Командирское становление
16–24 сентября
Срочно вызвали молодых лейтенантов на сборы, которые продлятся десять дней. Вызвали всех вновь прибывших, из всех подразделений. Из Бахарака прилетел Сергей Дзыбало, выпускник Орджоникидзевского ВОКУ, со второго моста – Саша Кисель, тоже орджовец, мы с Юрой Рыжковым – омичи, Толя Быстров – алмаатинец, Вадик Ермаков из разведывательной роты – бакинец. Юра Шариков, командир инженерно-саперного взвода – выпускник Тюменского высшего военно-инженерного командного училища, Володя Цемах и Сергей Омельницкий окончили Полтавское ВЗРКУ, Алексей Морозов, замполит 9 роты – Новосибирское ВПОУ. Целых десять лейтенантов набралось – все в начале сентября в полк прибыли.
В первый день выступил командир полка и отметил, что я уже дважды выходил на «боевые». Что ж, приятно. Перед нами выступали все начальники родов войск и служб полка, знакомили с особенностями применения техники и вооружения в условиях Афганистана. Начальник артиллерии учил корректировать огонь артиллерии. Это достаточно сложно, если вникать в тонкости. Надо определить координаты своего местонахождения и давать команды в зависимости от разрыва снаряда: западнее – 100 м, восточнее – 150 м и т. п., но для пехоты все проще: ближе, дальше, правее, левее. Начальник инженерной службы знакомил с типами применяемых душманами мин и фугасов, вероятные места установки, способы борьбы, начальник разведки ознакомил с данными о действующих в Бадахшанской провинции бандах, начальник связи – об особенностях использования радиостанций в горах, кроме того, мы стреляли из всех видов имеющегося в полку вооружения, водили БМП. Очень понравилось выступление командира вертолетной эскадрильи, которая поддерживает полк, майора Прокудина. Он также учил нас, как наводить вертолеты на цель, и много рассказывал из своей боевой биографии. Оказывается, у вертолетчиков, как и в пехоте, существуют свои, полевые, правила ведения огня. Так я узнал, что летчики наносят крест на стекле (блистере) вместо использования штатного прицела для бомбометания. Бомба имеет гораздо больший эффект, когда разрывается в воздухе после отскока о землю.
Привожу один из рассказанных случаев. Навели вертолетчиков на душманскую базу, заходят они на боевой курс, и перед комэском убегает дух, он бросает бомбу, душман заскакивает в дом и захлопывает за собой дверь, бомба входит вслед за ним в дверь, – и полетели клочки по заулочкам. В общем, сборы были очень познавательные и полезные. Кроме всего прочего, мы еще и отдохнули, так как нас ни на занятия, ни в наряды не привлекали.
25 сентября
Сегодня заступил в караул. В полку шесть постов: 1-й – у Боевого знамени, 2-й – парк боевых машин, 3-й – склад ГСМ, 4-5-й – склады РАВ, 6-й – у входа в караульное помещение, здесь же гауптвахта. Масса свободного времени, пишу письма родным.
26–30 сентября
Снова занятия, готовимся к проверке. Шесть часов под палящим солнцем, очень тяжело, иногда молодые солдаты не выдерживают и падают в обморок. Я привык, втянулся. С солдатами отношения прекрасные, первый глоток воды из фляги всегда предложат и первый кусок еды. Стараюсь отвечать им тем же.
1 октября
Умер солдат роты Володя Васильев. Вернулся из госпиталя после тяжелого ранения, чтобы комиссоваться. И вот… Врачи говорят, тромб оторвался. Хотя я его не знал, все равно грустно и печально.
2–5 октября
Рабочий день длится семнадцать часов, бывает и больше. Подъем в половине пятого, спать ложимся около десяти вечера. Но разве заснешь в десять? Разговариваем, болтаем на разные темы. На сон уходит часа четыре-пять, и, что удивительно, вполне хватает. Три раза в неделю показывают фильмы в клубе, есть возможность, смотрим, все-таки развлечение.
