и ткани, которые она недавно уничтожила. Возможны, конечно, всякие сюрпризы, но наиболее вероятные сценарии – именно эти два. Долговременный побочный эффект просматривается только один – из организма вынесет все стволовые клетки, это, по идее, должно ускорить старение, но когда больному осталось жить полгода, на это наплевать.
К сожалению, двухлетняя работа не принесла существенных результатов, деньги она принесла хорошие, но научных результатов почти не было. Проверили пару сотен генов, добавили на карту генетических взаимосвязей штук пятьдесят новых линий, чуть лучше стали представлять биохимию мышиного эмбриона, но и все. Слишком много генов у млекопитающих, и слишком мало современная наука о них знает. До гена, о котором Костя сейчас читал, они не добрались, даже близко к нему не подошли. Можно сейчас попробовать рассчитать, сколько времени заняло бы продвижение к цели, если работать теми же темпами.
Нет, нечего маяться дурью. Надо завтра синтезировать этот белок, вколоть десяти онкологическим мышам и посмотреть, что получится. И быть готовым к тому, что не получится ничего, добрые феи тоже могут ошибаться.
2
Ольга услышала, как во входной двери поворачивается ключ. Секундой позже дверь открылась.
– Мама, ты дома? – донесся из прихожей голос Андрея.
– Дома, – отозвалась Ольга.
Она отметила, что Андрей впервые назвал домом Сашину квартиру. Это хороший признак, она боялась, сын будет дольше привыкать. Развод родителей – большая психологическая травма для ребенка, когда Ольгина мама бросила Ольгиного папу, Ольга злилась, плакала, устраивала истерики, стала хуже учиться… А ведь она никуда не переезжала, ей не приходилось ездить в школу на метро. А Андрей принял изменения в своей жизни очень легко, как будто вообще ничего не случилось. Как бы не вышло, что это затишье перед бурей…
– Саша дома? – спросил Андрей.
– Нет, работает, – ответила Ольга. – Он говорил, поздно придет, у него там какие-то проблемы с начальником. Кстати, не Саша, а дядя Саша или Александр Петрович. К взрослым надо обращаться уважительно.
– Как скажете, маменька, – отозвался Андрей.
У Ольги заныло сердце. Это было так похоже на обычную манеру Кости реагировать на заслуженные замечания… Почему дети берут от отцов только самое худшее?
– Не ершись, – сказала Ольга. – Обед на столе, поставь в микроволновку, разогрей.
– Хорошо, разогрею, – сказал Андрей. – Знаете, маменька, а Александр Петрович мне сказал, что я могу называть его просто Саша и обращаться на «ты». Не надо, говорит, устраивать церемонии на пустом месте.
«Церемонии» – это одно из любимых Сашиных слов-паразитов. Еще он любит говорить «шаманство» к месту и не к месту.
Хлопнула дверца шкафчика для обуви.
– Пойду на кухню пошаманю, – провозгласил Андрей.
– Переоденься сначала!
– Конечно, маменька.
Ольга вздохнула. Нет, не легко принял Андрей изменения в своей жизни. Теперь будет до самого вечера называть ее маменькой, и ругаться с ним бесполезно. Будет складывать губы в кривой улыбочке, как Костя, и отвечать так же ехидно.
Запищала микроволновка. Ольга выключила телевизор и пошла на кухню. Посидит с сыном, попьет кофе, ребенок не должен чувствовать себя брошенным.
– Как дела в школе? – спросила Ольга.
– Когда я ем, я глух и нем, – ответил Андрей и добавил после секундной паузы: – Маменька.
Ольга снова вздохнула.
– Извини, – сказала она. – Я сказала глупость. Не трави меня, пожалуйста, мне и так плохо.
«Не трави» – это была любимая присказка Кости. Не стоило сейчас так говорить.
Андрей ничего не ответил, только пожал плечами.
– Как дела в школе? – спросила Ольга.
– Нормально, – ответил Андрей.
– Хочешь, куда-нибудь съездим?
– А что, Саша тебе разрешает на его машине ездить? – удивился Андрей.
Ольга нахмурилась. Костя разрешал, а с Сашей они просто пока не говорили об этом. Да она и сама боялась садиться в его «Гелендваген», страшно дорогая машина, и эти непонятные кнопочки и рычажки, о назначении которых она хотела его спросить, но так и не спросила… Ольга просто забыла, что Костина машина осталась у Кости, очень трудно привыкнуть к тому, что в жизни изменилось почти все.
– Нет, я лучше дома посижу, – сказал Андрей. – Отдохну немного.
– Опять будешь в компьютер играть? – спросила Ольга.
Андрей молча кивнул.
– Занялся бы лучше спортом каким-нибудь, – сказала Ольга. – Опять будет тройка по физкультуре в четверти. Настоящий мужчина должен быть сильным.
Андрей поднял голову, бросил быстрый взгляд на лицо матери, странно хмыкнул и отвел взгляд. Ольга почувствовала, что краснеет. И еще она почувствовала, что начинает злиться.
– Я серьезно говорю, – сказала она. – Будешь хлюпиком – никто тебя не будет ни уважать, ни любить.
– Как ты папу? – серьезно спросил Андрей.
Ольга не сразу смогла подобрать нужные слова.
– Нет, не в этом дело, – сказала она наконец. – Просто… Нет, это слишком сложно, ты не поймешь.
– Конечно, не пойму, – кивнул Андрей. – Потому что маленький и глупый. А когда вырасту, у меня будут свои дети, они будут относиться ко мне так же, как я к тебе, и тогда я все пойму. А до тех пор – не пойму.
– Не надо меня злить, – заявила Ольга. – Мне очень плохо, очень тяжело, а ты…
Лицо Андрея вдруг стало холодным и жестким. Так выглядело лицо Кости, когда он злился по-настоящему, на грани потери контроля над собой. Очень редко это бывало, примерно раз в год, а окончательно потерял контроль он только один раз, и этот раз стал последним.
– Конечно, тяжело, – сказал Андрей. – Надо думать перед тем, как мужу рога наставлять. Я бы на его месте тоже тебя ударил.
Ольга открыла рот, попыталась глубоко вдохнуть, но горло перехватило. Она понимала, что должна что-то сказать, но не могла подобрать слов. Она вообще не могла говорить.
– Ну, так убирайся к своему отцу! – прошипела она, когда дар речи вернулся к ней. – Я тебя не держу!
– В субботу или воскресенье я к нему съезжу, – сказал Андрей. – Может, и насовсем переберусь к нему, не знаю. А это правда, что у него сейчас проблемы с деньгами?
– Откуда ты знаешь? – удивилась Ольга.
Они с Костей никогда не обсуждали при сыне финансовые проблемы – Костя стеснялся, а Ольга относилась к этому с пониманием. Тогда они еще понимали друг друга…
– Мы вчера с Сашей играли в кваку против друг друга, – сказал Андрей, – он меня убил три раза подряд, я говорю типа, ну ты меня достал, а он спрашивает типа, я тебя только в игре достал или по жизни?
– И что ты ответил? – спросила Ольга.
– Да ничего… Поговорили так душевно. Он вроде неплохой мужик. Я ему сказал, дескать, может, к отцу перееду, а он говорит, решай сам, только лучше не надо. Потому что у отца сейчас очень мало денег, он меня не прокормит, а просить у тебя постесняется.
