11 января
Дорогой дневник, я раньше никогда не замечала какая гадость хорошо выглядеть. Поверь, это тяжкий труд. И он, черт возьми, бессмысленен, если причиной созидания этого великолепия является некое мероприятие, да еще с банкетом. Надеваешь все самое красивое, что по закону подлости оказывается самым неудобным. Икры от каблуков скручиваются в спираль и каменеют, по ощущениям навечно.
Благодаря чулкам попа отмораживается до бесчувствия. А если хватило ума выбрать колготки, то резинка скручивается на поясе ежесекундно, заставляя либо сидеть с выправкой гвардейца, либо изощряться незаметно раскручивать ее обратно. Кстати, безрезультатно.
Бретелька лифчика, конечно же, самого красивого, настойчиво соскальзывает с плеча, а косточки впиваются в тело с инквизиторской жестокостью. Платье бесит упорством, с которым оно льнет к ногам, невзирая на литры антистатика в свою очередь запахом, перебивающего аромат парфюма. Десять дней на гречке, кефире и увядшей веточке укропа, чтобы наряд сидел идеально, вот-вот будут брошены в жертву.
Волосы накератинены и распущенны, в прямом и переносном смысле, потому что лезут везде во все и ко всем. Или, наоборот, уложенные в восхитительное залакированное сооружение, которое через пять минут после выхода из салона почему-то теряет своё очарование, оставляя лишь смутное чувство тревоги и яростное желание почесать скальп.
Алкоголь, призванный своим градусом снизить градус напряженности, придаёт голосу визгливость, причёске лохматость, макияжу расплывчатость, а поступкам оттенок идиотизма.
Какая гадость хорошо выглядеть.