Полковые будни утомляют: конспекты, разводы, занятия. Один день похож на другой. Вроде бы и не работаешь киркой или лопатой, но никогда так не уставал. Наверное потому, что целый день на ногах, редко присядешь. Ветераны говорят, что вначале всегда так бывает, а потом втягиваешься. Надеюсь и стараюсь. Завтра идем встречать колонну, все радуются, полковая рутина надоела.
6–9 октября
В пять утра механики убежали в парк, мы, офицеры, ждем возле КПП.
Проходит колонна, командирские машины чуть притормаживают, офицеры лихо, как на коня, садятся на свои БМП. Сажусь и я в свое седло, солдатская ватная подушка на броне под задницу и – вперед до аэропорта. Там в голову колонны выползают танкисты и все ждут наших добрых друзей-вертолетчиков. Вот поднялась пара и пошла колонна. Я назначен для охраны саперов. Когда «Кроты», позывной саперов, начинают проверку маршрута, пехота уходит на 400–500 м вперед, чтобы, в случае необходимости, прикрыть их. Дошли до Артынджалау и, хотя до темноты еще часа два, останавливаемся на ночлег. Механики промывают фильтры, в условиях дикой запыленности это приходится делать довольно часто, сетки БЦН на всех БМП сняты, иначе топливо не будет поступать. Снова стрельбы, рыбалка, стирка, отдых.
Седьмого октября пошли к третьему мосту, колонна в Кишим еще не подошла, поэтому не спешим, останавливаемся.
Восьмого выходим с раннего утра на блок, я становлюсь у кишлака Тахджари. Пошла колонна, после прохождения колесных машин сворачиваемся, идем в хвосте, следом за мной снимаются другие. Это как одевание и снятие чулок: сначала разворачиваем, потом сворачиваем. Колонна доходит до Артынджалау, где останавливаемся.
Девятого снова выходим на блоки, прогоняем колонну до полка. Прошли удачно, без подрывов и стрельбы. Вечером традиционный праздник жизни. Но это не просто тупая пьянка, а целое мероприятие. Женя Жаворонков, командир шестой роты, играет на баяне, замполиты Володя Яковлев и Толстов – на гитарах. Поем песни: патриотические – «Там вдали за рекой», лирические – «Городские цветы», озорные – «Как на поле Куликовом», «С добрым утром, тетя Хая». На «огонек» подтягиваются артиллеристы: Коля Абрамов, начальник разведки артиллерийского дивизиона, часто ходит с батальоном корректировщиком, Саша Пантюхин, командир взвода батареи, – огнем поддерживает. Саша замечательно играет на гитаре и поет, его коронный номер – «недолет, перелет – по своим артиллерия бьет». Бывают у нас зенитчики, которые ходят с нами в колонны, и саперы – праздник для всего полка.
10–11 октября
Колонна разгружается. Доставлены боеприпасы, продовольствие, горюче-смазочные материалы, стройматериалы, уголь и т. д. Мы чистим оружие, обслуживаем технику.
12–14 октября
Провожаем колонну. Все действия по отработанной схеме, первый блок через километр от аэропорта, кишлак Баймаласы и далее до Артынджалау.
Тринадцатого октября прогоняем колонну до третьего моста, дальше погонят кишимцы.
Четырнадцатого возвращаемся в полк и снова без потерь. На традиционном вечере по случаю успешного возвращения познакомился с Володей Богдановым, легендарным разведчиком. О нем, оказывается, даже в газете «Правда» был написан очерк под названием «Рота Богданова». Сейчас он служит в третьей роте в Бахараке.
15–17 октября
Сутки были даны на приведение в порядок, еще двое суток – на подготовку к проверке. Расписания, конспекты с начала учебного периода, журналы взводные, ротные, батальонный – все подбивали, все должно соответствовать программе боевой подготовки. Боевые выходы в расчет не принимаются, дурдом какой-то. Кому это нужно? Занимались этой ерундой и днем, и ночью.
Получил первую получку (двести двадцать три чека), которая по традиции вся ушла на накрытие стола.