– А Саша-то откуда знает про Костю и деньги? – удивилась Ольга.
– Ну, ты, мама, даешь, – хмыкнул Андрей. – Он же из КОБ, пробил по своим каналам, ему это несложно. Я бы на его месте обязательно разузнал бы все про тебя и про папу.
– Что еще Саша тебе рассказал? – спросила Ольга. – Про то, как…
Она хотела спросить про ту безобразную драку на кухне, но язык отказался повиноваться, она просто физически не смогла задать вопрос. Но сын понял и так.
– Про это ничего не рассказывал, – ответил Андрей. – Я его стал подкалывать, типа я что, слишком маленький, а он посмотрел на меня так серьезно и говорит, типа, нет, это я слишком маленький. А потом сказал, что ему стыдно. Я вот думаю, неужели это он тебя?
Ольга покачала головой.
– А тогда чего ему стыдно? – удивился Андрей. – Погоди… Папа что, с ним тоже подрался?
Ольга встала из-за стола.
– Достаточно, – сказала она. – Не хочу больше обсуждать эту тему.
Она вышла из кухни и подумала, что уходить от разговора с сыном, задающим серьезные вопросы, – все равно что расписаться в собственной неполноценности как матери. Но она не могла продолжать этот разговор, Андрей так похож на Костю, а это так больно – видеть на месте сына бывшего мужа, которого ты собралась выбросить из жизни, потому что он тебя непростительно оскорбил, но ты смотришь на сына, видишь в его глазах взгляд мужа и понимаешь, что он был не таким уж плохим человеком, и ты, в общем-то, заслужила ту пощечину… Нет, так думать нельзя, так недолго до того, чтобы перестать уважать саму себя. Нет, не надо таких разговоров. Особенно сейчас, когда душевные травмы еще не зажили. Да и не только душевные.
Она посмотрела в зеркало. Синяк и не думал уменьшаться, с каждым днем он становится все больше, ярче и контрастнее. С таким украшением в офисе появляться стыдно. Бизнес пока идет своим чередом, но без личного присутствия хозяйки дела на фирме неизбежно портятся. Пока она руководит делами по телефону, но долго так продолжаться не может. Она надеялась, что синяк рассосется за два-три дня, но, похоже, придется устроить сотрудникам бесплатное представление… Как же тяжело…
3
Вечером Костя с Инной вышли прогуляться в лес. Костя взял себе пиво и орешки, а Инне пакетик семечек – пить алкоголь она упорно отказывалась. Они уселись на скамеечке неподалеку от детской площадки, не на самой площадке, а чуть в стороне. Костя открыл пиво и помог Инне открыть семечки.
– Вкусно, – сказала она. – Забавно, это как ритуал, сидишь, грызешь семечки, как будто чем-то занята, и в разговоре не возникают неловкие паузы.
– У нас, людей, много разных ритуалов, – сказал Костя.
– Это точно, – кивнула Инна. – Как у тебя дела на работе?
Костя хихикнул и сказал:
– Это тоже ритуальный вопрос. Ты можешь все прочитать прямо у меня в голове.
– Могу, но не хочу, – сказала Инна. – Мне кажется, в этом ритуале есть смысл. Когда близкие люди разговаривают, они еще больше сближаются. Я специально не стала читать эти твои мысли, мне хочется, чтобы ты сам все рассказал. Ты уже проверил ту формулу?
– Начал проверять, – сказал Костя. – Синтезировал препарат, рассчитал дозу, вколол десяти мышам. У них у всех рак, им жить осталось неделю, может, две. Посмотрим, что получится.
– Если они вылечатся, это лекарство можно будет проверить на людях? – спросила Инна. – А если люди начнут выздоравливать, ты получишь много денег и всемирную славу? Я правильно понимаю?
– Все правильно, – согласился Костя. – Только это будет долгий процесс, несколько лет как минимум. Но я не тороплюсь, если все получится, это будет великолепно, я о таком никогда не мечтал. Ну, то есть мечтал, но не всерьез, на такую удачу нельзя всерьез рассчитывать.
Инна кивнула и ничего не ответила. Некоторое время они сидели и молчали. Это было легко и приятно – сидеть рядом с женщиной, которая понимает тебя до самого дна души, которая принимает тебя со всеми недостатками и которой приятно быть рядом с тобой. И неважно, что эта женщина – не человек.
Мимо прошел мужчина с собакой на поводке, крупная у него собака, что-то бойцовое. Поводок был натянут, собака перла вперед, хозяин едва удерживал пса. Инна проводила эту парочку задумчивым взглядом и вдруг, когда они отошли метров на пятнадцать, пес неожиданно остановился, уселся на задницу, вывалил язык и стал озираться по сторонам с видом крайнего изумления. Хозяин подошел к нему, наклонился, потрепал по голове, что-то сказал, пес встал, лизнул руку и они пошли дальше, на этот раз поводок не был натянут, собака больше не рвалась вперед, она шла рядом с хозяином, как бы выполняя команду «к ноге».
– Тяжело быть глупым, – сказала Инна. – Некоторые существа страдают от невозможности исполнить желание, а нужно всего лишь отказаться от него, потому что оно нелепо, но чтобы понять, что оно нелепо, надо быть умнее. Вот еще один.
К ним приближался худощавый молодой человек с длинными русыми волосами, стянутыми резинкой в хвост на затылке. Парень как парень, ничего особенного. Прошел мимо, вдруг остановился и тоже стал озираться, точь-в-точь как тот пес. Встретился глазами с Костей, отвел взгляд и пошел дальше, но теперь он шел не быстро и целеустремленно, а медленно и неуверенно. Неожиданно остановился, всплеснул руками, что-то пробормотал, свернул с тропинки и исчез в лесу.
– А с ним что не так? – спросил Костя. – И что ты с ним сделала?
– Он наркоман, – объяснила Инна. – Он хотел слезть с иглы, а я объяснила ему, как это сделать.
– И как?
– Очень просто. Как у вас говорят, Капитан Очевидность подсказал. Программа детоксикации, снятие ломки лекарствами, все как обычно, ничего умного тут не нужно, нужно только одно – не позволить болезни снова подчинить себе мозг, нужен внутренний стержень, убежденность, что ты справишься с собой. Я дала ему эту убежденность.
Только сейчас Костя сообразил, что тот парень был в рубашке с длинными рукавами, несмотря на жару.
– Вот так ты и исполняешь желания? – спросил Костя. – А ты исполняешь желания всех, кого встречаешь?
– Это происходит по-разному, – сказала Инна. – Иногда так, иногда иначе. А что касается всех – не всех, это тоже по-разному бывает. Я люблю исполнять желания, это мое свойство, а проявлять свое свойство всегда приятно. Вот смотри.
Она указала пальцем в траву, и Костя увидел крупного жука, куда-то неторопливо ползущего. Жук стал перебираться через упавшую веточку, покачнул ее, веточка сместилась и сдвинула лист, под которым обнаружилось нечто округлое и коричневое. Жук резко изменил направление и полез на эту неаппетитную кучку.
– Теперь она сможет отложить яйца, – сказала Инна.
– Она? – переспросил Костя.
– Это самка, – пояснила Инна.
Костя отхлебнул пива и закусил парой орешков. Инна щелкнула очередной семечкой.
