20 января
Дорогой дневник, сегодня ты чуть было меня не потерял. На меня упал снег. Тот, что должен бы убираться с крыш злокозненными коммунальщиками. Жители Петербурга, сразу бы оценили, насколько мне повезло. Ведь это был всего лишь снег. Не сосуля (настаиваю), не лепнина и не качающаяся на веревочке лопата, под которыми я тоже сегодня имела счастье гулять. У нас ведь как, череп не пробило, считай, что и не было ничего.
Я шла от Горьковской к Петроградской. Северная готика. Идиллический пейзаж. Вдохновляющий и поэтичный. Моя душа переполнялась добром и человеколюбием. Хотелось творить, прощать и одаривать. Люди, бегущие мимо и навстречу, по протоптанной тысячами усталых ног, грязно-снежной стезе порока и уныния, даже не подозревали о плещущемся во мне и переливающемся через край гуманизме. Казалось, что меня вот-вот осенит благодать, наполнив жизнь счастьем, а реноме достоинством.
Внезапный «бум» тяжёлый, влажный и зломышляющий, вывел меня из задумчивости с той же скоростью, с которой пикировал мне в голову. Возможно, мои альтруистично-оптимистичные мысли образовали нимб, благодаря которому основная часть залпа пришлась мне на плечи, но вернулась я из эмпирей, с той же скоростью, что и снежная лавина. Не веря в реальность вероломного нападения на мою, упивающуюся любовью к человечеству, персону, я, с недоумением задрав голову, увидела ещё и висящую в очереди на покушение гирлянду из сосулек. Пардон, сосуль. Они, хищно осклабившись, завораживали угрожающим блеском и целились в мирное население с жестокостью и цинизмом армии вермахта. «Вот и все», – подумала я, втягивая голову в плечи. И тут же увидела своевременное объявление «Осторожно! Возможно падение снега и наледи», а в доказательство глыбы льда на тротуаре.
Дальнейшая моя прогулка была похожа на бег по минному полю. Я пыталась вычислить вероятную траекторию полёта этих самых снегов и наледей, петляла, скользила, сталкиваясь с такими же несчастными, которые тоже оказались в опасной зоне. Мы честно обходили места огороженные красными ленточками, но останки сосулек за пределами закрытых тротуаров, как и вынужденное движение по проезжей части и трамвайным путям, не способствовали укреплению чувства безопасности.
А предупреждающие надписи заставляли задуматься. Что хотел сказать автор констатацией факта неотвратимой перспективы падения на голову льда и снега? Очевидно, что-то философское.