18–29 октября
Сдали итоговую проверку за 1982 учебный год. Взвод по результатам проверки стал лучшим в роте, рота – лучшая в батальоне, батальон признан лучшим в полку, полк занял первое место в округе, а округ единственный воюющий – значит лучший, таким образом, получается, что я стал «лучшим командиром взвода в Вооруженных Силах». Такая шутка, с чьей-то подачи, стала гулять по батальону. Отпраздновали с размахом.
Прибыло молодое пополнение: русские, украинцы, чуваши. Впервые среди солдат нет представителей Средней Азии и Кавказа.
30 октября
Готовимся к выходу для встречи колонны.
31 октября
Вышли рано утром с разведротой. При каждом выходе наблюдаешь какую-нибудь картину из местной жизни. Сегодня на каракамарском серпантине догнали «барбухайку» – ЗИЛ-130 с надстроенными бортами, груза везет в два с половиной раза больше, чем наши подобные машины. «Барбухайка» вся расписана драконами, узорами, какими-то местными орнаментами. На заднем борту висит «бача», мальчишка лет двенадцати, рядом похожий на колотушку горный тормоз. Когда машина останавливается, парнишка спрыгивает и подсовывает колотушку под заднее колесо. С начала движения он подбирает «тормоз», бегом догоняет машину, та даже не притормаживает, забрасывает колотушку и снова цепляется за задний борт, и так на протяжении всего пути. Вот так и проходит первая стадия обучения водительскому мастерству. После прохождения серпантина ненавязчиво, выстрелами из автомата, попросили водителя свернуть с дороги, чтобы не мешал движению колонны. Дошли до Артынджалау, ночуем.
1 ноября
С рассветом продолжили движение, я снова со своим взводом на охране саперов. Еще до темноты дошли до Кишима. Знакомлюсь с местными офицерами, со Славой Еремеевым уже знаком, заходил к нам на «огонек», как и Володя Богданов из репрессированной разведроты, командир первого взвода Володя Стрельчук, второго – Боря Венгрус. Боря капитан, в мае этого года за какие-то грехи снят с должности командира шестой роты.
2–3 ноября
В 23.00 совместно с разведротой выходим на операцию, здесь так называют каждый боевой выход, даже если участвует одна рота. Я буду придерживаться той же терминологии. Задача – блокировать кишлак Сангаб, где, согласно разведданным, находятся духи. С утра третий батальон пойдет на зачистку.
Шли долго, часов шесть, устали страшно, вымотались. С нами был врач из полкового медицинского пункта, так он вообще едва передвигался. Подошел к Сергею Рябову и говорит: «Понеси, пожалуйста, сумочку (сумка санинструктора), она такая легонькая». Серега видит, дело плохо, взвалил на себя эту сумку и дальше попер, как танк. Пехоте все нипочем.
Дошли до места, заняли господствующие высоты. С рассветом подошла броня, началось прочесывание, но духи ушли, помог туман, видимости не было никакой. Вечером вернулись в Кишим, на броне передвигаться гораздо веселее. Пришла колонна, до Кишима сопровождают кундузцы, разведывательная рота и второй батальон 149-го гвардейского полка.
4 ноября
Нелетная погода. Стоим, ждем.
5 ноября
С утра выходим на блокировку маршрута. До кишлака Баладжари проход колонны обеспечивает восьмая рота, дальше – наш батальон и разведчики. Останавливаемся в Артынджалау.
6 ноября
Прибыли в полк. Главная новость – командиру полка прибыл заменщик. Полковник Арутюнян – опытнейший и мудрейший командир. Как-то поведет себя новый?
7 ноября
День Великой Октябрьской социалистической революции. На построении представили нового командира – подполковник Рохлин из Ленинградского округа. Первое впечатление – не очень, внешне смахивает скорее на тракториста, чем на офицера, не подогнанное хэбэ, перекошенная портупея и далеко не интеллигентное лицо. Зачитали приказ Министра обороны, поздравили с праздником. Начальник политотдела категорически запретил отмечать, грозя всевозможными карами тем, кто нарушит. Сразу же после развода отправились праздновать. Ну кто может остановить боевых офицеров? У нас в батальоне было свое стадо «трофейных» баранов, штук пять, после каждого выхода оно пополнялось. Одного принесли в жертву.