– И не тяжело так? – спросил Костя.
– Ничего тяжелого, – ответила Инна. – Это не требует усилий, это же свойство. О, смотри, какой интересный экземпляр.
К ним приближались две пожилые женщины, они тихо обсуждали что-то связанное с внуками и пенсиями. Вдруг одна из них остановилась, на ее лице появилось все то же удивленное выражение, как у пса и у наркомана.
– Знаешь, Маша, что я сейчас подумала, – сказала она, прервав словесные излияния подруги. – Вот представь себе, допустим, Волчка стали подкармливать не только мы с тобой, а, скажем, сто человек?
Теперь и у второй старушки физиономия стала удивленной.
– Никогда такого не будет, – заявила она. – Люди жадные и злые, вот, например, у меня случай был…
– Подожди, Маша, – прервала ее первая старушка. – Ты просто представь себе, что Волчок всегда ест вдоволь. И все другие собаки в его стае тоже едят вдоволь. А когда рождаются щенки, они все вырастают здоровыми и сытыми.
– Ох, Нина, – сказала Маша. – Твоими бы устами да мед пить.
– А когда щенки вырастают, у них тоже рождаются щенки, – продолжала Нина. – И собак в стае становится все больше и больше. Еды перестает хватать, собак разводится столько, что даже сто человек их не прокормят. И собаки снова голодные и несчастные. Было пять несчастных собак, а стало пятьдесят. Понимаешь, Маша? Чем больше мы их кормим, тем больше несчастных животных становится.
Маша негодующе фыркнула.
– Получается, мы им вред приносим? – спросила она.
– Конечно, – ответила Нина. – Мы себя обманываем, мы не для них это делаем, а для себя, гордыня это и фарисейство. Грех это. Лучше не собак голодных кормить, а…
Старушка Нина вдруг замолчала, всплеснула руками и уставилась в пространство с видом совсем запредельного изумления.
– Господи… – выдохнула она после долгой паузы. – А у людей-то то же самое… Извини, Маша, я пойду.
Она развернулась и ушла назад, в ту сторону, откуда они пришли. Старушка Маша некоторое время смотрела ей вслед, а потом отвернулась, покачала головой, покрутила пальцем у виска и пошла дальше. Прошла метров пятьдесят, остановилась, вытащила из пакета какие-то объедки, тут же, откуда ни возьмись, появились три бродячие собаки, довольно упитанные и совсем не несчастные, если судить по внешнему виду.
– По-моему, некоторые желания лучше не исполнять, – сказал Костя.
– Это точно, – кивнула Инна. – Но от меня мало что зависит, это ведь мое свойство.
4
– Привет, Костя! – сказал Денис.
– Привет, – отозвался Костя. – Звал меня?
– Да, садись, располагайся. Чаю хочешь?
– Лучше кофе.
– Тогда наливай, чайник только что вскипел, сахар сам знаешь где, печенье на столе.
Костя суетился у чайного столика, Денис смотрел на него и собирался с силами. Разговор обещал быть неприятным и непростым, лучше начать его с каких-нибудь ничего не значащих фраз, а то Костя обидится. Впрочем, он и так обидится, в любом случае. Как же не хочется переходить к делу…
– Давно мы с тобой нормально не разговаривали, – сказал Денис. – Совсем я замотался, вообще времени нет ни на что. Как у тебя вообще дела?
– Нормально, – ответил Костя с заметным сарказмом в голосе. – С женой вот разъехался, разводиться будем.
– Да ну?! – изумленно воскликнул Денис. – У вас же все хорошо было. Сколько вы вместе прожили? Лет десять?
– Тринадцать.
– Ну вот! А с чего разводитесь?
Денис хотел было спросить: «Мужика другого нашла, что ли?» – но вовремя прикусил язык. Услышать такой вопрос обидно, независимо от того, каким будет правильный ответ.
– Мужика другого нашла, – сказал Костя.
– Ну, вы хоть нормально расстались? – спросил Денис. – Посуду не били?
– Посуду не били, – ответил Костя. – Морды друг другу побили, я победил по очкам. Хорошо, сын не видел.
Денис внимательно изучил Костино лицо, ни синяков, ни царапин от ногтей на нем не наблюдалось. Может, он просто пошутил так? Впрочем, проблемы Кости Дениса не касаются, выразил сочувствие и хватит.
– Кстати, у тебя мышь сдохла, – вспомнил Денис.
– Вот блин! – воскликнул Костя. – Только в прошлом месяце менял. Погоди, а зачем ты мой компьютер включал?
– Да не компьютерная мышь, – хихикнул Денис. – Живая мышь, биологическая. В этом твоем последнем эксперименте.
Денис подумал, что слово «последний» было неудачным. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь.
– Интересно, – сказал Костя. – Только одна мышь сдохла? Странно. Да и рановато ей дохнуть. Ладно, пойду вскрою, посмотрю.
– Ты, это… – замялся Денис. – Этот эксперимент…
– Тонко намекаешь, что грант кончился и проект закрыт? – спросил Костя.
Странное дело, он, кажется, совсем не расстроен. Ну да, когда в семье такие проблемы, неприятности на работе воспринимаются как нечто незначительное. Это даже хорошо, меньше переживать будет.
– Ну… да, – сказал Денис. – Я на всякий случай сделал новую заявку, посмотри при случае, может, что поправишь.
– Посмотрю, – сказал Костя. – Вот только мышку вскрою и посмотрю. Знаешь, что… – Костя надолго задумался, а затем быстро сказал: – Нет, ничего. Потом поговорим.
И вышел из кабинета, оставив на столе недопитый кофе. Денис печально покачал головой. Бедный парень, ему и так тяжело, а тут еще финансирование прекратилось… Пора сваливать из этого института, но куда? Костя-то за границей легко устроится, ему квалификация позволяет, а руководителей низшего звена в зарубежных институтах всюду полно, хоть задницей ешь. Уйти, что ли, к брату в фирму, презервативами торговать? Пожалуй, пора всерьез об этом подумать. Позвонить ему, прощупать почву… Действительно, чего тянуть? Взять телефон и позвонить.
Денис взял телефонную трубку и набрал номер.
5
– Как дела? – спросил Саша. – Какие новости?
Ольга пожала плечами:
– Все нормально. А у тебя?
Саша тоже пожал плечами:
– Да вроде тоже все нормально.
Ольга не сомневалась, что он что-то скрывает. Саша приехал домой в девятом часу, он выглядел сильно уставшим, но эта усталость была не радостной, как после удачно завершенного дела, и не сосредоточенно-напряженной, как в дни большого аврала. Это была такая опустошенная усталость, она появляется, когда у тебя неприятности, а ты не знаешь, как их решить, и потихоньку впадаешь в уныние. Ольга хорошо знала это состояние, оно было обычным для нее, когда она только открыла свой бизнес. Потом дела наладились, а вот у Саши они сейчас, наоборот, разлаживаются. И бессмысленно спрашивать, что случилось, он все равно ничего не расскажет. Во-первых, это наверняка государственная тайна, а во-вторых, мужчины никогда не говорят женам о больших проблемах на работе. О всяких мелких неприятностях – сколько угодно, а о серьезных проблемах – нет, они считают, что должны сами со всем справляться, потому что они мужчины. Глупо, но ничего тут не поделаешь, так уж они устроены.
