12 февраля
Дорогой дневник, я теперь знаю, почему у нас посткроссинг не особо популярен. Почта России. Де Десы и Торквемады мира писем и посылок.
– Мне бы марку только, – прошу, неожиданно для себя, заискивающе и жалобно.
– В очередь!
И лезет на язык «…сукины дети. В очередь».
За двадцать пять минут я переместилась с одного квадратика напольной плитки на соседний. Изучила присутствующих, они меня. Шесть раз позвонила на горячую линию с жалобой. В следующие пятнадцать минут мы: потеряли одного, не выдержал, ушёл; научились хором отвечать в каком окошке отправить/получить/купить и выстроились почти в круг, ещё дождаться пару человек и можно хоровод водить с песнями.
Я, под насмешливыми взглядами скептиков, совершила вылазку за книгой жалоб, которая была крайне удачно забаррикадирована банкоматом и пустыми картонками. Мое донкихотство неугасимо. Извлекая поочерёдно ноги, проваливающиеся в чертовы коробки, я таки добралась и внесла предложение заменить злобных зомбибаб людьмичеловеческого содержания.
До заветного окошечка оставалось шесть человек. Хоровод начал скручиваться в спираль. Мы стали похожи на третью волну эмиграции. Дети плакали, старики устали, промежуточная возрастная группа обреченно и стойко терпела, укрепляя волю и взращивая ненависть.
Последние двадцать пять минут я посвятила счету недовольных. Нет, не почтой, а нами, стоящими в очереди.
– Что? Всем сегодня понадобилось? – и звучное цоканье языком с разгневанно закатывающимися глазами. Будто им понадобилось не сегодня. Смешные какие. Их было пять. Друг за другом. Сценка из фельетона. Шестьдесят пять минут – и я получила вожделенную марку, заветный штампик PAR AVION, и была готова признать господство почты России над миром.