Часа через два вызывает начальник политотдела, подполковник Терещенко. Ребята дали две таблетки антиполицая японского производства, таблеточки такие небольшие, заглотил, прибыл, докладываю. Начпо видит что-то не так, а понять не может, кругами ходит, обнюхивает, а запаха нет. Поведение слегка неадекватное, так ведь с гор не вылазим, устали. В общем, что-то об усилении бдительности говорить начал, о возможном нападении душманов с целью испортить нам праздник и т. д. Я был командиром дежурного взвода, у нас всегда возле палаток стояли три БМП нашей роты для решения внезапно возникающих задач. Своими бравыми, четкими ответами «есть», «так точно», «не допустим», «справимся», видимо, убедил ответственного по полку, коим и являлся подполковник Терещенко, что все под контролем, и сразу же отправился в модуль к ребятам. Праздник удался.
8 ноября
Прощаемся с командиром, полковником Аратюняном – убывает по замене. Специально для него в составе полка спели песню «Прогремела слава нашего полка». Мужественный, награжденный орденами Ленина и Красного Знамени, командир не смог сдержать слез. Он записал на память полковую песню на магнитофон, еще записал песню разведроты «Молодым, зеленым в армию ушел и в разведку сразу был зачислен…».
Разведчики красиво поют, лучше всех в полку. Запевалы у них классные. Как-то был случай – разведка в горы ушла, остались у них четыре человека, а на полковом разводе объявлено прохождение с песней. Все проходят, и они в колонну по одному браво так маршируют. Как они здорово спели! Видимо, запевалы остались. Наш начальник штаба, капитан Ильин, восхитился: «Не знаю, что они обо мне думают». Сказал и потом каждому руку пожал.
Валера Мещеряков улетел в отпуск, Саша Малаев все еще в командировке, в Хайратоне тащится, я в роте остался единственный командир взвода, за троих приходится работать.
Прошли дожди, и все вокруг зазеленело. Это в конце осени-то! Красота. Такие вот странности природы.
9 – 10 ноября
Провожаем колонну. Сопроводили до третьего моста. На сопровождение колонны все выходят с удовольствием. Разнообразие после серых полковых будней. Еще чем хороши выходы за пределы полка – питание классное. Рыбы в Кокче – море. Бараны или козы «дикие» иногда попадаются, персики, арбузы, дыни вдоль дороги растут.
Время пролетает незаметно, хотя целый день находишься на броне в постоянном напряжении. В ходе движения поддерживаем тонус одними сигаретами, две пачки «Охотничьих» уходит, едим раз в сутки, когда останавливаемся на ночевку, зато, как говорится, от пуза.
11 ноября
Вернулись в полк без происшествий. В ходе выдвижения потерялись где-то спички, попросил у ребят прикурить. Савин Володя выщелкнул из магазина трассирующий патрон, вытащил пулю из гильзы, вставил обратно острием внутрь, положил на броню и ударил молотком. Трассирующий состав загорелся – получилась негаснущая при любой погоде зажигалка. С каждым разом учусь каким-то походным мелочам.
15 ноября
На занятиях по огневой подготовке при выстреле из АГС-17 в стволе застряла граната. Как извлечь, не знаю. Помог Степан Ефрос, командир боевой машины командира роты, он же всегда командир расчета АГС при выходах в пешем порядке. Отломал гильзы от двух выстрелов, ссыпал пороховые заряды в одну, зарядил и двойной заряд выбил гранату. Сделал для себя в памяти зарубку.