– Как бизнес? – спросил Саша.
– Нормально, – ответила Ольга.
Она не соврала, бизнес действительно шел нормально. Конечно, девчонки сразу уперлись взглядами в припудренный синяк, стали задавать вопросы, выражать неискреннее сочувствие, но Ольга уже решила, как себя поведет.
– Я развожусь с мужем, – сказала она. – Подробностей не будет.
Надо полагать, она выглядела достаточно зло, потому что вопросы действительно прекратились. Ольга стала вникать в дела, она уже приготовилась устраивать разносы, но оказалось, что ругаться нет оснований. Работа шла своим чередом, клиенты приходили, платили деньги и уходили довольные, мелкие упущения, конечно, нашлись, но это были именно мелкие упущения, за них не ругают, на них просто указывают. Ольга зря боялась, что ее отсутствие в офисе создаст проблемы, похоже, ее бизнес дорос до той стадии, на которой хозяину не нужно лично вникать во все детали, все работает само собой. И это хорошо.
– Андрей дома? – спросил Саша.
Ольга помотала головой.
– У друзей, – сказала она. – У Леши, кажется. Играют во что-то компьютерное.
Саша кивнул. К этому времени он уже переоделся, помыл руки и теперь пошел на кухню. Ольга обогнала его и полезла в посудный шкаф, доставать тарелку будущему мужу.
– Да не суетись ты, – сказал Саша. – Отдохни, я найду, что поесть.
Ольга оставила эти слова без внимания.
– Я отбивные приготовила, – сказала она. – С картошкой, как ты любишь.
– Спасибо, – сказал Саша. – Только не стоило так напрягаться, ты же весь день в офисе провела.
– Не весь день, так, пару часов. Там все нормально, даже странно. Я думала, разболтаются без меня.
– Везет тебе, – вздохнул Саша.
Ольга ожидала, что он начнет рассказывать о своих неприятностях, но Саша промолчал. Она положила еду ему на тарелку, нарезала хлеб, налила в стакан сок. Села напротив.
– Как у тебя с Андреем? – спросила она. – Он тебя не достает?
Саша помотал головой.
– Все нормально, – сказал он. – Отличный парень растет. Никаких проблем, все правильно понимает.
Некоторое время они молчали. Потом Ольга спросила:
– На дачу в пятницу поедем?
– Нет, в пятницу не поедем, в субботу поедем, – ответил Саша. – В пятницу Андрей после школы с отцом встречается.
– А мне он ничего не говорил, – удивилась Ольга.
Саша пожал плечами. Ольга ощутила укол ревности – разрывая отношения с Костей, она ожидала совсем другого. Она боялась, что Андрей не примет Сашу, но у них отношения сразу наладились, а от нее сын отдалился. Когда он дома, почти не разговаривает с ней, либо сидит в своей комнате, либо с Сашей в компьютер играют на пару. А она как бы лишняя.
И Костя ни разу не звонил домой. На мобильник сыну звонил, а с ней разговаривать не хочет. Она тоже с ним разговаривать не хочет, но она была уверена, что он будет звонить ей, просить вернуться, хотя бы извинится за то, что ударил ее… Раньше она считала, что он к ней лучше относится.
Саша доел, поставил посуду в раковину и открыл кран.
– Оставь, я помою, – сказала Ольга.
Саша с сомнением посмотрел на нее, но закрыл кран и отошел от раковины. Странное дело, он совсем не чурается домашней работы, как большинство мужчин. Пропылесосил без напоминания, мусор выбрасывать не забывает, даже посуду моет. Костя тоже все это делал, но ему нужно было каждый раз напоминать, и он делал такое обиженное лицо…
Какое же это нервное дело – с мужем разводиться…
6
Мышь умерла от внутреннего кровотечения. Еще у нее начинался перитонит, он убил бы животное через пару дней, но не успел, кровотечение справилось быстрее. Раковая опухоль, практически уничтожившая мышиный желудок, после введения препарата стала стремительно распадаться, желудок превратился в решето прободных язв, а затем распад затронул крупный сосуд и болезни пришел конец. Быстрая и гуманная смерть, куда приятнее, чем смерть от непроходимости, которая должна была наступить дней примерно через пять.
Неожиданный эффект. В общем-то, все хорошо, лекарство действует, даже слишком хорошо действует. Костя внимательно осмотрел под микроскопом ошметки мышиного желудка, живых раковых клеток не обнаружилось ни одной, только некротизированные остатки. Если бы опухоль была меньше и не затронула жизненно важных органов, мышь была бы жива и почти здорова, гнойник на месте опухоли за болезнь можно не считать. Получается, в некоторых случаях это лекарство вполне можно применять, на начальных стадиях рака кожи, например. Впрочем, рак кожи и так неплохо лечится, а вот если у больного много мелких метастазов, это раньше не лечилось, а теперь… Конечно, эффект не совсем тот, какой хотелось получить, но тоже очень хороший. А что с остальными мышами?
Остальные девять мышей выглядели точно так же, как раньше, непохоже, что препарат на них подействовал. Опухоли по-прежнему прощупывались, у четверых мышей незначительно поднялась температура, но это ни о чем не говорит, на поздних стадиях рака температура тела часто подпрыгивает. По самочувствию тоже заметных изменений нет, большую часть времени зверьки неподвижно лежат, только к поилке подходят время от времени, три мыши немного поели, остальные только воду пьют. Обычные больные животные, ничего особенного.
Так было во вторник и в среду, а в четверг обстановка в виварии радикально переменилась. Когда Костя бросил первый взгляд на длинный ряд клеток, он не поверил своим глазам – две мыши бегали в колесе. Остальные животные по-прежнему лежали и страдали, но только в одной клетке кормушка была нетронута. Кажется, они выздоравливают, тьфу-тьфу, не сглазить бы.
Сегодня, в пятницу, все девять зверьков выглядели абсолютно здоровыми. Некоторые бегали в колесе, другие лазили по стенкам своих клеток, одна мышь спала, но когда ее товарищи встретили человека громким писком, проснулась и тоже начала суетиться. Судя по кормушкам, все мыши хорошо поели. Они выздоравливают, в этом больше нет сомнений.
Некоторое время Костя неподвижно стоял и смотрел на клетки с грызунами. Он знал, что это великий момент – лекарство, которое принесет спасение миллионам больных и Нобелевскую премию своему создателю, только что прошло первое испытание. Костя понимал, что должен чувствовать небывалое воодушевление, кричать «Эврика!» или что-нибудь другое в том же духе, но он не чувствовал ничего особенного. Он смотрел на жизнерадостных зверьков, победивших смертельную болезнь, и думал только о том, как и в каком порядке выполнять процедуры, которыми обычно завершается испытание нового препарата. А высоких мыслей в голове не было, голова была не то чтобы пустая, но холодная.
Костя прошел в кабинет, включил компьютер и просмотрел медицинские карты подопытных зверьков. Диагнозы, результаты анализов, рентгеновские снимки… Десять мышей, среднего возраста и пожилых, у всех рак в последней стадии, ожидаемое время жизни – от недели до двух. И вот они, в соседнем помещении, скачут довольные по клеткам и еще не знают, что их ждет. Простите, мышки, мне вас жалко, но придется послужить науке в последний раз.