19–20 ноября
Первый выход Рохлина. Вышли в 20.00, идем за перевал Ризкан, в урочище Аргу. Участвуют наш батальон, разведывательная рота, батальон 24-го афганского пехотного полка. Через четыре часа выдвижения по старой кишимской дороге поднялись на перевал, здесь уже лежит снег. Ночь, наверное, как в Ленинграде, белая, множество звезд и кажутся они так близко, рукой достать можно, достаточно светло. Еще часа два ушло на занятие высот и блокирование. Окружили кишлак Гандачашма, ждем рассвета, холодно, замерзли. С рассветом афганцы пошли на прочесывание, часа через два возвращаются – никого и ничего, как будто в гости сходили чайку попить. А напротив, в кишлаке, собаки надрываются. Рохлин разочарован, злой, дает команду начальнику артиллерии на открытие огня реактивной батарее. Батарея, четыре установки «Град», по сорок снарядов, без пристрелки открывает огонь. Горы ходуном заходили под ногами, будто землетрясение началось. Разрывы метрах в трехстах-четырехстах от нас. Рохлин бьет кулаком начальника артиллерии в лицо, тот посылает его на три буквы и уходит. Но собаки лаять перестали. В эфире звучит команда на возвращение. По дороге в полк меня догнал Рябов Серега, где-то у медиков раздобыл спирта, доволен, только в горах спирт очень коварен, язык и ноги у Сереги заплетаются. В одиннадцать часов были в полку.
22 ноября
Вышли для встречи колонны. На каракамарском серпантине наблюдал интересную картину. Идут два афганца, старый и молодой, в своих чоботах на босу ногу. Доходят до места, где грязно, снимают свою обувку, идут босиком; на сухом месте снова надевают свои калоши – вот такой способ сбережения обуви. Дошли до Артынджалау.
23–24 ноября
То дождь, то снег, погода нелетная. Ждем. Из БМП вылезать не хочется, в ней тепло и уютно, а с наружи грязь и слякоть.
25 ноября
Связисты сообщили, что в Бахараке, в 1 мсб погибли два солдата и офицер, командир взвода первой роты Игорь Каргиев. Жестокая действительность – напоминание всем нам, что не на курорте находимся.
Колонна из Кундуза прибыла в Кишим.
26 ноября
Колонна пришла в Артынджалау. Пришла из Союза, большая, около восьмисот машин. Мы даже на блок не выходили, сопровождают кундузцы, второй батальон 149-го полка, такой же рейдовый, как и наш. С колонной прибыла дешевая водка, всего каких-то пятнадцать чеков бутылка. Ветераны все знают, затариваются. Хоть и противная водка завода Денау, но выбирать не приходится. Братались с коллегами, встреча прошла в дружественной, непринужденной обстановке. Общались до глубокой ночи.
27 ноября
Утром, похмелившись, вышли на блокировку. После пропуска колонны сворачиваемся. Решил сесть за штурвал, экипаж, кроме механика, благоразумно пересел на другую БМП. После прохождения каракамарского серпантина был абсолютно трезв, хэбэ мокрое насквозь, столько усилий пришлось затратить, такое напряжение. Посетила запоздалая мысль, а если бы свалился. Но не всегда умом живем, иногда инстинктами. Пришли в полк, праздник продолжился.
30 ноября
Вышли провожать колонну. Собирались вчера, но была нелетная погода, а без прикрытия с воздуха в колонны стараемся не выходить.
Служит в роте у нас такой солдат по фамилии Синяк. Родом из Подмосковья, из Мытищ. Неоконченное высшее образование, три курса в институте отучился, язык подвешен, как помело. Уволиться должен в этом году. И вот месяца за полтора до дембеля начал он сбегать перед каждым выходом роты. Спрятаться, при желании, всегда можно. Имеется несколько пещер по периметру полка в речном берегу, да просто на спортгородке можно укрыться. Рота уходит, он появляется, подобное малодушие редкость в пехоте, достал всех. Виталий Глушаков поставил задачу дембелям глаз не спускать с него, отловить и связать перед очередным выходом, что они и сделали.
Связанного солдата бросили в десант, можно только представить, каково ему там было. Прибыли в Артынджалау, Синяка привязали к гусеничной ленте, покормили, утром снова забросили в десант.