Костя взял видеокамеру, прошел в виварий и немного поснимал каждую мышь. Он делал это каждое утро, это составная часть эксперимента и важное приложение к отчету. И еще это последнее событие в жизни нескольких несчастных животных.
Ну что ж, начнем. Клички подопытным мышам обычно не дают, у них есть только номера, но этого примечательного матерого самца Костя прозвал Пиратом. Не только из-за темного пятна вокруг глаза, но и из-за особенностей характера, мыши онкологической линии редко бывают столь агрессивными и самоуверенными. Вот и сейчас, когда Костя сунул в клетку руку в перчатке, Пират не стал прятаться, а попытался тяпнуть человека за палец. Ничего страшного, его можно понять, имеет право.
Костя перехватил Пирата поудобнее, зафиксировал двумя пальцами голову, чтобы животное не кусалось, и уложил в гильотинку. Мышь оглушительно заверещал, Костя быстро взвел пружину и нажал кнопку. Он не любил такие моменты, понятно, что лабораторные мыши для того и предназначены, чтобы ученые ковырялись в их внутренностях, но он все равно чувствовал себя убийцей. Утешает лишь то, что ребятам, работающим со СПИДом, еще тяжелее, им приходится обезьян убивать.
Ну ладно, начнем вскрытие. У Пирата был рак легких, предположительно, с метастазами в печени. Предположительно – потому что у мышей метастазы видны только на вскрытии, у них и главная опухоль становится заметна лишь за пару-тройку недель до смерти, очень маленький организм, не хватает разрешающей способности ни рентгена, ни ультразвука. Но ничего, сейчас все увидим.
Начнем с печени. Печень как печень, ничего особенного. Чуть-чуть увеличена, но в пределах нормы, никаких уплотнений не видно, сфотографируем и пойдем дальше. Теперь легкие… Ого!
В левом легком, почти у центрального бронха, хорошо заметен большой и явно патологический очаг. Слизистая утолщена и изменена, на это стоит взглянуть через микроскоп.
И не только взглянуть, но и сфотографировать. Очень хорошо видно, что эти клетки раньше были раковыми, а теперь начали превращаться в обычный эпителий. Превращение еще не завершено, характерные лепестки на поверхности клеток еще заметны, но лишь чуть-чуть, надо приглядываться, чтобы их разглядеть. Сосуды, питавшие бывшую опухоль, резко сужены, это нельзя объяснить посмертными изменениями. Все правильно: когда опухоль утратила злокачественность, клетки отказались от усиленного питания. А кстати…
А вот это по-настоящему сильно. Костя сразу и не понял, что опухоль проросла гораздо глубже, чем казалось на первый взгляд. Потому что теперь там почти нормальная легочная ткань, некоторые изменения есть, альвеолы необычной формы, слишком мало пыли на их поверхности, да еще капиллярная сеть необычно густая. Но это мелочи, если к ним не придираться, можно считать, что под микроскопом лежит нормальная легочная ткань, вполне функциональная, даже, пожалуй, чуть более функциональная, чем в норме.
Ладно, с Пиратом все понятно. Сфотографировать образцы тканей, тушку упаковать в контейнер, приклеить этикетку и убрать в холодильник. Следующий.
Этой самке Костя не дал имени. Мышь как мышь, ничего особенного, маленькая хвостатая старушонка, уже прабабушка, если верить личному делу. Прости, старушка, ничего личного…
Рак толстой кишки был у бабушки. Да, точно был, пораженный участок сразу бросается в глаза. Но теперь там нет рака, опухолевые клетки утратили злокачественность и начали дифференцироваться, кто обратно в эпителий, а кто в соединительную ткань. А кое-кто… да, точно, в мышечные волокна. Все в точном соответствии с программой эмбрионального развития.
Прекрасно. Пожалуй, остальные мыши могут пожить еще немного. Денис захочет на них посмотреть, да и не только Денис. Жаль, что сегодня пятница, Дениса целый день не будет. Хотя нет, не жаль, сегодня же Андрей приедет… Ладно, подождем с историческим докладом до понедельника.
7
В первое мгновение Андрей подумал, что ошибся квартирой. То есть квартира была на месте, ключ подошел, мебель в прихожей была та же самая, но встретил его не папа, а незнакомая девушка, довольно молодая, на вид лет двадцати, если не моложе. А потом Андрей все понял и засмеялся. В его смехе проскальзывали истерические нотки.
– Привет, – сказала девушка. – Ты Андрей? Костя! Андрей пришел!
Из туалета донесся шум спускаемой воды. Андрей снова засмеялся. Девушка тоже хихикнула.
– Меня зовут Инна, – представилась она и протянула руку.
Если бы такой жест сделала его одноклассница, Андрей знал бы, что надо делать в ответ – согнуться в шутливом поклоне, перевернуть руку девочки ладонью вниз и галантно поцеловать, как это делают мушкетеры в соответствующих фильмах. Выждать секунду, чтобы девица расплылась в идиотской улыбке, и сильно всосать кожу на ее руке. Засос вряд ли получится, но все равно весело, они так забавно возмущаются. Главное, потом вовремя отскочить, чтобы подзатыльник не получить.
Но Инна была девушкой отца, и Андрей постеснялся поступать как обычно. Он просто пожал ее руку.
– Тебе сколько лет? – спросил Андрей.
Казалось, этот вопрос застал ее врасплох. Она дернула глазами туда-сюда, состроила непонятную гримаску и ничего не ответила. А она довольно симпатичная, когда такие гримаски строит, не красивая, но симпатичная. Ну, папа дает! Седина в бороду – бес в ребро, Гумберт, блин!
– Привет! – сказал папа, входя в прихожую. – Ты в школе пообедал?
– Привет, – отозвался Андрей. – Пообедал. А вы с Инной, наверное, только одними пельменями питаетесь?
– Не только, – улыбнулся папа. – Еще у нас бывает яичница и макароны с сосисками. Хочешь, сварганю что-нибудь перекусить?
– Не надо, – помотал головой Андрей. – Я же пообедал.
– Ну, как знаешь, – произнес папа с заметным облегчением. – Куда-нибудь поедем или в лес прогуляемся? – Он смущенно улыбнулся и добавил: – Никогда не был воскресным папой, вообще не знаю, что в таком случае положено делать.
– Ты не воскресный папа, – возразил Андрей. – Ты пятничный папа, а в воскресенье я буду на даче. А делать ничего особенного не надо, пойдем в лес прогуляемся.
Они вышли на улицу. Андрей заметил, что туфли у Инны точь-в-точь как у мамы на даче. Ну, то есть не совсем туфли, а такие типа тапочки, Андрей не знал, как правильно называется эта обувь, да и не задумывался над этим никогда.
Раньше такие прогулки начинались с того, что папа заходил в магазин и брал пиво с орешками. Но сегодня он прошел мимо.
– Пиво брать не будешь? – спросил Андрей.
Он вдруг вспомнил, как Саша говорил, что у папы сейчас проблемы с деньгами. А ему еще эту Инну содержать надо, вряд ли она зарабатывает, она студентка, скорее всего…
– Хочешь, я куплю? – спросил Андрей.
Лицо папы стало удивленным и немного обиженным.
– Рано тебе еще пиво пить, – заявил он. – А себе я сам могу купить, я просто не хочу. К тому же тебе не продадут.
– Как знаешь, – пожал плечами Андрей.