1 декабря
При выдвижении в Кишим, примерно в километре после слияния рек Машхад и Кокча, подорвалась БМР. Фугас был такой мощный, что оторвало левую «клешню» с тралом и прогнуло днище. Механика-водителя выбросило из люка, контузило. Погиб солдат моего взвода Носиров. Он должен был находиться в охранении саперов, но решил остаться в БМР, где сухо и тепло, а с наружи грязно и промозгло. В результате при подрыве он и еще сапер, который также находился в машине, ударились головами о броню и от черепно-мозговых травм погибли. БМР осталась на ходу, механик сел за рычаги и колонна тронулась. Продвигались очень медленно, саперы сняли еще фугас. Установлен очень грамотно, на повороте, в правой колее на глубине пятнадцать-двадцать сантиметров два металлических тросика, от которых идут провода к обычной батарейке, находящейся в аккуратном деревянном ящичке, (+) и (—) от батарейки проводами подключены к электродетонатору, полиэтиленовый мешок со взрывчаткой в тридцать килограммов находился посредине между колеями. Замысел вражеского минера был такой: при повороте каждая из боевых машин снимает слой грунта и одна из них должна гусеницей замкнуть контакты (тросики), фугас взрывается по центру машины, под башней. Что происходит дальше, можно увидеть неподалеку: остовы танка и БРМ напоминают о случившейся чуть более трех месяцев назад трагедии. Трудно в это поверить, но офицер, сидевший на башне БРМ, единственный из экипажа остался в живых. Летел, как огромная птица, рассказывали очевидцы. С тяжелейшими переломами находится сейчас в госпитале.
В Кишим пришли, когда уже стемнело. И вот по прибытии Синяк взвыл, взмолился, что никогда не будет больше убегать, подставлять своих товарищей. Выглядело это достаточно искренне, проведенная политико-воспитательная работа дала свой результат.
БРМ разведывательной роты после подрыва. Слияние рек Машхад и Кокча, 25 августа 1982 г.
2–3 декабря
Стоим в Кишиме, ждем погоды. Наша задача оказать помощь недавно перешедшему на сторону «народной» власти главарю одной из банд Пахлавану. В отместку за измену у него вырезали семью. Пахлаван попросил у нас помощи, мы, конечно же, откликнулись. А ведь в августе 1980 года он уничтожил кундузский разведбат.
4 декабря
Чтобы ввести противника в заблуждение, второй батальон уходит из Кишима, якобы в полк. Дошли до третьего моста, остановились на ночлег. Готовимся к завтрашней операции.
5 декабря
С утра, еще затемно, рванули в Кишим. Но после слияния рек снова подрывается БМР, хорошо, что взрыв произошел под уцелевшим правым тралом. Механика снова выкинуло, снова контужен и снова садится за рычаги. Какой молодец! Настоящий герой! Думаю, орден Красной Звезды, как минимум, заслуживает. Движение замедлилось, саперы проверяют каждый сантиметр. Комбат выходит из себя, но командир саперной роты Рыженков Сергей реагирует спокойно, предлагает комбату пойти впереди колонны на своей БМП. Опасный участок, протяженностью около двух километров, прошли часа за три. Не останавливаясь, проскочили Кишим. Разведка и восьмая рота уже перекрыли выход из ущелья с юга, мы окружаем и блокируем кишлаки Намазга и Кангурчи. По кишлакам работают вертолеты, артиллерия, танки, БМП. После, примерно, тридцатиминутного огневого налета пахлаванцы пошли на прочесывание.
Когда все закончилось, и выстраивали колонну для отхода, к нам подъехала группа всадников, человек двадцать. Картина, достойная кисти художника: все перепоясаны пулеметными лентами, пулеметчики держат ПК поперек седел, особенно красиво смотрелся гранатометчик: слева и справа в переметных сумах торчат гранаты с присоединенными стартовыми зарядами, гранатомет со вставленной гранатой в положении «За спину». Впереди, на белом коне, перепоясанный крест-накрест кожаными патронташами с магазинами АКМ, крепыш лет сорока. Это Пахлаван.
Конец ознакомительного фрагмента.