Некоторое время они молчали. Потом папа спросил:
– Как мама?
– Нормально, – ответил Андрей. – Синяк почти сошел.
Папа как-то весь сгорбился, на его лице появилось виноватое выражение.
– Передай ей, что я извиняюсь, – сказал он. – Мне очень жаль, это как-то случайно получилось, я не хотел. Никогда раньше со мной такого не бывало. Вообще не соображал, что делаю. К тому же она первая ударила.
Андрей критически оглядел папино лицо. Никаких синяков и царапин на нем не было.
– Не попала? – спросил Андрей.
– Типа того, – ответил папа. – Я увернулся и ударил в ответ, чисто автоматически. Скотство, конечно, женщину бить…
Они помолчали. Потом папа сказал:
– А этот… как его…
– Саша? Нормальный мужик. С воспитанием не домогается, даже маму одергивает, когда она меня достает. Мы с ним в кваку играли на пару, он неплохо играет, хотя опыта нет совсем. Я у него выиграл 10:6. А у тебя как дела? Саша говорил, у тебя неприятности на работе.
– А он-то откуда знает? – удивился папа.
– Он полковник КОБ, – сказал Андрей. – Я так понимаю, он твои данные по своим каналам пробил.
– Фигасе, – сказал папа.
Андрей засмеялся. Будь здесь мама, она бы обязательно выступила, что при детях такие слова употреблять нельзя, это всегда бесило Андрея. Папа всегда разговаривал с ним как со взрослым, не в том смысле, что матом ругался, просто нормально разговаривал, не пытался поучать и не дергал по мелочам. Саша тоже такой же.
– А у тебя на самом деле неприятности? – спросил Андрей.
– Были, – ответил папа. – Но прошли. Я сделал то самое лекарство.
– Круто! – сказал Андрей. – Нобелевскую премию получишь?
Папа пожал плечами и серьезно ответил:
– Вполне возможно. Но это еще не скоро будет, такие дела быстро не делаются. Пока только первое испытание прошло, на мышах, а на людях начнем испытывать не раньше зимы, да и то если побочных эффектов не обнаружится и если с продлением гранта не затянут. В продажу лекарство пойдет лет через пять, не раньше.
– А что так долго? – удивился Андрей.
– Так положено, – сказал папа. – Клинические испытания – дело серьезное.
– Ты, наверное, богатым человеком станешь, – сказал Андрей.
Папа задумался, казалось, эта мысль только сейчас пришла ему в голову.
– Да, пожалуй, – сказал он после долгой паузы. – Офигенно богатым. Но это будет нескоро.
8
Говорят, что понедельник – тяжелый день, но этот понедельник не был для Кости тяжелым. Куда тяжелее было томительно ждать, когда пройдет суббота, а затем воскресенье. Костя прямо-таки рвался на работу, обычному человеку не понять такого стремления, но когда ты ученый и только что сделал открытие, да не простое, а великое, работа становится не тяжелой обязанностью, а самым лучшим и приятным делом в жизни. Говорят, это похоже на наркотик, но Костя наркотики никогда не пробовал (конопля не считается) и не мог сказать, верно это утверждение или нет.
В первую очередь он зашел в виварий и осмотрел подопытных мышей. Все были живы и здоровы, даже не скажешь, что онкологические. Затем Костя засел за компьютер и стал готовить черновой вариант отчета по проведенному эксперименту. Когда все было почти готово, к нему зашел Денис. Они обменялись приветствиями, Денис присел на край стола и спросил:
– Чем занимаешься?
– Да вот, – сказал Костя, – решил последний эксперимент оформить.
Денис очень удивился.
– На фига? – спросил он. – Я еще на той неделе отчет отправил.
– Это ты зря, – сказал Костя. – Гляди.
Перевел курсор на начало текста, встал из-за стола и сказал:
– Садись, почитай.
Следующие пять минут Костя сидел на гостевом стуле, пил кофе и наслаждался выражением лица Дениса, пока тот читал документ. Вначале лицо Дениса выражало сдержанное недовольство, типа, заставляют тут начальника читать всякую ерунду, но Костя – известный зануда, проще прочесть, чем объяснять, почему не хочешь читать. Потом в глазах Дениса появился неподдельный интерес, а под конец он явно не верил своим глазам. Дочитав текст до конца, он так и сказал:
– Не верю.
– Я бы тоже не поверил, – согласился с ним Костя. – Пойдем, попрепарируем кого-нибудь, сам все увидишь.
Денис недовольно поморщился. Нельзя сказать, что он совсем не разбирался в онкологии, он кое-чего нахватался за то время, что лаборатория работала над последними грантами, но его знания были поверхностными и чисто теоретическими, он смог бы, глядя в микроскоп, отличить раковую клетку от нормальной, но и все, более тонкие нюансы были ему недоступны.
– Пойдем, – повторил Костя. – Если чего не поймешь, я объясню. Хочешь, возьмем кого-нибудь беспристрастным свидетелем, Федора Викторовича, например.
Денис поморщился еще сильнее. Несмотря на пожилой возраст, Федор Викторович был отличным специалистом, но его занудство превосходило все мыслимые пределы. Мыслил он глубоко, но крайне неторопливо, лаборанты называли его за глаза тормозом от «КамАЗа».
– Нет, – сказал Денис. – Федора Викторовича брать с собой не будем. Хорошо, пойдем, посмотрю своими глазами.
Вначале они осмотрели замороженные останки кишечника мыши-старушки. Они использовали стереомикроскоп, Денис смотрел в один окуляр, Костя смотрел в другой и объяснял, что именно лежит на стекле и что означают те или иные признаки. С каждой минутой Денис все больше проникался сутью происходящего.
Потом Костя показал Денису легкие Пирата, а когда убедился, что Денис все понял в меру своего разумения, сказал:
– Теперь давай свежий труп посмотрим, мне самому интересно, что у них в организме за следующие три дня произошло.
Денис раздраженно замахал руками. Он не любил препарировать свежие трупы, он так и не преодолел в себе естественную брезгливость при виде крови и смерти. Ну, то есть для нормального человека эта брезгливость естественна, а для биолога – как раз наоборот, противоестественна.
– Сам смотри, – сказал он. – Не буду тебе мешать. Лучше скажи, этот препарат, как он синтезируется? Просто в синтезатор формулу закладываешь или нужно что-то особенное сделать, какая-то хитрость есть?
– Никаких хитростей, – сказал Костя. – Загоняешь формулу в синтезатор, ждешь три часа и получаешь дозу. Формула, кстати, есть в отчете, на второй то ли третьей странице.
Денис странно покосился на Костю. Очевидно, удивился, что Костя не скрывает от начальника формулу чудесного лекарства. Костя думал над этим, но решил не проявлять паранойю. Почти все молодые ученые всерьез считают, что старшие товарищи спят и видят, как бы присвоить себе достижение молодого гения, но на самом деле, пока открытие не опубликовано, оно представляет ценность только для автора и больше ни для кого. А когда открытие опубликовано, украсть его уже невозможно, автору достаточно предъявить ссылку на статью и все, плагиатор опозорен. Есть, правда, небольшой промежуток времени, когда можно попробовать набиться в соавторы и не всегда это будет плагиатом – молодые ученые часто неспособны адекватно оценить свое открытие, увидеть в нем все стороны, заслуживающие дальнейшего изучения, да и статью нормально оформить не все могут без помощи научного руководителя. Но сейчас не такой случай, Денис скоро поймет это, он мужик неглупый. Тем не менее подстраховаться не помешает, тем более что делается это очень просто.
Костя скинул файлы Денису на флэшку, подождал, пока тот дойдет до своего кабинета, и пошел в соседнюю лабораторию.
– Ребята! – провозгласил он с порога. – Я открыл лекарство от рака.
Ответом ему было недоуменное молчание. Сотрудники и сотрудницы смотрели на него и ждали продолжения шутки.
– Я не шучу, – сказал Костя. – Десять мышей с последней стадией рака получили инъекцию, одна умерла, девять выздоровели. Опухолевые клетки утратили злокачественность и дифференцировались, все пораженные органы восстановились. Минуту назад я показал Денису формулу препарата…
Общий смех прервал его речь.
– Все понятно, – сказал Серега Епифанов, – можешь не продолжать. Никто твою славу не украдет. Впрочем, пойдем, покажешь сырые результаты, а то чем черт не шутит, Денис вроде мужик умный, но кто его знает, что ему в голову взбредет…
9
– Как отец? – спросила Ольга.
Андрей странно хихикнул.
– Нормально, – сказал он. – У него теперь девушка живет.
Саша оглушительно расхохотался, Ольга даже испугалась на мгновение, что он сейчас потеряет управление, машина сильно вильнет в сторону и съедет с дороги. Но нет, обошлось.
– Какая девушка? – спросила Ольга.
– Молодая, лет двадцати, – ответил Андрей. – Студентка, наверное, или лаборантка. Инна зовут. Симпатичная.
Ольге стало горько и обидно, ее как будто из ушата окатили. Она, дура, стеснялась заводить любовника, терзала себя, дескать, это неприлично, это предательство, понимала, что все это ерунда, но все равно страдала. Недолго, правда, потому что когда решение принято, его надо выполнять, а не страдать, бизнес этому быстро учит. Но она и представить себе не могла, что в то самое время ее муж, уже не любимый, но все-таки муж, наставляет ей рога, спокойно и без всяких душевных терзаний. Она бы сразу заметила, если бы он почувствовал себя виноватым, она всегда это замечала. Но никаких признаков вообще не было!
– Еще он сказал, что нашел то лекарство, над которым они работали, – продолжил Андрей.
– Но у них грант закончился, – удивилась Ольга. – Он сейчас вообще без работы сидит.
– Папа говорит, это ненадолго, – сказал Андрей. – Под такое открытие им легко новый грант дадут.
– А какое это открытие? – спросил Саша.
– Лекарство от рака, – ответил Андрей.
Саша засвистел, не очень громко, но протяжно, переливчато и очень противно.
– Не свисти, денег не будет, – сказала Ольга.
Саша перестал свистеть.
– Круто, – сказал он. – Молодец он, твой отец. А это лекарство, оно как, продляет жизнь или на начальных стадиях выживаемость повышает?
– Оно полностью излечивает рак, – заявил Андрей. – На любой стадии, кроме самой последней. Папа говорил, он его вколол мышам, которые должны были умереть через несколько дней, и все, кроме одной, выздоровели.
– Круто, – сказал Саша. – А сколько мышей всего было?
– Десять.
– Круто, – еще раз повторил Саша. – Передавай мои поздравления. И еще, если вдруг будут проблемы, типа нарушения авторских прав или что-то еще, пусть ко мне обращается, не стесняется. Ну, то есть ко мне он вряд ли станет обращаться, ему сейчас неприятно со мной разговаривать, а через тебя пусть передаст. У нас были дела по медицине, опыт есть.
– А это вы Брунькова посадили? – заинтересовался Андрей.
– Мы, – кивнул Саша.
– А эту машину вы тогда купили?
– Андрей! – возмутилась Ольга. – Как ты смеешь…
Саша странно хихикнул. Кажется, он совсем не обиделся, это странно, она бы на его месте точно обиделась.
– Ты прав, Андрей, – сказал Саша. – Эту машину я купил сразу после того дела. Кстати, мы вроде договорились, что ты ко мне обращаешься на «ты».
– Как тебе угодно, Саша, – сказал Андрей.
Его голос звучал ехидно и зло, Ольга поняла, что сейчас он начнет травить Сашу, так же, как травил ее в эти дни. Саша начнет ругаться, Андрей обидится… Всю неделю она боялась этого момента, и вот он наступил.
– Андрей! – громко повторила она.
Саша легонько коснулся ее бедра.
– Оля, не надо кричать, – сказал он. – Андрей все правильно понял. Андрей, надеюсь, ты не думаешь, что я беру взятки?
Андрей хихикнул и ничего не ответил.
– Значит, думаешь, – констатировал Саша. – Ты, наверное, такую картину нарисовал себе в воображении, сижу я, значит, в кабинете, напротив меня сидит Бруньков в арестантской робе, а я ему говорю: «Давай, сволочь, миллион баксов, а то в тюрьму посажу!» Так?
– Примерно так, – согласился Андрей.
– Так бывает только в дурных романах, – заявил Саша. – Во-первых, я никого не допрашиваю лично, на это есть следователи. Во-вторых, в тюрьму сажают лишь в крайних случаях, когда не получилось договориться по-хорошему. А в-третьих, в КОБ взятки не берут. Не потому, что мы такие честные, просто обстановка не та. У ментов на каждом опере висит два десятка дел, одно дело закрыл за взятку – никто не заметит. А у нас на каждое дело меньше пяти оперов редко когда приходится.
– И каждый за каждым присматривает? – поинтересовался Андрей.
– Ну да, примерно так, – согласился Саша. – Но не потому, что все стучат друг на друга, это как-то само собой получается. Когда работаешь в команде, предавать товарищей трудно, и психологически, и чисто технически.
– А если всей команде дают взятку? – спросил Андрей.
– Тогда это называется не взятка, а внебюджетный фонд содействия правоохранительным органам, – сказал Саша и засмеялся.
Андрей тоже засмеялся.
– А это законно? – спросил он.
– Конечно, – серьезно ответил Саша. – Наши юристы – не дураки, все оформлено как надо, комар носа не подточит. Да и кто будет под нас копать?
– Служба собственной безопасности? – предположил Андрей. – Или она тоже в доле?
– Ну, не все так просто… – протянул Саша.
Андрей снова засмеялся. Его внезапная злость на Сашу бесследно прошла, он и сам не заметил, как это произошло. Саша – отличный психолог, поняла Ольга, он крутит людьми как хочет. Может, над ней он тоже ставит свои опыты? Может, он на самом деле не любит ее?
Она вспомнила, как он впервые признался ей в любви. Это трудно даже назвать признанием, она спросила его, как бы в шутку:
– Саша, а ты меня любишь?
Он на секунду задумался, а потом ответил:
– Скорее да, чем нет.
Еще немного подумал и сказал:
– Конечно, люблю, милая моя.
И они снова стали целоваться.
Тогда она не обращала внимания на его странности, в ней играли гормоны, как в неразумной девчонке-малолетке, но сейчас она подумала: а что, если тогда он управлял ею? Что, если его любовь – просто тренировка? Или, хуже того, он хочет ее завербовать?
Она помотала головой, отгоняя мерзкие мысли. Нет, это все ерунда и паранойя, не надо так думать, не надо во всем искать плохое, на самом деле все хорошо, Саша любит ее, а до Кости ей нет дела, ну и что с того, если он наставлял ей рога? Сейчас это уже не имеет никакого значения.
10
– Как тебе Андрей? – спросил Костя.
– Хороший парень, – ответила Инна. – Умный, уравновешенный и выглядит старше своих лет.
– Да ну? – удивился Костя. – С его-то ростом…
– Я не это имею в виду, – сказала Инна. – Я имею в виду, изнутри выглядит старше. Сколько ему лет, четырнадцать? В таком возрасте у мальчишек психика обычно более расшатана.
– Он сильно переживает? – спросил Костя. – Ну, что мы с его мамой…
– Не очень. Поначалу был ошеломлен, но быстро привыкает. Больше всего его сейчас напрягает, что по утрам приходится раньше вставать, он же теперь в школу на метро ездит.
Костя чувствовал себя как-то странно и неестественно. Узнавать о мыслях и чувствах родного сына от пришелицы со звезд – в этом есть нечто извращенное, как будто потихоньку читаешь его дневник, не школьный дневник, а личный. Впрочем, если бы Андрей вел дневник, Костя обязательно прочел бы его при первом удобном случае.
– А с этим Сашей у него как отношения? – спросил Костя.
– Очень хорошие, даже лучше, чем с матерью, – сказала Инна. – Похоже, Саша – очень хороший человек, хоть и из КОБ, даже странно. Я вглядывалась в ментов на улицах, у них обычно очень неприятные души, грязные такие. А Саша совсем не такой. Правда, я его видела только через отражение в душе Андрея, я не знаю, какой он на самом деле. Но, скорее всего, хороший.
Костя почувствовал укол ревности. Казалось бы, он должен радоваться, что новый муж Ольги оказался достойным человеком. Андрею будет лучше, не будет дома скандалов, не придется нервничать из-за того, что рядом с тобой живет чужой и противный мужик. Да и Ольге Костя, несмотря ни на что, зла не желал. То есть он думал, что не желает ей зла, но какой-то мерзкий маленький червячок на самом дне души тихо подзуживал: «Так ей и надо, суке, раз меня бросила». Но если бы она не бросила Костю, он бы не встретил Инну, не сделал бы великое открытие, так и продолжал бы существовать, перемещаясь из семейных проблем в проблемы на работе и обратно. Это даже хорошо, что она ушла, теперь его желания исполняются. Кстати…
– А у Андрея ты какое-нибудь желание исполнила? – спросил Костя.
Инна отрицательно покачала головой.
– Кажется, нет, – ответила она. – По-моему, у него вообще нет сильных желаний.
– Как это? – удивился Костя. – Он абсолютно счастлив? Или слишком пассивен, чтобы чего-то желать?
– Ни то ни другое, – сказала Инна. – По-моему, он сам не знает, чего хочет. Все резко переменилось, у мамы новый муж, у папы новая жена. – Она резко осеклась и после секундной паузы продолжила: – Извини, не хотела тебя обидеть. Не жена, подруга, жена – это когда штамп в паспорте.
– Я не обиделся, – сказал Костя. – На самом деле это тебе положено обижаться. Я ведь не смогу на тебе жениться, чисто технически, у тебя паспорта нет. Кстати, не боишься ходить по городу без документов?
– Не боюсь, – сказала Инна. – Меня не остановят, у меня есть желание, чтобы менты меня не останавливали, и оно работает. Это мое свойство.
– А что это такое – свойство? – спросил Костя. – Ты так часто об этом говоришь… Ты имеешь в виду, что исполняешь желания автоматически, независимо от своей воли?
– Примерно так, но не совсем, – сказала Инна. – Представь себе, ты выходишь из подъезда, а навстречу маленькая женщина катит коляску с ребенком, а впереди лестница. Ты поможешь ей независимо от своей воли?
Костя улыбнулся, Инна улыбнулась в ответ. Костя понял, что она поняла, что он понял ее правильно. Эта телепатия – такая странная вещь…
– Так, получается, для тебя все люди слабые и нуждаются в помощи?
– Не все, – ответила Инна. – Бывают сильные люди, а бывают слишком глупые, чтобы я могла им помочь. А некоторые вообще отвратительны, бомжи, например, бандиты всякие, наркоманы…
– Но одному наркоману ты помогла, – заметил Костя.
– Это был редкий случай, – вздохнула Инна. – Такие люди, как тот парень, редко спиваются и скалываются, у него это был несчастный случай. Плохая семья, неудачная любовь… Чаще бывает по-другому. В вашем обществе нет нормального механизма отбора, слабые и глупые не отсеиваются, им приходится самим убивать себя. Одни пьют водку, другие колют героин, третьи воруют и попадают в тюрьму, но это все разные формы одного и того же процесса. Подсознание человека понимает, что он лишний, никому не нужен, ничего не умеет, человек разочаровывается в жизни и начинает искать смерти. А сознание не понимает, чего он ищет, смерть приходит как бы сама собой.
– Интересная точка зрения, – сказал Костя. – Наверное, тебе противно смотреть на наш мир. Живые трупы…
– Нет, все не так плохо, – возразила Инна. – Живых трупов не очень много, симпатичных людей гораздо больше. К тому же я понимаю, что по-другому нельзя. Раньше у вас были войны, это намного хуже, в войне слишком большую роль играет случайность. Особенно когда у вас изобрели радио.
– А радио тут при чем? – удивился Костя.
– Без радио невозможна артиллерийская стрельба по площадям, – объяснила Инна. – Вчера я посмотрела передачу по телевизору, там это объясняли. Раньше люди сражались копьями, мечами и стрелами, тогда в войне побеждал самый сильный, ловкий и умный.
– А умный почему?
– Только умный мог устроить свою жизнь так, чтобы не работать в поле, а тренироваться с оружием. А потом основным оружием стали пушки, и все стала решать случайность. Когда солдат лежит под обстрелом, от него почти не зависит, погибнет он прямо сейчас или будет жить дальше. Конечно, умный солдат выберет лучшее укрытие, но от прямого попадания ничто не спасет.
– Понятно, – сказал Костя. – Может, войны потому и прекратились, что перестали приносить пользу?
– Скорее всего, – сказала Инна. – Эволюция – вещь хитрая и непостижимая, не всегда ее пути очевидны. А может, дело не только в эволюции. Иногда мне кажется, что вы, люди, тоже умеете исполнять желания, только не так качественно, как я. Наверное, это даже хорошо, у людей слишком много желаний, которые лучше не исполнять. А хорошие, правильные желания люди обычно прячут от самих себя.
– А я какие-нибудь желания прячу? – спросил Костя.
Инна внимательно вгляделась в него, и он понял, что она смотрит не глазами. То есть глазами она тоже смотрит, но это просто свойство человеческого тела – смотреть на то, о чем думаешь.
– Ничего серьезного, – сказала Инна. – Большое желание у тебя только одно, я его постепенно исполняю. С тобой все в порядке, у тебя очень красивая душа, изящная, сбалансированная.
– Спасибо, – смущенно пробормотал Костя. – Знать бы еще, когда это желание исполнится…
– Скоро, – пообещала Инна. – Намного быстрее, чем ты рассчитываешь.